Тимофей хлестал Черпакова по щекам, приводя в чувство. Возможно, он делал это чересчур энергично, как бы в отместку за недавнее предательство. Лёня понимал это и, уже придя в себя, не открывал глаз. Он жаждал получить сполна за свою трусость, чтобы хоть немного успокоить свою совесть. Тимоша скоро догадался об этой маленькой хитрости, и ему вдруг стало жаль друга. Он прекратил "избиение" и хмыкнул:
- Ну, всё, вставай, надо подумать, что будем делать со Славой. Он плох совсем. Ему трудно ходить, и он сказал, что болит тело всё. И особенно голова. И дышать ему трудно.
Лёня поднялся, виновато поглядывая на друзей и не зная, что сказать. Из его кармана выглянул Собезьмед:
- Выходит, вы все дети малые, не знаете, что делать, а я самый старший и опытный среди вас. Особенно после того, как побывал в реке Забвения. Давайте мыслить логически!
Ребята сразу согласились с ним и придвинулись ближе, прислушиваясь к писклявому голоску. Мохнаткин по-хозяйски забрался на плечо Черпакова, манерно отставил ногу в красном сапожке и, оглядев благодарную аудиторию глазами-бусинками, начал вопрошать:
- Вы сможете донести Славика до "Адмирала Шуглаева"? Нет! Мы сумеем проникнуть в терминалы Верхнего Мира так, чтобы нас не задержали, как беглецов? Нет! В реку Забвения ступать мы и сами не хотим - чего мы там не видели? Остаётся одно!
- Что? Что остаётся? - шёпотом спросили дети.
- Поскольку от уголовников осталось только это, - зверёк указал лапой на три размазанных по стене пятна, - нам никто не помешает вернуться в "столовку" и заняться лечением Славы и Тимоши, тем более что там остались кое-какие медикаменты. А когда Славик окрепнет настолько, что сможет сам нормально ходить, можно будет подумать о...
- Ты молодец, Мохнаткин! - вскричал Шкет. - Ты среди нас рассудительный самый! Но как же стюардесса Грета? Ей необходимо лекарство!
- В таком состоянии вы едва сможете дойти даже до "столовки"! О тяжёлом путешествии до лайнера я даже не говорю. А если так, то и передать снадобье будет некому!
Ребята вернулись в столовую, поминутно оглядываясь на жуткие пятна на стене тоннеля. Удобно уложив Добрякова на кушетку, они, как смогли, привели в порядок помещение после разгрома, учинённого бандитами. В аптечке не осталось медицинского спирта, зато было вдоволь йода, бинтов, ваты, обезболивающих и прочих нужных лекарств.
Тимоша пробовал неумело перевязать себе раны, полученные в борьбе с шайкой Джокера. Они ещё слегка кровоточили, хотя и выглядели не слишком опасными. Черпаков отобрал бинты у злогорбика и усадил его рядом со Славой.
- Сегодня я ваш доктор Айболит, - смущённо пробормотал он. - Моя бабушка долгое время работала медсестрой, и передала мне кое-какие знания и навыки. Так что доверьтесь мне, друзья.
Когда Черепах отвернулся на минуту, Славик и Тимоша обменялись многозначительными взглядами. Взгляд Тимофея говорил: "Он же предатель, как ему можно довериться? Кто предал раз..." Слава покачал головой и ответил глазами, украшенными синяками: "Он заслуживает прощения. Мы лежачих не бьём. Если продолжать унижать его, он уйдёт целиком в свой панцирь. А то и, чего доброго..."
А Лео носился туда-сюда как ужаленный. Его отражение мелькало то в одной, то в другой витрине продуктовых автоматов. Вскоре все раны были обработаны и перевязаны, обезболивающие и жаропонижающие лекарства тоже нашли своё применение. Больные были накормлены и напоены, снабжены успокаивающими и снотворными таблетками, и вскоре мирно посапывали.
Лёня остался в одиночестве и устало опустился на стул в столовой, поставив перед собой стакан с минеральной водой - есть совсем не хотелось. Мальчик чувствовал себя опустошённым. Пока он хлопотал, всё было легко и просто, как обычно. Как вчера. Но теперь Лео понял, что между вчерашним Лёнькой и сегодняшним Леонидом - огромная разница. Теперь это два совершенно разных человека. Он неожиданно повзрослел и даже постарел, будто с головой окунулся в реку Забвения. Черепах хотел заплакать и пожалеть себя: обычно это приносит облегчение. Но не мог. Слёз не было. Он понимал, что даже не имеет права лить слезы и жалеть себя.
