Курилкин Матвей : другие произведения.

Сын лекаря. Переселение народов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.10*30  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Племя орков встретило Эрика, бывшего лекаря, и бывшего тысячника охотничьего легиона, очень радушно. Вот только за гостеприимство положено платить - оркам нужны новые территории для жизни, и они надеются найти помощь у людей. Эрик и сам мечтает вернуться, очень уж много незаконченных дел осталось на родине. Вот только возвращение оказалось намного труднее, чем представлялось, ведь неизвестные земли грозят новыми опасностями. Да и родной дом встречает неласковей старого врага.
  Глава 1
  По землям гоблинов.
  
  Все было бы не так плохо, если бы не репты.
  То место, по которому мы брели, еще нельзя было назвать настоящим болотом, но легче от этого не становилось. Влажная и ненадежная почва, покрытая прелыми листьями, вынуждающая тщательно контролировать каждый шаг, прощупывая почву перед собой посохом, или рисковать потерей сапог, провалившись по колено. Тяжелый, насыщенный запахами гнили и болотных газов воздух, который приходилось с трудом проталкивать в легкие - таким густым он казался. Вездесущие комары, полчищами бросающиеся на любой открытый участок кожи, забивающиеся в носы и рты и устилающие слоем своих трупиков похлебку, которую мы готовили на редких привалах. Все это казалось невыносимым ровно до тех пор, пока не появились репты. Теперь мы двигались только по ночам, когда температура падала достаточно, чтобы можно было не опасаться преследования. Днем приходилось заходить поглубже в болото, и пережидать светлое время суток, по ноздри зарывшись в густую грязь - настроения такое времяпрепровождение не улучшало, как не улучшало оно и общее состояние организмов. Даже двужильные орки, которые прежде втихаря подсмеивались над неуклюжим и слабым человеком, уже несколько дней как оставили свои шуточки. Рептов они не боялись, у ящеров, неизвестно по каким причинам оказавшихся так далеко от своих исконных мест обитания, не было против нас шансов. Точнее, у них не было шансов нас догнать - в прямой-то стычке нас раскатали бы без особых трудностей. Просто потому, что наш отряд состоял всего из десяти разумных, включая меня, а рептов на территории предгорий, по нашим предположениям было несколько сотен, а скорее пару тысяч. Точное число мы, понятное дело, не знали, так что оценили общее количество ящеров очень приблизительно.
  Так или иначе, пока бояться нам было нечего, но и радости такие сложности, да еще в самом начале похода, никому из нас не доставляли. Особенно если учесть, что из-за этих самых ящеров нам пришлось значительно отклониться от проложенного изначально маршрута, отчего поход, и без того длинный, грозил затянуться еще сильнее. Каждый день, пережидая светлое время суток под слоем грязи, то и дело проваливаясь в липкую дремоту, я не переставал прокручивать в голове события последнего времени, и не находил способа избежать такого плачевного положения, в котором мы оказались. Выходило, что все было спланировано и сделано правильно, но случай или умысел местных богов спутал все планы.
  Подготовкой обстоятельные орки не пренебрегали. Уже на следующий день после того, как мы с Иштрилл неожиданно оказались супругами, Кашиш впервые позвал меня на совещание. И такие совещания проходили каждый день вплоть до отправления. Вождь пытался учесть любую мелочь. Обсуждалось снаряжение, маршруты, запасные маршруты на случай непредвиденных обстоятельств, состав посольства, содержимое и количество верительных грамот, речь главного посла, возможная реакция его величества на появление неожиданных союзников и еще тысячи вещей. После долгого утреннего обсуждения деталей предстоящего похода, я отправлялся на тренировки - Кашиш посчитал, что кандидатам в поход следует научиться действовать вместе, доверять друг другу. Среди моих будущих попутчиков, как ни странно, оказались по большей части бывшие женихи Иштрилл. И все, кроме одного - местные, из селения Кашиша - с ним мы встретились несколько позже, а пока я пытался запомнить непривычные для моего слуха имена местных. Охотники Эйк и Аган, худой и проворный Гогран, один из тех орков, которые спускаются в покинутый город, чтобы добывать там старые вещи - их навыки в походе определенно могли пригодиться. Были и представители "мирных" профессий - гончар и каменщик Гуричет, чьи умения могли пригодиться при постройке укреплений, шаман Квотар, и, конечно, Лотар - тот самый кузнец, мой последний соперник в борьбе за руку и сердце Иштрилл. И, как вишенка на торте, пожилой, но по-прежнему крепкий Калитиш-сказочник, который официально должен был стать летописцем похода, а на самом деле, думаю, Кашиш его выбрал за удивительную способность уболтать любого собеседника - дескать, в переговорах с людьми он как раз пригодится.
  - Они орки свободные, холостые, - пояснял свое решение вождь. - Может, найдут там, на чужбине себе женщин. Да и если сгинут - после себя вдов и детей не оставят.
  Мне такой подход сначала показался циничным, но со временем я понял правоту Кашиша. И, пожалуй, даже завидовал товарищам, которым не нужно было беспокоиться об оставленных на родине семьях. Сам я такого спокойствия был лишен - Иштрилл оставалась в селении. Это даже не обсуждалось, настолько очевидным было такое решение. Вождь, как всегда, руководствовался исключительно практическими соображениями. Дело даже не в том, что для эльфийки было бы слишком опасно в королевстве людей. Кашиш хотел привязать меня к оркам, он хотел, чтобы успех посольства был важен для меня лично. Меня наверняка возмутила бы такая попытка мной манипулировать, если бы появление в человеческих землях и в самом деле не было так опасно для девушки. Иштрилл оставалась в селении, и с этим были согласны все, кроме моей супруги.
  - Ты ведь понимаешь, что пока идет война, тебе нельзя появляться у людей! - увещевал я эльфийку в те минуты, когда мы оставались одни. - Как только кто-нибудь разглядит твои уши, тебя убьют или запрут в тюрьме. И я ничего не смогу с этим сделать.
  Иштрилл все понимала, но оставаться одна не хотела. В какой-то момент я даже испугался, что мы всерьез поссоримся, но постепенно все успокоилось, просто потому, что мы оба не хотели тратить время на размолвки. Побыть с женой мне удавалось только ночью - все остальное время уходило на сборы и тренировки, которые были достаточно серьезными, чтобы я с ностальгией вспоминал то время, когда мы с Беаром и Хамелеоном готовились к захвату языка. Кашиш, оценив в первый день мои умения, остался не слишком доволен, и посчитал, что за время подготовки я должен догнать остальных участников похода.
  - Будь ты каким-нибудь чужаком, - говорил орк, - мне было бы наплевать. Но ты живешь с нами, живешь по нашим законам, и даже женился по нашим традициям - а значит, ты уже не чужак. И потому должен соответствовать общему уровню племени.
  Тренировались мы, как я уже упоминал, вместе с бывшими женихами Иштрилл. И если поначалу я еще опасался, что из-за этого могут возникнуть проблемы, то спустя несколько дней от опасений не осталось и следа. Как выяснилось то, что мы все претендовали на руку и сердце одной девушки делало нас, согласно традиции орков чуть ли не родственниками, а какие обиды могут быть между близкими разумными? Только кузнец Лотар немного поворчал о том, что он "все равно был бы лучше для девки, чем какой-то слабосильный лекаришка", но, кажется, он больше переживал из-за проигрыша в поединке, оказавшегося для него слишком неожиданным. После того, как на тренировках он вволю повалял меня по земле, обида прошла и ворчание прекратилось.
  Та женщина из соседнего селения действительно оказалась матерью Иштрилл. Ее привел новый муж спустя четырнадцать дней после нашей свадьбы. Встреча с тещей мне запомнилась. Оказывается, Иштрилл совсем не похожа на мать. В первое мгновение, когда мы с женой вошли в гостевой дом, и я увидел смуглую, черноволосую эльфийку, я подумал, что надежды девушки оказались напрасными - так сильно они отличались. Моя жена, стройная, белокожая и с веснушками, немного чересчур худощавая после долгого и тяжелого путешествия, казалось, не могла иметь ничего общего с этой грациозной женщиной. Только через секунду я обратил внимание, что Иштрилл замерла, не закончив движения, и даже забыв, как дышать. Точно так же замерла смуглокожая эльфийка стоявшая возле стола. А потом Иштрилл с рыданием бросилась к ней на шею, и выражение лица моей тещи стало меняться. Недоумение, растерянность, переходящие в страх, затем облегчение и слезы радости. Вся эта гамма эмоций промелькнула быстро, и вот уже Иштрилл и ее мама рыдают в объятиях друг у друга, а я переглядываюсь с высоким широкоплечим орком с соломенными волосами, и вижу в его глазах то, что чувствую сам: недоумение и нерешительность. Мы оба не слишком понимаем, что делать в этой ситуации. Только позже я понял, что Оли Фиритаи в ту минуту вспомнила, наконец, свою прежнюю жизнь, и ее муж, Болир, понял это, и теперь не знал, что ему ждать от изменившейся супруги.
  Я думал, Иштрилл после встречи с матерью будет проще смириться с долгим расставанием, но ничего не изменилось. Девушка наоборот, пыталась уговорить мою тещу и ее мужа, который, как оказалось, пользовался большим уважением у орков, повлиять на решение Кашиша. Они, правда, не проявили особого рвения, хотя ко мне оба отнеслись вполне благосклонно. После того, как потрясение от встречи немного улеглось, и оли Фиритаи успокоила своего мужа, убедив его, что ее отношение к нему не изменилось и прошлое осталось в прошлом, она всерьез взялась за меня. Целую ночь я провел за разговором с новообретенной тещей, и разговор этот больше напоминал экзамен. Мне пришлось рассказать всю свою жизнь, и больших трудов стоило не выложить ей еще и те подробности моего прошлого, которое я и сам стал забывать - то, что я осознаю себя пришельцем из другого мира. Не знаю, как отнеслась бы к этому оли Фиритаи, может быть, поверила бы, не приняла меня за сумасшедшего, но я давно решил для себя, что об этом расскажу только Иштрилл. И не сейчас, не перед долгой разлукой.
  Несмотря на события, происходящие в моей семье - странно было осознавать, что у меня есть семья, после всего, что было, - интенсивность подготовки к походу не уменьшилась. Кроме тренировок мы были заняты подбором снаряжения. Орки на нем не экономили, своим послам отдавали все самое лучшее и в неограниченных количествах - сколько смогут унести. И различия, между послами и мной не делали. Мне выдали некоторые детали снаряжения, которых как раз не доставало до полного комплекта к тому, что я добыл в разрушенном городе, и заставляли тренироваться в нем, и даже спать. Кашиш как-то намекнул, что и близкое общение с молодой женой должно тоже проходить в доспехах, но я этого намека решительно не понял. Хватало и того, что я действительно в нем спал. Кроме доспеха я обзавелся множеством других, очень полезных предметов, вроде непромокаемого "вечного" огнива, теплой одежды на случай холодов, отличной маскировочной накидки - даже более качественной, чем эльфийские плащи и многого другого. Но больше всего меня поразила простая фляжка для воды. Это был первый увиденный мной предмет, который обладал настоящей магией. Не такой, как у меня, направленной на лечение, и, честно говоря, почти не отличимой от простого самоубеждения, а вполне настоящей. Эта фляга фильтровала воду. Не быстро, если наполнить ее грязной водой, пить из фляги можно было только спустя несколько часов, но это было гораздо лучше, чем эльфийские водяные консервы! Для тех, кому придется пройти по болотам изрядную часть пути, такие фляги были просто спасением. Я, как ребенок, несколько раз наполнял ее водой, смешанной с песком, и с восторгом наблюдал действие волшебного предмета. Достаточно было подождать несколько часов, и вся грязь выступала с внешней стороны фляги. Нужно просто отряхнуть песок, и можно пить. Вода получалась очень вкусная, и к тому же холодная - температура внутри фляги тоже поддерживалась одна и та же, градусов пятнадцать. Зубы не ломит, как родниковая, но пить приятно.
  За два дня до отправки вся подготовка прекратилась. Это время дали уходящим на то, чтобы завершить дела и попрощаться с близкими. Не знаю, как это было у других, а мне расставание далось так тяжело, что я пожалел о неожиданно появившемся свободном времени. Иштрилл вела себя непонятно. Я ждал, что она будет пытаться все же убедить меня взять ее с собой - она не поднимала эту тему. Я ждал, что она будет злиться или обижаться за то, что оставляю ее одну - она улыбалась чуть отстраненно и отвечала невпопад на мои осторожные расспросы. В результате, всё это время я потратил на то, чтобы сочинить десяток причин такого странного поведения, ни одна из которых, как оказалось, не имела ничего общего с реальностью. В конце концов, я почему-то решил, что моя Иштрилл просто решила не портить последние дни перед долгой разлукой, и старался больше не обращать внимания на странности - кажется, девушке от этого стало легче, в отличие от меня самого.
  Утро того дня, когда мы покидали селение орков я встретил с облегчением. Поднявшись с рассветом, я поцеловал сонную жену, и, прихватив рюкзак, тихо вышел из дома. О том, что провожать посольство не будут, меня предупредили заранее. Хотя орки не страдают от излишней суеверности, у них не принято прощаться с теми, кто уходит в дальний поход. Считается, что таким способом можно обмануть богов или судьбу: если высшие силы не поймут, что ты отправляешься в опасное путешествие, то не станут чинить препоны и измышлять каверзы, и путешествие пройдет не сложнее, чем обычная охота или поход за добычей в старый город. На окраине села мы встретились с остальными орками, и с первыми лучами солнца отправились на юг.
  По плану, разработанному Кашишем, мы должны были несколько дней идти вдоль горной гряды, по которой были разбросаны орочьи поселки. Перспектива вернуться к людям тем же путем, которым прошел я, не вдохновляла никого, и прежде всего меня самого. Никто не сомневался, что нам не удалось бы пройти мертвый город, с его разломами, а после еще безводную пустыню - технологиями консервации воды орки, в отличие от эльфов не владели, а тащить с собой эквивалентное количество обычной воды вряд ли было возможно. Но даже если нам каким-то образом удалось бы перейти через пустыню, мы уперлись бы в эльфийский лес, а пройти незамеченным такому отряду вряд ли удалось бы. Может быть, будь я один, я и решился бы попытаться, но орки-то такими навыками не обладают!
  Самый безопасный маршрут, по мнению опытных охотников, лежал вдоль горной гряды. Жаль только, что она была проходима не на всем своем протяжении - уже через три дневных перехода горы становятся слишком скалистыми и отвесными, пройти там не смогут даже поколениями живущие здесь горцы. О том, что нам придется спуститься на равнину, Кашиш сказал в первый же день, но для меня тогда оказалось сюрпризом, что спускаться мы будем на противоположную сторону - во владения болотных гоблинов. Мою идею идти с внутренней стороны горной гряды он забраковал сразу - и все по той же причине. Воды там нет. Линия снегов на восточной стороне очень стабильна и никогда не тает, да и находится слишком высоко. У подножия гор сухо, в отличие от западного склона. Там климат разительно отличается, недостатка воды нет, даже наоборот - с влыгой на той стороне даже перебор, в чем мы имели "удовольствие" убедиться спустя несколько дней похода.
  Первые три дня прошли спокойно и тихо. За время подготовки к я неплохо наловчился скакать по горным тропам, и, хотя дорогу нельзя было назвать простой, особых затруднений она все же не вызвала. Спустя несколько часов все, в том числе и я, втянулись в ритм, появились силы на то, чтобы перебрасываться шутками и делиться наблюдениями. Мне было не привыкать оказываться самым младшим в группе - большую часть насмешек я игнорировал, иногда мне даже удавалось ловко отшутиться - орки, пожалуй, радовались в такие моменты даже больше, чем я, встречая не слишком остроумные шутки оглушительным смехом. Правда, по-настоящему расслабиться мне не удавалось, все время преследовало ощущение, что я чего-то не учел. Да еще иногда мне казалось, что за нами кто-то наблюдает, хотя как ни вглядывался в окрестности, посторонних увидеть так и не смог.
  - Что, парень, уже соскучился по молодой жене? - усмехнулся охотник Эйк, заметив, как я оглядываюсь. - Вот тут я тебя понимаю, конечно. У молодой-то жены под юбкой оно всяко лучше, чем по камням скакать, да с тяжелым рюкзаком. А только чегой-то она у тебя все больше штаны предпочитает. Ты знаешь, я тут подумал - а у нее точно там, в штанах, все как у нормальной бабы? А то может, она у тебя и не баба вовсе, а ты по неопытности и не знаешь?
  - То-то ты так за эдельвейсами бежал на соревнованиях! Аж из сил выбивался! Я все гадал, зачем тебе? А ты, оказывается, просто любопытствовал, что там у моей Иштрилл в штанах! Хотя я тут подумал, а помнишь ли ты вообще, что там должно быть?
  - Да куда мне! - расхохотался Эйк. - Я такое последний раз десять лет назад видел, тут поневоле забудешь! Я потому в это посольство и отправился, что надеюсь, что твои соплеменницы посговорчивей окажутся, дадут посмотреть, - подмигнул орк, поддержанный дружным смехом остальных.
  - Это сколько угодно, - согласился я. - А если никому не понравишься сам по себе, так можешь компенсировать недостаток обаяния звонкими золотыми. У нас в Элтеграбе, помнится, целое заведение было, где таких как ты с распростертыми ообъятиями встречали.
  Неожиданно оказалось, что концепция платной любви для орков совсем не знакома. В их обществе такое явление просто отсутствует, так что мне пришлось устроить импровизированную лекцию, в рамках которой я объяснил, что такое дома терпимости и для чего они нужны. Орки были поражены и долго хвалили людей за такое великолепное изобретение. Не настолько, конечно, чтобы захотеть внедрить его у себя. У меня выпытывали подробности, которые приходилось частью вспоминать из рассказов Беара, а частью выдумывать, за отсутствием личного опыта.
  Обсуждение длилось достаточно долго, и ощущение чужого, недоброго взгляда в спину только усилилось, но никого постороннего я так и не заметил, а потому просто выкинул дурные мысли из головы, списав их на волнение перед дальней дорогой.
  Дважды мы останавливались на ночлег в орочьих деревнях. Оба раза нас приняли радушно, накормив от пуза и завалив напутствиями - ни для кого уже не было секретом, куда мы направляемся. Меня расспрашивали особенно тщательно, всем был интересен пришелец из неведомых земель, да еще представитель незнакомой расы.
  На третий день мы ночевали уже в предгорьях - орки здесь селиться не рисковали, опасаясь конфликтов с болотными жителями, которые считали эти места своей вотчиной и нередко здесь появлялись. О том, что мы больше не в горах, говорил даже климат. Несмотря на то, что зеленый ковер болота все еще находился гораздо ниже, воздух здесь был уже достаточно влажным, а вершины гор были скрыты за низкими облаками. Площадка, которую мы выбрали для ночлега, была ровной и твердой, но здесь уже чувствовалась повышенная влажность, стало гораздо теплее, появились насекомые - в ту ночь я подумал, что их очень много, но уже на следующий день я понял, как сильно ошибался. К полудню, когда мы впервые вступили на болотистую почву равнин, тучи комаров и москитов начали вызывать клаустрофобию, настолько много их было. К счастью, у орков было средство, отбивающее у хитиновых кровопийц охоту насладиться нашей кровью. Мазь, хоть и пахла неприятно, помогала хорошо, жаль только, что ее приходилось часто наносить заново - пот, струйками стекающий по лицам, смывал ее гораздо быстрее, чем хотелось бы.
  По великому плану, разработанному Кашишем, мы должны были идти несколько недель вдоль предгорий, не слишком углубляясь в земли гоблинов. В случае конфликтов или нежелательных встреч наш отряд должен был либо платить за проход специально запасенными "ценностями" - стальными наконечниками для дротиков, шкурами горных коз и глиняной посудой. Последняя почему-то особенно ценилась в среде болотных жителей - должно быть потому, что глина в этих местах встречалась редко. На тот маловероятный случай, если уладить дело миром не представлялось возможным, наш отряд должен был как можно быстрее возвращаться к горам - на карте, которую выдал нам Кашиш, были указаны удобные места для обороны почти на всем протяжении маршрута. Жители болот стараются не покидать надолго своих территорий, и либо прекращают преследование, если противник не приняв боя убегает, либо, получив отпор, уходят сами - орки уже не раз отправляли экспедиции в эти негостеприимные места, и повадки соседей знали на зубок. Именно в этом месте подробный, учитывающий множество нюансов план орочьего вождя и полетел ко всем чертям, столкнувшись с реальностью. На встречу с рептами никто не рассчитывал. Об этом народе орки вообще знали досадно мало - ящеры живут далеко от предгорий, предпочитая самые глухие и топкие места, даже местные гоблины с ними встречаются редко. В этот раз репты своим привычкам изменили. Какая нужда погнала их к предгорьям, мы так никогда и не узнали, но то, что решать свои проблемы мирным путем рептилии не хотят, было видно невооруженным взглядом.
  Сначала насторожились чуткие орки, минут через пять и я услышал далекие крики. После короткого совещания, мы решили узнать, что происходит. Поплотнее запахнув маскировочные накидки, мы двинулись в сторону шума. Я заикнулся было с предложением отправиться одному - все же умение оставаться незамеченным у меня развито гораздо лучше, чем у товарищей по походу, но предложение не встретило понимания:
  - Нас и так не слишком много, чтобы разделяться, - возразил Мугнаген, высокий и худой орк, единственный из нашего отряда представитель другой деревни. Кашиш постарался укомплектовать посольство исключительно членами своей деревни, руководствуясь какими-то своими политическими причинами, но для Мугнагена было сделано исключение. Очень уж редкая у него профессия - он алхимик и травник, да к тому же ему уже случалось бывать на болотах. - Если там будет что-то опасное, просто уйдем. Думаю, тем, кто там сейчас сражается, не до нас, так что остаться незамеченными будет нетрудно.
