Глава 1. Решение.
Чароплётом я всегда был довольно посредственным. И резерв у меня приличный, заметно больше среднемажеского, и заклятия я плету без срывов, даже магистерские, но вот скорость... Восстановление резерва -- не сутки-двое, как у одногруппников, а почти неделя, заклятия и вовсе же... С простыми ещё куда ни шло -- даже в норматив укладываюсь, а вот те, что на нашем предпоследнем курсе проходят -- иной раз и за два норматива вылезаю... Однажды, ещё на втором курсе, я на спор взялся сплести "Защиту Абсолюта" из втихаря утащенного в библиотеке сборника для магистров, и как раз на середине в лабораторию зашёл наш профессор, Кирилл Аверьянович... таких больших глаз я отродясь у людей не видел. Накрыв меня стандартным защитным куполом, весь тот час, что я доплетал заклятие, он непрерывно ругался, ни разу не повторившись... А настоящим боевым магистрам положено укладываться с защитой в "три удара сердца".
Головомойку Колесников мне устроил знатную, а потом пообещал место в столичном универе на кафедре теории магии, дескать, "в бою всё равно никогда толку не будет". Его слова тогда меня расстроили мало не до слёз, даром что уже почти пятнадцать лет исполнилось, да и сюрпризом это откровение не стало. С одной стороны -- место на кафедре, да ещё какой, а с другой... Теоретиков, конечно, ценят, работа их нужна и очевидно полезна, но... когда весь народ вот уже почти четыре века непрерывно бьётся с тварями за каждый клочок земли -- и сидеть в тылу, ради призрачного шанса лет через десять на полпроцента улучшить какое-нибудь никому не нужное плетение? Я ведь не инвалид какой, не больной, только что волшба такая тормозная...
Система образования довольно проста: шесть лет, с семи до тринадцати -- "базовая школа", где учат читать, писать, считать и любить Родину. Затем те, у кого обнаружились способности, идут в школу чароплетения (вообще одарённых много, примерно каждый сотый, но лишь один из десяти-двадцати становится настоящим чароплётом, те же, кому не хватило резерва, концентрации или мозгов -- тоже не расстраиваются: даже самую слабую волшбу в любом деле приспособить можно, а военная обязанность на "недоучек" распространяется в сильно меньшей степени). У кого есть финансы, но нет способностей -- идут учиться на спецов, ну а если нет ни того, ни другого -- то на простых рабочих. Это ещё четыре года, с четырнадцати до восемнадцати примерно, и потом все (кроме совсем больных, но таких откровенно мало) идут на полтора года в армию (обычно -- более-менее по профилю, в армии каждому дело найдётся). После обязательной службы обычные люди идут работать (или служат дальше по контракту), кто побогаче (или кому хватило везения и ума выслужить премиальные и их сберечь) -- в высшие учебные заведения (инженерное дело изучать, или экономику, например), а чароплёты -- или остаются на госслужбе, или идут на "высшее волшебное", или отправляются в вольное плавание, ибо весьма востребованы на всех мало-мальски сложных производствах.
У всякой проблемы есть решение... порождающее новые проблемы. Когда-то давно, ещё на старом южном континенте, преобладали как раз колдуны, а чароплёты были не в фаворе: пока они со своими плетениями разберутся, колдун бах! -- акустический удар, хрясь! -- ледяные стрелы, вжух! -- огненный вихрь... и сгорел. И школы чароплетения были созданы, чтобы вместо быстрых, но непредсказуемых и опасных даже для себя колдунов готовить чароплётов -- вынужденно неторопливых, ограниченных в репертуаре, зато надёжных и предсказуемых. Фактически, школы преуспели почти полностью: урождённых колдунов не осталось вовсе, всем желающим приходится проходить специальный ритуал -- в одной-единственной Академии. Возможно, и её бы уже не было, как на прародине, но боевых чароплётов, способных плести заклятия действительно быстро, катастрофически не хватает -- и заменить их могут только колдуны...
В общем, немного подумав, я решил попытать счастья в Академии. Классическое волшебное образование -- это, конечно, гарантированный кусок хлеба с маслом, а уж университетская кафедра -- это и вовсе ого-го, но моя душа хотела иного. Не сидеть в лаборатории, не рыться в пыльных томах, выверяя расчёты новых плетений, а истреблять всякую нечисть, "творить добро со зверской мордой", как выразился Петруччо, сосед по общаге, когда я раскрыл ему душу после особенно удавшегося застолья в честь сданной сессии.
На самом деле, Академия -- тоже очень неоднозначный вариант: нынешние колдуны-магадемики совсем не похожи на колдунов прежних: учат их теперь сильно иначе, и контроль зоны волевого выброса ставят чуть ли не на уровне рефлексов, но... С одной стороны, достоверно известно: колдунов мало -- мирного применения у их способностей, считай и нет, а воевать всю жизнь до пенсии согласится не всякий, зато в бою даже вчерашние выпускники не уступают боевым магистрам. С другой стороны, слухи про них ходят... Ну, разве что только про предтеч слухи ещё невероятнее. И кровь-то они пьют, и сами-то они не люди уже, а мутанты жуткие, и мозги-то им всем поголовно промыли, и, мол, живучие они такие только потому, что кто послабже был -- тех ещё в Магадемии прибили при обучении, ажно каждого второго... про мозги даже не очень врут: точный контроль магического выброса, нехватка которого в старину часто заканчивалась гибелью самого колдуна, требует изрядной сосредоточенности, для неподготовленного человека малодостижимой, тем более в бою, так что прессуют их там зверски.
Слухи -- слухами, но 10 золотых за ритуал посвящения -- вот это реально страшно! Стоимость небольшого хутора или годовой доход с иной деревни -- откуда такие деньжищи у простого ученика обычной старшей волшебной школы, да ещё и сироты в придачу? Полтора золотых я накопил, даже почти два -- отсутствие срывов даёт неплохую экономию на расходных материалах. Если продать вообще всё, кроме самого необходимого -- будет два, может, даже с четвертью. А вот где брать остальное -- вопрос. Ну, положим, за оставшиеся полтора года, уперевшись рогом, я смогу заработать ещё, скажем, золотой. На последнем курсе уже разрешено заряжать стандартные амулеты и обновлять типовые бытовые заклятия -- так что, благодаря моей надёжности, может быть, даже полтора получится набрать, особенно, если забить на пьянки-гулянки, да жрать что попроще... Пусть это будет даже четыре золотых для ровного счёта. Где взять ещё шесть? Никаких путных идей у меня не было, и пошёл я к старику Вано, что держал небольшую забегаловку на окраине города. Если уж начинать какое дело -- то вот прям сразу, сей момент, а то все эти "завтра с утра", "железно с понедельника", "вот прям с первого числа, зуб даю" так никогда и не начинаются, проходил уже.
Кормил Вано действительно недорого и даже довольно вкусно -- особенно когда "в конце денег ещё так много месяца" -- да и человеком был неплохим, и собеседником интересным. Моя необычно постная физиономия его нисколько не смутила, и, сам не знаю как, уже за второй тарелкой супа я поведал ему о своих горестях, мол, душа моя жаждет не тихой кафедры, но подвига, а экзамен в Академию ближайшие три года никак не светит, время же меж тем уходит -- всё-таки мне уже скоро шестнадцать, чай, не мальчик. На последнее утверждение он ожидаемо хмыкнул, а про деньги посоветовал заключить договор на обучение с государственной службой -- да вот хоть с Отделом Картографии, после Академии туда берут охотно, или, например, с Управлением Ресурсов -- эти и вовсе с руками оторвут. Идея была неожиданной. Государственная служба меня прельщала мало, потому и не интересовался особо, но что-то такое краем уха слышал -- мол, подходили к некоторым неприметные люди и предлагали непыльную службу, оплату высшего магического и трудоустройство сразу после его завершения, с неплохой зарплатой, с перспективами карьерного роста... и с подпиской о неразглашении. В общем, мысль меня захватила настолько, что спохватился я только на третьей порции рагу. Волшебникам, конечно, самой природой назначено жрать за троих, но я же собирался экономить, верно? Заплатив за еду (и даже получив "скидку за опт", я же говорил, что Вано -- человек хороший: пятнадцать медяков за три обеда по шесть каждый!) и поблагодарив за идею, я решительно направился в центр.
Отдел Картографии... Всем известно, что это официальное название службы внешней разведки. Государств на нашем континенте не так уж и много, политическая ситуация стабильная -- только идиот станет воевать с людьми, когда обжита едва четверть пригодных земель, а остальное приходится по клочку отбивать у тварей. Но разведка всё равно есть, и даже не сидит без дела. Управление Ресурсов -- другое дело, они мотаются по обжитым и не очень землям и ищут, как нетрудно догадаться, всё, что в земле есть ценного. Месторождения, природные источники, даже просто удобные для освоения места -- население, хоть и медленно, но всё-таки растёт, кормить и одевать его надо, а зависеть от поставок с более обжитого юга -- стратегически опасно. Хотя, конечно, мир во всём мире и всё такое, у картографов вот спросите...
На этом месте я как раз добрался до "правительственного квартала" -- городок у нас довольно компактный, хоть и ни разу не приграничный, а вовсе даже наоборот -- до столицы едва день пути будет, а почтовым экспрессом -- и вовсе восемь часов, если, конечно, деньги на билет есть. Раньше государственную службу я как-то всерьёз не рассматривал. То есть, понятно, после школы -- армия: полгода учебки и год на границе, как у всех чароплётов, а потом -- крутись как хочешь, живи своим умом, благо, чароплёт без работы не останется... А то можно и контракт с армией заключить, отслужить лет двадцать и выйти в почётную отставку каким-нибудь капитаном, или до кого там за двадцать лет беспорочной дослужиться можно? Вот только вся эта армейская муштра... "Всё должно быть параллельно, перпендикулярно и в зелёный цвет покрашено", бр-р-р! Не хочу. Отдать "почётный долг Родине" -- это без вопросов, на то и Родина, а вот сверх того -- фигушки!
Пока в голове крутились разные мысли, взгляд мой бесцельно блуждал по вывескам... Отделы Обороны и Картографии, кто бы сомневался... Департаменты Образования, Здоровья и Порядка, ага-ага... Управление Ресурсов, вот оно... Гм. Управление Экологии? Что бы это могло быть? Ладно, раз уж пришёл, заодно и выясню.
Сразу за входными дверями оказался неожиданно большой зал, даже с диванчиками и столиками, на которых лежали какие-то буклетики. На стене -- плакаты, "Вступай в ряды!" -- ага, плечи квадратные, рожа кирпичом, в глазах -- ни единой мысли... "Родина смотрит на тебя!" -- мрачная женщина, держащая на руках ребятёнка лет трёх-четырёх, указывающая вбок, где что-то горит и торчат какие-то здоровенные не то клешни, не то щупальца... "Служба по контракту -- надёжный фундамент!" -- хе, оказывается, после пяти лет службы на границе можно получить государственный грант на высшее образование, хоть и не всякое, а я и не знал... О, а вот и оно -- "Что ты знаешь об Окружающей Среде?" -- и худощавый человек в очках и белом халате, с пробиркой и скальпелем в руках, а выражение лица такое, что спрятаться хочется, пока на опыты не пустили...
Вахтёр на проходной в дальнем конце зала не обращал на меня никакого внимания, дёргать его я как-то заробел, решив посмотреть внимательно на лежащие буклеты. Как не устают повторять наши преподаватели, "надо уметь искать и обрабатывать информацию самостоятельно, после школы никто вам по десять раз всё растолковывать не станет" -- и я уселся на диванчик. Буклетов оказалось около дюжины разных, два военных -- пограничники и отряд быстрого реагирования, один от "картографов", ещё по два от образования и здоровья (вот уж не ожидал!), один от Департамента Порядка -- полиция, считай, та же армия, только с выходными и окладом, да гоняться не за тварями, а за преступниками... а вот и "ресурсы" -- тоже один буклетик, и довольно скучный, я даже расстроился. Глянул наудачу последний, от той самой экологии. Оказывается, это новое ведомство, собранное в позапрошлом году из подразделений разных контор, занимавшихся вылазками на дикие территории. Правительство решило, что пора в этой сфере навести порядок, и создало новое Управление.
Взяв оба буклета я всё-таки подошёл к вахтёру.
-- Здравствуйте! Простите, не могли бы вы подсказать, с кем я могу поговорить о государственной службе? -- спросил я, показав буклеты.
-- Здравствуйте-здравствуйте, молодой человек, -- несколько мрачновато отозвался вахтёр. -- Во-первых, приёмные часы -- с восьми утра до двух часов пополудни, понедельник, среда, пятница. Во-вторых, что-то мне кажется, что вам на службу ещё рановато. А в-третьих, вакансий всё равно не осталось, все ещё летом заполнили, к нам их не так-то и много спускают.
Несмотря на такой пессимистичный ответ и общий тон, вахтёр, похоже, был не прочь поболтать.
