Аннотация: Один день побыть Богом? Или провалить самый важный экзамен в жизни?
Один день Бога.
Верь в себя. Так ему говорили на тренингах по повышению самооценки. Эту фразу повторяли на курсах знакомств с девушками, параллельно уверяя, что все девушки - самки. Что абсолютно все из них ведутся на предметы роскоши, на количество нулей на банковском счете. И если ты не имеешь ничего из этого, если ты обычный офисный планктон с обвисшими мышцами, съемной квартирой и подпиской на Браззерз, то тебе не светит знакомство с нужной тебе жительницей Венеры. Харизма и пыль в глаза, уверенность вкупе с алкоголем и поставленной речью, приправленная костюмом, купленным на скопленные деньги в дорогом бутике. Харизма, уверенность. Уверенность.
За ней и приходил Сергей вечерами после работы в эти кружки надеющихся. Большинство членов групп на тренингах составляли прыщавые студентики, без каких-то четких планов на жизнь, но безумно желающие иметь успех у противоположного пола. Их не волновали экзамены и пропущенные пары. Им не нравились лекции в университетах, ведь на них не объясняли, как снимать девушек в клубах так, чтобы не услышать от них дерзкого ответа и не увидеть пренебрежения к своей персоне, которое так бьет по самолюбию.
Такие, как Сергей, выделялись на их фоне. Не только небольшим пивным животом, но и взглядом: уставшим, затравленным, потерянным. Их возраст находился в районе тридцати лет. Каждый обязательно был менеджером какого-нибудь небольшого филиала крупного магазина с недорогим седаном в гараже. Разочарованные в любовных поисках, такие персонажи, преодолевая скромность и барьеры сомнений, приходили на тренинги, где им давали надежду в то, что жизнь не кончена и все может измениться по щелчку пальцев. Правда речь о любовных поисках уже не шла. Только об удовлетворении своих потребностей.
Им говорили, что надо быть уверенным в себе, что удача любит дорогой парфюм, а успех приходит к дерзким, хорошо одетым парням. Даже если у таких за душой нет ни гроша. Важно ли это, когда тебе нужна всего лишь одна ночь для развлечения и разрядки? Нет. Только вранье и уверенность.
Сергей был уверен в себе, сидя за рулем, когда его ослепил яркий, испепеляющий встречный свет. Он появился неожиданно, когда Сергей только вошел в затяжной поворот. Дорога проходила через лес, деревья которого мешали увидеть водителю то, что его поджидает через десятки метров.
Свет обжег глаза, веки самопроизвольно зажмурились. Истерический визг тормозов ударил в барабанные перепонки. Пальцы с силой обхватили баранку руля. Мужчина не успел ничего почувствовать. Ни страха, ни боли, ни облегчения. Ничего. Мир погрузился в мрачную пустоту.
А потом Сергей разомкнул веки.
Верь в себя. Но как можно верить в того, кого нет? Может это и есть смерть? Вокруг было одноцветное пространство кремового цвета. Абсолютно пустое. В нем даже не было Сергея, как не было верха или низа, или горизонта. Но Сергей точно был здесь. Хоть и не мог этого доказать. Он обращал свой взгляд в разные стороны пространства, но не мог найти свое тело, руки, ноги. Страх завладел им. Это был тот самый дикий, первобытный страх, доставшийся нам от наших далеких пещерных предков. Сергея била бы дрожь, если бы тело было при нем. Или его ноги похолодели бы от того, что он боялся всего произошедшего. Начиная с аварии и заканчивая необъяснимым пробуждением. Что произошло? Быть может он и правда умер.
Заснул за рулем на секунду. А потом очнулся от резкого света фар встречной машины. Скорей всего это была фура. Слишком мощный свет бил в глаза.
Верь в себя. Мог ли он верить в себя, если его не было? Но почему тогда он думал? Почему ощущал мысли? И как он мог видеть вокруг себя все сразу? Или это просто оптическая иллюзия?
Ему вспомнилась фраза, когда-то прочитанная в одной социальной сети, когда он делал вид, что работает: я мыслю, следовательно, я существую. "Значит, если отталкиваться от этого, - думал Сергей, - я может и умер, но вполне себе жив где-то в другом месте. Неужели это и есть загробная жизнь? Правда, она не похожа ни на рай, ни на ад. Зал ожидания? Как камера для одиночки. Чистилище какое-то."