  В словах Мугнагена было разумное зерно, и я спорить не стал. Несколько сотен метров мы проползли на животе, пачкаясь в грязи и шепотом матерясь, а потом пораженно замерли. Сцена, которая развернулась у меня перед глазами, показалась мне сюрреалистической. Я не сразу сообразил, что именно происходит - по небольшой, заросшей осокой поляне с воплями метались какие-то карлики, то и дело падая под ударами мечей, которыми орудовали какие-то шестиногие крокодилы. Через секунду я сообразил, что те, кого я принял за карликов, таковыми не являются. Это как раз и есть те самые гоблины, о которых мне пришлось в последнее время столько слышать. Маленькие, едва по грудь взрослому человеку, с бледной, будто пепельной кожей, едва заметно отливающей зеленью, с большими раскосыми глазами, они никак не ассоциировались у меня с теми существами, которых я рисовал в своем воображении по рассказам орков. В глазах у большинства плескался ужас и отчаяние, набедренные повязки или юбки, сплетенные из какой-то травы и кожи ящериц или жаб, были истрепаны и покрыты брызгами крови. Большинство просто бестолково метались, некоторые неуклюже пытались отмахиваться дротиками от крокодилов, которые почти не обращали внимания на такие попытки. Присмотревшись повнимательнее я сообразил, что это вовсе не крокодилы. Существа, которых я принял за этих рептилий были, несомненно, разумны, хотя бы потому, что в верхней паре конечностей многие ящеры сжимали какую-то разновидность копья с длинным изогнутым наконечником. На ум пришло название "глефа", но я не был уверен, что не ошибаюсь. В любом случае, это было неважно. Орудовали этим инструментом ящеры достаточно ловко, видно было, что пользоваться таким оружием им не привыкать. И это притом, что рептам, в принципе, хватало и собственного вооружения, данного природой. Те из ящеров, у кого не было глеф, размахивали лапами, увенчанными острыми когтями, одним ударом легко убивая субтильных гоблинов. Время от времени кто-то из ящеров поднимался вертикально, вставая на две нижних ноги, только для того, чтобы всем весом обрушиться на очередного гоблина. После этого обычно репты наклонялись, чтобы вырвать кусок-другой из беспомощной, но еще живой жертвы, и продолжали свою охоту. Отвратительное, жестокое зрелище, а уж когда я понял, что многие из гоблинов - дети, рука у меня сама потянулась к висящему на поясе арбалету. В себя я пришел, только когда сверху навалился тяжелый Лотар, прижав мне руки к туловищу:
  - Мы им все равно ничем не поможем, Эрик. Ящеромордых тут слишком много, всех не перебьем, только сами зря пропадем. Давайте отсюда уходить, нечего на это смотреть!
  Я понимал, что Лотар прав, но от этого становилось только противнее. Еще никогда я не чувствовал себя так гадостно. И я понимал, что Лотару самому тяжело даются эти слова. Бросив взгляд на других орков, я понял, что они сами с трудом сдерживаются от того, чтобы вступить в драку, у Эйка, вжимающегося в траву всего в паре локтей справа даже костяшки побелели на руке, в которой он сжимал свой боевой нож. И все же они сдерживались. Лотар считался главным в отряде - Кашиш потому и наделил его такими полномочиями, что кузнец был самым рассудительным в отряде. Остальные, в том числе и я, признавали справедливость такого решения, и не оспаривали главенства Лотара, хотя в тот момент я впервые усомнился в этом.
  Впрочем, среди тех, кто наблюдал за происходящим на поляне, был еще один разумный, которому на авторитет кузнеца было наплевать. Я еще раздумывал, не послать ли мне командира куда подальше, когда обстановка резко изменилась. Один за другим ящеры начали падать, в их крупных телах как по волшебству вырастали древки стрел. Некоторые из рептов после этого вставали, некоторые так и оставались лежать на траве, орошая топкую землю темной кровью. Постепенно, даже распаленные убийствами, рептилии сообразили, что наткнулись на неожиданное сопротивление. Один за другим они останавливались и начинали оглядываться в поисках смельчака, который не побоялся в одиночку напасть на такой крупный отряд. Мне тоже было очень интересно, кто этот стрелок. И первым лучника заметил именно я - просто потому, что успел заметить, откуда летят стрелы и знал, куда смотреть. Стрелок удобно устроился на одной из берез, в изобилии росших на болоте, в нескольких десятках метров за нашими спинами, и рассмотреть с такого расстояния его лицо не представлялось возможным. В этом не было необходимости - маловероятно, что в радиусе трехсот километров кто-то еще, кроме моей неугомонной супруги мог так хорошо обращаться с луком.
  Огорчаться было некогда. Радоваться тоже. Репты оказались достаточно наблюдательными, так что уже через несколько секунд они, забыв о своих жертвах, дружно побежали в нашу сторону. Теперь прятаться не имело смысла, я поднялся в полный рост и принялся с бешеной скоростью стрелять из арбалета. Хотя, конечно, арбалет - не лук, даже такой скромный по размерам. После долгих тренировок я не мог делать более трех выстрелов в минуту. При той скорости, которую развили ящеры, я как раз и успевал выстрелить три раза прежде, чем рептилии окажутся рядом с нами. Зато я был не один. Орки, чуть замешкавшиеся вначале, быстро пришли в себя, и через полдюжины секунд их болты тоже полетели в сторону шестилапых убийц. К тому же, в отличие от легких стрел, каждый болт гарантированно укладывал на землю одного из нападавших - после такого, даже если оставались живы, ящеры уже не поднимались. Может быть, нам удалось бы справиться со всеми, если бы ящеры оказались чуть глупее, однако заметив, что их расстреливает не один безумный лучник, а целый отряд, они не стали лезть на рожон. Один из рептов что-то громко зашипел, и нападавшие рассыпались, пригнулись, постаравшись скрыться в траве или за кустами. Прозвучал резкий, переливчатый свист, и Муганген, повернувшись к Лотару, выдохнул:
  - Подмогу позвали! Надо уходить!
  Колебаться никто не стал, все молча развернулись, и побежали туда, откуда пришли. Остановившись на секунду под березой, на которой заметил лучницу, я вытянул руки, поймал жену, и побежал догонять товарищей.
  - Потом поговорим, - шепнул я на ходу.
  - Обязательно, - коротко ответила Иштрилл, - особенно мне интересно, откуда ты так много знаешь об устройстве борделей.
  Я одновременно испытывал облегчение и досаду. Облегчение, потому что, не смотря ни на что, рад был видеть жену. Потому что все странности в ее поведении, которые я заметил перед уходом, и чувство, что за мной наблюдают, получили объяснение. А досадно мне было оттого, что теперь стало непонятно, что нам делать с моей своенравной супругой. Попытку взять ее с собой к людям, можно было бы расценить только как довольно оригинальный способ стать вдовцом. Сообразив, что для решения этого вопроса можно выбрать более подходящее время, я ускорился немного, стремясь догнать ушедших вперед орков. Лотару явно было, что сказать мне по поводу произошедшего, однако он пока ограничивался только сердитыми взглядами - берег дыхание.
  Пробежав километра три, и заметив, что погони за нами нет, мы перешли на шаг. Теперь у главы посольства появилась возможность высказаться, и он явно собирался ей воспользоваться в полной мере:
  - Скажи мне Эрик, как это понимать?! - гневно заговорил кузнец, слегка отдышавшись. - Вы что, специально решили сорвать поход? Почему твоя жена, которая должна была остаться дома, вдруг оказывается здесь, да еще ввязывает нас в драку с ящеромордыми?
  - Нечего особо наседать на парня, Лотар, - неожиданно вступился за меня Эйк. - Сам же понимаешь, что он был не в курсе. Да и на девчонку не ругайся. Все она правильно сделала, мы ей благодарны должны быть. Если бы мы полюбовались расправой, а потом тихонько ушли, я бы себя уважать перестал. Гоблины, конечно, нам никто, но смотреть, как заживо жрут детей... - охотник зло сплюнул, а потом повернулся к эльфийке. - Хотя, ты, Иштрилл, все равно плохая жена. Где это видано, чтобы баба вопреки слову мужа поступала? Да и вождя ты ослушалась.
  - А он мне не вождь, - не задержалась с ответом девушка. - С чего я должна его слушаться? А то, что мужа ослушалась... Если он меня за это захочет наказать, я приму наказание.
  - Знаю я, как он тебя наказывать будет, - расхохотался Эйк. - Сегодня ночью, небось, и услышим.
  - Я бы на это не рассчитывал, - скептически усмехнулся Муганген. - За сегодняшнюю ночь нам стоит убраться отсюда как можно дальше. И вообще, стоит обсудить изменения наших планов. Короче, что делать теперь будем, братья? И сестра, конечно, - поправился он, взглянув на Иштрилл.
  - Думаешь, они от нас не отстанут? - С тревогой спросил Лотар.
  - Если то, что мне рассказывали охотники гоблинов, правда - не отстанут, - покачал головой травник. - Репты не прощают оскорблений. Могут преследовать "преступников" неделями. Тот гоблин говорил, что если за тобой начали охоту - не успокоятся, пока не сожрут твой труп. Да и наши старики рассказывали всякое. Говорят, однажды, один отряд разведчиков привел за собой в деревню "хвост" из пары десятков таких тварей. Рептам у нас холодно, они так замерзли, что еле двигались, но все равно не прекращали преследования. Их тогда легко перебили, конечно...
  - Это вдохновляет. Что ж нам теперь, возвращаться?
  - Может, и стоило бы, да не получится, - печально вздохнула Иштрилл, и указала рукой куда-то вперед.
  Я пригляделся, и тихонько выругался - если присмотреться, далеко впереди можно было заметить зеленые тела ящеров, мелькающие между деревьями. Остальные орки тоже не обрадовались.
  - Как они ухитрились нас обогнать? - возмутился Гуричет, уже немолодой гончар и каменщик, отправившийся в поход, по своему собственному выражению "потому, что надоело всю жизнь в одном месте камни топтать. Хочется и мир повидать".
  - А это и не те, - ответил Муганген, до того внимательно рассматривавший приближающихся ящеров. - Другое племя, видите насечки на гребнях?
  Никаких насечек я не видел, но предпочел поверить на слово. Пока нас не заметили, мы поменяли направление - теперь мы двигались на юго-запад, довольно сильно забирая вправо от изначально запланированного маршрута. Мы надеялись запутать следы, оставить погоню позади и вернуться к прежнему направлению. Как вскоре выяснилось - напрасно.
  Как и предсказывал Муганген, в ту ночь на привал мы не останавливались, стремясь уйти как можно дальше. Весь день мы пробирались по болотистому, душному лесу, и стоило нам замедлить шаг, как вскоре чуткая Иштрилл начинала тревожно оглядываться, а потом мы замечали зеленые тела преследователей. Было не ясно, те ли это ящеры, которым мы прервали обед на поляне, или те, которых встретили, когда убегали, а может, это была уже другая группа, но в покое нас оставлять не собирались. Репты не торопились, шли медленнее нас, но создавалось впечатление, что они вовсе не устают. Только однажды, во время первой попытки остановиться на отдых, мы оказались в прямой видимости от преследователей. Мы слишком увлеклись обсуждением дальнейших действий, и пропустили тот момент, когда ящеры нас заметили - такая беспечность чуть не вышла нам боком. Увидев намеченные жертвы, репты, до того двигавшиеся на двух задних лапах, опустились на четвереньки, и резко ускорились, стремясь поскорее напасть. В тот раз первым опасность заметил Лотар, он выстрелил, свалив вырвавшегося вперед крокодила. Столкновение прошло по такому же сценарию - сначала репты бежали изо всех сил, потом, после того, как получили отпор, рассыпались и замедлились, стараясь уменьшить потери, а мы, услышав сигнальный визг, опустили арбалеты и лук и бросились убегать.
  - Не стоит больше попадаться им на глаза, - на бегу сказал Лотар. - Болтов у нас много, но если мы будем ими так разбрасываться, надолго их не хватит. И можете считать меня трусом, но сходиться с ними на мечах я не собираюсь. По крайней мере, не один на один. Этой твари даже драться со мной не надо, достаточно один раз на меня плюхнуться, чтобы раздавить ко всем демонам.
  Спорить никто не захотел - мне тоже вспомнился прием, с помощью которого репты давили гоблинов. Размеры рептилий, как и их скорость, оказались для меня неприятным сюрпризом. Почему-то по рассказам охотников мне представлялось, что их габариты не превышают человеческие, а на деле оказалось, что даже самые мелкие из ящеров были на голову выше меня.
  К счастью, репты предпочитали все же передвигаться в основном на двух лапах, становясь на четвереньки, только когда видели нас в непосредственной близости. Похоже, долго поддерживать большую скорость они не могли - да и не удивительно. Чтобы разогнать такую тушу требуется уйма энергии.
  После второй стычки с рептами мы больше не останавливались, и перестали чувствовать признаки погони только после наступления темноты. Отдыхать не стали, чтобы увеличить отрыв. Правда, поддерживать такую же скорость, как днем мы тоже не могли. По влажному, болотистому лесу и так не просто передвигаться, а уж если ты при этом не видишь земли под ногами, поход превращается в настоящее мучение. К тому же возрастала опасность наступить на какую-нибудь ядовитую тварь - змеи здесь водились в изобилии, и если днем они и сами предпочитали убраться с дороги, то ночью спали. А если на тебя спящего кто-то наступает, твоей естественной реакцией будет укусить неосторожного любителя ночных прогулок. По крайней мере, если ты змея.
  Утро мы встретили с раздражением. Особенно я - мне вдруг пришло в голову, что с тех пор, как началась война с эльфами, мое времяпрепровождение не отличается разнообразием. Последние месяцы я только и делаю, что убегаю или прячусь, причем разнообразие тех, от кого я убегаю или прячусь, со временем только растет. Довольно удручающая тенденция.
  Где-то до полудня мы двигались относительно спокойно, а потом вновь заметили преследователей. Пришлось снова ускориться, хотя внимание у усталых беглецов было уже не такое острое, как накануне. Следить за окружающей обстановкой становилось все сложнее. Не удивительно, что мы слишком поздно заметили изменения ландшафта. Мы слишком сильно углубились в болото - деревья поредели, местность просматривалась все дальше, и поначалу нас это радовало, потому что путь выбирать стало легче, пока в какой-то момент впередиидущий Эйк не остановился и не начал яростно материться. Причину ругани я понял сразу, как только поравнялся с охотником. Впереди начиналось настоящее болото - черная вода, перемежаемая островками ярко-зеленой осоки, редкие островки, на которых даже встречались кривые деревца, и такой пейзаж, кажется, уходит за горизонт. Хуже того, оказалось, что мы шли по подобию мыса, далеко выдающегося в болото, и повернуть в сторону теперь возможности не было. Либо возвращаться назад, либо пытаться перебраться на тот берег. Где-то впереди, на самой границе видимости виднелась полоска деревьев, но было ясно - добраться до нее быстро не получится. И уж тем более, не тогда, когда на пятки наступает сотня рептов, для которых болото - дом родной.
  - Я туда не полезу. Прорываемся обратно? - спокойно поинтересовался Эйк.
  - Какой смысл? Видел, сколько их там? Ну, убьем мы пару десятков, ну, может, полсотни, - пожал плечами Лотар. - Остальные нас сожрут. Нам, вроде как, не погибнуть с честью нужно, а до людей добраться.
  - А тогда что делать? Здесь не спрячешься. Будем переть дальше по болоту - увязнем, и нас возьмут вообще без потерь.
  - Ну почему, можно попытаться, - вмешался я в разговор. - В смысле спрятаться.
  - Что конкретно предлагаешь? - вмешался Аган, приятель Эйка. В разговорах он всегда поддерживал собрата по профессии.
  - Предлагаю сойти с твердого и зарыться в грязь. А дышать будем через тростник. Я читал - так все делают, когда от кого-то прячутся. - Уточнять, что читал такое я не в этом мире, и у авторов, которые сами ничем подобным никогда не занимались, я, понятное дело, не стал.
  - Зарываться в грязь, как какая-нибудь жаба?! - возмутился Эйк. Охотник набрал воздуха в грудь, видимо, собираясь высказать свое отношение к такой идее, но был грубо прерван шаманом:
  - Ой, ну вот не надо из себя дурака-то строить, гордый ты наш. Жить захочешь - и в дерьмо полезешь, и еще причмокивать будешь, понял меня? Духи не любят гордецов, а вот хитрецов, наоборот, уважают. Парень дело говорит, может и выгореть, если предки помогут. - И, первым сойдя с твердого, Квотар осторожно прощупывая топкую почву, побрел в сторону от того направления, куда мы шли раньше, по дороге срывая стебли тростника.
  Шамана орки уважали, потому остальные последовали за ним без споров.
  Мы с Иштрилл шли последними, и успели увидеть появление рептов. По тому, как они двигались - цепью, растянувшись, стало ясно, что ящеры специально гнали нас в ловушку.
  Лежать на спине, погрузившись в болото, было невыносимо, и прежде всего оттого, что я ничего не видел. Неизвестность угнетала. Казалось, вот сейчас в меня вонзятся когти какого-нибудь ящера, потом меня выдернут из жидкой грязи, которая забивается в нос, и начнут пожирать заживо. Банальность, но в тот момент время будто остановилось. Терпеть с каждым мгновением становилось все сложнее. Дышать было тяжело, быстро стало холодно - не смотря на жару, вода в болоте оказалась холодная настолько, что скоро руки и ноги начали неметь. Не знаю, сколько длилась эта пытка. Не думаю, что очень долго. Мне пришлось вынырнуть. То ли я выбрал не слишком удачный стебель, то ли слишком сильно сжал губы, но тонкая трубка, диаметра которой и так не хватало для дыхания, треснула, и в легкие хлынула грязь. Я все же сдержался и смог не выскочить из болота с плеском и шумом. Лицо поднимал медленно-медленно, и когда почувствовал, что нос и губы поднялись над водой, осторожно вдохнул. Открыл глаза, моргнул несколько раз, прогоняя воду, посмотрел на солнце, и невольно проникся уважением к собственной стойкости. Судя по положению светила, с тех пор, как мы забрались в воду, прошло не меньше часа. Вокруг было очень тихо, и я не совладал с любопытством и нетерпением, начал очень медленно поворачивать голову. Не помогло. Лежа на спине, головой к берегу, я по-прежнему видел только небо и болото вокруг. И тогда я решил перевернуться на живот. Я был очень осторожен, и настолько сосредоточен на том, чтобы не выдать себя плеском, что не сразу понял, что смотрю прямо в глаза репта. Моей первой реакцией было вскочить и закричать, я судорожно дернулся, все же заставив грязь, в которой лежал, чавкнуть. И снова замер. Ящер не двигался. Услышав плеск, он сделал еще несколько шагов в мою сторону, но по-прежнему выглядел неуверенно, хотя смотрел прямо на меня. Постояв еще несколько секунд, репт развернулся, и довольно быстро побрел в противоположную сторону, ловко распределяя свой вес на все шесть конечностей.
  Такое поведение было загадкой. Почему ящер не напал? Решил меня пожалеть? Глупости. Он меня просто не увидел. Должно быть, мозг в стрессовой ситуации действительно работает лучше, я почти сразу догадался о причинах такого странного поведения. Эти разумные рептилии видят не так, как люди, орки и эльфы. У них инфракрасное зрение. Температура моего тела за час неподвижности в холодной трясине снизилась, лицо было покрыто грязью, и потому почти не выделялось на фоне остального болота. Даже жаль, что у них, судя по всему, отличный слух - совсем об осторожности забыть не получится.
  Я уже спокойнее повернулся на живот, и окинул взглядом панораму. Ящеры никуда не делись - они так и рыскали по болоту, прочесывая окрестности, целая группа ушла далеко вперед - туда, куда могли бы отправиться мы, если бы решили перейти на другой берег. С такого расстояния было уже плохо видно, но, похоже, они прощупывали дно слегами, пытаясь нас найти. К счастью, по сторонам от нашего предполагаемого маршрута искали не столь тщательно, хотя я бы не решился сейчас выходить из воды. Я осмотрелся, пересчитывая одиноко торчащие куски тростника. Все, вроде бы на месте... кроме одного! Одна палочка, на моих глазах качнулась, и всплыла, а через минуту на поверхности воды появились пузыри.
  Омерзительное ощущение - стремиться куда-то изо всех сил, бояться, что не успеешь, и при этом не иметь возможности двигаться быстрее. Я не помнил, кто именно из моих товарищей пережидал погоню в том месте, но это было не важно. Он забрался как-то уж слишком глубоко, так что я при всем желании не мог добраться до того места быстро - шустро передвигаться в вязкой грязи было непросто, особенно если учесть, что я по-прежнему боялся выдать себя. В непосредственной близости в данный момент никого не было, но ящеры по-прежнему рыскали в прямой видимости, и могли услышать шум. К тому моменту, когда я добрался до того места, пузыри исчезли, но на поверхности так никто и не появился. Нырнув несколько раз, я, наконец, нащупал чье-то слабо шевелящееся тело, и потянул наверх. Орк, которого я так и не узнал из-за корки грязи, покрывающей лицо, закашлялся, отхаркивая воду пополам с илом и тиной. Я тревожно посмотрел в сторону берега - к счастью, ящеры были слишком далеко, ближайшие как раз что-то обсуждали, и не обратили внимания на шум.
  - Ты чего? - шепотом спросил я орка, не давая ему стереть с лица слой грязи.
  - Ничего, - шепотом же ответил тот. - Трубочку выпустил изо рта.
  - А чего не всплыл? Застрял?
  - Не, я это, чтоб других не подводить. Да чего ты меня за руки хватаешь, дай морду утереть!
  - Нельзя! Они нас из-за этой грязи и не видят. - Самоотверженность Эйка (я его все же узнал) поразила меня до глубины души. Сам я в такой же ситуации поступил по-другому. Стало даже немного стыдно за то, что мне и в голову не пришло остаться под водой, когда мне самому в горло хлынула грязная жижа. - Они нас не видят, но могут услышать, так что не шуми. И давай остальных вытащим, пока еще кто-нибудь не захлебнулся.
  До самого заката ящеры шныряли по берегу и обыскивали болото. Все это время мы просидели по горло в грязи, периодически обновляя "макияж" новым слоем грязи. От усталости и неподвижности дико клонило в сон, периодически, то один, то другой из нас засыпал, отчего тут же погружался в воду. Пару раз в такие моменты нас чуть не обнаружили - трудно сохранять контроль над собой, только вынырнув из тяжелой дремоты. Что бы отвлечься мы даже устроили шепотом "военный совет", на котором я рассказал о своих выводах насчет особенностей зрения рептов.
  - И чего теперь, будем тут сидеть, пока они не уснут? - мрачно поинтересовался Гогрол, выслушав объяснения. - Они, похоже, здесь серьезно обосновались. Вон, лагерь устраивают. А до ветру, извини, Иштрилл, как ходить? А то мне, кхм, надо бы.
  - Да так и ходи, - пожал плечами шаман. - Я вот, например, уже.
  - Тьфу, пакость, - выругался Эйк. - Мы же сами в этом сидим!
  - Как будто это дерьмо может стать еще дерьмовее! - резонно ответил Квотар, и возражать ему никто не стал.
  Репты действительно устраивали лагерь, явно не собираясь уходить с полуострова, по крайней мере, до утра. Глядя на их суету, я заметил, что по мере того, как сгущаются сумерки, движения ящеров становятся все более медленными.
  - Слушай, Муганген, - ухватился я за пришедшую в голову мысль. - Ты не знаешь, они теплокровные?
  - Чего? - не понял алхимик.
  - Ну, вот люди, орки, овцы и куча других животных изнутри нагреваются. Организмы у нас такие, что не зависимо от того, какая температура снаружи, внутри наши тела стараются поддерживать одну и ту же температуру. А вот пресмыкающиеся, то есть ящерицы и змеи устроены по-другому. У них температура мало отличается от той, которая снаружи. И мне интересно - репты, они как ящерицы, или как люди?
  - Откуда мне знать? - удивился Муганген. - Наверно, как ящерицы, раз у них чешуя. А какая разница?
