Аннотация: Не является частью серии "Золотая планета", отдельное произведение. Пока в тестовом режиме.
ЗОЛОТАЯ ПЛАНЕТА.
КРАЙ ПОТЕРЯННЫХ ВЕТРОВ
15 июня 2385 г., Венера, округ Альфа-Аделина; объект 412 063
Аварийное включение.
Питание.
Запуск операционной системы.
Запуск блока кратковременной памяти.
Подготовка к активации биологической системы.
Питание биологической системы.
Питание на аварийные шокеры привода в сознание.
Запрос состояния хемобиоза.
Анализ. Хемобиоз отключён.
Запрос состояния сознания носителя.
Анализ. Результат положительный. Носитель в сознании. Состояние характеризуется как неадекватное. Требуется дополнительная стимуляция и поддержка химическими методами.
Запрос анализа физического состояния.
Физическое состояние неудовлетворительное. Мышечные ткани большей частью атрофированы, не готовы воспринимать нагрузки.
Оценка возможности противостоять экстремальным нагрузкам.
Ответ отрицательный.
Активация аварийного режима гормонального регулирования.
Гормональное регулирование активно.
Активация сервомеханических приводов опорно-двигательной системы.
Сервомеханика активирована. Анализ состояния. Состояние удовлетворительное.
Общая оценка состояния. Носитель готов к аварийному режиму.
Повторный запуск аварийного приведения носителя в сознание. Активация шокеров. Разряд.
Результат положительный. Носитель в сознании.
Передача контроля управления биологической системе.
Контроль управления принят.
Активация режима ожидания.
Режим ожидания... Режим ожидания...
Из сна её будто что-то выдернуло. Насильно вышвырнуло в этот чуждый негостеприимный мир, где она пребывала в сладостной неге. Сказать, что это было больно - ничего не сказать; ей было ОЧЕНЬ больно!
Где она? Кто она?
Эти вопросы перед ней не стояли. О них она подумает позже.
Не думала она так же и о боли. Некогда об этом думать. Она чувствовала опасность. Не так, ОПАСНОСТЬ. Которая исходила...
Откуда та исходила, она не понимала. Не думала об этом. Она лишь ощущала, что лежит в небольшой камере размером с человеческое тело, и находиться тут дальше - чревато. Возможно, об этом намекали звуки боя снаружи, выстрелы крупнокалиберных рельсотронов, скоростные трели штурмовых гауссовок и взрывы светошумовых гранат - их вспышки слепили даже здесь. Возможно то, что сама камера, 'саркофаг установки хемобиоза' - всплыл в сознании термин, лежала на полу боком, а она была отчего-то уверена, что это в корне неправильно. А может то, что бронестекло, которое должно потно накрывать камеру, наглухо отрезая находящееся внутри тело от опасностей внешнего мира, было разгерметизировано, и что ещё хуже, пошло трещинами. 'Это ж сколько тротила потребовалось?' - промелькнула мысль. Но хуже, что при падении камеры оно приоткрылось, и с той стороны кто-то прилагал усилия, чтобы открыть его полностью.
Концентрация. Попытка взять себя в руки и понять, что делать. Сконцентрироваться удалось - мысли в голове выровнялись, все лишние тревоги и переживания ушли. Однако она почувствовала, как её лихорадит, буквально трясёт. 'Гормональный сбой, результат хемобиоза' - вновь высветились в сознании термины.
Что ж, гормональный сбой - хорошо. Она чувствовала, тот сегодня на её стороне, помогает ей, дополнительно активируя организм, готовя его к стрессовым нагрузкам. Но на физическом уровне это воспринималось... Хреново это воспринималось. Так плохо ей не было... 'Никогда'? - хотела промелькнуть в голове мысль. Но она поймала себя на том, что не знает, когда было это 'когда'. Когда вообще что-то было. Просто понимала, что так быть не должно, и надеялась, что придя в форму, организм перестанет бить по ней этой адской гормональной смесью.
Пошевелила рукой. Чуть не взвыла - тоже было ОЧЕНЬ больно. Рука была какой-то неестественной, вялой. Руку тут же попытались покусать изнутри миллионы мелких мурашек... И она не понимала, почему вообще может управлять ею? В хемобиоз ложатся на месяцы, иногда годы, и после камеры период восстановления должен быть минимум несколько недель. Но она МОГЛА шевелить рукой, пусть движение и приносило ей адскую боль.
Откуда она знала про хемобиоз? У неё не было ответа. Просто в голове вертелась информация, что это - космическая технология, используется для транспортировки обслуживающего персонала в сектора Урана и Нептуна, куда даже на сверхсовременных военных кораблях на крейсерской скорости лететь месяцы. А с учётом гравитационных манёвров, которые используют обслуживающие центрифуги компании в целях экономии добываемого там же гелия-три, то и годы. Пара лет полёта на судне в Дальний Космос в пятачке кают-компании судна и родной каюты... Без дела и развлечений... То ещё удовольствие. Потому всех, кто отправляется дальше Весты, кладут в такие вот бронированные автономные контейнеры, которые ОЧЕНЬ сложно привести в негодность, и деактивируют режим спячки лишь за две недели до прибытия в точку назначения. Учёные, добытчики, шахтёры, военные - спектр применения аппаратов широк, потому нет ничего удивительного, что она проснулась в одном из них. Неудивительна и гравитация - возможно, она прилетела как раз оттуда, и теперь ДОЛЖНА пройти восстановительные процедуры?
Снаружи раздался новый взрыв. Очень сильный, совсем рядом. Её стерильный гроб покачнулся, а крышка приоткрылась чуть больше, облегчив задачу тому, кто пытался её вскрыть. Образовалась узкая щель, лаз, но по её подсчётам, она могла в него пройти.
Закрыть глаза. Анализ. Состояние хреновое, но члены работают. С адской болью, но она МОЖЕТ двигать руками и ногами, хотя осязание при этом на минимуме - кожей ничего не чувствует. Как нет и запахов. Кроме адовых мурашек, расползшихся по всему телу...
Плевать! Боль - можно унять. Главное выжить.
