Лёня едва успел перекреститься, а лифт уже начал движение. Здесь отсутствовали окна, и трудно было оценить скорость, с которой двигалась кабина. Однако ощущение складывалось такое, что пассажиры лифта летели внутри выпущенного из орудия снаряда. От резкого перепада давления ребята повалились на пол и зажали уши.
Скорость всё увеличивалась, давление росло и, казалось, это бесконечное движение никогда не прекратится, когда неожиданно кабина остановилась. Двери открылись, и друзья, изнемождённые и обессиленные, на четвереньках выползли наружу. Прошло ещё немало времени, прежде чем они окончательно пришли в себя и смогли подняться на ноги.
Ребята огляделись. Здесь было темно и сыро. Не было возможности оценить размеры помещения, куда они попали, но не оставалось никакого сомнения, что это подземелье. Черпаков включил фонарик. Жёлтый луч выхватил из темноты низкий потолок, сырые стены и коридор. Он был настолько длинным, что слабый луч растворился вдали.
Лео направил туда фонарик и вскрикнул от неожиданности. У стены стоял коричневый чемодан Розалины.
- Это засада! - выдохнул Граф. - Назад, в лифт!
Ребята попятились, но почувствовали, что упёрлись спиной в холодную стену. Лифт исчез, словно его здесь никогда не было.
Кожаный сторож-чемодан будто почувствовал непрошеных гостей и издал звук, похожий на рычание.
- Мы пропали, - обронил Черепах и перекрестился. - Господи, помоги нам!
Чемодан между тем пошевелился и выкатился на колёсиках на середину коридора, отрезая путь в подземелье. Блестящие замки превратились в грозные клыки, колёса выросли в огромные лапы. И вот перед смельчаками уже забесновался громадный злобный пёс. Жуткий лай разнёсся по коридорам, жёлтые глаза, такие же, как у злогорбов, словно выбирали, на кого кинуться первым. Выбор пал на Черпакова в качестве первой жертвы, и пёс присел для броска.
- Прыгай в сторону! - заорал Слава другу и выставил вперёд руку, унизанную изумрудными перстнями.
Раздался щелчок, зелёная молния осветила чудовище, и псина, моментально снова превратившись в чемодан, изо всех сил врезалась в каменную стену.
Лео, вовремя увернувшийся от собаки, озадаченно рассматривал развалившийся от удара на две половинки чемодан. Из него высыпалась груда уродливых чёрных камней.
- С прибытием в Злогорбию! - поздравил Добряков приятеля, поправляя рюкзак.
- Ага, - согласился Лёня, вытирая мгновенно выступивший пот носовым платком и отодвигаясь подальше от останков пса-чемодана. - Весёлое начало! Твои волшебные перстни спасли нас от смерти! Я не могу разглядеть их, зато прекрасно вижу их отменное действие! Думаю, волшебство понадобится здесь ещё не раз. Теперь осталось поскорее найти Тимофея, пока нас живьём не сожрали. Надо найти правильный путь.
- Здесь всё равно пока только одна дорога, - бросил Слава. - Пошли!
Голос мальчика отразился от стен, эхо затерялось в глубине коридора.
Шагая по сырому бетонному полу, мальчики ни разу не пожалели, что одели по две пары шерстяных носков и резиновые сапоги. Лёня шёл впереди, освещая путь фонариком. Добряков чуть отстал, осматривая шершавые стены и поминутно оглядываясь. Ему всё время казалось, что сзади кто-то крадётся.
Вскоре коридор повернул в сторону. Вдали показалось слабое освещение. Под потолком на большом расстоянии друг от друга появились светильники. Лео выключил фонарик, чтобы экономить батарейки.
"Если впереди появятся злогорбы, нам даже некуда будет укрыться, - подумал Черепах. - Нас сразу же поймают. И вообще, вся эта затея была напрасной. Это всё равно, что сунуть голову в пасть голодного льва".
Вслух Лёня сказал:
- Жаль, что у нас нет плана. Ни плана этого подземелья. Ни плана действий.
- Не трусь! - бодро пробасил Слава. - Да, у нас нет плана. Зато имеется очень большое желание спасти друга. К тому же злогорбы не готовы к тому, что мы сами можем заявиться к ним.
Скоро мальчики заметили первую дверь в стене и остановились перед ней. Прислушались. Тишина. Напрасно дёргали за ручку - дверь словно вросла в стену. То же произошло и с тремя последующими дверьми. На пятой двери был намалёван жёлтый квадрат, и она оказалась приоткрыта.
Черпаков хотел войти, но на его руку легла рука Графа.
