Аннотация: 01.02.2014. небольшой кусок нового романа, пишется он неспешно, но критику с удовольствием принял бы)))
Цикл: Брюсы.
На краю Бездны.
Пролог.
В длинном узком коридоре, какой мог быть в любом защищенном учреждении, на полу, прислонившись к облупившейся стене, сидел моложавый подтянутый мужчина. На нем была черная, ладно скроенная, форма с шевронами неизвестной принадлежности, ноги обуты в берцы 'KSK 3000', такие же носят горные стрелки Бундесвера. Впрочем сам мужчина имел внешность рязанскую, открытую и вызывающую симпатию с первого взгляда. Но не сейчас, когда правый глаз заплыл, а скула под ним стесана так, что видна часть челюсти. Да и распоротый правый бок, старательно зажимаемый дееспесобной левой рукой не улучшал ситуацию. Впрочем те хриплые прерывистые свисты, еще недавно бывшие размеренным дыханием говорили о состоянии раненного лучше всякого врача.
Жить ему осталось считанные минуты.
Открыв левый глаз мужчина чуть слышно произнес:
- Оставь меня, Хром!
Бредит? Нет. На его слова будто из ниоткуда появился невысокий человек, одетый в такую же форму и ботинки как и он, но с атрацитовой маской вместо лица. Даже белки глаз казались черными, нечеловеческими.
- Нет, господин, - ответил он.
Голос Хрома был ему подстать. Так мог бы говорить покойник или даже один из воинов Смерти, ступившей на грешную землю, предвещая конец света.
- Я приказываю - возвращайся домой и продолжать верно служить новому Гла...кха-кха...ве! - мужчина сложился пополам и зашелся в приступе тяжелого кашля. На пол падали вязкие алые сгустки.
- Ты мой Глава, - все так же упрямо заметил преданный слуга.
- Тебя развеят, если найдут. Кха-кха... чертовы ублюдки, даже добить не могли по-людски. Кха... Ради Рода ты должен вернуться и подготовить приемника, иначе все это ... напрасно, - из последних сил сказал мужчина. Рука, что лежала на распоротом боку, упала на пол, открывая страшную рану нанесенную толи изуверским оружием средневекового палача, толи звериными когтями.
Хром молчал. Он уже ничем не мог помочь своему господину, но сохраняя внешнее спокойствие, в душе у него клокотал настоящий ураган ярости и злости. Верный слуга взирал на то как из взгляда, когда-то заставляющего падать ниц любого смертного, затухают последние искры жизни.
- Я исполню твою волю, - наконец произнес Хром, но господин уже не слышал его. Он умер.
И чуть погодя вдалеке, за одним из многочисленных коридорных поворотов послышался цокот десятков когтей. Враги пустили по следу лучших ищеек.
Еще секунду Хром стоял рядом с телом, а затем поклонился в пояс и шагнул в одну из теней, отбрасываемую тусклым фонарем подземелья.
Погоня, прибывшая на место, нашла уже умершего Главу и никого больше...
1.
Передо мной сидит яркий образчик прожженного сословия крючкотворов и писак. Да-да, вот он - нотариус собственной персоной. Седовласый, с ухоженной черной с проседью бородой и необычайно участливыми серыми глазами. Хоть сам далеко не внушительных габаритов, скорее даже наоборот его можно назвать субтильным, но вот смотришь на этого одетого в дорогой костюм-тройку человека и поневоле испытываешь уважение. Почему? Как? Не знаю, но вот располагает он к себе, я с подобным давно не встречался, разве что в своем полку, но там атмосфера другая, более простая, где все проще чем кажется.
На это нотариус, с совершенно нерусским именем - Герберт Шиллер, но на идеальном русском, понимающе кивнул и продолжил:
- Причина по которой я попросил вас о встрече в уединенном месте заключена в вашем отце. Вы о нем что-либо знаете?
На мгновение показалось, что в глазах нотариуса промелькнула искорка интереса, будто ему и правда важно знать. Впрочем, скрывать мне нечего, все и так при желании можно узнать: в личном деле или вовсе расспросить друзей да соседей, как никак все детство провел в Мещере на одном месте - ни тебе переездов, ни каких-нибудь приключений из города в город. В общем все как у большинства мальчишек.
Ну а то, что отца с рождения нет - этим никого не убедишь, таких парней у нас во дворе считай трое было, а уж если посчитать по району, то и вовсе сбиться можно. Поэтому услышав об никогда не виденном отце я на пару секунд опешил. Чего-чего, а подобного выверта я точно не ожидал, более того мать о нем говорила неохотно, правда дала мне его фамилию и отчество: Брюс Петр, а не свою. На этом все знакомство с родителем и закончилось, детские попытки вызнать больше ничего не дали. Правда самое интересное, мать ведь так ни с кем больше и не сошлась, хоть была красивой женщиной, уж я то видел какие на нее взгляды бросали местные мужики, ревновал дико, как же - я ведь единственный мужчина в семье. Привык быть незаменимым, вплоть до ее нежданной смерти. Врачи говорят инфекция, но не за три дня ведь?! Через неделю после моего восемнадцатилетия. А ведь больше семи лет уже прошло и все равно на сердце тоска по единственному родному человеку...
- Извините, Ярослав Петрович, вы можете рассказать о своем отце?
- Увы, кроме того, что я о нем ни разу не слышал, кроме своего отчества и фамилии, - пожимаю плечами.
- Удивительно, но судьба порой делает и не такие кульбиты, - заметил нотариус и встал с кресла. Оно у него было точной копией моего на котором я сижу: массивное, широкое, с резными подлокотниками, обтянутое хрустящей от соприкосновения кожей, и при всем при этом удивительно удобное. Из такого категорически не хочется вылезать, оно обволакивает и убаюкивает тебя, словно заботливая няня.