Тогда было понятно и отсутствие чувства времени, и отсутствие тела. Значит его душа находилась в месте, далеком от привычного мира, и оставалось только ждать какого-то просветления или вознесения. Эта догадка, которая была похожа на правду, добавила Сергею чувства равновесия. Но паника, порожденная жуткими вещами, с которыми он столкнулся, не унималась вовсе. Мысль о его смерти не давала покоя. Она была жуткой и, что самое ужасное, была связана не просто с неожиданно родившимся философским размышлением, а с реальностью. Если такая реальность могла существовать. Что будет с его родителями? Он же единственный ребенок в семье. Мама все лелеяла надежды на то, что ее сын найдет себе достойную партию. Сергей был рад, что он не сможет даже при желании увидеть своих стариков в горе. Это было бы слишком мучительно. А вот на работе о нем горевать особо не будут. Может, конечно, соберут деньги на цветы для венка. Пара человек может и придет. Но в целом коллектив подобрался не очень хороший. Да и сама работа надоела Сергею: бесконечные задания, дедлайны, планерки. Так и пропадает желание работать. Даже деньги перестают быть стимулом.
"А может я в коме?" - пронеслась шальная мысль. И она сразу же оказалась более жизнеспособной, чем первая догадка. Только потому, что она не заставляла Сергея верить во что-то сверхъестественное и невообразимое. Он слышал множество рассказов о том, как люди впадали в кому и выходили из нее. Занятие так себе, но зато человек иногда остается в живых и не занимается ненужными делами на небесах. И надежда вдруг ожила. Надежда на то, что он выберется отсюда и сможет увидеть маму с папой. Ведь Сергей еще столько не сделал. На этой неделе он планировал посидеть в баре с однокашниками, закончить наконец тот проект, что ему поручил начальник Кущин, съездить к родителям в гости, купить-таки себе новый костюм. Найти бы выход.
Надо было на чем-то сосредоточиться и подумать о чем-то отвлеченном. Потому что пространство начинало раздражать своей однотонностью. Потому что оно пугало тем, что существовало. И существовало непонятно как. Тут не было никакой линии горизонта, сторон света, неба и земли. Не было звуков, запахов. Был только кремовый цвет вокруг. И Сергей не мог понять, что было окрашено в него, что могло иметь этот раздражающий цвет. Стены? Быть может чистилище, как начал называть это место про себя человек, представляет собой сферу, в которую загнали его душу? Или куб, где грани были умело спрятаны игрой света и интенсивностью краски? Но есть ли здесь стены? Или все это является безграничной пустотой? А может нет ничего и его поврежденный мозг забавляется игрой со своим хозяином, пока тот лежит, прикованный к больничной кровати, живя благодаря медицинским аппаратам.
Человеку срочно нужны были ориентиры в этом месте для продолжения обдумывания своего положения. Пустота вокруг раздражала. Ситуация пугала. Даже нельзя было закрыть глаза. Человек их не имел. Сергей просто видел все вокруг. Это начинало сводить с ума. Безграничность или, наоборот, замкнутость помещения давила. Хотелось почувствовать хотя бы дуновение ветра.
Сергей вообразил, как легкий ветерок гуляет вокруг того места, где он мог бы находиться. Как это еле осязаемое дуновение гладит его.
На миг показалось, что ветер и правда подул. Человек ощутил его. Как будто его тело, которого не было здесь, охватил передвигающийся в пространстве воздух. Сергей даже обрадовался, что наконец будто бы почувствовал что-то. И он совсем не удивился этому. На мгновение все было забыто.
Он предался фантазиям. Сергей подумал о море. О легком бризе, который дул с моря на берег, о восходе солнца, которое поднималось раскаленным шаром из воды, окрашивая все вокруг себя в разные оттенки красного и оранжевого. Мужчина думал о небе, которое начинало светлеть с каждой минутой все быстрей. О соленой воде моря, в которой отражалось все великолепие восхода.
Неожиданно бежевое пространство вокруг преобразилось. Появилась перспектива, верх и низ, право и лево. Под Сергеем появился песочный пляж, уходивший ему за спину, если бы человек имел тело. Появилось море. Волны набегали на песок и отползали обратно с шипением и плеском. Солнце вставало из-за горизонта. Сверху распростерлось утреннее небо цвета грейпфрута. Ветер выходил на берег вместе с волнами, но не уходил обратно в океан, а устремлялся на запад, прочь от восхода.
Сразу вокруг родились звуки и запахи, цвета и предметы. Сергей был удивлен этими переменами вокруг себя. Будь он в теле, его глаза сверлили бы взглядом все вокруг, а рот был бы широко раскрыт.
Это не могло быть реальностью. Это было необъяснимо. Снова страх перед необъяснимым сковал мысли Сергея. Как? Как это все появилось? Это было фантазией? Или все это что ни наесть настоящее?
Сколько было вопросов. Раньше жизнь и так была чередой вопросов без ответов, так теперь и смерть являлась таковой. Смерть? Почему-то Сергею теперь думалось, что он и вправду погиб в аварии. Все произошедшее объяснялось только тем, что являлось либо чудом загробного мира, либо последствием от его удара головой.
