Gene закрыла блокнот, и покосилась на поседевшее от солнечного луча, окно. Малыша не было рядом в это сонное утро весны... В доме пахло колбасой и лесным сыром. Губы сложились в трубочку, и она просвистела "Твой каменный взгляд достоин ночи...". Камин мягко обволакивал милое тело обжигающим теплом. Абсент действовал успокаивающе и вызывал порой абстрактные иллюзии. Я хочу, хочу его, я...- она сомкнула красивые, чуть раскосые глаза и глубоко вздохнула. Малыш не придет......Его идеи навсегда остались греться под нежным февральским снежком. Вспомнился мелькающий ладан в руке Сергия, фиолетовые мозаики на окнах Великого Храма Дождя...
Вдруг пространство разорвалось на две части: одна часть стала похожа не потерю девственности Елизаветы во втором браке; другая преобразилась в венок безразличия и всемирной подавленности. Еще остался трубный низкий голос. Он то напрягался, призывая, переходя в словесные раскаты, то рыдая, утешал, вызывая тошноту, подкатившуюся к горлу, норовящую выплеснуться вон. Gene прислушалась:
Вознесение сегодня, на обед тридцать четыре апельсина и восемнадцать поджаренных осенних листьев, воистину восславимся всей русской словесностью, обнесем литераторов говном, похороним истину, да славен вселенский час великого похуизма! В тревоге будем жрать майские прозы, закусывая Вознесенским и Ахматовой, любить и радоваться будем, запивая прозу Беловежским договором, крепиться и жаждать, ласкать будем грубой рукой надежду на новых поэтов! Мучить и пытать деревянное облако тревоги, повисшее над утопленной в крови, Россией! Слава мистерии златоглавый императоров! Слава небожителям грядущего пятилетия... (ласково) Муррр... И не останется тревоги в твоем сердечке, не захватят в плен кошмарные сны, все станет просто и красиво, как на алее утомленных и возлюбленных. (навзрыд) Сумасшедшие! Разве не видите вы, что тень мертва, а значит не обнаружимо и тело Великое! Душа нищая и пустая, как запотевший стакан в руке русского мужика! Я Люблю Тебя, Мать! Россия, Воспрянь!
Голос затих... Слышалось неловкое капание дождя, сменившего солнечный денек. Gene подошла к окну и вдохнула аппетитный запах сырости и свежести. Малыш исчез из жизни раз и навсегда. Судьба уготовила безразличие и холод. Прощай мой маленький любимый друг...Прощай сынок...Прощай...
Пространство разбудил тихий звук слез, несвоевременно капнувших на мягкий ковер.