-- Ну, я пока только на третьем курсе, это вы верно заметили. -- Немного лести никогда не повредит, тем более, что это чистая правда. -- Но я хотел бы выяснить вот какой вопрос. Насколько мне известно, существует практика заключения контрактов со студентами старших курсов на получение ими высшего образования за счёт государства с последующей отработкой... -- Под многозначительно-скептическим взглядом вахтёра я как-то стушевался.
-- Практика такая существует, это верно. -- Голос вахтёра стал каким-то... Ехидным? Саркастическим? Я не понял. -- Вот только заключают такие контракты не так чтобы часто, и только с перспективными студентами... Но что-то мне кажется, что это не ваш случай. -- Несмотря на явный отказ, интонации вахтёра смыслу слов не соответствовали... Скорее наоборот, были приглашающими? Как будто он пытался меня подначить озвучить свой "коварный план по захвату мира, ну или хотя бы тёплого места возле печки", по словам всё того же Петруччо... Ох, не прост этот вахтёр, ох не прост!
-- Ну, вообще-то, у меня есть ещё полтора курса, чтобы поработать над перспективностью, -- как бы задумчиво протянул я. Лицо вахтёра поскучнело, похоже, эту линию здесь гнуть нет смысла, и я решил зайти с козыря: -- Но я думал об обучении в Академии.
Видимо, вахтёр об этом учреждении был наслышан, по крайней мере, его реакция меня порадовала. Во-первых, он чуть не поперхнулся заготовленными словами, а во-вторых, из пустого трёпа наша беседа внезапно превратилась в серьёзный разговор, что даже немного пугало.
-- Академия, хе? -- Похоже, такой поворот стал для вахтёра изрядной неожиданностью, он явно тянул время. -- Академия -- это интересный ход. Мало кто хочет поступать в Академию. -- Похоже, он собрал разбежавшиеся мысли в кучу... Хотя больше похоже, что он просто играл: как-то я вдруг засомневался, что его вообще можно сбить с толку. -- И что же заставило молодого чароплёта, готового целых полтора курса работать над собственной перспективностью, вдруг задуматься об Академии?
-- Неизбежный карьерный рост на кафедре теоретической магии, медленный, но неотвратимый. -- Я решил поддержать его ехидный тон. В конце концов, чем я хуже?
-- И что же такого ужасного в карьерном росте? -- Тон оставался по-прежнему ехидным, но интерес был неподдельный. -- Тем более на кафедре теоретической магии?
-- Третий курс. Пятый круг. Десять раз из десяти -- без срыва и без отката, -- по мере того, как я говорил, лицо вахтёра становилось всё серьёзнее, и я нанёс добивающий удар: -- Полчаса на одно заклятие. И неделя на восстановление резерва с нуля до полного.
"Добил" я его на славу, он даже крякнул, а я продолжил:
-- А оценки у меня... -- Я хмыкнул. -- Самая высокая по теории -- девять баллов по стихиям, зато в поле -- десять-одиннадцать, а по стихиям однажды все двенадцать выбил! -- Гордость моя была вполне заслуженной, максимальный балл получить и так-то не просто, а стихийные плетения к тому же считаются сложнее и опаснее прочих.
-- Ну что же, ситуацию я понял. Душа просит подвигов, а судьба упорно подсовывает рутину. -- Вид у вахтёра сделался понимающий и чуть грустный. -- Значит, так, знаешь анекдот про "ложиться надо прямо сейчас"? Отлично, вот и приходи завтра к полудню с бумагами, будет тебе учёба в Академии и контракт с экологами. Моё слово твёрдое.
Сказать, что я удивился -- это сильно преуменьшить. Я реально ох... ох, как сильно был поражён! В голове у меня сразу возникло множество вопросов, я даже открыл было рот, но оперативно закрыл. Очевидно, что это была проверка. Если я действительно хочу заключить контракт и учиться в Академии, то смогу за оставшиеся часы разобраться со всеми делами и забрать бумаги, а если нет -- значит, не очень-то и хотел, а зачем им такие работнички? Так что рот я закрыл, развернулся на 180 и помчался в школу -- до закрытия оставалось часа два, а директор всегда уходит на полчаса раньше.
***
Директора я застал и даже смог к нему прорваться. Даже не пришлось устраивать безобразия -- по дороге мне в голову пришёл и такой способ быстро предстать пред светлы очи школьной администрации. А вот разговор не задался с самого начала...
Делов-то всего ничего: принять от меня заявление о добровольном досрочном отчислении, убедиться, что я в своём уме, поставить резолюцию "не возражаю" и выдать указание секретариату отдать мне на руки личное дело, чтобы я его завтра с утра забрал. Ситуация, конечно, довольно редкая: мало кто вдруг берёт и бросает учёбу посреди семестра, обычно сессию всё-таки сдают, чтобы год не терять... но ничего исключительного нет, мало ли -- бабушка померла или в другой город человека переводят волею судеб. Однако Селиван Мефодиевич моё заявление принимать как-то не спешил и всячески разглагольствовал на тему того, что, мол, современная молодёжь совсем испортилась, о будущем и не думает, а без образования, тем более одарённому.... Это было довольно странно -- обычно ему на студентов плевать с высокой башни, и я долго удивлялся, пока не понял, что он тупо хочет с меня что-нибудь поиметь, но пока не знает, что. Ибо ни бабушки, ни даже родителей у меня нет, внезапно помирать больше некому, значит, всё происходящее -- моя личная инициатива, а раз так -- значит, я, видимо, нашёл способ быстро и наверняка окупить все потери, связанные с досрочным отчислением. А это деньги, а раз это деньги -- то он их тоже хочет. Эта логика была настолько извращённой, что, похоже, соответствовала действительности -- взгляд у Веселова, вопреки фамилии, был ни разу не весёлый: немножко жадности, немножко пафоса, и много-много холодного расчёта. Вообще, я человек довольно циничный -- рано лишившись родителей уже успел повидать мир с изнанки -- но тут мне стало до того противно, что я слегка презрительно, ровно дворянин какой, спросил:
-- Сколько?
Директор, судя по всему, никак не ожидал от меня такого прямого вопроса, и не думая брякнул:
-- Золотой.
Сумма была настолько наглая, что в нормальной ситуации я бы, наверное, полчаса глазами бы хлопал и искал нужные слова... Но здесь и сейчас все мои эмоции напрочь вымерзли, и я спокойно, с той же интонацией ответил:
-- Тогда мне проще вынести вот это окно и сказать вслух, что я о вас думаю. Ремонт со всеми штрафами вместе обойдутся мне меньше серебряного, а наказание за оскорбление администрации -- немедленное отчисление, так написано в уставе. -- Этот пункт устава все студенты знали очень хорошо, ибо каждую сессию как минимум пара попадалась преподавательскому составу в момент искреннего обсуждения свежезаваленного экзамена -- с соответствующим результатом: директор свою фамилию отрабатывал исключительно на ниве чёрного юмора. -- Но в этом случае вам придётся минимум три дня сидеть на сквозняке: школьный рабочий болеет и вернётся не раньше понедельника.
-- Сопляк! Да ты знаешь! -- Директора душило возмущение... или жаба, что показалось мне более вероятным.
-- Одну минуту, я только дверь открою, чтобы Надежда Евгеньевна слышала. -- Продолжил я тем же тоном и шагнул к двери, за которой сидела Кулакова, личная секретарша директора -- матёрая тётка лет тридцати, с неплохой ещё фигурой, но таким выражением лица, что от одного её взгляда тараканы дохли, наверное. Тем не менее, если верить слухам -- бессменная любовница директора... -- Без свидетелей мне могут не поверить, что я и вправду...
-- Стой! -- Перебил меня директор на полуслове. Всё возмущение с его лица куда-то испарилось, хотя злость на мелкого нахала, которым он, несомненно, меня считал, осталась. Главное же место досталось всё тому же холодному расчёту. -- Скажи честно, почему ты уходишь?
-- Я же сказал: госконтракт, надо завтра в полдень быть у них с бумагами...
-- Это я понял. Я спрашиваю -- почему? А эту сказочку про подвиги можешь не повторять. -- Снова перебил меня директор.
Я тяжело вздохнул. Некоторые люди принципиально не могут поверить, что другим может быть интересно хоть что-то кроме денег и власти, вот и директор мой рассказ про "душа жаждет подвига" воспринял исключительно как дурацкую отмазку... она же -- "официальная версия". Мыслей в голове не было, а директор, похоже, решил упереться и не отпускать меня ни за что. И если я не смогу уйти сейчас так, как хочу -- мне придётся уйти сразу после сессии (если повезёт её сдать, ага), ибо житья мне здесь не будет точно... А что если...
-- Кафедра теоретической магии -- это сначала ещё три курса учиться, потом два-три года стажёром-аспирантом и лет пять-шесть кандидатом, и только потом -- доктор... И, может быть, ещё лет через десять-пятнадцать -- профессор, если место освободится и если старики меня пустят. А тут -- новое, только что созданное министерство. На многое я не претендую, но хотя бы нет стариков, и никто не будет мешать... -- Я чуть не сказал "работать", но вовремя прикусил язык. "Работать" он не поймёт, а вот "делать карьеру" -- уже не скажу я, чтобы не врать. Так что пусть будет недомолвка. Оно и к лучшему.
Взгляд директора резко погрустнел. Такая мотивация в его систему ценностей вполне укладывалась. Довольно рискованно, нахально и немножко наивно -- но в целом, вполне прагматично, особенно для молодого человека с амбициями. И понятно, что сейчас с меня особо ничего не стрясти -- я не нашёл золотое дно, как ему подумалось сначала, а просто решил рискнуть и сыграть по-крупному, в расчёте на возможные перспективы позже. Ему, с его уже вполне устоявшейся и сытой жизнью, такой риск категорически противопоказан, а вот для молодого студента без связей и гроша за душой -- очень даже. В случае успеха я получу докторскую должность (и оклад!) минимум на пару лет раньше, чем мои сокурсники, и никакие подковёрные интриги не помешают мне потом получить должность профессорскую -- опередив сверстников ещё больше. Если же государственная карьера не задастся -- всё равно среди колдунов конкуренция гораздо меньше, так что даже при самом неудачном раскладе я получу докторскую должность не сильно позже сверстников-чароплётов -- и минимум вдвое лучшие шансы на профессорскую.
-- Так, иди к чёрту. Десять серебряных и завтра с утра твоё личное дело тебя ждёт. А если вздумаешь бузить -- вызову полицию и тебя засадят до выяснения, ты никуда не успеешь, а из школы тебя выставят уже по статье. Всё понял?
"Клятый вымогатель. Я тебе это ещё припомню!" -- дал я себе мысленно страшный зарок... Выложил на стол стопку медных полтинников, несколько гривенников, а рядом высыпал кучку "пуговиц" -- насколько помню, в сумме десятка получалась точно, даже, наверное, полсеребрушки сверху, но пересчитывать не стал, побрезговал. Директор, однако, брезговать не стал, а сгрёб монеты в свой кошель -- и даже с некоторой поспешностью, явно углядев лишние и как будто опасаясь, что я потребую сдачу. Меня аж передёрнуло от такого скупердяйства, не ожидал я от нашего директора -- всё-таки, уважаемая волшебная школа, не в каком-нибудь захолустье... Нет, решительно не понимаю!
Выйдя из школы я бесцельно брёл по парку и думал, что мои сегодняшние действия -- это или самая большая удача, или самая большая глупость в моей жизни. С одной стороны -- жизнь старая, понятная и предсказуемая: учёба, армия, кафедра, аспирантура, женюсь на дочке какого-нибудь доктора (а то и профессора), сам стану доктором, заведу детей, если повезёт -- выйду на пенсию профессором... А с другой -- жизнь новая и абсолютно непонятная: учёба в Академии, работа в непонятном "министерстве экологии". Почему-то я верил вахтёру, что скучно там не будет, в буклете обтекаемо говорилось про "исследование диких земель и их обитателей в естественной среде". Из обитателей там только всякая мелочь, вроде белок и диких кошек, да твари... "Они что, тварей собираются изучать?!!" -- вдруг дошло до меня... - "Да уж, это точно скучно не будет! А глупость это или удача -- видно будет потом, скорее всего, хватит и того, и другого, ещё и что-нибудь третье до кучи нарисуется!" -- на этой оптимистичной ноте я понял, что проголодался и потопал опять к Вано, заесть стресс, тем более, что время ужина уже даже как бы наступило... Даже, скорее, довольно позднего ужина -- разговор с директором оказался заметно длиннее, чем я думал, да и пробежка по канцелярии тоже порядком затянулась...
