Кузнецов Евгений Владимирович : другие произведения.

Домашние пасторали

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Рубиновой иглы", т.е. - рассказов об авторских вампирах-алтрэн. Чуть более ранние времена, чем в предыдущих вещах, но все равно по их меркам - примерно "наши дни". Действительно сугубо домашняя зарисовка. Белая и пушистая. Ага... Зато - дающая представление о том, как, например, алтрэн относятся к людям, и - почему оно именно так.
  Уютно устроившись в развилке старого дерева, Архейн привычно наблюдал за тем, как над кромкой далеких, иззубренных скальными пиками гор медленно разгораются яркие сполохи ослепительной утренней зари. За короткую, теплую, летнюю ночь воздух вокруг него успел наполнится лишь легкой прохладой. Зато день обещал быть солнечным и жарким.
  
  Архейн не любил жару. И сейчас он искренне радовался ее временному отсутствию, позволявшему терпкому запаху едва распустившихся цветов вокруг не зависать тяжелым ароматом в неподвижном, наполненном зноем воздухе, а как будто обтекать все вокруг, словно приятные воды чистейшего, невидимого глазу ручья.
  
  Хотя еще больше он радовался тому, что в очередной раз сумел забраться на свое излюбленное место так, чтобы даже на крыши самых высоких домиков материнской усадьбы смотреть в кои-то веки сверху вниз... И никому не попадаться при этом на глаза, ибо в противном случае дело явно не ограничилось бы укоризненными взглядами.
  
  Увидь его рабы, они наверняка пожаловались бы кому-то из старших, а те не преминули бы донести о его проказе матери.
  
  Что поделаешь... взрослые почему-то никогда не понимают, что, если твои руки уже достаточно сильны для того, чтобы втянуть тебя на очередную высокую ветку, то стоит, наверное, и разрешить тебе лазить везде, где только захочется...
  
  ***
  
  Прямо под его ногами изящным горным спуском уходил вниз пологий черепичный скат, по углам кончавшийся небольшим подъемом и замысловатыми фигурками с мордочками местных богов. Дальше светлел гладкими камнями чуть присыпанный пылью двор, по краю которого прямо под окнами зеленели сочные полоски покрытой стремительно высыхающей росой травы, а кое-где яркими пятнами выделялись цветы.
  
  Мама очень любила эти хрупкие украшения садов, и все обитатели дома прекрасно знали, что все те, кто имеет к этим цветам хоть сколь-нибудь прямое отношение, недоступны ни для наказаний, ни для питья, ни для шуток и проказ местной малышни. Ибо они находились в ведении строго самой рэйри Олирт, и более никого...
  
  Основные сады лежали там - за домом. Перегороженные миниатюрными стенами, они террасами взбегали вверх и вверх от извилистых берегов говорливо-спокойного ручейка, а по бокам от основного дома переходили в крошечный лабиринт хозяйственных дворов и небольшого приусадебного поселка - домиков, в которых обитали рабы и слуги.
  
  Там, разумеется, можно было играть в свое удовольствие. Но мочить ноги в холодной росе мальчишке совсем не хотелось. Вот днем - когда подсохнет - другое дело, а сейчас... Сейчас куда интереснее было наблюдать за пробуждением двора, да время от времени поглядывать и на проходившую поодаль дорогу - вдруг кто проедет. Люди - они же такие интересные... Если знать, на что смотреть.
  
  ...Сначала, правда, ничего интересного не происходило: ну прогнала пара крестьян навьюченных быков куда-то в сторону гор, ну вышел кто-то из людей проверить что-то на полях, ну вылез из какой-то каморки заспанный раб и начал-таки подметать центральный двор, пока пыль росою прибита... а затем...
  
  Со стороны гор показался самый настоящий маленький караван: три повозки, несколько всадников и штук пять высоких лохматых животных с двумя горбами из тех, что жили только по ту сторону гор, а здесь появлялись редко и только проходом...
  
  Двигался караван медленно и поначалу вызывал любопытство только из-за диковинных зверей с горбами. Но затем он свернул в сторону усадьбы и в тот же момент Архейн, мгновенно забыв о необходимости затаиться так, чтобы его не нашли, с громким криком попытался как можно быстрее скатиться со своего насеста.
  
  - Э-нт(х)оро! Э-нт(х)оро Райет приехал!!!
  
  Разумеется, прыгая с последней ветки, приземляться пришлось почти что на четвереньки. Иначе колени болели бы еще целый день. Никак он не научится делать это так, чтобы не шлепнуться ими о траву... Только вот если руками слегка помочь, тогда - да, тогда лицом с землей все-таки не встретишься...
  