Лео залпом выпил воду. В голове немного прояснилось. Неожиданно пришла простая и понятная мысль: теперь вся его жизнь будет направлена на то, чтобы исправить то, что он по трусости совершил! Можно, конечно, беспрестанно молиться Богу, пытаясь вымолить себе прощение. Но, чтобы заслужить прощение друзей, этого недостаточно.
Возможно, всю свою жизнь придётся превратить в искупление.
И пусть сегодня всё "рассосалось" само собой после внезапной смерти бандитов, - от этого Лёне было не легче. Ну, а если бы не эта случайность в тоннеле? Уголовники притащили бы испуганного толстого очкарика к лайнеру "Адмирал Шуглаев", тот вызвал бы девочек, разбойники схватили бы их... Страшно даже представить, что было бы...
Леонид налил ещё воды. Фантазия разыгралась. По вине предателя могло бы произойти такое... Мальчик встал и отчётливо произнёс: "Я клянусь. Я клянусь. Я клянусь. Никогда больше!"
Из кармана показалась голова Собезьмеда. Он вопросительно посмотрел на Черпакова, вылез и молча уселся на столе. Мальчик перешёл на шёпот:
- Я очень плохой человек. Мне не место среди друзей.
Мохнаткин схватился за голову:
- Ты опять за своё! Мы вроде уже всё разжевали и проглотили, а ты продолжаешь разбивать лоб о стену. Сам себе отравляешь жизнь. Хватит! Сейчас от тебя потребуются все силы, какие есть. Они нужны твоим друзьям, которые чуть не лишились жизни. Им досталось больше, чем тебе!
Лёня поморщился, качая головой:
- Лучше бы все физические мучения выпали на мою долю. Ты не представляешь, что сейчас творится у меня внутри. Душевные муки порой бывают...
- Но ты же сам выбрал их, - резонно заметил зверёк. - Испугавшись физических увечий...
Черпаков закрыл лицо руками:
- Не добивай меня.
- Не буду, - примирительно пискнул Собезьмед. - Всё уже прошло. Когда ты поможешь друзьям и спасёшь Грету, самое время будет подумать о твоих родителях. Тебе не кажется, что твоя задача здесь...
- Я часто думаю об этом, - вздохнул мальчик. - Я должен найти их. Или хотя бы узнать наверное, живы ли они.
- Вот! - поднял лапу Мохнаткин. - Это уже другой разговор. А то запричитал: "Я плохой! Мне не место!.." Как только товарищи будут в форме, выдвигаемся к "Адмиралу Шуглаеву"! Кстати, у тебя в кармане я нашёл лекарство для стюардессы Греты. Как замечательно, что ты его не потерял!
* * * * *
Майкл Непомнящий без вермировского наушника-переводчика выглядел ошарашенным. Словно его раздели и выставили напоказ. Сначала он долго тёр ухо и бормотал что-то вроде: "Вообще-то нам запрещено ходить без наушника. За это можно остаться без рейса и даже попасть в тюрьму - сектор "Джей". Потом зачем-то покопался в своих блокнотах-напоминалках, открыв кожаный портфель. Но вскоре пришёл в себя и вспомнил, кто он и где находится.
Таможенница Ирина заносила в журнал анкетные данные Алевтины и Лиды, иногда поглядывая на седого мужчину. Тот поднял на неё глаза:
- Не пойму, почему я должен ненавидеть ваш сектор "Эр". Что-то во мне, похоже, переклинило. Я уже не знаю, что и подумать.
- Знаете, что? - произнесла женщина, не отрываясь от своих записей. - Я скоро сменяюсь, поэтому могу провести небольшую экскурсию по нашему сектору. Нет-нет! - улыбнулась она, увидев сомнение в глазах Майкла. - У нас никто никого не принуждает. Вы можете уйти, когда угодно.
- Мне было бы интересно посмотреть, как вы здесь живёте, - тихо сказал Непомнящий. - И понять, насколько чудовищна та ложь о вашем народе, которой нас пичкали всю жизнь. Но мне обязательно нужно будет вернуться в "Зелёный Коридор" - я обещал...