Открыть глаза. Вперёд. Да, больно, ОЧЕНЬ больно... Но она выдержала. Поморщилась и заблокировала нервные центры, отвечающие за боль. Как? Она не задумывалась над этим вопросом, это была неотъемлемая часть её организма, то же самое, что двинуть рукой или ногой.
Отсоединила страховочные ремни, служащие для того, чтобы лежащее внутри камеры тело не пострадало при перегрузках, взлёте и посадке. Выпала на пол и, извиваясь, словно змея, двинулась в лаз.
Здесь, на полу, ощутила, что находится в мокром комбинезоне, и это плохо - мокрая ткань, даже космический синтетик, стесняет движения. Тут же, на полу, поняла, куда делась остальная жидкость, в которой она находилась. Жидкость вытекла из камеры при падении и разгерметизации. То есть, пришла в себя она не сразу, на это потребовалось несколько минут. И всё это время снаружи шёл бой.
Получилось, тело выскользнуло из тесноты 'гроба'. Теперь ноги, поджать, извернуться...
Есть, она здесь, по ЭТУ сторону камеры. Огляделась.
Опоздала, бой кончился, но, наверное, это и к лучшему. Вокруг был раскидан десяток тел. Часть из них была в серо-жёлтой форме, без доспехов, но с типовыми штурмовыми игомётами в руках (и около). 'ALR-35 'Оса'' - проявилась в сознании информация. На рукаве одного из ближайших бойцов, лежащего в луже крови с оторванными ногами, рассмотрела шеврон с орлом на щите, держащим в руках золотое солнце. Орёл Венеры, независимого космического королевства, бывшей колонии, не так давно обрётшей независимость.
Что здесь делают венериане? Где она и что вообще происходит?
Другие, кто не в форме, были одеты кто как, и кто как вооружён. Она видела около нескольких их поверженных тел целый набор из заштатного арсенала - разнокалиберные ручные игольники, старые допотопные довоенные имперские и русские линейные винтовки, но одновременно разглядела и пару рельсотронов неизвестной конструкции. Причём один из них явно предназначался для пробивания тяжёлых доспехов и атмосферной десантной техники. Серьёзная заявка! Плюс, обилие гранат - их вспышки она видела и слышала с момента прихода в сознание.
В столкновении победила 'разнокалиберная' сторона - некоторые 'венериане' были ещё живы, но все - повержены. Несколько 'разномастных' вылезли из импровизированных укрытий и ходили меж тел, добивая уцелевших. Её саму, как она вылезла, моментально обступило пять человек. Пять высоких хорошо сложенных мужчин, без доспехов, но с масками-балаклавами на голове. Один был серьёзно ранен, но держался. Из оружия она узнала только русский штурмовик ЛВК, но модель была ей неизвестна. Видимо, что-то совсем новое. Сами мужчины имели европейские черты лица, причём в хорошем смысле слова. На язык просился термин 'русские', но она не спешила с выводами, понимая, как обманчива бывает внешность.
- Кто ты? - спросил один из мужчин, по-видимому, главный. Спросил на испанском, но немного странном испанском, с кошмарным акцентом. 'Русский' - утвердилось в её мозгу.
- Я не знаю, - произнесла она на языке этого парня. На чистом континентальном русском. Откуда она его знает, не имела понятия.
Эффект превзошёл ожидания. Бойцы переглянулись.
- Стас, надо уходить, сейчас тут будет жарко, - раздался голос откуда-то сзади, из-за поверженной камеры. На том же языке.
- Что это за чудо? - К ним подошел кто-то ещё.
- Х...й его знает! Было тут, в грузе. Это её они перевозили с такими почестями.
- Твою ...! - кратко высказался один из подошедших, закидывая ЛВК за плечо.
Человек, названный Стасом, присел перед ней на колено и начал ощупывать. Угрозой от него не пахло, и это обнадёживало. Но не расслабляло.
- Как сама? Руки-ноги целы? Идти сможешь? - начал задавать мужчина вопросы, и она почувствовала, что мурашки вновь пробились через её щит, и боль вновь захлёстывает. Её скрючило, кажется, даже завыла.
- Отходняк, - заметил один из бойцов.
- После анабиоза и не такое бывает, - добавил ещё кто-то. - Как она на ноги встать смогла? Видно. Недавно лежит.
- Так, орлы, хватаем её и уходим! - скомандовал Стас, поднимаясь. И всё вокруг пришло в движение.
- А попка у неё ничего, - заметил кто-то из бойцов, стоявших в стороне, когда два его товарища взяли её под руки. Она чувствовала, что может идти... Теоретически. Но делать этого не стоит. Рой мурашек не ослабевал, наоборот, усиливался, и теперь унять его, поставив барьер, не получалось.
- А вот сиськи маленькие! - добавил тоже кто-то сзади, тихо-тихо. Но только не для её слуха.
Они двинули. Куда - она не знала. Нырнули в люк, идущий в узкие тоннели подземелья. Бойцы спускались быстро, а её передавали осторожно, стараясь не сделать больно.
- Кто она, блин, такая? - услышала она голос... Странный голос, назвала бы его носителя авторитетным и харизматичным. И мысль эта подтверждалась тем, что Стас, командир, разговаривал с его обладателем на равных.
- Хрен знает. Но они транспортировали её под такой охраной, что... - Кажется, Стас зло сплюнул. - Пять человек! Мы потеряли пятерых, освобождая её! Если она такая важная шишка - мы это выясним. Пока же надо просто унести ноги. Нехорошие у меня предчувствия...
Предчувствия оправдались.
