Бег был не самым любимым занятием Черпакова. Тяжело дыша и обливаясь потом, он мчался по коридорам терминалов Верхнего Мира. Мальчику постоянно казалось, что за ним кто-то гонится, но обернуться не смел.
После того, как Леонид правдами и неправдами выведал у Елены Романовны дорогу к сектору "Кей", мысль пробраться туда и поискать именно там родителей не покидала его. Как только вермировская ночь захватила серыми щупальцами Аэропорт Несбывшихся Надежд, и мальчиков уложили спать в гостевом помещении средней школы, Лёня встал, оделся и тихонько подкрался к постели Тимофея. Злогорбик, казалось, крепко спал, вытянув толстые губы и похрапывая.
Черепах еле слышно прошептал: "Извини, друг, но я должен всё же отыскать своих маму и папу. Это моё личное дело, и я пойду один. Прощай!" В ответ Тимоша пошлёпал губами и повернулся на другой бок, не открывая глаз. Рыжие волосы колечками разметались и в темноте напоминали медные монеты, рассыпанные по белой подушке. Лео виновато посмотрел на товарища и отправился в неизвестность.
В Вермире царила ночь. По пути не попадалось ни одной живой души. Даже камеры наблюдения, казалось, уснули и не обращали внимания на скользящего в полутьме толстого подростка. А ему нужно было миновать несколько терминалов. В некоторых из них он ни разу не был. Однако пока Леонид точно ориентировался по тускло светящимся указателям. В одном месте он заметил нечто странное на стене и вздрогнул. Кто-то не поленился забраться на пятиметровую высоту и подправить серой краской надпись с указателем "sector K". В результате получилось нечто зловещее: "sektor Kaput". Мальчик на мгновение остановился, сердце забилось ещё быстрее. Но он лишь вытер пот со лба и продолжил свой путь.
Судя по надписям, Лёня находился сейчас в секторе "Гэ", и до цели путешествия оставалось совсем немного. Однако указатели, ведущие к сектору "Кей", больше не попадались. Черпаков в растерянности остановился. Дорогу спросить было не у кого, да и небезопасно.
Неподалёку тянулись ровные ряды кресел для ожидающих своих рейсов. На них кое-где спали люди. Слышался храп и сопение, мерно работающие где-то кондиционеры не справлялись с тяжёлым запахом множества тел людей.
Лео намеревался незаметно прокрасться мимо вдоль самой стены, чтобы - не дай Бог, не зацепить и не разбудить кого-нибудь. Однако забытая уборщицей у стены швабра оказалась другого мнения и, случайно задетая, с глухим стуком шлёпнулась на пол. Фигура на крайнем кресле пошевелилась. Человек беспокойно поднял голову в красной вязаной шапочке и недовольно произнёс:
- Дайте поспать спокойно! Кто здесь?
Черепах замер. Голос показался знакомым.
- Джерри, рейс 334, это ты?
Человек поднялся с кресла и, разминая тощие ноги, подошёл ближе:
- Лемонад?! Вот это да! Как ты-то здесь оказался?
- Это долгая история, дружище, - прошептал Лёня. - Я обязательно расскажу тебе её как-нибудь. А сейчас мне срочно нужно попасть в сектор "Кей". Ты можешь показать туда дорогу?
Мальчик-в-синей-курточке споткнулся от неожиданности и чуть не растянулся на полу. Он начал истово креститься:
- Ты совсем из ума выжил? Господи, помоги этому заблудшему! Там же смерть!
- Там мои родители, - начал Черпаков, - последний раз их видели в этом месте...
- Немедленно вынь из уха наушник, что бы он там тебе ни нашёптывал, и беги подальше от сектора "Кей"!
- Значит, он уже близко?
