Аннотация: Этот рассказ, изначально задуманный как фантастический, я заявил, в порядке эксперимента (или провокации - кому как больше нравится), на конкурс реалистических рассказов "Про/За". Мест он там не занял, но в феврале 2008 г. был напечатан в "Луче". Здесь представлен журнальный вариант. Конкурсный чуть меньше по объему.
Хотя я ушел с завода пять лет назад, на юбилей отдела вычислительной техники меня пригласили. Я знал, что обязан этим Василию Ивановичу Тоцкому, начальнику бюро технического обслуживания.
В заводском ДК, где праздновали юбилей, я разыскал Тоцкого, чтобы сказать ему "спасибо" за приглашение.
- Спасибом ты не отделаешься, - ответил он.
- Если что в моих силах...
- В силах. Спросить - язык не отсохнет, а там как получится. Поинтересуйся у себя на фирме: вам, случаем, не нужен системный программист? В железе тоже разбирается.
- А что случилось? - спросил я в ответ: просто так Тоцкий бы ко мне не обратился.
- Да, понимаешь, такая история...
...Потом Борисов, начальник бюро цеховых АСУ, рассказал анекдот, и все поняли, что планерка, как говорится, вышла на нештатный режим. Начальник отдела Померанцев строго посмотрел на подчиненных, и стало тихо.
- Значит, так, - начал он, дав понять, что дискуссии кончились и сейчас будет озвучено решение. - Мыши - проблема техническая или где?
- Технико-биологическая, - уточнил Борисов, которого будущее решение никак не касалось.
- Это ты оставь для КВН, - сказал Померанцев. - Я так понимаю, если мыши грызут кабеля, значит, техническая. Значит, Василий Иванович, тебе и карты в руки.
Тоцкий молча кивнул: он давно понял, куда выведет этот разговор.
- Послезавтра жду конкретных предложений, - подытожил начальник отдела. - Еще вопросы есть?
Еще вопросов ни у кого не было - хватило мышей, - и совещание кончилось.
Тоцкий зашел к своему давнему другу Володе Урюпину, начальнику химической лаборатории завода.
- Чем бы мышей потравить? - спросил он Урюпина.
- Мышьяком, - с ходу ответил тот. - Он же так и называется.
Тоцкий юмора не оценил.
- У тебя есть?
- Есть, - ответил Урюпин, - но тебе не дам.
- Жалко?
- Жалко, только не мышьяка, а себя. Видишь вон ту портянку на столе? - Урюпин кивнул на большой разграфленный лист бумаги.
- Ну, вижу. Ну и что?
- Это форма. Сколько вещества получено, сколько израсходовано, да на какие цели, да сколько осталось. А вон список веществ на четырех листах. Каждый месяц заполнять и сдавать в УВД. Я теперь просто так не могу даже селитры кому-нибудь для рассады отсыпать. Или уротропина.
- А что это такое? - спросил Тоцкий.
- Тебе формулу нарисовать?
- Не надо. Что с ним делают?
- Ну, например, в фотографии когда-то для чего-то применяли. В аптеках тоже раньше продавали - лекарство, наверное.
- А УВД до него какое дело?
- Из него гексоген делают. Только, скорее всего, дело не в гексогене.
- А в чем?
- А в том, что трясти лаборатории проще и безопаснее, чем ловить воров и бандитов. Чуть что в бумажке не сошлось - бери меня и сажай, презумпция невиновности здесь не катит. Как в анекдоте: поймают, подкуют, и доказывай, что не верблюд. А процент раскрываемости тем временем растет.
- А чем-нибудь, чего нет в твоем списке, можно потравить?
- Если только цианистым калием, но у меня нет. Ты на гальванике спроси, у них должен быть. Только он в другом списке, там еще хуже.
- Злоехиден ты, Урюпин, - сказал на это Тоцкий. На гальванике у него знакомых не было, и он туда не пошел.
- Подготовил? - спросил Померанцев Тоцкого перед началом очередной планерки. Тот кивнул. - Останешься, посмотрим.
Когда все разошлись, Тоцкий отдал начальнику лист бумаги с десятком строк текста. Начальник посмотрел, заметил:
- Ты, я вижу, вместо конкретных предложений переписал подряд все способы борьбы с мышами. Нет, не все. Не вижу кошки.
- Кошек уже пробовали. Не приживаются они у нас.
- Это как? - удивился Померанцев.
