Каир

   Безусловно, ни долгие египетские ночи, ни роскошный 
            чёрный кофе с зёрнами кардамона, ни частые 
           литературные дискуссии со знатоками закона, 
    ни почтенный муслиновый тюрбан, ни привычка кушать 
       пальцами не излечили его от британского стыда -
 утончённого одиночества, свойственного хозяевам мира.
               Х. Л. Борхес. "Переводчики "1001 ночи".

Ему дивятся тут
и бедуин,
и господин,
и всякий тёмный плут.
Избавленный от пут,
как Эпиктет,
на этикет
не жалуется люд.
Дома без крыш растут,
но выше нет,
чем минарет:
Аллаху верен труд.
И справедливым суд,
чтобы казна
была полна,
едва ли назовут.
Долги ли отдадут?
Молчанье стен,
вражда - всё тлен.
Камнями ли забьют?
Слуга и лизоблюд,
в глаза хорош,
припрятал нож
на случай новых смут.
По дюнам лёг маршрут -
привычный путь
куда-нибудь:
с утра одет, обут.
Но если заведут...
Без разницы:
все подлецы! -
на горле стянут жгут
иль спящим подожгут.
В поту, в пыли -
арабы ли?
Они едят и пьют,
и руку подают
не по уму,
и потому,
конечно, не поймут,
хоть кожу всю сдерут,
каков на вид
британский стыд,
германский неуют.


Видеоролик на https://youtu.be/Dm4RMYjU33M