- Вон за той серой дверью коридор. Он идёт зигзагами, и нужно пройти ещё через несколько дверей. А дальше одна из них, мощная железная, выходит на лётное поле. Достаточно пройти по бетонной дорожке, и через милю она приведёт к бесцветному зданию с закопчённой трубой над ним. Там заканчивают жизнь обитатели Аэропорта Несбывшихся Надежд. В этом доме они отправляются в свой последний рейс, помоги им, Господи. Ты действительно хочешь туда?
Лео развёл руками и горестно покивал:
- Я здесь именно за этим. Ты поможешь мне, дружок? Я вовсе не хочу, чтобы ты рисковал собой. Просто доведи меня до места и возвращайся, а дальше уже - моя забота.
Джерри потряс головой, скидывая с себя остатки сна. Кисточка на шапочке смешно болталась из стороны в сторону. Но собеседникам было не до смеха. Убедившись, что толстячок в очках не снится ему, мальчик нахмурился. Натягивая синюю курточку, которой укрывался, он с тоской посмотрел на согретое телом кресло и пробормотал:
- Ладно, поспать сегодня всё равно уже толком не получится. Да и не для этого мы все живём на белом свете, верно, Лемонад? Видать, Господу угодно, чтобы я помог тебе этой ночью. Ведь, если случится что-нибудь непоправимое, мы с тобой попадём прямо в рай из этого ужасного места, правда?
Черпаков пожал плечами, разглядывая щуплого мальчишку. Не впервые уже он поражался его взрослым рассуждениям. А Мальчик-в-синей-курточке вгляделся в светящиеся строки информационного табло над головой и в тысячный раз убедился, что рейс 334 откладывается на неопределённое время. Трижды перекрестившись, он взял Леонида за руку худой холодной ладошкой и повёл к серой двери.
Долго мальчики плутали по коридорам, затем вышли на лётное поле. Там их застиг вермировский рассвет. Вот впереди уже и бесцветные здания сектора "Кей". Спутники остановились перед самым большим из них. В центре тускло поблёскивала круглая металлическая дверь, напоминающая люк на подводной лодке. Вдвоём ребята с трудом повернули плохо поддающийся винтовой вентиль запора. Люк с заунывным скрипом тяжело откинулся внутрь. За ним оказался полутёмный коридор без дверей. Вдоль стены тянулась длинная скамья. В конце коридора был свет. В помещении царил тошнотворный запах чего-то горелого. Здесь было жарко. У Лёни с непривычки закружилась голова, и он присел на скамью. Джерри опустился рядом и еле слышно прошептал:
- Напрасно мы сюда пришли. Здесь самое горячее место этого ада. Ещё не поздно убежать.
Черпаков покачал головой, борясь с тошнотой.
- Я пойду... До конца... Чего бы это ни стоило...
- Мы погибнем! - застонал Джерри, привалившись спиной к стене. - Уверен, для нас уже приготовлена самая горячая сковорода в преисподней! Это суровая кара за грехи! Только я не пойму, когда мы успели столько нагрешить?
Леонид несколько раз вдохнул полной грудью, будто перед погружением в пучину, и решительно встал.
- Сейчас я, наконец-то увижу своих родителей. Теперь-то я уже уверен, что именно для этого попал в Верхний Мир! И я обязательно должен забрать их отсюда!
На полу неожиданно возникла чья-то тень. В конце коридора, загораживая собой свет, появился человек.
- Кто здесь? - раздался встревоженный голос. - Вы новенькие? Проходите сюда, не задерживайтесь в коридоре! Именно здесь вы найдёте своё последнее пристанище.
Черепах замер. Где он слышал этот голос? Ноги сами понесли вперёд. Через мгновение мальчик оказался в просторной комнате. Перед ним возник небольшого роста полноватый мужчина, а неподалёку, за маленькой конторкой, сидела миниатюрная женщина со светлыми волосами. Оба были в медицинских масках и молча смотрели на него. Они словно находились где-то далеко, и от обоих веяло стужей, несмотря на жару в комнате. Однако Леонид вздрогнул, и его затрясло, как от холода. Он испытал невообразимый шок.