Хотелось закрыть глаза и проснуться где-нибудь в другом месте. В любом месте. Даже морг выглядел соблазнительней этого пространства, которое будто хамелеон преобразилось за секунды.
Сергей в панике обвел взглядом округу. Для этого ему потребовалось просто сжаться в точку, из которой все было видно. Но вокруг лишь песок и море. Вокруг было пустынно, уныло. Человеку было страшно. Он подумал, что неплохо было бы иметь на берегу несколько пальм. Представил даже, как они будут дарить маленьким песчинкам тень. В ту же секунду, почти у самой воды, из песка выросли пять пальм, усеянных волосатыми кокосами. Ветер слегка задевал большие листья деревьев, заставляя их еле слышно шелестеть, когда они прикасались друг к другу. Этот звук приятно ласкал слух после долгого нахождения в полной, абсолютной тишине.
По всему выходило, что если думать о чем-то, то оно вполне могло появиться здесь.
Сергей не знал, как отнестись к этому открытию. Мысли беспорядочно проходили сквозь него. Что это значит? Может эта способность обнаруживается у людей после смерти, чтобы они построили свой мир после того, как они прожили жизнь в этой земной клоаке? Может это вовсе и не чистилище, а место, где человек наконец-то может быть собой. Песочница для мирских страдальцев.
Человек видел море и песок. Человек постепенно понимал, что за способность ему дана. Страх уже улетучился и уступил место любопытству, которое затмевало остальные чувства. Он мог сотворить свой мир. Мир, который нужен был только ему. Человек мог создать мир только для себя: со своими правилами, законами, принципами. В коим-то веке Сергей управлял миром, а не мир управлял им.
Раз он умер и больше не у себя в машине, даже не у себя в теле, то можно не бояться последствий, которые могут принести его действия здесь. Значит он может полностью расслабиться.
Эта мысль молнией поразила мужчину. Он раньше и не мог подумать о том, чтобы сбросить оковы работы, к которой привык. Тем более, ничем другим заняться он не мог ввиду того, что у него не имелось никаких талантов. Теперь мир не мог помыкать Сергеем. И это осознание вытеснило и страх из-за смерти, и недавние события, и прошлые года. Остались только обиды на прошлую жизнь. Но благодаря возможностям человека и этого пространства они будут забыты.
Глаза Сергея загорелись бы от предвкушения. Но глаз не было. Было только желание. Сконцентрировавшись, мужчина приступил к созданию своего произведения. Холст был чист.
Момент, и от моря до горизонта простерлись зеленые джунгли, наполненные гамом птиц, плодами деревьев, дикими животными. Море наполнилось рыбами, крабами, прочей живостью. На пляже появилась крепко сбитая хижина в два этажа и с несколькими комнатами. Вентиляторы, кровати, шкафы с одеждой, кухня, письменный стол с необходимыми вещами - все было готово для заселения. Сергей недалеко воздвиг небольшую возвышенность. Вдали поставил горы с белоснежными шапками, откуда начинался ручей, превращавшийся в реку. Ее вода падала с возвышенности водопадом, а потом втекала в море. Река тоже изобиловала рыбой, чтобы люди не испытывали недостатка в еде. Теперь предстояло создать самих людей.
Сергей остановился. Каким сделать себя? Таким же, каким он был до смерти? Нет. Ни в коем случае. Коротко стриженный, рельефно подкаченный, высокий человек появился на пляже около хижины. Таким он хотел всегда быть.
Его имя было Сергей, так решил Сергей-Бог, делая в этом мире так, чтобы он мог в любой момент занять нужное ему тело и пожить человеком. Теперь весь человеческий род будет иметь начало от него. Но для этого надо создать его противоположность. Рядом с Сергеем-поселенцем появилась девушка под рост метр семьдесят, с грудью третьего размера, длинными светлыми волосами, приятным личиком и стройным телом.
Творец был доволен. Эти экземпляры олицетворяли собой его стремление и мечты. Лучшие люди в его лучшем мире.
Наделив их разумом, Сергей посмотрел на горизонт. Солнце начинало садиться за джунгли. День был плодотворным, и в принципе, Сергей был доволен: за один день он сделал даже больше самого Бога.
Теперь надо было разобраться с чувствами и качествами. Чем стоило наделить первых людей? Любовь, страх, ревность, боль, радость, скромность.
Может что-то еще? Тщеславие, лицемерие, гордыня, жалость, сочувствие, робость, хитрость, честность.
"Любовь не стоит создавать здесь. От нее беды и страдания. Тогда и ревности не будет," - заключил Сергей.
"Секс заменит им все это. Пусть это будет плотская привязанность. Пусть они не познают горя от любовных игр."
