Аннотация: По миру Оксаны Панкеевой. Сначало это было квентой к словеске. Потом... может из этого что-то и выйдет. Может и нет. Начало пути...
Я сидел один в крохотной комнатенке университетской общаги и старался напиться.
Сложная задача - учитывая то, что денег хватило лишь на одну бутылку, а главное, что мой до обидного стойкий организм игнорировал все попытки вывести его из равновесия. По этой причине мне порой было неудобно на вечеринках. Потому что когда все мои друзья доходили до состояния "какое всё зелёное, какое всё красивое, какой хороший я и девушка моя" - мне становилось скучно, и выручало лишь чувство юмора. А приходилось по нескольку раз петь по их просьбе всё те же, уже осточертевшие мне песни, стараясь не слышать бэк-вокал, не имеющий ничего общего ни с тональностью песни, ни вообще с какой-либо мелодией. Но они-то искренне радовались...
Я взял гитару - самое ценное мое имущество, всё-таки чуть ли не дореволюционная и якобы даже испанская - и стал кое-как наигрывать придуманную утром мелодию. Но сейчас она показалась мне до того унылой...
И чего я дергаюсь? Ведь не моё это всё - лаборатория, колбы и реактивы, химические формулы на полстраницы... А всё равно обидно, когда тебе открытым текстом говорят, что крошечное твоё достижение надо отдать другому. И забыть, что имел к этому отношение. Если хочешь учиться дальше. Если хочешь остаться в этой общаге. Или катись для начала обратно в свой академгородок к мамочке... Ах, тебе ехать до МГУ два с половиной часа? А кого это ... , то бишь волнует?
А ведь когда мою песню стал исполнять университетский ансамбль, - при этом, конечно, все считали, что ребята придумали ее сами, - мне не было обидно. Даже наоборот. Я-то знал, что она моя. И они знали. Да я вам ещё десяток подарю, фиг с вами...
Всё-таки потянуло на подвиги. Или просто на свежий воздух...
Не буду одевать ветровку. Теплынь... Да и моя любимая черная рубашка достаточно плотная.
Так... теперь перельем остатки пойла в стеклянную фляжечку из-под коньяка. Удобная штука. Чему я научился в универе - так это переливать ЧТО угодно и КУДА угодно без потерь. Ну, ещё проводить синтез в атмосфере аргона при пониженном давлении. И всё. А руками я вообще, пожалуй, ничего больше не умею делать... Разве что ножи кидать. И с одной руки, и с двух, и назад, и держась за кончик лезвия... Чёрт меня разберет, но почему-то мне это всегда нравилось!
Да уж. Придурок. Куда как необходимое умение для химика. Да и для музыканта тоже...
Зачем-то я ухватил гитару и до кучи сунул в карман, кроме привычных сигарет и фляжки, оставленную с месяц назад моим приятелем какую-то самодельную папиросу якобы с марихуаной. Вот сегодня и употреблю. Хоть попробую, что это за хрень.
- Санька, ты куда? - жизнерадостно окликнул меня на выходе парень из соседней группы.
- На свидание, - соврал я. Почему-то не хотелось, чтобы кто-то увязался следом...
В университетском парке сгущались сумерки.
Я выбрал уединенную лавочку за кустами и, глотнув из фляжки, стал тихо перебирать струны...
Мы боимся растаять в тумане,
Не оставив ни вздоха, ни света.
Но та радость и боль,
Что горела над нами,
Ведь не может пропасть без ответа...
Ещё в школе я изобрел свой собственный велосипед. Чтобы слова легли на музыку, нужно произнести их вслух и нараспев. И там, где интонация повышается, мелодия тоже должна идти вверх. И так далее. Вроде бы здесь всё было так, как надо, но слова "торчали" из музыки. Чёрт.
Пройтись, что ли...
Я глотнул из фляжки и решил-таки попробовать Витькину самокрутку. Не выбрасывать же. Сумерки сгущались, и университет стал немного похож на какой-то фантастический замок. Людей рядом не было, машин тоже... и я опять услышал еле заметное гудение, как дыхание огромного здания. Вентиляция, наверное - когда я ночью шатался возле универа, всегда слышалось что-то похожее.
Вот только если вдуматься, то по удалению от здания сей шум должен был затихнуть. А сейчас он почему-то усиливался. Странно...
Между деревьями клубился какой-то пар. Ну вот, опять трубу прорвало... Я подошел поближе - и разом провалился в какую-то дыру, а в следующее мгновение ввалился в незнакомое помещение, больно стукнувшись коленкой и локтем то ли об дверь, то ли об стену. На что тут же последовала моя адекватная реакция: "Ой, б..."
Ну да, я не джентльмен, и если обо что ушибаюсь, то как правило сразу делаю вывод о развратном поведении встреченного препятствия. А вы бы не сделали?!
Кругом царила обстановка уютного кафе. Почти все места были заняты. Только в углу за неприметным столиком сидел черноволосый парень, примерно мой ровесник, в странной одежде, с косо подстриженной челкой и огромными грустными глазами.
Я направился к его столику, плюхнулся на свободный стул, аккуратно прислонил к стене гитару и только после этого, придвигая к себе пепельницу, задал несколько запоздалый вопрос:
- Можно?
Когда я растерян, наглость, с которой у меня и так нет особых проблем, обычно увеличивается.
Парень смерил меня недоуменным взглядом и недовольно спросил:
- А ты что, меня видишь?
- А что, нельзя? Я затянулся Витькиной сигаретой, которую так и не выпустил из рук. - Ты мне опиши приметы того, кто не должен тебя видеть... и я тут же отправлюсь на его поиски, чтобы сообщить, где именно я тебя не видел!
Мой сосед с возрастающим удивлением рассматривал меня, а я - помещение кафе. Ибо в том, что это именно кафе, не оставалось никаких сомнений. Причем публика была своеобразная - молодежь, некоторые с гитарами, так же как и я, или с чем-то похожим на футляр для саксофона или кларнета. Кто-то наигрывал, кто-то напевал. Пахло кофе и табаком.
- Ну ни фига себе кафешки у нас в подвале, - восхитился я. - А говорили: "бомбоубежища"... Так с кем имею честь? На кого мне пойти настучать о пребывании в неположенном месте?
Мой сосед как-то странно усмехнулся, глядя поверх моего плеча. Я проследил за его взглядом и наконец осознал, что вместо сплошных стен в этом помещении - большие окна, из которых видна залитая вечерним солнцем площадь незнакомого мне города. И на этой площади, на видном месте, красовался транспарант с лицом моего соседа, ещё более красивым и в меру мудрым, в короне и с красиво причесанными волосами, из которых с одной стороны вверх нахально торчал кончик уха. Почему-то только с одной стороны.
Я оглянулся на соседа - так и есть. С одной стороны. Только короны, слава Богу, на нем не было...
-.... мать! - вырвалось у меня. - Ну надо же было всё-таки так нажраться...
(Ага, а ещё весьма умно - сетовать на это вслух... - усмехнулся я про себя).
И неожиданно услышал:
- Вот именно...
Мой разноухий сосед сокрушенно вздохнул.
- Ты-то тут при чем?! - обалдел я. - Ты мне вроде не наливал пока.
- Потому что всё с меня началось. Если бы ещё не фанга... Да что ж такое! Мне своих проблем хватает! А теперь ещё и ты...
- Ну, знаешь... Я встал. - Как пришел - так и уйду. Не собираюсь быть чьей-нибудь проблемой.
- Подожди...
Мой сосед неуловимо изящным движением даже не встал, а вспорхнул со стула. - Не уходи...