30. Приключения репортёра. 1988 г
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Трудно западному репортёру - в милиции!
|
Куземко Владимира Валерьяновича.
П Р И К Л Ю Ч Е Н И Я Р Е П О Р Т Ё Р А .
Всё неймётся западным корреспондентам в нашей стране преподнести своим читателям зловредную сенсацию из нашей жизни!. Мол, и то у нас не так, и это... И вообще-де непонятно, как при таких условиях жизни мы до сих пор не загнулись!..
Именно с этой целью репортёр некой заокеанской газеты Джонсон одним прекрасным вечером оказался прогуливающимся по малоосвещённой окраине нашего столичного града, - в его хитроумные намерения входило быть замеченным и ограбленным местными мафиози. Он жаждал встречи с каким-нибудь м о к р у ш н и к о м, г р о м и л о й, на худой конец м а л о л е т к о й с кастетом, что дало бы ему желаемый фактаж для сенсационного репортажа о разгуле преступности на просторах бывшего СССР, и нарастающей слабости властей в борьбе с этим разгулом. На случай возможных переломов конечностей, вполне возможных при столь рискованном задании, заокеанские боссы гарантировали Джонсону солидные премиальные. Впрочем, была у него ещё и надёжная подстраховка: его коллега и приятель Кларк дежурил в паре километров отсюда в припаркованном у телефонной будки "Мерседесе", и через вмонтированный в наручные часы Джонсона крошечный радиопередатчик поддерживал с ним непрерывную связь. При возникновении опасной ситуации Джонсону стоило только произнести условное слово: "мусор", и Кларк немедленно вызовет на помощь местных шерифов из эМВэДэ.
Таков был план. Но, как это сплошь и рядом бывает, жизнь внесла в него свои досадные коррективы. И час, и два, и два с половиной часа бродил репортёр пустынными улочками, шнырял проходными дворами и шастал мимо мрачных подворотен, но встретиться с пост-советским бандитизмом ему никак не удавалось. Тот ли с гангстерами в тот день была большая н а п р я ж ё н к а, то ли просто - н е в е з у х а, но только не спешили уголовные аборигены у х а й д а к и в а т ь Джонсона, и всё тут... Ну хоть сам себя избивай и грабь, чтоб только не прослыть в глазах заокеанских боссов бездарью и неумехой... А то ведь им совсем недолго пополнить его суетливой фигурой бескрайнюю армию отдыхающих от капиталистической эксплуатации безработных...
Конспиративно спрятавшись в одном из подъездов, Джонсон связался с Кларком.
- Как там, Бен? - лениво каркнул из эфира голос напарника.
- Никак! - пожаловался Джонсон. - Боюсь, п у с т ы ш к у т я н е м...
Часы разочарованно вздохнули, потом оттуда аппетитно забулькало. Знавший про страсть Кларка регулярно принимать вовнутрь д л я с у г р е в а энное количество грамм, Джонсон встревожился, предупредил:
- Смотри не усни там... Учти, Гарри, в случае чего ты - моя единственная надежда!
- О,кей, парень, за мною - как за каменной стеной! - хрипло успокоил друг, отключился от эфира и мгновенно уснул, уткнувшись лицом в руль и крепко прижимая к груди флягу.
А Джонсон тем временем вышел из подъезда навстречу опасностям. И они, кстати, уже таились совсем неподалеку от него. Едва он шагнул со ступенек, как на его плечо сзади легла чья-то увесистая ладонь. "Начинается!" - радостно подумал Джонсон, оборачиваясь. Но вместо долгожданного г о п н и к а перед ним стоял всего лишь какой-то плюгавенький мужичонка в милицейской форме с сержантскими погонами. Смотрелся он совсем не солидно, но рука у него была неожиданно тяжёлая, а глаза - цепкими как буравчики. Встреча с м е н т о м не входила в ближайшие творческие планы Джонсона, но на всякий случай он жизнерадостно улыбнулся.
- Чё ты, хрен моржовый, тута вынюхиваешь? - истыкав Джонсона остренькими глазками, поинтересовался сержант. - Полчаса уж за тобою наблюдаю, - под окнами торчишь, в подъездах оттираешься... В чужой квартире чё потерял, а?!