- Подожди, - шепнул он. - Я сам.
Войдя внутрь, Слава вздрогнул. Предметы вокруг него внезапно закружились. Стол со стеклянным кувшином, наполненным водой, жёсткая кровать, грубо сделанный табурет - всё это было до боли знакомо. Он даже помнил вкус сухарей, лежащих в пакете на столе.
Мальчик приземлился на кровать. Над ним склонилось испуганное лицо Лёни.
- Что с тобой, дружище?
- Теперь я всё вспомнил! Я жил когда-то в такой комнате. Пока меня обучали в этом их УЗЫ - университете злобы. Здесь мы познакомились со Шкетом.
- Может, он сейчас где-нибудь поблизости, - с тревогой огляделся Черпаков, помогая другу подняться. - Нужно торопиться, пока нас не обнаружили.
- Да - согласился Добряков. - И пока не заперли в одной из таких комнат.
- Не дай Бог! - перекрестился Лео и поспешил вперёд.
Вскоре в коридоре стало светлее, двери стали попадаться чаще. Лёня взялся за ручку одной из них и осторожно потянул на себя. От увиденной внутри картины он едва удержался на ногах. Из-за его плеча выглянул Граф и замер от неожиданности.
Судя по всему, здесь была столовая или кафе. Для злогорбов. Посередине большой комнаты на возвышении в громадной клетке находились люди. Несколько человек - обычных, земных. Одежда их истрепалась, в лицах читалось отчаяние. Все они были небольшого роста, и Слава присмотрелся к ним внимательнее. Пленники только казались взрослыми - страдания заставляют выглядеть людей значительно старше. На самом деле это были дети и подростки.
Вокруг клетки сгрудились десятки злогорбов. Они с наслаждением тыкали в детей прутьями и палками. Невольники пытались уворачиваться от ударов, прятались друг за друга и стонали от боли. Но их стоны тонули в шуме голосов подземных жителей. Те завывали от блаженства, хламиды их топорщились от растущих заплечных мешков, где скапливалась злоба. Горбы разбухали буквально на глазах. Слюна свисала с огромных губ мучителей, глаза горели от жадности.
Злогорбы обедали.
Добряков оттолкнул Лёню и хотел ворваться в помещение. Лео в последний момент удержал товарища и зашикал на него.
- Ты что, обалдел? - горячо зашептал Черепах, опасливо прикрывая дверь. - Кажется, нас никто, слава Богу, не заметил. Тебе что, не терпится попасть в эту клетку?
Граф тяжело дышал, судорожно сжимая кулаки:
- Ты это... Ты это видел? Они же издеваются над детьми! Я должен... Мы должны немедленно...
- Сейчас мы ничего не можем сделать, - развёл руками Лёня. - Мы ещё даже не нашли нашего друга. Нам необходимо где-то спрятаться и выяснить, что здесь происходит. А если нас сейчас поймают, от этого никто не выиграет!..
Неожиданно сзади кто-то схватил друзей за плечи. Они вздрогнули и обречённо обернулись.
* * * * *
Егоза поднялась на свой этаж и вошла в пустую квартиру, скинув рюкзак. С фотографии на стене в гостиной на неё смотрело улыбающееся лицо мамы. По лицу Лиды потекли непрошеные слёзы. Она шмыгнула носом и поглядела на себя в зеркало. "Ну, что, Наша-Лида-Егоза-Вечно-Мокрые-Глаза, - попыталась девочка скопировать мамин голос. - Ты считаешь, что правильно поступила, оставшись дома? Твой брат и друзья сейчас в опасности, может быть, в беде. А ты преспокойненько отсиживаешься здесь!"
- Второй сапожок - синий, который ты мне сшила, немного жмёт. Как бы я не натёр им лапку, - проинформировал Собезьмед, спрыгивая с плеча девочки на трюмо. - А что касается твоей мамы... Она так никогда не сказала бы. Вы со Славиком слишком дороги ей! Она запретила бы вам даже близко подходить к подземной стране!
- Нет! - горячо возразила Лида. - Мама обязательно поддержала бы нас в борьбе со Злогорбами! Она...
Неожиданно в коридоре зазвонил телефон.
- Алло! Мама, это ты? Наконец-то! Ты звонишь прямо из больницы? Как ты себя чувствуешь? Неплохо? Когда тебя выписывают? Через несколько дней? Мы так по тебе соскучились, мама! У нас очень много новостей! Я научилась "эр" выговаривать! Слушай: р-р-р! Пр-равда, здор-рово? Ты вернёшься, и мы всё тебе расскажем. Ты спрашиваешь, где Слава?