Вообще кабинет Шиллера сам показывал статус своего владельца. То что достаток нотариуса далеко за пределами выше среднего ясно как день, а это в свою очередь значит, что у него высокие требования к нанимателям и наверняка безупречная репутация. Такие как он - вымирающий вид крючкотворской братии. Они востребованы донельзя, но при этом с каждым годом их становится все меньше и меньше.
Между тем Герберт Шиллер подошел к высокому темному шкафу и открыл дверцу, послышался характерный звон и оттуда появился графин с карамельной жидкостью, пара широких глубоких бокалов под коньяк.
- Прошу меня простить, я должен был спросить раньше - вы употребляете сей благородный напиток?
- В приятной компании.
- Что ж, тогда не откажите старику...
Нотариус ловко поставил бокалы передо мной и плеснул немного жидкости. Запахло карамелью. Аромат расползся по комнате, Герберт не забыл и про себя. Грамм по пятьдесят у нас было. Попробовал на вкус - приятно обожгло и теплая волна прокатилась по гортани, исчезая в желудке. Во рту остался привкус сладостей из детства и чуточку дубовой коры.
- Напиток достойный, - единственное что смог я сказать. - Не подскажите марку?
Нотариус улыбнулся, плеснул мне и себе еще немного, но брать не спешил.
- У него нет названия. Это из личных запасов вашего отца. Как говорят военные - стратегический. Раньше мы часто с ним виделись и он подарил пару бутылок этого чуда в мою в коллекцию. Должен признать - этот сорт один из лучших. Я пью его в исключительных случаях.
- Сегодня один из них?
- Конечно, Ярослав Петрович! Не скажу, что повод радостный, но он все же есть. Ваш отец умер и оставил завещание по которому вам переходит все его состояние, движимое и недвижимое имущество, а так же обязанности перед родом Брюсов. Желаете ознакомиться с полным перечнем?
Соглашаясь на встречу с нотариусом, я многое ожидал, вон даже известие о никогда не виданном отце принял спокойно, даже буднично, но это уже за рамками моего понимания. Такого просто не может быть!
- Простите, но я вам не верю.
- Дело ваше, однако, ознакомиться с документами вы обязаны. Вот извольте.
Шиллер достал из стола кожаную тисненую папку и передал мне. Внутри оказались три гербовых листа формата чуть больше тетрадного. В правом верхнем углу каждого была печать в виде башни по центру, линейки - слева и стрелы - справа. Даже на вид листы выглядели необычно: плотные, желтоватые, будто сделаны веке в девятнадцатом и чудным образом оказавшиеся в нашем времени в целости и сохранности. Каждый лист заполнен от руки четким каллиграфическим почерком с причудливыми завитушками.
Понять о чем именно говорится в завещании, признаюсь честно, мне удалось не сразу. Слишком неожиданно все это свалилось, особенно манера изложения в форме письма из прошлого. Никогда не виданный мной отец обращался ко мне так, будто знал меня с пеленок и принимал в воспитании самое деятельное участие.
Хотя пара фраз наводят на некоторые мысли, но вот общее впечатление до сих пор не сформировалось. Даже удивительно как-то, раньше за собой я подобного не замечал. Оправдания на счет матери, влияния неких Родов, невозможность быть рядом и прочее малопонятное, но важное, скрытое между строк в послании пробивалось, но без правильного ключика понять всю картину целиком не удавалось.
Вот, к примеру, здесь упоминаются запреты и правила - в общих чертах, но при этом чувствуется, что они жизненно необходимы. А следующим пунктом, наоборот, описаны обязанности Главы Рода. И бумага занятная, с ходу в ней не разберешься, нужно время, да побольше, но желательней иметь при этом понимающего человека, вот как этого товарища Шиллера. Уж он точно все в состоянии разложить по полочкам, так чтобы ум за разум не зашел.
- Уважаемый господин Шиллер, я так понимаю вы человек сведущий в этой кхм... 'кухне'. Я если можно хотел бы заказать у вас консультацию по поводу всего этого. Признаюсь - понять все то о чем здесь говорится пока для меня трудно.
- Что вы, что вы, Ярослав Петрович. В меру своих ничтожных сил я помогу вам, но для начала вы обязаны подписать документ, - все так же участливо улыбнулся нотариус и настойчиво пододвинул неформатный лист принятия неких обязательств.
Его я раньше не видел, Шиллер достал контракт из той же папки что и первые три листа. Так и о чем здесь пишут... хм, это понятно... 'принять под длань земли именуемые уездом Брюсовым со всеми права и обязанностями', ну это понятно, раз Глава, значит и ответственность имеется. Знаем, проходили, в армейке этому с первых дней учат, как и тому, что ответственность разная бывает. А вот это уже интереснее - 'сохранение традиций Рода, чести Семьи и верности государю'. Слишком расплывчато, но думаю формулировка просто дань традиции, у дворян в свое время много чего заумного было.
В остальном ничего необычного не нашел, вон даже место для подписи имеется, а сегодняшняя дата уже стоит вон с какими завитушками нарисована, будто художник специально выводил.
- Раз надо значит надо, - беру из кармана шариковую десятирублевую ручку и хочу поставить подпись, но меня вежливо останавливает нотариус.
- Извините Ярослав Петрович, но в этом документе подпись ставится особыми чернилами, - и передал мне металлическую перьевую ручку с прозрачным камушком в навершии.
Пожав плечами - мол в чужой монастырь со своими правилами не ходят, взял это маленькое произведение искусства и ... почувствовал некий дискомфорт, будто температура вокруг резко скакнула, но в через мгновение все вернулось в норму.
'Волнуюсь как первоклашка на линейке', - подумал я.
Пальцы приятно холодило в меру шершавое основание ручки, дизайн был столь идеален, что ее хотелось держать и держать, чувствовать что она принадлежит тебе.
- Кхм, - кашлянул нотариус, прерывая мои мысли.