- А, "Зелёный Коридор"? - оживилась таможенница. - Я слышала о нём. Это та организация, которая не захотела жить по законам Верхнего Мира, но и к нам не присоединилась? Кажется, вы хотели вырваться из Аэропорта Вынужденных Посадок?
- Да, - подавленно произнёс седой мужчина. - Мы даже смогли взлететь на самолёте, чтобы вернуться домой. Но нас тут же сбил беспилотник "Чёрная смерть". Наш борт с трудом смог сесть. Были пострадавшие, и второй пилот погиб смертью храбрых, спасая пассажиров. А лайнер потом сгорел на посадочной полосе.
- Да, всё это правда! - подтвердила Алевтина. Она неплохо знала иностранный язык и почти всё понимала, успевая переводить ещё и Лиде. - Это была жуткая авария!
- Какой ужас! - искренне воскликнула Ирина. - Ну почему вы не обратились к нам за помощью? Вместе мы придумали бы, что делать!
- Мы об этом даже не думали, - с горечью заметил Майкл. - Хотели справиться своими силами. И потом, никому и в голову не пришло искать поддержки у вашего сектора, ведь он в Верхнем Мире считается изгоем. А теперь "Зелёный Коридор" на грани распада и краха: никто больше не верит, что можно выбраться из этого жуткого места. Вместе с гибелью авиалайнера потерпели крушение и все наши надежды.
Таможенница в немом изумлении смотрела на поникшего седого мужчину. Вскоре она совладала с собой и медленно произнесла:
- Как глубоко вы заблуждались! Существует один-единственный способ выбраться из этой печальной юдоли. Все остальные ведут к гибели. Разве вам это неизвестно?
Непомнящий пожал плечами:
- Мы все попали сюда на самолётах. На них, значит, и выбираться.
Ирина вздохнула:
- Сначала надо было задать себе несколько важных вопросов: "Почему мы попали сюда?", "По какой причине именно мы?", "Что нужно сделать, чтобы выбраться отсюда?" и, наконец, "Кто может правильно ответить на все эти вопросы?"
Теперь пришла очередь Майкла изумляться. Он долго открывал рот, как рыба, выброшенная на сушу. Наконец, тоном учителя, объясняющего ученикам очевидные вещи, выдал:
- Вот ответы. Они всем известны. Можете, кстати, записать их в свою анкету вместе с моим именем: Майкл Гродберг, по прозванию "Непомнящий". Итак, по порядку: все мы, как вы знаете, попали сюда потому, что у наших крылатых машин произошли в этом районе аварии, а здесь оказался запасной аэродром с большим комплексом терминалов. Это раз. Почему именно мы - так как только наши жизни были спасены в этих авариях. Это два. А чтобы выбраться отсюда, нужно всего лишь подготовить к полёту какой-нибудь лайнер и улететь. Это три. Собственно, "Зелёный коридор" так и поступил, и, если бы не "Чёрная смерть", наши люди и я в их числе уже пили бы кофе у себя на родине. Да, и четвёртый вопрос: именно я только что ответил на все ваши вопросы!
- Вы всё очень уж упростили, Майкл, - мягко сказала таможенница, - и скоро сами убедитесь в этом. Наших людей совсем немного в секторе "Эр", но мы подошли к этим вопросам значительно шире. Что бы я сейчас вам не доказывала, вы не поверите, пока истина сама не придёт к вам. Одно могу сказать определённо... Вернее, дать совет вам и всему "Зелёному Коридору": больше не делайте попыток покинуть Верхний Мир таким способом, как уже попробовали! Это лишь усугубляет положение - не только ваше, но и всех обитателей Аэропорта Несбывшихся Надежд... А теперь, когда анкеты заполнены, приглашаю вас в наши края! Простите, нам пришлось обнести весь терминал надёжной шумоизоляцией, потому что агрессивная часть пассажиров из других терминалов обложила нас по периметру мощными динамиками и время от времени вещает нам всякие гадости, чтобы вывести нас из себя. Поэтому внутри нашего сектора тишина и покой.
Пройдя через двери таможенной комнатки в терминал, девочки замерли от изумления. Майкл Гродберг шагнул вслед за ними и потерял дар речи. Здесь не было унылых залов ожидания, наполненных людьми, ожидающими своей очереди поспать на креслах для отдыха. Не видно было и переполненных кафе, потчующих пассажиров опостылевшим фаст-фудом. Не было неприятного запаха из общественных туалетов, которые несчастные ожидающие рейсов использовали ещё и в качестве душевых. В секторе "Эр" никто не вглядывался с надеждой в строки информационных табло о неизменно задерживающихся рейсах - этих табло здесь просто не было. Вместо них...
