Я обвел взглядом равнину, на которой оказался. Смотреть было не на что. По серому куполу неба спускались зеленые, словно сопли, разводы. Я находился на огромной тарелке, которую сверху накрыли кубком - сразу после того, как опустошили его. Поймали пьяную муху, залетевшую на сладкий запах и задержавшуюся над тарелкой с каплями амброзии чуть дольше, чем следовало бы...
Да, таких приходов у меня еще не было.
Но на этот раз "ухода" не будет, я это чувствовал.
Зеленая полоса коснулась земли. Жидкость была очень густой и даже не думала растекаться по равнине, чему я был рад - вокруг не было ни одной захудалой кочки, на которую я мог бы взобраться, спасаясь от потопа. И деда Мазая тоже не предвиделось. Конус дрожащего зеленого желе быстро рос. Когда он достиг человеческого роста, зеленая жижа превратилась в легендарного спасителя зайцев. Я поморщился - ведь знаю, как опасны здесь мои мысли для меня же, а вот, не удержался. И конечно, фигура двинулась ко мне. Вон и багор у нее в руках...
Нет, это не багор, а посох с золотой вязью. Дядя, похоже, все-таки не дед Мазай, а ангел. Надо же, куда меня занесло.
Приблизившись, ангел сходу саданул меня посохом по плечу и крикнул:
- Бесстыдный грешник!
От удара я присел на корточки и чуть не ткнулся носом в подол белой хламиды. Глаза защипало от едкого запаха. Из кармана моей куртки вывалился бумажный сверток.
- Так это же шмаль, - скорее удивленно, чем сердито пробормотал ангел. - Хорошая?
Перехватив мой удивленный взгляд, ангел снова посуровел и отшвырнул пакет посохом.
- Ты разрушаешь душу и тело, данные тебе Богом, - завопил он. - Куришь и потребляешь спиртное!
"Я еще много чего потребляю", подумал я мрачно и вздохнул. Я снова ощутил вонь, идущую от посланника небес. Господи, да что же это такое, аж горло дерет?
Ангел бодро вычитывал положенные по стандартной процедуре обвинения, но когда дошел до слов:
- Ты с относишься к ... - то запнулся.
Я встревожился. К кому это я отношусь, что даже ангелы запинаются при этом названии?
Но все оказалось проще.
- Сексу, - с нескрываемым облегчением оттого, что вспомнил термин, продолжал ангел. - Как к самому величайшему наслаждению своей жизни, когда это ничто иное, как позорное наказание за первородный грех! Ты предаешься разнузданной похоти!
"Не такой уж и разнузданной", подумал я. Групповуха тем и хороша, что в ней сачкануть можно. Но спорить не хотелось. Хотелось, чтобы все закончилось побыстрее.
Ангел в исступлении топнул ногой, и под краем хламиды мелькнуло лакированное копытце.
Я и раньше слышал, что бесы - это те же ангелы, только в другой униформе. А теперь убедился воочию. Теперь я узнал запах серы. Беса, видимо, оторвали прямо от котла и он не успел даже помыться перед тем, как выйти встречать меня.
- Скажи, о пресветлый Ангел, - стараясь петь ему в тон, сказал я. - Ты сам никогда не грешил? Никогда не ублажал свое тело?
- Нет, - надменно отвечал он. - Именно поэтому я имею право по заслугам осудить тебя.
- Но, - продолжал я. - Как же ты можешь судить меня, не зная удовольствий, которые я получаю от пороков своих?!
- Для того, чтобы осудить противоестественное, вовсе не нужно это пробовать, - сказал посланник. - Скажи на милость, что светлого и чистого ты ждешь обнаружить в чужой заднице?
- Какая разница, чья задница? - сказал я и ударил его головой в живот. Ангел согнулся, а я уже заламывал его руку. Все выше, все ближе к лопатке; вот так он и оказался ко мне спиной. Я хотел только вырвать посох, и вовсе не собирался трахать беса.
Вряд ли я смог бы, но он-то этого не знал.
Зря говорят, что знание - сила. Бес бросил посох, рванулся так, что хламида затрещала, и бросился улепетывать.
- Подожди! Скажи, как мне вернуться назад!
Бес - или все же ангел - услышал только про зад и припустил еще быстрее.
И что же мне теперь делать? Я сунул руку в карман. Пальцы наткнулись на пачку. Там должна была остаться еще одна сигарета, если только в драке я ее не сломал.