Делать нечего разглаживаю толстый лист пергамента, да именно так - вот не могу назвать этот неформат просто бумагой, слишком он архаичен. В правом нижнем углу ставлю размашистую подпись. И как только перо оторвалось от желтоватого полотна ладонь сильно зачесалась, словно мелкая ранка заросла. На листе тем временем странные чернила проявлялись постепенно, отливая кровавой краснотой.
Жутковато. Но завораживающе.
Стоило поставить подпись, как на лице Герберта расцвела довольная улыбка.
- Чудесно, теперь вы - Глава Младшего Рода Брюсов перед лицом всех заинтересованных лиц. Каждый из них уже осведомлен о вас, Ярослав Петрович.
- Это когда же они успели? Я ведь мог и не принять предложения, - под ложечкой засосало. Есть у меня чуйка на неприятности, вот так она и проявляется - раз дискомфорт, значит жди гадости.
- У нас свои способы, - продолжая улыбаться ответил нотариус, попутно убирая в стол подписанный лист, оставшиеся три - послание отца продолжали лежать передо мной. Их еще предстоит не один десяток раз прочесть, подумать и осмыслить.
Покопавшись в столе Герберт достал простую офисную папку с файлами, страниц на пятьдесят и положил передо мной.
- Здесь собраны краткие сведения обо всех ваших предприятиях, Уставе Родов и традициях, сохраняемых Семьями. Так же, по просьбе вашего отца, собраны материалы по Главам других Родов. Их изучить для вас обязательно.
Шиллер вперил в меня укоризненный взгляд, мол что же вы голубчик сидите, время мое тратите, ступайте с Богом. И будто для непонятливых добавил.
- На этом все, желаю долгих лет жизни! - привстал из кресла протянул сухонькую ладонь с длинными пальцами.
А в моей голове сумбур, но делать нечего - прощаюсь. Забираю письмо, папку и словно сомнамбула выхожу из кабинета...
2.
Златоглавая у каждого вызывает разные чувства. Нет ни одного человека что отсался бы равнодушным. Такова уж столица моей Родины. Ее можно любить, ненавидеть, обожать и презирать, но чего отрицать бесполезно, так это ее манящую притягательность. Для каждого она разная, самобытная и неоцененная по достоинству и только Столица способна дать человеку желаемое.
Москва...
Меня она чуть не погубила. Пару лет назад, сразу после окончания контракта сдурма поехал ее покорять. По-своему, по-мещерски. Не получилось, на силу ноги унес, пришлось оседать в родной Мещере, укореняться там. Не скажу, что получилось все что задумывалось, но кое-что удалось. Достаток имеется, жилье есть, девушками не обделен. Для двадцати пяти летнего парня жизнь кажется идеальной. Вот только не смотря на то, что мне двадцать пять - гляжу на жизнь иначе, мне важно быть полезным. В идеале - полезным для Отечества, но на то это и идеал, его просто так не достичь, нужно быть не от мира сего, ну а я парень простой, хоть и со своими тараканами в голове. Поэтому поступаю проще, ищу нишу в которой могу быть полезным другим людям, достойным моего доверия. Таких немного. Вон мой шеф - Андрей Сергеич, хоть и не намного старше меня, а мужик хороший, такого ни подвести, ни предать не хочется. Кто-то скажет - мелко плаваю, думаю как типичный 'второй номер'. Возможно они правы, но только много ли на самом деле правильных 'первых'? Таких, чтоб можно было без зазрения совести сказать самому себе - он действительно тот за которым можно и в огонь и в воду. Я отвечу - мало их, найти настоящего среди массы начальников и начальничков очень трудно. В армии на подобное насмотрелся, нахлебался. Поэтому и ушел после пяти лет службы, хотя просили остаться, все-таки как спец по радийке я был неплохим, да и бою обузой никогда не был.
Эхх! Взгрустнулось даже. Как там мои парни? Считай полгода о них ни сном ни духом - в командировке. Куда их кинули я не знаю, но наверняка южнее Турции, там последние годы тихая война не прекращается, перемалывает тысячи людей все равно что кофемолка темно-коричневые зерна...
- Эй, куда прешь? Глаза разуй!
Задумался. Налетел на худощавого паренька в красно-белом шарфе с символикой известного футбольного клуба.
- Извини, приятель, - улыбаюсь ему. Тот от такого даже опешил, стоит зенками хлопает, челюсть с груди подбирает, видно не часто ему вежливые люди попадаются. Обхожу его и спокойно иду дальше по подземке. А за спиной слышу еще один голос: 'Эй, Шланг, ты чего Каспера увидел?!'.
А сам я про себя думаю: 'Может и правда он то маленькое дружелюбное привидение повстречал? Ну и пусть в его образе выступил я, главное чтоб человек для себя что-то понял'.
Выйдя от нотариуса первым делом купил в первом попавшемся канцелярском магазине дешевый пластмассовый кейс - под файлы и письмо отца. Пока разбираться с документами не хотел, да и не дело это, решать серьезные вещи на ходу. Так что обратно в Мещеру, поближе к природе, а уж дома можно будет и покумекать над свалившимся наследством.
Для конца мая погода на удивление жаркая, какой день уже за тридцать и похолоданий не обещают! Думал спасусь в люксовом экспрессе с кондиционерами (свою пятнашечку гнать в московские пробки под таким пеклом честно сказать побоялся), ан нет, подвели меня РЖД - хиленький кондиционер работал, а может экономили, но упрел я здорово. Спастись в метро от духоты так же не удалось, под землей было еще хуже чем наверху. Там хоть в теньке какое-никакое спасение, а тут полный швах!
Стоит ли говорить о том, что в обратный экспресс садился в отвратном настроении? Хотя может не только погода виновата, ее стерпеть можно, а вот на душе не спокойно как-то, будто целостность былого мира нарушена и в прореху попадает некая новая субстанция. И пока неясно к добру ли это...
