Лаская звук подушечками пальцев, 
смычком мелодию ведя, 
улавливая в пульсе танца 
все ароматы прожитого дня, 
он композицию верстал 
и труд его наградой стал , -
наградой тем, в ком длилось вдохновенье 
его скрипичного моленья, 
наградой тем, кто сердцем жил  
и духом в Боге не остыл.

Дышали негой и зарёй 
тревоги струн и алый бег гармоний, 
он слышал в этом близком стоне 
тень композиции земной.