Аннотация: Август 2012-го. В ожидании апокалипсиса.
Комедия колониальных нравов
Театр есть политическое искусство par excellence;
только здесь политическая сфера человеческой жизни
претворяется в искусство.
Х. Арендт.
Действие третье
Август 2012-го. В ожидании апокалипсиса.
Сцена первая
Раннее утро. Кухня коммунальной квартиры.
Замогильная готовит для детей завтрак, Поднебесный и Подкаблучный в костюмах при галстуках допивают кофе. Работает новостной канал.
Г-жа Бабарыкина (с экрана телевизора). Вчера за минуту до полуночи на Подгорной улице напротив автовокзала при следовании служебного автобуса ПАЗ, в котором находились 27 бойцов "Хопра", произошёл взрыв. Радиоуправляемое взрывное устройство, начинённое поражающими элементами в виде кусков арматуры, было заложено в трёх метрах от проезжей части на крышке канализационного люка. По счастливой случайности никто не пострадал.
Г-н Бабалович (в кадре). Сегодня в зале заседаний учёного совета лаборатории состоятся торжественные чествования героя народного освобождения стран Африки и Ближнего Востока полковника Мухамора Кутафьи. Полковник Кутафья известен как большой друг лаборатории и лично господ Тырова и Пулина. Долгие годы плодотворного сотрудничества на благо лаборатории оставили неизгладимый след в сердцах нашей публики.
Подкаблучный. (выключая телеприёмник). И кому нужен полковник Кутафья, чтобы при полном параде встречать?
Замогильная (с сочувствием). Предали полковника. Армия, народ, внуки - все от него отреклись. Погубили бы человека, если бы Тёмка Тыров не приютил Мухамора в лаборатории.
Подкаблучный. Не человека - диктатора. Разбомбил свою лабораторию, теперь вот наших подался учить.
Замогильная. И научит. Разбомбил-то не по своей воле.
Подкаблучный. А по чьей?
Замогильная. Островитяне во всём виноваты.
Поднебесный. У Тырова вечно островитяне во всём виноваты: кризис - так мировой, от островитян; неурожай - так глобальное потепление, опять же островитяне накакали; двенадцатичасовой рабочий день - одно слово "жёсткая конкуренция". С кем? С ними, с островитянами. На работу, с работы - ни свет ни заря.
Замогильная. А ты бы и рад на островитян молиться. (С обидой.) Много ли для счастья надо? Заморская любовь прилетела - уже и рад.
Поднебесный. Не ворчи.
Замогильная. Нынче жёны не ворчат, а дискутируют.
Подкаблучный (примирительно). Ну ладно. Раз в десять лет... Что из того?
Замогильная. А то, что у нас дети!
Подкаблучный. Милая, когда они вырастут, им по любому придётся выплачивать национальный долг.
Замогильная. Долг? Не будет никакого долга. Всё утрясётся.
Подкаблучный (изображая игру на бубне). Надейся на чудо.
Замогильная. И вовсе тут чудеса не при чём. Ведь если каждого на своё место - кого в джаз, кого в науку, кого на фронт.
Поднебесный. А Мурену Сергеевну куда?
Замогильная (в затруднении). Ммм...
Подкаблучный. В баню.
Поднебесный. Какое там! К чертям собачьим - вот где ей место!
Замогильная (безапелляционно). Оставьте свои заморские шуточки!
Подкаблучный. Точно! Сто лет в обед!
Поднебесный. А помнишь как прежде? (Поёт.) Я люблю тебя, Жизнь, что само по себе и не ново.
Подкаблучный. Я люблю тебя, Жизнь, я люблю тебя снова и снова.
Вместе. Вот уж окна зажглись, я шагаю с работы устало. Я люблю тебя, Жизнь, и хочу, чтобы лучше ты стала.
Просто сосед (появляясь в дверях). Утро доброе, соседушки! Дуэтом поёте? Кофейком не угостите? (Оправдываясь.) Талоны потерял, а без талонов щас и мыла не купишь...
Подкаблучный (раздражён). Чего трудный такой? Объясняли тебе - на детей едва продуктов хватает, а тебе то кофе, то чай, то хлеб с маслом, то сахар.
Сосед-алкоголик (просовывая голову в двери). Э, х-хазяйка, ап-пахмелиться плесни!
Поднебесный (мажорно). Пошла поститься губерния!
Сосед-алкоголик (зло). П-пасмейся урод.