Из всех попутчиков, коих собралось немало, запомнилась лишь парочка зашедшая в Луховицах. Парень и девушка, обоим лет по двадцать, не сказать чтоб красотой неписаны, но чувствовалась в них некая внутренняя гармония, недоступная остальным. Я таких на своем недолгом веку встречал всего пару раз. Этот раз второй.
Впервые такого человека я увидел в военкомате, когда покупатели прибыли. Этот как раз меня в спецназ и забрал...
Чем больше я глядел на них тем страньше они становились, хотя вроде и одежда обычная , да и черты лица славянские, но вот закрадывается мыслишка - чужие они для всех: для уставшего мужика в потертом пиджаке, для четверых студентов весело щебечащих о пустых буднях, для всех они были чужими, а вот у меня почему-то отторжения не вызывали.
В какой-то момент ребята обратили на меня внимание, да и сложно не заметить пристального взгляда, когда он длится несколько минут. Сначала они сделали вид будто ничего не замечают, но потом уставились в ответ, а еще через несколько секунд удивленно переглянулись и будто не веря увиденному быстро вышли из вагона.
'Смутил', - неловко подумал я и почувствовал легкую грусть. Глядеть на них вызывало чувство эстетического наслаждения, а теперь оно пропало. Что ж хорошее тоже надо принимать понемногу.
Ну а когда вышел из экспресса ребята вылетели из головы - впереи ждали дела куда важнее созерцания.
Не успел зайти домой как загудела мобила. Мелодия самобытная, заставляющая отлечься даже во время занятия любовью. А что, бывало и такое.
- Внимательно.
- Ярик, ты уже вернулся?
Хоть номер незнакомый, но голос шефа я узнаю из сотни других. Сам же гляжу на настенные часы, древние как ледники в Антарктиде, мерно отбивающие секунды. Половина десятого. За окном уже сумерки, город постепенно погружается в неоновое море. Искусственное разноцветье порой вызывает гадливое чувство презрения, но сейчас, гляжу на яркие белые шпили бизнес высоток и улыбаюсь. Черт побери, но настроение у меня снова отличное! С таким нужно пошалить...
К чему я это? Все просто - раз Сергеич звонит, значит скучает или просто хочет погудеть, да-да, он любитель этого, раз-два в месяц на него находит. Ну а так как я его помощник, да и собеседник неплохой, то эти забеги по ресторанам проводим напару... кхм в обществе двух-трех обворажительных дам.
Поэтому однозназначно...
- Уже дома.
- Отлично, тебя то мне и не хватало! - шеф несказанно обрадовался, тем более что я предупреждал о том, что могу задержаться по делам в Златоглавой. - Подлетай в Оазис. Сегодня начнем отсюда!
Стоит ли рассказывать о похождениях по барам и ресторанах? Думаю нет, почти у каждого в жизни был хоть один такой 'забег'. Единственное, что хочется отметить - это безудержное веселье, распространяемое в этот период. Переходя из заведения в заведение ты переносишь частичку эйфории с собой, заражая ею чужих людей.
Так было у нас. И продолжалось вплоть до того времени пока в очередном ресторане, название которого я даже не помню, перед нашим столиком не появилась удивительная девушка с золотыми, как колос созревшей ржи и удивительно истыми голубыми глазами. На вид ей можно было дать не больше восемнадцати, но вот глаза взирали слишком уж не по детски. Она ничего не говорила, просто стояла и смотрела на меня.
Ну а так как с нами уже были девушки охмурять еще одну в мои планы не входило, даже не смотря на то что в крови уже присуствовало немало сорокаградусной влаги. И все бы ничего, если бы к девушке не обратилась Инга, спутница Сергеича, дама эффектная, со взрывным характером, стратсная до безумия и такая же ревнивая:
- Слушай подруга, шла бы ты своей дорогой, - как можно миролюбивей заметила Инга. На мой взгляд получилось ужасно, будто бульдог попытался мило улыбнуться.
Непонятная девушка ей не ответила, продолжая глядеть на меня так словно увидела старого знакомого, но почему-то забытого и теперь пытающаяся вспомнить.
Тут уже не выдержала моя временная спутница, имени которой я даже вспомнить не смог, но точно знал, что это одна из подруг Инги.
- Ты не глухая случаем, малышка? Проваливай давай! - не сдерживаясь прошипела она, явно почувствовав соперницу. Такие тона я уже научился распознавать, благо подобные походы закаляют не только печень, но и мозги, как бы удивительно сие не звучало.
На этот спич златовласка слегка повернула голову в сторону говорившей и презрительно усмехнулась. Такого моя временная спутница стерпеть уже не смогла и ошпаренной кошкой взлетела с мягкого дивана.
Вжих!
Когти подруги Инги мелькнули со скоростью молнии прямо перед лицом златовласки, всего пару миллиметров не достав до носа.
Вжих! Новый удар и опять мимо. Третьего не последовало. Внезапно напавшая охнула и упала на пол, тихо-тихо скуля.
- Гниль, - как бы между делом заметила девушка.
Я заметил, что пальцы на ее левой руке скрючились в форме какой-то мудры и на кончике указательного, прямого как луч солнца, алеет маленькая капля.
Все произошло так быстро, что нам понадобилось секунд пять прежде чем осознать и начать действовать. Вскочила Инга, Сергеич, заголосила прислуга, скулила напавшая на златовласку, а мы с виновницей конфликта спокойно смотрели друг на друга, будто бы тут никого кроме нас нет.
- Вам кто-то докучает, госпожа?
Неизвестно откуда рядом с златовлаской появился двухметровый верзила. Не из тех кто постоянно занимается для поддержания рельефной мускулатуры. Глядя на него невольно вспоминаешь былинных богатырей, далеких от всяких фитнесов так же как медведь от хомячка.
- Волемир, я же просила мне не мешать, - сверкнула на охранника голубыми, словно лесные озера в яркий солнечный день, глазами.
