Наконец, Врата Безысходности рухнули! Леонид положил на землю третий прут, спиленный им. Последнее полотно в ножовке представляло собой жалкое зрелище: оно почти полностью лишилось зубьев и стало практически гладким, но всё же выполнило свою задачу. На работника было больно смотреть. Он разделся до футболки, однако и её уже можно было выжимать, несмотря на то, что в пещере было прохладно. С мальчика в буквальном смысле сошло семь потов. Несколько раз к нему подступались Граф и Шкет, предлагая сменить, однако разрушитель Врат Безысходности только отмахивался от них. Народ доброходов, за исключением своего предводителя, в полном составе издалека взирал на это действо с благоговейным трепетом, опасаясь подойти ближе.
Лео без сил опустился на землю, и к нему тут же подбежали несколько доброходов, предлагая напиться воды. Он выхватил у одного из них глиняный кувшин и с жадностью прильнул к нему. Подземные жители с огромным почтением глядели, как вода из кувшина струится по шее и рукам их освободителя.
Теперь все взгляды были прикованы к Вратам Безысходности. В решётке образовался проход, достаточный для того, чтобы через него пролез даже самый массивный доброход. Коридор за решёткой манил к себе неизвестностью. Однако участок этот напрочь отсутствовал на схеме Шкета, поэтому мог таить неведомые опасности.
Решено было отдохнуть перед дальним походом и собраться не спеша и основательно. Добрун осознал теперь, что спешка ни до чего хорошего не доводит, и обстоятельно руководил сборами.
Ребята склонились над картой Тимофея. Если верить ей, то выходило, что достаточно миновать несколько подземных залов, и можно достичь камеры, где содержались узники - дети с земли. Однако от основного коридора было несколько ответвлений, которые на схеме заканчивались ничем, а значит, не были изучены. Возможно, одно из этих ответвлений и вело на поверхность земли.
К совещавшимся подошёл Добрун, и все вместе они обсудили план дальнейших действий. В результате собравшиеся пришли к выводу, что доброходы разделятся и будут изучать каждое из неизвестных ответвлений, а ребята тем временем отправятся на поиски пленных детей, освободят их и приведут к назначенному месту. Встречу с племенем доброходов назначили в Пещере Каменной Жабы. В случае, если поисковые группы не найдут выхода на поверхность, решено было прорываться к волшебному лифту напрямую, по короткому пути. Многие доброходы набрали на всякий случай камней, а трое из них вооружились металлическими прутами из тех, что остались от спиленной решётки.
- Мой народ никогда не участвовал в войнах, - заявил Добрун, трогая бородавку на носу. - Мы отстали от цивилизации, жизнь была тяжёлой и беспросветной. Однако за свободу мои люди будут биться до последнего, я в этом уверен. Жаль, что мы не можем захватить с собой Ёлочку, однако надежду на лучшее каждый из нас унесёт в своём сердце.
Слава посмотрел снизу вверх на предводителя, отметив про себя, что его колпак словно бы вырос и стал казаться ещё выше с тех пор, как пали Врата Безысходности.
- Я думаю, на земле, в нашем солнечном мире вас встретят с распростёртыми объятиями, - произнёс Добряков, заглянув в ясные глаза вождя. - Народ, который перенёс столько испытаний, достоин лучшей доли. И глубокого уважения.
- Спасибо! - проникновенно ответил Добрун. - Ещё никто и никогда не выказывал нашему народу такого сочувствия и доброты!
- Вам обязательно найдётся место под солнцем, - вступил в разговор Черпаков, поправляя сползавший с головы островерхий колпак. Его одежда насквозь промокла от пота после тяжёлой физической работы, и ещё не успела высохнуть, поэтому местные жители выдали ему свои одеяния, и выглядел он теперь как заправский доброход. - Всем, кто верит в доброту, светит наше солнышко. Выбирайтесь на поверхность, и вы обнаружите: земля ждёт вас. Мы не хотим видеть лишь тех, кто копит свою злобу. Неважно, где она хранится: в заплечных мешках, или в сердце, или в душе. Такие коллекционеры злости пусть останутся в подземелье и живут там до окончания своего века.