Девочка переложила телефонную трубку в другую руку и замялась, поглядывая на Мохнаткина. Тот пожал плечами и демонстративно отвернулся, - мол, выкручивайся сама, как хочешь.
- Брат сейчас вместе со своим другом Лёней Черпаковым в Злогорбии, - вздохнула Лида. - Они пытаются выручить Шкета. Ну, то есть, Тимофея. Кто он такой? Ну, ты не знаешь. Он - злогорбыш. Что такое Злогорбия? Ну, понимаешь, мам, это такая подземная страна... Туда можно попасть прямо из нашего лифта. Нет, мама, я не мелю чепухи. Нет, это не игра такая...
Егоза посмотрела на своё отражение в зеркале и показала язык.
- Нет, мама, мы питаемся нормально. Совсем не голодные! Мы с братом по очереди ходим в магазин, покупаем котлеты, пельмени и всё, что надо. Мам, а можно, я схожу к Славе и помогу ему с поисками Тимофея? Нет, ехать туда недалеко, на нашем лифте. С кем? С Мохнаткиным, это моя мягкая игрушка, помнишь, ты подарила? Мы скоро вернёмся все вместе! Нет, это не понарошку. Это не игра! Ну, можно, мам?! Да, к ужину мы обязательно вернёмся! Ну, пожалуйста!..
Собезьмед, сидя на трюмо, смотрел, как Егоза разговаривает с мамой, и укоризненно покачивал головой. Девочка подпрыгивала от нетерпения. Наконец, она заулыбалась и подмигнула игрушке:
- Спасибо, мама! Я так и думала, что ты разрешишь! Ты у нас самая лучшая на свете! Да, мамочка, я обязательно передам Славику, чтобы он присматривал за мной. Пока, мамуля!
Лида положила трубку и, пританцовывая, обратилась к Собезьмеду:
- Всё, Мохнаткин! Мама отпустила нас до ужина! Пойдём помогать Славе и Лёне!
Зверёк сложил на груди лапы и заметил:
- Твоя мама думает, что ты играешь в какую-то игру. Но всё это крайне опасно.
Егоза поджала губы и отвернулась:
- Со мной ничего не случится. Я буду очень осторожной.
- И как же ты собираешься спуститься в подземелье? У твоего брата были Перстни Власти. А что есть у тебя?
- У меня? - растерянно протянула Егоза. - Я помню заклинание! "Лифт, доставь меня туда..." и так далее. И ещё могу нарисовать волшебный знак! Вот!
Лида широко изобразила в воздухе букву "S". Собезьмед сделал вид, что аплодирует. Потом посмотрелся в зеркало, поправил золотистый плащ и, подбоченясь, хмыкнул:
- Это у тебя здорово получается! Может, ты и пальцами щёлкать умеешь? Только какая польза от этого? Нет, хозяйка, нам остаётся лишь сидеть и ждать, когда вернутся ребята. Они большие, почти взрослые. А кто мы? Так, мелюзга!
- Сам ты мелюзга! - надулась Егоза. - Я обязательно найду способ попасть в Злогорбию! Возможно, мальчикам сейчас необходима наша помощь!
- Ты не обижайся, хозяйка, - примирительно заметил Мохнаткин. - Я, может, не меньше тебя хочу им помочь. Но как?
Девочка и зверёк посмотрели друг на друга в зеркало и задумались.
* * * * *
За спиной ребят стоял Тимофей в обычной одежде подземных жителей - коричневой хламиде с капюшоном. На его лице одновременно отразилась целая гамма чувств. Здесь была и радость от встречи с друзьями, и опасение за их безопасность, и надежда, на то, что вся эта история закончится благополучно.
С тех пор, как мальчики разлучились, на земле прошли сутки. А здесь, под землёй, время текло значительно медленнее. Поэтому для Тимоши эти сутки превратились в целых два месяца. За это время он похудел, осунулся, горб его стал почти не заметен. Изменения произошли и в чертах лица. Они сгладились, губы уже не были огромными, а нос стал не таким сплющенным. Шкет теперь больше был похож на обычного земного мальчика, чем на злогорбыша.
Тимофей схватил ребят под руки и потащил куда-то в боковой коридор. Благополучно миновав несколько поворотов и не встретив никого на своём пути, друзья остановились перед неприметной дверью. Шкет втолкнул друзей внутрь небольшой комнаты и захлопнул за собой дверь.
Вытерев пот со лба, Тимоша вздохнул:
- Уф! Наконец-то мы в безопасности!