Сколько они тащились по подземным коммуникациям, она не знает - из-за адской боли потеряла счёт, но в один момент дорога закончилась. Они по нескольким лестницам поднялись на наземный (вроде) этаж, в помещение какого-то склада. После чего вперёд, на улицу, была выслана группа. По сигналу которой вышли и они, и короткими перебежками добрались до трёх припаркованных во дворе машин. Двор был странным, анализ странности попытался пробиться за её туман из сплошных всполохов адовой боли, но у него не получилось. Она предпочла подумать об этом в другой раз, когда отпустит. Как и о том, кто она, где она, и, mierda, почему вокруг разговаривают на русском? Пока она спала, что, произошла война с Россией? И почему её везли венериане? Серо-жёлтая форма и второй шеврон, который мельком успела-таки рассмотреть, когда один из бойцов Стаса приканчивал его обладателя выстрелом игольника в голову. Оливковая ветвь на фоне поднятого в небо меча. Императорская гвардия Венеры, 'чёрные ягуары' - её спецподразделение.
Её в хемокапсуле перевозит венерианский королевский спецназ, на который нападают разномастно, но хорошо вооружённые русские, и тащат куда-то подземельями... Нет, это выше её понимания!
Первый взрыв потряс их, когда оба люка, через которые они грузились в машину, закрылись и загерметизировались. Венерианские 'мустанги', машины хорошие, бронированные. Многие представители знати Империи заказывают такие для своей частной охраны. Говорят, они способны выдержать какое-то время давление и температуру венерианской атмосферы... Что, наверное, правда. Даже если не час, даже полчаса - иногда это достаточно при их прорывах, чтоб добраться до безопасных зон. Но выстрел импульсного ядерного деструктора ни одна машина, даже венерианская, не выдержит. А судя по звуку, стреляли именно из этой, самой смертоносной на сегодняшний день штуки.
- На выход! - скомандовал Стас. Оба люка салона, равно как и оба люка водительской кабины, быстро поднялись, и бойцы начали выскакивать, на лету открывая огонь по кому-то невидимому. В этот момент прогремел второй взрыв. Ну, как прогремел - деструктор плавит, передаёт энергию, хлопок от него не настолько громкий, как от взрывчатки.
Но третий и четвёртый взрывы были более мощными и громкими. Стреляли из ПТУРа, химической ракетницы, причём среднекалиберного, не армейского варианта. Откуда она это знала - тоже сказать не могла, просто понимала, что армейские разработаны для противостояния десантным ботам, имеющим колоссальную броню. Ими вооружают тяжёлую пехоту, громадную и непобедимую, в тяжёлых армейских скафах. Условно непобедимую, конечно, но без сервоприводов тяжёлого доспеха управлять такой штуковиной проблематично. Стреляли из аппарата средней мощности, предназначенной для доспехов штурмовых. То есть используемых частями второй линии... А так же для спецопераций различных полицейских сила, в тылу.
Стас потащил её, пригибаясь, через двор назад, и швырнул на землю около огромного, припаркованного рядом, робопогрузчика. Созданного для перемещения и укладки больших космических контейнеров, который не уничтожишь выстрелом ядерной пукалки. Присел рядом сам.
- Заползай под днище, девча! Ине светись! Убьют!
После чего посмотрел на неё нежными-нежными заботливыми глазами...
...И всё. Больше она ничего от него не узнала и не услышала. Стаса убили через пятьдесят три секунды, после скоротечного боя, в результате которого их, оставшихся бойцов, смели превосходящим шквальным огнём, сдобренным доброй порцией зарядов деструктора и ракетами. 'Мустанги' не могли защитить их, сами после боя представляли жалкое оплавленное зрелище, а прорыв не удался - до технического люка, действительно, склада, не добрался ни один.
Когда неизвестные открыли по русским огонь, ей почему-то вновь удалось унять боль. И мышечную, и душевную. Мысли вновь потекли стройным ровным ручейком. Тела она по-прежнему не чувствовала, но теперь не чувствовала его СОВСЕМ, и это ей нравилось.
Через двадцать восемь секунд после гибели последнего сопротивляющегося, на арене появились новые действующие лица. Бойцы, закованные в лёгкую броню... Чёрно-синей раскраски. На шевронах их так же взмывал в небо гордый орёл, держащий в руках солнце. За орлом виднелись треугольный щит и смотрящий вниз меч. Департамент безопасности... Венеры.
Опять Венера! Да что же вокруг происходит?
Она не знала. Паника чуть не пробила её щит боли, и совладать с оной удалось большими усилиями.
Снова силовики. Снова Венера. Но департамент безопасности - структура рангом ниже императорской гвардии. ИГ занимается госбезопасностью, а ДБ - антитеррором. Что же им всем от неё нужно?
- Эй, вылезай! Выходи! С поднятыми руками!
Естественно, её обнаружили быстро. Погрузчик был хоть и огромным, но спрятаться под ним не представлялось возможным. Стас просто сохранил ей жизнь, чтобы в горячке боя не прилетела шальная пуля. Сбежать, уползти, было нереально - всё пространство вокруг просматривалось. Да и видно её под металлоконструкциями издалека - парни в чёрно-серых доспехах взяли её на прицел сразу, просто не стреляли, ибо оружия в руках у неё не было.
Послушалась. На трясущихся непослушных руках выползла из-под конструкций. На последнем метре её схватили две пары крепких рук и буквально выволокли наружу, коленями по бетонопластику:
- Сидеть! Руки за голову!
Усадили на колени, руки, действительно, завели за затылок.
Короткий досмотр... А чего там досматривать в её стандартном однотонном обтягивающем комбезе? И как вердикт:
- Ничего. Чиста.
- Угу, только мокрая, - схохмил кто-то, но ни тени улыбки у присутствующих не вызвал.
- Кто такая? - поднял забрало и воззрился на неё грозным взглядом старший, мужик лет пятидесяти, латинос. Спрашивал на испанском, с сильным венерианским акцентом.
- Не знаю!.. - вырвалось у неё. Жалко как-то вырвалось.
- Что делала с этими упырями?
- С кем? - не поняла она.
- С этими. Сепарюгами. Повстанцами.
- Я не знаю, кто это. Впервые их вижу. - Покачала головой.
- И как давно ты их 'впервые увидела'?
Она мысленно подсчитала и честно ответила:
- Восемнадцать минут назад.
- Дерьмо! - Старший грязно выругался. - Давайте, пакуйте её. Там разберутся.
- Есть! - козырнул один из бойцов, усаживавших её на землю, так же поднявший щиток.
