Возможные причины вариативности отгадок в древнеанглийских загадках Эксетерского кодекса
Кузнецова Т.С., аспирант кафедры фольклора и древней литературы
филологического факультета Уральского государственного университета
Древнеанглийские загадки представляют собой один из малых жанров древнеанглийской поэзии, входящих в состав Эксетерского кодекса. Леофрик, епископ Эксетерский († 1072), преподнес его в дар библиотеке своего монастыря в городе Эксетере (юго-западная Англия), где он хранится до настоящего времени. Объем кодекса составляет 130 листов, и он является сборником поэзии на разные темы, связанные, в основном, с христианством [1, xii]. Единственный перевод на русский язык нескольких произведений, входящих в кодекс, был осуществлен В.Г. Тихомировым и доступен в книге `Древнеанглийская поэзия'. В нее входят элегии `Скиталец' и `Морестранник', оплакивающие былые времена и имеющие назидательные вставки, а также шесть отрывков, общая длина которых составляет более 350 стихов, полностью принадлежащих германо-скандинавской языческой традиции: `Видсид', `Деор', `Вульф и Эадвакер', `Плач жены', `Послание мужа' и `Руины'. Помимо этих произведений, в сборнике `Древнеанглийская поэзия' представлены изречения, или гномические стихи, стихи `О дарованиях человеческих' и `Кит', относящееся к древнеанглийскому Бестиарию, и тринадцать загадок.
Загадки, являющиеся предметом данной статьи, находятся в последней части Эксетерского кодекса в трех местах: текст загадок начинается с листа 101а и продолжается до 59 загадки, за которой следует `Плач жены', семь произведений религиозного содержания и вторая группа загадок, а именно, 30-я (иногда обозначаемая как 30b и являющаяся идентичной загадке 30) и 60-я. Далее текст загадок снова прерывается, на этот раз `Посланием мужа' и `Руинами', после которых в самом конце рукописи находятся загадки с 61-й по 95-ю. Несколько последних листов манускрипта существенно повреждены, вероятнее всего, огнем [1, xii], и это не дает возможности судить о том, чем оканчивается текст. Тем не менее, можно сделать предположение, что изначально в кодексе было сто загадок. Отгадки к загадкам в кодексе отсутствуют.
Наиболее значительная библиография, перевод древнеанглийских загадок на современный английский язык и различные версии отгадок к ним представлены в следующих изданиях: Frederick Tupper Jr, The Riddles of the Exeter Book, 1910, A.J. Wyatt Old English Riddles, 1912, G.P. Krapp, E.V.K. Dobbie, The Exeter Book, 1936, Paull F. Baum Anglo-Saxon Riddles of the Exeter Book, 1963, Craig Williamson, The Old English Riddles of the Exeter Book, 1977, Kevin Crossley-Holland The Exeter Book Riddles, 1993, John Porter, Anglo-Saxon Riddles, 2003.
Хотя точная дата создания загадок лишь предполагается (начало VIII в.) [1, xiii], с уверенностью можно утверждать, что, подобно другим памятникам древнеанглийской поэзии, загадки лежат на стыке устной и письменной традиций. Именно такое промежуточное положение загадок обусловливает трудности в их истолковании и отсутствие единого мнения исследователей относительно их отгадок. Цель данной статьи заключается в попытке установить причины вариативности отгадок в загадках Эксетерского кодекса.
Как известно, в широком смысле равновесие между сокрытием и выявлением признаков референта загадки, а также между загадывающим и отгадывающим основывается на фундаментальном принципе, а именно: что у литературной загадки есть только одна верная отгадка - та, что выбрана автором; загадка должна быть разрешимой. Этот принцип может казаться самоочевидным, но фольклористы говорят о существовании загадки с более чем одной отгадкой. Есть загадки, которые имеют не одну отгадку, и фольклористы утверждают, что это не случайность, а, напротив, свойственно природе народной загадки.
Некоторые загадки не только допускают, но и делают неизбежными две отгадки. Таковы, например, загадки эротические: описание в них заставляет отгадывающего думать о том, что скрываемое решение эротическое и, когда он показывает такое понимание загадки, автор называет решение-эвфемизм, которое является совершенно не связанным со сферой эротики - к смущению отгадывающего и веселью публики [7].
Множественность отгадок проистекает в остальных случаях только из технических сложностей отгадывания, подобных исторической удаленности, поврежденности текста, из непонимания истинного смысла загадки, а не из свойственной загадке неоднозначности. `Образный оборот, устаревшее слово, иносказание, намек на случившееся - все это может носить загадочный характер, оказаться со временем загадочным - не будучи загадкой' [5, с.92]. Иными словами, историческая удаленность ставит перед нами вопросы, которые нужно решать.
Древнеанглийские загадки, однако, не относятся к типу загадок, где вариативность отгадки объясняется исключительно временной удаленностью или повреждениями текста, затрудняющими процесс установления отгадки. В Эксетерском кодексе есть целый ряд загадок, которые, по сути, не требуют отгадки или тех, которым предпослана отгадка в виде первой буквы слова отгадки или руны. С другой стороны, еще одна группа загадок допускает несколько отгадок, и они одинаково возможны или выводятся одна из другой. Эта группа довольно многочисленна и произведения в ней вызывают оживленные дискуссии относительно возможных их решений.
