Ветер неприятно свистел в пустых бойницах барбакана, тёмной громадой возвышающегося перед нами. Массивные ворота были закрыты, но по покосившимся створкам становилось понятно, что они не заперты. Бросив короткую команду, я достал и зарядил арбалет. Подождав, когда двое дозорных, соскочив с коней, с силой потянут створки на себя, направил его в раскрывающуюся щель. Но всё было тихо. Единственным неестественным звуком оставался скрип тяжело идущих окованных железом воротин, за которыми виднелась пустота когда-то мощёного, а сейчас совершенно заросшего двора. Решётка уже была поднята - я видел торчащие, поеденные ржавчиной острия.
Молча показав два пальца, я повёл ими в сторону проема. В тот же миг пара моих "гвардейцев", положив заряженные самострелы на луку седла, под лёгкое фырканье неохотно въезжающих под каменные своды коней обогнули меня, втягиваясь в арку, готовые стрелять на любой шорох.
"Гвардейцы"... Я в который раз задумался, кем же считают они меня и кем - себя. Мы не обсуждали произошедшего: я не знал, с чего вообще подобный разговор начать, а им, по-видимому, хватало каких-то своих выводов, которыми они делиться не спешили.
Провожая взглядом двойку, что в данный момент въехала во внутренний двор, осматривая его, я не мог отделаться от мысли, что теперь они - действительно моя гвардия, без всяких кавычек, в том самом, изначальном смысле этого слова. Личная охрана - как у короля. Даже их количество совпадало с числом королевских гвардейцев у Железного трона. Очень иронично с какой-то стороны. Губы искривила язвительная ухмылка: непризнанный король Стены Сэмвелл, первый этого имени. Ну-ну...
То-то Торн столь легко меня спровадил, без малейших возражений. Мне казалось, могут быть препирательства по поводу крепости, но нет, Твердыня Ночи так Твердыня Ночи. Весь смысл этих его действий я понял уже потом. Ему всего лишь надо было удалить из Чёрного замка дестабилизирующий элемент - меня. Я со свой дюжиной, не собиравшейся исполнять ничьи приказы, кроме моих собственных, был зримым нарушением принципа единоначалия. К тому же с возвращением Аллисера я из вполне законно исполняющего обязанности офицера Дозора и мастера над оружием становился всего лишь стюардом мастера - обычным, рядовым братом Дозора. Мы не касались этого вопроса, интуитивно понимая, что он способен потушить те дружеские отношения, что установились между нами. И я, и он, узнав обо мне поподробней, прекрасно понимали, что прислуживать ему я уже не буду. Не после всего.
В общем, всем стало проще от того, что я, прихватив парней, покинул крепость.
Увидев сигнал, что за аркой всё чисто, я посмотрел на первую двойку, застывшую подле распахнутых створок. Подъехав, негромко приказал:
- Проверьте стену и барбакан, особенно механизм решётки. Только аккуратно.
И только когда через десяток минут они доложились, что и там никого нет, а механизм подъёма решётки намертво заклинен, я махнул рукой всем остальным.
Стук подков эхом отзывался во дворе. Глядя на плотно пригнанный, несмотря на ветровую эрозию, что должна была его изрядно подточить за восемь тысячелетий, камень, я в который раз подивился мастерству былых строителей. Впрочем, на фоне ледяной Стены впечатление несколько терялось.
Кони медленно двигались по заросшему высокой, почти касающейся подошв сапог травой двору. Когда-то, вероятно, всё это огромное пустое пространство, что встретило нас колышущимся травяным морем, было застроено казармами, конюшнями и кучей других зданий. Я и сейчас угадывал оставшиеся от них фундаменты, но время сделало своё дело, и за двести лет от деревянных строений ничего не осталось.
Отправив две пары проверить оставшиеся сторожевые башни на стене, с остальными восемью дозорными я двинулся к привлёкшему меня донжону. Сложена была центральная часть крепости по той же технологии и из того же камня, что и крепостные укрепления, и сохранилась она неплохо, а вот две другие башни - одна левее, а другая у самой Стены - были явным "новоделом" значительно более поздней эпохи. Печальный и полуразрушенный вид, напоминающий безобразно торчащие гнилые зубы, ясно об этом говорил.
Подъехав ближе, понял, что донжон на самом деле огромен, и его одного, без восстановления дворовых построек, хватит на жильё для полутысячи братьев точно.
Спешившись, я сбросил поводья, гарантирующие, что конь далеко не убежит. Тот, тут же воспользовавшись моментом, принялся ощипывать жёсткие стебли травы.
Дождавшись остальных, что через некоторое время вернулись, сообщив, что и в остальных сторожевых башнях полное запустение и ни следа чужого присутствия, ещё раз взглянул в низко нависшие, готовые пролиться дождем тучи и приказал:
- Четверо здесь. Посмотрите, куда завести коней от непогоды. Остальные за мной.
