Тьма. Точнее ночь, смотря вверх, не сразу понимаешь, что это беззвездное темное полотно является небом. И даже луна куда-то спряталась, осталась одна лишь непроглядная мгла. А я сижу и терпеливо жду. Спать мне не хотелось, ведь я выспался еще днем, планируя продолжить свой путь, когда спадет жара. Но я немного прогадал, ведь стоило только солнцу уйти за горизонт, как наступила такая не просветная тьма, что дальнейшее путешествие оказалось не возможным. Как назло я не взял с собой в путь фонарик. "Как откроются магазины, первым делом нужно будет купить фонарик" - сказал я сам себе. Мне же ничего не оставалось делать, как сидеть на плите.
Сколько я уже путешествую? Неделю, а может месяц, или два? - думалось мне, время уже потеряло для меня всякую цену. Часы остановились, телефон разрядился, да и собственно для меня это было не так важно, достаточно было ориентироваться по солнцу. Точное время мне было без разницы, ну, допустим, знаю я, что сейчас три минуты первого ночи, и что мне это дало? Да ничего не дало, я, как сижу на плите, так и сидел бы будь сейчас, к примеру, семнадцать минут третьего или двадцать одна минута одиннадцатого. Нет, время меня не интересовало, гораздо больше мне было интересно, как далеко я ушел от дома и что еще важнее, где мой дом? Хотя, думаю уже не важно, ибо был уверен, что туда не вернусь и дело даже не в том, что не хочу возвращаться, просто на просто я забыл, где жил и был ли у меня вообще, когда то дом. Наверное, может показаться, что у меня амнезия, но это не так с памятью у меня все в порядке я помню всю свою жизнь, но стоит только задуматься о какой-то конкретной вещи. Как все тут же расплывается, как во сне.
Все время я шел вперед без оглядки, все дальше и дальше, не задумываясь ни о чем, только шел. Я не знал, зачем и куда. Но у меня было чувство, что рано или поздно я дойду то пункта назначения, не знаю, как я это пойму, но я был в этом уверен, как и в том, что ночь сменит день. Как бы то ни было, все это время я шел. Я видел много сел, деревень, городов. Где-то старался подрабатывать, даже за еду, и шел дальше, ночью искал место для ночлега, а днем снова в путь.
Так и шел, пока сегодняшняя ночь не изменила все планы. Спать не хотелось, поэтому чтоб чем-то себя занять, я рассматривал еле заметный силуэт своих рук. Так шли часы и от внезапно нахлынувшего на меня безделья, мне начинало казаться, что я схожу с ума. Много мыслей пролетало у меня в голове, и играла какая-то мелодия, до боли знакомая. Теплая, приятная и одинокая, совсем как я. Одни и те же вопросы терзали меня: зачем, почему и когда? Ответов не было. По щекам вдруг потекли слезы - я плакал, сам, не знаю то ли от безысходности, то ли от радости. А слезы все текли и текли, так начало светлеть. Медленно и плавно, темнота отступала, и тут из-за горизонта пробились первые лучи солнца. Непередаваемая игра цветов, поразила меня на столько, что я просто замер, мысли улетучились, разум очистился. Мне оставалось смотреть и восхищаться этой картиной богов. Но когда солнце полностью вышло из-за горизонта, представление закончилось, акт отыгран, очередная война света и тени окончена, занавес опущен. Наступило утро, и я заснул.
Проснулся я от лая собаки, который судя по звуку, раздавался все ближе и ближе. Открыв глаза, я увидел девочку лет пяти, гладящую псину, а позади них шла женщина. С минуту мы молча переглядывались друг на друга. Обычно жители не особо дружелюбны с бездомными бродягами, поэтому я и не рассчитывал на радужный прием и планировал уже собирать свои пожитки и снова двинуться в путь, пока солнце еще не палило так сильно. Но смотря на мои сборы, женщина нарушила тишину:
- Ты, что бродяга? Из дома сбежал?
- Ну, что-то вроде этого, только из дома не сбегал.
- Ты, наверное, кушать хочешь?
- Не то, что бы... - протянул я, на самом деле есть я хотел просто зверски, и сейчас мне казалось, что я бы смог одолеть целого кабана. Но я привык рассчитывать только на себя, поэтому просить кого-то о помощи мне было противно.
- Пойдем, не бойся, - настаивала она.