  ...Вихрем промчавшись по двору, он как раз и успел ровно к тому моменту, когда чья-то сильная рука несколько раз ударила в центральные ворота и привратники-люди поспешили отпереть тяжелый засов.
  
  ***
  
  Младший брат матери, как всегда, был великолепен. Высокий, тонкий, с разметавшимися по плечам прямыми темными волосами и в любой момент готовой вспыхнуть веселой улыбкой на губах. Одетый в отличие от многих других приезжих алтрэн во что-то "чуть-чуть в местном стиле": верхнее одеяние - темное, длинной ниже колена, с заметно расширяющимися от локтей клиньями рукавов. От привычной одежды и остались-то лишь распахнутый настежь отложной стоячий воротник, узкие плотные штаны, высокие сапоги, да листом спускающиеся до середины кисти рукава нижней куртки...
  
  Он вошел во двор уже спешившись, и в мгновение ока подхватил на руки подбежавшего племяшку, у которого от этого стремительного, но плавного рывка в первый момент аж дух перехватило.
  
  - Ты чего не спишь? - насмешливо блеснули ехидные темные глаза, но уже в следующий же миг его голос стал серьезен. - Эй! Поторопитесь там... И скажите рэйри, что я приехал...
  
  Первый оклик относился к тем, кто сопровождал его караван, второй - к выманенным неожиданным утренним шумом во двор домочадцам сестры. Порывистый, быстрый, подвижный, как ртуть, ранний гость, казалось, в несколько шагов охватывал любое необходимое ему пространство: два шага к воротам - и караванщики уже опускают на землю своих огромных зверей, ослабляют веревки тюков, оглаживают уставших лошадей; пол шага к боковому флигелю - и кто-то уже бежит будить конюхов, кто-то спешит открыть широкие двери основного дома, кто-то с поклоном интересуется не надо ли чего гостям; три шага в сторону центральных ступеней - и вот уже рэйри Олирт, бесшумно ступая по пологим ступеням, обрадовано торопится его встречать...
  
  Интересно - с мужчинами всегда так? Отец, когда приезжает, тоже в мгновение ока вокруг себя кавардак устраивает. Хотя... до дяди ему все-таки далеко...
  
  ...Видя, что, хоть с рук его никто спускать пока и не собирался, о нем слегка забыли, Архейн решил о себе напомнить:
  
  - Хочу погладить, - не без капризной нотки пискнул он и потянулся рукой к добродушной морде лохматого зверя, в пяти-семи шагах от него устроившегося на гладких камнях.
  
  Райет походя пожал плечами, подошел к зверю так, чтобы малыш мог легко дотянуться до его лохматой, резко пахнущей головы, а сам обернулся к подошедшей сестре.
  
  - Растет... - улыбнулся он, кивая на ее сына.
  
  - Угу, - не дожидаясь ответа матери, и, мгновенно забыв о желании пообщаться с огромной флегматичной зверюгой, не замедлил вмешаться тот. - У меня клыки уже знаешь какие...
  
  - Знаю, - с улыбкой парировал юный дядюшка. - Молочные.
  
  Обиженный удар детского кулачка пришелся ему в плечо. Малыш попытался было вырваться, ну да не тут-то было...
  
  - Не дразни его, Райи, - вступилась за сынишку Олирт. - Он все-таки еще не так вырос, как тебе хочется...
  
  - Собираешься оставить его себе? - с шутливой улыбкой поддел ее гость. - Что-то мне не кажется, что твой муж это оценит...
  
  Ехидное упоминание о муже, как всегда, встретило законный отпор - гневный взгляд из под мягких, идеально очерченных бровей, означавший: не твоя семья - ты и не вмешивайся. Однако Райету на эту вполне законную вспышку было абсолютно наплевать. Ибо в тот момент его куда существенней волновала совсем другая сложность - не уронить наземь заметно разошедшегося племянника.
  
  К счастью, надолго малыша не хватило и через какое-то время несуразные попытки выскользнуть из крепких дядюшкиных рук или задеть его побольнее прекратились. А там...
  
  ***
  
  Как только Архейн прекратил обиженно вырываться, дядя аккуратно поставил его на землю и, присев рядом с племянником на корточки, примирительно протянул руку.
  
  - Пойдем, - прошептал он. - У меня есть для тебя подарок.
  
  - Подарок? - обрадовался малыш, вмиг забыв о вроде как нанесенном ему оскорблении.
  
  - Ну да, самый настоящий. Пошли...
  