Ни дверей, ни ставен в огромной внутренней крепости не было, и внутрь нанесло порядочно грязи и пожухлой, хрустящей под ногами листвы. Запалив факелы, мы вошли в большой зал, также совершенно пустой. Похоже, уходя из крепости, вывезли всё подчистую. Впрочем, многое ли за две сотни лет из мебели и утвари сохранилось бы?
Везде царили мрак и запустение. Первый этаж проёмов, дающих свет, конечно же не имел. Осветив факелами каждый уголок анфилады внутренних помещений и не найдя в который раз ничьих следов, кроме пары мышиных мумифицированных трупиков, мы поднялись на второй.
Тишина, почему-то вызывающая у меня желание обозвать её гробовой, была и тут. Проверив затем и башню, что метров на тридцать возвышалась над всем остальным зданием, я наконец убедился в отсутствии незваных гостей и, успокоившись, оперся на парапет на вершине, подставляя голову первым, редким, но крупным дождевым каплям. Когда-то тут был деревянный навес - я видел ржавые скобы, вделанные в камень, - и его, пожалуй, надо бы восстановить, ведь прекрасный обзор со всех сторон позволяет организовать отличный наблюдательный пост.
Зашумело, порыв ветра бросил в лицо целую пригоршню капель, и я, не желая попросту мокнуть, спустился по винтовой лестнице вниз. Крепость была пуста, и это на сегодняшний день было главным. Мы могли обосноваться и обживаться тут без помех.
Собрав в большом зале всю свою гвардию, уже подсуетившуюся и рассовавшую по десятку держателей факелы, разогнавшие окружающий мрак, я вгляделся в подсвеченные жёлто-красным лица дозорных. Больше всего выделялся Бритт. Значительно старше остальных, он не рассказывал о том, как оказался в числе рекрутов, я знал лишь, что он был одним из немногих добровольно вызвавшихся на Стену. С пробивающейся сединой, с жилистыми, словно высушенными руками, он отлично чувствовал себя с копьём, обмолвившись разок, что когда-то в одиночку на рогатину брал и медведя. Он же и стал непризнанным лидером среди моих парней. Я считал его своим заместителем и спокойно доверял ему контроль за исполнением тех или иных поручений.
- Так... - я ещё раз перебрал в уме перечень необходимых дел, выделяя наиболее критические позиции. - В первую очередь, нужно постараться поправить ворота и срубить дерево поприличней на запорный брус, мало ли кто решит заглянуть на огонёк. Также стоит сообразить баррикаду или, если будет возможность, дверь в донжон, и ещё запас дров минимум на пару суток. Бритт, - я взглянул на дозорного, - сколько тебе на это понадобится людей?
- Шестерых хватит, - лаконично ответил тот.
- Хорошо. Забирай.
Я проследил, как он уводит братьев, оглядел оставшихся.
- А нам надо тут прибрать и организовать ночлег. И куда-то определить лошадей.
До самого вечера мы занимались приведением в порядок нашего жилища. Команда Бритта смогла крепко запереть ворота, навесив длинный, сантиметров двадцати в толщину сосновый брус. А вот вместо двери пришлось всё же довольствоваться массивной баррикадой. Определив смены дозорных на башне и заведя внутрь лошадей, укрыв их от непогоды, на завтра я наметил подъём на Стену и оценку застенного пространства, а также проверку тоннеля под ней.
После нехитрого полуночного ужина, расположившись на раскатанном прямо на каменном полу одеяле и укрывшись плащом, протяжно зевнул, наблюдая, как устраиваются на полу остальные. Тут один из братьев - Дерек, молодой парень, что частенько любил побренчать на чём-нибудь струнном - достал свой неказистый инструмент, больше всего напоминающий гусли, имевшие струн десять, не меньше, провёл по ним ладонью и негромко запел:
На Стене часовой, пока
Его дозор, он смотрит в ночь...
*
Эту песню собственного сочинения он впервые исполнил ещё до осады Чёрного замка, и столько в ней было щемящей тоски и обречённости, что тогда я запретил её исполнять, посчитав, что не стоит загонять в ещё большую депрессию и так безрадостно смотрящих в будущее рекрутов. Но после осады, когда он вновь затянул её, я вслушался в пропетые чуть хриплым голосом строки и неожиданно... нет, не услышал, а... почувствовал в ней что-то, от чего вдруг в душе колыхнулось щемящее чувство горечи. И такими правильными показались простые слова, что я только чуть кивнул головой, молчаливо признавая за Дереком право петь её и дальше.
- Командир, - прервал мои раздумья дозорный, негромко, но настойчиво обратившись ко мне.
- Да, Джаспер? - я посмотрел на склонившегося надо мной парня.