Тимоша выпрямился, чтобы скрыть остатки своего горба и подобрал отвислые, как у всех злогорбов, губы. Затем заговорил глухим голосом:
- От товарищей моих я узнал, что такое доброта и дружба. Когда я впервые увидел солнце земное, то чуть не ослеп. Но потом почувствовал свет и теплоту его и понял, что благодаря солнцу возможна жизнь на земле. Здесь, в подземелье, мы не живём, а существуем. Жизнь настоящая там, наверху. Мечта моя - как можно скорее вернуться на землю. Я не виноват, что родился злогорбом, но хочу жить по-людски. Совсем недавно Злогорбогиня с помощниками своими хотела завоевать мир под солнцем, но мы помешали ей в этом. Она грезила о том, чтобы на планете всей правила злоба, а добро погибло в схватке неравной. - Шкет отхлебнул горячего варева из кувшина и надолго замолчал. Все ждали, размышляя над его словами. Тимофей прижал руку к груди и оглядел присутствующих. Взгляд его остановился на Добрякове, голос потеплел. - Вот здесь, в сердце, должно начинаться добро. Один человек сказал мне как-то раз, что сердце у человека может быть огромным. Я понял, почему: ведь в нём умещается вся доброта мира. Если не пускать в сердце своё идей злобных, они не смогут победить никогда! Те испытания, которые нам вместе пришлось перенести, сделали нас сильнее... И добрее. Не надо пытаться злить доброту, от этого она становится лишь более бесстрашной и отважной!
Слава поднялся и встал рядом. Лёня тоже. Добрун обнял друзей своими огромными руками. Все вместе они посмотрели на карту, лежащую перед ними на плоском камне, заменяющем стол. На схеме красовалось большое белое пятно, состоящее из неизученных пещер. Проход, сделанный во Вратах Безысходности, ждал путешественников.
* * * * *
Медленно, один за другим, протискивались доброходы сквозь прутья решётки. Некоторые старались взять с собой побольше домашнего скарба, другие шли налегке. Впереди их ждал Добрун. Он обещал обеспечить в тёмных коридорах освещение. Волшебных сил у него было немного, поэтому свет получался тусклым. Однако его было достаточно, чтобы не спотыкаться об острые камни на дне пещер, и не стукаться головой о свисавшие со сводов сталактиты.
Несколько доброходов, в основном женщины, никак не хотели уходить из Пещеры Ёлочки Надежды. Они настолько привыкли здесь жить, что не были готовы к переменам. Упрямцы взялись за руки и начали водить хоровод вокруг ёлки. При этом они пели печальными голосами:
"В скале родилась ёлочка,
В скале она росла.
С дарами нам волшебными
Надежду принесла".
Оставшаяся группа считала, что лучше закончить свой век здесь, чем окунуться с головой в неизвестность. Слава и Леонид, видя, что противников перемен трудно убедить, встали в хоровод и хором начали петь земную версию "ёлочки". Доброходы с удивлением прислушались к незнакомым словам такой знакомой песни:
"В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная,
Зелёная была.
Метель ей пела песенку:
"Спи, ёлочка, бай-бай!"
Мороз снежком укутывал:
"Смотри, не замерзай!"
Трусишка зайка серенький
Под ёлочкой скакал.
Порою волк, сердитый волк,
Рысцою пробегал".
После третьего куплета участвующие в хороводе начали изумлённо коситься на ребят. А они продолжали петь, как ни в чём не бывало:
"Чу! Снег по лесу частому
Под полозом скрипит;
Лошадка мохноногая торопится, бежит.
Везёт лошадка дровеньки,
А в дровнях мужичок,
Срубил он нашу ёлочку под самый корешок.
И вот она, нарядная
На праздник к нам пришла,
И много, много радости детишкам принесла".
- Вы неправильно поёте! - возмутились доброходы.