- Командир, 'братья по разуму' - вскинул руку боец, стоявший чуть в стороне, не принимавший участие в осмотре поверженных тел и её задержании.
- Братья по разуму? - Безопасник нехорошо усмехнулся. - Переключай.
- Есть, переключил.
- Слушаю. Кастро, двадцать две-семнадцать-сто сорок четыре. С кем имею честь?
После чего долго-долго слушал, и лицо его наливалось тревогой и беспокойством. Шестым чувством, работающим вместо отключённых всех остальных, она понимала, что разговор идёт о ней, и что ничего хорошего от оного ждать не стоит. Что подтвердилось в жесте командира, когда бойцы, надев наручники - старые добрые металлические браслеты - попытались поднять её, чтоб вести к подъехавшей уже полицейской 'Аранье'. 'Стойте, пусть сидит' - читалось в жесте и взгляде.
Бойцы поняли. Она тоже. Напряглась, пытаясь прочувствовать свой организм, чтобы сделать выводы, на что он способен. Выводы были неутешительные, но обнадёживающие. Она НИЧЕГО не могла сказать об организме, не имела представления, в каком он состоянии. То бишь, насколько плачевном. Но именно это одновременно было и хорошей новостью.
- Есть, пленных нет. Есть все погибли, - произнёс роковые слова командир, подписав себе приговор. Ибо она вдруг поняла, ПОНЯЛА, что надо делать. Откуда она это знает?
Не имела ни малейшего понятия. Как и не понимала, откуда знает, чем 'чёрные ягуары' отличаются от федеральной полиции Венеры. Просто знала, и всё. И знала, что задуманное может получиться.
- Парни, слушай приказ! - повысил голос командир, обращаясь ко всем присутствующим подчинённым. Которые тоже уже поняли, что что-то не так, и сами и ждали комментария командира. - Повстанцы в бою погибли ВСЕ. Совсем все. И кроме этого никто из нас ничего не видел. Это вопрос национальной безопаности, не нашего уровня и ума. Есть вопросы?
Она знала, что будет дальше. 'Ягуар' бы на его месте вначале пристрелил бы её, а только потом отдал бы приказ 'не видеть' своим. Государственная безопасность же, люди куда более дисциплинированы. ДБ же призвано ловить разномастных бандитов, для них понятие 'закон' незыблемо... Ну, почти незыблемо. И потому он должен был вначале сообщить своим о решении 'сверху', и только потом, напрягая совесть, сделать роковой выстрел. 'Вопрос национальной безопасности'...
Ей было плевать на национальную безопасность Венеры. Ей вообще до этой планеты не было дела. Ей просто хотелось выжить.
Хлопок ресницами. Замедление времени. Погружение в себя, то бишь ускорение мыслительных процессов в два раза. Четыре. Шесть... Восемь, десять! Десять - хватит, она успеет. Может думать и быстрее, но нет смысла - мир на 'восьмёрке' уже воспринимается, как тягучий кисель. Операторы дронов-исстребителей натренированы на 'десяточку', и успевают лишь двигать ладонями - слишком тяжело это переносится. И ей светит некислый откат, адская головная боль... Но выжить - главнее.
Запястья. Выгнуть под нереальным углом. Нет, она не сломала их - они уже были сломаны. Кем, когда? Не знала. Только чувствовала, что этот фокус для неё не нов. Медленно-медленно, тягуче, стянуть браслеты. Снова запястья, поставить суставы на место. Есть, получилось. И быстро - никто не заметил.
Взять боль под полнейший контроль. Тело словно механическое, ничего не чувствует. Ну что ж, так даже лучше. С голой механикой легче управляться. Напряжение в ноги, прыжок. На командира, сзади. Кисель, как же медленно она двигается! Но, кажется, достаточно быстро для увальней-безопасников.
Обнять задницу командира, сбивая его с ног. Никакой эротики, просто у него на поясе игольник в кобуре... И вот этот игольник уже у неё в руке. Падение. Перекат. В перекате активировать игольник...
Нет, первый выстрел не ему. Первый - тому молодому парню, что охранял её. Должен был охранять. У него в руках 'Оса', линейная штурмовая гауссовка - страшное оружие. Он единственный мог оперативно её грохнуть, лишь слегка двинув стволом.
Не успел, она оказалась проворнее. Начало хорошее.
Ей некогда было смотреть, как протыкают насквозь иглы броню и тело парня. Игольник мал, но игла - она и на Юпитере игла, пробьёт любую броню. Даже штурмовую. Но дальше требовалось делать всё не просто быстро, а ювелирно, рассчитывая каждое движение. Противников было больше десятка, а точнее двенадцать человек. Она могла убить пятерых, но шестой и седьмой успеют вскинуть оружие и грохнуть её. Игла быстрее любого ускорения сознания. А ей ОЧЕНЬ надо выжить.
Спящий режим... Спящий режим...
...Внимание! Запрос на переключение управления!
Подтверждение. Операционная система к переключению управления готова.
Передача управления операционной системе.
Управление принято.
Задача: просчёт оптимального алгоритма действия сервомеханической системы на тактическом уровне...
Задача завершена. Преступление к реализации...
Она была ВЕЗДЕ. Порхала, как бабочка. Каждый её поворот, каждый бросок тела в сторону был лекарством, средством, спасением.
Первых четверых убила легко - противники не ждали от неё такой реакции. Но после шестого пришлось туго. Хорошо, что в процессе обзавелась ещё одним игольником, и седьмого с восьмым убивала уже одновременно, разведя руки в стороны.
Она не видела цели. Просто ЗНАЛА, что они там. Снова падение, перекат, и снова две очереди. И ещё. И ещё. Она вообще не целилась. Ни разу. Просто вскидывала оружие и жала спуск, игла всегда вылетала в идеально нужном направлении. Думать об этом ей не хотелось, несмотря на обилие времени при десятикратном ускорении сознания.
Наконец, все бойцы оказались мертвы. Но это был ещё не конец - трое оставалось в машине. Почему трое? С чего взяла? Она не знала. Просто была уверена, что их ТРОЕ.