- Почему - потерял?.. Гуляю просто! - ответил Джонсон улыбчиво.
- В два часа ночи? - подозрительно сощурился сержант. - Ты б не завирался!
Джонсону бы отшутиться с матюками и угостить сержанта пачкой "мальборо", а он совсем некстати оскорбился, завёлся с полуоборота.
- Мы с вами, между прочим, в одном колледже курс обучения не проходили, так что попрошу мне не тыкать! - с достоинством произнёс он. - И потом, сейчас не два часа ночи, а только пол-первого.. Но будь даже и по вашему, - разве запрещает Конституция вашей страны гулять кому угодно и где угодно?.. Вы, кстати, саму Конституцию-то хоть читали?..
- За придурка меня держишь? - побагровел сержант. Джонсон пожал плечами, хотел ответить полу-утвердительно, но случайно наступил на камешек и пошатнулся. Сержанта озарило: - Э. да ты же пьян как сапожник!.. И по запаху чую, что лакал импортный одеколон... То-то ты про Конституцию вспомнил, алкаш гребанный!. Небось, киоск где-нибудь грабанул, да?.. А ну, покажь докУмент!...
Свои документы Джонсон по рассеянности забыл в гостинице. Замявшись, он покосился в сторону ближайшего переулка. Бдительный страж порядка это заметил и ухватил его за рукав:
- Стой, хрен моржовый!.. Убегать не вздумай, от меня ещё ни один ханурик не убегал... Сейчас двинем в райотдел, и там с твоей личностью досконально разберутся...
Джонсон мысленно чертыхнулся. Тратить драгоценное время на объяснение в полицейском участке ему не хотелось. Сделав для видимости пару шагов в указанном милицейской десницей направлении, репортёр вдруг резко рванул в противоположную сторону. И в ту же секунду ему так резко заломили руку за спину, что он взревел от боли и, не сдержавшись, жалобно завопил:
- Не трогайте меня!.. Я буду жаловаться!.. На помощь!.. М у с о р!..
- Так ты меня ещё и обзываешь при исполнении? - вконец осерчал сержант, и...
// ...//
...за столом. У лейтенанта было пожилое, густо изрезанное морщинами лицо, и смотрелся он каким-то изношенным, словно не первую свою, а как минимум сто первую жизнь доживал. Скрипнув портупеей, он что-то черканул в лежавших перед ним на столе бумагах, потом утомлённо взглянул на Джонсона. Ожидающий скорого появления Кларка Джонсон успел уже немножко приободриться, и ответил ему своей фирменной "штатовской" улыбочкой. Лейтенант задумчиво предсказал:
- Сейчас ты начнешь вякать о своей невиновности, и о том, что задержали тебя по нелепой ошибке...
- Так и было!.. А как вы догадались? - удивился Джонсон. Лейтенант зевнул:
- Все вы, урки, говорите одно и то же...
- Но я не у р к а! - поспешил заверить Джонсон. - Просто гулял вечером по улице, а тут ваш сотрудник... Вначале оскорблял словесно, а потом...
//...//
За что?!.
- И это знакомая песня... - скучно сказал лейтенант. - А точнее: клевета на органы!.. За одно это посадить могут...Есть такая статья!..За клевету...
- С детства никогда не лгу! - гордо сообщил репортёр. Человек в портупее скупо усмехнулся, пояснил сдержанно:
- У нас ...
//...//
просто быть не может, понял?! Это где-нибудь на Западе, где царят насилие и произвол над трудящимися... А у нас здесь может быть только полная и окончательная законность!.. И ежели наши мужики тебя, тараканья харя, повязали и привели сюда, то были на то, стало быть, веские причины...
- Какие? - контратаковал журналист. Лейтенант косо глянул в лежавшие перед ним бумаги, подобно проверяющему масть карты игроку, бросил небрежно:
- Есть информация, что грабанул ты коммерческий киоск с парфюмерией...