  Пружинисто поднявшись, Райет осторожно направил юного родственника к одной из трех крытых повозок и, исчезнув в ней на какое-то время, вскоре вылез обратно, аккуратно неся на руках спящего малыша лет четырех или пяти, а коленом на ходу слегка подталкивая вперед восьмилетнюю девчушку - обоих из местных и из людей. Парой минут раньше она с осторожностью и любопытством выглядывала из-за угла повозки, но сейчас окончательно оробела и, опустив лицо вниз, для пущей верности спрятала его еще и в ладонях. Длиннополая, разрезная одежда на ней была не слишком богатой, но ухоженной, а черные, как смоль, волосы аккуратно собирались в не слишком длинную косу.
  
  - Ступай-ступай, поздоровайся со своим рэйром. Думаю, в доме его матери тебе будет лучше, чем у прежнего господина...
  
  Запинаясь и спотыкаясь (скорее от смущения, чем от страха), девочка сделала еще несколько неверных шагов и остановилась совсем неподалеку от Архейна.
  
  - Доброе утро, господин, - она наконец-то отняла руки от лица и поклонилась, по местному обычаю уперев руки в колени. - Еще так рано, а вы уже не спите...
  
  Рабыня?
  
  Его собственная?!!
  
  Что - вот прямо сейчас?!!!
  
  Совершенно ошарашенный, он в недоумении перевел взгляд на дядю. Однако тот снова лишь молча присел рядом с ним с таким расчетом, чтобы племянник мог внимательно рассмотреть и своего ровесника, по-прежнему спящего на руках у неожиданного гостя. Даром, что это "сокровище" было полной противоположностью старательной аккуратности маленькой пришелицы.
  
  Заметно исхудавший, одетый в устрашающего вида лохмотья, он был покрыт застарелой дорожной грязью и ссадинами едва ли не с ног до головы, а его спутанные волосы норовили представлять собой практически один сплошной черный колтун. Но при всем том ужасающем положении, до которого кто-то ухитрился его довести, по сложению и чертам лица малыш должен был быть удивительно красив. Настолько красив, что, едва только взглянув на его лицо, Архейн уже не мог отвести от него восхищенных серых глаз.
  
  Нет, рабов в доме, конечно, было пруд пруди. Но при этом все они принадлежали либо матери, либо кому-то из ее домочадцев. А вот так, чтобы кто-то из них принадлежал лично ЕМУ... Такое - да. Такое мог устроить действительно разве что дядюшка...
  
  - Постой! Ты что собираешься подарить ему ЭТО?
  
  Встревоженный голос матери легко вывел Архейна из восторженного оцепенения. Она явно была не слишком рада такому повороту событий и в первый момент малыш даже не на шутку растерялся - а вдруг она возьмет, да и не позволит младшему брату оставить в доме не пришедшиеся ей по душе подарки?...
  
  В горле у него заметно запершило.
  
  Власть матери в доме была неоспорима и, если она выставит этих рабов за дверь, то с этим никто не сможет ничего сделать: ни дядюшка, ни он сам, ни кто-нибудь из взрослых обитателей дома, кого Архейн мог бы попытаться попросить о помощи. Однако плакать... при дяде... да еще, когда он только-только приехал... да еще, похоже, оказывается целиком и полностью на его стороне...
  
  Усилием воли малыш попытался не дать этому ощущению перерасти в совсем уж предательское пощипывание в носу - тогда слез точно не сдержишь... - а затем снова прислушался к разговору взрослых - вдруг они решат все, как надо, и надобность в мокрых щеках отпадет сама собой...
  
  - Ну... если его как следует отмыть...
  
  Райет был явно не намерен сдаваться в этом споре.
  
  Да, сестра - хозяйка в доме, но очень давний и непреложный закон обязывал матерей не препятствовать дарам, приносимым их сыновьям со стороны мужской части семьи. Более того, тот же закон позволял дарителям в дальнейшем интересоваться судьбой дара... Разумеется, его племянник был еще довольно мал для того, чтобы разбираться в этих тонкостях, но гость-то прекрасно знал, что делает и - более того - отлично понимал, на что именно он действительно имеет право.
  
  Впрочем, банально ставить Олирт перед фактом оного закона значит - испортить себе минимум пол дня. Женщины не любят, когда им напоминают соответствующие уроки истории и нельзя было сказать, что утренний гость усадьбы не понимал их в этом вопросе, но... Еще в раннем детстве он очень хорошо уяснил себе то, что шутка, помноженная на старый принцип "не мытьем, так катаньем", делают свое дело более умело, чем непосредственное "качание прав".
  
  Поэтому он и занялся тем, что было ему привычнее - ехидными обходными маневрами, неплохо сочетавшимися с тем, что у него вполне сохранились очень хорошие отношения с сестрой.
  
  - Честное слово, я выбирал его не по количеству грязи на теле... К тому же, ты не можешь не видеть, что на самом деле он очень даже хорош собой. А это со временем скорее украсит твой дом, чем сделает его хуже...
  
