Мой славный Ноmо! Мистер-Твистер!
Мусью! Геноссе! Гражданин! -
в эфирном грохоте и свисте
ты одинок, и я один...
Но с торжествующим успехом
нам служит рация души...
Услышь меня, и тихим смехом
вселенский грохот заглуши.
В ряду скульптур и фресок Джотто,
в шеренге статных пирамид -
твоим инстинктам огнеметным
особый памятник стоит.
Хоть мир ханжами так застиран -
до серых пор, до рваных дыр, -
"Любовь и голод правят миром!"
сказали Шиллер и Шекспир.
И космонавт сквозь сто теорий,
прыжком космической длины,
вернется в дом на косогоре,
лишь вспомнит пиво и блины.
И в гробе выкинет коленце,
когда заслышит соловья -
мусью, геноссе, эччеленце,
и даже сам товарищ Я.