- Дохнут. Два раза приносили, обе через неделю окочурились. Третий раз Людмила своего кота притащила. Тигр, а не кот - рыжий, здоровенный, крыс только так душит.
Померанцев вздрогнул:
- У нас что, и крысы есть?!
- Это не у нас, а на даче, Людмила рассказывала. Так его на второй день рвать стало. Людмила домой утащила, неделю выхаживала, на меня волком смотрела, но ничего, оклемался. С тех пор больше не пробовали.
- Когда последний раз мышей травили? - спросил Померанцев, глядя в бумагу.
- В мае. Предпоследний - в августе того года.
- И как результат?
- Никак, - пожал плечами Тоцкий.
- А зачем тогда предлагаешь?
- Ну, я думал, может, какой-нибудь новый эффективный яд появился.
- Мышеловки... - продолжал начальник. - Если я стану десятками закупать мышеловки, меня на смех поднимут.
"Зря", - подумал Тоцкий. Как человек, близкий к технике, он доверял мышеловкам. В своем бюро он держал их во всех комнатах, и мыши там безобразничали крайне редко.
- Провести кабеля выше по стенам. Неэстетично. Проложить в металлорукаве. То же самое, еще и дорого. Обмотать кабель снаружи проводом, подключить двести двадцать вольт. Сам придумал?
- Нет. Игорь предложил.
- Игорь парень умный, но я на это не пойду. С мышами у нас проблем, может, и не будет, зато с пожарниками появятся. Слушай, я вот читал про хитрый кабель: у него отрава уже в составе изоляции.
- Четвертый год только такой покупаем, - сказал Тоцкий.
- И жрут?
- Жрут.
- В общем, вижу, что предложений у тебя нет. Думай. Еще неделю тебе даю, а там - не дай бог, директор заинтересуется.
В том, что директор может озаботиться такой ерундой, Тоцкий сильно сомневался, однако приказания начальника не обсуждаются.
Вернувшись вечером домой, Тоцкий встретил там своего шурина Бориса. Тот был биологом, и Тоцкий решил попросить помощи у него.
- Есть какие-нибудь биологические способы борьбы с мышами? - спросил он и немедленно получил ответ:
- Кошка.
Борис очень удивился, услышав, что кошка не годится, а когда узнал, почему не годится, задумчиво почесал место, где недавно была борода. Он отрастил ее за летний полевой сезон; на днях, однако, предстояла поездка на международную конференцию в Тбилиси, и супруга решительно потребовала сбрить.
- Давно вы мышей травите? - спросил он.
- Лет десять, - ответил Тоцкий. - Четыре года закупаем кабель с ядовитой изоляцией.
- Я могу только предположить, что ваши мыши приобрели устойчивость к ядам. Ассортимент-то небольшой. Едят вашу отраву и облизываются. А кошки потом травятся этими мышами. Вы каких кошек приносили?
- То есть, как это - каких? Обыкновенных, серых в полоску. Бродячих. Людмила еще своего кота приносила, тот рыжий.
- Ясно. Раз бродячих, значит, они пойманных мышей съедают. Это домашние, бывает, не едят, а хозяевам приносят. Вот такую вам и надо - чтобы ловила, а не ела.
- Где ж ее взять, домашнюю? Людмила своего больше не даст.
Борис опять почесал подбородок.
- Есть у меня одна на примете...
- Нет уж, лучше не надо, - возразил Тоцкий. - А если не в этом дело? Подохнет - как я потом с хозяевами разберусь?
- Разбираться ни с кем не придется, - сказал Борис. - Кошка живет у нас в отделе. Стрельцов, когда уезжал в Испанию, оставил нам, и, похоже, он уже не вернется. Мышей она точно не ест. Только тут есть одна загвоздка...
В это время в кармане Бориса запищал телефон: его разыскивала жена.
- Вася, извини, убегаю, - сказал он. - Надо дочку забрать из бассейна, Света не может. Увидимся еще, до пятницы здесь буду.
И быстро ушел, так и не объяснив, в чем загвоздка.
Неделя срока, назначенная начальником, кончалась в пятницу. Тоцкий надеялся, что за это время успеет забрать у Бориса обещанную кошку, тем более что других вариантов не осталось. В понедельник-вторник не вышло, а в среду перед обедом позвонила на работу жена и паническим тоном потребовала срочно приехать домой. Езды до дома было минут двадцать, столько же обратно - на выяснение причин паники оставалось каких-то пятнадцать минут; еще и съесть что-нибудь хотелось.