Старуха-алкоголичка (откуда-то из прихожей). Эй там, питэры заморские, кухню когда освободите? Людям тоже жрать надо!
Поднебесный (выталкивая соседа-алкоголика). Ну, пойдём поговорим, что ли.
Сосед-алкоголик (струсив). А чё м-мне с та-пой гаф-фарить?
Поднебесный (флегматически). Ну вот, память сразу отшибло.
Выводит соседа-алкоголика в прихожую.
Замогильная и Подкаблучный переглядываются.
Замогильная (подавая кофе и завтрак просто соседу). В последний раз, дядя Жора. Смотрите.
Подкаблучный (бросая укоризненный взгляд). А! Что говорить?! (Поёт.) В звоне каждого дня как я счастлив, что нет мне покоя! Есть любовь у меня. Жизнь, ты знаешь, что это такое. (Замогильная всхлипывает над умывальником.)
Как поют соловьи! Полумрак. Поцелуй на рассвете. (Обнимает её.) И вершина любви - это чудо великое - дети!
Из прихожей слышны крики старухи-алкоголички: "Ё-моё! Пасть порву! Моргала выколю! Житья не стало от питэров заморских! Задолбали! Пылесосы-ы-ы!", бормотанье соседа-алкоголика: "А я ч-чё? Эт-та ей вон н-надо!"
Снова с ними пройдём детство, юность, вокзалы, причалы. Будут внуки потом, всё опять повторится сначала.
Просто сосед жадно уплетает бутерброды, выпивает кофе, обливается.
Просто сосед (жуя). Хорошо поёшь, соловей!
Подкаблучный (стараясь быть твёрдым). Так ликуй и вершись в трубных звуках весеннего гимна! Я люблю тебя, Жизнь, и надеюсь, что это взаимно.
Замогильная рыдает у него на плече.
Сцена вторая
Английский замок в неоготическом стиле викторианской архитектуры,
выстроенный на месте коттеджа на Золотодолинской. Из множества арок и бойниц особняка смотрят бойцы "Бобра" и "Хопра". Во дворе в беседке Завгородняя и Поднебесный.
Завгородняя. Аркаша, что же ты натворил? Мурена Сергеевна точит на тебя зуб.
Поднебесный. Да назови я что угодно, окажется, что это натворил я!
Завгородняя. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Поднебесный. Я знаю, что делаю с тех пор, как мне исполнилось шесть. Мурена поставила лаборантов на счётчик, я послал её сексуально-пешеходным маршрутом - только и всего.
Завгородняя. Ты ничего не выдумываешь?
Поднебесный. Чего тут выдумывать? Жизнь уже всё выдумала за нас. Скажи, куда мы попали?
Завгородняя. Туда, где я живу со вчерашнего дня.
Поднебесный. Серьёзно, что это?
Завгородняя. Это мой дом.
Поднебесный (задирает голову). Какая громадина! Точно на Казанском вокзале живёшь. (Кричит.) О-ё-у-у-у-у!
Завгородняя. Ничего оригинального - реплика средневековья.
Поднебесный. Раньше здесь был коттедж Владимира Валентиновича, и ты была невесткой великого чудослова. Мы целовались вон там, за теми соснами, а твой Илья наблюдал из окна.
Завгородняя (вспоминая). Потом Ильи не стало, но остался Кит. Твой Кит, заморский ребёнок, теперь уже (подыскивая слово) - a little bit - немножко выше меня. (Отгоняя грустные мысли.) А я и сейчас невестка Владимира Валентиновича. Это чудослов с мировым именем, интеллигент. У него выдающийся ум русского дворянина, а мораль однодворца, который сам и пахал и сеял и не имел вообще крепостных. Все его труды - это его заслуга, а не перепевы, как у Фигушки с Мурочкой, и даже замысел бубна это он Зиманову одолжил.
Поднебесный. Верю тебе: у тебя с ним особая телепатическая связь.
Завгородняя. Да, неврология имеет привилегированную связь с чудословием. Ты бы видел его! Сейчас это настоящий лев - сильный, разумный, волевой.
Поднебесный. Минуточку. Ты говоришь о нём, будто он живой, среди нас.
Завгородняя. Он жив, уверяю тебя. Он жив, быть может, в большей степени, чем вся ваша лаборатория.
Поднебесный. Есть небольшое "но". Завгородний в коме, а ты похожа скорее на компаньонку престарелой купчихи, чем на хозяйку этого особняка.
Завгородняя. Ну, нет!
Поднебесный. Значит, ты баснословно богата?