  - Просто когда ящерица холодная, она двигается медленно, и вообще предпочитает спать. Но даже если не спит, быстро бегать она не может - для этого ей надо сначала нагреться на солнце. Я подумал - ночи здесь прохладные, так что если репты из-за этого будут вялыми, мы можем попробовать просто убежать. Уйдем с этого полуострова, а там будем идти вдоль болота. Днем будем в грязи пережидать, а по ночам двигаться дальше.
  Это было неплохое объяснение тому, как проходила двухдневная погоня - тот факт, что ночью нас никто не беспокоил, да и утром преследование возобновилось не сразу, говорил в пользу холоднокровной природы рептов. И все же нам пришлось просидеть в болоте еще не меньше часа прежде, чем ящеры окончательно успокоились. Все это время мы провели за разговором с Иштрилл, отойдя немного от орков, чтобы не делать обсуждение общим. На мой вопрос, почему она не осталась в деревне, девушка возмущенно зашипела:
  - А как ты хотел? Украл меня из дома, утащил неизвестно куда, и решил там и оставить? Среди незнакомых эльфов... то есть орков, которые меня чуть не выдали замуж против воли? То есть, вообще-то меня и выдали замуж против воли, и тот факт, что я тебя люблю, ничего не меняет! Нечего так обиженно смотреть, на твоей покрытой коркой грязи физиономии обида смотрится нелепо! Да, я рада, что так получилось, но все же предпочла бы выйти замуж по собственному решению! Я еще не успела в себя прийти, а мой свежеиспеченный муж уже собрался исчезнуть неизвестно куда и неизвестно на сколько, оставив меня среди разумных, которые имеют привычку убивать моих соплеменников или насильно выдавать их замуж!
  - Но я тебя не одну оставил, - растерянно пробормотал я. - Ты же нашла маму!
  - У мамы теперь своя семья, я в ней была бы лишняя! Она, между прочим, ребенка ждет, у меня будет брат. Ей сейчас совершенно не до меня. Я счастлива, что она жива, что мы с ней встретились, и что она нашла новую семью, но это ничего не меняет! - Иштрилл сказала это таким тоном... Я понял, что дело вовсе не в том, что моя теща успела обзавестись другой семьей. Точнее, не только в этом. Просто за те годы, что они были разлучены, оли Лэтеар изменилась. Изменилась и сама Иштрилл, и теперь она просто не знала, как себя вести с вновь появившейся в ее жизни матерью. Слишком тяжелое испытание для девушки, которой и так за короткое время пришлось многое перенести.
  - Но Иштрилл, пойми, тебе нельзя к людям! Они же тебя просто убьют! Или, еще хуже, будут допрашивать, пристрастят к порошку обезболивающему. - Попытался я в очередной раз воззвать к логике супруги.
  - А вот это уже твоя забота, обеспечить мою безопасность! В конце концов, ты - мой муж! Изволь соответствовать!
  В общем, как-то так получилось, что побег Иштрилл - действительно моя вина, и моя проблема. Никаких аргументов в защиту она не принимала, и вообще вскоре перевела разговор на другую тему. Мою вовсе не покладистую супругу очень заинтересовали познания в устройстве публичных домов, и она просто жаждала узнать, почему я столь подкован. Этот архиважный вопрос мы обсуждали все время до темноты. А когда солнце скрылось за горизонтом, пришло время выбираться из ловушки.
  До берега добрались без приключений. Лагерь рептов впереди был тих и темен - огнем они не пользовались. Судя по всему, огонь ящеры знали - их глефы были сделаны хоть и из плохого, но железа, а для его обработки требуется печь. Но пищу предпочитали сырую, и обогрев им не требовался, так что лагерь не был освещен. Я порадовался, что мы не стали дожидаться полной темноты - пройти тихо в таком случае было бы невозможно, да и можно было случайно наткнуться на сонных ящеров сослепу... Впрочем, не все они спали - были и часовые, неподвижно стоявшие на четырех лапах и пялившие глаза в сторону от лагеря. Нас они не видели - мы в окружающее пространство пока тепла не излучали. Лагерь мы обошли по болоту, не выходя из воды, на сушу выбрались уже когда он остался позади. Впрочем, особой разницы никто не почувствовал. Одежда и, главное, рюкзаки, были полны воды и покрыты илом - тяжесть получилась нешуточная, а останавливаться, чтобы привести себя в порядок было еще рано. Несмотря на то, что целый день мы провели неподвижно, отдохнувшим себя никто не чувствовал. Пройдя еще где-то с полкилометра, все не сговариваясь, повалились на землю, и принялись выбираться из мокрой одежды, уже не обращая внимания на тучи летающих кровососов. По сравнению с остальными неприятностями последних дней, лишние несколько десятков укусов казались мелочью. Только Иштрилл, сбросив рюкзак, замешкалась. Я, вздохнув, подошел к жене и закрыл ее курткой, вывесив ее на руках, как ширму. Сомневаюсь, что кому-то из орков в этот момент было до нее дело, но объяснять это девушке было выше моих сил. Я достаточно хорошо ее знал, чтобы быть уверенным - она предпочтет остаться в мокрой одежде, чем позволит посторонним любоваться ее прелестями. Одежды на смену у нас, конечно, не было. Пришлось очистить ту, что была, руками стряхнув с нее грязь, хорошенько выжать, и надеть снова. Сильно лучше не стало. Заплечные мешки тоже пришлось хорошенько перетряхнуть - после целого дня сидения в болоте, значительная часть их содержимого пришла в негодность. Прежде всего, пришлось выбросить почти все припасы - сохранилась только небольшая часть, упакованная в навощенную ткань. Впрочем, ее тоже быстро не стало, остатков припасов едва хватило, чтобы утолить голод. Все попорченное водой мы закопали на краю болота - не хотели оставлять за собой явных следов.
  - Ладно, ребята, отдохнули немножко, и хорошо, - вздохнул Лотар. - Пора двигаться дальше.
  - А почему мы опять убегаем? - не выдержал Гогрол, которому, видно, уже невыносима была мысль о еще одной бессонной ночи в пути. - Сколько можно? Перебить их, пока они сонные, и отдохнуть хоть немного.
  И часть отряда его поддержала, охотники Эйк, Аган, и строитель Гуричет выжидающе уставились на Лотара, надеясь получить объяснения.
   - Ну вот перебьем мы этот отряд, молодой ты мой и горячий. А с остальными что делать будешь? Тут их под каждым кустом по десятку, так и будем всех вырезать? Нет, мы, конечно, можем, только это очень долго будет, мой неразумный товарищ. - Вклинился в разговор Калитиш - сказочник. Обычно он предпочитал наблюдать за происходящим, не высказывая своего мнения. Сначала, такая молчаливость казалась мне удивительной, но со временем я сообразил: этот пожилой орк просто старается хорошо делать свою работу. Он наблюдает и запоминает, не стремясь повлиять на события, он не тратит слова, если без этого можно обойтись.
  - Калитиш прав, - согласился шаман. - Мы разве зря сидели целый день в этом дерьме? Теперь, может, зеленомордые думают, что мы в том болоте потонули, и искать нас больше не станут. А если начнем убивать всех, кто под руку попадется, далеко не уйдем. Да и вообще, нападать на сонного, ничего не подозревающего врага чести мало. Предки не оценят.
  С мнением сказочника и шамана никто спорить не стал, и, поворчав, что на сволочей, которые живьем жрут разумных, правила чести не распространяются, Гогрол первым закинул на плечи лямки рюкзака.
  В эту ночь мы еще раз наткнулись на рептов. Мы шли вдоль берега болота, опасаясь удаляться от него слишком далеко, и в этот раз не пропустили место, где полуостров соединялся с основной сушей. Именно там и расположился еще один отряд ящеров. И мы ухитрились пройтись чуть ли не по их головам - когда кочка справа от меня зашевелилась, я сначала вздрогнул от ужаса и приготовился заорать, и только потом сообразил, что это репт. К счастью, ночью ящеры оказались действительно совсем беспомощными - пока часовой приходил в себя, мы успели убежать далеко. Неизвестно, заметили ли репты наше присутствие, или тот часовой так и не понял, что за существо пробежало мимо него в темноте, но с тех пор мы старались идти еще осторожнее.
  Когда рассвело, Лотар без спешки выбрал подходящее место, и мы остановились на дневку. Нашли не слишком топкое, мелкое место, и улеглись в грязь, предварительно оставив на берегу и замаскировав рюкзаки. С головой нырять в этот раз не стали, ограничившись тем, что обмазали лица и забросали себя сверху прошлогодней травой - по сравнению с прошлым днем, получилось даже в какой-то степени комфортно - мы, по крайней мере, не рисковали захлебнуться. Бодрствовали по трое, внимательно следя за окрестностями. Мое дежурство прошло спокойно, не смотря на то, что я несколько раз видел проходящие мимо группки ящеров.
  Их действительно оказалось много, и находились здесь они явно не из-за маленькой группы нанесших им оскорбление разумных. Создавалось впечатление, что перед нами разворачивается первый этап переселения целого народа. Сейчас здесь проводят разведку, очищают будущий дом от нежеланных соседей, а после придут те, кого пока оставили дома. Мои предположения косвенно подтверждались рассказами Мугангена, чья очередь дежурить совпала со мной и Иштрилл.
  - Никогда я не слышал, чтобы в этих местах встречали столько ящериц. - Рассказывал травник. - Сам я так далеко не заходил, но охотники не раз доходили до этого болота. Здесь всегда жили гоблины. Паршивый народ. Склочные, вороватые, слова не держат. Богам молятся каким-то неприятным. Но разумных не едят, просто убивают и грабят. С ящерами они не воевали. Знали об их существовании, но на их территорию не ходили, да им там и делать нечего. Гоблины существа сухопутные, хоть и живут возле болота и на островах, на другой берег они не часто ходят. По болоту только на плотах передвигаются, а какие у них плоты? Тут и дерева-то столько не наберешь, чтобы хороший плот сделать. А репты на другом краю живут. Вернее, раньше жили. Сейчас-то, похоже, здесь будут. И неизвестно, останется ли после этого такой народ - гоблины? Сам видел, как они с ними. Гоблины - плохие воины. Конечно, если толпой навалятся, то тяжело. Ловкие, быстрые, яды опять же знают, наконечники острог своих смазывают. А только рептов-то побольше будет, чем тех гоблинов. Толпой не навалишься...
  В последующие дни наши предположения получали все больше подтверждений. Ящеров было много. Мы не раз натыкались на их стоянки во время ночных переходов, и не раз видели группы разведчиков днем. Нас, похоже, действительно больше специально не искали - то ли решили, что мы остались в том болоте, то ли просто не стали тратить силы на поиски такого небольшого отряда. Все это время мы двигались вдоль берега болота, опасаясь удаляться от него слишком сильно. Не хотелось бы оказаться днем на открытой местности, где невозможно укрыться. К ночным переходам ни считавшие до сих пор себя неутомимыми орки, ни мы с Иштрилл, так и не привыкли. Прежде всего, из-за тумана. Никогда бы не подумал, что болото может быть столь красивым по ночам. В первые дни я этого не замечал - то ли из-за того, что все мысли были направлены на рептов, то ли потому, что глаза еще не адаптировались к темноте, но на самом деле здесь не было темно. В болотистой местности никогда не бывает сухо, и потому упавшие или просто умершие деревья продолжают гнить годами, испуская по ночам призрачный свет самых разных оттенков - зеленый, синий, фиолетовый, желтый... Сквозь туман это сияние смотрелось особенно красиво, даже завораживающе, вот только видимость от этого ничуть не улучшалось. В степи и даже в лесу, путь всегда освещает небо. Даже затянутое тучами оно едва заметно светится, и этого хватает, чтобы видеть направление, и то место, куда наступает твоя нога. Но не в тумане. Идти по болоту в таких условиях оказалось сущим мучением. Второй причиной, по которой отряд постепенно терял присутствие духа, был голод. С гор мы спускались с рюкзаками, помимо всего прочего, набитыми большим количеством отличной, калорийной пищи. Сушеное мясо, сухари, крупы, очень сильно пересушенный овечий сыр и сухофрукты - вкусовые качества продуктов оставляли желать лучшего, но для похода еда была идеальна. Легкая и питательная, ее достаточно было забросить в котелок, чтобы через час получить отличную горячую кашу. А можно было грызть все это на ходу, подолгу держа во рту кусочки, рассасывая суджук будто леденцы. Большую часть этого изобилия мы утопили в болоте на второй день после того, как спустились с гор. Нет, мы не умирали от голода, но поедать сырыми лягушек, змей и, изредка, сбитых Иштрилл редких ночных птиц, было до омерзения противно. К тому же я все время боялся заполучить паразитов. От такой диеты члены отряда слабели на глазах. Я не переставал радоваться, что репты оказались плохими следопытами - следы за собой мы оставляли очень характерные.
  На дневных стоянках, глядя на товарищей, я не мог их узнать. Исхудавшие, с опухшими от укусов комаров лицами, серые от недоедания, они ничем не напоминали подтянутых и ловких орков, с которыми мы вместе выходили из поселка. Уверен, я и сам выглядел не лучше. Однажды, я заметил, как Иштрилл долго вглядывалась в болото перед собой, а потом тихонько заплакала. Осторожно подобравшись поближе, стараясь не нарушать целостность маскировки, я обнял ее и прошептал:
  - Почему ты плачешь? Устала, да?
  - Устала, - всхлипнув, кивнула девушка. - А еще я выгляжу, как лесной страх. Точнее, болотный страх. Ты меня разлюбишь и бросишь. У меня глаза красные и распухли, а все лицо в точках от комаров, только это не видно под грязью. И на мне скоро плесень заведется.
  Я с трудом сдержал смех.
  - Никуда я тебя не брошу, - заверил я девушку, и поцеловал в распухшее от укусов ухо. - Буду тебя любить, даже если тебе понравится ходить грязной, и ты станешь использовать такой оригинальный макияж всегда.
  Несмотря на отвратительные условия, мы не стремились уйти подальше от болота. Пока направление нашего движения хоть и с натягом, но совпадало с тем, что уже планировалось - горы стабильно виднелись левее и сзади. Однако долго так идти было нельзя. Берег болота постепенно отступал все западнее, и мы, соответственно, тоже уходили все дальше от горной гряды. В конце концов, мы рисковали оказаться и вовсе в незнакомых местах, так что рано или поздно от болота нужно было уходить. Пока же мы надеялись, что репты закончатся раньше, чем мы убредем в совсем уже противоположную сторону от маршрута - и их в последние дни действительно становилось меньше. Оставалось только выбрать момент, чтобы повернуть в нужную сторону.
  Этот момент наступил на двенадцатую ночь путешествия, на рассвете, когда оказалось, что болото заканчивается. Точнее, не заканчивается, просто, если продолжать идти вдоль берега, мы начнем двигаться перпендикулярно направлению горной гряды. Туман с появлением солнца рассеялся, местность просматривалась очень далеко, и было прекрасно видно, что это не случайный изгиб.
  - Сегодня ночью будем возвращаться к горам, - просипел простуженный Лотар с плохо скрытым удовлетворением. - В болоте пересиживаем в последний раз.
  У орков не нашлось сил, чтобы выразить свою радость, но мне показалось, что некоторые из моих товарищей с трудом сдерживают слезы облегчения.
  За весь день мы не увидели ни одного репта, что было воспринято как хороший знак. Вымотанные члены отряда с трудом дождались заката, из воды выбрались буквально с последним лучом солнца. Каждый чувствовал воодушевление, в эту ночь никто не обращал внимания на падения, и даже не комментировал вкус обеда, состоявшего из трех гадюк и дюжины крупных жаб - каждый надеялся, что скоро это закончится. В результате за ночь мы покрыли очень внушительное расстояние, родные для орков вершины к утру оказались гораздо ближе, чем вчера, а, самое главное, мы так и не встретили рептов. Это была первая ночь, когда нам не пришлось красться мимо их стоянок.
  Рептов мы встретили на закате следующего дня. Вместе с гоблинами. На дневную стоянку, впервые за дюжину дней мы остановились в небольшой влажной низине. Застелив лежанки прошлогодней травой, мы обильно накрыли спящих ей же, и с перерывом на дежурство, весь день проспали в немыслимом комфорте. Казалось, так сладко спать мне еще не приходилось. Неудивительно, что проснувшись незадолго до заката, застал весь отряд в приподнятом настроении.
  - Братья и сестра, может, не будем сегодня темноты дожидаться? Пока светло, успеем побольше пройти. - Предложил Гуричет, оглядев просыпающихся товарищей - ему, как и Квотару с Калитишем сегодня выпало стоять на часах последним, и он улыбкой смотрел на сонные, чумазые физиономии недавно проснувшихся. - И вообще, я предлагаю к дневной жизни возвращаться - сколько можно ноги по ночам бить? Нормальные разумные ночью спят, вон, даже ящеры это понимают. Можно будет костер на ночь разводить - все одно эти ящеромордые по ночам спят, огня не заметят. А может, и вообще не заметят. Может, их тут и нету уже. А с костром-то жизнь совсем другая - те же лягушки да змеи, если их запечь, куда как вкуснее будут. - Заметив сурово сдвинутые брови Лотара, каменщик стал говорить еще быстрее, надеясь донести свою мысль до того, как кузнец скажет свое категорическое "Нет":
  - Ну Лотар, ну что ты так хмуришься, ну вот сам подумай. Три ночи назад мы наткнулись на пять стоянок рептов, и еще трижды видели их за время дневки. И отряды были не такие, как раньше, десяток-два ящеров, не больше. Две ночи назад, всего один отряд за ночь обошли, и днем тоже один видели, и вон Муганген говорил, что это те же, что ночью были, он их рассмотрел. А этой ночью вообще их не было, и днем тоже. Кончились ящеры, остались сзади. Ты подумай, ну не сотня же их тысяч, чтоб по такой большой территории расползтись!
  Лотар поднял руку и остановил, наконец, словоохотливого товарища:
  - Гуричет, мне сейчас абсолютно наплевать, что ты там говоришь, я еще не проснулся. Но скажи мне, ради всех предков, богов и духов стихий, почему у вас такие чистые рожи? Колись, вражина, где ты воду нашел чистую?!
  - А... - смутился Гуричет, - да, забыл сказать. Мы тут ручеек нашли. Квотару отойти понадобилось, пока дежурили, он его и услышал. Мы вчера всего ничего до ручья не дошли, оказывается... - Дослушать я не успел - почувствовал, как меня потащила куда-то в сторону гор неведомая и непреодолимая сила. Это Иштрилл спешила оказаться у ручья первой. Впрочем, надолго опередить остальных страждущих не удалось, да этого и не требовалось. Ручей оказался вполне приличных размеров, не какой-нибудь родничок, который выходит на поверхность и тут же снова уходит под землю. Отряд расположился вполне вольготно, разбившись по парам - один моется и стирает, другой караулит на всякий случай. Когда мы собрались снова и готовились выходить, Лотар сказал:
  - Ребята, это все неправильно и неосторожно, но Гуричет прав. Я сейчас нехорошо говорю, не как командир, но я за то, чтобы на ночь останавливаться и разжигать костер. Надоело сырятину жрать, сил нет.
  - Кузнец дело говорит, - важно дополнил Квотар. - Духам предков неугодно, чтобы правильные орки сырое жрали и ночами шлялись, как какие-нибудь неупокоенные. Ночами спать надо, а ходить днем.
  И никто не возмутился, что шаман еще несколько дней назад проникновенно объяснял сомневающимся, что "Духам предков неугодны ленивцы, которые хотят сладко спать ночами и сладко есть. Настоящий орк всегда готов идти к цели и ест он только для того, чтобы не загнуться от голода, а не для удовольствия!".
  Приподнятое настроение сохранялось еще около часа - ровно до тех пор, как мы не вышли на обширную поляну, в противоположном краю которой проходило избиение. Лично я в этот момент почувствовал дежавю - опять мы смотрим, как отряд рептов нападает на беззащитных гоблинов... Впрочем, так показалось только на первый взгляд. Эти гоблины были не беззащитны - то, что мне сначала показалось неорганизованной толпой, на деле являлось достаточно грамотно организованным строем. В центре группы из двухсот разумных собрались женщины и дети, а по краям, отбивая нападения снующих вокруг ящеров, стояли мужчины племени. Правда, шансов у них не было все равно - не смотря на явное превосходство в численности, положение гоблинов было безнадежным. Слишком сильно они растянулись, чтобы защитить всех женщин и детей. Слишком плохое у них было оружие - копья с костяными наконечниками и снаряды, выпускаемые из пращей, были слишком легкими, чтобы пробить крепкую шкуру ящеров, а воины стояли слишком редко, чтобы представлять значительную угрозу для рептов. Время от времени, кружащие вокруг ящеры делали рывок, выдергивая очередного защитника, и помешать им гоблины могли далеко не всегда. Не смотря на это, паники не было. Женщины и даже дети тоже не стояли в стороне, из центра круга в рептов летели камни, заточенные палки и редкие дротики, но этого было мало. Возможно, если бы гоблины перестроились и, оставив женщин и детей, собрались в единый кулак, они бы смогли что-то сделать, но это означало потерять тех, кого они защищали. За те несколько секунд, что мы наблюдали, отряд потерял троих.
  - Ну вот так все хорошо шло, почему опять?! - плачущим голосом проныл Лотар, прицеливаясь. - У меня всего десяток болтов остался!
  - Духи предков не велят оставлять погибающего в беде, - вздохнул шаман. - Тем более они так отважно бьются, грех не помочь.
  Я улегся на землю для лучшего упора, и принялся отстреливать рептов. У меня, в отличие от Лотара, оставалось еще около пятидесяти болтов в футляре, укрепленном на бедре - кузнец большую часть своих ухитрился потерять в первую дневку на болоте, - но я здорово сомневался, что мне удастся выпустить их все. Уже после четвертого упавшего, репты оставили гоблинов и повернули в нашу сторону. Пока они бежали, мы продолжали стрелять - особенно старалась Иштрилл, которая уложила не меньше десятка, но все равно, до нас добрались двадцать ящеров. Слишком много для такой небольшой компании.
  - В круг становимся! Эльфийка, в центр, и отстреливай их! - заорал Лотар, решив перенять тактику спасенных гоблинов. Я остро пожалел, что у нас не было рогатин или пик. Да хотя бы просто копий. А еще лучше, если бы за спиной стояли товарищи вторым рядом, и тоже с рогатинами. Да и щиты бы не помешали. Против крупных и сильных рептов было бы идеально ощетиниться острыми наконечниками во все стороны, укрыться за ростовыми щитами и держать ящеров на расстоянии, а хотя бы десяток лучников из-за спин осыпали бы их стрелами... Просто мечта, а не бой получился бы! К сожалению, в отряде самым "дальнобойным" оружием, не считая лука Иштрилл, владел только Лотар. У него был внушительный боевой топор, которым он, к сожалению, не мог воспользоваться в полной мере - для топора нужен простор, кузнец же, стоя в строю, был ограничен только ударами сверху вниз. У остальных не было и того: мы были вооружены короткими мечами, что было не самым лучшим выбором в сражении с таким противником. А самое неприятное, что из всего отряда настоящий боевой опыт был только у меня и у Мугангена - орки уже много веков живут изолированно, воевать им не с кем. Да и наш с алхимиком опыт был несколько специфичен, и тренировки этого никак не изменили.