- Поставь чайник, сделай пару бутербродов и говори, что стряслось, - с порога сказал Тоцкий.
- Борис уехал!
- Как, уже? Он собирался в пятницу.
- Ты что, не знаешь ничего?! В Грузию же самолеты не летают!
- Черт! - Тоцкий слышал о блокаде Грузии, но его-то это до сих пор не касалось! И когда Борис говорил про Тбилиси, не обратил внимания, только сейчас вспомнил.
- Через Киев билетов нет, так он собрался через Стамбул! Господи, Света вся изведется! Связи нет - ни телефона, ни почты!.. И забери ты, наконец, эту кошку!
- Какую кошку?
- Да вон она, в комнате! Ты что, не видел?
Кошку он не видел, и в комнату еще не заходил. Он вообще, узнав, что Борис уехал, сделал вывод, что кошки не будет, и забыл о ней.
Войдя в комнату, он увидел ее. Морда, уши и хвост, как у сиамской, а всё остальное - самое обыкновенное, серое в полоску, разве что чуть с песочным оттенком. Кошка спокойно лежала в корзине с решетчатой крышкой.
"Как-то еще охрана посмотрит?" - подумал Тоцкий, а вслух спросил:
- Он хоть сказал, как ее звать?
- Кассандра.
- Однако!
- Вот, он еще записку написал.
Тоцкий сунул записку в карман. Потом посмотрел на часы, поднял корзину и пошел к выходу, забыв о бутербродах.
Охрану корзина не заинтересовала: просматривается насквозь, ни бомбу занести, ни секретные документы вынести. А проносить на завод кошек никто не запрещал.
- Ой, какая киска! - пришла в восторг Людмила. - А как ее звать?
- Кассандрой, - хмыкнул Тоцкий.
- Прелесть! Я буду звать ее Касей. Касенька, кис-кис-кис!
- Тогда уж лучше Кашкой, - заметил Игорь, наблюдавший весь этот переполох из своего угла.
- Да ну, что за имя? - возразила Людмила.
- Кашка! - позвал Игорь. Кошка шевельнула ушами, повернула голову в его сторону. - Видите? Понимает, что о ней говорят.
Людмила отпросилась домой за кормом для кошки - она жила рядом с заводом. Через десять минут она принесла немного кильки, пакет сухого корма и банку консервов. Миску для воды и блюдце тоже взяла. Пока она ходила, Тоцкий с Игорем нашли плоскую жестяную коробку под кошачий туалет и нагребли в нее песка из пожарного ящика.
Тоцкий, вспомнив о записке Бориса, достал ее из кармана, чтобы прочитать, но в это время зазвонил телефон - звали на планерку. Уходя, он машинально сунул куда-то записку, а когда вернулся, так и не вспомнил, куда. И не нашел.
Вечером, уходя домой, Людмила насыпала Кассандре сухого корма и выложила на бумажку рядом с блюдцем несколько размороженных килек. Консервы вскрывать она пока не стала. Кошку еда не заинтересовала - наверное, Борис ее накормил перед тем, как уехать. Двери комнат открыли в общий коридор, чтобы кошка могла ночью ходить и охотиться; дверь с лестницы в коридор заперли и разошлись по домам.
Подходя утром к заводу, Тоцкий увидел впереди, метрах в тридцати, Людмилу. Обычно она приходила раньше всех. Друг за другом они прошли проходную, потом наискосок через двор в корпус, где размещался отдел, потом вверх по лестнице - все с таким же отрывом. Когда Тоцкий ступил на первую площадку между этажами, Людмила как раз должна была открывать входную дверь на третьем этаже. И тут он услышал отчаянный визг.
Три лестничных марша он пролетел, не касаясь ногами ступенек, - так, во всяком случае, ему вспоминалось потом. Входная дверь была открыта, в коридоре горел свет, и Людмила стояла, привалившись к косяку.
- Люда, что случилось? С тобой все в порядке?
- М-мыши, - ответила Людмила.
- Где?
- Здесь. Везде.
Он посмотрел по сторонам - какие-то серые тени мелькнули в углах и исчезли.
- Ты что, мышей никогда не видела?
- Видела. Но я не знала, что у нас их столько!
- А кошка где?
- Не знаю. Здесь была. Наверное, она меня испугалась.