Лео сразу узнал их. Это были его мама и папа. Те самые, что летели в самолёте с Кубы над Атлантическим океаном, и самолёт этот пропал. Они, которые исчезли два года назад и давно считались погибшими, а их сын в это не верил. Те, кого он жаждал найти в этом странном месте под названием Аэропорт Несбывшихся Надежд. Родители, которых он наконец-то отыскал! Вот только они были какие-то другие. Словно Леонид видел их через искажающие всё вокруг очки.
У Лёни всё поплыло перед глазами, он протянул вперёд руки и рухнул на пол...
... Словно из ватного облака слышался мамин голос. Звучал он почему-то бесстрастно, без интонаций:
- Отчего сюда начали присылать совсем ещё детей? Им, пожалуй, рано в последний путь, не правда ли, Георг?
- Мы не можем обсуждать приказы нашего руководства, Кэтрин. Поскольку этот подросток в очках явился сюда, мы так или иначе обязаны выполнить свою работу, какой бы тяжёлой она не была. Тем более что второй мальчишка сбежал - похоже, испугался чего-то. Чудак, чего бояться: ведь все мы когда-нибудь умрём. Так не лучше ли такая быстрая и почти безболезненная смерть? Я и сам поспешил бы прямо в печь, только пока на это не поступало никаких указаний от Администратора Аэропорта.
- Да, - вздохнула мама, - похоже, мы безупречно выполняем свою работу, поэтому билет в последний путь нам пока не выдали. Однако я так устала от этой службы, что, кажется, лучше бы всё это произошло скорей... Порой мне кажется, что мы делаем что-то совсем скверное. Но кто-то ведь должен этим заниматься? Ответь, Георг!
- Знаешь, Кэтрин, мне иногда хочется со всех ног убежать отсюда, но что-то удерживает... Будто якорь держит корабль. Он и рад бы расправить паруса, но болванка на цепи крепко зацепилась за дно... Однако эти мысли надо подавлять в себе. У нас есть долг. И этот долг состоит в том, что мы просто обязаны выполнять то, что предписано. Не задавая никаких вопросов ни начальству, ни себе!
- Ладно, что будем делать с этим нескладным отроком?
Лёня пошевелился. Он лежал на диване, который, очевидно служил местом для ночлега супругов. Глаза ещё были закрыты и, если бы не родные голоса мамы и папы, он поклялся бы, что это совершенно чужие люди. Какой Георг? Какая Кэтрин? Почему они так называют друг друга? Его папу зовут Георгий. Мама - Катерина. Что Вермир сотворил с его родными? Они не узнают его, называют просто подростком в очках. И о какой работе они говорят? Что они собираются с ним делать? Ведь он - их сын, сынишка, сынок, сынулечка! В последний миг перед авиакатастрофой мама говорила: "ты наш единственный и любимый сыночек", а теперь он - "нескладный отрок"! Что стряслось с ними за те два года, которые прошли со времени их пропажи?
Лео распахнул глаза. Над ним склонилась женщина в медицинской маске, с равнодушием разглядывая лежащего мальчика. Маска была влажной, а на лбу блестели бисеринки пота - в помещении было жарко, как на острове, с которого возвращались родители. Одна капелька упала на щёку Черпакова - она была горячей. Неожиданно из глаз мальчика брызнули слёзы:
- Мама, это же я, Лёня, твой сын! Неужели ты не узнаёшь меня?!
В среднестатической сказке мама обязательно узнала бы родного сыночка и заключила его в свои объятия. Однако в нашей истории Кэтрин лишь усмехнулась, оборачиваясь к супругу:
- Ну, вот, Георг, чего наши посетители только не придумывают, лишь бы отсрочить встречу с Всевышним! Теперь получается, этот мальчишка - наш сын... Дурашка! Выдумщик! У нас никогда не было детей, запомни это, нескладный отрок! Лучше скажи, где твой билет, пострелёнок! Ведь у всех, кто попадает к нам, не достигнув пенсионного возраста, должен иметься спецбилет, выданный Администрацией Аэропорта.