Ослабить ускорение сознания до 'четвёрочки'. Медленно, а на такой скорости восприятия время хоть и течёт быстрее, но всё равно медленно, подойти к 'Аранье' Люк кабины не заперт.
Как же медленно он поднимается!
Удивлённые глаза сидящего внутри парня, спорящего с другим, чуть в стороне, на месте пилота. Щиток забрала поднят - она хорошо запомнила его лицо. Две короткие очереди, и одна длинная, через кресла пилотов, в салон, где находился третий. Вскрик - попала.
Дальше. Броневик-фургон. Там ещё один, на месте пилота. Гашетки, обе, зажать и держать. Броневик тоже венерианский, 'атмосферник', а у неё в руках лишь лёгкие игольники... Плевать! Этот противник не будет воевать. Он хочет убежать, она чувствует это. Увидел её и двинул тяговые вперёд, на максимуме.
Машина медленно приближалась, а она жала гашетки до упора, пока не закончились гранулы. Прошла доля секунды, максимум секунды две, но для неё - вечность. А теперь оттолкнуться... И упасть в сторону, с дороги от броневика, оттолкнувшись от этого же, набирающего скорость броневика. С филигранной точностью движений, возможной только на такой вот повышенной скорости.
Всё, откат. Выход в нормальное восприятие. Ускоренный режим хорош всем... Кроме того, что если долго находиться в нём, сойдёшь с ума.
Задача завершена. Алгоритм выполнен. Все цели штатно поражены. Конец программы.
Подготовка к передаче управления биологической системе.
Подготовка завершена. Биологическая система к приёму управления готова.
Передача управления биологической системе.
Управление принято. Все системы работают штатно, отклонений нет.
Активация режима ожидания.
Режим ожидания... Режим ожидания...
Снова боль. Адова. Она поняла, что не может шевелиться. Мириады мурашек вновь пробились под защитный купол, но теперь рядом не было русских повстанцев, которые бы несли её на руках. А уходить надо. Бежать, как можно быстрее. Ибо скоро здесь будут ещё враги, ещё боевые группы, и эти вряд ли будут настолько беспечны, как безопасники. А скорее всего, это будут 'ягуары', которые тоже могут обладать нейронным ускорением.
Попыталась встать, но получилось лишь подняться на четвереньки. Господи, как же больно! Вновь попыталась поставить мысленный щит. Куда там! Она человек! Всего лишь человек! Как же ей плохо!..
Она ползла. На четвереньках, оставив оружие. Да, без оружия плохо, но нести ещё и его - выше сил. Двигалась, стиснув зубы, прилагая все усилия, чтобы не потерять сознание. Ибо голова болела отдельно, и эта боль была несравнима с полчищами одолевавших в самом начале мурашек.
Она сможет! Справится! 'Жить! Я буду жить!' - теплилась в голове мысль.
Вначале она ползла на четвереньках. Доползла назад, до ангара. До спуска в подземелья, из которых вышла четверть часа назад, или даже меньше, вместе с людьми, которых не знала, но которые однозначно не желали ей зла. Туда, обратно! Под защиту тёмных коридоров неизвестных коммуникаций, которые тянутся, она была уверена в этом, на многие километры.
Она уже знала, где оказалась. Поняла во время очередного переката, когда двигалась в ускоренном режиме. Купол, вот что было странного в этой парковке у склада. Над головой было не привычное голубое небо, а тяжёлый атмосферный купол колониального города.
Она на Венере, это, действительно, так. Скорее всего, в Альфе, в их столице, или рядом с городом - поближе к космодрому. И 'ягуары', и безопасники здесь, действительно, местные.
Но она понятия не имеет, кто были те русские повстанцы? Против чего они восстали? Как она оказалась здесь? И, mierda, КТО ТАКАЯ ОНА САМА?
Но она знала, что её убийство - вопрос их национальной безопасности. А потому будет ползти. Коленями. Руками. Ногами. Зубами. И выживет. Назло всем. И разгадает эти таинственные загадки, чего бы ей это ни стоило.
* * *
Венера, Альфа. Золотой дворец. Лукас
Девочки были великолепны.
Лукас любил это дело, развлекаться с девочками. Но вот проблема, абы кто не подходил на роль его игрушек. Богатые и знатные аристократки, сумевшие юркнуть в его постель, беспощадно уничтожались Оливией, за парсек чувствующей НАСТОЯЩУЮ конкуренцию, то есть тех, кто может в теоретическом будущем сыграть на шахматной доске планетарной политики против неё. Бедные же аристократки не интересовали его самого, ибо им было нужно совсем противоположное богатым и знатным - его ласки и милости. Богатые и знатные в союзе с ним старались ДАТЬ, предложить что-то, чтобы обеспечить своим семьям политическую устойчивость, и не останавливались ради этого ни перед какими тратами - ни моральными, ни материальными. Бедные же жаждали, чтобы дали ИМ. Они ПРОСИЛИ, пытаясь улучшить текущие условия, считая раздвигание собственных ног достаточной за это платой. Дешёвые шлюхи, вот кто они, эти бедные родственницы. А дешёвых шлюх, как и бедных родственниц, Лукас не переваривал.
Оставался третий тип женщин, с которыми можно. Причём можно практически безнаказанно - Лив смотрела на эту категорию 'соперниц' сквозь пальцы, как на пустое место. Простолюдинки. То есть служанки, нянечки Катарины, их дочери, и... Ангелы. Причём связь с ангелами её величеством даже поощрялась - эти гром-девки были преданы лично ей, и через их постель она ощущала дополнительный над ним контроль (ибо контроля над мужчиной много не бывает). К тому же они были гарантированно стерильны - до окончания контракта по женской линии у всех представительниц корпуса стоит блокировка. Мало того, рожать они рискнуть не сразу после снятия оной, то есть после окончания контракта, а через пару-тройку лет, когда химия, делающая их гром-девами, окончательно выйдет из организма. Ангелы сами не заинтересованы в потомстве, любом, даже от него, всесильного серого кардинала этого жёлто-оранжевого каменного шарика. В отличие от служанок, аристократок и знатных сеньор.