Кошка, как будто ждавшая, пока о ней вспомнят, появилась в дверях одной из комнат, жалобно мяукая. Тоцкий зашел в комнату, включил свет и увидел нетронутый корм в блюдце. Три кильки лежали на бумажке, рядом - килечья голова.
- Люда, ты сколько килек ей вчера оставила? - спросил Тоцкий.
- Пять. А что?
- Она очень мало съела. Две штуки, а корм, похоже, и не трогала.
Нормальной работы в тот день не получилось. Людмила рассказывала всем, лично и по телефону, какую пропасть мышей видела утром. Кассандра путалась под ногами, мяукала.
- Жрать просит, - предположил Игорь.
- А то я не вижу! - вскинулась на него Людмила. Она открыла банку консервов - кошка и их не стала есть, только пила воду. Кильку выкинули, а вечером, уходя, положили свежей.
Утром, придя на работу, Тоцкий обнаружил Людмилу на лестничной площадке.
- Что не заходишь? - спросил он.
- Боюсь. Там мыши.
- Откуда? Вон, Кашка мяукает.
Через дверь доносился непрерывный мяв - Кассандра, похоже, услышала, что пришли люди, и вышла встречать. Тоцкий отпер дверь и щелкнул выключателем. Вспыхнул свет, и по углам шарахнулись мыши - наверное, несколько десятков, не меньше.
За спиной у него опять взвизгнула Людмила. Он обернулся.
- Ну, хватит.
- В-вот... - она показала на пол. Тоцкий посмотрел туда - у порога лежали две дохлые мышки, он чуть не наступил на них, когда вошел.
- Ну, подруга, если это твоя работа, долго же ты будешь с ними разбираться.
- Василий Иванович, - крикнула из комнаты Людмила, - она опять ничего не ела!
- Совсем ничего? - спросил он, входя в комнату.
- Ну, может, пару килек.
Тоцкий еще раз поискал записку и, конечно, не нашел. Днем он на всякий случай подошел к Померанцеву со служебной запиской, чтобы пустили на завод в выходные.
- Что там у вас? - спросил начальник. Тоцкий вкратце объяснил. Начальник бумагу подписал, сказав только:
- Отгулы получишь, когда мышей выведешь.
Кассандра за весь день съела всего одну кильку.
Вечером Тоцкому пришлось успокаивать жену, которая беспокоилась за Бориса.
- Все с ним будет в порядке, - сказал он.
- Тебе хорошо, - возразила она, - все-таки не твой брат, а мой. А я всегда волнуюсь, когда кто-то летит на самолете.
- А вот с этим, Лена, точно все в порядке! Если бы в Грузии разбился какой-нибудь самолет, наши сейчас злорадствовали бы по всем каналам. Отсутствие новостей - хорошая новость.
- А в Турции?
- Ну, посмотри в Интернете!
Она так и сделала. Не найдя сообщений о катастрофах и о том, что в Турции задержан российский биолог Борис Дроздов, она немного успокоилась. А в двенадцатом часу ночи их разбудил телефон.
- Алло! - сказал Тоцкий хриплым со сна голосом.
- Вася, ты?
Голос в трубке показался незнакомым.
- Алло! Кто это?
- Да я же, Борис! Не узнаешь?
- Теперь узнаю. Ты откуда?
- Из Тбилиси.
- Так связи ж нет? - удивился Тоцкий.
- Ерунда! Где есть Интернет, там и IP-телефония.
Тоцкий уже и сам, по мерзкому качеству связи, понял, что IP.
- Вася, я тут звоню Свете - у нее все время "абонент недоступен". И домашний не набирается. Ты ей позвони утром, скажи, что у меня все в порядке, обратные билеты есть.
- Позвоню. Слушай, твоя кошка третий день ничего не ест...
- Чем кормите? - теперь Борис перебил его.
- Сухой корм, консервы, килька.
- Вася, она это не ест! Только хорошее мясо и очень свежую рыбу. Я же все написал!
- Да, понимаешь, я записку потерял. И вот еще... У нас никогда не было столько мышей. Как будто они идут на ее мяв.
Борис долго молчал, потом ответил:
- Стрельцов говорил - мы-то байкой считали, - что это кошка малабарской породы. У них будто бы такая особенность - гипнотизируют мышей мяуканьем, и мыши идут на голос. И взглядом тоже.
- Как удав, что ли? - спросил Тоцкий.