Вместо них в центре огромного хорошо освещённого зала возвышались башни Московского Кремля, а под ногами оказалась брусчатка Красной площади...
* * * * *
- Почему ты не разбудил нас?! Кто дал тебе право распоряжаться чужой жизнью?! - кричал Добряков, вскакивая с кушетки. - Там, на "Адмирале Шуглаеве" умирает без лекарства стюардесса, а мы здесь отлёживаем бока!
Леонид смотрел на друга через свои очки и помалкивал - пусть прокричится, может, станет легче. А если он может так драть горло, значит, пожалуй, чувствует себя уже лучше.
За Черпакова ответил Тимофей:
- Славик, ты забыл - мы же сами решили, что сразу после схватки с бандитами у нас не хватит сил, чтобы дойти до лайнера! А Лёня нас перевязывал, лечил - он Айболит наш. Видишь: прошло несколько часов всего, а ты уже на ногах!
Добряков, хромая и морщась от боли, метался по небольшой комнате, как раненый леопард, задевая стол и стулья. Он жадно выпил бутылку воды и прихватил из автомата с продуктами пачку печенья.
- Всё! - заорал он. - Выходим! Быстро! За мной!
Распахнув дверь в тоннель, он тут же едва не попал под проносящийся мимо с диким грохотом грузовой шаттл. Резко отпрянув назад, Слава завалился на спину и застонал от боли.
- Э-э! Так мы далеко не уйдём, - прокомментировал Тимоша, помогая другу подняться. - Ты мечтаешь стать пятном четвёртым на стене тоннеля?
Славик затряс головой:
- Ладно, я не прав. В Верхнем Мире нельзя совершать необдуманных поступков, это правда. Но и сильно задерживаться нам невозможно.
Ребята теперь уже подошли к сборам более основательно: взяли с собой воды, продуктов, медикаменты. И только после этого отправились в путь.
Тоннель таил в себе опасности. Путешественники прокрались мимо трёх пятен на стене, стараясь не смотреть на них. Собезьмед удобно устроился на плече Леонида и выставил свои мохнатые уши, как локаторы, вслушиваясь в постоянный гул работающих где-то механизмов, чтобы вовремя распознать несущий смерть звук приближающихся шаттлов.
Шли гуськом. Молчали. Первым не выдержал Тимофей:
- До сих пор не пойму, что же означают слова послания из сектора "ЗЕТ". Что должны выполнить обитатели Мира Верхнего для выживания? И ещё вот это: "времени остаётся всё меньше".
- Мне тоже порой кажется, - откликнулся Добряков, хромая впереди, - что где-то тикает часовой механизм бомбы огромной разрушительной силы, которая сметёт здесь всё к чёртовой бабушке. И до взрыва её осталось совсем немного. Как-то здесь всё нестабильно, в этом Аэропорту Вынужденных Посадок.
- Мы ничего не знаем про этих, из сектора "ЗЕТ", - вздохнул злогорбик. - Они пытаются донести до нас информацию какую-то, но она где-то по пути застревает. Если бы мы знали, что от нас хотят...
- Это всё из-за меня, - разлепил губы Черпаков.
- Что?! Что ты сказал? - остановился Добряков.
- Из-за меня и моих пропавших два года назад родителей. Кто-то намеренно отправил меня сюда. И вас всех вместе со мной. Самолёт, на котором они летели... Сейчас в нём живут люди из "Зелёного Коридора". Я разыскал его. И путеводитель по Кубе, который принадлежал родителям, с фотографией внутри. Я обшарил весь лайнер "Адмирал Шуглаев", но больше никаких следов не нашёл. Единственное место, где могут быть мои родители, если они, конечно, живы - это сектор "Эр". Как только я их разыщу...
- Что ты несёшь?! - разозлился вдруг Слава. - Сторонник всяких немыслимых теорий! Сейчас и про зелёных человечков начнёшь нам рассказывать. Ты ещё шапочку из фольги на голову нахлобучь!
- Ты сам посуди, - примирительно сказал Леонид. - Твоя Алевтина тоже оказалась здесь неспроста. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь? Вот увидишь, если я разыщу маму и папу, все наши мытарства закончатся!