  - Вот именно, что вижу, - все еще не желая сдаваться, хмуро заметила Олирт. - И именно это сочетание мне и не нравится... Где ты его взял? В придорожной канаве?
  
   В ответ на это Райет лишь неодобрительно хмыкнул что-то, явно означавшее "за кого ты меня принимаешь?!", а затем уже без лишнего ехидства спокойно пояснил:
  
  - На невольничьем рынке. Местном. В полудне пути отсюда...
  
  Он уже чувствовал, что в вопросе сестры и в его ответе явно кроется какой-то подвох, но не брался сходу понять - где подстава, а потому попробовал сначала уяснить себе - что, собственно, заставляет ее насторожиться.
  
  Услышав его слова, враз напомнившие ей, что ее брат сам всего лишь чуть старше простого мальчишки, Олирт тяжело вздохнула.
  
  - Ты хоть торговца-то о нем расспросил?...
  
  - А что он мог мне сказать? У перекупщика взял. С караваном. В довесок к тем, кого он хотел купить...
  
  К этому моменту Райет почти замялся, но цели своей добился-таки все равно. Ибо по вопросам сестры он, наконец, понял, что именно тревожит ее сильнее всего, и тут же сменил тактику принужденного отступления на контратаку:
  
  - Впрочем, если ты опасаешься, что он притащит в твой дом какую-то "нехорошую историю" типа похищения любимого сына местного императора, то... ты знаешь, где меня найти. Устроит?
  
  - Но...
  
  Олирт оказалась-таки выбитой из колеи. "Зажатая" между законом и обаянием младшего брата, она вынуждена была сдаться на милость его веселого нрава и пригласить пришельца в дом, не позабыв, конечно, распорядиться о том, чтобы всем тем, что он привез в дом занялись бы те, кому это делать положено. И жизнь наконец-то снова пошла своим чередом.
  
  ***
  
  Шумная, азартная игра была в самом разгаре. Не слишком плотный тряпично-крупяной мяч, бросаемый туда-сюда более ловкими руками (а все участники обоих "сражающихся" ватаг были, пусть и не намного, но старше Архейна), летал над поляной, как стремительная хищная птица. То высоко над головами, то не слишком болезненно ударяясь в тело, то перехватываемый кем-то и внезапно менявший первоначальное направление броска.
  
  Держаться на равных с прочими мальчишками и даже парой-тройкой девчонок было тяжело. Но и упорства, и желания соответствовать высокому статусу единственного сына хозяйки дома Архейну было не занимать. Так что он не так уж и плохо уворачивался от опасных попаданий, а один или два раза даже сумел перехватить мяч в полете и по кому-то единожды им попасть. Неплохой результат для того, кто и "пить"-то еще как следует не научился...
  
  ...Разумеется, играть с ним в поддавки никто не собирался. В конце-концов вроде бы уже не младенец - до рева ситуацию не доведет. А обидится ли на удачно поставленную подножку или нет - его дело. Правила подобное допускали, так что остальное - ерунда. И то, что держаться Архейн пытался именно на равных, а не бегал за остальными, как приблудная собачонка, подобно другой мелюзге - на "год-полтора" помладше, скорее говорило в его пользу, так что и относиться к нему старались соответственно. Ну и не поддавались как раз именно потому...
  
  Впрочем, очередной бросок девчонки из противоположной ватаги эффектно влетел-таки ему в затылок. Разгневанно вздохнув, малыш поднял упавший мяч, уверенно перекинул его парню из все той же ватаги своих противников и молча отошел в сторону, дожидаться того времени, когда можно будет снова вступить в борьбу.
  
  Разлюбимых матушкиных цветов в этой части сада не было и в помине, поэтому ее сын привычно опустился прямо на траву. Но насладиться зрелищем продолжения идущего рядом "боя" ему не довелось. Ибо привезенная какое-то время назад дядюшкой рабыня, бегом примчалась сюда откуда-то издалека и, едва отдышавшись, с поклоном выговорила торопливо:
  
  - Господин, рэйр Райет к себе зовет. Вас. Быстро...
  
  В отличие от первой своей фразы, произнесенной при встрече на родном языке, теперь она очень старалась по большей части говорить на не очень доступном для нее языке хозяев дома, обрывками какими-то усвоенном ею еще до попадания сюда. Знала, что делает это не вполне правильно и потому смущалась. Однако мужественно почти не позволяла себе перейти на родную речь, явно поставив себе целью рано или поздно в достаточном совершенстве освоить чужую.
  
  - Это я тебе рэйр, - хмуро ответил Архейн. - А Райет, может быть, даже господин... если согласится. Чего ему?
  
  - Не знаю. Он сказал... я - позвала. Вас... Было... не нужно?
  
