Аннотация: Детский лепет. Который я мечтаю когда нить закончить. Пока нет ни времени ни мыслей ни особо желания, чтобы начать вытягивать, но и в корзину отправлять не хотца.
Часть Первая
Прошлое, сны и грезы.
***
Я стоял на первом этаже, в зале расположенном в виде восьмилучевой звезды, где каждый луч заканчивался закрытой дверью. Куда вели те двери, я не знал. Вот, уже на протяжении двух недель я жил в этом зале. Двери были для меня закрыты, как и мое прошлое. Кто я мне было неведомо, были только смутные обрывки, как я сюда попал. Я стоял перед закрытыми дверями не в силах подобрать ключи к ним.
Сзади ударил запах ландыша, а по спине прошлась страдострасная, но пугающая дрожь.
- О чем задумался?
Я не стал оборачиваться. Я и так знал кто это. Лике или Ликея, как я прозвал это существо, была неясно чем. Она могла придти в виде отголоском неясно, но смутно знакомого лица из тех обрывков воспоминаний, что иногда мелькали в мозгу или во снах. А могла придти и в своем привычном образе. Грустное юное лицо, винновая полуулыбка, распушенные светлые волосы, живущие своей неведомой жизнью, легкое летнее платьице без рукавов и голубые пронзительной чистоты глаза, в которых, казалось, навсегда поселилась тоска.
Она приходила и уходила внезапно, оставляя после себя свежесть грусть. Наш разговор ограничивался двумя-трямя фразами, хотя иногда нам доводилось беседовать и часами. И сейчас она стояла сзади меня и ждала ответа.
- Привет, Лике. Ни о чем. Так размышлял. Когда двери начнут открывается? Когда Он позволит мне отсюда выйти?
- Не знаю, жди. Он сам решит, когда ты будешь готов. А уйти ты можешь хоть сейчас.
- Куда? - усмехнулся я, - На улицу? Что я там оставил?
Мысль про улицу, меня внутренне передернула. Лике права, я волен отсюда уйти, но на улице бушует вечный, не утихающий ледяной ливень и дикий, пронзительный ветер. И не разу они не утихали. Так что представление о милой прогулке пропадали сразу.
Когда я обернулся, ее уже не было, она ушла, как всегда оставив после себя только легкий запах увядших цветов.
***
Узник. Пленник. Часто считают эти слова, чуть ли не синонимами. Да определенная схожесть в них присутствует, но вот смысл все же сильно разнится.
Узник - это тот, кто заклеймен. Перед народом, страной, друзьями. Может быть также узником своих мнений и действий. Тот, кто опасен для окружения и поэтому, при возможности, изолирован.
У пленника же немного иной смысл. Пленник от слова пленен. Неважно кто как где и когда. Он может быть, как воином из вражеской армии, так и плененным крестьянином. Но основные пленники это короли своих стран. Они вечные пленники. Их власть, положение в обществе, знатность победы и поражения, ум. Рожденные полевать вечные пленники, как бы горько это не казалось. Поэтому они никогда не живут. Они выживают. *Каюсь, эта мысль частично сперта из одной из книжек Гатти, но, кому из нас, она первому пришла в голову, не знаю.* Выживают, потому что отвечаю за многое, иногда даже слишком многое, чем могут себе позволить.
Так кто же я? Узник? Или же Пленник?
***
Этот мир мертв. Видимо свой Армагеддон тут уже случился. Остались лишь свинцового вида волны пот такого же вида небом, чьи облака сплошной стеной, низко нависали над израненной мертвой землей. Иногда я задумывался, что же здесь произошло. Но эта тайна оставалась для меня неразгаданной, а спрашивать Лике не хотелось. Она, если и ответит, то туманно, породив больше вопросов, чем дал ответ.
В какой то мере такое положение дел меня устраивало. Сейчас мне не хотелось видеть ни одной живой души, и я тешил себя мыслью, что я единственный в этом мире. Единственный ли?
***
- Ты открыл.
Я лежал на полу, рассматривая потолок, зеркально отражавший зал. Мысли блуждали где-то в глубинах сознания, и не я не сразу сообразил, что находись не один.
- Прошел, - не стал отрицать я.
- Ты рад?