Но великану (хотя я и сам далеко не доходяга) ответ подопечной был глубоко параллелен. Он смотрел на девушку так как заботливый пес на своего непутевого хозяина, нуждающегося в постоянной опеке. Златовласка заметила то что я это увидел и ее щечки приятно порозовели. Смутилась? Да не поверю!
Но молчать не следует, нужно о чем-нибудь спросить. Точно!
- С подругой Инги ничего серьезного не случилось?
Упс. Кажется сморозил какую-то глупость, вон как глазищами на меня зыркает, и куда только чистая синь подевалась, такими буркалами в пору врагов испепелять. А щечки то вовсе побелели, того и гляди синеть начнут.
Волемир хмыкнул и подошел к лежащей на полу женщине, одним движением оттеснил истерящую Ингу с чуток флегматичным, из-за огромного количества спиртного в крови, Сергеичем и провел перед лицом массивной ладонью с задубевшими мозолями, видными даже в искусственном свете ресторана.
Я внимательно следил за его действиями и с удивлением отметил, что ладонь оставляет за собой мутный шлейф, оседающий на лицо подруги Инги.
- Минут через десять очухается, а денька через два будет козочкой прыгать.
Волемир выпрямился и не прощаясь сгреб златовласку под мышку пошел к выходу. Я же от увиденного обалдел настолько, что даже не окликнул их, лишь краем уха услышал непонятное: 'неужели это он?'.
3.
Поместье Брюсов пробудилось от далекого грохота, напоминающего работу тяжелой техники и взрывы одновременно. Чуть погодя к этой вакханалии присоединился автоматный стрекот и ругань бойцов, держащих оборону. На фоне этого звучащая сирена даже как-то не котировалась, более того казалась лишней.
Начальник охраны - Фрол поджарый сорокалетний ветеран координировал действия своих бойцов, спешно уводя подзащитных вглубь дома, защищенную не только тройным слоем титановой брони, но и десятком артефактов, могущих сдержать даже попадание тактического заряда.
- Корт, докладывай!
- Плохи дела, командир. Это кандальники.
Фрол выругался, хотя при детях, которых сейчас сопровождал ранее подобного себе не позволял.
- Скольких положили? - секундой погодя спросил командир
- Трех.
- Осталось?
- Если по камерам - четверо, - как-то неуверенно доложил Корт, боец справный, прошедший не один десяток боев, да к тому же исправно несший службу последние три года Роду Брюсов.
- А Тайный Взор что?
- Ничего.
- Как так? - удивился командир, но тут же опомнился и подозревая худшее спросил: - А остальные артефакты как себя ведут?
Спустя секунду Корт ответил:
- Вроде работают, но будто бы в пассивном режиме, достучаться ни до одного не получается, - голос у зама Фрола был мягко говоря обескураженный.
Чего-чего, а того, чтобы артефакты вот так взяли и перестали работать, доселе не было, считалось, что уж вещи, изготовленные Одаренными, отличаются повышенной надежностью. Выходит не всегда.
- Я не понял, их выбили?
- Не похоже.
- Тогда какого хрена происходит?
Фролу никто не ответил. Связь с Кортом оборвалась и верный помощник никак себя не обозначал. Переговорные станции 'потухли', а амулетов связи у бойцов отродясь не было - слишком дорогая игрушка, особенно в свете последних событий, когда Малый Род за неполный год потерял не только большую часть влияния, но и Главу с большей частью опытных бойцов...
Стены резиденции Брюсов вздрогнули от сильного удара, следом за первым посыпались новые удары. Древняя цитадель Рода, укрепленная сотнями Камней Прочности, дрожала, скрипела и казалось бы готова пасть под натисков врага, однако продолжала сдерживать напор противника. Жаль этого нельзя сказать о входной двери особняка: она того и гляди готова слететь с петель, выдерживая чудовищные по силе удары...
Фрол пытался поймать наружную картинку, узнать что происходит перед домом, но все камеры оказались выбиты и понять сколько бойцов врага штурмует резиденцию Рода не представляется возможным.
И для дюжины телохранителей, успевших собраться в доме, данная ситуация была горше всего - трудно защищать хозяев, когда не знаешь против скольких противников бьешься.
- Тор, Крыс - на вас хозяева, отвечаете за них головами, - скомандовал командир и тут же указал поджарым молодым воинам с короткими автоматами на груди в кевраловых бронежилетах, на пятерых ребят возрастом от пяти до пятнадцати. - Ведите их в комнату Главы.
- А как же... - начал было Тор, но под тяжелым взглядом командира резко замолчал.
- Она лучше всего защищена! Исполняйте!
- Есть!
Телохранители бегом повели детей дальше по коридору, минуя многочисленные комнатушки и закутки, прямо к широкой лестнице, ведущей в хозяйские покои и кабинет Главы, вход в который разрешался исключительно по его личному разрешению. В противном случае с нарушителями могли произойти неприятные казусы. Порой с летальным исходом. Своим детям Петр Брюс доступ разрешил, правда ограниченный. О том чтобы в святая святых вошли телохранители не могло быть и речи.
Между тем атаки на особняк усилились. Защита держалась, но постепенно истощалась, особенно на парадных дверях. Не прошло и минуты как они слетели с петель и врезались в противоположную стену, в дюжине метрах от входа.
- Заберите с собой как можно больше этих ублюдков, парни! - ощерился Фрол, занимая место возле коридорной тумбы, на которой не так давно стоял молодой кипарис. Остальные охранники уже заняли свои позиции, перекрывая врагу дорогу к лестнице на второй этаж...
***
В кабинет отца дети вбежали без опаски, а вот охранники остались за дверью, при всем желании войти у них бы не получилось - защитный полог просто не пустил бы, поэтому Тор с Крысом быстро соорудили баррикаду из подручных средств, не разбирая что произведение искусства, а что просто предмет интерьера. Не до этого было.
Как впрочем и Светлане, старшей из пятерых детей, ей недавно исполнилось пятнадцать. И сейчас она не ревела, как можно было бы представить, а усердно рыскала по столу отца. Чтоб найти искомое ей потребовалось меньше минуты. Это оказался странный набор из блюдца и кривого серого ножа с берестяной ручкой.