-- А вот скажи мне, уважаемый дедушка Вано, почему в жизни всякая фигня всегда косяком прёт? -- спросил я, сделав паузу между второй и третьей порцией. Клиентов, которые посидеть, а не что-нибудь с собой завернуть, уже не осталось, и Вано перебрался за мой столик -- поболтать. -- Вот сегодня утром жизнь была прекрасна: предпоследний курс, ещё полтора года -- и выпуск, и даже есть разные варианты, интересные и не очень... И вдруг -- как кран перекрыли. Препод, который лабы ведёт, заболел, поставили вместо него приблудного аспиранта, только вчера приехавшего, он мои плетения как увидел -- так сразу давай орать, что так нельзя, что сейчас всё рванёт, и вообще, мол, меня и на первый-то курс брать нельзя было... Ну я его и послал -- у меня ни срывов, ни отдачи никогда не было, а он меня выгнал и лабу не зачёл... И в деканате сказали, что раз преподаватель сказал -- значит, так и есть, лабу потом пересдавать придётся... А потом ещё наш стихийник сказал, что отсутствие срывов -- это, конечно, хорошо, но недостаточно, чтобы специализироваться на стихийного чароплёта, лучше идти на что-нибудь другое, например, в теорию...
Вано ничего не говорил, только сочувствующе хмыкал -- он явно понимал, что история сегодняшних злоключений ещё не закончена.
-- Я, кстати, сходил по вашему совету, дедушка Вано, в правительственный квартал. Пообщался с вахтёром, интересный такой человек... Он посоветовал обратиться в Управление экологии -- но прям завтра к полудню и непременно с документами... А в школе директор, с-с-с... сильно меня огорчил. -- Мне всё-таки удалось остаться в рамках приличий. -- Денег с меня хотел, целый золотой, с-с-странный человек. -- Вот тут Вано отчётливо мигнул, но всё равно ничего не сказал. -- Сошлись на десяти серебряных, но всё равно на душе муторно, как нагадили...
Вано задумался. По его хитрой морщинистой физиономии никогда нельзя было понять, что же происходит в его многомудрой голове, но, судя по тому, что он до сих пор не разорился, думать он умел хорошо.
-- К полудню, говоришь? Небось, хотел завтра поспать, да неспешно в школу идти? -- Я непонимающе кивнул -- от школы до правительственного квартала идти было две минуты, если не спеша, а долго ли бумаги забрать? Тем более, что распоряжение директора я в канцелярию уже отнёс. -- Так вот я тебе советую в школу прийти первым и канцелярию прямо сразу за горло брать, и всё на директора валить, как на мёртвого, пока не пришёл. -- Вано хитро подмигнул. -- Знаю я этих бюрократических крыс, в армии повидал. А с бумагами сразу и иди -- ничего с ними не сделается, и пораньше примут, не заржавеют.
Мысль о том, что могут возникнуть ещё сложности меня даже не посещала, но чем больше я вертел её в голове, тем больше мрачнел.
-- Спасибо тебе, дедушка Вано -- умеешь ты порадовать! -- Я покачал головой. -- И за совет тоже спасибо, так и сделаю. А сейчас -- спать.
-- И то верно, вон, уже стемнело совсем, иди, мелкий. -- Вообще-то, я очень не люблю, когда меня называют "мелким" -- мало ли, что большинство одногруппников на голову уже выше... Но обижаться на дедушку Вано не получалось, такой уж он человек...
Глава 2. Теория и практика.
Наутро я встал, как и решил, с петухами -- даже раньше, чем в первый день в школе. Быстро привёл себя в порядок, наскоро "зажрал калорию" (как говаривал всё тот же незабвенный Петруччо, как раз на последней сессии всё-таки отчисленный за длинный язык) и побежал в канцелярию. Разумеется, никто ни разу не был рад меня видеть ещё даже перед первой утренней чашкой кофе и даже перед первыми, самыми прилежными учениками. Но я, по совету Вано, валил всё на директора, мол, он сказал, чтобы документы были готовы с утра и чтобы я утром их забрал, и таки вы хотите вот прям щаз связаться с ним, чтобы уточнить подробности? Связываться и уточнять никто не хотел -- все знали, что директор раньше второй перемены в школе не появляется, разве что только комиссия приедет, а вот "радостью" от ранней побудки преохотно с "будильником" поделится. После получаса ворчания и беготни из кабинета в кабинет работа всё-таки пошла, и ещё через полтора часа я получил свои бумаги -- со всеми положенными штампами и отметками, и даже с подписью директора (секретарша нарисовала). Схватив бумаги, я послал Надежде Евгеньевне воздушный поцелуй -- совершенно искренне, ибо очень надеялся никогда больше её не увидеть -- повергнув её в лёгкий шок, и решительно направился в правительственный квартал.
Совет дедушки Вано оказался бесценным: если бы я не пришёл в школу прямо с утра -- даже если бы все бумаги сделали бы за те же два часа, в чём я очень сильно сомневаюсь -- в правительственный квартал я бы успел -- если бы успел -- очень впритык, и что-то мне подсказывало, что здесь тоже не будет быстро...
Уже через минуту я достойно оценил свою интуицию... Точнее, её отсутствие. Тот самый вчерашний вахтёр стоял возле будки и болтал с напарником или сменщиком -- словом, с вахтёром сегодняшним.
-- Что, пришёл-таки? И бумаги принёс? -- Я только кивнул в ответ и помахал папкой. -- Ну тогда пошли. Не отставай, а то заблудишься.
Он кивнул своему собеседнику и мы пошли. Планировка здания оказалась странной... очень мягко говоря! Узкие коридоры с многочисленными тупичками и поворотами, невнятная нумерация кабинетов: рядом с 23а почему-то находился 26б, номера 24 поблизости вообще не было, а номера 25 и 26а находились на противоположной стороне. Впрочем, это я отметил мельком: вахтёр явно хорошо знал дорогу и шагал быстро. Наконец мы дошли до кабинета вообще без номера, зато с небольшой табличкой "ГУЭ ОП". Внутри сидела немолодая дородная женщина, чем-то похожая на строгую, но заботливую бабушку, неспешно читавшая какое-то досье, делая пометки в небольшом блокноте.
-- Машенька, принимай новенького! -- Прямо-таки пропел мой сопровождающий. "Машенька" демонстративно закатила глаза, но было заметно, что не всерьёз. -- Контрактник, в Магадемию, за утро бумаги собрал!
-- Контрактник, говоришь... Ну, если в Магадемию -- то ладно, возьмём. Молодой человек, вы подождите немножко снаружи, я вам оформлю предписание. Ближайший рейс сегодня в восемь вечера, следующий -- послезавтра, вам который удобнее будет?
Я даже опешил от такой оперативности, ожидая, что меня промурыжат как минимум вдвое дольше, чем в школе. Первой моей мыслью было отложить переезд, чтобы нормально собраться и проститься с друзьями, но потом я кое-что вспомнил. Среди бумаг, с таким скрипом полученных в школе, и которые сейчас так внимательно просматривала "Машенька", было и мною собственноручно подписанное заявление, с визой канцелярии, что из общаги я съезжаю и обязуюсь вывезти всё своё имущество до полуночи. Искать ночлег на две ночи -- идея не самая удачная, тем более в моём положении. Упаковать всё и вывезти -- тоже задачка та ещё, но всё же попроще, чем сделать это дважды... ну, пусть даже полтора раза.
-- Лучше сегодня. Раньше сядешь -- раньше выйдешь! -- Ляпнул я одно из любимых присловий Петруччо, типун ему на язык. Взгляд у обоих сделался несколько... странным. -- Это одногруппник мой так часто говорит, Петруччо, вот и прилипло. -- На всякий случай открестился я. Некоторый скепсис в их взглядах остался, но напряжение ушло.
-- М-да, так вот, молодой человек. -- С некоторым усилием "Машенька" вернулась к исходной теме. -- Сегодня -- так сегодня. Вы подождите минут десять за дверью, да, а я сейчас все бумаги подготовлю.
Указав мне на входную дверь, она поднялась и величаво поплыла -- по-другому и не скажешь, настолько плавно и точно она двигалась при своих, прямо скажем, потрясающих габаритах -- вглубь кабинета, к другой двери, которую от входа не вдруг и углядишь. Выйдя в коридор я с интересом огляделся. На стене возле двери висела не замеченная мной раньше пробковая доска с пришпиленными листочками -- объявлениями, копиями каких-то приказов, явно рукописными записками. Большинство из них выглядели до зубовного скрежета казёнными -- "Всем лицам с допусками категорий V и Q, работающим по проектам 8, 9 и 11, немедленно сдать заместителю куратора по научной работе отчёты по темам 14.11, 14.12 и 08.15 соответственно, в срок до...", но некоторые были совершенно непонятны, например, "Роман, Саша опять уснул на диване. Приведи в порядок обоих, ибо Кристобаль. В", снизу, другим почерком, было приписано "А что сразу Кристобаль? К". Задумчиво пожав плечами, я уселся на подвернувшийся стул и начал мысленно составлять список своего имущества. Увезти всё сразу было решительно невозможно, следовало отобрать самое необходимое. Всякое барахло безусловно нужно продать, часть упаковать, чтобы потом ребята выслали на новый адрес -- как обустроюсь в Магадемии, отпишу по почте... остальное, наверное, стоит отдать им добровольно, иначе всё равно пропьют, а так хоть впечатление произведу... напоследок. И упаковать надо понадёжнее...
Примерно на середине списка меня прервал скрип двери.
-- Ну, вот твоё предписание. Один человек, один фамильяр, один стандартный малый-прим грузовой контейнер барахла до трёх тонн брутто. К поезду барахло доставишь сам, чай, не маленький, контейнер можешь взять на прокат на почте, сдашь в Магадемии. Как приедешь на место -- дойди до офиса Управления, он как раз рядом с почтой, наш человек тобой займётся. А теперь идём, я тебя до выхода провожу.
Стандартный малый-прим грузовой контейнер -- это железная коробка с дверями, в которой, если что, даже жить можно -- два на три метра и два метра высотой. Трёх тонн брутто мне должно хватить за глаза и за уши, и ещё останется, даже если я возьму с собой мусор из-под кровати! Кстати... Ладно, это потом обдумаю.
Обратная дорога показалась мне раза в три короче, видимо, из-за бурливших в голове мыслей. Наскоро простившись с вахтёром, я побежал на почту. Надо заказать контейнер с доставкой до общаги, а потом -- от общаги до вокзала, затем надо разобрать вещи -- и часть действительно оставить ребятам, раз уж прощальная пирушка пролетает. "Оно и подешевле", как говаривал всё тот же Петруччо, в очередной раз экономя на спичках. Говорят, после отчисления он совсем расклеился, махнул на всё рукой и уехал в родную глушь доучиваться, мол, перспективы, конечно, совсем не те, зато никто мозги не полощет.
На почте меня встретили без энтузиазма -- прокат контейнера их совсем не порадовал. Однако показанное предписание от Управления Экологии немного растопило лёд.
-- Командированный, что ли? -- Поинтересовался дедок за стойкой. На табличке перед ним было написано Кузьма Никифорович, и имя подходило ему как нельзя более. Я только кивнул. -- Ну, дело молодое, чего уж там... Меня по молодости тоже по командировкам гоняли, было дело...
Дедок тихонько похихикал каким-то своим воспоминаниям, явно приятным, взял задаток и выдал квитанцию.
-- И вот что, на погрузку тебе час, не более! Если на поезд опоздаешь -- уедет без тебя, так и знай! Потом сам догонять будешь! -- дед опять захихикал и даже самодовольно крякнул. -- Ладно, топай, молодёжь!
В общаге меня ждал бардак и вся группа, почти в полном составе. Вопросы сыпались, как из рога изобилия -- за что меня отчислили? неужто сам ушёл? а куда? а зачем? а почему? Но я их всех послал, сказав, что через два часа придёт контейнер для вещей, и кто сейчас будет мешать собираться -- тот потом будет помогать грузиться. Комната сразу заметно опустела, но человек пять остались помочь, и это было очень кстати.
Решительно и беспощадно я делил все вещи на три кучи -- самое необходимое, которое я возьму с собой (да-да, я помню про контейнер -- но мало ли когда и куда его довезут!), то, что поедет в контейнере, и то, что я оставлю ребятам на пропо... на добрую память... По-хорошему, надо продать ненужное барахло самому, но времени нет, а полагаться в этом на одногруппников... ну, они, конечно, ребята хорошие, но доверить им деньги? Ну-ну... Они же студенты!!!
Когда извозчик с контейнером подъехал, мы уже почти закончили перетаскивать мешки вниз. С погрузкой управились и вовсе минут за сорок. На вокзале всё тоже пролетело как-то быстро и незаметно, а я уже был мыслями в Магадемии... и переживал -- не делаю ли я фатальную ошибку, бросив всё и отправившись в полную неизвестность? В раздумьях и переживаниях две ночи и день пути пролетели незаметно. Представитель новосозданного Управления, которого надо было искать, неожиданно встретил меня сам, объяснив это ужасной скукой и практически полным отсутствием работы здесь. Он был весьма молод, видимо, сразу после службы, и ухватился за меня с нерастраченным энтузиазмом.