- Да-да! - подтвердил Георг, кладя руку на плечо жены. - Все данные о вновь поступивших мы заносим в журнал. А может, ты самозванец? Хотел проскочить "зайцем", без билета? Ну, что же, такое желание похвально. Чтобы наш любимый Верхний Мир выживал, его население должно иметь устойчивую тенденцию к уменьшению. Эта заповедь нам давно известна... Кэтрин, запиши-ка его в журнал. Значит, ты Леонид? А фамилия? Черпаков? Смотри-ка, наш однофамилец! Вот это совпадение! А номер рейса какой?
- Я не с рейса! - завопил Лео. - Я ваш сы-ын!
- Ну, хорошо, Кэтрин, напротив рейса поставь прочерк. Или, нет, напиши: "безрейсовый бродяга". Таким молодым мы должны делать снисхождение. Сначала нужно будет сделать укольчик, чтобы мальчишка ничего не почувствовал. Ты сама определи дозу, а я пойду готовить печь. Ещё одна душа вознесётся к праотцам, а мы, как обычно, развеем бренный прах возле ограды сектора "Кей".
Лёня открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел: сознание начало покидать его.
- Прочитай молитву, мальчик, - сказала мама, садясь за стол и записывая данные в журнал. - Обычно это помогает на том свете.
* * * * *
Мальчик-в-синей-курточке брёл по лётному полю к терминалу, поминутно оглядываясь на жуткий серый дом с закопчённой трубой. Он с ужасом представлял себе, как над этой трубой появится дым с характерным сладковатым запахом, и это будет означать лишь одно...
В секторе "Кей", над которым возвышалось это страшное здание, остался его новый друг, которому грозит смертельная опасность. В голове ураганом проносились мысли. Да, Джерри сумел остаться в живых, вовремя ускользнув из сектора "Кей", но что же теперь делать, он ума не мог приложить. Нужно срочно искать помощь, чтобы спасти Лемонада! А что он, тщедушный худенький мальчишка, который каждый день молится перед табло с расписанием рейсов, может сделать один? Если бы у него хотя бы был надёжный товарищ, который может посоветовать, как быть, и помочь спасти друга!..
Как только Джерри с поникшей головой вошёл в двери терминала "Гэ", кто-то грубо схватил его за грудки и начал трясти как грушу, так, что красная вязаная шапочка свалилась на землю.
- Где Леонид, отвечай! Иначе я из тебя душу всю вытрясу! Я долго следил за вами, но потерял вас в секторе этом.
Джерри поднял голову и увидел перед собой сутулого рыжего подростка с жёлтыми глазами и отвисшими губами, которыми тот возмущённо шлёпал, брызгая слюной.
- Ты из компании Славы Добрякова и Лемонада, верно? - дрожащим голосом спросил Мальчик-в-синей-курточке.
- Если Леонида ты величаешь Лемонадом, то да. Я предчувствовал, что-то пойдёт не так, поэтому, когда Лёня тайком ушёл, я притворился спящим, а сам отправился за ним. Боюсь, он попал в беду великую, а ты его попросту бросил!
Джерри огляделся по сторонам. На них уже начали обращать внимание обитатели сектора "Гэ", и он поспешил увести рыжего подростка подальше, чтобы расположиться на самых дальних креслах зала ожидания. В этой части сектора всё было чинно, как в стародавней Пруссии, пахло свежей краской, некоторые пассажиры, ожидающие своего рейса, создали аккуратные палатки, отделив для себя два-три кресла в зале ожидания - так что здесь получился небольшой дорф - деревенька. Таким образом они как бы образовали свой мизерный уютный мирок. Однако глаза многих пассажиров были испуганные, а на лицах читалась неуверенность в завтрашнем дне, будто они боялись, что их всех вот-вот выгонят отсюда в неизвестность.
Ребята спрятались в укромном уголке на брошенных сломанных креслах. Там Джерри всё подробно рассказал, попутно узнав, как зовут его нового друга.