- Это ещё вопрос, кто неправильно поёт, - спокойно ответил Слава.
На подростков посыпались вопросы:
- Что такое зима? А лето?
- Метель - кто это? Это тётку так зовут? А мороз? А снежок? Лошадка мохноногая − это что за чудо такое?
Граф и Лео переглянулись. Какие же они всё-таки несчастные, эти жители подземелья! Ничегошеньки не знают о жизни в солнечном мире!
Решено было устроить маленький ликбез для несведущих доброходов. За полчаса подростки так замечательно описали жизнь на земле, где светит солнце, гуляет ветер, плывут облака и плещутся волны морей и океанов, что желающих продолжать влачить жалкое существование в сырой, холодной и тёмной пещере не осталось вовсе. Последние подземные жители покинули пещеру, протиснувшись через прутья решётки. Уходя, они обернулись и всплакнули. Ёлочка Надежды застыла в одиночестве, печально повесив свои ветки. Больше никто не пел под ней песни и не водил хороводы.
* * * * *
Долго блуждали путешественники по коридорам, созданным природой, пока, наконец, не попали в Пещеру Каменной Жабы. Она сидела на возвышении − небольшая каменная глыба, действительно напоминающая настоящую жабу, только в несколько раз больше, - и смотрела на вошедших. Желающих подойти, разглядеть хорошенько и потрогать её не нашлось, поэтому доброходы разбили свой лагерь в противоположном конце подземного зала, подальше от каменного изваяния, словно скопированного с оригинала.
Только Слава приблизился к жабе и окинул её взглядом. В ней не было ничего интересного, за исключением одной детали, какой-то мелочи. Она его насторожила. Однако Добрякова позвали ребята, он отвлёкся и моментально забыл о своих опасениях. Друзья не стали дожидаться, пока доброходы разобьются на группы и начнут изучать незнакомые тропинки. Помня, что земные дети содержатся в нечеловеческих условиях, и каждый час, проведённый в подземелье, для них неимоверно тяжёл, они поспешили выступить, ориентируясь по тимофеевой карте.
Доброходы снабдили путников провизией на первое время, поэтому мальчикам не нужно было заботиться о пропитании. Все силы они готовы были направить на поиски несчастных пленников. Провожая поисковую экспедицию, народец доброходов встал, как один, и отвесил глубокий поклон. Остроконечные колпаки почти коснулись земли. Слава, уходя последним, отсалютовал провожающим и помахал на прощание рукой.
Подростки снова остались одни в этом огромном подземном мире, полном опасностей и неожиданных поворотов. Сюда не доставал даже тот тусклый свет, который создавал своей магией предводитель доброходов. На искателей приключений, как прежде, навалилась темнота, словно кто-то задёрнул тяжёлые портьеры. Света от клейма злогорбов хватало лишь, чтобы осветить себе дорогу на пару-тройку шагов вперёд. Здесь не было намалёванных на стенах спасительных белых стрелок, а чуть приметная тропка часто разветвлялась. Ребята нервничали, тратя время на поиски нужной дороги по карте. Несколько раз они сбивались с пути и ходили по кругу. Лихорадочная спешка лишь замедляла спасательную операцию.
На одном из самых сложных перепутий подростки остановились и заспорили, по какой тропинке им идти. Слово за слово, друзья разругались, и каждый отправился в свою сторону. Леонид оказался совсем без света потому, что у него не было светящегося клейма, но он всё равно упрямо продолжал продвигаться на ощупь. Иногда он зажигал спички, чтобы не сбиться с нужного направления. Когда последняя спичка обожгла пальцы, Черпаков понял, как неосмотрительно поступил, и хотел было повернуть обратно. Однако заметил, что впереди забрезжил свет. Лео поспешил туда и подошёл к коридору с бетонными стенами, где начинались владения злогорбов. Коридор, скудно освещённый потолочными светильниками, поворачивал под прямым углом. Выйдя из-за поворота, Черепах заметил у стены маленький предмет красного цвета. Он не сразу понял, что это такое, а разобравшись, ахнул. Сунув предмет в карман, он со всех ног ринулся обратно, во тьму.