Сама "Академия Колдовства и Внесистемной Магии", как она называлась официально, тоже не произвела на меня особого впечатления -- небольшое административное здание, пара типовых общажных корпусов, несколько корпусов учебных и лабораторных -- в общем, классика. Немного побегав по кабинетам, сопровождающий быстро выбил мне комнату, куда немедленно отправил контейнер -- "за счёт Управления! А чо? Надо же фонды осваивать, пока не урезали!" -- и договорился о проведении ритуала посвящения и моём зачислении.
Как заверили меня в канцелярии, с направлением обучения определяются после ритуала, и заверили, что всё будет в порядке, и не надо так нервничать, всё уже очень давно отработано до мелочей, и летальных исходов не было уже почти тринадцать лет!
Почему-то меня это совсем не успокоило...
Глава 3. Посвящение.
На обустройство и подготовку мне выделили остаток этого дня и практически весь следующий -- ритуал, как выяснилось, был довольно сложный, привязанный к фазам Луны, положению других небесных тел и даже к личному гороскопу поступающего, и ближайший подходящий момент лично для меня получался только на следующий день, около одиннадцати вечера.
Сами колдуны произвели на меня очень неоднозначное впечатление... С одной стороны, они вполне соответствовали описаниям -- в основном неразговорчивые люди, даже в помещении редко снимающие свои робы, часто полностью скрывая лицо капюшоном. С другой -- никакого особого ужаса они не вызывали, и на вопросы -- осмысленные вопросы -- отвечали, пусть и кратко, пусть и явно не очень охотно... Это было больше похоже на очень занятых и сосредоточенных людей, чем на мизантропов или сектантов, какими их представляют некоторые... Я и сам не очень люблю отрываться посреди важного и интересного дела, чтобы, к примеру, указать первокурснику, где уборная или преподавательская... Очень, очень похоже!
Между собой, кстати, они тоже особо не разговаривали -- но, видимо, не потому, что моё присутствие им как-то мешало, меня скорее вообще не замечали, а просто потому, что им не о чем было говорить... Наблюдал я за ними в столовой -- и не заметил никакой праздной болтовни, все спокойно и быстро ели и уходили по своим делам. Меня это немного обеспокоило -- всё-таки, я привык к трёпу с одногруппниками, но с другой стороны -- делать выводы, наверное, было ещё рано...
-- Чароплёт, хе? -- Ещё раз уточнил маг. -- А чего к нам подался? В курсе, что после ритуала плести чары уже не сможешь?
-- В курсе. -- Меня действительно предупредили, что вариантов исхода у ритуала несколько (включая летальный), но нормальных чароплётов в списке гарантированно нет. -- У меня время плетения очень большое... Учебные плетения -- примерно на четверть, начальные -- примерно в полтора-два раза, базовые -- в два-три, средние -- в четыре-шесть... Зато ни отката, ни срывов не бывает, я даже магистерские плетения пробовал, ещё на втором курсе, но на "Защиту Абсолюта" ушло почти два часа. -- Колдун аж поперхнулся, а потом посмотрел с некоторым даже уважением.
-- И что, правда сплёл? -- уточнил он недоверчиво.
-- Ага. Профессор застукал как раз на середине, чуть не поседел, по его словам. Накрыл защитным куполом и час ругался, пока я доплетал.
-- Слушай, но тебе ведь на кафедре теормагии цены не будет -- если у тебя срывов нет, ты же любую их теорию проверить сможешь, а то у них чуть не каждый второй эксперимент -- или срыв, или откат, и поди разберись -- это экспериментатор накосячил или посчитали неправильно!
-- Звали меня на эту теорию... -- Я поморщился. -- В универ. Не хочу. Тоска там беспросветная, у этих теоретиков. Какой-нибудь старый ма... магистр, который остатки мозгов на титулы да звания разменял, упрётся рогом в свою теорию, дескать, одна единственно верная -- и хоть убейся, ни за что с места не сдвинется. Слышал я такие истории, неоднократно.
-- Ну смотри, как знаешь... -- Голос у колдуна был всё ещё слегка скептический, но спорить он не стал, а с серьёзным "официальным" таким видом спросил: -- Последний раз спрашиваю, официально: ознакомлен ли ты со всеми возможными последствиями ритуала?
-- Да.
-- Согласен ли ты пройти ритуал?
-- Да.
-- Тогда слушай сюда. -- От официального тона не осталось и следа. -- Вперёд ногами уже тыщу лет никого не выносили, так что не боись. Потерять магию шанс есть, но небольшой, последний раз было лет семь назад... Или шесть... В общем, если сам там тупить не будешь -- всё получится.
-- Где тупить? -- Перебил я.
-- Ша, не перебивай. Говорю же -- слушай!!! Так вот, на моей памяти чароплёты со стабильными плетениями к нам не приходили, так что не исключено, что и после ритуала что-то сможешь, но особо на это не надейся -- ты такой не первый, это точно, но в инструкции про исключения ни слова. Теперь про сам ритуал. Что именно там будет -- заранее угадать нельзя, можешь считать, что ты обкурился и тебя плющит, только имей в виду, что эти глюки тебя запросто уконтрапупят при первой же возможности. Дальше. Что ты можешь, что ты не можешь -- не важно, важно, что ты хочешь и во что веришь. Веришь, что по щелчку пальцев можешь сделать супернову -- будет тебе супернова, главное -- сам не поджарься. Субъективного времени там пройдёт много... или очень много, но здесь мы тебя ждём сутки, так что не опаздывай. А теперь -- понеслась! -- Он щёлкнул пальцами и всё окутала ослепительная вспышка. "Супернова" подумал я и вырубился.
***
Всё было как в тумане, да ещё и с перепою... разве что голова не болела. Сквозь звон и шум в ушах доносились невнятные голоса.
-- Да забей ты! Уже двадцать часов! Протух пацан, эка невидаль! Пошли лучше пива хряпнем, а потом напишем, мол, в отведённое окно испытуемый не уложился! Как раз и Юпитер в жопе, никто и слова не скажет!
-- Пшёлнах! -- обладатель второго голоса был явно зол, устал, и не соглашался исключительно из ослиного упрямства. А ещё я этот голос уже где-то слышал раньше.
-- Да чо ты упёрся-то, а? Двадцать часов, говорят же тебе! Это окно сутки, а возвращаются все через восемь! Двенадцать -- потолок! Пошли уже!
-- Сорок второй, Профессор, четырнадцать часов. Сорок восьмой, Братушка, тринадцать часов. Пятьдесят пятый, Мохнатый, пятнадцать часов. -- Под пренебрежительное фырканье второго злой голос методично перечислял, а я почему-то вспомнил другие слова, сказанные с совсем другой интонацией: "ждём сутки, так что не опаздывай"... Это что же -- двадцать часов уже прошло? А как же... Стоп, всё потом, сейчас надо возвращаться! Как там он говорил? Хочу и верю? Я хочу вернуться! Я верю, что вернусь! Я могу вернуться!
Злой голос, продолжавший перечислять года, прозвища (а что ещё это могло быть?) и время, стал глуше и отдалился, зато второй стал как будто слышнее.
-- Ой, да ладно тебе! Брось ты этого мелкого тормоза!
-- Я не тормоз! -- Туман перед глазами сменился кровавой пеленой ярости, сквозь которую виднелись два силуэта, один напряжённо-усталый, вглядывающийся в какое-то сложное плетение над большой тумбой у входа, видимо, контрольное, а другой -- расслабленный, вальяжно на неё облокотившийся, с капризной гримасой на лице.
Прежде, чем кто-либо успел среагировать, я метнулся к "капризному", ухватив за горло поднял в воздух, не останавливаясь, сделал семь шагов до стены и хорошенько его приложил. Он начал поднимать руки, я почувствовал зарождающуюся волну магии -- и, не отпуская шеи, свободными руками перехватил ладони, резко вывернул, сбивая атаку, а четвёртой рукой врезал под дых, отбивая избыток инициативы. Остриё хвоста замерло в миллиметре от его распахнутого глаза.
-- И не называй меня мелким! -- Прошипел я, оскалив зубы. Он закатил глаза и обмяк. Сзади донёсся сдавленно-удивлённый хрип.
Так же быстро, как и разозлился, я остыл. Вообще-то, я человек спокойный, даже немного флегматичный, некоторые даже говорят "пофигист", и мне не свойственно так злиться, но вся эта ситуация, переживания из-за экзамена, из-за непонятных перспектив, да ещё это доброе напутствие перед ритуалом -- всё это вместе, видимо, сильно давило на меня, копилось исподволь, и слова "капризного" послужили... как ни назови -- поводом или даже всего лишь предлогом -- чтобы просто спустить пар. Если бы не было "капризного" -- наверное, я бы нашёл другой повод, скорее всего, не такой подходящий, так что всё к лучшему, что ни делается. Я обернулся ко второму силуэту. Это был тот самый аспирант, который должен был вести ритуал экзамена. Я вдруг смутился.
-- Эм... А как я узнаю результат? -- Спросил я первое, что пришло в голову после довольно продолжительной паузы, пока мы опасливо рассматривали друг друга. Я раньше не заметил, но у него было по шесть пальцев на руках -- с обратной стороны ладоней было по ещё одному большому. Да и уши у него были нечеловеческие -- плотно прижатые к черепу и скрытые сейчас капюшоном, они были раза в два длиннее и с острыми кончиками... Да и весь, он честно говоря, только за счёт плаща и выглядел по-человечески -- слишком тонкий и какой-то текучий... Я чувствовал окружающее пространство -- как вот волну магии в "капризном", когда он попытался что-то наколдовать, как сейчас чувствовал, что он в глубоком обмороке -- все процессы сильно замедлены. Как колдун напротив меня осторожно творит какую-то магию, но не нападает, а готовит защиту.
-- Эм... Кажется, я немного погорячился с вашим коллегой. -- Я указал на "капризного". -- Но я терпеть не могу, когда меня называют тормозом... "Мелкий" мне тоже не нравится, хотя и терпимо. Насколько я могу судить -- он в обмороке, через несколько минут очнётся... Интересно, чего он так испугался? -- Я старательно пытался заболтать мага напротив меня, как-то мне не очень нравилось его состояние... -- И да, кажется, я должен вам как минимум пару пива -- я типа вроде как услышал ваш разговор... Последние пару минут...
Волшебник, напротив, несколько успокоился.
-- Сколько пальцев я показываю? -- Он помахал передо мной ладонью.
-- Шесть. -- Твёрдо ответил я. -- А ещё у вас капюшон сбился и уши торчат, извините за прямоту.
Он немного вздрогнул, сосредоточенно посмотрел на свою руку, хмыкнул, по руке пробежала волна магии.
-- А теперь?
-- Всё равно шесть, только лишний палец скрыт иллюзией, а мизинец и безымянный загнуты... Очень забавно: я вижу одновременно и палец, и иллюзию, будто его нет. -- Я задумчиво почесал хвостом затылок... Жест был абсолютно естественный, и я не сразу понял, что это за жуткий скрежет вдруг раздался прямо над ухом -- это хвост скрёб по чешуе головы... Вдруг на меня накатило понимание, что когда я разбирался с капризным, у меня было как-то слишком много рук... Вот правая рука -- четыре пальца, два прямых и два больших, когти, выдвигающиеся подушечки, всё на месте. Вот левая рука -- такая же, тыльная сторона ладони закрыта крупной и толстой чешуёй, внутренняя -- мелкой и шершавой, чтобы не скользила, предплечье в живом наруче из чешуи, всё как надо. Вот нижняя правая -- такая же, как верхняя, лишь самую малость короче и тоньше, вот нижняя левая -- всё в порядке, четыре. Хвост цел, чешуя блестит и переливается, красная кайма на чёрном наконечнике смотрится вообще офигенно! Ноги тоже на месте, я поскрёб когтями по полу -- да, всё цело, нигде ни чешуйки не повреждено, в любой момент можно хоть сражаться, хоть драпать.
-- Эм. Да-а-а-а-а... -- Задумчиво протянул колдун. -- Две вещи. Во-первых, меня зовут Эльф. Это не имя -- кому нужны эти имена! -- это прозвище, а во-вторых, тебе нужно зеркало, Шива недоделанный. Смотри!