За дверью было слышно, как яростно защищают позиции охранники, но по тому как все чаще и чаще кричали полубезумным криком неизвестные - дела у охранников поместья складывались хуже некуда. И дожать их должны с минуту на минуту. Да и биться они продолжают исключительно на силе воле и преданности, да Клятве Крови, взятой у каждого из них Главой Рода.
- Всем замолчать! - неожиданно грубо рыкнула Светлана на братьев и сестер, прижавшихся друг к дружке на большом кожаном диване, напротив двери.
Противиться или спорить ни один не решился, лишь младший - Алешка тихо заскулил, как побитый щенок и сильнее вжался в бок Ивана, второго по старшинству среди них.
Между тем пятнадцатилетняя девочка прижала блюдце ладонью к столу и что-то зашептала, быстро, неразборчиво, явно торопилась, пару раз начинала сначала и оттого нервничала еще больше. Наконец после четырех безуспешных попыток неожиданно блюдце отозвалось. По краям появилась синяя кайма, а в центре засияло алое пятно, раскинувшее по всему блюдцу тонкую розовую паутинку.
Светлана несколько секунд помедлила, но услышав автоматный стрекот прикусила губу, схватила нож и порезала ладонь. На заученных рефлексах девочка приложила окровавленную руку к блюдцу...
Ах! Из глаз девушки брызнули слезы, но вместо того, чтобы одернуть ладонь она сильнее вжала ее в блюдце. Секунду ничего не происходило, затем от блюдца во все стороны прокатилась розоватая волна. Еще секунда и Светлана упала на пол без сил и уже не видела дело своих рук. И это к лучшему, ведь Высшие Арканы всегда смертоносные для врагов. Пусть девочка все равно бы не увидела как сами стены резиденции внезапно начинают светиться и выстреливать десятками энергетических щупалец, пронзая всех чужаков, оказавшихся внутри защитного периметра.
За несколько ударов сердца в живых не осталось ни одного нарушителя, вот только и семья Брюсов оказалась беззащитна перед лицом новой опасности, ведь главный защитный артефакт Рода не сможет защитить их вновь, без дозволения Главы, о котором никто толком ничего и не знает...
4.
Минуло три дня с того случая в ресторане. И хоть я старался обо всем забыть, но Сергеич с завидной регулярностью напоминает, чаще с похабным подтекстом. Но его не исправишь, у каждого свои муравьи в штанах, так что с эдакими шуточками я смирился давно, главное мужик он хороший, а все остальное - побоку.
Сегодня с утра, прежде чем собираться на работу, неожиданно для себя решил сделать разминочный комплекс. Сам удивился, право слово! Но чувствовал, что телу это надо и поэтому полчаса легонько себя мучил. Понравилось. Особенно после прохладного душа. Черт побери, давненько так прекрасно себя не чувствовал! Того и гляди запою, хоть голоса нет, но душа требует, будто у соловья по весне, правда не ясно от чего. Просто хорошо мне.
Вся прелесть бытия слетела вместе с первым пиликаньем телефона. Звонок у меня противный, чтоб значит быстрее среагировать, специально подбирал, эдакий акустический мазохизм. Давно хотел сменить, но почему то руки не доходили.
В этот раз меня хватило ровно на три гудка, больше сознание не выдержало, руки сами цапнули мобилу и тыкнули 'Принять'.
- Здравствуй, Ярослав, как дела?
- И вам не хворать тащ майор. Проблем нет, а это по нашей жизни уже плюс.
- Ха-ха! - коротко громыхнул басом звонивший, видно настроение у него отличное, что впрочем не помешало продолжить деловым тоном: - Ребята интересуются как ты там на гражданке, нет желания вернуться? У нас для своих местечко всегда найдется, ты же знаешь.
- Спасибо огромное, особенно за то что не забываете, но извините, тащ майор - мой ответ нет, - как можно нейтральнее отвечаю своему бывшему командиру.
- Ну на нет и суда нет. Ты главное не забывай - у своих куда вольготнее, чем на вольных хлебах...
Ответить я не успел, да и не хотел, а на другом конце 'провода' уже послышался протяжный монотонный гул.
Я аккуратно положил тонкий прямоугольник на тумбочку и сел на край дивана. По спине невольно пробежался сонм мурашей. Этот звонок неспроста, я это чувствовал. Да и майор Кондрашов не тот человек, чтоб делать пустые предложения. И ведь какая петрушка - за два года первый звонок, за исключением тех что мы с ребятами изредка обмениваемся, так сказать для сохранения контактов. Поэтому при желании майор всю подноготную, по крайней мере ту что в 'свободном доступе'.
Будем думать. Но не сейчас, отложим до вечера, а пока на работу, тем более Сергеича сегодня нет, нужно ребяток проконтролировать, иначе весь день халтурить будут. Увы, но это так, в какой бы фирме не работал человек, ему постоянно нужен стимул и почему-то в большей степени отрицательный. Наказание бодрит лучше премии - не верите? А вы хоть раз попробуйте.
Не смотря на то, что с самого утра светило ярчайшее солнце, а в скверах и дворах пели небесные птахи, осадочек от утреннего разговора остался едва ли не на полдня, аккурат до обеда. Потом понятно - первое, второе, третье и благодушие вернулось. Но не на долго. До нового звонка.
На сей раз трелькнул рабочий айпишный, с номером мало чем отличимым от стандартного мобильного. На панельке высветился незнакомый набор цифр.
- Добрый день, могу ли я услышать Ярослава Петровича? - голос показался знакомым.
- Это я.
- Замечательно, вас беспокоит Герберт Шиллер. Мне пришлось напомнить о том, что в случае вашей неявки на территорию вверенного вам имущества в течение ближайших двух дней, государство обязуется снести все постройки, а жителей переселить в аналогичные по качеству условия.