Сегодня с ним были ангелы - две девочки из нового взвода, которых Лив совсем недавно, по ротации, перевела в хранители. Вначале их было три, но одна, получив в промежность первую порцию 'мате', куда-то свалила, мотивируя поступок маловразумительной личной хренью. Конечно, у каждой из них за воротами дворца есть жизнь, это тридцатилетние 'старые девы', а не молоденькие двадцатилетние неопытные ссыкухи. Кое-кто к такому возрасту даже успевает выскочить замуж. Но всё, что происходит во дворце и в корпусе, тем не менее, никого за их пределами не касается. И это хорошо, снимает с его бедной головы кучу проблем. Как, наверное, и с их.
- О, мой повелитель! О, мой король! Давай, давай, мой монстр! Моё чудовище!.. - стонала крошка по прозвищу... Хмм. Кажется, он забыл её прозвище. Пардон, позывной. А имени и не знал - у ангелов нет имён. Для посторонних есть только прозвища-позывные, и даже нулевые объекты не составляют исключения. Конечно, эта сучка играла - было видно, специально старалась потешить его самолюбие громкими эпитетами. Хотела продолжения банкета в будущем, с возможным повышением по 'карьерной' лестнице. Дура, он и безо всяких постельных концертов собирался драть её... Как и её подруг. Правда, без повышения. А теперь задумается - не любит он карьеристок... И особенно дешёвых шлюх.
Деваха играла чувствами умело, как будто на камеру на съёмках порно. Если бы он точно не знал, что их собирают по приютам в тринадцатилетнем возрасте, после чего ни на миг не выпускают из под контроля, поверил бы, что у неё есть опыт в таки съёмках. Но нет, это была чистой воды импровизация, и импровизация хорошего качества. А вот с оргазмом она не играла - тот получился настоящим. Ему даже пришлось упасть на эту выдру сверху, придавив своим мускулистым телом, чтоб не нанесла никому увечий. Кажется, эта крошка из тех, кто редко выходит за пределы базы, и хорошего ядрёного перепиха в её жизни не было уже давно. Даже жаль ломать дурёхе кайф, что карьеру сделать не получится. А, ладно, пусть её. Пусть думает и делает что хочет, его её мысли по поводу своей персоны не касаются.
- Класс! - подняла большой палец первая крошка, получившая свою порцию 'мате' немного раньше и расслабленно, раскинув ноги в стороны, взиравшая на творящийся рядом эротический беспредел. Эта искусственно не стонала, и Лукас заговорщицки подмигнул ей. Поймал себя на мысли, что и её позывного не запомнил.
- Ну что, передохнём? Кто хочет вина? - предложил он, вытирая со лба трудовой пот. Выжали его досуха, в боевую готовность придёт не скоро.
- Наливай! - 'разрешила' первая красавица, прекращая ласкать себя и заваливаясь на бок на подушки. Блаженно потянулась. - А ещё говорили, у тебя в каюте шикарная ванная... Врут?
Каюте... Лукас усмехнулся. Пробрался на четвереньках по огромной кровати к столику, на котором стояло несколько бутылок хорошего перуанского, откупорил одну из них и разлил тёмно-вишнёвую жидкость по трём из шести стоявших там же бокалам. После чего, так же не вставая с кровати, аккуратно подсел к своим новым игрушкам, раздавая девочкам их тару.
- За знакомство! - поднял бокал первым.
Чокнулись, выпили.
- Как, кстати, тебя?.. Забыл позывной, - признался он и пронзил первую красавицу весёлым игривым взглядом. Та в ответ не менее игриво хлопнула ресницами.
- Тринидад. Троица.
- Нет, Тринидад, не врут, - ответил на заданный вопрос. - Но ванной мы займёмся позже. Ближе к вечеру. Я бы сказал даже, к ночи. - Новый подмиг. И ответный выстрел глазами.
- А её величество не будет... Против? - задала вопрос вторая, которая актриса, окончательно пришедшая в себя.
- Не думаю. - Лукас мысленно скривился и покачал головой. - А давайте и её примем в нашу тесную компанию? Как думаешь, она не будет против? - Он провёл ладонью по груди Троицы. Которая, по его информации, уже посетила постель Оливии в качестве тест-игрушки. Именно поэтому она сегодня тут, в первых рядах. Раз Лив ВСЕГДА всё контролирует, держать её цепную собачку на поводке поближе сам бог велел.
- Думаю, мы ещё успеем, - ушла от опасной темы ангел, слегка смутившись. 'Простолюдинка' - улыбнулся про себя Лукас. 'Бродяжка. Это не вытравить, это навсегда'.
- Тогда приходи одна. За тебя! - Он звякнул своим бокалом о её.
- Эй, а я? - 'Карьеристка', так картинно стонавшая пару минут назад, потратившая на это столько сил и энергии, аж опешила от такого поворота. Лукас усмехнулся уже вслух.
- Обязательно, крошка. И ты тоже. Но не могу же я разорваться? Или думаешь, я всегда такой, подвиги совершаю? По десять раз за ночь?
- А то нет! - раздался голос позади него, от двери. Знакомый голос, от которого он непроизвольно вздрогнул. - Может не десять, но раза три тебе по силам. А то и больше. Сколько у нас был рекорд, не помнишь? Шесть? Семь?
- Тринидад же, поднёсшая бокал ко рту, при звуке голоса, прыснула, закашлившись.
- Не ври девочкам, блядун ты эдакий. Всё ты можешь. И ещё, я что-то не помню, когда ты засыпал меньше, чем с двумя?
Лукас обернулся и бросил на свою любовницу и повелительницу затравленный взгляд.
- Ну, бывают такие моменты... - И внимательным раздевающим взглядом оглядел с ног до головы уже её. - Есть одна сеньора, которая стоит всех. С нею я способен на чудеса. Но не надо преувеличивать мои скромные способности.
- Так уж и всех? - Оливия была зла, раздражена, и Лукас понял, что его уловки не сработают. Хотя пара минут у него есть - последний комплимент приятен любой женщине, терзать прямо сейчас не будет.