Из зеркала на меня смотрел... ну, я смотрел -- кто же ещё? Только... вроде бы, раньше я выглядел как-то по-другому? Или нет? Нет! В смысле да! Точно... Перед моим мысленным взором встала совсем другая картина: вместо моих нынешних почти двух метров роста и широких плеч -- задохлик, едва дотягивающий до метра шестидесяти, с уже вполне нарисовавшимся пузиком... И... Он-то был человеком, а вот я... Да, четыре руки -- верхняя пара из плеч, как положено, и ещё одна -- от нижних рёбер, грудная клетка странной формы, покрытая некрупной чешуей, под которой перекатываются мышцы -- не сказать чтобы большие, вовсе нет, но я точно знал: сильные и очень, очень-очень быстрые. Чешуя покрывала всё тело -- где-то помельче, например на животе, и почти телесного цвета, где-то покрупнее, зеленоватая, отливающая синевой -- например, на предплечье и голени... голенях -- на ногах было по два сустава, а вместо ступни -- бронированная птичья лапа о четырёх когтях квадратом... На бедре -- совсем крупная, почти чёрная, как наконечник хвоста -- тот и вовсе с красной каймой. Хвост длинный, больше метра, но не очень толстый -- с руку у основания, к концу сужается до пары пальцев, наконечник -- плоский, длинный и широкий, впору в ножны убирать и как холодное оружие регистрировать да опечатывать... Ярко-рыжие, слегка с прозеленью чешуйки на голове, размером с монету, отлично изображали что-то вроде причёски, из которой торчали два больших треугольных уха, совершенно кошачьих. Нос -- короче и шире, чем обычно бывает у людей, я бы сказал, что тоже кошачий, если бы не отсутствие характерных лепестков по краям. Глаза -- раза в два больше человеческих, с вертикальным зрачком, ярко-зелёные на фоне бледно-голубого белка... Открыл рот... пасть, блин! Неудивительно, что "капризный" вырубился -- зубов как у рояля, клыки сантиметра по четыре, наверное. Ну, может быть, три -- у страха глаза велики...
Я повертелся -- шея и поясница оказались потрясающе гибкими, хотя шея явно стала толще. На спине -- чешуя совсем крупная, чёрная, с тонкой багровой каймой, наверное, слоя в три, за тылы явно можно не опасаться... А вот кроме шеи и поясницы позвоночник не гнулся -- практически совсем, такое впечатление, что спина между двумя парами рук представляла собой просто сплошную пластину... скорее даже бронеплиту. Пошевелил руками: мышцы под шкурой -- язык не поворачивался назвать это кожей -- перекатывались, внушая чувство спокойной уверенности в себе. Попробовал изобразить удар -- с лёгким хлопком рука на полсантиметра погрузилась в гранитную стену большого заклинательного покоя -- и никаких неприятных ощущений, как будто просто приятеля в плечо пихнул... Мам-ма дорогая -- я даже не уловил глазом движения, настолько оно было быстрым... Причём я точно знал, что моя реакция, моя скорость восприятия -- сильно выросли в результате ритуала... Насколько же выросла скорость движения, если я сам не успеваю его заметить?
Мне казалось, что я рассматривал себя очень долго, минут десять, но когда я повернулся обратно к Эльфу, он ещё только ловил сдёрнутую с зеркала накидку, как будто зависшую в воздухе... видимо, не мне первому оно понадобилось. Заметив, что я на него смотрю, он моргнул.
-- Ну, теперь тебя точно тормозом не назовут, Шива хвостатый... Кстати, как тебе прозвище?
-- Шива или Хвостатый? -- уточнил я. -- Шива сойдёт, а Хвостатый, наверное, не стоит.
-- Шива-Шива, -- успокоил он меня. -- Во-первых, один Хвостатый у нас уже есть, а во-вторых, хвостов у нас много, даже вот у этого два, -- он махнул на всё ещё не очнувшегося "капризного". -- А вот многоруких... Ты, наверное, третий... может четвёртый... за всю историю Магадемии. Так что гордись, морда кошачья!
Он обнадёживающе улыбнулся, потом на некоторое время задумался.
-- Так, давай теперь по регламенту. Умотался я с тобой, засранец ты эдакий, одним пивом не отделаешься, так и знай!
-- Не вопрос! Ящика хватит? Больше не потяну, финансы ой. -- поддержал я приятельский тон.
-- Хватит и пары кружек, тут важен сам факт. А теперь официальная часть. Ты у нас чароплёт, хоть и бывший -- вот и попробуй-ка что-нибудь сплести, а я посмотрю. Из укрытия! -- Уточнил он, отходя к ближайшей тумбе.
Я задумался. Все плетения, которые я когда-либо изучал были здесь, в моей голове, под рукой, только что-то было не так, совсем-совсем не так. Крепко подумав, я решил попробовать самый простой учебный огонёк, и, едва начал плести, сразу понял, что: плетение выскальзывало, нити, которые должны были собраться в узор, дёргались, как живые, и норовили сложиться совсем не так, как было нужно мне. Сосредоточившись и сконцентрировав внимание до предела, я всё-таки заставил их принять нужную форму, закрепил все узлы и послал небольшую порцию энергии... Последовавшая вспышка меня чуть не ослепила -- вместо очень слабого, но сравнительно долгого свечения, энергия высвободилась вся мгновенно... Внимательно изучив чуть ли не выжженные в воздухе следы, я понял, где была ошибка -- всё-таки пара линий соскользнули со своего места до того, как я их зафиксировал.
Это было... огорчительно. Да, это однозначно не откат, да и на срыв не очень похоже, но чертовски к нему близко! Отвратительно! В душе поднялось лёгкое раздражение -- бледная и немощная тень той ярости, с которой я набросился на "капризного". Гм. А это идея! Я вызвал перед мысленным взором схему огонька и повёл линии, сразу все одновременно, связывая их друг с другом, как только они в своём хаотическом мельтешении занимали правильное положение -- и сразу же напитывая их энергией. Так делать было нельзя ни в коем случае, даже боевые магистры, даже асы среди них, так не делали... кроме совсем-совсем отчаянных ситуаций... Но у меня получилось -- слегка кособокий шарик неестественно-синего цвета (вместо нормального жёлтого) загорелся у меня на ладони -- не вспыхнул, а именно слабо засветился. Я утёр пот со лба.
-- Как-то так... Не знаю, смогу ли я сплести что-то более сложное...
Эльф смотрел на меня чуть ли не с ужасом.
-- Более сложное -- в следующий раз, ладно? Когда я накрою тебя стандартным куполом, а себя -- "Защитой Абсолюта", хорошо? Мне как-то не греет перспектива остаться без глаз!
-- А что такое?
-- Ну, в первый раз ты провозился две минуты, и полыхнуло так, что у меня едва защита выдержала -- надо будет подкинуть идейку как боевое заклинание использовать. Зато второй раз -- ровно по школьному нормативу, девять с половиной секунд... Правда, цвет и форма оставляют желать много лучшего, но, блин, это железно было плетение. А теперь попробуй по-другому, просто магией. Просто захоти свет, -- он выделил слово голосом.
Я попробовал... Как и тогда, в тумане, результат оказался скорее обратным -- я почувствовал потоки энергии вокруг меня, в камне, в стенах, защиту Эльфа -- всё, что угодно, кроме огонька.
-- Не надо корчить страшные рожи, а то Рыжий опять в обморок хлопнется. -- Вдруг долетел до меня голос Эльфа. И верно, "капризный" уже начал подавать признаки жизни.
-- Не получается... Как тогда, в тумане. Я тогда вспомнил, что надо вернуться, подслушав ваш разговор, захотел вернуться, стал убеждать себя вернуться -- но пока он, -- я мотнул головой в сторону Рыжего, потихоньку принявшего сидячее положение и всё ещё вздрагивающего, -- не обозвал меня мелким тормозом -- ничего не получалось, а потом... Я просто разозлился и захотел ему сказать, что мне не нравится, когда меня так называют...
-- Ну, эту мысль ты до меня донёс, спасибо большое. -- Ехидно просипел Рыжий. -- Можно было бы словами и ограничиться, между прочим. Я бы возражать не стал.
-- Ну, если честно, в тот момент на меня накатила такая злость, что хотелось просто кого-нибудь убить... Этот переезд, этот директор, чтобы к нему налоговый инспектор приходил каждый раз, как он своей секретутке юбку задирает... Словом, всё вместе навалилось, вот я и не удержался, немного погорячился, прошу меня простить... -- Виновато признался я. -- Обычно я довольно мирный, честное слово!
-- М-да... Пожалуй, мне тоже стоит извиниться. -- Однако, по интонации я чувствовал, что извиняться Рыжий совсем не хочет... Похоже, дружбы между нами не будет... Неприятно, но не впервой.
-- В таком случае предлагаю считать инцидент взаимно исчерпанным? -- предложил я.
-- Да, безусловно. -- Однозначно, ничего хорошего из нашего знакомства не вышло. Ну, значит, не судьба. Рыжий развернулся к двери, бросив через плечо: -- Засим позвольте откланяться.
-- Пока! -- Махнул рукой Эльф.
-- Сдаётся мне, он на меня зуб держит. -- Пробормотал я тихонько, когда дверь за Рыжим закрылась. -- Интересно, с чего бы...
-- А чего ты ожидал, если до сих пор его на любых соревнованиях и спаррингах никто опередить не мог, а ты его тупо врукопашную вынес? Он потому и такой нахальный, и всех тормозами считает, что самый быстрый... Был. До твоего появления. -- Чувствовалась в голосе Эльфа самая малость злорадного удовлетворения, видать, не одному мне этот Рыжий не нравится. Уже лучше, а то вдруг он тут в фаворе, и на меня все обиделись бы...
-- Ладно, поехали дальше. Плетения -- положительно, надо проверять дальше, собственная магия... Нет, ну скорость у тебя просто нев... невероятная. Защита. Ага! -- Эльф сделал жест рукой, плеснула волна магии и над моей головой появился букет ромашек. -- Эм? А чего ты не увернулся?
-- А зачем? Это же ромашки! -- я сунул уже начавший развеиваться букет ему под нос.
-- Действительно, ромашки. -- Протянул он задумчиво. Опять плеснула магия, жест рукой, и в то место, где я стоял мгновение назад, ударила небольшая молния. Только меня там уже не было. -- А теперь почему увернулся?
-- Дык, молния! -- Пояснил я, как само собой разумеющееся.
-- А откуда ты знал, что будет -- ромашки или молния? -- С прищуром посмотрел он на меня. -- А если не знал, то когда понял?
-- Ну... Когда ты делаешь так. -- Я изобразил жест рукой, которым он делал ромашки. -- Ты поднимаешь волну магии... такую, синеватую и слегка солёную. А когда делаешь вот так. -- Я изобразил жест от молнии, он резко отпрыгнул в сторону. -- Волна магии более... жёсткая и кислит. Лучше объяснить не могу, но сразу понятно, что получится. Вот Рыжий, к примеру, тоже хотел электричеством ударить -- что-то вроде электрических перчаток. Я потому ему руки и вывернул. А потом он хотел звуковую волну сделать, но я ему дыхание сбил, вот.
Мои пояснения Эльфа не очень вдохновили, но за неимением лучших он принял их -- выбора всё равно не было.
-- Ладно, будем считать, что с защитой у тебя непонятно, зато чувствуешь магию и эффективно уклоняешься или предотвращаешь каст... Тоже неплохо, на самом деле. Ладно, теперь проверим атаки. -- Он щёлкнул пальцами и в центре зала возникли три иллюзии: дикобраз, нетопырь и золотой червь -- самые известные из тварей, хотя на самом деле не были ни самыми опасными, ни самыми распространёнными.
Я задумчиво поднял бровь и пошевелил ушами.
-- Иллюзии?
-- ****! -- Он выругался. -- Иллюзии. Ладно, тогда хотя бы сделай вид, что ты на них напал, ладно?
-- Не вопрос. -- Я выдернул из своей "шевелюры" три чешуйки и резко метнул. Короткий свист, три удара -- один чуть раньше, два на пол-мига позже, и три искры -- две на стене позади иллюзий и одна на полу, куда пытался "зарыться" иллюзорный червь. Иллюзии погасли. Эльф моргнул.
-- А если так? -- Он сделал какой-то сложный жест, активируя одну из тумб, стоящих по кругу. На меня обрушилась волна паники... чужой паники, не моей. Перекатилась, не затронув, и ушла дальше, Эльф отчётливо поморщился. Одновременно с этим возникли новые иллюзии -- опять нетопырь и ещё какая-то летающая тварь со здоровенной раззявленной пастью.
-- Аналогично. -- Спокойно прокомментировал я. Эльф старательно разминал руками лицо. Вид у него был довольно усталый.
-- И последнее. Если вдруг что-нибудь вспомнишь, что было там, -- он кивнул в центр зала, подразумевая ритуал, -- запиши подробно и отдай мне... Ладно, фиг с тобой, золотая рыбка. Пишем "к службе годен, профиль -- скоростной рукопашник-метатель, магзащита не выяснено, магчувствительность высокая, магспособности есть, требуют уточнения, профиль требует уточнения" и идём пить пиво, пока кабак не закрылся. И имей в виду: меньше, чем тремя "гроссами" ты от меня не отделаешься.
-- Пиво, говоришь? А мне нальют, мне ж даже шестнадцати ещё нет, а выгляжу и того меньше!
Эльф споткнулся, посмотрел на меня как на идиота, а потом заржал в голос, утирая слёзы. Я спокойно ждал.