И хоть тон у нотариуса был нейтральный мне, сразу представилось, что он радеет за эти постройки всей душой, хоть и старается это скрыть.
- Вступление в права разве еще не произошло? - удивляюсь я. - Мне кажется, что мне там быть не обязательно.
- По-своему вы правы, однако имеет место быть казус, который вам станет понятен только по прибытии в поместье, поэтому прошу вас, Ярослав Петрович, не откладывать поездку и явитесь в Брюсово уже к сегодняшней ночи. Координаты у вас имеются. Спасибо за понимание.
Гудки...
Опять.
- Да что это такое творится-то? - в сердцах воскликнул я.
- Вы меня звали? - дверь бесшумно отворилась и на пороге появилась милая мордашка Аллочки - девочки умной, знающей где и как себя вести. Почти идеальный секретарь, если бы не любовь этой двадцати пятилетней особы к розовому цвету...
'Эх! Была не была, не развалится фирма за пару часов, да и на завтра дел особо нет, в случае чего Игорь подменит, если уж Сергеич опять загуляет', - решил про себя.
- Подготовь все имеющиеся договора на подпись, и все встречи запланированные на завтра - перенеси на послезавтра.
- Будет сделано, Ярослав Петрович, - улыбнулась та.
Вот интересно, я вроде как второй человек в фирме, хоть и молод, а доверие Сергеич испытывает ко мне едва ли не как к самому себе, вон и печать доверяет и подпись свою ставлю - законную, такую же юридически годную как и его собственная. Бывают же люди...
Ну а теперь смажем чуток пятки, да задницу прикроем. Пара тычков на экране мобилки и звонок уходит к начальнику отдела техслужбы - Игорю Бондарю, человеку в высшей степени понимающему свои обязанности, но чуточку заносчивому и едкому, из-за чего среди сотрудников имеет репутацию склочного начальника. Но не смотря на все минусы он свое дело знает на ять. А годков ему в целом не много больше моего - двадцать семь.
- Чего надо, Петрович? Если людей куда кинуть - н-е-д-а-м, хоть болгаркой режь! - тут же начал отбиваться от меня командир всех монтажников и ремонтников.
К слову заметить, не смотря на ханжеское отношение к окружающим, за своих бойцов шуруповерта, монтажного ножа и перфоратора, он всегда стоит горой, да такой что Эвересты по сравнению с ним покажутся детским песочным холмиком. За эту самоотверженность люди его и любили, хотя и частенько обижались на нетривиальный подход в управлении.
Ну а мне перепадало в первое время не столько за неопытность, сколько за кучу заказов, свалившихся в прошлом году. Так уж вышло, что многие фирмочки схожей деятельности закрылись и на рынке образовался дефицит рабочих рук, вот и полетели на нас десятки заказов, да таких, что отказываться от них нельзя. Вот и приходилось с руганью, матом и угрозами выводить людей и в ночь, и спозаранку, да и вообще кидать с одного конца города на другой. И насколько знаю, хоть ребята и бурчали от переизбытка работы, однако зарплаты получали в два - три раза больше чем у конкурентов.
- Успокойся, Игорь, никуда твоих архаровцев кидать я не собираюсь. Просто предупреждаю - меня сегодня и возможно завтра не будет, как и Сергеича. Все вопросы решай сам, те которые не осилишь - оставляй и нас, Богом прошу не доставай. Хорошо?
- Хмм. Окей.
Уф! Кажется, достучался до него, а то ведь с него станется и панику поднять, да такую что на Титанике и не слыхивали. Тут ведь что не день, то катастрофа, то свичи упали, то оптику порвали, то жильцы ремонт затеяли, да восьмиволоконку к чертям собачим засверлили. Так и живем - мучаемся, ругаемся и занимаемся рутиной, ну и на хлебушек с колбасочкой зарабатываем.
Только закончил разговаривать, пришла Алла: розовая офисная сорочка, юбка-карандаш до колен и стильные очки в серебристой оправе. В руках раскрытая папка.
- Сегодня два договора, с 'СитиСтрой' и 'НеверЛайт'. И еще - звонил Владимир Иванович из 'КомДва' просил прислать смету на работу.
'А про нее-то я и забыл, ладно пару дней подождет'.
- Давай договора. А смета денек подождет, в крайнем случае отзвонюсь сам.
Секунда на подпись, секунда на штампушку - следующий лист. И все, на сегодня день закончен, можно отправляться, тут ведь главное в таких делах найти правильных исполнителей, как я для Сергеича. Совсем лезть вперед не стоит, а стать опорой в делах - это наука, за которую многие не один килограмм нервов потратили и не одну цистерну крови пролили.
- Отправишь с курьером как обычно, но напомни, чтоб обязательно проверил подписи на наших экземплярах.
- Уже доведено, - мило улыбнулась Алла и, какая чертовка, вышла виляя хвостом. Знает ведь, что я на работе не 'охочусь', да и вообще стараюсь особо не усердствовать, фирме достаточно одного Сергеича. Двух ходоков она может не выдержать.
Ну а теперь в путь. Солнце часа три как перевалило зенит, на улице пекло, а в моей чудесной пятнашечке только отечественный кондиционер, который в народе любовно ветерком именуют. Это хорошо, что сегодня среда, в подмосковье не такой поток, иначе добрался бы до места только к ночи, а по моим прикидкам итак пиликать едва ли не триста пятьдесят кэмэ. Время уйдет, просто абзац сколько.
К черту все, меньше думать надо, впереди дорога!
5.
Просторы Подмосковья.
Резиденция Младшего Рода Волконских.
Вопреки обыкновению принимать посетителей в своем кабинете, Глава в этот раз решил пообщаться в беседке, что аккуратно вписалась в небольшую березовую рощицу, оставленную хозяевами в первозданном виде со времен первого русского императора. Да к тому же тут спокойно и умиротворенно, ну а пара артефактов: 'Тишина Сержа' и 'Память Гласа' - всего лишь дань традициям, не позволяющая понапрасну беспокоить гостей. Всего лишь подстраховка.