Завгородняя. Пожалуй, мы не бедствуем.
Поднебесный. Ты должна была сказать мне об этом.
Завгородняя. Это что-то бы изменило?
Поднебесный (со смехом). Конечно! Я примчался бы не сегодня, а ещё вчера.
Завгородняя. Ты забавный. Тебе всегда девятнадцать.
Поднебесный. Алина, какая разница, сколько мужчине лет. Один и в двадцать ещё ребёнок, а другой за то же время прожил целую жизнь. Всё повидал, всё испытал. Важно не то, сколько тебе лет, а то, как ты жил - какое вино пил, какую музыку слушал, каких женщин познал.
Завгородняя. Однажды я это слышала.
Поднебесный (забавляясь). Что, воспоминания?
Завгородняя. Реминисценции.
Поднебесный. А знаешь, мне хочется хранить воспоминания, как духи, которые никогда не выдыхаются, не надоедают, чтобы я, когда пожелаю, мог бы открыть флакончик и пережить свои воспоминания снова.
Завгородняя (с подозрением). Определённо мне это знакомо.
Поднебесный. Кажется, я собрал бы целую полку флаконов.
Завгородняя. Ты, наверно, мне об этом писал?
Поднебесный. Нет, не писал. Если у меня есть идеи, так это твои с моими комментариями.
Завгородняя. Втроём жить тоже моя идея?
Поднебесный. Что, если твоя?
Завгородняя. Нет, не моя! Мне бы эта идея не понравилась. Такое возможно исключительно в лаборатории!
Поднебесный. Каждый мужчина оказывается готов к семейной жизни, если повстречает правильную женщину. А у нас с Иваном правильная женщина.
Завгородняя. Одна на двоих? И вы это принимаете за семейную жизнь?
Поднебесный. А ты эту громадину приняла за домашний очаг? (Задирает голову, кричит.) О-ё-у-у-у-у! Когда увидел, подумал, что ты сюда на работу устроилась. Признаюсь, не ожидал свидания в замке с лифтом. Хорошо, твои бобры дальше двора не пустили.
Завгородняя. В доме есть кое-что опаснее лифта.
Поднебесный. Привидения и скелеты в шкафах?
Завгородняя. В шкафах - скелеты, в подвале - двадцать шесть затравленных колонистов.
Поднебесный. А на этажах?
Завгородняя. Пара надутых фиг и высокомерных мурен в шапках-ушанках и с бубном наизготовку.
Поднебесный (настороженно). С бубном? С каким? Если не ошибаюсь, Зиманова четыре года не видно.
Завгородняя. У каждой - свой бубен и ушанка своя. Ночь отстучат - затем меняют.
Поднебесный (с облегчением). А это... Лаборатория завалила тётушек экспериментальными образцами. Толку от них никакого - ни один не фурычит.
Завгородняя. Это Сэм Смирнов дал совет тупо один за другим бубны на себе проверять. И ведь проверяют! Дубасят себя по головам почём зря - всю ночь шум стоит!
Поднебесный. Сэм Смирнов? Тот, который лабораторию без света оставил в 98-м?
Завгородняя. Он самый.
Поднебесный. Настоящий Макиавелли: весь мир у него в кармане, а карман на молнии.
Завгородняя. Да! Вот как надо жить - в темпе! На островах нефтяную компанию спёр у акционеров, пирамиду поднял.
Поднебесный (иронически). Что поднял, ещё и обрушил! И как это называется? Инновации?
Завгородняя (без толики сомнения). Но ты тоже можешь зарабатывать миллионы!
Поднебесный. Нет-нет. Только не я. Если ты думаешь, что я внезапно превращусь в финансового гения, то ошибаешься.
Завгородняя. Если ты пытаешься убедить меня, что человек с твоей энергией и возможностями должен отойти от дел, едва ему перевалило за сорок, тебе это не удастся.
Поднебесный. Имею честь поздравить вас от имени клуба противников гламура и поклонников трудодней.
Завгородняя. Аркаша, если всё дело в том, что ты устал и хочешь отдохнуть...
Поднебесный. Устал и хочу посвятить вторую половину жизни себе. Правда, лучше было бы так - на пенсию в молодости, в старости на работу?
Завгородняя. Ты не понимаешь. Одни только мои аксессуары...
Поднебесный. Что мне аксессуары?! Бубен и шапка-ушанка - вот лучший аксессуар.
Завгородняя. Платье на мне стоимостью девяносто тысяч, а брошка на платье...