- Где?.. Когда?.. Кто свидетель?!. Какие доказательства?! - горячился Джонсон. Лейтенант нехотя сознался:
- Конкретно пока сказать не могу. Вот узнаем, какие киоски грабили за последние сутки, и который ближе к месту твоего задержания - тот и твой!..
Джонсон взглянул на самое донышко равнодушных лейтенантских глаз, и ему стало страшновато. Не хотелось нарушать своё инкогнито, но другого выхода, похоже, уже не было, поскольку чёртов Кларк всё ещё где-то задерживался.
- Я - американский журналист! - торжественно выпрямившись на стуле, заявил Джонсон. - Так что немедленно отпустите меня, а иначе - скандал на весь мир!
Изрезанное морщинами лицо чуть приметно дрогнуло, что должно было означать неудержимый хохот. Лейтенант снисходительно заинтересовался:
- А может, ты ещё и Генеральный секретарь ООН?
- Но я действительно репортёр из американской газеты! - почуяв недоверие, позорно засуетился Джонсон. Сморкнувшись в грязноватый платок, лейтенант разрешил:
- Ну тогда чирикни пару фраз по-вашему, по-американски...
Джонсон открыл было рот, чтобы обрушить на м е н т я р у поток заокеанского сленга, но -увы и ах! - после встречи с сержантом и...
//...//
в мозгах репортёра что-то немножечко расшаталось, и временно кое-что оттуда вылетело, в том числе - и знание родного языка. Во всяком случае, как ни пытался Джонсон вспомнить хотя бы одно английское слово - но так и не смог!
Вопросительные морщины на лейтенантском лбу удовлетворённо разгладились.
- Так-то, дружок... Не думай, что здесь дураки сидят!.. Ишь чего надумал: западного журналиста из себя корчить... Да у тебя на лбу написано: как минимум три "зоны" и два лечебно-трудовых профилактория!.. Короче, подвожу итоги. Киоск грабанул - раз. Оказал сопротивление органам при задержании -два. Мошеннически выдавал себя за иностранного корреспондента - три. По совокупности статей тянет тебе, сердешный, годиков этак на пять... или шесть... Но это только если ты сейчас не дашь мне чистосердечных признаний во взломе киоска, тогда остальное вписывать в протокол не будем - от силы отделаешься трёшником!.. Суд ведь у нас - гуманный и справедливый... Ну что, договорились?..
- Мне бы только отсюда выбраться... Я вам такое устрою! - мстительно пообещал Джонсон. Лейтенант искренно расстроился:
- А мне показалось, что мы расстанемся друзьями... Хияддулин, поговори-ка с этим типом!..
Из коридора мрачным утёсом мускулов выдвинулся рослый старшина, на ходу дожёвывая бутерброд. Лейтенант кивнул на Джонсона:
- Отказывается от чистосердечных, оскорбляет, угрожает даже...
- Во как?! - удивился старшина. Проглотил последний кусок, шагнул к съежившемуся от ужаса репортёру. Кулаки у него были - как две кувалды. Джонсон булькнул пересохшим горлом:
- Не трогайте меня!.. Гарри!.. М у с о р!..
- Слыхал? - грустно покачал головой лейтенант. - Мы к нему, понимаешь, по-людски, со всей душой, желая облегчить его же участь, а он - и мусором нас обзывает, и харями... Так ты ему объясни, что он не прав, а я пока в буфет схожу, перекушу маленько...
И он ушёл.
Хияддулин обошёл вокруг застывшего статуей на стуле Джонсона, примериваясь к нему взглядом, поинтересовался:
- Так чего ты там натворил?
- Н-н-ничего... - сотрясаемый мелкой дрожью, пролепетал репортёр.
- Как это ничего? - удивился Хияддулин. - За "ничего" милиция людей не хватает... Или ты о нас другого мнения?..
Уже слышавший про уголовную ответственность за клевету на органы Джонсон никакого другого мнения не имел.
- Вот видишь! - обрадовался старшина. - А раз за тобой что-то этакое обязательно есть, то тебе осталось только вспомнить - что именно... Усекаешь? Как только вспомнишь за собою преступление и подпишешь чистосердечные признания в нём - всё, отпустим в камеру, отдыхай до суда. Мы ж не звери!..