  Впрочем, мы держались достойно для новичков, гораздо лучше, чем я боялся. Самое главное, никто не оглядывался назад, когда кто-то из рептов нападал с противоположной стороны строя, никто не пытался выйти из круга, увлекшись единоборством с очередным ящером. Да и единоборств никаких не было - не смотря на позднее время, репты еще сохраняли подвижность, и легкими противниками они для нас не были. Думаю, я не рискнул бы сразиться с ящером один на один, даже будь у меня рогатина. Я просто не успел бы ворочать ей достаточно быстро. Особенно ясно я это понял, пропустив удар лапой - не смотря на то, что на мне была одета прочная кольчуга, больно было ужасно, я едва устоял на ногах, да и то, только за счет того, что меня поддержал стоявший слева Муганген.
  Репты в который раз показали, что соображают они неплохо. Поняв, что их просто отстреливают из-за наших спин, они перестали крутить карусель, и, собравшись вместе, ринулись на нашу маленькую группу, рассчитывая одним рывком рассеять строй, и потом перебить поодиночке. Не смотря на то, что к этому моменту их оставалась всего дюжина, шансы у них были высокие. Как бы крепко мы не стояли, удержать напор двухметровых рептилий, каждая из которых весила как минимум в два раза больше человека, не представлялось возможным. Будь мы поопытнее, можно было разойтись в стороны, пропустив их мимо, а потом, пока набравшие скорость противники разворачиваются для нового наскока, Иштрилл могла бы застрелить еще пару тройку. Однако на такие трюки мы были неспособны, и все, что оставалось делать, это упереться покрепче в землю, в надежде каким-то чудом сдержать натиск.
  Как назло, ящеры в качестве самого слабого звена выбрали меня, и у них были на то основания. Если по росту я не уступаю любому из орков, то шириной плеч не могу соперничать ни с одним их них. Я был просто самым легким в строю.
  - Кто останется на ногах после сшибки, разбегайтесь в стороны и стреляйте! - проорал Лотар, а в следующую секунду на меня обрушился удар тяжелого, плотного тела ящера, и я птицей отлетел назад, сбив по дороге кого-то из товарищей. Я еще успел полоснуть ящера мечом, но оценить результативность удара уже не смог, потому что лежал на чем-то мягком и пытался восстановить дыхание. Перекатившись и вскочив на ноги, я осмотрелся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Голова немного кружилась, а воздух от удара вышибло из легких, но я все еще мог двигаться. Лотара перед сшибкой услышал не только я - орки разбежались в стороны, и кто-то уже готовился стрелять, но и ящеры не оставались на месте. Репты, похоже, слегка не рассчитали силу удара - а точнее, они не рассчитывали, что проломить наш строй удастся так легко, так что им понадобилось некоторое время, чтобы остановиться продолжить драку. Всего в нескольких шагах от меня, там, где только что стоял и я сам, по земле катались Лотар и Гогрол, облепив какого-то ящера и молотя по нему мечами - кажется, кто-то из рептов все же не удержался на ногах, и теперь его пытались добить. Я еще раз посмотрел по сторонам и с нарастающим страхом осознал, что нигде не вижу Иштрилл. Ощутив приступ паники, я чуть не закричал от ужаса, но тут откуда-то из-под ног раздался жалобный стон - девушка нашлась. Только теперь я вспомнил, что после удара снес еще кого-то. Этим кем-то оказалась моя супруга. Досталось ей изрядно, и теперь она вяло перебирала ногами и руками, пытаясь перевернуться на живот... Порадоваться, что она относительно невредима я не успел - на нас уже несся один из ящеров, явно собираясь провести свой коронный прием с расплющиванием и последующим пожиранием противника. Увернуться было нельзя - за спиной барахталась Иштрилл, и все, что мне оставалось делать, это рвануться навстречу в тщетной попытке преградить ящеру путь своим телом. Заранее обреченная на провал попытка, но тут мне помог счастливый случай - уже перед самым столкновением я споткнулся обо что-то и кувырком полетел под ноги к ящеру. Такого маневра он не ожидал, попытка перепрыгнуть меня не увенчалась успехом, и репт грянулся на землю. Я успел встать первым. Ухватив меч обоими руками, я с хеканьем вогнал его в удачно подставленную спину противника. Кажется, мне удалось пробить его насквозь, только это не помогло - рывком сбросив меня со спины, ящер тяжело поднялся на четвереньки и развернулся в мою сторону. Рану ему я нанес серьезную, рептилия двигалась с трудом, но подыхать пока не собиралась, а я остался безоружен. Лежа на спине, я пытался нашарить на поясе кинжал, хотя понимал, что толку от него не будет никакого, если уж хороший удар мечом не помог. Я уже приготовился быть обгрызенным, когда ящер вдруг дернулся всем телом, пошатнулся, и снова рухнул. Из его головы, там, где она переходит в шею, торчал крохотный костяной дротик. Мимо меня пронеслись несколько гоблинов, спеша прикончить тех рептов, с которыми еще не справились мои товарищи.
  С ящерами мы справились. И даже никого не потеряли - благодаря гоблинам, конечно; не подоспей они вовремя, обойтись без потерь не удалось бы точно. Все же репты оказались слишком серьезными противниками, даже в драке двое на одного. Но теперь, слегка отдышавшись, обе союзные стороны сообразили, что их, кроме общего врага, ничего не связывает - а враг вот он лежит, и угрозы больше не представляет. По мере того, как осознание сложившейся ситуации проявлялось в головах ее участников, неожиданные союзники начали постепенно расходиться по сторонам. Я и орки собрались вокруг медленно приходящей в себя Иштрилл, а гоблины начали постепенно отходить в сторону оставленных на другом краю поляны женщин и детей, которые только теперь подходили к месту финала битвы. При этом и мы и гоблины ненавязчиво проверяли оружие, вроде бы и без намерения вступать в бой - просто на всякий случай. Нам сейчас еще одна битва пользы не принесла бы точно, мы и без того с трудом держались на ногах. Лотар осторожно ощупывал лицо, проверяя, на месте ли левый глаз - коготь репта, рассек лоб и щеку, но, кажется, оставил в целости сам глаз, за что нужно было благодарить массивные надбровные дуги орка. Однако кровь по-прежнему стекала по лицу, и останавливаться не собиралась. Ранения получили и все остальные. Может быть не такие страшные на вид, но не менее опасные. Муганген зажимал распоротую руку, шаман Квотар пытался приладить на место почти отсеченное ухо, Эйк пытался заглянуть за спину, чтобы определиться - пробил последний удар кольчугу, или обошлось. Сам я, похоже, отделался сломанными ребрами, или даже просто сильным ушибом. Дышать было больно, а для более точной диагностики нужно было снять кольчугу, чего я делать пока не собирался. В общем, в таком состоянии воевать не хотелось. У гоблинов положение было не лучше. Пока их женщины с плачем и причитаниями бродили по поляне, собирая своих погибших и раненых, воины, которым ужасно хотелось присоединиться к ним в этом занятии, вынуждены были вновь составить какое-то подобие строя. Пожалуй, у них были шансы победить в случае столкновения, да и приз за победу им достался бы ценный - на наше оружие, особенно на арбалеты, они смотрели с завистью и восторгом. Вот только бескровной эта победа не стала бы в любом случае, а если я правильно понял, бойцы им сейчас были гораздо нужнее, чем самое совершенное оружие. Я нашел взглядом их командира, который даже сейчас продолжал отдавать какие-то распоряжения и несколько секунд за ним следил. Гоблин постоянно скашивал глаза в сторону женской части племени, его сейчас явно больше тревожили потери. Решившись, я нашел свой рюкзак и полез внутрь, доставая медицинские инструменты.
  - Лотар, иди сюда. - Тихо позвал я командира. - Кровь у тебя так просто не остановится, рана глубокая. Надо зашивать, пока не поздно, а то ослабеешь. Давай, поторопись. Не думаю, что сейчас будет драка. А ты, Квотар, перестань теребить ухо, а то оторвешь. Ты следующий. Остальные позже, хорошо? Иштрилл, поможешь? - попросил я супругу, которая окончательно пришла в себя, и теперь осматривала на предмет повреждений свой многострадальный лук - это об него я споткнулся, когда полетел под ноги тому репту.
  Лотар бросил на неровный строй гоблинов настороженный взгляд и, придя к таким же выводам, поспешил ко мне.
  - Ты только это, лекарь, глаз мне сохрани, а? Не хочу как дурак с повязкой ходить. - Нервно прохрипел орк и, понизив голос, зашептал: - Вон, Квотару ухо, ежели что, можешь чекрыжить, он все равно со своими духами безмолвно общается, а я кузнец. Мне оба глаза нужны, а то как я буду температуру заготовки определять?
  - Я твои подлые слова и одним ухом слышу, - донеслось у него из-за спины. - Ты бы чужие уши-то не считал, это предкам неугодно. Или решил наставнику отомстить за то, что в детстве тебе уши драл?
  - Не буду я никому уши чекрыжить, - вмешался я, пока ссора не набрала обороты. Оттерев кровь с лица кузнеца чистой водой, я убедился, что мои предположения оказались верны: - И с глазом у тебя, Лотар, все в порядке. Веко рассекло, а глазное яблоко осталось целым, даже не задето. Повезло тебе. Не дергайся, сейчас шить буду.
  Последнюю фразу я сказал зря. Вот уж не подумал бы, что здоровенный Лотар так боится лекарей и иголок. После слова "шить" он воззрился на меня с таким ужасом, будто я предложил ему немедленную кастрацию.
  - Что, страшно, братец? - не замедлил съехидничать шаман, с удовлетворением глядя на гримасу, исказившую лицо кузнеца. - А вот будешь знать, как гадости про духовного наставника говорить! Ладно уж, пожалею тебя. Сюда смотри!
  С этими словами Квотар состроил пальцами козу, и что-то забормотав, повел рукой в сторону Лотара. Кузнец уставился на пальцы шамана так, будто там было что-то чрезвычайно важное, и в тот момент, когда рука Квотара оказалась у самого его носа, закрыл глаза и мягко повалился на землю. Я подобного совершенно не ожидал, и, чуть не выронив обезболивающий порошок в спирт, которым дезинфицировал хирургическую иглу, вытаращился на шамана.
  - Пусть лучше дрыхнет, а то все равно дергаться будет. Нечего на дураков болеутоляющее тратить, - пояснил шаман свои действия. Он явно неправильно понял мое изумление. Для чего он усыпил Лотара мне было понятно, а вот КАК он это сделал... Однако момент для изучения столь интересного явления явно был неподходящий, так что я заставил себя сосредоточиться на ране кузнеца. Ничего страшного действительно не произошло. Главной трудностью оказалось соблюсти чистоту раны - в полевых условиях задачка не тривиальная. Попутно я, как всегда, пытался усилием воли остановить кровь и зарастить разорванные сосуды - причем опять так толком ничего не почувствовал.
  Закончив с Лотарам, я взялся за самого шамана, который от обезболивающего отказался, но на мои манипуляции не обращал внимания, будто это и вовсе происходит не с ним. Попросив Иштрилл придерживать оторванный кусок, я начал осторожно зашивать, то и дело останавливаясь: разрыв прошел очень неудачно, и шить было неудобно.
  - Силой пользуешься хреново, отрок, - вдруг сказал Квотар. - Сколько ты ее тратишь хватило бы, чтобы прирастить мне плоть без всяких иголок и ниток, а ты расплескиваешь во все стороны, а на рану хорошо если сотая часть попадает.
  Я чуть снова не впал в ступор от изумления.
  - А что, Квотар, она правда есть? Ну, сила моя? А то я так ничего и не чувствую, по привычке пытаюсь.
  Шаман как-то странно хрюкнул, и сдавленно прошипел:
  - Ты бы не смешил так старика, а то ведь всю работу попорчу тебе, да и мне лишнюю боль терпеть. Кто ж тебя учил, что изливать свой дух ты можешь, а увидеть его - нет?
  - Отец учил. Он и сам не видел.
  - Тогда, значит, и его плохо научили. Будут у нас спокойные дни - возьму тебя в ученики. Шаманом тебе, конечно, не стать, чувствительности не хватит, зато сил у тебя хоть отбавляй. Лекарем сможешь стать хорошим, а то и магом настоящим, если придет вдруг тебе такая фантазия.
  От неожиданно открывшихся перспектив захватило дух - шаману я поверил сразу. Глупо было бы не поверить, если всего полчаса назад я наблюдал, как он одним движением усыпил здоровенного Лотара. Можно было бы списать все на гипноз и на внушаемость кузнеца... Но почему-то верилось, что дело не только в этом.
  Впрочем, долго фантазировать о будущих удивительных знаниях было некогда - вокруг уже топтались остальные раненые. Точнее, весь остальной отряд. Предстояло выбрать, кого лечить следующим. Иштрилл я осмотрел еще до того, как позвал Лотара - с девушкой было все в порядке, хотя я подозревал легкое сотрясение мозга. Выбирать пришлось между Эйком с длинной, но неглубокой раной на руке, и Гуричетом, у которого рука была сломана. К счастью, перелом был закрытым. Я решил, все же, сначала разобраться с теми, у кого были открытые раны, а уже потом, не торопясь, взялся за ушибы и переломы. К концу процедуры я уже с трудом различал препараты и инструменты - солнце давно скрылось за горизонтом.
  - Эрик, ты как, в состоянии идти? - спросил меня Лотар, когда с лечением было покончено. - Ты сегодня больше всех потрудился. Надо бы уйти отсюда подальше, но и тащить тебя, как ты понимаешь, никто не в силах.
  Я ответил не сразу. С Лотарам я был полностью согласен, да и соседство бывших союзников нервировало, но драка, а потом и долгое лечение с использованием внутренних сил, меня здорово вымотало. Однако пока я думал, со стороны позабытых гоблинов возникла ругань, да так громко, что на нее обратили внимание и мы. Уже порядком стемнело, так что увидеть, что там происходит не получалось, а было любопытно: кричали в основном женщины, мужской голос был один, и звучал он неуверенно, будто его обладатель в чем-то оправдывался. Уже стемнело, и увидеть, что происходит на другой стороне поляны не получалось, однако голоса начали смещаться в нашу сторону.
  Странное это было зрелище - несколько десятков невысоких гоблинов понуро шли в нашу сторону, то и дело останавливаясь и пытаясь повернуть назад. Тщетно - сзади их подгоняли женщины, такие же маленькие и худые, в травяных юбках. Некоторых мужчин они тащили на руках. Присмотревшись, я сообразил - те, кого несут, просто не могут идти самостоятельно по причине тяжелых ранений. Не доходя до нашей группы несколько шагов, женщины повалились на колени, и, кланяясь и причитая, стали тянуть к нам руки.
  - Чего это они? - поведение гоблинских дам поставило меня в тупик.
  - Эрик, ты дурак. - Возмутилась Иштрилл. - Они просят, чтобы ты их раненых полечил, неужели непонятно?!
  Действительно, догадаться было нетрудно. Мою несообразительность можно было объяснить только сильной усталостью. Из-за нее же просьба о помощи не вызвала у меня энтузиазма - повторить судьбу отца не хотелось. Но и отказать в помощи гоблинам было бы неправильно. Стало ясно, что уйти подальше от опасного места сегодня точно не получится. Я устало сказал:
  - Ребята, выберите самых на ваш взгляд тяжелых, и давайте их сюда. И это, разожгите костер, что ли, темно же уже. Лучше даже несколько костров.
  Та ночь мне почти не запомнилась. Один за другим, ко мне подходили гоблины. Условия для лечения были откровенно паршивыми - расстеленный на земле кусок относительно чистой ткани, каким-то чудом не выброшенный за время путешествия Квотаром, был окружен тремя кострами. Там же, на моем плаще были разложены медикаменты и хирургические инструменты. Я шил гоблинов, я вправлял им переломы, я бинтовал им раны. В тех случаях, когда это было совершенно необходимо, я поил их лекарствами - на глаз, не зная, как подействует на чужие организмы тот или иной препарат. Опасная практика, но в тех случаях, когда гоблин так или иначе должен был умереть, выбирать не приходилось. Кстати, женщины гоблинов отказались лечить тяжелых раненых в первую очередь. Когда орки попытались перетащить тех воинов, кто был без сознания на "операционный стол", женщины зачирикали своими тонкими, визгливыми голосами, указывая на тех мужчин, кто оставался на ногах. В первый момент я решил, что это проявление недоверия, и на самом деле они хотели убедиться, что я не сделаю хуже, но потом Иштрилл, во время короткого перерыва задумчиво произнесла:
  - Не знаю, смогла бы я вот так же - выбирать тех, кто точно выживет, чтобы в племени осталось как можно больше бойцов? Это ведь их мужья, братья, сыновья...
  И я понял, что она права. Гоблинши действительно заботились прежде всего о благополучии племени в целом. Если завтра им снова придется защищаться от нападения, кто будет иметь большую ценность? Несколько качественно и своевременно перевязанных легкораненых, или один тяжелый, который все равно не сможет встать на ноги? Ответ очевиден.
  Очередь самых сильно пострадавших бойцов пришла только к середине ночи - и к этому времени некоторым из них помощь уже не требовалась. В какой-то момент я понял, что действую механически, мало осознавая, что именно происходит, а в глазах плавают пятна и красные точки. "Все. Сейчас упаду", - сообразил я, и тут на плечо легла тяжелая рука, а из-за спины раздался хриплый голос Квотара:
  - Лечи, отрок. Предки не поймут, если мы не сделаем все возможное для тех, кому уже начали помогать. Тут уж либо делай полностью, либо не делай совсем.
  От усталости на меня накатила раздражительность, и я хотел было ответить, что помирать в угоду предкам не собираюсь, тем более что моих предков среди тех, с кем общается шаман, в любом случае нет. Однако внезапно я ощутил прилив сил. В голове прояснилось, пятна из глаз пропали, я, кажется, даже видеть стал лучше. Сообразив, что шаман не просто так держит меня за плечо, я с новыми силами взялся за лечение. Для самых тяжелораненых я сделал все, что было в моих силах. До обидного мало. Тем, у кого были выворочены внутренности и проломлены черепа я не смог бы помочь, наверное, даже находясь в своем доме, где когда-то жил с отцом, в хорошо оборудованной операционной с отличным освещением и хорошими, дорогими препаратами. Я, конечно, все равно пытался что-то сделать, хотя сознавал всю тщетность усилий - чтобы лечить такие раны, нужна была целая команда профессиональных хирургов и квалифицированный медперсонал. А еще лучше, кто-нибудь, вроде моего отца, господина Вардена. Кто-нибудь, кто может по-настоящему хорошо пользоваться своими внутренними силами. Честно говоря, глядя на некоторых из пациентов, я с трудом верил, что они смогли прожить эти несколько часов после битвы - видимо, гоблины сами по себе очень живучий народ.
  Перевязав последнего раненого, я с некоторым усилием поднял голову, только для того, чтобы увидеть новую очередь страждущих. Теперь передо мной стояли женщины и дети. И их тоже было много. С трудом сдержав стон разочарования, я подозвал первого.
  Не знаю, скольким еще я смог помочь. В какой-то момент я просто потерял сознание, а может, уснул - по крайней мере, все то время, что я провел в беспамятстве, в мозгу мелькали раны, кровь, и торчащие кости. Не знаю, был ли это сон, или бред.
  Я очнулся незадолго до заката от странных ощущений. Казалось, что я плыву на лодке. Открыв глаза, я несколько секунд наблюдал покачивающиеся пики гор, ощутимо увеличившиеся в размерах с прошлого вечера, солнце и облезлые ветви редких деревьев, а потом все же сообразил поднять голову, только для того, чтобы убедиться - сон все еще продолжается. Оказалось, что я лежу на носилках, и меня несут целых десять гоблинских женщин. Справа от меня, всего в нескольких шагах, на таких же носилках покачивался бледный, осунувшийся Квотар, а слева, как ни в чем не бывало, с луком за спиной шагала моя супруга. Остальных членов нашего отряда в пределах прямой видимости не наблюдалось.
  - Иштрилл, милая, скажи мне, что происходит?! - жалобно спросил я.
  - Ой, ты очнулся! - радостно подскочила девушка. Она явно хотела меня обнять, но сделать это не помешав носильщицам было бы проблематично. - Я точно не знаю, но пока мы вроде бы объединились с гоблинами. Точно неизвестно, потому что на эльфийском никто из них не говорит, а мы не знаем гоблинского. Сама я этого не видела, но Эйк говорит, что когда ты закончил всех лечить и потерял сознание, гоблины стали собираться в дорогу. Они где-то наделали носилок, в них уложили тяжело раненых, нас с тобой и Квотара - он тоже потерял сознание. Потом жестами объяснили остальным нашим, что нужно уходить, взяли носилки и ушли. Наши сейчас в охранении, а мне сказали следить за тобой и Квотаром, чтоб вас не уронили случайно - это Эйк так сказал. Мы пока идем в нужном направлении, так что спорить с гоблинами никто не стал, тем более, они вроде бы не собираются ничего плохого делать.
  Подумав немного, я спросил:
  - Иштрилл, а как их остановить? Я спуститься хочу. Очень. И побыстрее, а то неудобно получится. - Спуститься действительно нужно было срочно - к фляге с водой я за неимением чего-нибудь более бодрящего прикладывался всю ночь, а вот отойти куда-нибудь в кусты времени так до сих пор и не нашел.
  - Ты просто сядь, они сами остановятся. И не разлеживайся, раненых много, так что эти бедняжки почти не меняются.
  Сесть оказалось не так-то просто - как раз своими травмами я вчера заняться так и не смог, а ведь ребра по-прежнему болели. Я последовал доброму совету, и, кое-как сполз с носилок после того, как их опустили на землю. Немного отдышавшись, я даже смог утвердился на ногах. Довольные женщины, погладив меня по голове, что-то залопотали, и к моему возвращению из кустов откуда-то притащили плетеную из осоки корзинку. В корзинке оказался завтрак... или ужин, я не решил, как можно назвать этот прием пищи, но в любом случае, подбор блюд был очень необычен. Все те же лягушки, только, похоже, маринованные или засоленные сырыми, лягушачья икра, корешки и мясистые стебли каких-то растений, мелкие рыбешки и даже, кажется, какие-то насекомые... Вид блюда имели непривлекательный, но, поскольку на что-то другое рассчитывать не приходилось, а есть хотелось сильно, отказываться я не стал. Да и глупо было бы привередничать, после того, как несколько дней питался практически тем же, только необработанным. Не знаю, возможно, будь я сыт, эти блюда не показались бы мне вкусными, но в тот момент я был в восторге - даже от лягушачьей икры. А уж корешки со стеблями после исключительно мясной диеты и вовсе пошли на ура.