И я пошел. Их дом оказался рядом с теми плитами, на которых я сидел ночью. Ухоженный дворик, чистый, пускай и старый, деревянный домик - сразу выдавали в женщине любовь к порядку и чистоте. В доме все также было уютненько, чисто и светло. Девочка взяла меня за руку и повела сразу на кухню.
Как, оказалось, готовила она тоже восхитительно, желаемого кабана, конечно же, не оказалось, но зато непередаваемый по вкусу куриный бульон утолил мой голод намного быстрее, чем ожидалось от кабана. После супа мы втроем пили чай с домашней выпечкой при этом беседуя. Хотя беседой это было сложно назвать, скорее односторонний диалог - женщина спрашивала, я отвечал. Я ни о чем ее не спрашивал, потому что не имею привычки лезть в чужую жизнь, мне это не интересно, человек, который сует свой нос в чужие дела, рано или поздно становится пустышкой, променяв свою индивидуальность на общественность - так я считал. Я знал, что у нее нет мужа (понял это по безымянному пальцу, на котором не было кольца), что она абсолютно одна и ей тяжело, еще я знал, что она хотела, что бы я спросил ее обо всем этом, чтобы она могла поплакаться, хоть кому-то. Но я не спрашивал, мне не хотелось погружаться в рутину чужих проблем. После того как была выпита последняя чашка чая, она встала и начала убирать со стола посуду. Я не был благодарен ей за обед, но чувствовал жажду долга перед ней, поэтому предложил свою помощь. Такой я человек - не испытывающий эмоций, лишь холодный разум и моральные принципы руководят мною.
До самого вечера я занимался какими-то делами, которые она мне поручала: вскопал огород, привел в божеский вид старый зачуханный сарай, наколол дров, сложив их аккуратненько у стены дома, перетаскал тяжелые мешки с кормом для домашней птицы и прочим.
После работы меня ждал ужин. Мы снова уселись все втроем за один стол и приступили к трапезе. Со стороны наверняка мы походили на семью, разве что если только приглядеться меня выдавала моя юность. Я вдруг задумался о ее возрасте, наверное, около тридцати и хотел было уже спросить, но тут же себя остановил. Ужин мы провели, не проронив ни слова, она все ждала от меня вопросов, а я молчал. После ужина я какое-то время поиграл с ребенком, после чего хозяйка уложила ее спать.
- Пойдем и нам пора, - сказала она и повела меня за собой в спальню.
Кровать была одна и так как, в комнате не оказалось ни матрасов, ни кресел, на которых можно было хотя бы подремать, мне пришлось лечь вместе с ней.
- Знаешь, для тебя я конечно уже старуха, но я еще не потеряла свою сексуальность, - вдруг сказала она, я лишь молчал, пытаясь вспомнить - девственник я или нет.
- Что не хочешь? - все настаивала она.
- Хочу, - ответил я, вспомнить так и не удалось, но в любом случае это было уже не важно.
Мы занимались сексом несколько часов, пока совсем обессиленные и изрядно пропотевшие не развалились на кровати, она положила голову на мое плечо.
- Ты же уйдешь да? - ее голос был таким жалостным, что будь я более эмоциональным, наверное, прослезился бы.
- Да, завтра утром.
- Тебе здесь не нравится?
- Дело не в этом, мне нужно идти, мой путь еще не закончен.
Больше она ни о чем не спрашивала и не ждала от меня вопросов. Она быстро заснула, ко мне же сон долго не шел. Я смотрел на противоположную стену, точнее на небольшую картину, висевшую на ней. На картине было изображено стадо овец, пасущихся на лугу. Зачем нужно рисовать картины с овцами, я так понять не смог и с этой же мыслью провалился в сон.
Солнце только поднялось, когда я проснулся, стараясь не разбудить хозяйку, я начал медленно собираться к дальнейшему пути. Наконец все тщательно проверив, я вышел из дома. Подумывал было, написать прощальную записку, но не стал. Уже открывая калитку двора, я услышал ее голос с порога.
- Ты же вернешься?
- Прощай.
Я так и не ответил на ее вопрос. Я точно знал, что не вернусь сюда уже никогда, а лгать и давать ложные надежды мне не хотелось. Я ушел.
Она была хорошей женщиной, наверное, даже идеальной, и дочурка у нее замечательная. Ей нужен был мужчина, а не я. А что нужно было мне, не знал даже я сам.
Я не знал, сколько я прошел, и сколько мне осталось. Знал лишь одно - я иду на север.