У перекрёстка, где разошлись стёжки-дорожки, его уже поджидали Слава и Тимофей. Они тоже пришли к выводу, что совершили опрометчивый поступок, и решили вернуться к исходной точке. Друзья обнялись и тут же дали друг другу слово больше так не поступать и всегда держаться вместе. Лёня вытащил из кармана красный предмет и показал товарищам. Добряков разглядел в полутьме его находку и схватился за голову.
- Ты знаешь, что это означает? - спросил он, скрипя зубами. - Вывод только один: Егоза нашла способ пробраться в Злогорбию, и она теперь где-то здесь, в этом опасном мире! Поскольку с мягкой игрушкой они неразлучны, сестра, конечно, прихватила с собой Мохнаткина. А любимый красный сапожок он мог потерять лишь в одном случае: если с ними случилось что-то недоброе. Боюсь, Лида сейчас в лапах злогорбов. Надо как можно быстрее разыскать её! Мама не простит меня, ведь я должен был присматривать за сестрёнкой!
- Сейчас в первую очередь надо не терять голову, - предупредил Леонид, хватая за плечо друга, который уже хотел броситься вперёд. - Мы договорились не совершать безрассудные поступки.
- Тебе легко говорить! - отрезал Граф. - Ведь это не твоя сестра может пострадать! Ты же знаешь, как жестоки злогорбы! - Добряков тряхнул головой, словно отгоняя чёрные мысли, и сжал руку друга. - Ладно, прости, старик, я не хотел тебя обидеть.
- Давайте, я пойду первым, - заявил Тимоша. - В разведку. Ведь я всё же местный. А вы потихоньку следуйте за мной. Если что-то пойдёт не так, я заиграю на губной гармошке.
* * * * *
Лида проснулась оттого, что кто-то тряс её за плечо. Открыв глаза, она сделала непроизвольное движение, чтобы подняться, и чуть не рухнула со второго яруса нар, где свернулась в калачик на самом краю. Когда Егоза сообразила, где находится, она чуть не зарыдала. Да, это была не уютная и безопасная квартира, где без особых забот она прожила с мамой и братом до девяти лет. Её окружали серые холодные стены камеры пленников в мрачном подземелье. Прямо перед лицом девочки оказалась морда чудовища, которое прежде было тётей Розой.
− Поднимайся, бери вещи свои и шагай на выход, − мрачно бросило оно хриплым голосом.
Алевтина, которая до этого спала на нижнем ярусе, уже встала и переминалась с ноги на ногу возле нар, пытаясь прийти в себя после колдовского сна. Она куталась в шубу Лидиной мамы и хмуро покусывала губу.
У дверей застыл долговязый злогорб в типичной для подземных жителей коричневой хламиде. На плече покоилась большая дубинка с шипами. Хотя поза казалась расслабленной, глазами он буквально пожирал пленниц, очевидно, в ожидании полакомиться их злостью.
Лида спрыгнула со второго яруса, почувствовав, как удар об пол болью отдаётся в голове. Она накинула на плечо рюкзачок и машинально похлопала по карманам в поисках мягкой игрушки. Мохнаткина не было. Вконец расстроенная, девочка двинулась за Алькой к выходу. В спину нетерпеливо подталкивала Розалина. Проходя мимо рослого злогорба, Егоза взглянула на него. В мохнатом ухе сверкала золотая серьга. Круглые глаза, отдающие желтизной, показались знакомыми. Они напомнили глаза незнакомца в чёрной шляпе: именно он когда-то задел возле автобусной остановки Славу, и из-за него разбился подарок на день рождения, новенький телефон. Но это было так давно, и совсем в другом мире! А здесь, в подземелье, уродливые создания вели земных девочек в неизвестном направлении, и судьба их представлялась абсолютно неизвестной.