-- Шестнадцать... Ты в зеркало на себя посмотри! -- С трудом проговорил он, махнув рукой. Я посмотрел. Ну, длинный... Ну, тощий, хоть и широкоплечий, конечно, типаж такой, скорее жилистый и выносливый, нежели "амбал обыкновенный, шкафу трехстворчатому подобный", как сформулировал незабвенный Петруччо, рассказывая о встрече с обманутым мужем своей очередной пассии... А ведь верно -- это я знаю, что мне едва шестнадцать, а на вид-то и не скажешь: молодой -- да, но ведь здоровенный, это раньше я выглядел даже младше своих лет! -- И вообще колдунам всегда наливают. Профессиональная специфика... Ну и алкоголь на нас очень слабо действует. Пошли уже, заодно про Рыжего всем расскажем, народ будет в восторге. Плащ только надень, Шива хвостатый, не пугай простых смертных!
Так я и попал в Магадемию и получил своё законное прозвище.
***
-- Скажите, а как вы ладите с другими колдунами? Нет ли каких-нибудь конфликтов?
-- Да нормально всё, вроде бы... Не хуже, чем в школе было -- с кем-то получше, с кем-то -- наоборот... В группе -- вообще отлично.
-- А не в группе? -- Сразу зацепился за оговорку штатный психолог Магадемии.
-- Ну... С Рыжим у нас... полное взаимопонимание: очень друг друга не любим, ещё с моего посвящения, и я ему регулярно на полигоне по шее даю, даром, что он аспирант уже. А вот с Эльфом, к примеру, наоборот, сдружились, и тоже с посвящения, он его вёл. Ну, из аспирантов вот ещё с Хвостатым немного общался, но не очень персонально... С младшекурсниками как-то тоже не довелось, разве что Перец регулярно конспекты клянчит...
-- Ну а с девушками как? Вот, например, Пусик. -- Выражение лица у Петра Ильича осталось всё таким же профессионально дружелюбным, но я чувствовал, как закаменели мышцы на прозвище нашей "красотки". -- Я так понимаю, она весьма общительная особа?
Я непочтительно хмыкнул -- в отличие от него, я-то был не на работе, и мог не сдерживаться.
-- Это вы... очень изящно сформулировали. -- Я честно пытался удержать улыбку на лице, но она всё равно упорно выезжала за отведённые природой пределы. -- Нет, с ней -- нет. На мой вкус она даже слишком общительная... И все парни в её присутствии ровно петухи хвосты распускают, соловьём заливаются и какие-то неадекватные становятся... Так что ну её!
-- А это вы не из-за рук ли переживаете? Или, может, из-за чешуи? -- Я не ожидал от дипломированного психолога столь прямого вопроса.
-- Эм... А что не так с моими руками? Или с чешуёй, если уж на то пошло? Нет, я в курсе, что у того Шивы было шесть рук, но я со столькими просто не управлюсь, да и где их крепить? Меня не настолько много! -- Я улыбнулся, представив себе, куда ещё можно было бы пристроить третью пару рук и что про это сказали бы языкастые одногруппники. Психолог, явно чем-то недовольный, почти поморщился.
-- Ведь вы же на человека не похожи! Неужели это вас совсем не беспокоит?
-- Ну, во-первых, всё-таки похож: голова сверху, ноги снизу, и даже на том месте, где должны быть руки -- вы не поверите -- руки! А во-вторых, я собой вполне доволен. Некоторые мои знакомые -- ещё в школьные времена -- неоднократно жаловались, что им очень не хватает второй пары рук, даже без всяких особых возможностей. А у меня ещё и хвост есть, и чешуя довольно прочная, и скорость, и слух, и нюх, и чувство пространства в придачу. -- Я задумчиво почесал затылок хвостом и улыбнулся. Вообще, я не очень-то люблю, когда мне в душу лезут, но штатный психолог -- случай особый, и я честно старался раскрыться. -- А самое главное, я ко всему этому настолько привык, будто с рождения такой, и уже вообще с трудом представляю, как вы, так называемые нормальные, без всего этого обходитесь. Вон, тот же Эльф раньше сильно переживал из-за своей внешности, хоть у него и едва третий класс мутации: мало того, что всегда в робе ходил, так ещё и иллюзию вешал каждый день... А как мы с ним сдружились -- через раз забывать стал, говорит, что на моём фоне чувствует себя "неприлично непримечательным".... А пару раз даже едва ли не инвалидом себя почувствовал, мол, моя уверенность в собственной нормальности попросту заразна, а у него, наоборот, рук некомплект. Но я и правда воспринимаю себя, как нормального! Согласно модели посвящения, которую сейчас считают наиболее точной, время пребывания там положительно коррелирует с длительностью ритуала здесь. Мой ритуал здесь длился почти двадцать часов, так что там прошло от полугода до четырёх лет, по разным оценкам. Вполне достаточно, чтобы привыкнуть, особенно, если никто пальцем не тыкает. -- Я опять улыбнулся, пытаясь смягчить впечатление от последних слов, правда, боюсь, не очень искренне. Психолог опять поморщился -- на этот раз уже заметно даже глазом.
-- Да уж, ваша уверенность и впрямь заразна... -- Он потёр руками лицо, похоже, порядком устав. -- И спасибо за Эльфа -- общение с вами действительно пошло ему на пользу.
Психолог был последним, но едва ли не самым важным врачом на медосмотре. Остальные тоже нужны: у некоторых с течением времени мутации развивались в осложнения, хоть и редко, и чем раньше это обнаруживалось, тем эффективнее было лечение. Первый год гоняли по врачам буквально ежемесячно, потом -- раз в семестр, даже аспирантов и преподавателей проверяли ежегодно: если вдруг у колдуна крыша съедет, неважно, по какой причине -- это будет крайне неприятно. А комплексы у них бывали, взять того же Эльфа. Стандартная "профессиональная" роба, весьма неплохо скрывающая внешность даже одним своим кроем, плюс к тому была зачарована на неприметность -- мол, это колдун, просто колдун, ничего необычного -- плетение несложное и довольно действенное. Но Эльфу и этого было мало -- он ежедневно вешал на себя довольно сложные иллюзии, скрывающие и руки, и уши, и даже волосы перекрашивал из платинового блондина -- на зависть и смерть всем девчонкам -- в простого шатена. Подозреваю, что была у него какая-то неприятная история в прошлом, но в душу не лез -- не люблю, когда ко мне лезут, и сам стараюсь так не делать.
Курс социализации, обязательный для всех, и с огромным количеством факультативов -- для особо сложных случаев -- включал в себя много полезного. Основной его целью было научить колдуна убеждать окружающих (а в идеале -- и себя самого), что не так уж и необычно он выглядит. Мне курс зачли экстерном, как и Пусику -- мы оба оказались слабыми, но постоянно "вещающими" проективными эмпатами, буквально внушая всем вокруг свою уверенность, в моём случае -- в полной нормальности, а в её -- так и вовсе в неотразимой красоте. Правда, нас, опять же, обоих, загнали на факультатив по самоконтролю, чтобы не слишком давить на окружающих... не сказать, чтобы особо успешно -- способность оказалась почти неуправляемой. Забавный побочный эффект -- сами мы к внешним эмоциональным воздействиям были абсолютно иммунны, как я видел в Пусике просто симпатичную девушку (но не настолько, чтобы сразу слюной захлебнуться, как некоторые особо озабоченные), так и она видела во мне просто четырёхрукого и хвостатого чешуйчатого колдуна, лицом больше похожего на кота, чем на человека... Чем уж я ей так глянулся, что она как-то целую неделю напоказ со мной флиртовала -- понятия не имею, может, бывшего ухажёра злила, кто этих женщин разберёт, но за это время она поведала-таки мне свою историю, и расстались мы куда теплее, чем я мог бы подумать.
Глава 4. Магадемия.
Чем различаются чароплёты и колдуны? И те, и другие обладают большим -- минимум на порядок больше, чем у обычных людей -- резервом маны и могут восстановить его весь не за несколько месяцев, а за считанные дни, а то и часы. И те, и другие могут свою ману активно направлять, творя "волшебство"... но немножко по-разному. Со стороны заметна только разница в скорости, но на самом деле она куда принципиальнее: чароплёт знает как он делает и может повторить в точности, но не знает что. Колдун -- наоборот, знает результат и понятия не имеет о процессе. Хорошее плетение будет эффективнее, чем "волевой выброс", однако, ни один чароплёт не сможет выучить плетения на все случаи жизни, а разработка новых -- занятие сложное и очень опасное, потому-то и звали меня на кафедру: стабильный чароплёт может экспериментировать гораздо смелее. Если бы я раньше знал, что практически все современные плетения были созданы или доработаны такими же стабильными чароплётами, как я, а остальные теоретики только выискивают похожие места в разных плетениях и лишний раз чихнуть боятся -- скорее всего, пошёл бы на кафедру не задумываясь! Но... Метод -- он въедается в плоть и кровь. У колдунов -- это результат любыми средствами и к чёрту подробности, у чароплётов -- это процесс, "я всё делаю по инструкции"... Так что, раз двигать теорию волшебства мне не суждено -- буду двигать прикладную магию! У колдунов тоже есть свои ограничения, и преодолеть их гораздо труднее, чем чароплётам. Если колдуну "не даётся" какая-то область магии -- всё, можно ставить крест и даже не смотреть в ту сторону: максимум, на что можно рассчитывать -- это эквиваленты начальных и базовых заклятий... с затратами на уровне магистерских. Но и наоборот тоже верно: уж если какая-то область, что называется, "своя" -- то эффективность приближается к волшебным плетениям, и тогда только держись! Собственно, основная часть обучения в Магадемии сводилась именно к тому, чтобы помочь новоиспечённым колдунам как можно полнее раскрыться, освоиться со своими сильными и слабыми сторонами.
Говорят, чароплёты стали вытеснять колдунов, когда научились "подсматривать" магические выбросы, анализировать и воспроизводить их структуру. Ну и общее развитие цивилизации -- научный метод познания, воспроизводимость результатов эксперимента... Словом, теперь это колдуны -- редкость, потому-то в нашей тирании и осталась одна-единственная Академия, потому-то и нужен ритуал посвящения, потому-то и принимают на обучение почти любого желающего: колдуны универсальны, хотя лишь в своих "областях аффекции" выступают наравне с чароплётами, в остальных немного уступая... и откровенно проигрывая в "областях аверсии". У чароплётов тоже есть свои предпочтения, но выражены они гораздо слабее -- эффективность различается не в разы, а на малую долю.
Эх, если бы это рассказывали в базовой школе или хотя бы на первом курсе школы волшебства! Насколько было бы понятнее всё последующее обучение! Вот ведь удивительно: колдуны не думают о процессе, только о результате -- но процесс обучения у них проработан на диво, тогда как у чароплётов -- сплошная муть и непонятки, хотя именно на процессе они и концентрируются. Или это только мне видится в этом некое противоречие?
Мои успехи в колдовстве оказались неоднозначными. Хорошая новость: области аверсии не обнаружены. Плохая новость: области аффекции тоже. Очень плохая новость: средний уровень эффективности -- даже не посредственный, а откровенно удручающий. Как сказал бы Петруччо -- "я не расист, я ненавижу всех одинаково" -- можно было считать, что у меня одна большая область аверсии на всю магию, потому-то даже самый простой фонарик у меня сразу после ритуала и не получился.
Тот самый Рыжий, которого я помял в день ритуала, изрядно надо мной по этому поводу поглумился... но на первом же спарринге я его всё равно уделал, несмотря на его обещания "умыть выскочку первым же выбросом"... и потом ещё дважды. В день посвящения я думал, что быстрый... Ну, теперь-то я точно быстрый, а тогда -- еле-еле шевелился по своим нынешним меркам. В регулярно проводимых спаррингах подавляющему большинству моих новых одногруппников вообще ничего не светило. Даже трое на одного они чаще продували, а если и выигрывали -- то разве что по очкам. Было в этом что-то завораживающее: я чувствовал волну магии когда она ещё только-только начинала зарождаться и мог предсказать действия оппонента едва ли не раньше, чем он сам определится. Но халявы не бывает: во-первых, уже четыре противника были для меня практически синонимом поражения, а во-вторых, ребята быстро разобрались, что как бы быстро я ни двигался, покидать арену не положено, так что достаточно просто лупить по площади. Впрочем, моя чешуя неплохо держала большинство атак, и нередко схватка заканчивалась "враги победили со счётом два-один в мою пользу".
Все попытки как-то улучшить ситуацию упирались в две сложности. Во-первых, я не мог одновременно и быстро двигаться, и концентрироваться на магии -- нет, скорость всё равно оставалась заоблачной для всех окружающих, но я-то знал, что замедляюсь минимум на четверть и по мне начинают попадать. Вторая сложность -- все мои, с позволения сказать, "заклятия" были весьма слабы и неэффективны. Большинство студентов их просто игнорировало, успешно полагаясь на стандартную защиту, а некоторые даже прицельно разбивали -- по очкам вылезти, раз уж меня достать не получалось.