Добряков повернулся и захромал дальше. Но спина его заметно напряглась, он явно о чём-то размышлял. Прошло какое-то время, прежде чем он выдохнул куда-то в пространство перед собой:
- Возможно, что-то во всём этом есть...
- Конечно, есть! - оживился Тимоша. - Приключения наши продолжаются! А они, как всегда, сказочные.
- Что-то не нравятся мне эти сказки, - пробурчал под нос Слава. - Я бы и получше написал. И не такие злые и жестокие. Сказки должны быть добрыми и с хорошим концом, а иначе это уже не сказки, а какие-то ужастики иностранные. А вообще, порой кажется, что мне снится бесконечный дурной сон.
- Ничего, друг, скоро ты увидишь свою сестру и девушку, и твой кошмарный сон улетучится, - подбодрил Лео.
- Не называй меня другом! - вспылил Добряков. - После всего, что произошло с бандитами... - Затем помолчал и добавил уже более мягко. - Пока не называй.
Вскоре маленький отряд добрался до ворот, ведущих к складам. А за воротами ребят ожидал сюрприз...
* * * * *
- К сожалению, там нет ни одной камеры слежения, - бубнила Гризельда. Многочисленные наколки на лице, шее и руках от волнения покраснели, и было похоже, что женщина покрыта пятнами запёкшейся крови. - "Серая зона" с её туннелями - вне нашей юрисдикции. От поисковой экспедиции, состоящей из отъявленных головорезов, тоже нет никаких известий. Как нам теперь выловить беглецов? Конечно, мы послали на выход из "Серой зоны" наших доблестных охранников - Йозефа, рейс 011, и его команду. Но это полумеры. Нам нужен более надёжный вариант.
Три дамы, от которых удрали приёмные дети, собрались в служебной комнате зоны "Эс" и просматривали мониторы камер, установленных в различных местах Верхнего Мира.
- Вся эта ваша аликтроника, кампутиры, камэры - полная чепуха, на них ни шиша не видно, - заявила Билиния, рейс 4805. - Вот в мои времена для розысков использовали самые безотказные методы!
- Ну-ка, ну-ка, просветите нас! - заинтересовалась Эмма, отставив в сторону клавиатуру электронной поисковой системы.
Старуха хитро прищурилась и пропела:
- Полице-ейские ище-ейки - вот, что нам нужно!
Гризельда фыркнула и отвернулась:
- В Верхнем Мире нет полиции!
- Зато есть ищейки! К вашему сведению, у нас имеется секция "Эм" - это целый зверинец под началом ветеринара Эндрю! А там на полном довольствии, получаемом из сектора "ЗЕТ", проживают и собаки. Эти дармоеды не делают ничего, только жрут и дрыхнут. Среди них наверняка есть и служебные! А у них прекрасный нюх. Надо подкинуть им работёнки!
Гризельда вскочила.
- А ведь верно! Вы, фрау Билиния, просто источник хитроумных идей!
Старуха расцвела от похвалы и завязала потуже древний цветастый платок. Она с удовольствием наблюдала как Гризельда, татуировки которой возвращались к обычному своему цвету - преобладающему синему, - схватила рацию и начала действовать.
А пока Билиния созерцала гиперактивность сильно татуированной фрау и жевала очередную конфету с начинкой, толстая Эмма буквально гипнотизировала экраны мониторов в надежде отыскать следы исчезнувших детей. Вскоре одна из ближайших к секции "Эс" камер зафиксировала странную картинку: по терминалу шествовал старик, ведя на поводке овчарку. На плече у странного дядьки сидел здоровенный ворон, держась крепким клювом за клетчатый шарф, обмотанный вокруг тощей шеи человека.
- Вот и поисковая команда подоспела, - прокомментировала Эмма и с сомнением вгляделась в странную процессию. - Только можно ли на них всецело положиться?
- О, не волнуйтесь, - пропела Билиния, подслеповато вглядываясь в экран. - Эти из-под земли что угодно достанут! Однажды я потеряла где-то в терминалах ключи от своего обожаемого дома и послала на поиски сыночка-удавчика. Так он в кровь стёр локти и колени, но ничего не нашёл, и тогда я обратилась к Эндрю. И что вы думаете? Через полчаса его умная овчарка с чудодейственным нюхом принесла ключи в зубах. - Старуха неожиданно мелко рассмеялась. - В благодарность я угостила тогда собачку конфетой. Псину так развезло, что ветеринар потом еле привёл её в чувство!