- Ну, вот и всё, что я знаю, Тимоти. Теперь надо немедленно действовать, а с чего начать, я понятия не имею.
Тимофей тряхнул головой.
- Значит, Леонид всё же отыскал родителей своих! Вот что может сотворить вера и настойчивость! Почище всякого волшебства злогорбовского! Но кто бы мог подумать, оказывается, найти родных маму и папу - ещё далеко не всё! Выходит, они настолько зомбированы Миром Верхним, что запросто могут сунуть в печь сына собственного! В Злогорбии моей, откуда я родом, тоже многие жители были...
- Послушай, Тимоти! - взмолился Мальчик-в-синей-курточке, сжимая руки в кулачки. - Ты не понимаешь всей опасности сектора "Кей"! Пока мы тут разговариваем, Лемонад, возможно, уже превратился в пепел! Останется только помолиться Богу за его душу...
Злогорбик замер. В жёлтых глазах сверкнул недобрый огонь.
- В стране моей подземной тоже была религия. И божество - Злогорбогиня. Только молиться ей я не собираюсь - это бесполезно. Там, в Злогорбии, у меня были кое-какие силы волшебные. Думаю, настало время попробовать их в Мире Верхнем, ведь сами мы с людьми взрослыми, боюсь, не справимся.
Последние слова Тимофей выкрикивал уже на бегу. Мальчик-в-синей-курточке едва поспевал за ним, указывая дорогу. Всё тело его сотрясала дрожь - ведь они сломя голову неслись навстречу смертельной опасности - к сектору "Кей"!
- Когда мы ворвёмся туда, ты должен отвлечь родителей Леонида - любым способом! - напутствовал злогорбик своего спутника, когда они бежали уже по лётному полю к безликому дому. - А я начну читать заклинание, чтобы на время обездвижить их.
- О, Боже! - закричал Джерри, увидев, как над трубой начинает подниматься чёрный дым. - Похоже, мы опоздали!
Дети вломились через входную дверь, миновали коридор и застыли в основной комнате. Той самой, где несчастные жители Вермира, которым не повезло умереть собственной смертью, оставляли всякую надежду. Черпаков продолжал без движения лежать на диване, а его мама профессиональным движением подняла шприц, из которого брызнула тонкая струйка жидкости, вытесняя пузырьки воздуха. Папа повернул голову. Он в это время следил за температурой в "камере сгорания", поднимая её до необходимых значений, чтобы сжечь сына.
Немая сцена длилась несколько мгновений, показавшихся вечностью. Джерри не нашёл ничего лучше, как подбежать к лежащему без чувств Черепаху и раскинуть руки, загораживая его. Расширенными от ужаса глазами он глядел на работников крематория. На прибор возле печи, стрелка которого показывала около девятисот градусов и продолжала подниматься вверх. На шприц в руках женщины, кончик которого был всего в нескольких сантиметрах от его перепуганного лица. Неожиданно Джерри дрожащим голосом начал петь развесёлую песню, что-то вроде: "Нам не страшен серый волк!".
Эта сцена длилась бесконечно долго. Мальчик-в-синей-курточке пел всё громче, голос срывался. Когда Джерри дошёл до слов: "Никакой на свете зверь, Хитрый зверь, страшный зверь, Не ворвётся в эту дверь, В эту дверь, в эту дверь!", он уже почти кричал. По лицу текли слёзы, раскинутые руки дрожали, а на штанишках начало предательски расплываться тёмное пятно.
Злогорбик, в свою очередь, не терял времени даром. Он сосредоточенно бормотал фразы заклятия, которые выучил ещё в бытность свою студентом УЗЫ в стране Злогорбии - Университета Злобы. Он совсем не был уверен в том, что подземное волшебство подействует здесь, в Верхнем Мире, поэтому старательно и не спеша выговаривал каждое слово заклинания.