Злогорбогиня закрыла на ключ железную дверь камеры, и зашагала впереди пленниц по бесконечным коридорам с многочисленными поворотами и разветвлениями. Злогорб пыхтел сзади, не забывая ткнуть в спину дубинкой, если девочки сбавляли шаг. Лида и Алевтина изо всех сил старались вести себя спокойно и не злиться, чтобы не доставить удовольствия сопровождающим.
Ни пленницы, ни их охранники не заметили, что за ними внимательно следит пара чёрных глаз-бусинок. Отчаявшись найти мальчиков в огромном подземелье, Собезьмед решил вернуться к своей хозяйке. Как оказалось, вовремя. Он незаметно следовал за процессией, решив ни в коем случае не показываться на глаза.
Вскоре Лиду втолкнули в уже знакомую по первому посещению Злогорбии мизерную камеру, напоминающую туалетную комнату. Интерьер здесь не изменился: тот же унитаз и отсутствие мебели. В одной нише поднос, на котором кувшин с водой и сухари, в другой − монитор игрового автомата. Егоза даже помнила, что игра здесь всего одна: нужно расстреливать беззащитных животных.
Альку провели дальше, в такую же комнатушку. Подруг заперли, а перед этим отобрали рюкзаки.
Злогорбы постояли снаружи, у двери Алькиной камеры. Они прислушивались и чего-то ждали. Внутри была абсолютная тишина. Алевтина села на крышку унитаза и подпёрла щёки кулаками. Чтобы прийти в себя, она, как часто это делала, решила медленно досчитать до пятидесяти. Так и не дождавшись, что пленница начнёт злиться, жители подземелья переглянулись и направились к другой двери, за которой заперли маленькую девочку.
Как только закрылась с грохотом железная дверь, Лида ощутила себя маленьким зверьком, попавшим в ловушку. От тишины зазвенело в ушах. Стены и потолок, казалось, готовы были раздавить девочку. Оставшись абсолютно одна, да ещё и в наглухо запертом помещении, она немедленно впала в панику. Несколько минут она боролась с приступом, стараясь оставаться спокойной. Но вскоре не выдержала, бросилась к двери и принялась барабанить по ней кулаками, выкрикивая что-то нечленораздельное. Она плакала и рыдала, умоляя выпустить из темницы. Когда руки заболели от ударов по железу, Лида несколько раз лягнула дверь ногами. Она билась даже головой, однако это ни к чему хорошему не привело, кроме боли и нескольких шишек.
Девочка чувствовала, что задыхается. Ей почудилось, что в камере не хватает воздуха, она задышала часто-часто. Пот заструился по телу. Лида скинула пальто и, обрывая пуговицы, принялась лихорадочно стягивать подряд три кофты, которые одела ещё дома, чтобы не мёрзнуть в подземелье. Она осталась в одной футболке, но это не помогало. Стены начали медленно, а потом всё быстрее вращаться вокруг неё.
В глазах потемнело, девочке представилось, что стены и потолок вот сейчас расплющат её в лепёшку. В ушах оглушительно зазвенело. Егоза сжала пальцы в кулаки и изо всех сил прижала к вискам. Наконец, сознание оставило Лиду, и она сползла на пол, безвольно раскинув руки. Кулачки разжались. На пол упала пуговица от кофты. Она покатилась по холодному бетону, волчком крутанулась на месте, упала и замерла.
Лампочка на потолке рядом с дверью камеры несчастной девочки бросала тусклый свет на двух злогорбов, притаившихся поблизости. Поняв, что представление закончено, и пленница потеряла сознание, Злогорбогиня удовлетворённо закудахтала. По отвисшим губам струилась слюна, глаза прикрылись от блаженства. Она повернулась спиной к долговязому спутнику, стоявшему рядом. Он сделал то же самое. Злогорбы с наслаждением потёрлись друг о друга заметно выросшими горбами, ухая и крякая от удовольствия. Возможно, именно так выглядели лобзания и поцелуи жителей подземелья, однако лампочке на потолке было "до лампочки".