Регулярные и довольно интенсивные тренировки помогли мне освоиться и привыкнуть как к новым коллегам, так и к новому себе (хотя особых проблем и так не было -- кроме необходимости "притормаживать" до скорости "простых смертных" в мирной жизни). Большинство колдунов походили на людей гораздо больше меня, но практически у всех были какие-то отличия -- больше или меньше. Эльф, с его третьим классом, был типичным "середнячком". Подробности ритуала я так и не вспомнил -- как и большинство -- однако некоторые что-то всё же рассказали, плюс была известна его исходная идея: малый план с настолько высоким магическим фоном, что попавший туда человек -- даже вовсе не имеющих никаких магических способностей -- или быстро-быстро адаптируется и станет колдуном, или вылетит обратно, а в худшем случае -- вообще погибнет... Во избежание ненужной смертности момент проведения ритуала подбирался с привязкой положения светил к личному гороскопу экзаменуемого, что, впрочем, всё равно не давало стопроцентной гарантии успеха. Словом, посвящение представляло собой практически непрерывную борьбу за жизнь -- против всего вокруг, от ядовитого воздуха и воды до агрессивной живности и магического фона, так и норовящего сжечь пришельца. Поскольку план был малым, и цель была не в его исследовании -- подавляющее большинство о проведённом там времени забывало, сохранив только наработанные рефлексы да вызванные адаптацией изменения.
Последующее обучение от принципа "брось в воду: захотят жить -- плавать научатся" отличалось только небольшой "глубиной" -- можно было, образно говоря, "донырнуть и оттолкнуться от дна", получив несколько дополнительных шансов. Несмотря на кажущуюся жестокость, такой подход давал очень неплохой результат: смертность в процессе обучения не превосходила долю несчастных случаев в обычных школах чароплетения, а на выходе получались очень самостоятельные и подготовленные "специалисты широкого профиля".
Мне эта система тоже помогла в конечном итоге -- когда нам на теоретических занятиях рассказали, что магию можно направлять не просто на себя, а внутрь себя, и не только для лечения, но и в бою, делая себя быстрее и прочнее, в дополнение к классическим защитам. Именно на практических занятиях по этой теме и выяснилось, что у меня, как и положено колдуну, всё же есть и область аффекции, и область аверсии. Я оказался ярко выраженным "магическим интровертом": все уже привыкли, что любые выбросы даются мне или отвратительно, или ещё хуже, но стоило только направить магию внутрь себя... Уже на следующей тренировке я легко раскидал четверых оппонентов и уверенно свёл вничью бой против пятерых. Направленная внутрь магия не только увеличила скорость, но и позволила разделить сознание на два потока -- один управлял телом, двигавшимся настолько быстро, что я даже не пытался уследить за деталями, в то время как второй, основной поток спокойно управлял внутренней магической защитой, в отличие от классических, создающих внешнюю оболочку, задавал общую линию боя да выбирал приоритетные цели. Я рассудил просто: раз уж не могу ничего путного выдать наружу с приемлемыми затратами, то, может, получится ничего не пустить внутрь? Получилось: до защиты Абсолюта моя личная импровизация всё-таки не дотягивала, зато энергии потребляла меньше и движения не ограничивала. А самое главное -- рассеивая большую часть попавших по мне магических атак, малую толику энергии она поглощала и передавала мне, потихоньку подлечивая.
Эта моя внутренняя защита неожиданно заинтересовала старших колдунов, но проведя несколько экспериментов, они сочли её недостаточно эффективной для массового применения, сохранив только в справочниках для будущих поколений -- вдруг появится кто-то ещё с хорошими способностями к внутренней магии. В остальном же обучение было вполне обычным: нам преподавали (и заставляли отрабатывать на полигонах, о да!) тактику и стратегию малых групп и одиночных операций, учили ориентироваться и выживать в самых разных условиях, словом, готовили к регулярным выходам за границу обжитого мира, на территорию, где безраздельно хозяйничают твари, раз уж все мирные применения магии уже давно оккупировали чароплёты -- ещё одна причина малого количества желающих выучиться на колдуна.
Общаясь с одногруппниками, я узнал, что "самоходов", набравших необходимую сумму, ожидаемо мало, большинство -- контрактники, буквально пара человек от экологов, как и я, в основном же -- от картографов или Ресурсов. Как ни удивительно, нашлись у нас на потоке и девушки, целых три: Пусик, самая молодая на потоке вольноопределяющаяся дочка какого-то крупного торговца, который без лишних вопросов оплатил обучение "в самом дорогом заведении" (по Магадемии упорно ходили слухи, что до ритуала она была страшна, как паровоз, а теперь на радостях пустилась во все тяжкие, на самом же деле всё было проще и грустнее. Её отцу хронически не везло с женщинами: первую жену интересовали только деньги и положение, и никаких детей; вторая же, наоборот, оказалась настолько робкой на фоне яркой первой, что слишком долго молчала о "маленьких неприятностях" и умерла, когда Пусику было лет пять, хотя на лечение потратили какие-то сумасшедшие деньги -- даже магия не всесильна, если применить её слишком поздно. Дальнейшие события вполне предсказуемы: после шумного развода со старшей женой отец-одиночка, появляющийся дома разве что на выходные, дочку бессовестно баловал, а она так старательно изображала капризную принцессу на радость папе, что сама не заметила, как вжилась в образ), и две контрактницы -- Стерва (на самом деле -- вполне милая, но на другие имена отзываться отказалась категорически) к картографам и Искра на ресурсы (заполучив после экзамена в прямом смысле слова огненную шевелюру, она очень хотела назваться Рыжиком, но передумала, узнав, что уже есть Рыжий, а после личного с ним знакомства долго пыталась сменить цвет своего пламени, и даже добилась некоторой прозелени). Конкуренция из-за них была дикая, при их появлении все парни сразу распускали хвосты (причём некоторые -- буквально!) и становились совершенно невыносимы в общении, так что я тупо забил и общался с девчонками из соседнего городка. Добираться до него было почти час в одну сторону (это если обычным транспортом, я-то своим ходом бегал: и быстрее, и дешевле, и тренировка -- сплошные плюсы!) и вырваться удавалось лишь на выходные -- это ничуть не мешало проводить время со студентками местного медучилища к полному взаимному удовольствию, тем более, что распродав почти всё -- теперь уже совершенно точно не нужное -- барахло, я неожиданно обзавёлся довольно круглой суммой, и мог себе позволить немножко гульнуть. Там же в городе я нашёл себе и небольшую подработку, прямо-таки не бей лежачего! Создавать волшебные плетения с нуля мне теперь не светило (не считать же за достижение еле-еле освоенные самые простые учебные?), но вот подновить и зарядить уже установленное я мог отлично -- и еженедельно "обслуживал" защиту от грызунов и насекомых на складах возле железнодорожной станции. Платили копейки, но зато всей работы было на полтора часа в месяц, еженедельно я ходил исключительно по собственной инициативе... ведь склады были по пути к Владе, отношения с которой развивались весьма успешно, невзирая на трудности с маскировкой. Впрочем, как я понял, пообщавшись в разных местных заведениях, к необычной внешности колдунов здесь относились спокойно и с пониманием -- чай, не первый век под боком у Академии живут, многие в ней же и работают, да и старшие колдуны нередко прямо в городе дома покупают, и все уже успели убедиться, что вреда от наших мутаций никакого, сами колдуны -- люди серьёзные, а уж если кто ещё и звание со службы принёс, или там медаль...
Сама Влада в Магадемию поступать не хотела ни за какие коврижки, очень переживая из-за практически неизбежных мутаций, и пример колдуний, поголовно выглядящих на все двенадцать, невзирая ни на какие "особенности", ничуть её не убеждал. Дар у неё был, но настолько слабый, что учиться она даже не пошла, вместо этого сосредоточившись на классической медицине -- дюжины простых плетений ей вполне хватало даже для самой тонкой диагностики, тем более, что там важна не сила, а чувствительность, с которой у неё всё было просто отлично. Возможно, это было влияние отца -- мать её была волшебницей и погибла при прорыве чудовищ больше десяти лет назад, когда Влада ещё даже в школу не ходила -- и он перевёз уцелевшую семью подальше на юг. Работал он на тех же складах небольшим начальником, и я подозреваю, что именно его доброе слово помогло мне получить столь удачную подработку. Похоже, что он был не против того, что его дочка встречается со студентом-колдуном, впрочем, мы пока не зашли дальше объятий и робких поцелуев в темноте...
***
Жизнь мою нельзя было назвать тихой и размеренной, хотя она безусловно была упорядоченной. Интенсивные тренировки, регулярные практические занятия, большие блоки теоретических знаний, увлекательные выходные в городе... Но нельзя было и сказать, будто жизнь бьёт ключом и фонтанирует -- скорее это походило на размеренную работу двигателя мощного локомотива и очень выгодно контрастировало с болотом волшебной школы, которое теперь казалось чуть ли не кошмаром всей жизни. Словом -- чувствовал себя полностью на своём месте и переживания перед поступлением вспоминал исключительно с улыбкой.
К сожалению, заканчивается всё -- и хорошее, как правило, заметно раньше, чем мы ожидаем. Громом среди ясного неба для меня прозвучал перевод на финальную специализацию с последующим выпускным экзаменом, до которой моим сокурсникам предстояло учиться больше года -- мол, учитывая мою специфику, углублённое практическое освоение внешней магии для меня почти бесполезно, защищаться же я и так умею уже на уровне выпускников (и это правда -- на спаррингах, с их строгими правилами, я уверенно выходил даже против троих аспирантов, хотя на полигоне, конечно, расклад менялся и численное превосходство становилось куда более сильным аргументом), так что вперёд на практику и -- Управление Экологии уже заждалось возврата своих инвестиций! Кстати, досрочный выпуск заодно и уменьшал сумму к погашению.
По результатам обучения официальный профиль мне поменяли -- вместо первоначального "скоростной рукопашник/метатель" я теперь значился как "высокоскоростной боец противомагического подавления ближней и средней дальности", и на мой восемнадцатый день рождения я получил направление в приграничье и самый лучший подарок, который только может сделать любимая девушка: согласилась стать моей женой.
Глава 5. Есть такая работа...
Службу на границе можно было бы назвать рутиной -- одно и то же изо дня в день, неделю за неделей... если бы эта "рутина" не пыталась кого-нибудь съесть. Буквально через день -- а порой и по два раза на дню -- к нам поступали сигналы, что "кто-то где-то что-то видел". Чаще всего это именно оно и оказывалось -- померещилось в сумерках или с перепугу. Но ради тех редких случаев, когда что-то действительно было, нас и держали.
Обычно с тварями сражаются простые солдаты: как бы цинично это ни звучало -- они дешевле. Чароплёты же обеспечивают поддержку: боевых магистров очень мало, а остальные просто не успеют в бою сплести мало-мальски эффективное заклятие. Зато они могут плести защитные чары -- заранее. И чары обнаружения. И чары усиления и укрепления -- и на оружие, и на доспехи, и на самих бойцов... и поддерживать чары в течение дня, чтобы даже внезапное нападение было отбито с минимальным ущербом... Лечением занимались тоже чароплёты -- но другого профиля, вроде моей невесты. Нет, были и простые врачи, и каждый солдат в обязательном порядке изучал азы первой помощи, однако вывести из организма серьёзный яд или какую-нибудь магическую дрянь способны только адекватные средства -- волшебные. Зелья и эликсиры, конечно, тоже вариант, но... Стоимость малого эликсира очищения -- пара серебряных монет, не меньше, причём девять десятых цены -- это ингредиенты. Аналогичное по эффективности заклятие рядовой чароплёт медслужбы может сплести за день раз десять-пятнадцать -- даже не столько резерв потратит, сколько концентрацию держать устанет, оно сложное -- и без всяких дорогостоящих ингредиентов! Потому и довольствие у них -- серебрушка в неделю, и солдаты костьми ложатся, защищая отрядных чароплётов...
Мне, как колдуну, существу всё же редкому и странному, солдатской симпатии не перепало -- звание у меня было как у чароплёта, жалованье тоже, а полезных плетений ждать не приходилось... Не то чтобы меня это особо напрягало -- после обучения в Магадемии, ориентированном на эффективность и результат, чужие эмоции по работе трогали меня мало. Сложнее было с командиром: не имея чёткого представления о моих возможностях, он поначалу не очень-то понимал, как их эффективно использовать -- и не хотел зря рисковать "ценным специалистом", в случае гибели которого придётся заполнять кучу бумаг. Мои предложения сходить на разведку, мол, кому мелкому пасть порву, а от крупного убегу, он поначалу отклонял, действуя строго по инструкции. Впрочем, после нескольких стычек, убедившись, что я могу за себя постоять, с головой дружу и на приключения не нарываюсь, он немного оттаял, а ещё через пару месяцев согласился -- хоть и неохотно -- отпускать меня в "свободное плавание".