Над этим вопросом я и ломал голову. Точнее, пытаясь связать первый из приснившихся здесь снов, с тем, что одна дверь после этого открылась. Я пытался понять, есть ли между этими событиями связь. Если есть, то какая?
- Не знаю, Лике, я не входил, и поэтому не скажу, что рад.
- Не входил, - в ее глазах возникло легкое недоумение и укор. - Но почему?
- Испугался.
- Чего?
- Того, что могу увидеть там.
***
Довольно узкий коридор заканчивался тупиком. Вдоль стен были развешаны картины, насколько я понимал, портреты правителей и их семей. Проходя вдоль портретов, я пытался понять, как они связаны с моим сном, и что сон означал. Понять, что делать дальше, ведь пережить смерть, пусть и во сне не самое приятное событие.
***
- Алион! Восточная стена почти пуста, бери своих и туда!
Я кивнул, одновременно скинув, какого борзого неприятеля, попытавшегося проскользнуть мимо моего меча. Оглядел своих людей, уже построившихся в походную колонну, но не убравших мечи, и мы двинулись. Но не успели сделать и пару шагов, как ворота треснули и захватчики хлынули в город. Выбор был небогат, но я решился.
- своей кровью отменяю приказ. Стоим здесь и не даем пройти. Мы обязаны их остановить!
Бойцы поняли, коротко кивнув и отдав честь, встали стеной, и я вместе с ними.
Нас проклинали, убивали, но мы стояли, за каждую свою жизнь, унося дюжину вражеских. Смерть соберет сегодня богатую жатву ну и черт с ней. Все смертны, так лучше умереть с мечом в руках, чем в постели лет через 60. Смерть, прими мою жертву, но знай, отныне я тебе ничего не должен!
Послышался звон струны, и бок пронзила боль, но было уже все равно. Падая, краем глаза я заметил, что подмога уже здесь. Мы выстояли. Выстояли, кровью выкупив победу. Кровь и жизни тех, кто молится и рыдает сейчас под внутренними стенами города. А враги. Пусть рвутся их уже горстка, все, что осталось от их войска! Прости меня отец!
***
- Я боюсь своих снов.
Она вопросительно посмотрела на меня, ожидая продолжения.
- Не всех, последних двух, они слишком реально, чтобы быть снами, и после них открылись двери. Почему?
- Сны таят много загадок. Сны особенны. Те, что начали тебе снятся, очень особенны.
- Чем же? - огрызнулся я. Плохое настроение надо срывать, что я и делал.
- Быть может сны это прошлое твоей души.
- Какое к черту...- тут я осекся. - То есть эти сны мое прошлое?
Тишина. Она опять ушла, оставив меня без ответа.
***
Она была напугана до полусмерти. Молоденькая, худая, с большими промокшими глазами. В домотканом деревенском платье.
Ее втащили, привязали, отдали рапорт моему помощнику и ушли. Я же сделал вид, что ничего не произошло, украдкой наблюдая за пленницей. Милое лицо, тонкий стан, светлые волосы и красивые, с узкими кистями руки.
Компаньон, пробежав глазами по документы, небрежно бросил его на стол.
- В чем? - не оборачиваясь, поинтересовался я.
- Обычное дело, ведьма.
- Отпустите, я не ведьма, - послышался ее голосок. Довольно нежный, но с ноткой испуга. Впрочем, это было понятно отчего.
- Вот это мы сейчас и проверим. - Хохотнул помощник, специально раскладывая инструменты так, чтобы девушка могла их рассмотреть.
Он любил мучения. Любил боль, крики, слезы и потоки крови жертв. И он презирал мня. Это я тоже хорошо знал, также, как и то, что рано или поздно, он и меня обвинит, чтобы занять мое место.
Я развернулся и посмотрел на девушку. Она уже не смотрела с ужасом на нас. Сейчас она молча плакала и две хрустальные струйки промывали блестящие дорожки на чумазом лице.
Компаньон, разложив инструменты, бесшумно выскользнул за дверь, зная, что я не терплю постороннего присутствия. Выскользнул, но не ушел далеко, остановившись около деревянной стены с мутным стеклом, чтобы видеть и слышать мою работу. Я же подошел к ней, посмотрел в ее глаза и тихо произнес:
- Прости, это моя работа.
Через секунду я вогнал первую раскаленную иглу ей под ноготь.