  Насытившись, я встал перед выбором - заняться теми ранеными, кто еще не оклемался, или найти товарищей по походу и выяснить, куда мы все же идем. Чувство долга победило, я принялся осматривать больных. Удивительно, но многие из тех гоблинов, которые, как я ожидал, не переживут ночи, были все еще живы. Более того, их самочувствие даже начало улучшаться. Я попросил Иштрилл потуже перетянуть повязками грудь - двигаться сразу стало полегче, - и мы отправились на поиски товарищей. Лотар и остальные нашлись в хвосте отряда - прикрывали самое вероятное направление, откуда могли напасть.
  - О, очнулся! - довольно кивнул кузнец. - Слава предкам. Вчера ты выглядел так, будто собираешься вскорости отправиться на свидание со своими богами. Да и шаман наш тоже.
  - Если бы не он, я бы, наверное, так и сделал, - пожал я плечами. - Отправился бы. Или не стал бы лечить всех, не знаю. Ребята, скажите мне, куда мы идем?
  - Да мы понятия не имеем, - вздохнул Лотар. - Эти гоблины лопочут что-то на своем, ничего не понятно. Вы с Квотаром лежите, как будто померли, посоветоваться не с кем. Остальные наши, - он мотнул головой в сторону товарищей, - не больно-то рвутся свое мнение высказывать. "Ты командир, ты и решай". Как обсуждать уже принятое решение, так это всегда готовы, а как предложить что-нибудь дельное, так "Куда скажешь, туда и пойдем", - кузнец даже сплюнул от возмущения. - Я, было, хотел вас забрать, да поотстать от них, так эти бабы начали ко мне под ноги бросаться и верещать. Не понятно, что говорят, но догадаться не сложно. "Не бросайте нас доблестные воины", не иначе. Вот, так и идем. Ихний вождь мне пытается что-то объяснить, руками машет, да вот нихрена непонятно. И Муганген, гаденыш, не переводит!
  - Да не знаю я их языка, - устало сказал алхимик. Он, похоже, уже не первый раз пытался оправдаться. - С теми гоблинами, с которыми мы встречались, мы почти не общались, но они хоть несколько слов из нашего языка знали, а эти какие-то другие, совсем дикие. Вон, пусть Эрик попробует. Ты, Эрик, молодой, соображаешь хорошо, может, сможешь понять?
  Муганген повернулся куда-то, и закричал:
  - Эй, Туус! Иди сюда, расскажи еще раз, чего тебе надо.
  Я аж голову в плечи вжал от испуга:
  - Ты чего орешь? А если услышит кто?
  - Так я и хочу, чтоб Туус услышал. А если ты про рептов, то не бойся. Эти гоблины не дураки, они по округе разведчиков разослали, если где близко появятся ящеромордые, предупредят.
  Пока мы препирались, откуда-то появился и сам Туус, причем заметить его мне удалось всего в нескольких шагах - этот гоблин явно умел оставаться незаметным. Предводитель гоблинов мне понравился. Несмотря на малый рост, он не казался хрупким - жилистый, подвижный и явно очень ловкий, он мог стать серьезным противником для любого разумного.
  Поняв, что от него хотят, гоблин принялся что-то объяснять, помогая себе жестами, и вставляя те слова на эльфийском, которые он успел выучить за день. Я несколько минут пытался разгадать эту пантомиму, но безрезультатно. Возможно, из-за того, что даже жесты были непривычными, а может, Туус просто плохо умел объяснять...
  - Иштрилл, может, ты что-нибудь понимаешь? - недоуменно посмотрел я на супругу. Девушка выглядела не менее обескураженной.
  - Не понимаю. На горы машет, наверно, туда хочет идти. Или, наоборот, думает, что мы к горам возвращаемся. Может, он знает, что орки в горах живут, и теперь говорит, что нам по пути? Интересно, а зачем ему горы?
  Понаблюдав за разорявшимся гоблином еще пару минут, я с чувством выругался на языке королевства, которое считал своей родиной. Вот и как теперь с ними объясняться? А гоблин, услышав ругательство, на секунду замер, и обрадовано подскочил на месте.
  - Дерьмо! Дерьмо! - радостно повторял он за мной.
  - Ты что, говоришь на Артанском?! - поразился я. И было, чему удивляться. В Артании гоблинов не водилось, этот народ вообще считался мифическим, как, впрочем, и орки. А, например, о рептах даже легенд не было, видимо потому, что после встречи с ними путешественники обычно не возвращались. Откуда гоблин мог знать человеческий язык, было совершенно не ясно.
  - Говорить! Плохо говорить, но говорить! А ты говорить хорошо. Ты людь? Не горный людь, а людь?
  Я сообразил, что он интересуется, человек я, или орк. После того, как я подтвердил свою принадлежность к роду человеческому, Туус обрадовался еще больше!
  - Ты горный люди ходить с род Туус. Ящер нападать - защищать. А Туус показать как к люди идти. Хотеть? И род Туус дары тебе дать! - выражение лица у гоблина было такое, будто он предлагает принцессу и полцарства впридачу взамен на незначительную услугу. Впрочем, если нам по пути, то почему бы и не проводить племя? Вот только зачем им понадобилось к людям? Этот вопрос я и задал:
  - А ты знаешь дорогу в Артанию? И зачем ты ведешь туда свой род?
  - Я Туус, я ходить менять люди. Шкуры зверь, трава, много. Прошлое. Много ходить, день, два, много-много. Теперь ящеры прийти. Ящеры убивать род, я идти к людям с род, чтобы род жить. Туус знать дорога через большой камень, чтоб люди идти. Люди большой поле жить, большой лес, род не мешать.
   Понимать гоблина было по-прежнему непросто, но теперь, когда мы говорили на одном языке, я все же сообразить, что он хочет. Гоблину, похоже, доводилось встречаться с людьми раньше - он считал себя торговцем, и несколько раз ходил на территорию Артании продавать добытое племенем. Точнее, не продавать, а обменивать на то, что считалось в племени полезным. Я сначала никак не мог сообразить, как ему удавалось проделывать такой огромный путь, да и зачем, если гораздо ближе живут вполне миролюбивые орки, готовые к обмену.
  Оказалось, все не так просто. Контакты с другими расами у гоблинов строго регламентированы - те рода, у которых есть такая возможность, строго соблюдают монополию. Если в торговлю пытаются влезть посторонние, это может стать причиной войны. Вся торговля должна проходить только через тех, кто первым ее наладил, а, значит, те, кому не повезло, вынуждены сильно переплачивать. Роду Тууса повезло - у них доступа к оркам не было, зато им известен секретный проход в горах, позволяющий переходить на другую сторону горной гряды. Оказывается, род Тууса уже несколько поколений периодически отправляет торговые "караваны" к людям. Не слишком часто, самому Туусу, чей отец тоже был торговцем, за всю жизнь довелось побывать в Артании всего раз. И вот, после того, как пришли репты, племя Тууса снялось с места в надежде спастись на чужбине.
  Гоблины решили, что люди не будут очень против, если на их территории поселится одно маленькое племя. А если и будут, то ничего страшного. Гоблины ведь могут людям и не сообщать, что они поселятся рядом. Страна у людей большая, лесов много, даже болота, возможно, найдутся. Сам Туус на болотах у людей не был, но не может же быть, чтобы в такой большой стране не нашлось ни одного болота? Гоблинам много не нужно, а люди их, может, и не заметят. Гоблины прячутся хорошо, это только репты их хорошо находят, потому что смотрят "неправильно", как выразился гоблин.
  Разочаровывать словоохотливого, но косноязычного коротышку было неловко, но я решил, что лучше это сделать сейчас. И начал втолковывать Туусу, что в Артании сейчас тоже война, что эльфы напали на людей, и что собственно лесов в стране больше нет - теперь они принадлежат эльфам. Про людей не знаю, а эльфы на своей территории точно не потерпят никого постороннего. Гоблин меня внимательно выслушал, и задал только один вопрос:
  - Эти эльфы - они как люди или как ящеры?
  - Как люди, - после короткой паузы ответил я.
  - Люди жить можно. Ящеры - нет, - лаконично подытожил гоблин. Однако зерно сомнения я в его душу своей лекцией все же заронил. Туус посерьезнел и куда-то засобирался. Как выяснилось немного позже - советоваться с женщинами племени.
  Вообще, за несколько последующих дней путешествия, мне немного удалось разобраться в социальном устройстве гоблинского общества. Устроено оно оказалось донельзя рационально. Постоянного главы у рода не было. В любой момент гоблины слушали того, кто лучше всех разбирается в проблеме, которая стоит перед племенем. Нужно заняться заготовлением припасов на зиму - вождем является лучший охотник. Возник конфликт с соседним родом - вождем является лучший воин. Сейчас все решения принимал Туус, потому что ему уже доводилось путешествовать в дальние края, а остальным - нет. Но власть вождя, даже в это короткое время не является абсолютной. Прежде всего, решение о том, какая задача считается первоочередной, принимают женщины племени. И они же выбирают того, кто будет очередным вождем. Притом, если женщинам покажется, что тот, кто взял на себя роль вождя с ней не справляется, они выбирают нового. Да и все, что не связано непосредственно с решением задачи, тоже решают дамы. Этакая экзотическая версия матриархата. Например, обратиться за помощью к нам после битвы решили именно женщины, и очередность лечения раненых определяли они же. Не думаю, что такая система работоспособна в хоть сколько-нибудь крупных популяциях, но для рода, в котором всего пара сотен разумных, она, как выяснилось, вполне хороша.
  А в тот день, после того, как Туус ускакал советоваться с дамами, а я пересказал суть нашего разговора, Эйк, задумчиво проследив за ним взглядом, решил меня обрадовать:
  - Знаешь, что я тебе скажу, Эрик? Вот могу поспорить на свою задницу, что сейчас они там у себя все обсудят, и явятся к тебе. Будут союз предлагать, так же, как мы. Предложат тебе перед людьми за них словечко замолвить.
  - Не буду я спорить, - буркнул я. - Ладно бы ты что-то путное поставил, а то зачем мне твоя задница? Что я с ней делать буду?
  Эйк в ответ только расхохотался. Он был уверен, что ничем не рискует, и та часть тела, которой он думает, в любом случае останется при нем. И Эйк был прав, конечно. Через час прискакал довольный Туус и сходу высказал предложение, от которого, по его мнению, невозможно отказаться: я, договариваюсь с "мамками людей" о том, чтобы они приняли гоблинов, а взамен меня принимают в род. И могут даже женить на самой красивой гоблинихе племени. В подтверждение своих слов, он привел кокетливо стреляющую глазами молодую гоблиншу - которая действительно была довольно симпатичная. Это, конечно, если вам нравятся девушки, которые не достают вам выше пояса, с очень широкими бедрами и с полным отсутствием груди. И с отчетливо отливающей зеленым кожей. И в травяных юбках. В общем, я заверил Тууса, что жениться второй раз пока что не собираюсь, потому что моя супруга не будет довольна, но в целом не против оказать помощь достойным гоблинам. Иштрилл, которая, хотя и не понимала сказанного, почуяла, о чем идет речь, уставилась на юную гоблиншу таким взглядом, будто я действительно мог жениться во второй раз.
  - Что-то ты пользуешься большой популярностью, муж мой, - гневно прошипела девушка, когда гоблины отошли, чтобы сообщить женщинам о результатах переговоров. Эйк, тоже сообразивший, о чем идет речь, оглушительно расхохотался:
  - Это чего, они вот это недоразумение решили за тебя замуж выдать, чтоб династический брак совершить?! Ах-ха-ха! Вот так номер, да?! Иштрилл, у тебя появилась серьезная конкурентка! Ты это, давай, за мужем-то следи получше! Правильно ты с нами пошла, а то шибко умные гоблины его бы сейчас на раз-два окрутили. Стал бы он у них вождем, где-нибудь на болоте! Вот так номер!
  - Не понимаю, чего ты так ржешь?! - возмутился Лотар. - Между прочим наш-то Кашиш, примерно так все и провернул. Эрик теперь и в племени, и женат на девчонке из племени, и даже теща с тестем у него орки. Так что гоблины ничего оригинального не придумали.
  - Что? Лотар, ну ты скажешь тоже! Эрик честно выиграл состязание, Кашиш ему не подыгрывал! Ты же сам в этом состязании участвовал, и я... Да мы все! Так что Эрик случайно к нам в род попал... - последние слова Эйк говорил все тише. Похоже, до него начало доходить.
  - Ну да, и свадьбу эту Кашиш без подготовки и без сватовства начал просто так, потому что у него настроение было хорошее, да? Ты сам-то помнишь, чтоб хоть одну девку вот так насильно выдавали? А то, что Эрик не позволит со своей любовью так поступить, любой дурак бы догадался! Хотя я тоже только потом все понял, как-то не ожидал такой хитрости от вождя.
  Эйк не ответил, пораженный истинными причинами поступков вождя.
  - Эрик, а ты знал? Ну, что Кашиш все не просто так затеял.
  - Догадался, - кивнул я.
  - И не злишься?
  - Да чего злиться? Ребята вы надежные. И племя у вас дружное. Союзниками для людей вы станете хорошими, так что с чего бы мне быть против. А то, что с Иштрилл так вышло, так это даже лучше. Правда, Иштрилл?
  - Правда, - кивнула девушка. - Но Кашишу при встрече я лицо разобью все равно.
  Все посмеялись, и разговор ушел в сторону, а я всерьез задумался о судьбе гоблинов. И о своей. Как-то я слишком много обязательств на себя в последнее время набрал. Что будет, если у меня ничего не получится? Мне доверилось так много народу, что страшно становится. И если орки в случае неудачи посольства ничего по большому счету не теряют, то гоблинам деваться некуда. Вернуться домой и зажить как раньше им не светит в любом случае.
  
  Глава 2
  Путь через Западный хребет.
  
  На то, чтобы добраться до подножья гор, у нас ушло всего два дня. Эта часть хребта была оркам незнакома. Неудивительно - горы выглядели абсолютно непроходимыми. Мы смогли подняться над уровнем болота всего на несколько десятков метров. И уперлись в отвесную стену. Линия снегов здесь была высока, но я так и не смог в обозримом пространстве увидеть хоть чего-то похожего на тропу или, тем более, перевал.
  - Как мы собираемся тут перебираться? - удивлялся Муганген. - Здесь вообще нельзя пройти, уж мы-то знали бы! Злые горы, не то, что у нас. Здесь даже козы редко встречаются - только птицы. Да и чего здесь козам делать? Трава-то тут не растет. Попробуй, удержись на таком камне!
  Однако Туус вел племя уверенно, и заподозрить его в том, что он заблудился, было трудно. Время от времени он указывал на очередную скалу, радостно подпрыгивая и сообщал на ломаном эльфийском, который он довольно быстро осваивал: "Верный примета! Знакомый камень!" Ни я, ни кто-то из моих спутников был не в состоянии понять, чем именно эта скала отличается от всех прочих, но оснований не доверять гоблину у нас не было. Зачем ему вести свое племя в ловушку? Хотя мысли о ловушке все равно появлялись часто. Ящеров становилось все больше. Таких больших стычек, как когда мы встретились с гоблинами, больше не было, однако за два последующих дня разведчики встретили множество небольших отрядов рептов. Некоторые из этих отрядов, шустрым гоблинам удавалось увести за собой и запутать на время, оставив ящеров недоуменно выискивать оказавшуюся слишком хитрой добычу. Если же разведчики чувствовали, что не в состоянии справиться, они выводили рептов к основному племени. В таком случае ящеров убивали - с помощью орочьего посольства удавалось обходиться без потерь. Крупных отрядов пока не попадалось, но это было делом времени - рано или поздно репты узнают точное положение племени, и тогда нам всем не поздоровится. Хуже всего, что повернув к горам, мы лишили себя свободы маневра. Покинув осточертевшее, хоть и гостеприимное болото, и мы с Иштрилл и орки были донельзя довольны. Впервые за несколько дней почувствовать под ногами по-настоящему твердую, сухую почву казалось счастьем. Вот только очень скоро мы поняли - если будет необходимо бежать, придется возвращаться той же дорогой, что мы шли. Пройтись хотя бы километр на юг или на север было бы невозможно - слишком загромождено камнем было пространство предгорий. Скалы, крупные и не очень, валуны, трещины в земле. Более-менее проходимая тропа вела именно на восток, к исполинской каменной стене. Нет, совсем непроходимым ландшафт не был. При желании можно было бы двигаться и вдоль горного хребта. Только вряд ли мы смогли бы за день пройти достаточно, чтобы потерять из виду предыдущую ночную стоянку. Правда, не могу сказать, что по "тропе" получалось идти сильно быстрее - из болота на твердый камень мы выбрались через два дня после встречи с гоблинами, а в стену уперлись к середине четвертых суток совместного путешествия. Оказавшись на площадке, кем-то заботливо расчищенной от мелких валунов, вся компания с облегчением остановилась, и принялась располагаться на длительную стоянку. Выглядели гоблины так, будто уже достигли цели путешествия.
  - И куда ты нас привел? - мрачно поинтересовался Лотар, когда понял, что дальше двигаться никто не собирается.
  - То место, - лаконично ответил Туус, радостно улыбаясь. - Отдыхать, ждать разведчики прийти, потом идти через камень-стена. Трудная дорога, надо дать племя отдых.
  - Да где эта дорога?! - я тоже потерял терпение.
  - Там! - показал пальцем гоблин куда-то наверх, и убежал о чем-то советоваться с женщинами племени.
  Я внимательнейшим образом осмотрел стену, и в очередной раз убедился, что никакой тропы не вижу.
  - Если окажется, что это какая-то дебильная шутка, я его сам убью, - мрачно констатировал Лотар.
  Впрочем, уже через пару часов выяснилось, что Туус и не думал шутить. К этому времени гоблин раздобыл где-то сплетенную из травы веревку, с помощью импровизированных костылей из плохого железа взобрался на уступ, который находился в полутора десятках метров над нами, и довольно замахал оттуда. Я не выдержал, и полез вслед за ним. Мне, правда, не пришлось пользоваться тем же инструментом - у орков нашлась крепкая веревка и костыли из хорошей стали, а я за время подготовки в орочьем селении успел немного поучиться всем этим пользоваться. Только оказавшись на уступе я, наконец, понял, что имел ввиду Туус, говоря о "дороге через камень". Совершенно невидимый снизу здесь был вход в пещеру.
  - Надеюсь, дальше будет пошире, - протянула Иштрилл, которая не стала ждать внизу, взобравшись наверх чуть ли не быстрее, чем я сам. - Иначе мы здесь не пройдем.
  Действительно, вход в пещеру больше походил на нору какого-нибудь животного. Я начал опасаться, что ширококостные орки могут и застрять - даже малорослому гоблину пришлось заползать внутрь на четвереньках. Впрочем, впоследствии оказалось, что пролезть, хоть и не без труда, смогут все, включая широкоплечего Лотара. Жаль только, спокойно забраться в пещеру у нас не вышло. Последняя группа гоблинских разведчиков, которых оставили у начала тропы, явились как-то слишком быстро. Остальные гоблины вдруг резко засуетились.
  - Чего так торопитесь? - поинтересовался у пробегавшего мимо Тууса Эйк.
  - Ящеры! Много! Идти сюда!
  - Насколько много?!
  - Много, как нас! - уточнил гоблин. - Уходить быстро, а то не успеть!
  Эйк, услышав предполагаемое количество рептов, грязно выругался, а потом добавил:
  - Предки, не успеем ведь. У них по шесть ног, они идут быстрее.
  - Раненых бросить - успеть, - тяжело вздохнул гоблин. - Женщины говорить, оставить надо, или все племя умереть.
  Тут уже я не выдержал. Ситуация донельзя напоминала ту, что случилась со мной совсем недавно, в первый поход к Пеларе. Тогда тоже решили оставить раненых.
  - Вы как хотите, а я раненых оставлять не буду, - мрачно решил я.
  - Правильно, - вмешался появившийся откуда-то из-за спины Квотар. - Предки такое предательство не оценят. То есть нашим-то наплевать, но все равно нехорошо. Раненых будем забирать.
  - Я тоже думать, раненых оставлять плохо, - согласился Туус. - Но женщины говорят - надо.
  - Нам твои женщины не указ, парень, - мотнул головой шаман. - И вообще, как у вас принято - кто лучше разбирается, тот и верховодит. Сейчас лучше разбираемся мы. Так что давай сюда своих разведчиков, и пару бабенок заодно, с ними надо переговорить. И вспоминай удобные места для обороны, которые мы проходили. Так, чтобы проход узкий, и камней вокруг побольше.
  Такое место я и сам помнил - совсем недалеко от площадки перед пещерой было особенно плотное нагромождение скал, пройти там можно было только по одному - несколько часов назад мы там даже раненых на носилках перенести не смогли, пришлось аккуратно перетаскивать их на руках. Туда мы и отправились с двумя десятками гоблинов и орками. Гоблинши, которых привел Туус протестовать против такого нашего решения не стали - они, похоже, и сами предпочли бы не разбрасываться собственными соплеменниками. Остальные гоблины в срочном порядке организовывали удобный подъем в пещеру - взобраться наверх по веревкам мог далеко не каждый из племени - особенно это касалось маленьких детей, раненых, и баб на сносях. После более внимательного осмотра места предстоящей драки, настроение у меня даже улучшилось:
  - Слушайте, братья, а давайте этот проход просто заложим? - опередил мою мысль Гуричет. - Поработать, конечно, придется, но и обороняться легче будет. Достаточно просто постреливать на них сверху, или даже не стрелять, чего болты и стрелы тратить. Камнями закидаем.
  Предложение было принято с энтузиазмом всеми, даже гоблины, которые понимали с пятого на десятое, радостно закивали. Правда, энтузиазм быстро утих - таскать камни было тяжело. В строительстве не участвовала только Иштрилл - она в это время устроилась на одной из скал и следила за тропой. От разведчиков мы так и не смогли добиться точного ответа, сколько ящеров нам предстоит встретить, но то, что репты догонят нас очень скоро, сомнений не вызывало.
  - Нет, ну какие настойчивые твари, - пыхтел Лотар, перетаскивая на плечах камень, размером с две мои головы. - Ну, пришли вы на новые земли. Очистили себе место, поубивали всех. Некрасиво, но понять можно. Но зачем преследовать тех, кто уходит? Чем их так обидели эти гоблины? Они их даже убивали только защищаясь!
  - Репты не хотеть нас убивать, - ответил Туус, который тоже из последних сил тащил камень. Размером булыжник был раза в четыре меньше, чем тот, что волок орк, но для него и того было много. - Ящеры любить гоблинов. Они кормить гоблинов лягушки, трава, много-много кормить. Потом есть. Те, кто сопротивляйся есть сразу.
  Лотар даже остановился на секунду.
  - Подожди, ты хочешь сказать, они вас разводят, чтобы жрать? Как коз каких-нибудь?