Действительно, королева бегло, совсем не вкладывая в голос злость, бросила:
- Девочки, свободны!
Ангелам не нужно было повторять дважды. Они тоже понимали, что доброта её величества - понятие весьма условное. Как по команде вскочив, они быстро похватали одежду, умудрившись при этом её не перепутать, стоящие у стены винтовки, и достойно ретировались, словно были на совещании у шефа, а не в постели любовника своей повелительницы. И это их первый день в хранителях!
- Ну вот, хорошее веселье испортила. - Лукас поднялся с этого обширного траходрома, подошёл к её величеству, попытался обнять. Но та не далась.
- Лукас, ты неисправим!
- Правда? - Он попытался снова, и на сей раз она уступила. Однако прижала его руки к животу, не давая развить наступление.
- Я утвердила их только ВЧЕРА! - выделила она это слово.
Он засмеялся. Нашёл её милую шейку, нежно чмокнул.
- Лив, ты ревнуешь к ангелам? С каких пор?
- Я не ревную к ангелам! - Её величество фыркнула, вырвалась, затем прошествовала к креслу и горделиво села, закинув ногу за ногу.
Оливия была молодой королевой. Впрочем, Венера не знала старых королев - её мать и бабка умерли, не дожив и до пятидесяти. Причём в обоих случаях были обоснованные подозрения в неестественности их смерти. Так или иначе, но встав во главе планеты в неполные двадцать четыре, будучи юным только начавшим распускаться цветком, к своим тридцати трём она превратилась в настоящую бабочку, мечту любого гурмана. Миловидная латинос с мягкими правильными чертами лица и шёлковыми каштановыми волосами; за её постель среди придворных идёт настоящая битва! В которой есть потерпевшие и даже погибшие. Это не считая финансовых войн между конкурирующими кланами, пытающимися встать на позицию-две ближе к вожделенной цели. Если бы не он, Лукас Маршалл, её кузен и вполне себе официальный любовник, изредка наводящий в том бардаке порядок, сеньоры бы все передрались, и между могущественнейшими семьями планеты давно началась война, плавно превращаясь в гражданскую. Нет, королевам нельзя быть настолько красивыми.
...Но она была именно такой, именно НАСТОЛЬКО. И Лив была ЕГО женщиной, ЕГО королевой, что бы ни устраивала за пределами его спальни.
Сегодня она была одета в простое однотонное наношёлковое зелёное платье выше колена, и он непроизвольно засмотрелся на её ровные смуглые ножки. Одёрнул сам себя, подошёл к столику и налил вина в два из трёх оставшихся пустыми бокала. Одеваться и не думал - зачем? Он в свои тридцать два так же был жемчужиной двора. Высокий мускулистый усатый молодой мужчина, отдающий физическим упражнениям до десяти часов в неделю - при своей патологической занятости. А десять часов можно смело множить на два, когда твои тренеры и инструкторы - ветераны корпуса. Да и ниже пояса что показать ему было - во всяком случае, Оливия так считала, а ему было важно лишь её мнение. Он так же был главной мишенью высшего общества, целью номер один для дамочек этой планеты, жаждущих окольцевать его во что бы то ни стало. И здесь спасал только авторитет Оливии, периодически наводящей порядок в его бардаке, как он наводил в её, не давая почувствовать волю особо настырным.
Протянув королеве бокал, Лукас сел в противоположное кресло и тоже закинул ногу за ногу, выдерживая паузу, давая Лив насладиться видом его тела. Что она сейчас останется он сомневался - не тот у её величества настрой. Какие-то дела, видимо, очень важные. Но вот ночью заглянуть к ней, наверное, стоит. Давненько он там не был, как бы не слетелись стервятники, почуяв 'бесхозную территорию'.
- Итак, я тебя слушаю, - начал он беседу, сразу настраивая Лив на рабочий лад. Собираться та умела - королевами не становятся просто так. Оливия обладала способностью не реагировать на любые раздражители, держа при желании разум в холоде при любых обстоятельствах. И ему это нравилось, ибо говорить о политике, о казнях и политических провокациях в таких местах, в которых говорили они...
Бр-р-р-р! Он отогнал от себя лишние эротические мысли. Кажется, эта Тринидад с подругой совсем вывели его из колеи. Ему тоже не мешает собраться.
- Я тебя вызывала, Лукас, - начала королева. - Два часа назад. Не считаешь, что это крайне невежливо, игнорировать мои просьбы явиться? И вдвойне невежливо, когда королева лично тащится к тебе вместо того, чтоб приказать девочкам насильно доставить твой зад к себе в кабинет?
- Лив, я тебя тоже обожаю! - Лукас отсалютовал ей бокалом. - Почему же ты не приказала? А, знаю. Наверное потому, что поняла бесполезность этой затеи. Бесперспективность не сегодня, а в завтра. Или послезавтра. Когда буду мстить тебе ночью... - Мысленно он представил личико милашки Тринидад. Ага, как же, твой мальчик заглотил твою же наживку - какой смысл выдирать её у него изо рта ради сиюминутного желания показать иерархическую разницу? Ради этого и прийти можно.
Или не можно?
- Лукас-Лукас! Что же ты со мной делаешь! Верёвки ведь вьёшь!.. - Королева глубоко и наигранно вздохнула.
- Я не ревную тебя к ангелам! - отрезала вдруг она, мгновенно придя в себя и сверкнув глазами. - А пришла, чтоб предупредить - мне надоело твоё хамство и самоуправство. Я - королева, если ты не забыл. Что ты себе позволяешь?
Я приказала прийти - ты должен прийти. Оставить девочек - потом дотрахаешь - и бежать ко мне со всех ног. Потому, что я хочу тебя видеть.
Да, я пришла сама, неохота выносить сор из избы. Но только потому, что это ПОСЛЕДНИЙ раз! - Новый всполох сверхновой в глазах. - Последний, когда я потерпела с твоей стороны такое неуважение.
Я не шучу, Лукас, не надо так ухмыляться. Предельно серьёзна!