Поднебесный (перебивает). Девяносто тысяч? Да это платье надо продавать на фондовой бирже!
Завгородняя (порывисто). Ты не представляешь себе, каким увлекательным может быть бизнес. В мире нет ничего интереснее, чем делать деньги из ничего.
Поднебесный. Что касается меня, я предпочёл бы сотворить из ничего тысячи разных миров, а не тысячи мешков с денежными знаками. (Мечтательно.) Может быть, тогда один из этих миров отличался бы совершенством.
Завгородняя. Деньги это не самое главное в бизнесе, деньги - всего лишь побочный продукт.
Поднебесный. А что же главное? Власть?
Завгородняя. Фу, какое ужасное слово.
Поднебесный. Тогда что?
Завгородняя. Что плохого в том, что у людей появляется возможность заработать, жить лучше? Всё это называется одним словом - прогресс.
Поднебесный. Да, пожалуй, вовсе не в богатстве тут дело. Во всяком случае, не в миллионах, завёрнутых на карман.
Завгородняя. Даже если и на карман. Что с того? Что такое миллионы? Просто цифры с нулями.
Поднебесный (отчеканивая). Ноль, ноль и ноль. Ничего. Круг с дыркой посередине.
Завгородняя. Я не утверждаю, что все Завгородние были святыми.
Поднебесный. Неужели?
Завгородняя. Одного повесили за то, что бросил бомбу в царя. Другой был работорговцем и скупал мёртвые души. А дядю Владимира Валентиновича застрелили в Саратовской губернии при попытке ограбить поезд.
Поднебесный (присвистывает). Не слабо!
Завгородняя. А теперь вот последний из них лежит в коме и тётушки хотят отключить питание.
Поднебесный. Отключить?
Завгородняя. Это их третий план, как отобрать у Зиманова бубен.
Поднебесный. Дед Маркел само собой явится его спасать. И тут-то они накинут петлю ему на шею. Знаешь, это новейшая разработка лаборатории - петля-удавка. Разрабатывалась для налогового ведомства, а пригодилась силовикам.
Завгородняя. Вот почему я здесь. А совсем не из-за тебя, как ты, наверно, подумал.
Поднебесный. Собираешься выводить Владимира Валентиновича из комы?
Завгородняя. Он сказал, что сам выйдет. Надо только поддержать на первых порах.
Во дворе появляются Фига и Мурена Сергеевна с бубнами и в шапках-ушанках.
Тётушки оживлённо беседуют, якобы не замечая парочку в беседке.
Тётя Мотя вертится вокруг них с корзиною для грибов.
Тётя Мотя (напевая). Мы покрыты бронзовым загаром, ягоды в лесу горят недаром... Хорошо, что дождь прошёл! Ля-я-я-ля-ля! Ля-ля, ля! На ловца и зверь бежит!
Мурена Сергеевна (любуясь на себя в карманное зеркальце). Я сегодня прелесть какая гадость! Прям как в кино!
Фига (морщится). Современное кино - такая гадость. Смотреть невозможно. Картинка с шумом. Эволюция лаборатории на грани коллапса!
Тётя Мотя (забавляясь). Ля-я-я-ля-ля! Ля-ля, ля!
Мурена Сергеевна. Фигушка, а разве я не сторонница эволюционизма? Послушай, что писал один из бульдогов Чарлза, нашего так сказать, Дарвина (зачитывает): "Хотя значительные различия в умственной жизни и культурном положении между высшими и низшими расами людей в общем хорошо известны, тем не менее их относительная жизненная ценность обычно понимается неправильно". Слышишь? Неправильно понимается. (Подходят к беседке.) "То, что поднимает людей так высоко над животными - это культура и более высокое развитие разума, делающее людей способными к культуре. По большей части, однако, это свойственно только высшим расам людей, а у низших рас эти способности развиты слабо или вовсе отсутствуют. Следовательно, их индивидуальная жизненная значимость должна оцениваться совершенно по-разному". Чуешь? По-разному!
Фига. Ага! (Бьёт себя бубном по лбу.) Бумс! (Разводит руками.) Пшш! (Разочарованно.) Не работает.
Тётя Мотя (ликуя). Вот оно какое, наше лето, лето яркой зеленью одето... Дышит лето ветерком!
Мурена Сергеевна (тёте Моте, сама доброта). Порхай! Живи, детонька. (Останавливается у беседки, никого не видит в упор). Фигушка, большинство мужчин флиртует совсем не из-за своих жён.
Фига. А из-за чего же?