- Вы готовы весь Верхний Мир подсадить на свои конфеты, - хмыкнула Гризельда.
- А что? - запетушилась Билиния. - Хуже от этого не бывает, а немного веселья и счастья не помешает. При этом все становятся уступчивыми и покладистыми и не думают о том, как бы слинять из Аэропорта Вынужденных Посадок. Им и здесь неплохо с моими кондитерскими изделиями.
- Ну, если вы так считаете... - начала Гризельда. - Чёрт возьми, что это?!
В дверь поскреблись, а затем с оглушительным лаем в дежурную комнату ворвалась крупная овчарка. Она тут же принялась обгавкивать присутствующих. Особенно досталось Билинии. На другом конце поводка она тащила старого Эндрю. Редкие волосы его растрепались, по красному лицу струился пот. Ворон слетел с плеча и тут же приземлился на один из мониторов, который угрожающе покачнулся.
Вермировские ведьмы с разной степенью успеха пытались взобраться на стол, чтобы быть подальше от грозно щёлкающих зубов псины. Старуха забилась в угол, платок растрепался, и из него выглядывало морщинистое лицо, сильно смахивающее на сморщенную от неправильного хранения картофелину. Картошка хмыкнула:
- Смотри-ка! Помнит меня, собачье племя! Конфетку, небось, хочешь? Нет, зубастая, её сначала надо заработать!
Ветеринар, наконец, справился с неуёмной энергией овчарки, намотав на кулак поводок, и огляделся. Увидев три самые влиятельные персоны Вермира, собравшиеся в одной комнате и чуть не покусанные его собакой, он опешил и не нашёл ничего лучше, как выпалить:
- Всё для блага пассажира!
Ведьмы потихоньку вернулись на свои места, с опаской поглядывая на животное, с пасти которого свисала слюна.
- Почему без намордника? - рявкнула Гризельда.
- Чтобы не отбивать нюх! - отрапортовал Эндрю. - Что надо разыскать, мадам?
* * * * *
Как бы для полноты картины ещё и принялись бить куранты на башне. Таможенница Ирина, которая уже передала свои обязанности сменщице, полной женщине со светлыми волосами и румяным лицом, с гордостью взглянула на посетителей.
- Впечатляет?
Только теперь гости сектора "Эр", приглядевшись, поняли, что и Красная площадь с брусчаткой, и Московский Кремль - не что иное, как сильно уменьшенные копии. Их старательно воспроизвели из различных материалов, какие попались под руку. Что-то было сделано из крашеной фанеры, что-то из картона, а что-то из пенопласта. Но авторы произведения, очевидно, вложили в своё детище всю душу, стараясь создать атмосферу величия и торжественности, которые неизменно посещают всякого, кто попал в самое сердце столицы. Дети разбрелись, разглядывая сие творение со всех сторон, а Майкл замер на месте с открытым ртом.
- Если такая копия, то каков же должен быть оригинал? - вопрошал он. - Ирэн, у меня такое ощущение, что я в сказке очутился! Неужели такое возможно в Верхнем Мире, где живут только одной надеждой - попасть на свой рейс?! А ведь все вокруг утверждают, что сектор "Эр" - это воплощение зла, где собрались представители народов-отщепенцев, которые живут чуть ли не в пещерах и не знают благ цивилизации. Будто бы висят они, как кандалы, тяжёлым замшелым камнем на наших ногах и не дают прогрессивным силам свободно развиваться; тянут передовые страны назад, в каменный век устаревших понятий о том, что все люди почему-то должны быть равны.
Ирина на минуту задумалась, с трудом переводя про себя тираду седого мужчины. А затем просто ответила:
- Всё это не вызывало бы у вас такого удивления, если бы вы знали, насколько мы любим свою Родину, - затем пристально посмотрела на горящую рубиновую звезду на фанерной Спасской башне и добавила. - И с какой неистовой силой мы стремимся вернуться в родные края!