Поправив коричневую хламиду, Злогорбогиня с сожалением отстранилась от своего приятеля и промурлыкала:
− Ну, всё, хватит, Злыдберг! Тебе бы только миловаться! Пора приниматься за дело. Мне донесли, что по стране нашей бродят мальчишки из мира верхнего. Это хорошо, что мы поймали девчонок − их обязательно будут разыскивать. Чтобы захватить пришельцев, мы используем пленниц как наживку.
− Да, богиня моя, − разлепил губы злогорб, поигрывая дубинкой. − Мы можем раскидать вещи их по коридорам, и они непременно приведут мальчишек к ловушке. - А потом я их... - И он красноречиво поднял своё грозное оружие.
− Так и поступим! − прокаркала бывшая тётя Роза, расстёгивая рюкзак Егозы. − Только не вздумай пока пускать против них дубинку свою. По приметам, которые мы разбросаем, сорванцы глупые забредут прямо к нам в руки. А потом, когда мы их схватим, надо снова использовать ОКО − основной курс обучения. УЗЫ, Университет Злобы, в прошлый раз не пошёл на пользу. Теперь, думаю, нужно провести курс обучения более длительный и интенсивный. Мы сделаем из мальчишек этих бойцов послушных, которые завоюют для нас мир верхний. Там столько злобы, что с избытком хватит на всех злогорбов!
− Злоба! − мечтательно закатил глаза Злыдберг. − Это так вкусно! Так надоело бегать, как злогорбыш обыкновенный, и собирать крохи злости мелкой. А ведь мы − элита! Мечта моя наизлейшая − отрастить горб исполинский, чтобы можно было не вставать и не гоняться в поисках пищи. И чтобы злоба лилась не переставая! А я буду молиться Злогорбогине моей и прославлять её!
Экс-Розалина сделала вид, что польщена. Растянув губы в улыбке, похожей на оскал, она заметила:
− Всё бы тебе лежать и ничего не делать, Злыдберг. Ты слишком жадный до злости. Зачем тебе её столько? А впрочем... Ты сможешь заняться поглощением злобы позже, но не сейчас. Теперь нам нужно подсуетиться немного, чтобы потом наслаждаться жизнью беззаботной!
Не сговариваясь, злогорбы по-волчьи задрали морды к потолку и хором пропели:
− Злоба течёт, и спина наливается тяжестью прия-ятной!
Ощущение от их пения было такое, словно кто-то скребёт ногтями по стеклу. Мохнаткин, притаившийся за углом и следивший из безопасного убежища за всем происходящим, брезгливо поморщился и прикрыл уши лапками. Исполнив песню, словно совершив некое ритуальное действо, горбуны деловито засуетились.
Злогорбогиня кивнула спутнику и отправилась по коридорам, разбрасывая то здесь, то там вещи Лиды. Её приятель двинулся в другую сторону, делая то же самое с вещами из рюкзака Алевтины. Собезьмеду повезло, что он всего лишь маленькая мягкая игрушка. Он успел нырнуть в нишу в стене, и его не заметили.
Скоро приманка была раскидана, последние приготовления закончены. Ловушка была готова захлопнуться.
* * * * *
Тимофей шёл первым. Планировка подземных коридоров была такой, что в случае опасности спрятаться здесь практически не представлялось возможным. Надежда была лишь на то, что злогорбы не обратят внимания на такого же, как они, встречного соплеменника, пусть он даже и подросток. Однако вероятность повстречать кого-либо была небольшой. Обычно жители подземелья всё время проводили в своих комнатах, переваривая накопленную злобу, а если куда и выходили, то только по необходимости. Конечно, не хотелось наткнуться на злогорбский патруль, чтобы не возникли ненужные вопросы, поэтому Тимоша соблюдал всю необходимую осторожность. На большом расстоянии от него следовали Слава и Леонид, прислушиваясь к происходящему впереди.
- Всё! Ну, наконец-то! - неожиданно произнёс Граф, хлопнув себя по лбу. - Я вспомнил!