Мама Лёни от неожиданности надавила на рукоятку поршня шприца, и опасная жидкость тугой струёй ударила куда-то в стену. Папа перестал следить за температурой в камере, и где-то с жутким присвистом сработал клапан, стравливая лишнее давление.
Через минуту всё было кончено: подземная магия злогорбыша подействовала, родители Черпакова медленно сползли на пол и, похоже, заснули.
- Скорее! - вскричал Тимофей. - Через несколько минут они уже придут в себя, хотя, скорее всего, ничего помнить не будут!
Мальчики растормошили Черпакова, схватили его под руки и - откуда взялись силы! - поволокли к выходу. По пути из кармана Лёни выпала заветная книжица-путеводитель с драгоценной фотографией внутри, но никто этого не заметил. Спасатели потом уже не смогли бы вспомнить, как вытаскивали толстячка через люк в здании крематория, как бегом несли его через лётное поле, как после пришлось вернуться назад, чтобы подобрать упавшие очки Лео, как нашли свободное кресло в секторе "Гэ" и начали приводить друга в чувство...
Лёня открыл глаза и первым увидел лицо злогорбика.
- Тимофей?.. Это ты? Оказывается, ты не спал и пошёл за мной?
- Если бы он проспал, ты бы сейчас был на том свете, - вмешался Джерри. - И отправили бы тебя туда твои собственные родители.
Черепах поморщился и закрыл глаза. Из-под ресниц побежали слёзы. Мальчик попытался улыбнуться:
- Друзья, вы не представляете, каково это... Столько времени искать пропавших родителей... Найти... А они... Что теперь делать?
- Молиться, - уверенно произнёс Мальчик-в-синей-курточке. - Молиться за то, чтобы они...
- Молиться - это хорошо, - согласился Тимоша. - Но возвращаться и пытаться убедить родителей одурманенных в том, что Леонид их сын, сейчас, боюсь, не выйдет. Может быть, позже. А пока они для нас представляют опасность серьёзную.
- Когда я знаю, что родители живы, - выдохнул Лео, - мне намного легче. Теперь я уверен, мы, так или иначе, вместе вернёмся домой. Что-нибудь такое обязательно придумаем. Но сейчас нужно нам всем возвратиться в сектор "Эр".
- Э-э, нет, - заартачился Джерри. - Туда я с вами не пойду. Моё место - перед священным электронным табло. Я не должен пропустить свой рейс! И, потом, уже утро - люди будут ждать меня, чтобы вместе молиться о близкой отправке домой. У меня есть чувство, что объявление о посадке на самолёт прозвучит уже совсем скоро!
- Мы не можем неволить тебя, - пробормотал Тимоша. - Хотя хочу сказать тебе, что лучше, чем в секторе "Эр", не будет. Мы с Леонидом, как только он будет готов, немедленно выдвигаемся туда. Там Алевтина и Лида, там Собезьмед, там много людей хороших и добрых. Останется лишь отыскать Славу Добрякова, и вся компания наша будет в сборе. И мы обязательно вместе изобретём способ выбраться из западни под названием Верхний Мир!
* * * * *
- Лёнька Черпаков, этот толстячок в очках и рыжий злогорбик Тимофей сказали, что Славик сейчас в диспетчерской вышке вместе с дедом Файером - старожилом Верхнего Мира, - говорила Алевтина Лиде, вышагивая по лётному полю. - Вот она, эта башня с антеннами, её уже видно вдалеке!
- Да, - отвечала Егоза, усаживая на плечо Мохнаткина, который никак не хотел спокойно сидеть без дела у неё в кармане. - А сами мальчишки куда-то исчезли. Похоже, отправились на поиски родителей Черепаха. Ну, а мы будем искать моего братика, и обязательно найдём его! И потом, когда соберёмся все вместе...
Алька шумно вздохнула и обняла мачту ветроуказателя, который оказался рядом.
- Я бы сейчас так прижала к себе Славика! И больше никогда не отпускала бы его ни на шаг!