Беседка свободно вмещала полсотни человек, да еще и место для небольшого оркестра осталось бы, однако здесь редко собиралось больше полутора дюжин. Вот и сейчас за плетенным из ивовой лозы умелым мастером столом сидело двое.
Первый - матерый самец с налетом аристократичного лоска, но умело подавляемого жесткой волей, высокий лоб вкупе с пронзительными голубыми глазами лишь усиливал почти материальную ауру власти исходящую от него. И это не смотря на то, что конституция у него была заурядной, если не сказать худощавой, однако это не мешало ему быть опасным человеком. Одет он был в костюм тройку свободного покроя темно-серого цвета с зеленоватым отливом, белая сорочка была расстегнута на две верхних пуговицы, ворот распахнут так, будто он мешает дышать. Этому мужчине можно было дать и сорок и шестьдесят. Складывалось такое ощущение, что он остановился на рубеже старения и годы теперь не властны над ним. Даже волосы, по которым можно было бы хоть чуточку погадать и те являли чисто русский темно-русый цвет без единой седины. И это без каких-либо красок, пересадок и прочей жути современного мира.
Второй, сидящий напротив хозяина дома, казался гротескно большим, особенно по сравнению с первым. Его могучие плечи с толстенными руками навевали воспоминания о былинных богатырях, о подвигах и сломанных подковах. Ну а толстая шея, держащая чисто рязанскую голову с перезревшими пшеничными волосами лишь придавало гиганту толику добродушия. Мол, как раньше любили говорить - солдат ребенка не обидит. И правда, взглянешь в по-своему добрые карие глаза богатыря и поймешь, что если неповинен, ничего не будет, а в противном случае в них не стоит глядеть. Чревато для жизни.
На столе было на удивление скудно - пара кувшинов с холодным травяным чаем: самое оно в такую ненормальную для этого времени жару, три тарелки с легкими закусками и ваза с домашними, еще горячими пирожками, судя по запаху и румяной корочке, сочащейся одуряющей влагой, с мясом и грибами.
- Угощайся, Волемир.
Хозяин только пригубил чай, да не удержался и съел один из пирожков, а вот его гость стесняться и не думал: за пару минут выдул кувшин, смёл с тарелок ветчину, домашние кровяные колбаски, молодые огурчики и большую часть пирогов. Только после этого он откинулся и довольно улыбнулся. Теперь и о делах можно говорить.
Недаром ведь во всех настоящих цивилизациях принято в первую очередь гостя накормить и обиходить, а уж потом вести беседы. Конечно, бывают случаи, когда все слишком срочно, но это редкость, да и то после вестника все равно напоят, накормят и спать уложат. Тут уж русскому радушию никто не в силах противиться.
- Я гляжу ты готов беседовать?
- Да, господин, - ответил довольный гигант. - Спасибо, Светлане за пироги, как всегда они божественны.
- Как только ты узнаешь, что пекла именно она?
- Так умеет только она.
- Ладно, ближе к делу. Потрапезничать ты в любом ресторане братьев Сумаровых мог, там и без сдобы недурственно кормят, благо их в каждом районе Москвы не по одному.
Волемир, еще секунду назад добродушный и умиротворенный, подобрался и приступил к докладу. Четко, лаконично, по-военному коротко. Да и как еще ему рапортовать, если уже не первый десяток лет служит он в дружине Волконских - привычки армейского быта въедается на всю жизнь.
- Из двух новостей начну с наиболее насущной. За нападением на Брюсов стоит один из Младших Родов, возможно Батеевы или Колгановы, но это не точно. Есть вероятность, что они протаскивают одну из своих Семей, тем самым усилив свое влияние. Отряд кандальников наняли через третьих лиц, все командиры убиты при нападении на поместье, рядовые исполнители ничего не знают. Семья Брюсов при нападении уцелела. Никто не знает каким образом это случилось, но наши провидцы сходятся во мнении, что восстановленная защита временная и в течение оставшихся двух-трех дней истощится...
Волемир запнулся.
- После этого поместье сравняют с землей, - продолжил за своего воеводу Глава, - вторая атака будет последней, на нее не поскупятся, да и если кто засветится, то ничего от Князя ему не будет, некому претензии выставлять. Жаль мальцов, хороший Род.
- Вмешаться у нас не получится. Княжеская воля...
- Без тебя знаю! - рыкнул хозяин и Волемир замолк. - Будем и дальше продолжать наблюдать, пошли бойцов посмышленей, да таких, чтоб знали когда можно будет вмешаться, вдруг кто решит нарушить Свод.
- Будет исполнено, господин, - кивнул воевода.
- А что там с наследником Петра?
- Молодой парнишка, молоко еще на губах не обсохло. О Вечном ничего не знает. Такого даже Семьи сожрут и не подавятся. Роду Брюсов с ним во главе не выстоять.
- Даже с годичным иммунитетом?
- Даже с ним.
- Что ж, если таковы твои прогнозы, следует подумать о том как быть дальше. Позволить какой-нибудь Семье усилиться, а уж тем более перейти в следующий ранг нам нельзя. Подумай, что можно сделать, а пока докладывай по второму вопросу.
Волемир на секунду замер, положив правую ладонь на левый наруч, он мысленно передал команду на немедленную разработку новой ветки интересов Рода и только после этого продолжил доклад.
На этот раз об операции прикрытия теневого бизнеса Волконских. Хотя это он сейчас теневой, мол оружием имеют право заниматься только государства, ну не считая заокеанских друзей, а вот раньше, во времена Империи, молодой Род торговал оружием едва ли не во всех уголках огромного мира. Да и сейчас не изменяют традициям: ведут дела и с корейцами, и с африканцами, даже с мексиканцами, что активно раздувают у себя на родине пожар гражданской войны.