- М у с о р! - прохрипел в лицо мучителя Джонсон.
- А вот теперь моё терпение истощилось! - объявил старшина, и...
//...// ...
и снова...
//...// ,
и опять...
//...//
...лейтенант вернулся. К этому времени от фирменной джонсоновской улыбки не уцелело и пары молекул. Но зато теперь самого Джонсона до краёв переполняла радостная готовность всячески помогать правоохранительным органам и вообще всем органам, организациям и лицам, имеющим хоть малейшее отношение к старшине Хияддулину. Оценивший ситуацию цепким взглядом лейтенант удовлетворённо крякнул, устроился за столом, положил перед собою чистый бланк. Спросил невинно:
- Так что там насчёт киоска?
- Я грабил! - весело доложил Джонсон. Лейтенант быстренько записал признательные показания и дал на подпись. Джонсон расписался, и, не делая ни малейшей паузы, свалился со стула. Хияддулин поднял и усадил его.
Лейтенант задумчиво повертел в руках авторучку, мельком поинтересовался:
- А что за киоск?.. Где именно это произошло?..
Джонсон всполошено покосился на Хияддулина. Хияддулин почесал затылок и взглянул на лейтенанта. Лейтенант нахмурился и стрельнул глазами в Джонсона. А Джонсон тут же упал со стула.
- Почему он у тебя всё время падает? - рассердился лейтенант. Хияддулин виновато пожал плечами, снова поднял и усадил Джонсона.
- Ладно, координаты киоска уточним потом... решил лейтенант. - Но одного эпизода по краже маловато будет... Наверняка ты и ещё творил преступное?
- Да! - радостно закивал головой репортёр. Лейтенант довольно хмыкнул, просмотрел сводку происшествий за истёкшую неделю, ткнул пальцем:
- Тут вот числятся нераскрытыми 11 случаев злостного хулиганства, три случая -рэкета, 19 - квартирных краж, 7 угонов автомобилей, ещё кое-какая мелочёвка... сЭто ты сработал?..
Джонсон поёжился и посмотрел на Хияддулина. Хияддулин задумчиво сравнивал обе свои кувалды - какая из них "убойнее"...
- Я сработал... - уныло прошептал Джонсон, и по его щекам закользили беззвучные слёзы. Эх, не видать ему больше ни своей высокооплачиваемой и почётной работёнки, ни родимой Америки, - сейчас навешают на него всего-всякого, сошлют лет на двести на местную к а т о р г у, и сгниет он там бесследно, - даже косточек не сыскать...
Лейтенант извлёк из ящика стола ещё стопку бумаги, перелистал её.
- Ага, есть.. В ориентировке из соседнего района говорится, что в прошлом месяце какой-то шизик там средь белого дня зверски и в особо циничной форме изнасиловал стоявшую перед ним в очереди за водкой 76-летнюю пенсионерку...
- Старушек не насиловал! - испугался всегда кичящийся своей репутацией репутацией Джонсон. Лейтенант опечалился:
- Опять ты за своё... Хияддулин, напомни гражданину подробности!..
- Не надо... напоминать! - ещё больше испугался Джонсон. - Я... признаю!
- Признаёшь факт изнасилования бабки? - быстро уточнил лейтенант.
- Ага... - махнув на всё рукою, обречённо буркнул репортёр. Лейтенант всё записал и дал Джонсону на подпись. Поставив на бланке свою завитушку, Джонсон довольно хихикнул и упал вместе со стулом. Хияддулин поднял оба упавших предмета, и один из них усадил на другой.
Лейтенанту не терпелось продолжить, но тут дверь распахнулась, и он вскочил, торопливо застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, а в комнату уже стремительно входил молодой, по-спортивному подтянутый мужчина в штатском с университетским значком на лацкане пиджака.
- Товарищ капитан, разрешите доложить... - начал было лейтенант, но капитан прервал его повелительным взмахом ладони:
- Брось, Харитонов, ты же знаешь - я не люблю армейщины... Сообщи лучше, кого допрашиваешь? По какому делу? Дал ли уже чистосердечные?..