Лида засмеялась:
- Как бы ты не задушила его в своих объятиях! Ой, смотри, не сломай этот столбик! А диспетчерская вышка - самое высокое здание в чердачном мире - уже совсем рядом. - Эгей, бра-атик! Ты нас слы-ышишь?! Мы идём!
- Постой, не кричи! - пискнул Собезьмед ей в ухо. - Я чувствую какую-то опасность! Что-то не так! Остановитесь, не подходите ближе!
Алевтина обернулась и показала зверушке язык.
- Ну, уж нет! Теперь, когда мой любимый совсем рядом, я должна немедленно придти к нему! И ничто меня не остановит!
С этими словами девушка храбро зашагала, высоко подняв голову, вперёд, к заветной двери, ведущей внутрь диспетчерской. Ведь там, в башне, её ждёт прекрасный принц, Славик Добряков!
Мохнаткин в ужасе закрыл лапами глаза. Уже не раз он выручал ребят, порой рискуя жизнью. А какая может быть жизнь у мягкой пушистой игрушки, которую когда-то купили на рынке? И как вообще возможно, чтобы игрушка вдруг ожила? Ведь такое бывает только в сказках... Да, но кто вам сказал, что эта история правдива на все сто процентов, а? В жизни бывает всякое - такое, во что трудно поверить. Ни в одной книге этакого не прочтёшь, ни в одном фильме не покажут. В подлунном мире возможно всё, поверьте! И, потом, многое зависит ещё и от хозяйки или хозяина игрушки. Если они всей душою поверят, что их любимый игрушечный питомец может ходить, разговаривать и даже, если надо, отвести беду, это обязательно случится! А манеры, характер, поступки зверушки определяются в основном владельцем отдельно взятого персонажа. Другими словами, если Лида Добрякова способна на отчаянные поступки, отважна и временами даже безрассудна, то от её маленького друга трудно ожидать бездействия, равнодушия и пассивного поведения даже в безвыходных, казалось бы, ситуациях.
Алевтина, ни о чём не подозревая, со скоростью спортивного ходока двигалась навстречу смерти, ведя с собой за руку Лиду...
Три ведьмы, услышали крики снаружи и теперь, затаив дыхание, следили за маленькой группой из верхнего окна диспетчерской вышки. Про себя они считали: "Пять, четыре, три, два...", ожидая взрыва. Никому из них не пришло в голову окликнуть девочек, уберечь их от следующего шага, хотя бы зажмуриться. Нет, сейчас это были их враги, они посмели противопоставить себя им, главным лягушкам в болоте под названием "Верхний Мир". Эти жабы жаждали наказания для маленьких негодниц, хотели видеть, как взрывная волна поднимет детей в воздух, разметает их по лётному полю, оставив лишь бездыханные тела.
Брат и любимый парень без движения лежал сейчас на кушетке с изуродованным лицом. Паяльник в руках Гризельды, возомнившей себя художницей, сделал своё чёрное дело. Приятный сосновый аромат канифоли в комнате сменился запахом горящей человеческой плоти. Сознание покинуло мальчика, и он при всём желании не мог видеть происходящего. Может, оно и к лучшему.
Итак, три пары горящих ведьминых глаз, не отрываясь, наблюдали за последними шагами юных пришельцев. Может от этого, а скорее, просто по случайности, Алевтина споткнулась и упала, увлекая за собой маленькую Егозу. Воспользовавшись этим, Собезьмед соскочил с плеча девочки и храбро кинулся вперёд.
Золотистый плащ развевался позади, как у какого-нибудь героя сказки, красный сапожок соскочил с лапки. В одно мгновение зверёк преодолел довольно большое расстояние и уже почти добежал до дверей. Конечно, Мохнаткин пересёк красную линию охранного периметра. Раздался оглушительный взрыв, и мягкой игрушки не стало - она словно бы испарилась.