- Я там нашёл, похоже, что-то, - сказал он, показывая в сторону бокового выхода из зала.
Стряхивая дремотное состояние, подавив лёгкий вздох, я поднялся и потянулся, с хрустом расправляя плечи. Чуть подумав, всё же развернул тяжёлый сверток с кольчугой и принялся её натягивать. Сколько раз она меня спасала, сколько раз казалось бы лишняя перестраховка становилась тем единственным шансом, что спасал меня в самой безвыходной ситуации, так что глупо будет пренебрегать ею и сейчас.
Подхватив пояс с оружием, я бросил:
- Веди.
Пройдя длинный коридор, дозорный свернул в одну из комнат, ничем не отличающуюся от других.
- Здесь.
- Что?
- Вот тут, - Джаспер опустил факел ниже, почти к самому полу, поведя им вдоль стыка стены. - Видите?
Увидев, как пламя зажило своей собственной жизнью, затрепетав и вдруг вытянувшись в сторону стены, я, сбросив последние остатки сонливости и рефлекторно положив руку на рукоять абордажника - двуруч я оставил в зале за ненадобностью, - скомандовал:
- Бритта и ещё парочку братьев сюда!
Забрав факел из рук бросившегося за подмогой дозорного, я провёл им у стены, пытаясь нащупать контур.
"Пусть спуска в подземную часть крепости мы не нашли, - билась в голове запоздалая мысль, - но он должен существовать, обязан. Как я сразу не сообразил, что вход может быть скрыт?!"
Наконец по жадно вытягивающимся языкам пламени я определил примерные размеры: метра полтора на два в высоту. Найдя крепление в стене, воткнул туда факел, освобождая руки. Прибывшим братьям кивнул на стену, показал руками границы потайной двери и сказал:
- Отсюда и досюда, взялись!
Встав вместе со всеми, упёр ладони в холодную шершавую поверхность камня.
- А ну! Раз, два, взяли! Наддай!
Мышцы напряглись. Нащупав ногами стыки камней в полу, я вложился всем телом, и тяжёлая панель дрогнула, с хрустом и скрипом поддаваясь, отошла сантиметров на тридцать назад, а затем провернулась на невидимых шарнирах, уходя в сторону, а мы застыли перед тёмным, пахнувшим сыростью проёмом с поблескивающими от влаги ступеньками, теряющимися во мраке внизу.
- Больше света.
Выдернув из креплений факел, я вынул абордажник, выставив перед собой. Руку с факелом отвёл в сторону, чтобы не засвечивать самому себе. Идущий сзади Бритт наоборот поднял его высоко над головой, подсвечивая арочный свод.
Мрак и тишина... Что они таят? Хотелось думать, что там внизу я найду что-то большее, чем ничего. С другой стороны, лучше бы это было ничего, чем какие-нибудь неприятности. Хотя... что там может быть в подземельях, заброшенных двести лет назад?
Мы начали неторопливый спуск вниз, тщательно ощупывая ногой каждую ступеньку и стараясь не поскользнуться. Тишина всё сильнее окутывала, словно наворачивала ватное одеяло вокруг, но в какой-то момент это ощущение вдруг пропало, и я явственно расслышал резко обострившимся слухом и скрип мелких камушков под жёсткой подошвой, и чуть учащённое дыхание братьев за спиной. Где-то там, впереди капли монотонно стучали о пол, чудилось лёгкое поскрипывание и редкие шорохи в темноте.
Я постарался выкинуть из головы лезущие непрошеными мысли, разворачивающие перед внутренним взором картинки всяких скелетов, зомби, гоблинов и прочих страхолюдин, что только и ждут невезучих путников, посмевших войти в их чертоги. Что им тут делать? В заброшенной двести лет крепости...
"Если и был кто, - убеждал я себя, - то давно уже сгнил без остатка".
К сожалению, подобную возможность полностью отметать нельзя, вихты-то были вполне реальны. А ещё реальными могли быть какие-нибудь одичалые, которые, если эти подземелья сообщаются с пространством за Стеной подземными переходами, забрели сюда в поисках прохода на юг...
Длинный спуск окончился широким коридором, по обеим сторонам которого находились пустующие комнаты неясного назначения. А затем с регулярной очерёдностью стали попадаться перпендикулярные отводы, заглянув в которые, я увидел камеры. Натуральные тюремные камеры с ржавыми решётками, что стояли пустыми и распахнутыми настежь. Сотни камер. Сложно даже представить, что когда-то требовалось столько для содержания узников.
Я уже потерял счёт ответвлениям, когда тюремные подземелья наконец закончились. Воздух стал заметно суше, и сделав пару поворотов, мы нашли уже что-то отличное от бесконечных решёток - библиотеку. По крайней мере, оглядывая огромное вытянутое помещение с сохранившимися - удивительное дело! - деревянными полками вдоль стен, я сделал именно такой вывод.