  Племянник Райета молча пожал плечами и, чуть скривившись, чтобы приятели поняли, что уходить отсюда ему совсем не хочется, неспешно направился в сторону дома.
  
  Слово "быстро" его не смущало, оно в результате могло обозначать вообще все, что угодно, а то, что маленькая рабыня прибежала сюда бегом - тоже не показатель особой спешности ситуации. В знатных человеческих домах (из одного из которых, насколько он помнил, привезли девчонку) от таких вот девочек на побегушках (даже свободных) имели обыкновение требовать делать все очень быстро. Вот она и привыкла... бегать... Даже если ее просто овощи чистить послали... для ужина... где-то в районе еще не наступившей середины дня.
  
  ***
  
  - Где он? - поинтересовался Архейн, когда они подошли уже почти к самым дверям.
  
  - Много комната гостей, - отозвалась девочка. - Его комната, господин...
  
  - Рэйр, - достаточно спокойно поправил ее маленький хозяин и, не слушая испуганного "ой!", заметно быстрее двинулся в указанную часть дома.
  
  Внешняя прихожая, длинная крытая галерея, маленький внутренний дворик-сад, еще один крошечный коридор и... вот она - нужная ему раздвижная дверь. В данный момент гостеприимно распахнутая к его приходу.
  
  - Рэйр Архейн, господин, - с очередным своим учтивым поклоном почти церемонно представила его маленькая провожатая (откуда-то у него из-за спины), да так и приостановилась где-то со стороны коридора, не зная - можно ли будет войти да и стоит ли ей это делать.
  
  - А, это ты... - мгновенно отозвался дядюшка, без малейшего намека на обувь сидящий с книгой в руках на узорной кремово-белой циновке, застилавшей небольшое возвышение у окна. - Ну, проходи... "рэйр"...
  
  Гостем в этом доме он был достаточно часто, поэтому и покои его были устроены так, как ему того хотелось - скорее в сугубо местном стиле, с учетом даже тех особенностей, что имелись и в тех местах, где он сейчас жил. Т.е. без стульев, например. И с очень-очень низкой всей прочей мебелью.
  
  "А то заживусь у вас подольше, да отвыкну на полу сидеть... Неудобно потом будет переучиваться. Кочевникам такую утварь с собой возить не с руки. Вот они большей частью ее и не пользуются," - смеясь, объяснял он обычно эту свою особенность недоумевавшему по сему поводу племяннику. Да и другим особо любопытствующим - тоже.
  
  ...Сколько бы раз прежде Архейн не заходил сюда - и при дядюшке, и в его отсутствие, всегда ощущение было такое, будто это и не материнский дом вовсе. Все вокруг вроде бы почти знакомое, десятки раз виденное, изученное вдоль и поперек, а все равно - чужое. Человеческое. Пусть даже и с легким налетом чего-то, привнесенного сюда культурой алтрэн. Поэтому в первые мгновения пребывания здесь сынишка хозяйки дома всегда слегка робел. Не хуже, чем робеет при встрече с кем-то из здешних его девчонка. Однако потом обычно осваивался и чувствовал себя почти совсем, как дома. Даром, что он при этом дома, собственно, и был... Хотя...
  
  - Она сказала "быстро", - пояснил он в основном для того, чтобы хоть как-то скрыть свое всегдашнее смущение. - Это действительно так или она что-то напутала???
  
  Быстрый взгляд поднявшегося ему навстречу Райета в сторону притихшей поодаль девчушки был мимолетен, но внимателен, изучающ и одобрителен. Чтобы как можно сильнее сравнять их разницу в росте, гость доверительно присел рядом с маленьким хозяином дома на корточки и почти шепотом произнес:
  
  - Если действительно хочешь услышать от меня дельный совет, то... приглядись к этой малявке. Большинство людей ее статуса не утруждает себя знанием того, чем им овладеть тяжело. Я всю дорогу за ней наблюдаю. Она старательна, умна, упорна и далеко пойдет. Если, конечно, ты воспользуешься головой у себя на плечах и не оставишь ее здесь простой служанкой-подёнщицей...
  
  - А что она умеет делать? - в силу своего не самого еще разумного возраста, Архейн так и не счел нужным переходить все на тот же шепот. Он не до конца осознавал, зачем скрывать что-то из их разговора от рабыни, и так еле-еле понимающей, о чем они говорят, а потому достаточно легко остался в изрядной степени непосредственен и наивен, как и положено, в принципе, мальчугану его возраста.
  
  - Разберись сам, - вполне серьезно, но в тон ему последовал короткий ответ. - Я ее нашел и привез. Остальное - твоя забота.
  