  - Так, - согласился гоблин. - Ящеры большие, есть много. Охотиться долго, мало пищи находить. Лучше растить пища дома. Давно-давно гоблины все жить с ящер, потом немного сбежали. Не хотели, чтобы их есть.
  - Кошмар какой, - вставил спешащий мимо Аган. - Дадут предки, вернемся, надо нашим это рассказать. С этими рептами надо что-то делать, больно прожорливые. Не надо нам таких соседей под боком.
  - Они все равно скоро умереть, - пожал плечами Туус. - Их раньше быть много-много, сейчас не так. Гоблины так быстро не расти, чтоб им хватало.
  - Голодают, значит, бедолаги, - кивнул Калитиш. - А чего они неразумных животных не разводят? Они же быстрее плодятся, чем гоблины.
  - Моя видеть коз, - кивнул Туус. - Козы болота плохо жить. Сыро, тонут. Только гоблины болота хорошо жить. Сыро, еды много. Тепло. Ящеры раньше в другой место жить. Сухо, жарко, пеок, много-много. Бабки говорили, что их бабки говорили, что их бабки говорили, раньше там все жить, и ящеры, и гоблины. Только ящеры тогда гоблинов не есть. Когда жарко, они меньше есть. А потом духи разозлились, холодно стало, ящеры стали много есть.
  - Это все ужасно интересно, только не отвлекайтесь от строительства, - проворчал Гуричет. Ему приходилось тяжелее всех - он укладывал камни в стенку. И получалось у него удивительно ловко. Я рассчитывал, что мы просто засыплем проход, а из под рук Гуричета выходила настоящая стена, ровная и широкая. Такую, пожалуй, непросто будет разобрать.
  - Эх, жаль, глины нет, - в который раз посетовал орк. - Мы бы здесь настоящую крепость построили. Можно было бы какой-нибудь форпост здесь устроить.
  - Да зачем стараться? - удивился Эйк. - Нам всего пару часов продержаться, а ты строишь укрепления, будто мы тут месяц сидеть собираемся. И нас заставляешь! У меня уже плечи болят, а ведь еще драться!
  - Лучше пусть у тебя сейчас болят плечи, чем потом откусят голову. Хотя ты, наверно, и не заметишь ее отсутствия, думаешь-то ты все больше задницей.
  - Замечу, замечу, - уверил охотник. - Я головой еще много чего делаю, например слушаю таких упертых каменщиков, как некоторые.
  - Репты идут! - крикнула сверху Иштрилл.
  - Что б им все хвосты поотрывало, гадам! - выругался Гуричет. - Нам бы еще час!
  - Ничего, и так хорошо, - не согласился Квотар. Он, похоже, даже рад был, что больше не нужно ничего таскать.
  Рептов было много - со скалы, на которую мы забрались, было хорошо видно, что их даже больше полутора сотен. Пока еще ящеры были далеко, но передвигались они значительно быстрее, чем мы с гоблинами несколько часов назад. У них ведь не было раненых и детей.
  - Иштрилл, начинай стрелять, как только они окажутся в пределах досягаемости, - велел Лотар. - Выдадим себя, конечно, но нам их не победить надо, а просто задержать. Только стрелы особенно не трать, мало ли, как дальше будет. Еще пригодятся.
  Девушка кивнула, и начала готовиться. Стрелять она начала гораздо раньше, чем я мог предположить - собственно сразу, как только Лотар закончил говорить. Выстрелив дважды, она остановилась. Два репта упали, остальные попрятались за камнями. Через пару минут, поняв, что больше не стреляют, ящеры снова начали выползать на тропу. Иштрилл пустила еще одну стрелу, репты снова попрятались. Сделать рывок как они это делали на болотах, здесь было проблематично - ландшафт не позволял.
  - Какая-то дурацкая ситуация, - признался Лотар спустя минут десять. - Я себя тут бесполезным чувствую.
  Действительно, за это время репты потеряли еще троих ящеров, и продвинулись едва ли на десяток метров.
  - Сейчас они понять, что стрелок мало, и идти, - не согласился гоблин. - Репты не бояться. А те, которых умрут - съесть потом. Родичам польза.
  Гоблин оказался прав - еще через какое-то время ящеры, наплевав на опасность быть подстреленными, упорно поползли вперед. И уперлись в недавно построенную стену. Теперь я понял, что мы постарались на славу. Не смотря на то, что Гуричет был недоволен, стена вышла загляденье - даже двухметровые ящеры не могли уцепиться за ее верхний край. Искусству каменщика можно было только позавидовать. Не думал, что за час можно отгрохать такое сооружение, даже с помощью большого количества добровольных помощников. Репты пытались проломить сооружение, однако и это им пока не удавалось. Тем более, теперь, помимо стрел - довольно редких, надо сказать, Иштрилл старалась экономить, - им на головы летели крупные камни.
  Я чувствовал себя странно. Непривычно было сражаться, ничего не опасаясь - ящеры были совершенно беззащитны, до нас они дотянуться никак не могли, и при этом продолжали попытки перебраться через стену, не смотря на град камней, сыплющийся им на головы. Черепа у них были достаточно крепкие, насмерть зашибить никого из рептилий пока не получалось, но, определенно, неудобства мы им создавали немалые. Некоторые из ящеров откатывались от преграды, баюкая сломанные руки и держась за разбитые головы, на их место вставали те, кому до этого не хватало места возле преграды.
  Так продолжалось еще несколько минут, пока кому-то из ящеров не пришла, наконец, в голову мысль, что они вообще-то тоже могут швыряться камнями. Видно, до сих пор необходимости в дальнем бое у них не возникало, но репты открыты для нового. Нам от этого факта, правда, сразу стало нерадостно. Моя совесть, так не вовремя проснувшаяся, теперь могла быть спокойна - враги были достаточно сильны, чтобы добрасывать до нас настоящие валуны.
  - Одно хорошо, теперь снарядов хватит, - ошеломленно пробормотал Лотар, держась за окровавленный лоб. Ему досталось первому, и он, не ожидая такого от ящеров, не успел увернуться.
  - Жаль, что у нас не из чего соорудить щиты, - посетовал в ответ Гуричет.
  - Да сохраните предки! - возмутился Квотар. - Эти ребята слишком быстро учатся. Если щиты будут и у них, нам придется тяжеловато.
  Нам и без того теперь приходилось тяжело. Чтобы не дать ящерам взобраться на стену, приходилось выглядывать из-за края площадки, на которой мы расположились, и рисковать получить в лицо булыжником, размером с голову, а то и больше. Через полчаса такой перестрелки мы уже еле передвигали ноги - частично от усталости, частично от того, что мало кому удалось обойтись без травм. Тяжелых ранений пока никто не получил, не иначе как благодаря помощи предков. Если бы хоть один из крупных камней попал кому-нибудь в голову или в грудь, последствия были бы фатальными. Мы, в отличие от рептов, не могли себе позволить терять товарищей, и так же не могли меняться, если кто-то оказался ранен. Приходилось осторожничать, отчего мы начали терять инициативу. Теперь, когда наши действия почти не мешали рептам, они более успешно штурмовали стену, построенную между скалами. Пару раз Иштрилл пришлось сбивать особенно упорных из лука - ящерам удалось перебраться через нее, пока мы были заняты остальными.
  - Туус, пошли кого-нибудь из покалеченных поторопить ваших! - крикнул Лотар. - Мы тут долго не простоим, нас обойдут!
  Гоблин послушно скомандовал кому-то из своих подчиненных, и тот, пошатываясь, отправился к спуску. Я не следил за временем, но показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Туус закричал:
  - Немножко держаться! Раненых взяли, детей взяли, воины уходят.
  - Пускай твои ребята тоже потихоньку уходят, - решил Лотар. - Мы-то, если что, быстро в эту пещеру влезем, а вы не особенно ловко по горам ходите. Да и толку с вас, от вашего гравия рептам ни жарко ни холодно.
  - Так есть. Мы зато по болоту хорошо, - согласился гоблин. - Тоже пойду, как род уйти, вернусь вам сказать.
  То, что толку от гоблинов не было, это Лотар погорячился. Да, особого ущерба субтильные коротышки врагу не наносили, но все равно здорово мешали рептам - попробуй, сообрази быстро, достаточно ли крупный камень в тебя летит, чтобы от него уклоняться, или можно потерпеть. Теперь, когда количество камней, летящих в ящеров, уменьшилось, они свои усилия удвоили, а нам стало еще тяжелее. Впрочем, мы все же продержались. Когда откуда-то снизу донесся вопль Тууса, что можно идти, никто задерживаться не стал. Побросав те камни, что были в руках, мы спустились с гостеприимной скалы, и побежали к пещере. Надеяться на то, что никем не обороняемая стена надолго задержит рептов, не стоило.
  - А ну как они и дальше за нами пойдут? - поинтересовался на ходу Лотар.
  - Не пролезут, - уверила Иштрилл.
  - А если все же пролезут, то замерзнут, - добавил я. - В пещерах, вроде бы холодно должно быть, там солнца нет.
  Мы все же успели уйти до того, как ящеры нас догнали. И никто из орков в узком проходе даже не застрял, хотя Лотара пришлось одновременно тянуть изнутри и толкать снаружи. Как назло, проход оставался узким метров на десять вглубь пещеры, а орк так и не успел снять кольчугу, так что пришлось постараться, выслушивая непрекращающуюся ругань кузнеца - он, похоже, чуть не впал в истерику, поняв, что не может двигаться ни вперед, ни назад.
  - Да чтоб я еще раз в такую задницу полез! - возмущался кузнец, выбравшись из ловушки. - Да никогда в жизни. Лучше бы я там остался, с рептами драться. Хрена с два бы они меня с того карниза сковырнули!
  - Не гневи предков, Лотар, - строго велел шаман. - Пробрались - и хорошо.
  Гоблинов мы догнали совсем скоро. Они далеко не ушли, остановились в большом зале всего метров за сто от входа. Кстати, мое предположение о том, что в пещерах холодно, оказалось ошибочным. Удивительно, но здесь было очень влажно и душно, по лицу моментально начали стекать струйки пота, хотя, казалось, что вся вода из организма ушла еще во время обороны тропы от рептов. Правда, того, что ящеры последуют за нами, можно было все же не бояться - пробраться через вход в пещеру они не могли. Они даже и не пытались. Туус остался у входа и проследил за преследователями. Ящеры дошли до тупика, но так и не сообразили, куда же мы исчезли. Попытавшись найти продолжение тропы, они исследовали площадку перед пещерой, а потом убрались восвояси.
  Племя мы нашли в небольшом природном зале недалеко от входа в пещеру. Нас ждали, рассевшись прямо на камне, вдоль стен. Оказалось, гоблины хорошо видят в темноте - в свете нескольких факелов их глаза отсвечивали, будто кошачьи, призрачным желтым светом. Зрелище для нас с орками было странное - неровный рядок светящихся кружочков, периодически мерцающих или гаснущих на секунду. Обернувшись на Иштрилл, я с удивлением заметил, что и ее глаза светятся. Не так, как у гоблинов. Глаза моей супруги светились, в зависимости от направления взгляда то бледно-голубым, то ярко-зеленым.
  - Что? - шепотом поинтересовалась супруга, по-видимому разглядев мое удивление.
  - Ничего, - так же тихо ответил я, и, улыбнувшись, пояснил: - У тебя глаза светятся. Красиво. Я и не знал.
  Вместо ответа она приблизилась ко мне, и быстро поцеловала. Я не успел ответить, и даже осознать поцелуй в полной мере. Почувствовал тепло на своих губах, услышал аромат любимой, а в следующую секунду все закончилось.
  - Я соскучилась, - тихо прошептала Иштрилл мне на ухо, и я так же тихо согласился. Последние несколько дней мы, не могли побыть друг с другом. Вроде бы идем вместе, но времени на то, чтобы даже просто посидеть рядом, катастрофически не хватало.
  - Туус, здесь есть вода? - голос Лотара нарушил тишину.
  - Есть вода. Чистый, чтобы пить. Родник. - Ответил гоблин.
  - Тогда предлагаю остановиться на длительный отдых. Все устали, все с трудом держатся на ногах. Если пойдем сегодня, толку не будет, только ноги попереломают, или заблудятся. Твои женщины как, согласны?
  - Женщины не мои, женщины сами свои, но женщины согласны. Тепло, пить есть. Еды мало, идти долго без еды, отдыхать долго нельзя. Но один ночь нужно.
  - Вечно ты портишь настроение, - проворчал кузнец. - Вот зачем было про еду напоминать?
  Ему никто не ответил. Кажется, Туус уснул первым. Гоблины, один за другим, укладывались спать, и мы последовали их примеру. Последние дни действительно выдались очень тяжелыми, и я был рад, что перед трудным и наверняка опасным переходом под горным хребтом у нас есть возможность хотя бы выспаться. Выбрав относительно сухое и ровное место, мы с Иштрилл уложили головы на рюкзаки, да так и уснули, прижавшись друг к другу. Удивительное переживание - спать, чувствуя себя в безопасности. Я даже не сразу смог понять, где нахожусь, когда проснулся, столь крепок был мой сон. Да и не мудрено - факелы к "утру" погасли, костра мы не разводили. В пещере с топливом для костра мягко говоря, трудновато. Проснулся я одним из первых, или даже вовсе первым, от того, что мне на лицо упала крупная капля холодной воды. Ощущение было такое, будто у меня похмелье. Болела голова, и даже для того, чтобы просто открыть глаза, потребовалось приложить определенное усилие. Впрочем, я мог бы и не стараться, темнота вокруг была непроглядная. Слух тоже не помогал сориентироваться. Было очень тихо, слышалось только дыхание множества разумных. Осторожно, стараясь не потревожить Иштрилл, я сел, поморщившись от головной боли. Что-то было не так. Слишком тяжело мне далось такое простое движение. Да, последние дни выдались нелегкими. И оборона тропы накануне тоже далась нелегко. Но все равно, не должен я чувствовать себя настолько плохо. Да и странно, что все часовые спят, и не поддерживают огня, ведь предусмотрительные гоблины, как оказалось, заготовили достаточно палок и ветоши для будущих факелов и лучин. Встряхнув головой, я заставил себя встать, с трудом справившись с одышкой. Обратив на это внимание, я, наконец, сообразил, в чем дело. Воздух. Мне просто не хватало воздуха, потому что вентиляции в пещере почти нет, зато есть больше сотни разумных, которые активно дышат, уменьшая содержание кислорода, и увеличивая количество углекислого газа. Отсюда нужно срочно уходить, иначе мы все просто задохнемся!
  Я растолкал Иштрилл, которая спросонья долго не могла понять, что от нее хотят, и не понимала моих объяснений. Больше ничего разъяснять я и не пытался - просто будил тех, кого мог, и сообщал, что из пещеры нужно поскорее убраться. Хуже было то, что не всех удалось разбудить. Если орки после некоторых усилий с моей стороны все же поднимались на ноги и начинали соображать, то большинство гоблинов привести в себя не удалось, хотя они были еще живы.
  - Вытаскиваем их отсюда! - крикнул я. - И побыстрее, иначе они тут так все и останутся. И мы вместе с ними, если здесь задержимся.
  - Куда тащить-то? - Поинтересовался Лотар. - Тут три выхода, если не считать того, через который мы пришли. И я нихрена не вижу! И огонь не зажигается почему-то!
  - Самый широкий выбирай, предки тебя побери, - ругнулся откуда-то из темноты Квотар.
  - Да где он самый широкий? Я не вижу!
  - За мной идите, - услышал я голос Иштрилл. - Я немного вижу. На голос ориентируйтесь.
  Я послушно ухватил первых двух подвернувшихся под руку спящих гоблинов, и поволок их туда, откуда по моим ощущениям звучал голос девушки. Идти оказалось нелегко. Пол пещеры и без того не был идеально ровным, так к тому же я все время рисковал наступить на кого-то из умирающих, что, определенно, не добавило бы им здоровья.
  - Кто-нибудь, прихватите факелы, если под руку попадутся! - крикнул я после того, как мой лоб встретился с камнем. От неожиданности я едва не потерял свою "драгоценную" ношу - слишком понадеялся на свой слух, и промахнулся мимо прохода всего на пару шагов.
  Я не знал, каких богов благодарить, но уже через несколько шагов дышать стало легче. Проход был прямым и явственно поднимался, жаль только, до следующего расширения пришлось пройти довольно приличное расстояние - мне показалось, что прошло не меньше пяти минут прежде, чем я нагнал остановившуюся Иштрилл. Это место нельзя было назвать залом, но тут уже было достаточно места для того, чтобы уложить вдоль стен пострадавших.
  - Побудь здесь, ладно? - попросил я супругу, а сам отправился назад.
  Не знаю, сколько времени мы потратили на то, чтобы перетаскать всех гоблинов. Думаю, достаточно много. Мы старались, как могли, но всех спасти все равно не удалось - в той пещере, где мы ночевали, осталось девять трупов, и среди них трое раненых - последние из тех, кого тащили на носилках с того дня, как мы встретились с гоблинами. Остальные либо умерли раньше, либо шли на своих ногах, пускай и с помощью соплеменников - как я уже упоминал, гоблины оказались очень живучим народом. Ни сил, ни времени на то, чтобы похоронить покойников у нас не было. Все, что я смог для них сделать, уходя в последний раз из того злополучного зала - это накрыть лица несколькими кусками материи - на "саваны" пошли тряпки, которые я использовал для перевязки. Очень сомнительный погребальный ритуал, да и проделал это я скорее только для собственного успокоения. Сами гоблины к вопросам похоронных обрядов относились так же рационально, как и ко всему остальному. Есть возможность оказать почести покойникам - хорошо. Нет - что ж, такова судьба.
  О том, что случилась очередная неприятность, я узнал последним. Возвратившись к месту, куда мы перетащили вещи и гоблинов, я сначала услышал встревоженные выкрики, а подойдя поближе с удивлением обнаружил, что гоблины и орки ходят по пещере, освещая недавно зажженными факелами лица тех коротышек, кто все еще не пришел в себя.
  Я подошел к Иштрилл и она, повернув ко мне побледневшее лицо - это было заметно даже в свете факелов, - прошептала:
  - Эрик, Тууса нет. Как мы будем отсюда выбираться?
  Тууса действительно не было. Он был одним из тех несчастных, кому не удалось пережить ночевку. Это было очень печально само по себе, потому что я уже привык, что этот серьезный и никогда не теряющий присутствия духа гоблин все время находится где-то рядом. Но если учесть, что он был единственным, кто знал дорогу, его потеря грозила обернуться катастрофой.
  Найдя взглядом одну из женщин, я подошел к ней и спросил:
  - Туус не говорил, куда идти?
  - Говорил, - кивнула женщина. - Сын Тууса слышали про путь. Матери народа тоже слышали про путь. Но только Туус знать путь, ходить путь. Все рассказать нельзя, путь длинный.
  - Значит, будем просто осторожнее. Расскажи всем остальным. Мне, оркам. Будем решать, как идти. И успокой народ, они только зря тратят силы. Выберите нового вождя, чтоли...
  Женщина кивнула. Похоже, мои вопросы помогли ей взять себя в руки, и оправиться от потрясения. Потеря Тууса слишком сильно ударила по всему племени. Гоблины неуютно чувствовали себя в непривычной среде и теперь, зная, что единственный проводник мертв, большинство готово было запанковать. Однако гоблинша быстро пресекла панические настроения. Сначала она выхватила из бестолково мечущихся соплеменников других женщин, они коротко что-то обсудили, а потом начали увещевать остальных. Буквально через пятнадцать минут стало относительно тихо, взволнованные коротышки успокоились, и прислушались к тому, что им вещали матриархи. Мы с орками, конечно, в обсуждении не участвовали - наблюдали со стороны, стараясь не мешать. Впрочем, переговоры и не заняли много времени. Я все еще не понимал гоблинского, и результат "выборов" стал для меня сюрпризом: женщины вывели из толпы какого-то совсем юного подростка, которого почему-то повели ко мне.
  - Ты - вождь. Это - Говорна. Дочь Тууса. Знать то, что знать Туус. Знать твой язык. Говорить тебе. Помогать. Решать - ты, - лаконично пояснила старейшина.
  Безапелляционность, с которой мне сообщили эту новость, не подразумевала отказа. Я не нашелся, что ответить, и молча кивнул, а потом спокойно отдал распоряжения:
  - Тогда выдвигаемся. Движемся вперед до ближайшего удобного для стоянки места. Десять разведчиков выдвигаются первыми. Если разведчики находят что-то необычное, какие-то трудности - возвращаются и докладывают. Если видят развилку - останавливаются и ждут до тех пор, пока мы не догоним. Говорна, объясни им, если что-то непонятно.
  Подросток кивнула, и, выбрав десяток соплеменников, передала мои распоряжения. А я, молча подхватив рюкзак, отправился впереди основной группы. Видеть никого не хотелось, а хотелось куда-нибудь сбежать, можно даже обратно к рептам.
  - Эрик, ну чего ты так расстроился? - спросила тихонько догнавшая меня Иштрилл.
  - Я не расстроился. Я злюсь. Просто не понимаю, почему я? Я не лучше других знаю, что делать. Я здесь никогда не был. Я не знаю, как их встретят в Артании, и смогу ли я помочь им договориться с людьми. Я даже не считаю, что я их соплеменник - я же не гоблин, в конце концов!
  - Ты именно их соплеменник. Они тебя в племя приняли, ты не отказался. Думаешь, им просто? Видел, как их женщины на тебя смотрят? С опаской. Они ведь понимают, что ты можешь все бросить. И когда они тебе своих дочерей пытались подсунуть - помнишь, когда мы только встретились? - Они хотели тебя привязать. Понимали, что не получится, но действовали так, как привыкли. Так же, как и орки. Потому что и те и другие понимают, что им нужно договориться с людьми. Их слишком мало, и если орки пока не вымирают, то гоблинов уже почти не осталось. Может быть, это последние гоблины, которые вообще остались на свете. Конечно, они будут хвататься за любую соломинку!
  - Да понимаю! Но от того, что у них не было другого выбора, мне-то не легче! На мне теперь ответственность, возможно, за целую расу!
  - Эрик, ты сейчас обманываешь себя. Ты же не думаешь, что если бы они тебя вождем не назвали, на тебе этой ответственности бы не было? Ты ведь сам хотел им помочь, когда они дрались с рептами. Если бы Лотар тогда первым не отдал приказ стрелять, ты бы и без приказа начал, я-то знаю. А после этого бросить их было уже нельзя. Так что сейчас по сути, ничего не изменилось. Вот я и не понимаю, почему ты расстраиваешься только теперь?
  - Эльфийка дело говорит, - услышал я голос шамана. - Ты, отрок, странный. Вроде как поступаешь так, как тебе кажется правильным, но от этого же и расстраиваешься. Радоваться надо, что предки дали тебе достаточно сил, чтобы не отступать от принципов. А ты все суетишься, переживаешь, силы на это тратишь. В общем, не гневи предков. Не хочешь ты быть их вождем - так никто и не заставляет. Доведи племя до безопасного места, помоги устроиться - и все. У них ведь, вроде, вождя не на всю жизнь выбирают.
