Аннотация: Эта быль, как и все мои откровения, из моего военного детства...
***
Ольга Янченко. Глава " Наволочки"
из автобиографической повести "Надежда...".
Опубликовано в журнале "Надежда" Љ23, 1995г.
***
Если завтра война...
**
Всегда помня о том, что у каждого - своё, я не обольщаюсь мыслью о том, что кого-то заинтересует это очередное моё откровение. Тем более, что
оно из времён Отечественной войны 1941-45г. Кому это теперь надо?
Даже тем, кто пережил её в боевом строю, в оккупированном немцами городе, деревне или в эвакуации где-нибудь , в Узбекистане, нет, у каждого - своё.
Но мне судьба выдала долю писателя. Не писать я не могу. И вот пишу.
Это было недавно. Это было давно. С 1943 года, когда наша Красная Армия выгнала немцев из города Гомеля,
папиной родины и мы из маминой родины, из эвакуации, г. Горького срочно приехали на похороны папиного папы, Захара Фёдоровича Янченко, моего дедушки.
Так вот, ситуация под названием "Наволочки" родилась, как и всё из-под моего пера, неожиданно и реально.
Тот, кто из вас, уважаемые читатели, не знаком с первыми главами этой горькой повести "Сапог", "Полуторка" и "Надежда", не знает, что всё это было мною
пройдено в 8-летнем возрасте с 22 июня 1941г. в день начала так называемой ВОВ.
. Это аббревиатура от Великой Отечественной войны. Два первых слова пишутся с прописной, третье - со строчной. А что, возвеличивать "войну"! Она,стерва подлая, миллионы народов погубила. И меня покалечила, на всю жизнь инвалидом
оставила. Этот проклятый Гитлер!
И вот я, осенью приехав в родной для моего папы Георгия Захаровича Янченко город Гомель, немцами проклятыми теми разрушенный, голодный и холодный, взяла
уголёк из костра и написала на уцелевшем заборе "Смерть гитлеру!". Даже не с большой буквы его, паразита!
А из соседней землянки вышел одноногий дядя Петя, только что вернувшийся с фронта, сказал мне: - Правильно, Олечка, смерть ему проклятому! Но писать
надо в газетку. В Минске уже есть такая, для детей, "Зорька".
Я обрадовалась возможности высказать своё мнение для всех, тут же на
обрывке упаковочного мешка написала всё, что чувствовала, сложила этот обрывок
угольничком, как делали тогда все письма, потому что конвертов не было, и
сверху вывела огрызком чернильного какранша большими печатными буквами
"В МИНСК в ГАЗЕТу" От Оли Янченко!
Почтальонов тоже ещё не было, потому я отдала своё письмо дяде Пете.
Так родидось моё письмо "на деревню дедушке"...
И ведь получила его редакция газеты для детей "Зорьки" и опубликовали моё письмо!
Так я стала журналистом, первым деткорром "Зорьки" ещё военного времени.
Потом, уже в 1963 году, живя в г. Лениграде, получила я письмо из этой редакции.
Меня поздравляли с 20-летием "Зорьки" и просили рассказать о том, кем я стала.
И письма эти до сего дня живы у меня в архиве.
***
Но про наволочки.
После неудачной поездки на той злосчастной "полуторке",
которую обстрелял из пулемёта немецкий лётчик на шоссе "Минск-Москва", мы, чудом
оставшись в живых, схавалися в густых зарослях возле большой поляны.
Оглядевшись, мы увидели много людей, в основном женщин с детьми. Они сидели на
траве табором, растерянные, перепуганные недавним налётом немцев на колонну беженцев.
Погибших ещё не успели похоронить. Да и делать это было некому и нечем.
Мне приспичило "по- маленькому". Я зашла за кустики, шепнув маме: - На минуточку...
Но присесть мне не удалось, что-то молнией ударило в спину. На мгновение словно ослепнув,
оглохнув, я рухнула ничком на траву.
Очнувшись, я увидела огромную поляну, а на ней уже знакомого дяденьку из этого табора.
Он быстро бегал по поляне и по краям её раскладывал что-то белое из ровных квадратиков,
очень похожих на наволочки.
Кое - как добравшись до своих родителей, не понимая, что это значит, я быстро
доложила об этом маме: - Ой, мам, а там дядька наволочки сушит!
И готовая всем показать эту огромную стирку, я дёрнулась в сторону поляны. Мама
схватила меня за подол сарафанчика, прижала к земле.
А над нами уже опять кружили немецкие самолёты...
Задрав головы вверх, люди, не успев ничего понять, падали, срезанные пулемётными
очередями. Кричали дети, стонали раненые.
Страх сковал меня и я снова потеряла сознание.
Белые квадраты мелькали в моём нарушенном страхами мозгу.
***
И только через 20 лет после этой жуткой ВОВ, рассматривая папины Грамоты от Наркомата
за "Безупречную службу", я узнала, что рядом с той поляной была довоенная автомобильная
воинская часть и цистерны бензина.
А тот проклятый предатель дядечка, растелив наволочки на полянке, указал немецким
самолётам расположение этой воинской части...
***
А ещё были "Крушины". Но об этом потом, если хоть кому-то мои откровения покажутся
интересными и вообще достойными печати сегодня, когда основное человечество нашего СНГ
занято впросом "как прожить на копеечную пенсию?", и вообще,кто виноват и что делать сегодня,
в это мирное, но такое тяжкое для простого народа время.