  - И вообще, - спокойно продолжил Райет, - я позвал тебя вовсе не для того, чтобы обсуждать ЭТОТ свой подарок. Спешки никакой не было, но заняться сейчас следует совсем другим - мальчишкой, которого я, помнится, подарил тебе тоже...
  
  С этими словами он настойчиво подтолкнул племянника из "гостинной" в сторону другой занимаемой им комнаты - спальни. При входе в нее, обставленную с теми же отличиями от всех остальных комнат этого дома, Архейн потерял дар речи настолько же, насколько ухитрился сделать это в тот момент, когда увидел райетовское "помоечное "сокровище"" в первый раз.
  
  Ибо теперь на постеленной почти в центре комнаты лежанке беспрепятственно дремал идеально ухоженный мальчишка с тщательно расчесанными волосами, убранными в косу, доходившую ему почти до поясницы. Если вспомнить, что они представляли собой всего лишь несколько дней назад, то страшно было подумать сколько времени было потрачено на то, чтобы роскошная смоляная грива не потеряла, казалось, ни единого волоска!
  
  Вместо грязных лохмотьев, которые тогда и ими-то было сложно назвать, на нем оказалась надета классическая людская ночная одежда. Не шелковая, конечно, и совсем без рисунка-вышивки, но явно хорошо, если всего лишь вчера вечером дошитая. На полуобнаженных во сне руках - изящные, тонкие и плоские браслеты с тремя вставками из нефрита и лунного камня, а на шее - кулон в виде крошечной медной пластины со столь любимым Архейном нефритовым же изображением жука, в вечер дядюшкиного приезда как раз и выбранном его племянником в качестве своего постоянного знака.
  
  Кожа (явно еще со вчерашней ванны) пахла терпко-сладкой горной травой, так удачно ему подходившей, а ногти были вычищены, подстрижены и подкрашены едва заметным слоем прозрачного лака... Интересно, не из матушкиных ли личных запасов? Если - да, то дядюшка что, их у нее СТАЩИЛ???
  
  - Это... он?.. - едва слышно от охватившего его изумления поинтересовался Архейн.
  
  - Ну, а кто же еще? - с неизменной усмешкой парировал Райет и, опустившись на пол где-то возле стены, тихонько похлопал по подушке рядом с собой. - Садись, Архи. Поговорить надо.
  
  Племяшка обескуражено опустился туда, куда сказали, и с интересом глянул снизу вверх в лицо младшего брата матери. Что-то в интонациях Райета и в его заметно изменившейся, посерьезневшей повадке без труда подсказало ему, что дело, ради которого его позвали, хоть и не спешное, но куда серьезней, чем он изначально предполагал.
  
  - С тех пор, как ты родился, - тихо произнес дядя, - время идет. И идет достаточно неумолимо для того, чтобы ни я, ни ты, ни кто-то еще из алтрэн не в силах был его остановить... Маленьким ты был когда-то, но долго им не останешься. А это значит, что тебе придется "пить". И делать это, во-первых, как взрослый, а во-вторых, вполне самостоятельно.
  
  Архейн притих. С ним редко кто разговаривал, как со взрослым. Разве что только в том случае, если собирались чему-то учить, или за что-то отчитать. А уж Райет и вовсе серьезностью особо не отличался. И, если сейчас он был таким, каким сидит рядом с ним, то...
  
  - Я привез тебе этих двоих не только как будущих помошников или товарищей для игр. Они - рабы, и их кровь - такая же твоя собственность, как и их воля или их тело. Тебе стоит привыкнуть к этому и начать относиться к таким вещам, как к чему-то само собой разумеющемуся. Но... Никто из алтрэн не благостен, не свят, и не безопасен. Когда ты вырастешь, ты будешь убивать таких, как они, сотнями. Брать или "пить" так, как тебе заблагорассудится. Однако сейчас услышь меня и запомни: ЭТО, - брат матери мягко, но безапелляционно и властно показал рукой в сторону спящего неподалеку мальчишки, - твоя жизнь. Такие, как он, стоят между Тобой и Голодом. Они сгорают, как свечи, ради того, чтобы твой внутренний огонь мог гореть так долго, как только сможет. Так имей же мужество уважать их. Настолько, насколько хватит на то твоих сил. С этого дня и до самой своей смерти.
  
  Закончив, Райет замолчал. Не "общающийся", с их более чем своеобразным отношением к человеческой жизни. А заодно - с не менее четким представлением о том, где проходит возможная граница допустимого в степени вольности обращения с такими, как тот, кто лежал сейчас рядом с обоими родственниками. "Охотник". Достаточно молодой, и с легкостью допускавший идею о том, что все может быть ровно так, как это нужно будет кому-то из алтрэн. И в то же время всерьез требующий от едва подросшего племянника именно того, о чем шел у них разговор.
  