И он с любопытством ещё ничего не видевшего в этой жизни неофита уставился на Джонсона. Репортёр почувствовал, что в его злоключениях наконец-то наметился счастливый финал. Кто-кто, а этот интеллигентный, обаятельный, высокообразованный офицер сумеет разобраться в ситуации!.. Он внимательно выслушает Джонсона, естественно - возмутится допущенным над ним дичайшим произволом, немедленно выпустит его на свободу, ну а грубиян-сержант, равнодушный морщинистый лейтенант и этот ужасный старшина (с кувалдами вместо кулаков!) будут арестованы, преданы военно-полевому суду и в 24 часа расстреляны прямо здесь, у стен райотдела!.. Разумеется, гуманист - Джонсон справедливости ради будет настаивать во время суда на замене их расстрела пожизненным заключением на каторге, но вряд ли суд сочтёт эту кошмарную троицу достойными сохранения им жалких жизней.
- Вот... Ранее задержанный гражданин только что сознался в угонах, кражах, грабежах, рэкете и изнасиловании пенсионерки! - доложил начальству будущий расстрелянт - лейтенант.
- Ложь!.. Ни каких преступлений я не совершал! - жалобно возразил Джонсон. - - Это они заставили меня оговорить себя... Они меня...
//...// !..
И он сделал паузу, давая возможность капитану осознать услышанное и немедленно вызвать из коридора конвой - для ареста мучителей и садистов.
Юноша с университетским значком несколько минут заинтересовано разглядывал Джонсону, потом дружески посоветовал:
- Закрой пасть, падла, а не то я тебя сейчас урою!..
Что такое у р ы т ь, Джонсон не знал, но п а с т ь закрыл мгновенно. А капитан уже другим, раздражённо - повелительным голосом распекал лейтенанта:
- Какие кражи?.. Какие угоны?!. Какое к дьяволу изнасилование пенсионерки?!! Или ты забыл, что вторую неделю висит на нашем отделе не раскрытым "висяком" убийство двух инкассаторов?! Опять сегодня полковник за это шею мне мылил, говорит: "Почему до сих пор убийцы не найдены?.. Плохо работаете, капитан!" Ты слышал, Харитонов?.. Плохо мы с тобою работаем, очень плохо... А ты мне какого-то мелкого воришку - растлителя подсовываешь ...
Лейтенант смутился:
- Виноват, товарищ капитан, промашка получилась... Не осознал я, видать , задач текущего момента, не оказался в должный миг на должной высоте...
До этого молча переминающийся с ноги на ногу Хияддулин выразительно кашлянул и указал глазами в сторону Джонсона. Лейтенант оживился:
- А и верно... Товарищ капитан, так ведь гражданин этот наверняка и наших инкассаторов завалил!.. Вы только на рожу его взгляните - ну вылитый же мокрушник!..
Милицейские взоры прожекторами скрестились на физиономии Джонсона. И как ни старался дрожащий от ужаса на стуле репортёр придать своему лицу оттенок максимальной благонадёжности, но и сам чувствовал, что видок у него сейчас - ещё тот!.. Хоть в Голливуд нанимайся, на главную роль в фильме про вурдалаков и вампиров... Джонсон хотел упасть со стула, но Хияддулин удержал его.
- А что... Сойдёт! - наконец одобрил кандидатуру капитан. - Но только одних чистосердечных для суда будет маловато, нужны ещё улики...
- Улики будут! - заверил лейтенант. Ясновидчески предсказал: - Во время обыска на квартире задержанного обнаружат чертежи помещения сберкассы и запасную обойму от "Макарова", а на кухне в мусорном ведре будет найден черновик записки дружку-рецидивисту с предложением поучаствовать в готовящемся налёте...
- Насчёт записки - перебор, не надо так грубо...- деловито посоветовал капитан. - А в целом - молодец! Перспективно мыслишь, Харитонов... Не пора ли уж давать тебе старлея, как считаешь?..
- Ну, если вы считаете, что пора... - начал было улыбаться лейтенант, но тут опомнившийся Джонсон завопил:
- Не убивал я инкассаторов!.. Этого - не признаю! Не убийца я!..