Ведьмы отпрянули от окон и попадали на пол. Одно стекло разлетелось на мелкие осколки, другое треснуло посередине и грозило выпасть в комнату. Пульт включения охраны и пистолет выпали у толстой Эммы из кружевного передника горничной и отлетели к кушетке, где от взрыва моментально пришёл в себя Мстислав. Ему уже давно развязали руки и вернули красный платок старухе. Подумали, что мальчишка более не опасен, а напрасно!
Мальчик вскочил. Он был страшен: с жуткими ожогами от орудия пыток - раскалённого жала паяльника - на лице и бешено сверкающими глазами. За долю секунды он сориентировался в происходящем. Пульт и пистолет сейчас же оказались в его руках, а сам Добряков подлетел к окну. Осколки стекла хрустели под ногами, ведьмы в ужасе отползли к дальней стене. Они завыли, будто стая бродячих собак, задирая над головой руки с изрезанными стёклами ладонями.
- Только не убива-ай! Только не убива-а-ай! - стонали вермировские фурии, не вставая с колен и прячась друг за другом.
Слава выглянул из окна, не забывая удерживать на мушке элиту Аэропорта Несбывшихся Надежд. Алевтина и Лида поднимались с земли, осматривая друг друга. Похоже, они совсем не пострадали. Добряков пытался крикнуть им, но голос подвёл его, и он только шептал: "Девчонки, девчонки, вы живы, живы..."
Алевтина первая увидела любимого в окне и замахала руками. Лида подняла что-то с земли и заревела в голос:
- Мохнаткин! Мой Мохнаткин погиб! Он спас нас, но сам...
В руке у девочки был красный сапожок. Она держала его в ладонях, будто это драгоценность.
У Славы, наконец, появился голос:
- Оставайтесь там, где стоите! Не делайте ни шагу! Всё вокруг заминировано! Сейчас я что-нибудь придумаю...
Убедившись, что девочки остановились и ждут, он в раздумье посмотрел на властительниц Верхнего Мира, которые замерли перед ним на коленях в ожидании своей участи. Действовать нужно было быстро, и Добряков принял решение.
Подняв вверх ствол пистолета, чтобы случайно не выстрелить, он заявил:
- Теперь-то, наконец, я понял, что не нужно задабривать зло, даже если оно исходит всего лишь от безобидных с виду женщин. А вы и есть настоящее зло Верхнего Мира, без которого он прекрасно обошёлся бы...
Ведьмы сжались и придвинулись ещё ближе друг к другу. Сейчас они вовсе не были похожи на королевских особ, какими себя мнили. Перед мальчиком оказались три растрёпанные вороны, у которых в бессилии повисли крылья и опустился хвост.
Слава задумался, глядя на них. Одержавший победу воин обязательно пощадил бы поверженного врага, но эти ведьмы только что с наслаждением ждали смерти его родных и близких, хотели превратить их гибель в шоу для "царственных персон"... Им не может быть пощады. Сейчас Славик выстрелит каждой из них в голову и отключит пультом охранный периметр. Девочки войдут сюда и увидят последствия боя в диспетчерской комнате и три мёртвых женских тела. Что они скажут? Одобрит ли его поступок сестрёнка? Будет ли радостно аплодировать любимая? Или они горестно опустят голову, стараясь не смотреть на трупы, и исподлобья взглянут на юного убийцу, удивляясь его жестокости?
Победивший тряхнул головой, будто принял важное для него решение. Он направил оружие на побеждённых и...
Снизу донёсся крик Алевтины:
- Чего мы ждём?! Что происходит? Больше не будет взрывов? У тебя там кто-то есть?
- Повремените немного! - ответил Добряков. - Скоро никого не будет!
Женщины с ужасом смотрели на подростка. Билиния, рейс 4805, лихорадочно шарила по карманам - сейчас просто необходима была хоть одна конфета. Гризельда запустила татуированные руки в волосы, в растерянности ероша сложную дорогую причёску. И только Эмма впилась ненавидящим взглядом в глаза Славы, будто хотела загипнотизировать, прежде, чем тот нажмёт на курок.