  ...Впервые в общем-то настолько полно услышавший от кого-то из соплеменников что-то подобное, Архейн тоже притих достаточно надолго. Осознавал услышанное, пытался понять - что это такое: уважать чью-то жизнь, уважать раба, уважать человека. В голове это укладывалось, надо сказать, с трудом. "Топорщилось", норовило начать "торчать из всех щелей", недопонималось по-настоящему, но... понять это, судя по всему, действительно требовалось суметь. И сын рэйри Олирт пытался.
  
  - Он такой же живой, как я, - шепотом попытался уточнить он у дяди, - это я про людей уже слышал. Ему может чего-то хотеться, чего-то не хотеться, он мыслит, говорит, чувствует и ощущает все те же вещи, что и я. Но разве такие, как он, не для того, чтобы мы их "пили"?
  
  - Для того, - кивнул Райет. - И все же - не пыль под ногами. Не скот и не пища, которая лежит у тебя на тарелке. Искать свой стиль общения с людьми ты тоже будешь самостоятельно. Но при поиске этом, как я уже говорил, помни мои сегодняшние слова и учти - я не хочу в какой-то момент просто узнать от кого-то о том, что я в тебе ошибся.
  
  ***
  
  На какое-то время в комнате снова наступила тишина, а затем брат хозяйки дома почти с прежней беспечной легкостью узкой и сильной ладонью растрепал волосы племяшки.
  
  - Ну ладно, давай - попробуй. Он почти не проснется, я прослежу.
  
  - А... а... ты? И ты... я его не вижу... ты не взял свой найтрэн...
  
  Обескураженный, Архейн почти напрочь забыл, что дядюшка только что в открытую говорил ему о его грядущей (вот прямо сейчас) взрослости и самостоятельности. Ибо иметь дело с человеческой кровью ему, собственно, уже доводилось, но прежде кто-то из занимавшихся с ним взрослых открывал ее для него с помощью специального "ножа", по внешнему виду напоминавшего острый металлический коготь. А вот на самом деле пускать в ход собственные клыки...
  
  - Эй! Архи... Мне кажется, или в день моего приезда, да и вчера вечером на тренировочной площадке, ты всерьез пытался мне доказать, что вырос и уже чего-то стоишь? Я ошибся? Тебе чашечку принести???
  
  Вспыхнув от того, что его сравнили с тем, кто пробует кровь вообще едва ли не в первый раз в жизни, малыш вскинулся, сжал пальцы в кулаки, отпустил их и, сдвинув брови, решительно шагнул в сторону спящего человека. А, обернувшись в какой-то момент к своему неожиданному наставнику, с удивлением увидел, как он неодобрительно качает головой.
  
  - Вспомни, что я говорил. Он может быть рабом, добычей, заложником твоей власти над ним. Кем угодно... Но вздрогнуть или закричать, почувствовав боль, должен только в том случае, если ТЫ этого хочешь. ...Так что сядь-ка с ним рядом, посмотри в лицо, почувствуй пульсирующую под кожей жизнь... Разгладь волосы, прикоснись пальцами ко лбу или щекам. Скажи что-нибудь успокаивающее... И - самое главное: не пытайся делать вид, что ты - волк или собака. Клыки должны входить в тело медленно и осторожно. Как нож в мягкий кусок масла. Сначала - нижние, потом - верхние... Он не должен вздрогнуть. Ему не должно быть страшно. Он не должен чувствовать боль. Иначе в данном случае тебе просто придется его "выпить". Досуха. Понял?
  
  - Но я не смогу!
  
  - Я знаю, - нехотя согласился Райет. - Значит, выпью его в результате я. А мне очень не хочется этого делать.
  
  ...Понимая, что его маленькому ученику происходящее все-таки действительно дается нелегко, старший бесшумно поднялся со своего места, успокоительно коснулся рукой мальчишеской спины, осторожно подвел Архейна к тихонько шевельнувшемуся человеку и почти ласково опустил его на колени. Сам при этом присев на корточки где-то с другой стороны.
  
  - Устройся поудобнее. Здесь возвышение, так что до самого пола наклоняться тебе не нужно. Попробуй сделать то, о чем я говорил, а я постараюсь помочь... сделать так, чтобы было правильно...
  
  "Они не должны дрожать," - не без усилия над собой подумал о своих руках Архейн. И действительно постарался ощутить что-то максимально спокойное. Внутри себя, в теле этого мальчишки... в тот раз он, в общем-то, так толком и не понял - где. Прислушался к дыханию, уловил запах, нащупал нужное ощущение и действительно очень осторожно несколько раз коснулся пальцами самой кромки волос.
  