- Что? Что ты вспомнил? - встрепенулся Черепах.
- Я о той каменной жабе, в пещере. У неё светились глаза.
- Этого не может быть! Возможно, это было просто отражение.
- Я сначала тоже так подумал. Но теперь точно могу сказать, что её глаза светились красным. И ещё...
- Что? Что ещё?- дрожащим голосом спросил Лёня. - Ты пугаешь меня.
- Уходя из пещеры, я оглянулся. Жаба сидела уже в другой позе. Будто хотела спрыгнуть со скалы.
Леонид вытер пот со лба и покачал головой. Друзья медленно двинулись вперёд.
Добряков старался вести себя сдержанно, но внутри был как натянутая струна. Он шёл, почти не скрываясь. Черепах несколько раз пытался предупредить друга, чтобы он двигался более осмотрительно, однако понимал, что в данной ситуации это не поможет. Граф весь кипел, пар вот-вот был готов вырваться наружу. Наконец, он не выдержал и сердито заявил:
− Лучше бы я пошёл вперёд. Этот Шкет слишком медленно продвигается.
− Он правильно делает, − возразил Лео, по-дружески взяв товарища за запястье. − Нам не нужны сейчас лишние приключения. Мы должны добраться до цели с наименьшими потерями.
− О чём ты говоришь?! − взорвался Граф, вырывая свою руку из руки Черпакова. Изумрудные перстни на пальцах тускло сверкнули. − Какие потери?! Я уже потерял всё, что только можно! Я едва не перестал быть человеком! Злогорбы чуть не убили мою маму! Они довели до смерти нашего учителя! У них моя сестра! Я готов уничтожить их всех! Будь я сейчас впереди, шёл бы быстро. Все встречные злогорбы получали бы по заслугам!
Выкрикивая эти слова, Добряков подскочил к ближайшей двери в стене и в сердцах принялся дубасить по ней ногами. Железная дверь отзывалась стонами, слышными по всему коридору. Лёня в испуге прижался к противоположной стене, со страхом глядя на друга.
За дверью послышался шорох, и она медленно отворилась. В коридор выглянул испуганный подземный житель. Граф поднял руку, намереваясь щёлкнуть пальцами над его головой. Полный набор изумрудных перстней устрашающе заблестел на пальцах. Злогорб в страхе пригнулся. Неожиданно из глубины комнаты донёсся плач. Из-за спины жителя подземелья показалась злогорбица с маленьким злогорбышем на руках. Она подняла голову и с ужасом посмотрела на перстни Добрякова, прижимая к себе плачущего злогорбика.
Слава слишком поздно заметил, что злогорб не один. Он уже сделал щелчок пальцами, и только в последний момент сумел отклонить руку немного в сторону.
Зелёная молния с силой ударила в притолоку над дверью. Крошки бетона посыпались на голову злогорбу. Один камешек рассёк кожу на лбу. Потекла кровь.
Житель подземелья проворно затворил дверь, исчезнув в своём жилище.
Граф опустился на корточки у стены и провёл рукой по лицу. Он моментально вспотел, его буквально трясло.
− Я чуть не убил его, − забормотал он. − Я едва не убил всю его семью... Что со мной происходит? Эта невесть откуда взявшаяся ярость!
Леонид подошёл и присел рядом:
− Приди в себя, друг! Нам нельзя быть такими. В любой ситуации мы должны оставаться людьми. Убивая направо и налево, как в глупом американском боевике, мы ни на шаг не приблизимся к освобождению твоей сестры. Это чужая жизнь, она дана Господом, и мы не имеем никакого права отбирать её. Сейчас ты чуть не сделал ошибку. Возможно, самую большую ошибку в жизни. Но, слава Богу, − Лёня трижды перекрестился. − Слава Богу, всё обошлось! - Лео поднялся и протянул другу руку.- А сейчас мы должны немедленно уйти отсюда, пока этот обитатель подземелья не сообщил о нас всей Злогорбии.