  Я только покачал головой. И Квотар и Иштрилл были правы, а я зря принялся рефлексировать, тем более, сейчас для этого было неподходящее время и место. Я выкликнул Говорну, которая шустро протолкалась ко мне из задних рядов, и принялся расспрашивать ее о том, что ей известно о предстоящем пути. Слушая девчонку, я поражался ее мужеству. Меньше часа назад она узнала о том, что умер ее отец. Сам я в подобной ситуации пришел в себя далеко не сразу, а по ней нельзя было сказать, что у нее произошла беда. Говорна методично вспоминала все подробности, которые ей были известны, стараясь не показывать, насколько ей тяжело. Если не обращать внимания на слишком серьезное для подростка лицо и плотно сжатые губы в те моменты, когда она замолкала, догадаться было бы невозможно. И вообще, девочка оказалась очень смышленой - в отличие от взрослых гоблинов, она уже говорила на орочьем почти без ошибок, так что нам не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы ее понимать.
  - Отец говорил, сначала надо всегда вверх идти. Если развилка встретилась, то нужно выбирать тот проход, который вести... ведет вверх. А если там пройти нельзя, то возвращаться, идти в другую пещеру, но как только встретится развилка вверх, то снова идти вверх. Так надо идти пять дней, пока не встретим большой мост. Я не знаю, что такое большой мост, он не рассказывал. Говорил, по холодному мосту пройдем, и там останется недолго, тоже пять дней. Тогда уже надо все время вниз идти. Еще он говорил, горы, бывает, шептать начинают, разговаривать, тогда надо убегать. Особенно надо убегать, если светится сильно - он говорил, его отец, мой дед, однажды нашел светлую пещеру, переночевал там, а потом заболел сильно, и его дядя с ним был, и он тоже сильно заболел. И потом умер. Говорил, там было красиво очень, и горы забрали жизнь отца и деда за то, что они увидели их красоту. И если вода встретится, то нужно обязательно брать с собой, потому что когда уже мост пройдем, больше воды не будет. А еды мы с собой много взяли. Как отец рассчитал, только многие умерли. Вы много едите, но умерло больше, так что еды хватит.
  - Ну спасибо за комплимент, - проворчал я себе под нос, а потом все же уточнил: - Я думал, есть какой-то точный маршрут. А то "выбирать всегда проход, который ведет вверх" звучит не очень уверенно.
  - Отец говорил, горы живые, часто двигаются. Одни проходы закрываются, камнями их засыпает, зато другие открываются. Снаружи не видно, а внутри горы всегда шевелятся. Он одним путем шел к людям, а обратно уже по-другому все было. - Закончив объяснения, Говорна с любопытством посмотрела на меня, и спросила: - А что такое комплимент?
  - Комплимент - это такая похвала, - вздохнув, сказал я.
  - А когда я тебя хвалила? - удивилась девушка.
  - Я и не имел ввиду, что ты хвалила, это был сарказм - я замолчал, сообразив, что сейчас меня обязательно спросят, что такое сарказм. Это объяснить будет гораздо сложнее, и не факт, что у меня получится...
  - Не обращай внимания, Говорна, - вмешалась Иштрилл. - Эрик время от времени довольно странно шутит, причем понимает эти шутки только он сам. На самом деле ему обидно, что он объедает бедных гоблинов.
  - Но ведь он большой, поэтому и ест много, - удивилась девочка. - Что же здесь плохого? И он сражается хорошо, и лечит. Вы, большие, все хорошо сражаетесь. Вон как вы ящеров всех поубивали! Если б вы тогда нам не встретились, мы бы еще там умерли. А папа еще боялся к вам тогда подходить, хотел, чтоб мы убежали или с вами дрались. Хорошо, мамки с тетками уговорили. Матери у нас хитрые.
  - Ну, твой отец не знал ведь, что мы добрые, - попыталась защитить покойного Иштрилл.
  - А вы добрые? - живо заинтересовалась Говорна.
  - Добрые, - уверенно кивнула моя супруга.
  - Ну и дураки. Добрыми быть вредно. Добрыми только для своих можно быть, а все чужие - враги, или просто - никто.
  - Ну, если бы мы не были добрыми и на вас напали, то многие бы умерли. Даже если бы мы победили, то потом нам не удалось бы убежать от рептов.
  - Вот потому и не напали, что взять с нас нечего, зато мы полезные. - Упрямо мотнула головой юная гоблинша. - Вы нам помогли, лечили. А мы вам показали, куда убежать можно. А сейчас мы уже стали одним племенем. Стали свои. Теперь можно быть добрыми.
  Иштрилл была сильно озадачена такой логикой, хотя, на мой взгляд, Говорна рассуждала очень рационально. Эта черта, как выяснилась, вообще очень характерна для гоблинов, и с успехом заменяет им мораль. И ничего, в анархию не скатываются без морали, и друг друга не убивают. Значит, такой взгляд на жизнь вполне имеет право на существование. Есть свои и есть чужие. У чужих можно что-то украсть или даже купить, если это выгоднее, а можно сделать чужих своими, если это необходимо. Тут главное, чтобы "своими" считались не только ближайшие родственники.
  Пока я размышлял, Говорна поменяла тему разговора.
  - А ты женщина вождя, да? Это ты ему не разрешила нашу женщину себе взять?
  - Просто у нас принято, чтобы у одного мужчины была только одна женщина, - дипломатично выкрутилась Иштрилл.
  - Жаль, - сокрушенно покачала головой Говорна. - Как-то у вас неправильно принято. Если муж хороший, надо, чтобы у него много женщин было. У него тогда и дети хорошие получатся... Но хорошо, что ты не разрешила ему наших женщин набрать. Тут мамки маху дали, когда ему наших невест предлагали. Больно он здоровенный, беда бы вышла...
  Я закатил глаза, помотал головой, и поспешно перебрался в конец процессии, подальше от сплетниц. Беседа у девушек приняла какой-то уж очень бредовый оттенок, и я почувствовал, что мое присутствие там излишне. Правда, мой маневр помог слабо - голос у гоблинши был звонкий, и понижать его она не собиралась, соответственно беседа не была секретом ни для кого из тех, кто говорил на эльфийском. Увидев мою покрасневшую физиономию, орки уже не могли сдерживаться и разразились жизнерадостным ржанием.
  - Нравятся мне эти ребята, - сквозь смех выдавил Муганген. - Даже жаль, что мы с ними раньше не общались - такие шутники...
  ***
  Удивительно, но в следующие несколько дней больших неприятностей с нашим отрядом не случалось. Подземный мир пограничных гор оказался на удивление беден. В голове у меня всплывали воспоминания о прочитанных в прошлой жизни историях, я подсознательно ожидал встреч с какими-нибудь страшными созданиями, вроде каменных червей или какого-нибудь и вовсе невообразимого подземного ужаса. Должен сказать, обстановка располагала к тому, чтобы опасаться воплощения выдуманных страхов. Знание о том, сколько тысяч тонн камня сейчас находится над нашими головами, вызывало приступы клаустрофобии. Абсолютная, всепоглощающая тишина, которая особенно сильно угнетала на стоянках, казалась угрожающей. Воображение населяло темноту вокруг нас причудливыми созданиями - совсем так, как это было в детстве, когда я оставался один в темной комнате. Самое смешное, что я был не единственным, кто испытывал столь неприятные ощущения - даже суровые орки старались не издавать громких звуков, будто боясь потревожить чьи-то недобрые сны. Первые пару дней я не обращал внимания на то, как меняется настроение отряда, но постепенно я начал всерьез опасаться, что никаких чудовищ нам и не понадобится - мы просто рехнемся от страха неизвестности. В очередной раз проснувшись от криков кого-то из попутчиков, которому приснился кошмар, я понял, что со страхом нужно как-то бороться. Целый день я пытался придумать какой-нибудь способ, который может помочь решить эту проблему, но ничего умнее, чем "клин клином вышибают", на ум так и не пришло.
  Может, я так и не решился бы воплотить свои бредовые идеи в жизнь, но на следующую ночевку мы остановились в слишком удачном месте, и я не сдержался. Это была огромная пещера, в центре которой нашлось почти пересохшее русло подземной реки. Река эта явно имела связь с поверхностью - откуда-то из неведомых мест вода принесла несколько веток, из которых мы впервые за то время, что провели под землей, разожгли костер. Совсем крохотный, его бы не хватило даже для того, чтобы приготовить пищу, и уж тем более он не мог дать ни тепла, ни достаточно света, чтобы осветить все пространство подземного зала, но представители всех рас жались к нему, как озябшие мышата к теплой печке. Удержаться было невозможно, и я начал рассказывать самые нелепые детские страшилки. Для затравки я рассказал историю про черную руку - к середине рассказа я заметил, что примостившаяся рядом Говорна переводит мои слова тем из гоблинов, кто еще не успел выучить эльфийский. Эффект был ошеломительный. В тот момент, когда черная рука вылезла из стены, послышался слитный вздох, а потом, почти у меня над ухом раздался вопль такого первобытного и всепоглощающего ужаса, что я сам чуть не оконфузился. А следом - заливистый смех юной гоблинши.
  - Что случилось?! - повернулся я к Лотару. Бедняга побледнел так сильно, что это стало заметно даже в свете догорающего костерка.
  - Ах ты мелкая паршивка! - орк мой вопрос проигнорировал, попытавшись поймать ускользнувшую от него девчонку. - Да у меня чуть сердце от страха не порвалось! Ты не девка, ты злобный дух! Это додуматься надо в такой момент схватить меня за плечо! И ты, Эрик, тоже нашел, что рассказывать на ночь глядя! Нет бы чего хорошего поведал!
  Последние слова кузнеца расслышать было трудно. Поняв, в чем дело, все остальные принялись самым бессовестным образом потешаться над опростоволосившимся орком, и над собственным недавним испугом.
  - Нет, лучше давай еще! - возразила Лотару дочка Тууса, продолжая ловко уклоняться от попыток кузнеца ее схватить. - Никогда не слышала такого интересного!
  - Да-да, расскажи еще! - неожиданно поддержал девчонку Квотар. - Очень поучительно, никогда еще не слышал о таких жутких духах! Не думал, что смогу чему-то поучиться у людей! - Шаман, похоже, принял рассказ за чистую монету и горел желанием набраться еще мудрости. Краем глаза я заметил, что и Калитиш не остался равнодушен к рассказу - он, подсвечивая себе факелом, спешно писал что-то на листе пергамента.
  В общем, тех, кто был бы против продолжения страшилок, не нашлось, даже Лотар, немного успокоившись, махнул рукой и снова уселся на свое место, готовясь слушать. В эту ночь члены отряда улеглись спать гораздо позже обычного, я почти охрип, но зато спустя несколько часов все проснулись бодрыми и отдохнувшими - от кошмаров никто не кричал. Думаю, самой главной опасности мы, благодаря моей придумке избежали.
  Особенно довольна была Говорна. Нервная система у девчонки явно обладала завидной устойчивостью. Не думаю, что она забыла о смерти отца, но уже на следующий день она начала улыбаться и шкодить. Время от времени юная гоблинша становилась печальна и грустна, но потом усилием воли отбрасывала тяжелые мысли, и снова начинала шутить и подбадривать остальных соплеменников. На нее саму, казалось, темнота и тишина подземелья никак не действовали. Она носилась из конца в конец колонны, успевая подбадривать и помогать соплеменникам, разыгрывать орков, и то и дело подбивала сверстников убежать вперед, чтобы проведать разведчиков. От страшилок, которые я взялся рассказывать по вечерам, Говорна пришла в полный восторг, и уже скоро сочиняла свои собственные, еще более "ужасные" и с обязательным фатальным концом для всех героев истории. Ее это, почему-то ужасно веселило.
  И все же, путешествие наше, не смотря на отсутствие каких либо подземных жителей (даже гномов не было, хотя я почему-то был уверен, что они нам непременно встретятся), безоблачным назвать было бы большим преувеличением. Опасностей хватало и без выдуманных существ. Не один раз приходилось возвращаться, чтобы обойти заваленные тоннели. Однажды несколько гоблинов едва не провалились в неожиданно образовавшийся провал - мы пробирались по узкому карнизу, который обрывался в неведомые глубины. Почему карниз осыпался уже после того, как по опасному месту прошла большая часть отряда, включая массивных орков, для меня осталось загадкой, но это, несомненно, было большой удачей. И еще удачей было то, что у нас были с собой веревки, которыми мы обвязались, как только высланные вперед разведчики сообщили о препятствии. Эйк, который вел последнюю группу гоблинов, ухитрился вцепиться в трещины стены, до крови разодрав себе пальцы, но все же удержался, и трагедии удалось избежать. В общем, мы неплохо справлялись с препятствиями. Ровно до того момента, как достигли, наконец, обещанного Говорной "холодного моста".
  Холодный мост. Вообще, я мог бы по названию догадаться, о чем идет речь. Сначала мы увидели дневной свет, и почувствовали, что лица холодит свежий и прохладный воздух. Без сомнения, мы приближались к поверхности. Это было удивительно, ведь по свидетельству покойного Тууса выходило, что пересекать горный хребет нам предстоит еще достаточно долго. Мы шли всего шесть дней - приблизительно, конечно, ведь часов ни у кого из нас не было, а смена дня и ночи под землей, как известно, не слишком заметны. Переход был слишком резким, увидев светлое пятно выхода, все невольно ускорили шаг, а, оказавшись, наконец, на поверхности, долго не могли привыкнуть к яркому свету. Глаза, приспособившиеся за полдюжины дней к сумраку подземелий, отказывались работать - казалось, свет окружает нас со всех сторон. Он был настолько ярким, что рассмотреть детали долго не представлялось возможным, я жмурился и смаргивал набежавшие слезы, но рассмотреть ничего не мог.
  Не знаю, сколько мы стояли так, опасаясь сделать лишний шаг. Помню только, как выругался Лотар - он первым справился с шоком от внезапного выхода на поверхность, и сообразил, в какой ситуации мы оказались. Мы, пока, действительно преодолели только половину пути. Горы ведь не монолитны. Хребет достаточно широк, но он не сплошной, в нем есть трещины и даже расщелины... и мы стояли на широком карнизе, даже, скорее, уступе, над одним из таких ущелий, пересекавших горы вдоль. Площадка, на которой мы оказались, находился гораздо выше линии снегов, ее дно, усыпанное обледенелыми валунами и скалами, находилось где-то глубоко внизу. Был здесь и обещанный Туусом "мост" - ледяная перемычка, будто нарочно переброшенная между отвесными стенами чтобы путешественники могли перебраться на другую сторону. Помнится, когда-то в детстве я читал книжку "Копи царя Соломона". Героям книги тогда пришлось съезжать по такому мосту, как с горки - меня очень впечатлила тогда эта сцена, я долго представлял себе, смог бы я решиться на такое приключение, окажись в подобной ситуации, или испугался бы. Так вот, проверить это теперь у меня не было никакой возможности. Противоположный край моста был выше, чем наш. И намного выше! Прокатиться с горки мы могли, только если бы шли в противоположную сторону. Да и тогда сомневаюсь, что на это решился бы кто-нибудь, кроме отъявленного самоубийцы - в конце спуска безумца ждала встреча с вертикальной стенкой. Уверен, скорость набралась бы достаточная, чтобы повторить такое второй раз было некому. Хотя, рельеф моста вряд ли позволит любителю покататься достичь конца маршрута - слишком покатые стенки. Одно неверное движение, неточность в расчетах, и самоубийца окажется на дне разлома. Гораздо неприятнее, что для тех, кто решит пройти по перемычке традиционным способом, путешествие тоже может оказаться фатальным. Во-первых, достаточно слегка поскользнуться, и прокатиться все же придется. Во-вторых, издалека мост, конечно, выглядит монолитным и плотным, а как оно окажется на самом деле, нам еще только предстояло выяснить. Я мало знаю горы, но того, что слышал, достаточно, чтобы предполагать скрытые снегом расщелины, которые только и ждут неосторожных альпинистов. В-третьих, гоблины были слишком плохо подготовлены для долгого путешествия по льду, прежде всего, потому что все они были босыми. Да и вообще избытком одежды мои новые соплеменники похвастаться не могли. Не знаю, как удалось торговцам пройти здесь в прошлый раз, но это были взрослые сильные мужчины. А нам предстояло перевести детей и женщин, которые уже начали дрожать от холода, стоя босиком на снегу. Нерадостная перспектива. Мне заранее стало тоскливо - обойтись без жертв будет очень сложно.
  - Гоблинов оставим в пещере, причем где-нибудь подальше, чтоб не мерзли, - предложил Лотар. - А сами пойдем на разведку. Снаряжение есть, попробуем для начала сами забраться. А потом, как дорогу разведаем, вернемся за ними. Если за день не успеем, завтра продолжим, торопиться нам некуда.
  - Торопиться нам есть куда, - не согласился Квотар. - Еды мало осталось, скоро голодать будем. Да я и сейчас не объедаюсь. Предкам неугодно, когда взрослый орк питается одними сырыми лягушками.
  Шамана я отлично понимал - есть то, чем с нами делились гоблины, можно было только за неимением лучшего, да и того осталось мало. Нам, как защитникам, доставались "большие" порции, а вот сами гоблины уже начали экономить - женщины последние пару дней вообще перекусывали один раз в день, и все равно уже половина племени шла налегке. Мне такое распределение добычи было неприятно, я чувствовал себя виноватым, что объедаю племя, но и изменить порядок распределения было нельзя - если мы с орками начнем падать от недоедания, хуже будет всем. Себя я не видел, а от орков и так осталась половина. Тем не менее, мы сделали так, как говорил кузнец - тащить все племя на мост без подготовки было бессмысленно, проще сразу побросать их в расщелину, чтобы не тратить лишних сил.
  Даже просто пройти по карнизу до моста удалось с трудом. Не во всех местах выступ был достаточно широк, кое-где приходилось прижиматься к стене и передвигаться приставными шагами - пришлось протянуть веревку, чтобы остальным там было проще. Оказавшись возле моста, я понял, что задача еще сложнее, чем нам представлялось. Думаю, все дело в том, что гоблинские торговцы никогда не переходили горы весной. Уверен, за лето снег почти полностью растает, и перемычка станет проходимой. Сейчас этот процесс только начался. С моста стекали струйки воды, весело сверкая на солнце, но снег при этом не был рыхлым. Да и не было его, снега - он весь превратился в лед. Ночью, в отсутствие солнца, здесь было гораздо холоднее, и все, что не успевало растаять за день, замерзало, превращаясь в каток. На солнце вся эта масса еще и покрывалась тоненькой пленкой воды.
  - Тут только ступени вырубать, иначе никак, - мрачно подытожил Лотар, попытавшись взобраться хотя бы на пару метров, и едва не соскользнув в пропасть. - Надолго застряли.
  Квотар забеспокоился:
  - Предки не любят промедления! С голоду помрем!
  - Ну так и пусть они нам помогут! - Взорвался кузнец. - Ты шаман или кто, в конце концов! Чем причитать, лучше бы у духов помощи попросил!
  - И попрошу! - ответил шаман. - Но духи не любят, когда их по пустякам беспокоят!
  - Ну так и нечего причитать, как старая курица над цыплятами, - не успокаивался Лотар. - Есть чего предложить - говори. А не можешь, так и не нагнетай! Думаешь, мне не надоело жабами солеными питаться?
  - Сказал же, сделаю, - мрачно ответил шаман, и, усевшись на камень, принялся рыться в своем мешке. - Не маячьте тут, подальше отойдите. Отсчитайте двадцать шагов, и смотрите. Совсем распоясались, уже шамана не уважают!
  Все послушно отошли на несколько шагов, и принялись с интересом следить за действиями Квотара. Орк расставил вокруг себя несколько плошек, в которые засыпал смесь трав, доставая их по щепотке из нескольких мешочков. Подпалив содержимое всех плошек, он достал еще и трубку, которую набил вязкой зеленоватой массой из каменной шкатулки. Трубку он раскуривал довольно долго, ее содержимое все никак не начинало тлеть. Я даже успел заскучать. Откровенно говоря, все эти приготовления вызвали у меня только скептическую ухмылку. Квотар - достойный орк, проведя рядом с ним долгое время, я успел проникнуться к нему уважением, но в то, что его камлание приведет к какому-то результату, поверить все равно не мог. Мне казалось, что время, которое мы тратим на просмотр этого представления, можно было бы потратить с большим толком - например, сходить на разведку и поискать возможность перебраться где-нибудь в другом месте. Однако высказать свои сомнения я постеснялся, видя, с каким восторгом смотрят на действо орки. Да и моя Иштрилл тоже взирала на неторопливые приготовления шамана так, будто боялась упустить малейшие детали.
  Квотар мучился с трубкой, наверное, полчаса. И вот, наконец, у него изо рта появился первый клуб дыма. Пожилой орк поднялся с колен, и с силой вдохнул, на несколько секунд задержав дыхание. Я уже приготовился волноваться - если это какой-то наркотик, то как бы шаман не свалился в пропасть спьяну. Однако дальнейшие события заставили меня забыть о собственных опасениях. Орк, наконец, выдохнул. Дыма было не просто много - такое марево я видел только однажды, когда горело поле с прошлогодней травой. Белесая муть мгновенно скрыла самого шамана, а потом начала расползаться по сторонам, укрывая и тропу, и само ущелье, лишь чуть-чуть не дойдя до нас и остановившись, будто что-то мешало распространяться дальше. Мой скепсис моментально улетучился. То, что клубилось всего в нескольких шагах перед нами, выглядело странно, непривычно. Угрожающе. Клубы дыма перетекали друг в друга, складываясь в непонятные, неопределяемые образы, казалось, будто они вот-вот образуют что-то узнаваемое, но в следующую секунду почти оформившаяся дымная фигура неожиданно ломалась, изменяясь до неузнаваемости, превращаясь во что-то иное, столь же нечеткое.
  - Ух ты, а что это вы тут делаете? Это Квотар там, да? - неожиданно раздалось у нас за спинами. - А можно поближе посмотреть? Ничего же не видно! - и с этими словами Говорна смело шагнула через границу, отделяющую местность от скрытого дымом пространства. Я рванулся было, чтобы ухватить ее за шкирку, но не преуспел - ухитрился поскользнуться на подтаявшем льду, и, вместо того, чтобы остановить девчонку, полетел следом за ней.
  Декорации изменились мгновенно, без перехода. Не было ни потери сознания, ни даже краткого мига черноты. Вот я стою на залитом солнечным светом горном уступе, видя перед собой почти осязаемое белое марево, а в следующий момент надо мной смыкается холодная вода, и я самым банальным образом тону. Выплыть на поверхность получилось не сразу. Сначала я вообще не мог сориентироваться, а когда понял, что надо грести, успел изрядно нахлебаться. Я пытался изо всех сил, понимая, что это бесполезно - в кольчуге, теплом поддоспешнике и штанах все мои попытки были, в общем, бессмысленны. Однако, спустя несколько секунд, когда я уже почти потерял надежду, моя голова пробила поверхность воды, и я закашлялся, выплевывая воду. Дико осмотревшись, я заметил неподалеку Говорну, с ошалелым видом оглядывающуюся по сторонам.