  Что говорил - не помнил потом совершенно. Что-то банальное и почти бессмысленное, скорее всего. Однако дядюшка не одернул, значит, все было вроде как правильно, и вмешался только после того, как маленький алтрэн попытался склониться над шеей своего раба.
  
  - Нет, малыш. Это только кажется, что здесь пить просто. Артерия залегает очень глубоко. Тебе не дотянуться. Да и стенки ее для тебя еще слишком плотны - соскользнет. И сам измучаешься, и мальчишку поранишь... Попробуй найти что-нибудь на руке. Локтевой сгиб или вены вот здесь - чуть пониже. Они тоже достаточно хороши для того, чтобы почувствовать то, что надо, а вреда от подобной попытки уж точно не будет никакого и никому.
  
  Послушавшись, ученик Райета тихонько переместился туда, куда ему сказали и уже через несколько мгновений почти привычно почувствовал под своими губами знакомый шелк тонкой человеческой кожи. Плавному дядиному движению рядом с собой удивиться даже не успел. А потом... Бережный нажим чужих пальцев под подбородком, знакомая уверенная в себе ладонь, полукружием надавившая на затылок, сильное основание все той же ладони, едва заметно толкнувшее вниз основание черепа, и...
  
  Под воздействием мышц "пьющего" и движений его наставника клыки действительно прошли сквозь кожу, как нож, сквозь масло. А дальше двинулись и вовсе намного легче, чем ожидалось. Подвижная, упругая, непослушная трубка вены и вовсе коснулась самого кончика клыков почти неожиданно. И в тот же момент пронзившее Архейна незнакомое ощущение в мгновение ока заставило внутренне подобраться в ожидании чего-то очень сильного чуть ли не все его тело. Подцепить ее, слегка надавить сверху, чуть-чуть отпустить...
  
  Вот оно!
  
  Теплая волна очень осторожным, но плохо удержимым потоком скользнула к поверхности раны, вязким приливом поднялась вдоль десен, заполнила пространство под языком, коснулась неба, спокойными струями потекла в горло...
  
  Глотать. Чуть заметно, очень плавно двигать нижними клыками и чувствовать, слышать, ощущать, знать, что рядом, совсем полностью находясь в твоей власти, бьется жизнь. Теплая, немного солоноватая, с едва заметным терпким привкусом металла. В нематериальной своей части похожая на ярко светящийся воздух или ветерок. Незабываемая. Настоящая. Головокружительная. Живая...
  
  Инстинктивно потянувшись к ней еще ближе, Архейн куда более заметно, чем раньше, сжал ладонями человеческую руку, глубоко-глубоко вдохнул, сделал еще несколько глотков и лишь через пелену водопадом наполнивших его невероятных ощущений еле-еле ощутил, как Райет кончиками пальцев аккуратно постукивает его по макушке.
  
  - Тише, тише, малыш... Ты делаешь все правильно. Но он никуда не денется и до следующего раза... Прекращай... Лопнешь!
  
  Верный своей изначальной природе, при первых словах еще достаточно спокойный и вежливый, к концу своих высказываний младший брат рэйри Олирт уже почти смеялся. Однако знал - отрывать племянника от чужой руки не только бессмысленно, но и не безопасно. Ибо в таком случае идеально аккуратные вроде бы первоначально оставленные ранки имеют все шансы крайне быстро превратиться в весьма пакостную дрянь с рваными краями и прочими эффектными неприятностями. Отвлечь - да, сколько угодно, попытаться остановить - тоже можно пробовать, однако делать что-то насильно - нет уж, увольте... явно не сейчас. А лучше - так и вообще никогда во всей будущей долгой архейновской жизни.
  
  ...Чуть не поперхнувшись, Архейн остановился, все с той же, несмотря на смех, вежливой помощью Райета освободил руку мальчишки от своих клыков и привычным уже по более ранним ситуациям жестом тут же накрыл ладонью едва успевшие набрякнуть кровью отметины проколов.
  
  - Все хорошо, - успокоил его Райет. - Только прогрей их хорошенько. Сильнее, чем делал это раньше.
  
  - Почему?
  
  - Порезы от найтрэнэ - шире ран от клыков. Твоей энергии есть, куда и по чему распространяться. И так она проще сращивает то, что было повреждено. Настоящие же раны - узкие, а иногда - еще и довольно глубокие. Чтобы привести в порядок их, требуется усилие более существенное, чем при порезе. Понял?
  
  Его подопечный не слишком уверенно кивнул, однако сделать при этом попытался именно то, что требовалось.
   Как Райет и обещал, за все это время привезенный им мальчишка так и не проснулся. Обидно, конечно же, но... тут даже Архейн понимал, что для всяческого иного общения у них еще будет время. Ведь жить этим двоим предстояло долго и подружиться с обоими он мог себе позволить без особых проблем.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"