Загадки Эксетерского кодекса объединяются в несколько тематических групп. Это загадки о человеке; загадки о пище, питье, сельскохозяйственных работах; загадки о предметах домашнего обихода; загадки о ремеслах и досуге - все они могут быть объединены в один тематический блок, а именно: загадки о человеке и его мирной деятельности, быте. Это самая многочисленная группа, состоящая из 29-ти загадок. Еще одна группа состоит из семнадцати загадок и посвящена животным и птицам. Группы загадок - о военном деле, оружии и мореходстве; космологические загадки; загадки, связанные с христианской религией (в том числе, о церковном убранстве и т.д.) и загадки о грамоте, письме, книге - содержат пятнадцать, тринадцать, и пять загадок в группе соответственно. В каждой из групп имеются загадки с множественными отгадками, и до настоящего времени исследователи (Таппер, Крэпп и Добби, Макки, Эрхардт-Зибольд) склонны были объяснять это явление исключительно разностью мнений, недостаточностью доказательств в пользу единой версии отгадки или дефектностью рукописи. Тем не менее, можно сделать иное предположение. Анализ тематической группировки загадок и их отгадок дает основание считать, что Эксетерский кодекс составлен с установкой показать богосотворенность земного мира, его природные богатства и их предназначенность человеку; Творцом созданы для человека и письменность, книга, поэзия; земной мир предстает как составная часть сотворенного Богом Космоса.
Составитель Эксетерского кодекса, как и его предшественники (авторы загадок на латинском языке Симфозий, Альдхельм, Эвсебий), видел в загадке полифункциональность: загадка - форма хранения важной информации, прием и средство воспитания, научения, а также форма развлечения, игры ума. Наставник через загадку мог затронуть любую тему, вплоть до сакральной, и через привлеченные письменные или устные источники показать глубину или даже неисчерпаемость затронутого вопроса. И если самое слово мыслилось божьим творением, то и загадка признавалась им же, как, впрочем, и вся письменность, книжность. Если можно так выразиться, загадывать загадки, использовать их в учебе или на досуге для древнеанглийских книжников - богоугодное дело. Эксетерские загадки - это зашифрованная речь, точнее, поэтически зашифрованная речь, вводящая слушателя (ученика) в самые разные сферы - от повседневной до библейской. Расшифровать такую речь (найти отгадку) было достаточно трудно, поэтому в ряде случаев предлагались различные ответы и разнились они даже классом предметов и явлений. Возьмем для примера загадку 55.
Загадка 55.
В зале, где пили герои, я видел сложенную вчетверо вещь на полу;
Редкого дерева; украшенную золотом, подобно самоцвету; посеребренную драгоценность; и знак креста того, кто поднял нам лестницу в небо, а затем напал на крепость обитателей ада. Мне легко рассказать людям о природе этого дерева;
Был и клен, и дуб и твердый тис
И желтый падуб на службе у господа, и они все носили одно имя, wolf-head-tree, и давали оружие своему господину, и сокровища, мечи с золотыми рукоятями. А теперь дай мне ответ на эту песнь, любой, кто знает, как имя тому дереву.
(здесь и далее перевод загадок c древнеанглийского языка выполнен автором)
Редакторы книги The Anglo-Saxon Poetic Records Крэпп и Добби перечисляют возможные отгадки: `щит', `ножны', `виселица', `арфа', `кубок для вина' [3, c.500] но приходят к выводу, что наиболее подходящей отгадкой является `подставка для меча'. Предмет загадки изображается в виде креста и в виде виселицы, и, судя по описанию в загадке, сделан из четырех видов дерева, так же, как мог быть сделан крест в те времена. Парадокс в загадке заключается в том, что, с одной стороны, дерево украшено золотом, серебром и драгоценными камнями, а с другой, приносит страдания и смерть. В `Видении Креста', поэме из Верчелльского Кодекса, разрабатывается та же тема:
...вижу, вздыбается
в поднебесье древо,
креста, блистая,
восстало в зареве
дивное виденье,
оно одето было,
знамение, златом,
знатные каменья
окрест на земле играли,
и еще была пятерица
на ветвях самоцветов... [6, с.81]
Также, строки 5-7 загадки перекликаются со средневековыми гимнами о кресте.
В латинских гимнах о кресте находим следующее:
Ave, scala peccatorum
Qua ascendit Rex coelorum
Ut ad choros angelorum
Homo sic ascenderet...
Здесь можно упомянуть широко распространенную в средневековом искусстве аллегорию образа духовного восхождения, связанную с видением лествицы Иакова, по которой восходили и нисходили ангелы (Быт. 28:10-22):
`12: И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.
13: И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; [не бойся]. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему' [4, с.4].