Ребята накинулись на него с расспросами. Тимофей сел за стол и усадил ребят рядом, на своей кровати. Интерьеры комнат, где обитали злогорбы, не отличались разнообразием. Здесь присутствовали стол, табурет, кровать и шкаф. За ширмой прятался умывальник и туалет.
Из-под подушки Шкет извлёк потёртую фотографию и с гордостью поставил её на стол, на всеобщее обозрение, прислонив к кувшину с водой.
- Ты уж извини, Слава, но открытку эту я умыкнул из дома твоего. Ты говорил, что вы с мамой когда-то были на море и привезли фотографию оттуда, с юга. Когда мне приходилось здесь особенно несладко, я доставал её и подолгу рассматривал.
Мальчики присмотрелись. На клочке бумаги был изображён закат на море. Заходящее солнце коснулось лучами поверхности воды, необъятный горизонт был окрашен в багровые тона, а по волнам протянулась пурпурная полоска света. Ещё там были призрачные вершины гор и кусок пляжа, а на нём следы от босых ног, уходящие куда-то вдаль.
Слава встал и обнял Тимофея за плечи.
- Не грусти, друг. Мы вытащим тебя отсюда и обязательно когда-нибудь съездим на море. Там так здорово! Можно купаться и загорать. Или просто любоваться этой красотой! Простор, волны, солнце, ветер! И свобода!
Тимоша сглотнул и жалобным взглядом обвел взглядом свою комнату, похожую больше на конуру.
− Ещё я украл у тебя гармошку губную. Я здесь научился на ней играть, и она напоминала мне о земле.
- Я не сержусь. Гармошка - твоя! − бодро воскликнул Граф.− Ну, а теперь рассказывай, что с тобой здесь происходило!
Шкет уныло поведал о том, что после возвращения в подземелье его в наказание принялись кормить едой, которой питаются обычные люди. Горб его перестал расти. Местные жители начали сторониться его. Мама, которая играла роль тёти Розы на земле, принесла для него целую кипу литературы: законы подземной жизни; правила и советы для увеличения заплечных мешков для накопления злобы; кодекс юного злогорба; свод моральных качеств, которыми должен обладать молодой любитель зла, даже кулинарную книгу рецептов приготовления лучших блюд из отборной злобы.
- Она полагала, что сможет заинтересовать меня всем этим, - кивнул Тимофей на полку, заваленную учебниками. - Но после того как я побывал у вас на земле, озлобление мне больше не нужно. Теперь мне хочется дружбы, доброты, сердечности. Помнишь, Слава, ты говорил когда-то, что сердце может быть огромным, больше горба и даже больше земли всей? Я долго размышлял над словами этими, но только недавно понял: это правда. Сердцем ты можешь любить всю вселенную. А мешок заплечный для злобы может позволить тебе только сильнее ненавидеть. У нас здесь встречаются такие жители бывалые, у которых горб настолько вырос, что они даже не могут встать. Так и лежат, злятся...
- Неужели это так приятно - злиться?! - произнёс Черпаков, подходя к ребятам и кладя руку на плечо Тимоши. - Ведь дружба, любовь, доброта - это лучшее, что есть на свете. А злоба никогда до добра не доводила.
- Да, - согласился Тимофей. - Я так и сказал маме и остальным: не надо меня злить. Оставьте меня в покое. Не злите доброту мою!
Лампочка под потолком, тусклая и запотевшая от влажности, едва освещала друзей. А они стояли, обнявшись, в тесной комнатке Тимофея и смотрели на потрёпанную фотографию. Там, на небольшой карточке, был простор, шумели морские волны, и огромное красное солнце садилось за далёкий горизонт.
* * * * *
В дверь позвонили. Лида и Собезьмед подпрыгнули от неожиданности.
Девочка пошла открывать, а зверёк примостился рядом с вазой на стеклянной поверхности трюмо. На пороге подбоченясь стояла Алевтина в неотразимой светлой кофточке и вызывающей джинсовой мини-юбке. Она вытащила из модной синей сумочки с красным цветком мобильный телефон и протянула его девочке так, чтобы был виден дисплей. На нём отчётливо светилась надпись: "абонент недоступен".
- И так постоянно, - прокомментировала Алька, заходя в коридор и ногой закрывая дверь. - Я звоню, звоню, а ответа всё нет. Ты можешь объяснить, где твой брат?
Егоза отступила назад и восхищённым взглядом окинула ладную фигуру гостьи. Именно такой она хотела быть всегда: длинноногой, красивой и независимой.
- Ты Алевтина из 9 "Б"? Знакомая Славика? - протянула она.