Правда, неосмотрительно хлопнув ладонью по одной из них, я добился лишь того, что та с треском и грохотом обвалилась, подняв тучу пыли.
Отсюда тоже вывозили всё до последнего клочка бумаги, везде были только пыль да паутина. В надежде отыскать проход в какую-нибудь секретную часть библиотеки я простукал все стены, но то ли спрятано было хитрее, то ли искал не там, однако входа я так и не нашёл.
А в самом конце длиннющего коридора - не меньше километра по моим ощущениям -
находился огромный винный подвал. Здоровенные - метра два в диаметре - пустые бочки, выстроившись в ряд у стены на массивных подставках, уходили в темноту, снова пробудив охотничий азарт. Где как не здесь быть потайному проходу из крепости? По всем канонам как-никак. Но облом ждал нас и тут. Ни за бочками, ни под бочками ничего похожего на скрытый ход мы не нашли.
Деревянные ёмкости также оказались разочаровывающе пусты, и кое-кто даже пробурчал, что уж одну-то могли бы и оставить для будущих дозорных. Я усмехнулся. Да, вино двухсотлетней выдержки было бы интересно попробовать... А то и коньяк - как смутно вспоминалось мне из каких-то услышанных краем уха подробностей о его производстве.
Но несолоно хлебавши, пусть и чуть успокоившись, что никаких особых сюрпризов нас тут не ждёт, мы направились обратно. Вот только об отсутствии сюрпризов я подумал слишком рано. Накаркал, что называется.
- Стойте, - вдруг донеслось резким тихим голосом от идущего первым, и наш небольшой отряд тут же замер.
Протиснувшись вперёд, я негромко переспросил:
- Что? Где?
- Там. Светится, - ответил дозорный, указывая на нечто метрах в двадцати дальше по коридору.
Приглядевшись, я и впрямь увидел странно аморфное, чуть светящееся образование, почти полностью прозрачное - камни стены за ним были видны вполне отчётливо. Лёгкое свечение не давало усомниться в его существовании, и я был готов поклясться, что ничего подобного по пути сюда нам не попадалось.
- Что это? Знает кто? - обернулся я к дозорным, но те лишь отрицательно качнули головами - очевидно, с подобным они и сами сталкивались впервые.
Сделав шаг в сторону неизвестного явления, я вдруг понял, что приближаться к этому... чему-то не хочу категорически. Тут же отступил назад. Покрепче сжал факел и вновь обнажённый меч. Сказал как можно тише:
- Пока не дёргаемся. Ждём, смотрим и думаем. Выяснять, что это за дрянь, на собственной шкуре мне неохота.
Кто-то зашептал молитву Семерым, а Бритт вдруг, вздохнув, негромко попросил о помощи Старых богов. Вот только боги не отозвались, а светящееся облако вдруг отлепилось, или скорее выплыло из стены и медленно где-то в метре-полутора над полом двинулось в нашу сторону.
- Отходим, медленно, - приказал я, но стоило отойти на десяток метров, как замыкающий с тревогой в голосе воскликнул:
- Сзади тоже!
Обернувшись, я увидел уже пару подобных образований, движущихся к нам с тыла.
- Тогда вперёд. Будем прорываться наверх.
Сцепив зубы, буквально против воли я заставил себя пойти навстречу неизвестной гадости, что поджидала на пути. Метров с пяти, примерившись, метнул факел, надеясь, что огонь её отпугнёт, но тот свободно пролетел сквозь неё. Облачко словно обтекло горящий снаряд. Без видимых последствий.
Вдруг, обогнув меня, вперёд бросился Джаспер - тот, кто нашёл вход в подземелье. С криком он атаковал светящуюся субстанцию, рубя мечом, но тщетно - добрая сталь пасовала перед неизвестной сущностью.
Крик "Назад!" застыл у меня на губах, когда чувство опасности накатило волной, накрывая. Облачко вдруг вытянулось в сторону держащей меч руки, и хоть Джаспер, заметив опасность, успел дёрнуться назад, но тому удалось краем мазнуть по гарде и кисти.
С воем выронив меч и схватив себя другой рукой за запястье, парень отшатнулся, рухнул на колени, баюкая повреждённую конечность, а я увидел, как два крайних пальца - мизинец с безымянным - усыхают и на глазах чернеют.
Кто-то выругался, ещё один факел пролетел мимо, брошенный в сердцах. К сожалению, также без видимого эффекта.
Парень уже не выл, а тихо стонал. Боль, по всей видимости, была адская. По бисеринкам пота и побелевшему как полотно лицу я понял, что он находится на грани потери сознания. А облачко снова неспешно полетело к нам. Мне даже показалось, что оно как-то довольней стало светиться, хотя, может, это просто сыграло воображение...