Мурена Сергеевна (по-свойски). Из-за нежелания стареть. Лучшая опора для стареющего мужчины - это хорошая дочь или невестка. Преданная молодая женщина даёт мужчине иллюзию, что он всё ещё молод. Без неё он отправился бы на поиски своей молодости, а молодость для него так же важна, как для любой женщины. Но если у него есть невестка, она испытывает к нему некритичную любовь и привязана как собака.
Фига (поворачивается к Завгородней). Вот оно как!
Тётя Мотя (выискивая что-то в траве). На зелёной солнечной опушке прыгают зелёные лягушки... Расцветает всё кругом!
Мурена Сергеевна (Фиге). Взять хотя бы Типа Антипа. Занимался кровельными работами, крышевал центральный рынок, упал и помер... (Удаляются.)
Завгородняя. Вот они какие, мои тёти.
Поднебесный (прижимает её к себе). Эх ты, час розовый, малиновка. С детства с тётушками?
Завгородняя. С детства только с Тотошкой. В песочнице вместе игрались.
Поднебесный. А тётушки?
Завгородняя. Помню, как тётя Мотя учила: не смотрите на мир через голову, смотрите через сердце - так вы познаете Бога.
Поднебесный (нежно, в самое ухо). Видишь ли, это была совсем не она. Это была другая женщина, некая вдова Клико урожая 1930 года.
Слышны удары бубном, возгласы огорчения, брань и чертыхания. Тётя Мотя без устали, как заклинание, твердит: "Ля-я-я-ля-ля! Ля-ля, ля! Расцветает всё кругом!"
Сцена третья
Лаборатория этики накануне торжественного заседания. Кабинет завхоза-распорядителя.
Пулин нервно прохаживается из угла в угол. Тётя Мотя, стоя на вытяжку, завершает донесение.
Тётя Мотя (по-военному чётко). В силу вышеизложенных фактов могу сделать вывод: бубны на Золотодолинской в замке у тётушек не обладают убойным воздействием. Опытные образцы, вывезенные Тыровым на кафедру деда Маркела, не более чем муляжи рабочей версии, находящейся, по всей видимости, до сих пор в единственном экземпляре на руках у Зиманова.
Пулин. А Зиманова, значит, след простыл?
Тётя Мотя. Так точно!
Пулин. И это в то время, когда две трети нашей лаборатории погрязли в анархии! Филиалы заявляют о своей автономии. Тут голод, там разруха! Предсказания всякие дурацкие! Где мой истинный пёс Антисфен?
Распахивает все подряд створки шкафов. Сыплются кипы бумаг, папки с документами, книги, кассеты, диски и всевозможные носители информации. Наконец, достаёт Кутафью - небритого семидесятилетнего полковника в тёмных очках и в накидке поверх мундира.
Кутафья (оживая). Неверных сгноить в тюрьме! Остальную публику на галеры!
Пулин. Вот скажи, Мухамор, чего этой публике надо?
Кутафья. Наручники и, чтоб боялись, дубинка нужна!
Пулин. Мы держим дубинку, которой бьём всего один раз, но по голове. И у нас ещё много чего: петля штрафов, удавка поборов, от мёртвого осла уши, пыль по судам. Настоящий полковник всегда остаётся полковником. Чего ещё надо? А публика разбегается по островам, у крестоносцев ищет защиты.
Кутафья (воспламеняясь). Нужно отбить атаки крестоносцев! (Стукает кулаком по столу.) Открой доступ к складам с оружием! Поставь колонистов заслоном единства, суверенитета и могущества лаборатории!
Пулин. Кто нас обидит, тому в течение трёх дней мало не покажется.
Тётя Мотя. Любая агрессия сделает лабораторию только сильнее и укрепит нашу волю!
Кутафья. Молодец, старуха! (Пулину.) Хотя я исключительно девственниц на службе держу.
Пулин (тёте Моте). Замужем?
Тётя Мотя (смущённо). Ни... Барышня я.
Пулин (Кутафье, удовлетворённо). Слышал? Исключительно девственницы на службе. Традиция с 1917 года.
Кутафья (хмурясь). Девочки тоже с семнадцатого года?
Пулин (критически оценивая тётю Мотю). Почти. Зато выдержка, бренд!.. Почти как у Эрмитажа.
Кутафья. О вкусах не спорят - главное, чтобы долг свой исполняли. (Тёте Моте.) А ну-ка! Папа хочет на тебя посмотреть.