Добряков кивнул и побрёл вслед за товарищем, зябко кутаясь в тёплую куртку. Его всё ещё лихорадило.
Через некоторое время до ребят донеслись звуки губной гармошки. Таким странным способом Тимофей звал к себе товарищей. Здесь, в подземелье, весёлые звуки гармоники казались абсолютно неуместными. Приятели, не сговариваясь, припустили вперёд.
В тёмном углу коридора стоял на коленях Тимофей, разглядывая что-то на полу. Заметив подошедших друзей, он посторонился, чтобы им было лучше видно. На сером бетоне валялась небрежно брошенная синяя дамская сумочка с красным цветком. Слава вздрогнул. Эта сумочка показалась до боли знакомой. Дрожащими руками он поднял её и расстегнул. На ладонь выпал паспорт. Граф медленно раскрыл его, уже зная, что увидит. С фотографии ослепительно улыбалась ему красивая девушка. Голубые глаза, шикарная причёска, ровные, в ниточку, брови − сразу было видно, что владелица первого в жизни серьёзного документа старательно подготовилась к встрече с фотографом.
У подростка подкосились колени. Леонид поддержал друга и взял документ из ослабевшей руки.
− Господи, − выдохнул он. − Это же Алевтина! Она-то что здесь делает?
− Наверное, попала сюда с моей сестрой, − обречённо произнёс Добряков. − Похоже, они так волновались за нас, что вместе отправились за нами в подземелье.
− И, возможно, сами попали в беду, − продолжил Тимофей, поднимаясь с колен. − Нам надо идти дальше, может, найдём что-то ещё.
И они нашли. Это были: носовой платок, фонарик, перочинный ножик, варежка, записная книжка и много разнообразных предметов. Леонид качал головой после обнаружения каждой новой вещи и что-то бормотал себе под нос. Однажды Слава, который всё больше торопился, не выдержал и раздражённо спросил:
− Что не так?
Лео хмыкнул и почесал в затылке:
− Не нравится мне всё это. Похоже, кто-то специально разбрасывал предметы, принадлежащие нашим девочкам, чтобы заманить в западню именно нас.
− Чепуха! − гаркнул Добряков. − Просто Алька − самая настоящая Маша-растеряша, не следит за своими вещами и теряет их. Если мы пойдём быстрее, то обязательно догоним её и вернём всё потерянное.
− Нужно быть осторожными! − напомнил Тимофей. Он снова вышел вперёд, в разведку. − Злогорбы взрослые славятся хитростью своей.
− Я понимаю, − простонал Слава, бережно укладывая в рюкзак очередную находку, − ободок для волос. − Но очень волнуюсь за свою Алевтинку. И за сестру.
Тимоша сделал несколько шагов и неожиданно встал как вкопанный. Ему под ноги откуда-то из темноты выкатился мохнатый коричневый комочек. Шкет чуть не наступил на него.
Кто же это, как не самый маленький участник подземной экспедиции?
Поисковая группа останавливается, в изумлении глядя, как комочек превращается в Собезьмеда. Золотистый плащ аккуратно расправляется, лапка в синем сапожке манерно отставляется в сторону, чёрные глазки-бусинки сверкают, ожившая мягкая игрушка − о чудо! − говорит:
− Сделайте ещё сотню шагов, и как раз попадёте в лапы целой компании злогорбов, которая поджидает вас!
Леонид нагибается и ласково прижимает к груди Мохнаткина:
− Что бы мы без тебя делали, дружище! Ты наш спаситель!
Собезьмед гордо выпячивает грудь и уже хочет произнести целую тираду в защиту животного мира, даже если этот мир составляют просто ожившие мягкие игрушки, однако передумывает, решив отложить это важное дело на потом. А пока скороговоркой бросает:
− Следуйте, куда я вам укажу! − И, забравшись в широкий карман злогорбской хламиды Черпакова, распоряжается. − Вперёд, друзья! Я приведу вас к Лиде и Алевтине другой дорогой, в обход!