Да, она была серьёзна - так и было. Лукас лучше всех знал свою шебутную сестрёнку - с самого детства они играли вместе. И понимал, когда стоит спорить и перечить, а когда нет; когда она может переиграть собственное обещание, а когда пойдёт на принцип.
Сейчас она хотела идти на принцип... Но ему было смешно.
- Лив, хватит, - примирительно махнул он рукой. - Ты же знаешь, со мной эти штуки не работают. И никогда не сработают. Я такой, какой есть, и именно такой я тебе нужен.
- Сеньор Маршалл... - начал наливаться сталью её голос, но он перебил.
- Лив, любимая, моя задача в этом гнойнике и клоаке какая? - Развёл руками в стороны, обозначая масштабы. - Защищать тебя от знати. И я защищаю. Я твой личный цербер, держащий в страхе всех этих высокородных сеньоров. Уж если у меня получается держать в узде самих Сантана, значит, я чего-то, да стою?
Выдержал паузу.
- Так вот и дай мне быть твоим цербером! - повысил он голос почти до крика. Оливию надо поставить на место. Один раз и навсегда - чтобы больше к этой теме не возвращалась. Она занимает слишком высокий, слишком ответственный пост, на котором сама себе кажется всемогущей. А это далеко не так. А иллюзии при её статусе... Смертельно опасная вещь. - Дай мне быть твоим цербером, любимая! Которого боятся и уважают! А не личным мальчиком на побегушках. Я твой фаворит, но не делай из меня простого малозначащего любовника, обязанного всему, что имеет, только лишь постелью с тобой. Я принц! Принц, слышишь! И кстати, это не твои ангелы сегодня были в моей постели! Не только твои!
Я твой партнёр, Оливия, - продолжил тише, понизив тональность для лучшего усвоения. - Да, я из боковой ветви, не имею права на престол и не стремлюсь к оному. И не раз тебе это доказывал. Я предан, и умру за тебя, если потребуется. Но не унижай меня. Никогда не унижай!
Приказывай. Но только не грози своими милашками, что прикажешь им притащить куда-нибудь мой зад. Ты пожалеешь об этом первая, ибо без авторитета перед ними я потеряю его и перед остальными. Я брошу тебя одну в этой клоаке, развернусь и уйду, и разгребай всё это дерьмо до конца жизни сама. Договорились?
Оливия была готова его убить. От электричества, что пылало в ней, можно было запитать миллионный город. Но сдержалась. Съела. Что ж, это будет ей хороший урок. Она королева, но королева - первая среди равных, а не небожительница. Любое иное трактование её статуса опасно прежде всего для неё самой, и пусть зарубит это на носу.
- Лив, я люблю тебя. - Он встал, поставил бокал на журнальный столик, обошёл кресло и принялся разминать ей плечи. - Люблю и умру за тебя. Если будет нужно. Давай не будем устраивать глупых иерархических сцен?
Королева вытянула руку и тоже опустила бокал на столик. Расслабленно откинулась, получая от массажа удовольствие.
- Цербер хренов... Ты когда последний раз показывался в департаменте?
Лукас безразлично пожал плечами.
- Я занимаюсь аристократией. И у меня получается. Всё остальное, все эти жулики и воры, вся эта оргпреступность... - Скривился. - Это мелочь. Мальчики справляются с ними и без меня. Ты знаешь их, это толковые ребята, я сам тебе представлял их. Каждого.
- Представлял. - Лив кивнула. - Лукас, сегодня ты потерял взвод спецов. Штурмовиков. И даже не знаешь этого. По агентурной наводке они блокировали и уничтожили вооружённый отряд некого Михайлова, одного из последних полевых командиров повстанцев Обратной Стороны. Но затем некто уничтожил их самих.
- Повстанцами у нас занимается пятое управление, - дипломатично заметил он.
Королева в ответ хмыкнула.
- Не только. А теперь самое интересное. Взвод твоих парней в полной броне и с тяжёлым оружием уничтожила... Одна единственная девушка. Женщина. Сеньорита.
Руки Лукаса замерли.
- Продолжай.
- Продолжаю. Её обнаружили в неком секретном хранилище благодаря тому, что документы её дела должны были планово переаттестоваться. Срок действия грифа секретности заканчивался, и я должна была решить, понижать его статус, продлевать или вообще рассекретить проект к чёрту.
- ТЫ? Я правильно понял? - заметил он.
- Правильно. - Кивок. - Дело 'особой важности'. Допуск только у лиц первого списка, и глава второго управления, курировавшего его, посчитал, что не обладает нужной компетенцией для принятия решения.
- М-да. - Лукас вернулся и сел назад, в кресло. Подпер подбородок кулаком. - Продолжай.
- Она лежала в камере хемобиоза несколько лет. Меня заинтересовал этот проект, я решила изучить его поближе и приказала доставить камеру из Дельты сюда, в Альфу, поближе. И во время перевозки на кортеж напали.
- Дай угадаю, щёлкнул пальцами Лукас, - русские повстанцы, отряд Стаса Михайлова?
- Бинго! - воскликнула королева. От неё так и разило иронией.
- Которого после уничтожили мои парни... - перешёл Лукас почти на шёпот. - ...Которых после уничтожила она. Одна?
Королева кивнула.
- Кто она? Что за проект? Почему я, если дело лежало под спудом контрразведки? Озадачь второе управление, и все дела. Пускай разгребают свою клоаку.
Её величество королева Оливия злорадно ухмыльнулась, поднимаясь и поправляя платье.
- Лукас, милый, я сказала тебе всё, что должна была сказать королева, пришедшая 'на приём' к подчинённому. Дальше кто у нас глава департамента безопасности? Ты?
Пауза.
Занимайся этим делом и поймёшь, что к чему. Если раскопаешь, что и как, конечно. Если не потерял хватку, конечно. А то знаешь, цербер церберу рознь, 'Акелла промахнулся' всё такое...
Картинно эротично переставляя ноги, он ушла. Всемогущий вседержитель планеты, глава департамента безопасности Лукас Маршалл ещё какое-то время сидел задумчивый, затем зло выматерился.