- Примерно. Хотя удав на самом деле не гипнотизирует.
- Так это правда?
- Откуда я знаю? Стрельцов - трепло известное, а сейчас уже не спросишь.
- Ну, хоть порода такая есть?
- Вася, без понятия!
Утром в субботу, перед тем, как ехать на завод, Тоцкий зашел в ближайшую мясную лавочку. То, что он там увидел, на хорошее мясо никак не походило, и тогда он купил в супермаркете полкило говяжьей вырезки.
Кассандра съела больше половины, потом с трудом запрыгнула на стул, свернулась клубком и уснула. Тоцкий посмотрел по сторонам. Нахальная мышь неторопливо пробежала по столу, соскочила на пол и скрылась под батареей. Он зарядил мышеловку и поставил в угол. Сверху накрыл фанерным ящиком, сунув под край деревянный брусок - мышка пролезет, кошка - нет. Потом сел за стол, включил паяльник и стал ремонтировать то, что требовало ремонта.
Мышеловка сработала часа через полтора. За день Тоцкий поймал трех мышей и, уходя, оставил мышеловку наготове. Кошка спала и на ее удары не реагировала.
В понедельник Тоцкий объяснил ситуацию подчиненным. Людмила тут же стала звонить по знакомым кошатницам, узнавать про малабарскую породу. А потом его вызвал Померанцев.
- Посмотри, - он протянул Тоцкому визитную карточку. - Твой друг Урюпин передал.
Ни имя на карточке, ни название фирмы не говорили Тоцкому ничего. Город Омск, улица, дом. Телефон, электронный адрес.
- К чему это? - спросил Тоцкий.
- Урюпин говорит, у них в неликвидах есть пятьсот восьмидесятая серия. Кстати, он что, разбирается в элементной базе?
- Разбирается, - ответил Тоцкий. - Для химика неплохо разбирается. Только я не пойму, зачем нам пятьсот восьмидесятая. У нас что, осталось такое старье?
- Значит, осталось, - сказал Померанцев. - Ты вот что, съезди туда, посмотри на месте. Может, у них еще что-то есть. Может, с ними вообще стоит дружить. Да сходи к своему Урюпину, разберись, насколько нам действительно нужна пятьсот восьмидесятая.
Поезд в Омск шел поздно вечером, время еще было. Тоцкий пошел в лабораторию.
- Куда тебе пятьсот восьмидесятая? - спросил он Урюпина.
- У меня приборы в основном восьмидесятых годов, некоторые с машинами серии СМ. Придется ремонтировать - сам же станешь спрашивать, где взять микросхемы.
Тоцкий даже свистнул от удивления:
- Однако, антиквариат! Я думал, их все давно списали. А что вам новые не купят?
- Химическая лаборатория на машиностроительном заводе - всегда вспомогательное подразделение. Помнишь, что это такое?
Тоцкий помнил. Еще бы не помнить, если он сам когда-то придумал фразу: "Вспомогательное подразделение - это такое подразделение, которое выполнит любой объем работ имеющимся составом, на имеющемся оборудовании и с той же зарплатой". Его бюро, если уж на то пошло, тоже было вспомогательным.
После обеда к нему подошел Игорь со служебной запиской - чтобы разрешили работать две ближайшие ночи.
- Зачем это? - спросил Тоцкий.
- Хочу кое в чем разобраться. Есть одна задумка.
Больше он ничего не сказал: он предпочитал не выдавать задумки, а предлагать хорошо проработанные планы. Тоцкий с запиской сходил к Померанцеву, тот, уже привыкший ко всему, подписал и только спросил:
- К Лихову сам пойдешь или мне сходить?
- Сам, - ответил Тоцкий.
Лихов был зам директора по режиму, он и решал, пустить ли человека на завод ночью. Общаться с ним не любили, недаром на заводе ходила поговорка "почем фунт Лихова". Он мог задать вопрос, на первый взгляд не относящийся к делу, но от ответа зависело принимаемое решение. Тоцкий, впрочем, всегда мог придумать работу, которую непременно надо делать ночью.
- Знать бы, где упадешь... Так ведь нет, ни в одном месте не шевельнулось!
- А что там было, в Омске? - спросил я.
- Да в Омске-то ничего. Вечером на поезд, утром там, день на дела. Вечером снова на поезд, следующим утром дома.
