В тридцатом веку, на крутом берегу
парнишка уставился в рот старику.

Старик ожиданьем натешился всласть,
и тихая сказка в тиши полилась:

"В печальных садах прошлогодней земли
протезные пальмы высоко росли.

А рядом - из белой резины березки,
чугунный кустарник да желтые розги.

Железный мужик - весь в джерсях и лавсане -
к резиновой даме спешил на свиданье.

Забыв обо всем, возлежали они
в железно-полезно-протезной тени.

Но били часы, и включался закат,
И враз оживал тот химический сад.

Медведи и львы покидали гараж,
включал соловей электронную блажь.

И филин любил голубую сову,
и парочки змей заплетались в траву.

И, знойно дыша и лавсаном хрустя,
мужчина и дама включали страстя!

Потом разбегались и он, и она.
И вскоре им аист принес пацана...

Пацан - это ты, ну, а сказке конец,
И дед не подгадил, и внук молодец!"

...В тридцатом веку, на крутом берегу -
умолк старина, и пацан ни гу-гу...

И были пустынны глаза пацана,
и била в гранит нефтяная волна...