Он не стал добавлять лицемерие и сочувствие. Убрал скромность, чтобы его люди жили полной жизнью. Добавил немного честности и побольше хитрости. Смешал радость и боль, отдал щепотку остальных чувств. Тогда Сергей закончил творить людей. Они стали жить.
Стоило подумать над чем-то еще. Например, над сводом законов, которые он передаст своим творениям. А потом можно и на создание своей собственной религии замахнуться. Сергей уже видел тысячи людей, молящихся ему на коленях. Он уже видел величественные храмы в городах, славящие его. Праздники, посвященные Творцу, пиры и всеобщую любовь.
Но мечтал Сергей об этом осторожно, чтобы его фантазии не материализовались не вовремя. Ему так хотелось видеть, как весь род людей будет начинать историю от Сергея, который сейчас чем-то занимался в хижине. Мысль о том, что он будет основоположником целого вида грела собой.
Но вдруг что-то пошло не так. Сергей посмотрел в сторону моря. Небо и вода начали размываться, становясь бежевыми. Мужчина попытался этому воспрепятствовать, постарался остановить это. Но клякса росла в размерах, поглощая все вокруг. Творец напрягся и попытался воссоздать уже разрушенное. Тщетно.
- Нет, нет, нет!
Бежевый цвет приближался к берегу все быстрей. Вместе с его появлением пропадали и звуки, и запахи. С ужасом смотрел Сергей на то, как пропала и хижина, и люди, как перестал существовать лес, а небо полностью исчезло.
Бежевое пространство снова заполнило все вокруг. Сергей бесился, мог бы заплакать при более материализованных обстоятельствах. Целый день он старательно возводил свой мир. Целый день он был здесь Богом. Но злой рок отобрал у него возможность возвысить себя.
А теперь лишь пустота была перед ним. Она опять была частью его самого. Она уничтожила его мир. Она уничтожила бы и его, если бы он не был никем. Им завладели страх и горе. Страх был не таким, когда человек осознал то, что не живет в своем привычном мире. Этот страх был слабее. Но он был следствием того, что Сергей боялся этой пустоты, одиночества, тишины. И безудержное горе, которое станет его спутником в вечности, пристроилось рядом.
Сергей еще раз подумал о море. Бежевая пустота не изменилась. Она больше не отвечала ему взаимностью.
Двое существ склонились в сумраке над пультами и экранами. Кроме них в помещении никого не было, только человек лежал на койке с подключенными к нему проводами. Он был не в сознании.
Посередине этой темной комнаты стояла большая, под четыре метра в диаметре, бежевая сфера. В ней только что перестали происходит цветные метаморфозы.
Существа внимательно изучали показания приборов, которые были подключены к человеку. Результаты опыта надо было проанализировать и предоставить главе комиссии вкупе с остальными данными не позднее, чем через один скачок от Земли до Баллога.
- Юд, кажется этот экземпляр провалился. Как и многие. Он тоже начал грезить о собственном величии. Никаких попыток сделать жизнь лучше, заново для своего вида. У нас уже 89% провалов за эту сессию. У них одни и те же действия. Сколько еще надо прилетать сюда, чтобы сначала красть этих уродцев, а потом забраковывать? Они никогда не пройдут через Сито.
Второе существо долго вглядывалось в экран и проговорило:
- Думаю, что настанет время и они пройдут через Сито. У них в запасе еще три цикла.
- Этого мало. Прошло уже пять циклов. Маловероятно, что они дотянут до прохождения. Они быстрей перебьют друг друга.
- Надо следовать правилам. У них еще есть время.
Существо вздохнуло.
- Я подготовлю отчет. Когда мы улетаем?
- Как только лингвисты и историки закончат с остальными, - прошептал Юд.
- А что делать с этим?
Существо бросило взгляд на Сергея, лежащего у сферы. Провода разноцветными змеями впились в его голову, грудь, живот и руки. Глаза человека были закрыты, но было заметно, что его глазные яблоки двигаются под веками. "Уроды же они," - подумал Юд. Люди нравились ему своими грехами, но не внешностью. Они были единственным видом, который переживал уже пятый цикл. До этого момента рекордом было всего два жалких цикла. И тогда расу пришлось уничтожить из-за их неспособности к состраданию и заботе о других. Эти же животные все еще имели шансы на возвышение. На груди существа распахнулись поры, через которые в дыхательную смесь корабля вылетели отмершие внутренние клетки и насыщенный отходами газ. И как люди могут вдыхать смесь так часто? Существу требовалось сделать всего один вдох за пару часов, чтобы поддерживать свое тело в жизнеспособном состоянии. Иначе грудная клетка не выдержала бы.
- Отключай и утилизируй. Слишком слаб во всех аспектах. Небольшая потеря для вида.