  - Где это мы, Эрик? - жалобно спросила девочка.
  - К берегу плыви, там разберемся, - прохрипел я и первым последовал своему совету - переживать за девчонку, всю жизнь прожившую на воде было бы глупо.
  Берег был далековато и выглядел неприветливо, однако плыть было не слишком сложно. Как только паника ушла, я сообразил, что для того, чтобы удерживаться на воде усилий почти не требуется, как будто на мне нет доспехов, и попал я не в пресную, а очень соленую воду. На берег мы выбрались почти одновременно, и только теперь я с удивлением обнаружил, что одет в простую льняную рубаху и штаны, и к тому же бос. Говорна и вовсе щеголяла в одной набедренной повязке и деревянных бусах.
  Обернувшись, я только теперь понял, что правильно выбрал направление - другого берега у реки видно не было. Тот, на котором стояли мы с непоседливой гоблиншей, тоже совершенно не походил на местность, в которой мы были всего несколько минут назад. Впрочем, это несоответствие уже не удивляло.
  - Либо у меня галлюцинации, либо... - пробормотал я себе под нос. Придумать альтернативу помутнению рассудка я так и не смог.
  - А что такое галлюцинации? - не замедлила поинтересоваться чуткая Говорна.
  - Я тебе потом расскажу, хорошо? - спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. - Сейчас нам лучше бы подумать, что делать дальше.
  - Вот всегда так. - Пожаловалась девчонка, - "Потом объясню", "расскажу позже", "это слишком долго объяснять". И это "потом" никогда не наступает! Ты мне еще про сраказм не рассказал!
  - Не сраказм, а сарказм. Обещаю, обязательно расскажу и про сарказм и про галлюцинации, как только мы отсюда выберемся и остановимся на ночь. Правда, я не очень понимаю, как отсюда выбираться, и откуда это - отсюда?
  - Значит, надо найти дядю Квотара. Это он нас сюда перенес... ну, мы сами перенеслись, но из-за него. Значит, у него и надо спрашивать, как отсюда уйти.
  - Звучит логично, - не смог не согласиться я. Осталось только найти шамана.
  Я так и не смог определить для себя, почему мне было так неуютно - местность, в которой мы оказались, выглядела абсолютно тривиально. Стоило немного отойти от пляжа, и мы оказались в редком березовом лесу. Ветер лениво шевелил листьями и травой, пахло зеленью и влажной землей. Был слышен птичий щебет, время от времени я замечал следы мелких животных - ничего угрожающего. Единственное отличие от привычных пейзажей было в том, что я так и не увидел солнца, хотя было светло и небо было ясное. Мы шли, по моим ощущениям, около получаса, за это время роща изменилась. Стволы берез теперь были кривые, изогнутые, будто им специально не давали расти вверх. Мне вдруг показалось, что я откуда-то знаю это место. Я даже остановился на минуту, пытаясь сообразить откуда это ощущение узнавания... А потом внезапно вспомнил. Это было то самое место, где я умер, или перенесся в другой мир - я и сам до сих пор не знаю, что именно со мной тогда произошло. Я стоял точно в том месте, в котором закончилось мое пребывание в родном мире, единственным отличием было то, что сейчас оно не было покрыто снегом. Стало откровенно жутко - я боялся, что стоит мне опустить глаза, и я увижу собственные останки. Останки того парня, которым я был несколько лет назад до того злополучного дня, когда я решил поехать с друзьями посмотреть на Чертово логово. Я понял, что не могу пошевелиться, и даже дыхание дается мне с трудом. Воздух вокруг меня стал вязким и плотным, а на плечи давила такая тяжесть, что колени подгибались.
  - Эрик, ты чего? - Говорна подергала меня за рукав. - Увидел что-то?
  - Ничего, - выдавил я. - Просто мне что-то нехорошо. Сейчас пройдет. Пойдем.
  Говорна послушно зашагала, так и не отпустив мою руку. Я до сих пор думаю, что смог уйти оттуда только благодаря гоблинше. Совсем небольшое усилие она прикладывала, чтобы потянуть меня за собой, но его хватило, чтобы я смог сделать первый шаг, а дальше было легче. Я так и не смог заставить себя оглянуться. Смешно, но я действительно боялся увидеть собственный труп. Постепенно тяжесть отступила, двигаться стало легче, а я чувствовал себя почти нормально. Я очень боялся, что, мы теперь будем ходить кругами, как это случилось со мной в прошлый раз, но и этого не произошло - лес вскоре закончился.
  - Ух, какое страшное место! - весело защебетала Говорна, как только роща осталась позади. - Деревья эти страшные, такие все уродливые, как будто их мучили. И ты еще остановился и стоишь!
  - Мне просто показалось, что я это место знаю. Это... из прошлого.
  - Расскажешь?
  - Не сейчас. А может, вообще не расскажу.
  Удивительно, но любопытная гоблинша протестовать не стала. Мы, тем временем оказались в болотистой местности, которую я тоже узнал. Это была та самая поляна, на которой мы встретились с гоблинами. Я уже понял, что это пространство подстраивается под воспоминания, но почему нам подсунули именно эту картинку, сообразить не мог до того момента, как взглянул на Говорну. Девчонка теперь еле переставляла ноги, ее зеленоватая кожа стала совсем серой. Теперь уже я тянул ее за руку, не позволяя остановиться.
  - Я там чуть не умерла, - внезапно сказала она, как только мы оставили поляну позади. - Этот ящер уже замахнулся, а я совсем не успевала увернуться. А потом у него изо рта вылез наконечник стрелы, и он упал, прямо на меня. Это, наверное, твоя Иштрилл его застрелила. А я лежала и думала, что уже умерла. Ты ведь там, где те кривые деревья тоже чуть не умер, да?
  - Да, - кивнул я. - А может, и умер. Еще не определился.
  Говорна с проснувшимся любопытством взглянула мне в лицо, но решила ничего не спрашивать. Вместо этого она сказала:
  - Я, кажется, знаю, где мы. Это царство мертвых. Квотар хочет попросить предков о помощи.
  - Все это очень интересно, - хотя версия девчонки выглядела правдоподобно, но поверить в нее до конца я не мог. - Но все же, как мы будем искать Квотара? Не хотелось бы остаться здесь навсегда, у нас еще в своем мире дел полно.
  - Так покричать надо, - решила гоблинша. - Квотар! Квотар!
  Я вздрогнул и передернул плечами. До сих пор мы говорили почти шепотом. Говорить громче не хотелось. Звонкий, девчоночий крик казался здесь неуместным. Я начал оглядываться, опасаясь, что хозяева этого места сейчас явятся с претензиями на то, что мы нарушаем их покой. Однако мои опасения оказались напрасны. Ничего страшного не случилось, правда, и результата крики поначалу не принесли. Мы отправились дальше, Говорна продолжала периодически кричать, я время от времени тоже подавал голос. Не знаю, как долго это продолжалось, но неожиданно сзади раздалось ворчливое:
  - Ну и чего ты орешь, лейтенант? - голос прозвучал из-за спины, я даже вздрогнул от неожиданности. Я не сразу узнал человека, который смотрел, ухмыляясь, на нас с гоблиншей. Правда, скорее от неожиданности - все же увидеть здесь кого-то из старых знакомых я не ожидал. А узнав, тут же бросился обнимать своего бойца.
  - Кальвин, ты? Как ты тут оказался? - мне хотелось продолжить вопросы, но я не решился. Кальвин погиб несколько месяцев назад, когда мы с Беаром и Хамелеоном только начали формировать отряд для борьбы с эльфами. Сейчас он выглядел гораздо моложе, чем был, когда я его знал.
  - Не забыл, лейтенант! - Кальвин довольно улыбнулся. - А удивляться скорее нужно тому, что ты здесь. Мне-то где быть, как не в мире мертвых?
  - Извини, - я отступил на шаг, и убрал с лица дурацкую улыбку.
  - Да пустое, - отмахнулся Кальвин. - Помер и помер, чего там. Но я рад тебя встретить! Как же ты ухитрился сюда попасть?
  - Случайно, - я пожал плечами, не зная, как объяснить. - Меня эльфы в плен взяли, потом я бежал, набрел на поселение орков - они раньше с эльфами тоже воевали. Сейчас вот домой возвращаюсь. По дороге встретили гоблинов, их истребляют репты, и они тоже решили податься в наши места. А сейчас мы горы переходим, наткнулись на препятствие, и Квотар, шаман орков, который с нами пошел, теперь пытается предков о помощи попросить. А мы случайно в его ворожбу вмешались. Я вообще не понимаю, где мы и как здесь оказались!
  Кальвин весело рассмеялся:
  - Ты, лейтенант, всегда на свою задницу приключения найдешь! И, главное, всегда сухим из воды выходишь. Любит тебя удача. И сейчас тебе повезло, что я тут неподалеку оказался. Здесь ведь все, не только друзья. Кого-то из остроухих мог встретить. Уж они и после смерти долго не успокаиваются.
  - И вы что, - я сглотнул, - и здесь продолжаете воевать?
  - Да нет, - пожал плечами Кальвин. - Надоедает быстро, да и места здесь хватает на всех. Но кто жизнь еще помнит, те воюют иногда. А уж если кто из них тебя живого увидит, так по любому здесь оставить попытаются. Даже те, кто червяком стал. Но ты не переживай, рейнджеры своих не бросают. Выведем тебя. Ну это надо, случайно в загробный мир провалился! - боец еще раз хохотнул. - Расскажешь, как там?
  Я не смог отказать, и подробно рассказал все, что происходило со мной с тех пор, как Кальвин погиб. Когда я попытался представить ему свою спутницу, Кальвин меня остановил:
  - Не говори имен, лейтенант. И шамана своего кликать перестань. Услышит кто недобрый, проблемы будут.
  - Хорошо. Не буду, - я вспомнил старые суеверия о том, что имена имеют власть над людьми. -А ты здесь как? И другие наши?
  - Некоторых я тут встретил. Не все здесь людьми становятся, только у кого сил хватает. Тут ведь как, если ты жил как свинья, то и здесь таким станешь. Я когда про червяков говорил, не шутил. Всяко может случиться, можно и так. Видел я тут одного из помойных... Да это ладно, не о том сейчас. Поначалу грустно было. Так и рвался назад, до визгу обидно помереть. И сейчас еще тоскую, бывает. А так неплохо, привыкаешь. Я вот маму свою нашел, мне легче стало. Она померла, когда я совсем малым был от горячки, я и не помнил ее почти, а тут встретил и сразу узнал. - Кальвин немного помолчал, и поменял тему разговора: - Не буду я тебе ничего рассказывать, лейтенант. Однажды сам все узнаешь. Уходить вам надо, и поскорее. Как бы кто из остроухих не почуял, что ты здесь. Ты ведь не шаман, и без защиты сюда сунулся...
  - Поможешь? Знаешь, как отсюда вернуться? - спросил я и тут же сообразил, какую глупость сказал. Кальвин только развел руками.
  - Будем твоего шамана искать. Уж он-то наверняка знает. - Только кричать не надо, ты и так весь лес переполошил.
  Кальвин, велев следовать за ним, повел нас по едва заметной тропинке. Я был уверен, что этой тропинки не было еще несколько минут назад, но уже ничему не удивлялся.
  - Эрик, как ты думаешь, а мой отец тоже здесь?
  Вместо меня ответил наш проводник:
  - Девочка, перестань звать лейтенанта по имени! У него тут много врагов. И отца своего не ищи. Если он помнит себя - сам тебя услышит и придет, а если нет - встретитесь потом. Если ты сама будешь себя помнить.
  С помощью Кальвина найти шамана оказалось несложно. Достаточно было не терять из вида спину десятника, и буквально через пару минут мы оказались в гористой местности. Мой бывший сослуживец торопливо попрощался, объяснив, что предпочтет обойтись без знакомства с орками. Квотар был тут же, и рядом с ним еще несколько орков. Они сидели вокруг костра, совсем такого же, как тот, что развел шаман в реальном мире, и чинно лакомились козлятиной, запивая ее вином из передаваемой по кругу фляги. Не смотря на весь сюрреализм ситуации, у меня в животе забурчало. Нормального жареного мяса я не видел уже так давно, что, казалось, забыл его запах. Именно это предательское урчание и заставило обратить на нас внимание представителей междусобойчика.
  - Какие интересные гости. Квотар, это с тобой? - поинтересовался один из орков, бросив на нас взгляд.
  - Со мной, - кивнул шаман. - Только как вы здесь оказались? - вид у орка был непривычно строгий и суровый.
  - Случайно получилось, - вздохнул я. - Случайно залезли в облако дыма и оказались тут. Сослуживца вот встретил, - он и проводил.
  - Квотар, представишь юношу и девушку? - поинтересовался кто-то из орков. - Вижу, не случайные для тебя существа.
  Орк рассказал о моем появлении в их поселке.
  - Так это, получается, паренек-то и наш тоже? Раз его в племя приняли. Да и девчонка тоже наша, через него! - развеселился орк. - Чудные дела в мире живых творятся, а ты, Квотар, ничего бы не рассказал, если бы они сюда не провалились!
  - Как-то не подумал, бать, - смутился шаман. - Просто к слову не пришлось.
  - А вот врать ты никогда не умел, сынок, - покачал головой дух. - Не к слову не пришлось, а побоялся. Получается, в род без нашего ведома чуть не полторы сотни чужаков приняли, без обряда. Ну ладно эта зелень болотная, тут и правда некогда было. А вот парнишку, да и жену его - эльфийку, между прочим, - ты просто побоялся представить.
  - Ну и побоялся. А вдруг бы вы отказали? Нам так в этих горах и сидеть? Бать, ты ведь сам мне говорил, что мы вырождаемся. Крови свежей мало, расселяться некуда! Сколько нас оставалось после войны? А сколько сейчас?
  - Столько же и осталось!
  - Вот именно! Нам едва удается не вымирать! И то, благодаря тем редким эльфам, что к нам забредают, и потому, что все браки планируются!
  - Сынок, а ты с больной-то головы на здоровую не перекладываешь? Кто тебе сказал, что мы бы против были? С каких пор мы о народе не думаем? Ты, Квотар, не зарвался ли?! Решил, что предки тебе мелкие духи на побегушках? Послушно делать, что ты скажешь, а свое мнение при себе держать, так?
  - Бать, ну чего ты при народе-то? - смущенно потупил взгляд Квотар. - Чо ты меня как маленького? Ну да, не правильно сделал, но я ж как лучше хотел!
  - А чего вы ругаетесь? - вдруг вмешалась Говорна. - Я так поняла, вы, дяденька, не против, что дядя Квотар Эрика в племя взял. За что вы его ругаете-то?
  Спорщики замолчали и сурово уставились на девчонку. У меня мурашки побежали по коже, да и вообще вокруг ощутимо похолодало.
  - Ну чего вы холодным дуете? - упрямо спросила гоблинша. - Что я не так сказала?
  - Старших перебивать не надо, а так все правильно, - сказал собеседник Квотара. - В общем так. Девчонку бери в ученицы. Этого паренька, и его жену в род принять как положено, по всем правилам. Ясно? Когда до нормальных мест доберетесь, понятно. О чем просишь мы поможем, так и быть. И вот что, парень, - орк повернулся ко мне. - Подойди-ка сюда. Надо бы тебя чем-то одарить...
  Я подошел, с любопытством глядя, как орк роется в карманах. Рылся он достаточно долго, но, наконец, он удовлетворенно кивнул, и с гордым видом протянул мне... ржавый погнутый гвоздь.
  - Держи. Пригодится.
  Я нашел в себе силы вежливо поблагодарить отца Квотара и принял подарок. Не скажу, что я рассчитывал на что-то ценное, но все же столь странный презент вызывал недоумение. Глядя на то, как торжественно вручал мне свой дар пожилой орк, хотелось рассмеяться. Тем более, показалось, будто и остальные предки, до сих пор не участвовавшие в разговоре, с трудом сохраняют серьезное выражение лиц.
  - Ну все, теперь возвращайтесь, - велел предок, когда с торжественной частью было покончено. - И это, Квотар, хватит жрать одних гадов ползучих да лягушек! На себя посмотри, исхудал весь! - кажется, он еще что-то говорил, но я этого уже не расслышал. В глазах потемнело, и я обнаружил себя стоящим на самом краю уступа, крепко держащим за руку Говорну.
  Квотар быстро вскочил, и, не потрудившись ничего объяснить, побежал в сторону пещеры, из которой мы недавно выбрались, бросив на ходу лаконичное "За мной, быстро".
  Я еще не успел прийти в себя, но когда кто-то так целеустремленно бежит, волей-неволей хочется последовать за ним. Мало ли что!
  Опасения оказались не напрасны. Сначала послышался какой-то гул, почти незаметный и не казавшийся опасным. Однако он все нарастал, и к тому времени, как последний из орков, оскальзываясь, забежал в пещеру, уже превратился в оглушительный грохот. А потом сошла лавина. Она прошла немного в стороне, едва задев краем то место, где мы находились, но даже этого хватило, чтобы почти полностью завалить выход. Когда осела снежная пыль, солнечный свет едва-едва пробивался через узкую щель под потолком пещеры.
  - Да, разозлились предки... - прокомментировал шаман, отдышавшись. - Как бы не переборщили со зла.
  - Чего это вообще было? - я, наконец, смог говорить. - Мы что, правда оказались в загробном мире?
  - Ну так а где еще? - удивился Квотар. - Вопрос только, какого хрена вы там оказались. Велел же отойти! А теперь еще ученицу навязали! Вот что я с тобой буду делать? - повернулся он к гоблинше.
  - А чего, я хочу шаманом быть! - решила Говорна, что-то прикинув. - И весело, и интересно. Да и с отцом, может, встречусь!
  - С отцом ты еще долго не встретишься. То место, где вы были, вообще-то запретное, туда так просто не попасть. Повезло, что Эрик там человека знакомого встретил, а то бы так и плутали, пока с ума не сошли. Или кого из врагов бы встретили. Там у мертвых больше сил, чем у живых. И Эрик, покажи, что тебе отец подарил?
  Я удивленно уставился на Квотара. Как я могу показать то, чего у меня нет? Получив этот гвоздь я сунул его в карман рубахи, которая была на мне, в загробном мире, а вернувшись в реальность, обнаружил, что одет в свою обычную одежду. Однако Квотар, поняв мои затруднения, сказал:
  - Не думай. Просто покажи эту вещь. Поищи по карманам, что ли.
  Я решил не спорить, и, действительно, вскоре достал из внутреннего кармана куртки тот самый гнутый гвоздь. Я был уверен, что еще секунду назад его там не было, но стоило опустить руку, как он появился, больно уколов грудь через кольчугу. Орк брать гвоздь в руки не спешил, с интересом рассматривая его в свете факела.
  - Думаешь, пошутили над тобой, да?
  - Ну, честно говоря, да. Не выглядит драгоценным подарком, - признался я, с удивлением глядя на железку. Вот уж не ожидал, что когда-нибудь буду держать в руках гвоздь из загробного мира!
  - Ну и зря так думаешь, - подытожил Квотар. - Предки на подарки скупы. Но если что и дарят, то что-то очень ценное. Что-то, что тебе непременно пригодится, причем очень и очень сильно.
  Я недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал.
  - Засуну его тогда подальше в сумку, чтоб не потерялся.
  - Об этом можешь не беспокоиться, - махнул рукой Квотар. - Подарки предков не теряются. И украсть их невозможно.
  ***
  Больше на тему моего вмешательства в камлание и его последствия мы не говорили. Некогда было. Только несколько дней спустя я все подробно рассказал Иштрилл - мне хотелось с кем-то поделиться своими впечатлениями и рассказать о сомнениях, а ей явно было ужасно любопытно. А в тот день мы с гоблинами долго и мучительно расчищали проход, а потом карабкались по покрытому толстым слоем рыхлого снега мосту - лавина сошла с нашей стороны, и теперь мост не был ни скользким, ни наклоненным в нашу сторону. Когда мы выбрались из пещеры, оказалось, что снег сравнял уровень моста по всей длине.
  Удивительно, но мы перешли через мост. И никто даже не сорвался в пропасть, переправа вообще прошла без происшествий, если не считать, что один из гоблинов провалился в снежную каверну и сломал ноги, да Квотар ухитрился поскользнуться и пропахать лицом снег, отчего у него стесало кожу на щеках. Гоблина удалось спасти, а шаман и вовсе отказался от помощи, посчитав это происшествие мягким намеком от предков, чтобы впредь не зарывался. Я сам на все сложности перехода внимания не обращал - столь велик был шок от посещения загробного мира. Я уже не мог вспомнить, сколько лет прожил в этом мире, но это был первый случай, когда я получил столь зримое и ясное подтверждение существования потусторонних сил. Как ни странно, до сих пор я в магию просто не верил по-настоящему. Все странности, виденные мной до сих пор, можно было объяснить с позиции рационализма. Даже чудеса исцеления, которые показывал человек, считавшийся моим отцом, я предпочитал объяснять его высочайшим профессионализмом как лекаря. Что говорить про мои собственные попытки направлять энергию на лечение себя и своих пациентов! Нет, я не пренебрегал "магией" в лечении, но результаты этого были столь малозаметны, что вполне могли объясняться хорошим иммунитетом и крепостью организмов. Даже сейчас я не сразу принял новые знания. Улучив момент, я расспросил сначала Говорну, а потом и самого Квотара - оказалось, все, что я видел после того, как шагнул в туман, видела и гоблинша. Да и шаман описывал все так, как это запомнил я сам. Я мог бы, конечно, объяснить увиденное гипнозом, коллективными галлюцинациями, а сход лавины назвать случайностью. Но я не стал упорствовать в своем рационализме. Это было бы попросту глупо, тем более, после того, как я сам неведомым образом оказался в этом мире. Тогда уж следовало усомниться вообще во всем, что происходило со мной в последние годы.
  Снова уходить в пещеры не хотелось до дрожи. Даже орки, которым, казалось, все было нипочем, оглядывались на белеющий вход в очередную пещеру с такими тоскливыми лицами, что казалось, они вот-вот заплачут. Я слышал, как Лотар бормочет себе под нос что-то о том, что можно было бы поискать проход поверху - всерьез предлагать этого он, конечно, не стал. У нас было слишком мало еды и слишком много неприспособленных спутников, тащить которых по заснеженным вершинам было бы равносильно убийству. На Иштрилл было жалко смотреть - было видно, что она с трудом сдерживает слезы. Да что там говорить, мне тоже в тот момент изменило самообладание. Меня терзали сомнения, казалось, стоит отвернуться от солнечного света и больше увидеть его не удастся.
  Как ни странно, на этот раз дурные предчувствия не оправдались. Дорога не была сложной. Мы всего дважды останавливались на ночевку, и на третий день, ближе к вечеру, увидели выход. Переход через горы занял шесть дней. Ночевали мы на восточной стороне граничных гор. В Артании.
Оценка: 7.10*30  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"