- То есть как это - не убийца? - встревоженно задвигал морщинами лейтенант. - А кто же тогда инкассаторов по-твоему убил, - марсиане, что ли?
- Погодь... - осадил его капитан. Доброжелательно взглянул на репортёра, сознался: - А ты мне нравишься, мужик... По всему видать, что не совсем пропащий ты человек... образно выражаясь - не на все сто пропойца!.. Поэтому буду с тобою совсем откровенен... Через день...максимум через два-три дня ты всё равно расколешься и по этому эпизоду, понимаешь? Но именно сейчас, в вот эту самую минуту ещё не поздно оформить сие как твою явку с повинной. Суд всенепременно учтёт это обстоятельство, и я уверен - сочтёт возможным сохранить тебе жизнь... Каких-то несчастных 10-15 лет лесоповала - и ты снова на воле, ты снова - счастливый человек!.. Мы ж тебя от "вышака" хотим спасти , чудик!.. А ты ещё и упрямишься... Милиции верить надо!..
- Не трогал я инкассаторов... - хлюпал носом Джонсон. - Всё, что угодно, но только не это!..
Капитан вздохнул, подумал, потом по-приятельски подмигнул:
- На секунду допустим, что - не врешь... что в этот раз действительно не ты мочил, - ну и что?.. Зато в прошлый или в позапрошлый раз ты убивал, но тогда тебе удалось уйти от ответственности, и вместо тебя кого-то другого за шкирку схватили, невиновного... Тогда этот другой за тебя отдувался, а теперь ты будешь отдуваться за кого-то другого... Согласись: это справедливо!..
- Не убивал я инкассаторов! - обливался слезами Джонсон. - Не убивал!..
Капитан искренно огорчился, прикусил губу, выразительно глянул на лейтенанта.
- Хияддулин! - торопливо скомандовал лейтенант.
...Но Бог всё-таки был, и именно теперь он наконец - то вспомнил про своего верного раба Джонсона, - едва не сорвав дверь плечом, в комнату ворвался совсем недавно проснувшийся в "Мерседесе" Кларк, и ещё с порога завопил:
- Не смейт!.. Он иньостраньец! Я иньостраньец! Протешт! Шкандал! Нота в МИД!
Джонсон заплакал от счастья, а все прочие замерли от тяжкого недоумения. В тиши тревожно скрипела лишь лейтенантская портупея, да за бетонной стенкой в соседней комнате чей-то женский голос истерически визжал: "Это не я!.. Не я это!.."
И быть бы тут долгожданному хеппи энду, кабы не бдительность старшины Хияддулина. Именно он учуял исходивший от Кларка специфический "градусный" аромат своим чутким на подобные запахи мясистым носищем. И пока потрясённое руководство приходило в себя и собиралось с мыслями, старшина незаметно подкрался к Кларку сзади и, неожиданно обхватив руками его туловище, выхватил у него из кармана брюк свеженачатую бутылку "Русской". (Свою флягу Кларк уже полностью осушил, и по дороге сюда уже успел обновить припасы). Победно помахал ею в воздухе:
- Видали?! Да из него такой же иностранец, как из меня - урюк!
Лейтенант облегчённо выдыхнул из себя воздух, капитан заливчасто расхохотался, а Кларк растерянно пробормотал:
- Но я действительно иньостранный подьянный!..
- Тогда покажь докУмент! - грубовато потребовал лейтенант. Документа у непредусмотрительного Кларка при себе не оказалось. Джонсон даже застонал от разочарования. А капитан восхитился:
- Но до чего ж изобретательные пошли нынче жулики! Так и норовят под иноземцев заделаться...Хорошо хоть - не под инопланетян!..
- Наверняка за таким шустриком куча всякого сыщется... - вполголоса подсказал лейтенант. Капитан солнечно усмехнулся:
- Точно скумекал, Харитонов... Ну-ка, старшина, побеседуй с этим типом...
Заподозрив неладное, Кларк метнулся к выходу. Поздно!.. Старшина ловко поймал его за руку, и...
//...//,