Приехав с вокзала домой, Тоцкий не собирался на завод - де-юре он был в командировке. Первый звонок телефона, однако, он услышал еще из ванной, второй - через десять минут. Звонил Померанцев.
- Приехал? Давай срочно сюда, в твоем бюро ЧП!
- Что такое?
- Нарушение правил внутреннего распорядка. Ваш Игорь выносил с завода оружие.
Тоцкий примчался через полчаса и, не заходя к начальнику, разыскал Игоря.
- Ну, я Кашке помогал! Кстати, отлично получилось: она выманивает, я стреляю. Видели бы вы, сколько мы их набили!
- Ты хоть думаешь, что делаешь?! Правил внутреннего распорядка не читал?
- Читал. Василий Иванович, я ничего не нарушил, - сказал он, глядя на Тоцкого в упор.
Задать возникшие вопросы Тоцкий не успел - в комнату заглянула секретарша и срочно вызвала его к начальнику.
- Поговорили? - спросил Померанцев. Тоцкий кивнул. - А теперь почитай вот это. От Лихова прислали, проект приказа по заводу.
Тоцкий взял бумагу. Дочитав до слов "нарушение Правил внутреннего трудового распорядка", он попросил:
- Петр Иванович, правила можно?
Померанцев долго рылся в столе, наконец вытащил брошюру - судя по виду, ее не открывали никогда. Тоцкий нашел главу "Работнику запрещается", внимательно прочитал ее и сказал:
- Здесь написано: "внос и вынос огнестрельного, холодного и газового оружия". О пневматическом ни слова. И стрелять на заводе не запрещается.
- Не валяй ваньку. Пневматическое должно здесь быть.
- Должно. Но тот, кто это писал, о нем забыл - почему за его ошибки должен отвечать наш работник?
- Ты это Лихову объясни.
- Попробую.
- Думаешь, будет польза? - спросил Померанцев с тоскливой интонацией, начальникам обычно несвойственной.
- Не думаю. Но попробую.
Выслушав доводы Тоцкого, Лихов сказал:
- Ваш работник не ребенок, должен понимать. Не надо защищать нарушителей.
- Он не нарушитель. Правила - нормативный документ и должны пониматься буквально.
- Как их понимать, здесь решаю я. И не беспокойтесь, новая редакция введена с первого октября.
- Задним числом?
- Это ничего не меняет.
- Ну, и как? - спросил я.
- Влепили выговор и премию срезали на пятьдесят процентов. А он подал иск, добивается отмены приказа. Сам понимаешь, у нас ему в любом случае не работать. Так спросишь там, у себя?
- Нечего спрашивать, я и так знаю. Системщик, разбирающийся в железе, нам нужен. У нас фирма маленькая, узких специалистов держать накладно. Где он, здесь?
- Нет. Завтра как раз суд, а у него подруга в юротделе, он сейчас у нее консультируется.
- А на заводе поговорить они не могли? Хотя бы в обед?
- Ты что?! - Тоцкий замахал руками. - Юротдел же должен защищать интересы предприятия. Узнают, что она помогает работнику, который судится с заводом, - сразу вылетит!
- Ну, хорошо, завтра ему будет не до разговоров, а потом пусть приходит.
Игорь появился на третий день:
- Здравствуйте. Василий Иванович сказал, вам нужен программист.
- Как суд? - спросил я. Мой вопрос его не удивил, как и меня - его ответ:
- В первой инстанции проиграл. Но я буду подавать апелляцию.
- А пистолет-то хоть вернули?
- Да пистолет давно вернули, только они там, в охране, похоже, из него постреляли. Весь баллончик истратили, а они импортные, кусаются.
Собственно, разговаривать было не о чем. Рекомендации Тоцкого для меня достаточно, а с кадровиком я уже поговорил.
- Иди на первый этаж, там найдешь отдел кадров, по табличке на двери. Погоди, сейчас узнаю, на месте ли он, - я поднял трубку. - Что за черт?!
Гудка не было.
- Мыши? - спросил Игорь. Увидев блеск в его глазах, я на всякий случай соврал:
- Нет.
- А то бы мы с Кашкой их за пару дней вывели, - сказал он с сожалением в голосе; а может, мне только послышалось. - Она сейчас у меня живет.
- Ты иди, - сказал я, уводя разговор в безопасную сторону, - он, наверное, там. Или есть еще вопросы?
- Есть, - он замялся. - Скажите, а юрист вашей фирме не нужен?