Непомнящий с трудом оторвал взгляд от величественной картины и по-новому посмотрел на таможенницу. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на зависть. Нет, не на чёрную зависть, а, скорее, на лёгкую грусть человека, мимо которого прошло столько славного и доброго, поскольку он родился и прожил большую часть жизни в совершенно другой стране, где поводов для реальной гордости не так уж и много. Уже сейчас Майкл в один миг решил про себя: если ему и суждено остаться в Верхнем Мире навсегда, он проведёт остаток своей жизни именно здесь, среди этих смелых и гордых людей. Что бы про них ни говорили издавна в его родной стране и ещё в некоторых других, всё это не соответствует действительности. А реальность - вот она, перед ним. Этот народ не ринулся занимать общую очередь на рейсы, которые, скорее всего, никогда и не отправятся. Не набросился на спальные места в креслах зала ожидания и на талоны для получения скверного фаст-фуда. Эти загадочные люди оказались выше сомнительных привилегий. Они создают родину буквально из ничего, даже в условиях Аэропорта Несбыточных Надежд! И Майкл вдруг ощутил потребность быть среди них!
Вон они, девчонки, бегают по Красной площади, играют в догонялки между башнями Московского Кремля, любуются царь-пушкой из фанеры и царь-колоколом из картона и папье-маше! И пусть всё это сделано из таких неказистых материалов, которые просто нашлись под рукой художника, - для горстки людей, населяющих сектор "Эр", это - часть их далёкой и желанной родины.
* * * * *
А с чего начинается его родина, Майкл прекрасно знал. Она начинается с заучивания наизусть прославленных имён и славных дел отцов-основателей, фигуры которых высечены в огромной священной скале, которая, как и все земли вокруг, сотни и тысячи лет принадлежала народам, их населяющим, а вовсе не наглым пришельцам. Майкл основательно изучал историю, и не только по одному национальному источнику. Поэтому он был в курсе: пятьсот лет назад его далёкие предки - авантюристы, грабители, убийцы и все, кого обуяла жажда золота и приключений, и кто гордо называл себя конкистадорами, захватили богатые земли и практически поголовно истребили местных жителей, тех самых, кто радушно встретил их с дорогими дарами. Кого не добили, тех натравили на ближайших соседей, чтобы они сами уничтожали друг друга. Попутно местных научили пить "огненную воду" - спиртное, к которому не были приспособлены их организмы, и многие после этого спились, потеряв при этом не только здоровье, но и волю к сопротивлению. Ну, а тех, кто остался в живых, в основном женщин и детей, добили смертельными болезнями, их несли заражённые пледы и одеяла, которыми щедро одаривали аборигенов.
Вот и всё! Огромные площади плодородных земель свободны - вот с чего начинается родина Майкла! Теперь можно завозить послушных рабов с другого континента - не делать же всю тяжёлую работу самим! Один из десяти невольников оставался в живых в трюме корабля, зато этот уже точно прошёл проверку на прочность - будет сильный и выносливый раб!
Теперь вроде: живи, не хочу! Но нет! Земли ещё надо поделить: кому побольше, кому поменьше, а всем хочется урвать кусок пожирнее! И завоеватели начинают войны между собой, и уже убивают и грабят друг друга! Но проходит и этот период. Ладно, остались самые ушлые: ворон ворону глаз на выклюет! На костях униженных, ограбленных и убитых пора создавать новую молодую страну! Вот с чего начинается родина! Ей нужно гордиться? Наверное, кто-то гордится и каждое утро поднимает флаг, горланя гимн про знамя, усыпанное звёздами. Но это те многие, кто проходил в школе уже переписанную и подкорректированную историю. А что делать тем, кто осознаёт действительность? Подстраиваться? Протестовать?
А ещё родина Майкла начинается с первой заработанной зелёной купюры. И с первой тысячи таких купюр. И со слёз обманутых тобой людей, - ведь заработать огромный капитал можно только так: дурача ближних своих. Но вот незадача: дураков уже почти не осталось, все вокруг подобрались такие же ловкие и изворотливые. Ну, что же? Тогда надо обратить свой ястребиный взор на другие континенты и страны. Вон, какие у них колоссальные территории и сколько богатств! А самих жителей так мало! Зачем им столько? Пусть поделятся с нами! Не хотят? Сами заберём! Вот с чего начинается родина! Майкл неоднократно спрашивал себя, а гордится ли он своей родиной? Не стыдно ли ему за неё? И боялся услышать ответ, который подсказывает ему сердце.
Эти непостижимые люди, населяющие сектор "Эр", - у них нужно учиться добру и мудрости. Их предкам не раз приходилось бороться не только за свою землю, но и за само существование народа. А те войны, которые начинала страна, где родился Майкл, зиждились исключительно на экономических интересах: раз купюра, два купюра - будут тысячи!