- Теперь уже из 10 "А", - поправила её Алька. - И не просто знакомая, а любимая девушка твоего братца. Так где Мстислав?
- Он и в самом деле недоступен.
- Не пудри мне мозги! - потребовала Алевтина, останавливаясь перед трюмо и поправляя и без того безупречную причёску. - Сегодня вечером мы собирались в кафе, отметить награждение Славика. Ведь он теперь знаменитость - я видела по телевизору, как его поздравлял сам президент.
Добрякова молчала. На минуту гостья замерла, словно догадалась о чём-то. Потом выдохнула:
- Эй, постой-ка! Уж не хочешь ли ты сказать, что у него появилась другая девушка?
Лида покачала головой, не зная, что ответить Альке. Рассказать всю правду, в которую она всё равно ни за что не поверит? Или соврать что-нибудь, чтобы девушка поскорее оставила её?
- Ой, какая занимательная зверюшка! - воскликнула Алевтина, схватив Мохнаткина с блестящей поверхности трюмо и поднося его к глазам. - А почему у неё сапожки разного цвета?
- Потому, что у моей хозяйки не оказалось материи подходящего цвета! - выпалил Собезьмед, глядя чёрными глазками прямо в изумлённое лицо девушки.
Алька чуть не выронила игрушку.
- Она что, разговаривает?
- Не она, а он, - сердито поправил зверёк. - Меня зовут Собезьмед. Это собирательное имя. Собака, обезьяна и медведь - я похож сразу на этих трёх животных. И, как видишь, я живой!
Девушка осторожно посадила Мохнаткина на трюмо и вопросительно взглянула на Добрякову.
- Проходи в комнату, садись за стол, - вздохнула девочка. - История будет долгой. Чаю хочешь?
* * * * *
- Ладно! - заявил Черпаков. - Пора сматывать удочки! А то у меня от этого места просто мурашки по коже. Пошли!
- Стой! - потребовал Граф. - Куда это ты собрался?
- Конечно, наверх, к волшебному лифту! Домой! - обескураженно отозвался Лео, протирая очки. - Мы отыскали нашего друга. Что ещё?
- Друга-то нашли, - жёстко усмехнулся Добряков. - А как быть с детьми, которых мучают в клетке, в злогорбовской столовке? Ты видел их лица? И хотел бросить узников здесь? Мы что, предатели?
Черепах возмущённо затряс головой, пытаясь что-то сказать в своё оправдание. Слава не дал ему вымолвить ни слова:
- Да мы просто обязаны спасти наших ребят! У них тоже наверняка есть мамы и папы, которые остались на земле и проливают слёзы, считая своих детей без вести пропавшими!
Лёня поднял руки вверх, сдаваясь:
- Безусловно, ты прав, дружище! Это наш долг - выручить несчастных товарищей. Только я понятия не имею, как им помочь.
- Всё не так просто, - произнёс Тимофей, который до сих пор молча слушал друзей. - Детей земных держат под охраной строгой. Злость детская считается в стране подземной деликатесом, и питаются ею злогорбы избранные. Элита, которой всегда чего-то не хватает. Им нужно всё больше и больше злобы. Бывает, после обеда их выносят на руках. Заплечные мешки для злости становятся настолько огромными, что тянут вниз.
Граф хмыкнул и сжал кулаки:
- Мы сейчас же пойдём и...
- Если отправимся выручать детей прямо сейчас, - мягко прервал его Шкет. - Если сунемся туда, тогда уже через несколько минут злогорбы-охранники взрослые схватят нас в два щелчка пальцами!
- Что ты предлагаешь, Тимофей? - спросил Лёня, вынимая из пакета на столе пару сухарей. - Ты же знаешь Злогорбию, как свои пять пальцев?
- Полностью нашу страну не знает никто, - возразил Тимоша. - У нас есть пещеры огромные и сырые, тёмные и непроходимые. В них можно спрятать целую армию. В пещерах этих можно заблудиться и остаться в лабиринте навсегда. - Тимофей обвёл взглядом притихших друзей. - Надо подумать, как обмануть охранников. Потом освободить пленных детей и спрятать их в пещерах. Ну, а после понемногу вывозить их на поверхность земли с помощью лифта волшебного. Это план мой такой.
- Неплохо! - воскликнул Черпаков, дожёвывая второй сухарь. - Мне нравится твой план.
- Взрослые злогорбы сразу же кинутся искать беглецов, - хмуро заметил Слава. - И обязательно заблокируют подступы к лифту.
- Это детали, мы их ещё обсудим. А пока вам нужно превратиться в злогорбов юных.