Тётя Мотя (польщена). Я отлично выгляжу и пахну тоже неплохо.
Пулин. Э-э... (Останавливает Кутафью.) Мы не можем оголить спину армии.
Тётя Мотя (громко). Лаборатория, смирно! (Вытягивается.) Дежурный по лаборатории на выход!
Входит Тыров. На нём полковничья папаха и костюм, точь-в-точь как на Пулине. Его сопровождают Убью и Порву. Пулин направляется к нему с рапортом.
Тыров (развязно). Вольно, лаборатория. Что, Валёк, как обстановка, инфляция, контракты?
Пулин (с неохотой). С инфляцией ничего необычного не происходит. Обстановка неспокойная, господин Тыров. Крестоносцы увеличивают контингенты на островах - того гляди вломят.
Тыров. Это самое страшное место в мире - острова. Лучше бы их не было.
Пулин. Мы потеряли многомиллиардные контракты, мы чужие на этом празднике жизни. На востоке буря, на юге гроза, на севере лёд. Балда мутит в проруби воду. Лаборатория сопротивляется колонизации.
Кутафья. Всех в тюрьмы и на галеры!
Тыров. А несогласных куда?
Кутафья (кровожадно тряся кулаками). К стенке - и тра-та, та-та, та-та, та-а-а-а!
Тыров (отстраняясь). Так, это мы уже проходили. (Пулину.) Никак дуешься всё, что без Тотошки остался? Ему цветочки на даче поливать - занятье.
Пулин (мягко). Тошик мне книжку подарил воспоминаний. Я ему тоже о лаборатории подарил книжку. Пусть там у себя на Золотодолинской не забывает. Вот. Есть такое место в мире - лаборатория.
Кутафья (самодовольно). У меня какое чудесное место было!
Тыров (службе безопасности). Этого в шкаф. (Убью и Порву запирают Кутафью в шкаф.) Пусть отдохнёт. Все свободны. (Тётя Мотя, Пулин, Убью и Порву собираются выйти.) А вас, Пулин, я попрошу остаться. (Пулин остаётся.) Ну чё, братан? (Хлопает в ладоши.) Как лабораторию делить будем?
Пулин (в удивлении). Тёмыч, ведь обещал вернуть в целости и сохранности?! (Напоминая.) Попользоваться и вернуть...
Тыров. Красавчег! О лаборатории думаешь больше, нежели о себе.
Пулин (не понимая). А как же? Все мы родом из лаборатории.
Тыров (в раздумье). Хотелось бы в целости и сохранности, да только вон оно как! Идея единства самая беспощадная и кровавая во всей нашей истории. Что, не так скажешь? (Пулин молчит.) В общем, соображай - времени у нас не много. (Раздосадовано.) Эх, то ли дело на кафедре было! Бубном бумс, пши и нету! Колокольчиками звяк-звяк, бубенчиками цок-цок! Вот уже и порядок. А нынче? Фуфло всё это. (Качает головой, уходит.)
Пулин (один). Колокольчиками звяк-звяк, бубенчиками цок-цок! Хм! Ну, а дальше-то что?
Сметает груды хлама с письменного стола, разбрасывает канцелярские принадлежности. Снимает галстук и пиджак. Уходит.
Сцена четвёртая
Торжественное заседание лаборатории этики. Председательствует Тыров,
в президиуме - Пулин, Лыбин, Правотворова. Рядом на месте почётного гостя Кутафья. Инженеры и лаборанты рассажены вдоль стен вперемешку с бойцами "Бобра" и "Хопра". Guest star Данилкин с микрофоном hands-free блестяще справляется с обязанностями тамады. Лыбин с умным видом протоколирует. Г-н Бабалович в бабочке и г-жа Бабарыкина в фартучке разносят воду, напитки, лёгкие закуски, прислуживают членам президиума.
Данилкин (живо). Всё работает, всё буквально крутится, господа колонисты. Маховик раскручивается, шпоночка вставлена между валом и маховиком, и вал крутится, и свет скоро появится, и мы на него идём. Не как мотыльки. Не только крыльями можем размахивать.
Лыбин. Ура лаборатории! (Разрозненные крики "Ура, ура, ура!")
Данилкин. Наш гость Мухамор Кутафья очень скромен,
романтик и мечтатель, добрый и весёлый, нежный и отзывчивый, неназойлив и всегда верит в лучшее. В общем - что говорить? - хороший человек наш Мухамор, настоящий полковник.
![[]](/img/k/kustow_o/publika2/public3.jpg)