Пэтч делает предположение, что знание этого эпизода из Библии, а также частое его использование в литературе, и, позднее, в живописи, могло дать первую подсказку отгадчикам [2, c.182]. А вся загадка, в конечном итоге - вести слушателей от образа дерева к этому библейскому эпизоду и к дискуссии и рассуждениям на темы знания библейских текстов и тренировать умение распознавать аллюзии на них, а также на темы духовного, в общем.
Дело в том, что загадываемый предмет подается в сравнительном плане с другими предметами, явлениями, состояниями по основным и второстепенным признакам - их соотношение чаще в пользу последних, что с одной стороны, обусловливает вариативный разброс отгадок, а, с другой, дает возможность наставнику вести процесс обучения, подключая библейские, евангельские источники, бестиарии, философские и прочие произведения, включая фольклорные, - диалог с учеником помогал ему найти верный ответ. Если вернуться к загадке 55, то отгадка `подставка для меча' могла придти на ум ученику только после того, как ему давали погрузиться в поэму `Видение креста' из Верчельского сборника, указывали на перекличку трех строк загадки (5, 6, 7-я) со средневековым английским гимном о кресте и латинскими гимнами на ту же тему, затем обращали его внимание на связь аллегорического образа духовного возрождения с видением лествицы Иакова. И, наконец, читали или заставляли прочитать из книги Бытия сюжет о том, как ангелы восходят по лествице Иакова на небо и спускаются на землю.
Перифрастический план создает образ, который, как правило, не обычный, чем-то поражает воображение. Например, в загадке 37 с отгадкой `кузнечные мехи' дается образ страшилища: раздутый живот у него на спине, из глаза что-то вытекает, чудище не знает смерти... Образ может быть достаточно многогранным и содержательным. Так, загадка 33 про айсберг рисует его как некое существо, которое `причудливо' плывет, кричит, грохочет, смеется, и его смех (то есть, эхо, отзвук) отзывается на земле:
Загадка 33.
Это существо причудливо плыло по волнам,
Кричало с корабля на берег, громыхало, зловеще хохотало, устрашающе отзывался [его смех] на земле, края подобны мечам.
Она была одержима ненавистью, медлила с нападением, кровожадная в битве; она была ребра кораблей, неистовствовала. Она сплетала загадки, произносила заклинания о своем рождении:
`Моя мать - дева чистых кровей, она моя дочь,
раздувшаяся; ее приветствуют люди
там, где она падает на поля,
даря благословение землям, на которых живут люди'.
Эта `устрашающая' глыба даже `сплетала загадки, произносила заклинания о своем рождении': `моя мать - дева чистых кровей, она моя дочь, раздувшаяся; ее приветствуют люди там, где она падает на поля, даря благословение землям, на которых живут люди', то есть, айсберг тает, вода испаряется, идет дождь, и люди радуются ему. Здесь перед нами редкий случай загадки в загадке, кроме того, видно, что средневековым книжником загадка мыслится чуть ли не универсальным жанром. Стоит также обратить внимание на смысловую полярность метафоричности: войны, разрушения - и мирная жизнь, труд земледельца. Первый полюс выражен лексикой со значением агрессии: `устрашающе отозвался', `края подобны мечам', `одержима ненавистью', `кровожадная в битве', `била ребра кораблей', второй полюс: `мать - дева чистых кровей', `моя дочь', `люди приветствуют', `дарить благословение'... Таким образом, можно не только рассказать, что вода может существовать в трех состояниях, но затронуть в процессе объяснения другие аспекты реального или сакрального бытия воды, или на примере полярности смыслов метафоричности данной загадки поговорить о переходе одного свойства в другое, о соотношении зла и добра, о значении меры и т.п. Одна загадка давала материал для проведения отдельной беседы.
В древнеанглийской загадке как бы два плана: предметный и перифрастический, хотя, может быть, правильнее говорить об одном - предметно-перифрастическом плане, потому что предметность фактически заменяется перифрастикой. Под перифразом мы имеем в виду поэтический прием, заключающийся в непрямом обозначении предметов и явлений, когда образность возникает на базе тропов - метафоры, метонимии, синекдохи, мейозиса (см.: Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с.371). В эксетерских загадках возникновению перифрастической образности способствуют также игровые приемы с буквами алфавита, с рунами, с омонимами... И, строго говоря, нельзя считать, что загадка - это всегда скрытая метафора, потому что образность может создаваться с помощью других тропов и приемов, но в то же время так можно считать, потому что в подавляющем числе древнеанглийских загадок, включая эксетерские, образность имеет метафорическую природу.
Литература:
1.The Exeter Book Riddles/ Translated and introduced by Kevin Crossley-Holland. Penguin, 1993.
2. Patch Howard R. Anglo-Saxon Riddle 56. Modern Language Notes Vol. 35, No. 3. 1920. - pp. 181-182.
3.Taylor Keith P. Mazers, mead, and the wolf's-head tree: a reconsideration of Old English `Riddle 55. (Solution to riddle). The Journal of English and Germanic Philology. V.94 n.4 Gale Group 2003. - pp.497-513