Словом, служба потихоньку шла, регулярные зачистки нашей территории изредка перемежались вылазками на территорию дикую, раз в две недели приходила почта -- и каждый раз я с нетерпением ждал письма. Мы с Владой писали друг другу всякую ерунду, которую обычно пишут влюблённые, и полковой цензор каждый раз надо мной искренне подшучивал, мол, вот надоест ему разбирать мои каракули да продираться сквозь розовые сопли, и отправит он вместо моего письма стандартный бланк, "ваш ____ по-прежнему вас очень любит, но пишет слишком много лишнего". Очень ему этот древний прикол нравился.
Видел я как-то раз и сотрудников Управления Экологии, моих будущих коллег. Четыре матёрых бойца, чароплёт и, видимо, учёный-теоретик, судя по не приспособленному к жизни облику, затребовали сначала проводника и эскорт сквозь приграничный район, а через две недели -- эвакуацию, километров за десять от предыдущего места. Один из бойцов отчётливо хромал, а бессознательного учёного чароплёт левитировал на носилках -- видать, тот нашёл-таки что-то интересное на свою голову. Нам они объяснять ничего не стали, кто бы сомневался!
Подходил к середине год моей службы, близилось двухнедельное увольнение, и я вовсю предвкушал новую встречу с Владой, когда поступил очередной сигнал -- охотники увидели большую группу тварей на склоне дальней сопки, и сразу прибежали к нам. Группа была действительно большой -- больше десятка монстров и несколько чудовищ. В школьные годы я особо не задумывался -- твари и твари, истребить побыстрее -- и вся недолга... Но в учебке разницу объяснили, что называется, "на почках". Монстры -- это живые существа, сильные, быстрые, опасные, но от простых животных отличаются не принципиально: воткни копьё поглубже или отрежь что-нибудь важное -- и труп можно препарировать. Чудовища -- совсем другая история, это твари магией созданные, магией владеющие, а после смерти они, как правило, просто развеиваются, не оставляя трупа, который можно было бы исследовать, к великому сожалению учёных, стремящихся как следует во всём разобраться, и солдат, мечтающих иметь действенное оружие, так как даже зачарованное чудищ берёт плохо, а магию они чуют издали.
Группа оказалась смешанной -- мантикоры, золотой червь, даже пара дикобразов была. Чудовища тоже порадовали бы только маньяка-исследователя: главный персонаж подавляющего большинства страшилок -- клубок щупалец, не очень быстрый, но невероятно живучий и плюющийся ядом и кислотой, и не менее противный крикун -- летающий, умеющий нагонять панический ужас и долбать электричеством.
-- Тащ полковник, давайте я чудищ на себя отвлеку, заманю куда-нибудь, да по одному и побью малость? А то если они на отряд навалятся -- мы тут кровью умоемся. Крикун меня только молнией задеть сможет, паника на меня не действует, а от щупальца убегу, он тормозной. Погоняю их по буеракам, они на меня железно поведутся -- я на себя какую-нибудь ерунду повешу, чтобы магфон поднять.
Энтузиазма командир не испытывал, ни малейшего. С одной стороны, мы уже немного притёрлись, представление друг о друге составили, на рожон я не лезу, службу несу честно, а с другой... Контрактник, да ещё и колдун -- кадр ценный, если со мной что случится -- будут тщательно разбираться, врагу такого счастья не пожелаешь, пару рядовых всяко проще списать. А вот с третьей стороны -- если крикуна от нашего отряда не убрать, чароплёт бойцов долго не удержит, от психических атак сложнее всего защищаться, мне же они были все до одного места.
-- Что, добился-таки своего, да, герой? -- Бредихин был недоволен и не скрывал этого. -- Ладно, дело говоришь, действуй. Но не зарывайся, а то был тут до тебя один шустрый... Тоже в бой рвался, всё выпендривался, да насилу ноги унёс, только ребят хороших из-за него потерял.
-- Рыжий, что ли? -- описание и явно скопированные жесты и выражение лица настолько точно передали ощущение, что я почти не сомневался.
-- Рыжий, да. А что, знаешь его? -- командир удивился.
-- Ну, он моего куратора сманивал пиво пить, пока я посвящение проходил... ну я его малость и помял в сердцах, когда вернулся... И потом ещё на спаррингах три раза... И два раза на полигоне... Как-то не заладились у нас отношения с самого начала. -- Воспоминания были приятными, и, судя по искоркам в глазах совершенно невозмутимого командира, погрели душу не только мне. -- Нет, Тимофей Абрамович, скорость -- это, конечно, зашибись, а только если по площади шарахнут или в клещи возьмут -- не очень-то помогает... Так что я тихонечко, по краешку. На полигоне против меня всегда группу старшекурсников выпускали, я теперь учёный.
-- Ну иди, учёный... И смотри в оба!
Получив от начальства фактически карт-бланш, я со всей дури рванул вбок, по большой дуге заходя к чудовищам во фланг и тыл. Достаточно сблизившись, чтобы привлечь их внимание, я ещё для верности метнул в каждого по паре чешуек, слегка "подсвеченных" выбросом маны. Внимание я привлёк, о да! Крикун немедленно рванул ко мне, раззявив пасть для крика и накачивая ауру паники. Щупалец, зараза, хотел спрятаться -- пришлось его подбодрить ещё парой чешуек. Вторую пару я прицельно всадил крикуну в глотку -- напрочь отбив охоту "разевать пасть на чужой каравай", как наверняка сказал бы Петруччо... интересно, как он там, где, что? Потом попробую выяснить, если не забуду, а сейчас... Судорожно захлопнув пасть, крикун стал быстро заряжать молнию, но я уже бежал в сторону, укрывшись за россыпью валунов.
Мощный разряд разметал камни, мелкие осколки пробарабанили по спине, аура паники бессильно пронеслась сквозь и мимо, а я опять приласкал крикуна заряженным броском. Щупалец как-то вяло катился в мою сторону, судя по всему, собираясь помочь крикуну не в драке, а потом, с дележом добычи. Монстры особого внимания на нашу разборку не обратили, продолжая уверенно двигаться в сторону окопавшегося отряда. Выманив крикуна ещё на пару сот метров, я быстро рванул к нему и в три удара меча оттяпал крылья и хвост, немедленно спрятавшись в заранее примеченной промоине под валуном. Одна из неприятных особенностей крикунов -- посмертный вопль, как у мандрагоры. Если нет очень хорошей защиты от акустического удара -- лучше его сразу насмерть не бить, оставить себе время укрыться.
Переждав, пока стихнет звон в ушах и пропадут круги перед глазами, я подобрал костяные "уши" крикуна -- единственный трофей, который от них остаётся -- и аккуратно двинулся к тому месту, где последний раз видел щупальца: твари они хитрые, мог и закопаться, и ловушку устроить... да мало ли -- осторожности не бывает слишком много!
Щупальцу было не до меня -- оглушённый и сильно помятый воплем, он вяло трепыхался на месте, даже не пытаясь никуда уползти, и напрочь проигнорировал прилетевшие в него заряженные чешуйки -- для чудовища просто неслыханное поведение! Ещё более медленно и осторожно я обошёл его по дуге и подкрался поближе.
Щупальцев оказалось двое, один обычный, серо-буро-зелёный, сливающийся практически с любой местностью, а другой -- совсем мелкий, красноватого оттенка. Они дрались? Или что? Мелкий ужом вертелся возле центрального ядра большого, я с трудом отслеживал его движения -- он явно пытался отгрызть большому собрату одну из конечностей, а тот... а тот, судя по всему, даже не особо возражал, во всяком случае, движения его на атаку или корчи боли походили мало. Да что они там делают? Мелкий добился своего, и быстро истаивающее щупальце отлетело в кусты, но большой, казалось, лишь ещё энергичнее задёргался. Мелкий тоже прибавил оборотов. Ничего не понимаю! Думаю, какой-нибудь учёный бы душу продал, чтобы это увидеть, а я даже нормальную магическую карту снять не мог... Хотя... Если подойти поближе, то моё чувство пространства вполне заменит заклятие наблюдения, надо будет только сфокусироваться... Главное -- не слишком близко, чтобы щупалец кислотой не доплюнул, если что...
Пока я подбирался, мелкий отгрыз большому ещё одну конечность, и тот размахивал оставшимися уже совсем дико и вразнобой -- никакой обычной для них слаженности, когда при атаке сразу пять-шесть крючьев синхронно хватают жертву и утягивают в пасть, а ещё с десяток когтей отбиваются от солдат, пытающихся спасти товарища. Чувство пространства никаких особенных магических потоков тоже не обнаруживало -- просто слегка повышенный магфон, чего и следовало ожидать при драке... Ну, разве что окрас чуть другой, не такой жёсткий. Тем временем у большого осталось всего две последние конечности, ядро было видно, как на ладони, и он уже даже не дёргался, а только мелко вибрировал, замерев в неестественно выпрямленной позе. Мелкий уже почти полностью опутал ядро большого, догрыз предпоследнюю конечность и тут валун, на который я опирался, неожиданно провернулся под моей рукой, скинув меня нос к носу с щупальцем.
Сюрприз был взаимным... Мелкий, судорожно рванувшись, просто раздавил ядро большого -- и оно тут же стало истаивать тяжёлым синим дымом. Мы оба замерли, настороженно глядя друг на друга. Наконец-то я смог разглядеть мелкого целиком. Он был не просто мелкий -- совсем-совсем крохотный, ядро вряд ли больше двух-трёх сантиметров, конечности тонюсенькие, и полсантиметра не будет, едва ли в локоть длиной. Судя по всему, большой поначалу отбивался вполне успешно, у мелкого конечностей явно не комплект... Впрочем, никто раньше не видел таких щупальцев -- возможно, это новый вид, более эффективный, судя по тому, что он одолел-таки большого... Или детёныш, и он просто съел родителя, как бывает у некоторых пауков, вроде бы...
Дистанция была ужасно неудобной: драпать -- слишком близко, а я не горел желанием на практике проверить запись из личного дела "чешуя к кислоте стойка весьма", да и лезть в ближний бой как-то не хотелось. Почему-то у меня возникло ощущение, что у щупальца ровно те же проблемы... Учитывая, что они одни из самых тупых чудовищ, это было странно вдвойне. Наконец, внимательно следя за ним, я тихонько попятился, медленно-медленно поднимая руки для броска... Щупалец прижался к земле и нерешительно помахал одной нитью в воздухе... Просто... повилял, как щенок хвостиком. Ощущение нерешительности и опаски с его стороны сменилось настороженным любопытством -- ну точно щенок при виде незнакомца! Поражённый неожиданной ассоциацией, я на автомате вытащил из кармана недоеденную палку козинаки -- люблю погрызть сладкое, когда задумаюсь -- и протянул ему.
Я говорил, что конечности у него были едва в локоть? А вытянулись вдесятеро! У больших щупальцев о такой эластичности я отродясь не слышал. Сам видел -- раза в два, может, с половиной, с обычных трёх-пяти метров до семи-десяти, солдаты рассказывали про двенадцать метров -- но сколько там было изначально никто не смотрел, а может, и просто приврали. Козинаку щупалец смахнул с потрясающей скоростью, если бы не разгон -- я бы и не заметил! И очень аккуратно, меня не задел. Передо мной развернулось зрелище, которое мог оценить, пожалуй, только я, настолько всё было быстро. Вторая нить обвила свободный конец лакомства и разломила его пополам. Третья перехватила на лету отскочившую семечку и сразу отправила её в пасть... скорее, ротик. Первые две нити разломали козинаку ещё раз -- на четыре части, уже над заранее выпущенными ещё несколькими нитями, чтобы ни крошки не упало. И ещё мельче -- ротик был совсем-совсем крохотный. Отскочившие семечки съедались немедленно, за ними последовали просто мелкие куски, и, наконец, съедено было всё подчистую. Магфон отчётливо понизился, аура сменила окрас -- если бы это был человек, я бы сказал, что он с трудом удерживает глаза открытыми после тяжёлого труда и сытного обеда... Я осторожно шагнул к щупальцу. Он опять повилял одной нитью -- но уже едва-едва, явно через силу, видимо, засыпая. Порывшись в рюкзаке, я вытащил металлическую литровую флягу с широким горлом, вытряхнул в рот остатки воды, решительно пробил в крышке несколько отверстий -- а вдруг он дышит? еду ведь ест! -- и протянул к нему, мол, давай, прячься. Явно посмотрев на меня -- чем? глаз у них нет, это факт! -- щупалец медленно заполз внутрь -- не заняв и четверти фляги, свернулся внутри клубком, уперевшись несколькими нитями в горловину, и, кажется, уснул. Закрутив крышку и убрав флягу, я наконец задумался, что же только что произошло.
Глава 6. Новости.