|
|
||
- Я жду рассвет.
- Рассвет придет.
С.Лукьяненко.
"Блин, какой же он все-таки тяжелый. А ведь в начале, так не показалось". Я осторожно опустила тело инквизитора на снег и перевела дух. Надо сказать, что волокла я на себе это еле живое существо не от большой любви или добрых побуждений, а совсем даже наоборот. Мужчина был нужен мне для ритуала принятия его дара.
Я поднатужилась и снова взвалила инквизитора на плечи. Ничего, осталось немного. Заклинание телепортации чертовски нестабильно, да и сил жрет немало - вот я и промазала с точкой выхода. Да еще и последние талисманы использовала. Надеюсь, не зря.
Я тяжело тащилась по заснеженному лесу, а перед глазами мелькала моя первая встреча с инквизиторами, этими бездушными ублюдками.
Я готовила ужин, когда на улице протяжно взвыла и тут же замолчала соседская собака. Кот, доселе мирно дремавший на печи, зашипел "Беда!" и метнулся в приоткрытую дверь. Я осторожно выскользнула за ним. Одного взгляда мне хватило чтобы понять все: вокруг дома стягивался люд, держа в руках топоры да вилы, в толпе я заметила своего мужа. Страх нахлынул волной и сразу же прошел, ему на смену пришел дикий первобытный ужас. Инквизитор! Я закричала и бросилась бежать, не разбирая дороги. За спиной слышался топот и крики толпы. Люди спешили изловить и убить ведьму. Не спешил только инквизитор. На ходу очень неудобно шептать заклинания, но я старалась, отводя людям глаза и возводя преграды. Кусты смыкали свои ветви, становясь непролазной чащей, птицы бросались на людей, метя когтями в глаза, но преследователей было слишком много. Впереди показалась глубокая речка и, ни секунды не раздумывая, я бросилась в воду. В тот миг я поняла, почему же не спешил инквизитор: огонь, от которого я так бежала, разгорелся во мне. В душу хлынули воспоминания о каждой нанесенной обиде, каждом нелестном слове сказанном мной. Каждая клеточка тела кричала от боли, душа - горела.
Я пришла в себя поздней ночью и очень удивилась, что еще жива. От инквизиции нельзя уйти, нельзя спрятаться. Я горестно зарыдала и, всхлипывая, дождалась утра, а, немного успокоившись, побрела прочь, пытаясь понять, где же меня выбросила шумная река.
- Ну, наконец-то! - я радостно приветствовала избушку и своего волка Фреки. - Соскучился по мне?
Волк неопределенно повел ушами, не отвечая, а я не стала настаивать.
Затащив мужчину в избушку, я начала прикидывать, куда бы его положить. Лучше всего было бы пристроить его на печь, но вряд ли у меня хватит на это сил, он же тяжеленный. Пришлось уступить свою кровать.
В избушке было еще тепло, все-таки я уходила совсем недавно, но печь уже подостыла. Когда с хозяйственными делами было покончено, я решила осмотреть свою добычу.
Инквизитор был еще совсем юным парнем, лет двадцать на вид (мне, собственно, тоже больше восемнадцати не давали), светлые волосы, правильные черты лица, чье совершенство не портила даже размазанная кровь и пятна сажи, высокий, поджарый и грудь вполне мускулистая. Хм, пожалуй, с таким, я не против провести веселенькую ночку... нет, даже парочку ночей. Может позабавиться? До ритуала еще полтора месяца... Впрочем, если парню сейчас не помочь, то не будет ни забав, ни ритуала.
Я сосредоточилась и зрение послушно отщелкнулось на ступеньку вниз. Взглянув на ауру, я непроизвольно ахнула:
- Да как он еще жив, то?!
Ауры не было. На ее месте красовались какие-то жуткие сгустки Тьмы, с жизнью не совместимые (знаю, знаю, поправлять не надо, черные колдуны с такой аурой живут даже очень и не жалуются, но, ведь, он не колдун, а инквизитор, светлый!) и лишь изредка проскальзывала его собственная энергия. Рассмотрев ее, я снова ахнула - изумрудный, розовый и серебро - цвета чистой энергии света. Я, конечно, знала, что парень инквизитор истинный, но столько силы... Мдя... И, на удивление мало агрессии. Любопытно.
Я снова сосредоточилась, спускаясь еще на одну ступеньку ниже. Ахать я не стала, посчитав, что три - это уже перебор, хотя очень хотелось: энергетическое поле было просто огромным, и напрочь пустым.
Хорошо же его Колдун приласкал. Я наспех набросила на парня кое-какую защиту. Пусть так, а дальше разберемся.
Расслабившись, я вернула себе человеческое зрение, впрочем, ненадолго, тут же начав осматривать его физические раны. Их было много: правая рука и нога сломаны в нескольких местах, слева несколько трещин, обрыв связок, трещины в позвоночнике, сломано 4 ребра, причем, перелом одного из них явственно виднелся невооруженным взглядом. Треклятое ребро пробило кожу и вылезло наружу, не забыв при этом проткнуть печень. Повезло еще, что инквизиторы чертовски живучие твари. Я сердито зашипела и, протянув руки, пустила энергию в рану, наблюдая за процессом ее заживления. Да! Кость срослась, внутреннее кровотечение остановлено, кровь рассосалась. Далось мне это тяжело.
Продолжив осмотр, я тут же наткнулась на еще одну проблему: сотрясение мозга, разрыв сосудов и, как следствие, кровоизлияние в мозг. Плохо! Очень плохо! Лечить надо по-любому, вот только насколько сильно? Я задумалась: с одной стороны, в описании ритуала об умственном состоянии дар отдающего сказано ничего не было, а с другой... лучше перестраховаться. Когда мне еще такой подарок судьбы привалит?! Дело в том, что добычу свою я попросту нашла. Верстах в семидесяти отсюда чернокнижник жил, старый уже дед, мы все его попросту Колдуном звали. Был он той еще тварью, ему нравилось убивать и играть со своей жертвой. Вот и доигрался. Явились к нему три истинных инквизитора, не чета этой помеси козла и хряка из монастырей, которые величают себя Святой Инквизицией и, только и умеют, что крестьян подымать, да на площадях костры жечь, ловя самых юных и неосторожных из нас. Нет, истинным костры не нужны, они жгут души. Не знаю, какие силы дед копил, какие амулеты использовал (или кому душу продал), но перед смертью послал он инквизиторам просто чудовищный по своей мощи удар. Двое погибло, а вот парень этот, светловолосый, выжил, я его и забрала.
Придется лечить полностью, решила я. Энергия послушно восстанавливала сосуды, меня замутило. Слишком много сил отдала, так что, набросив на больного одеяла, я полезла на печь и радостно провалилась в сон.
Кто-то шлепал меня по лицу, причем, лапой. Я открыла один глаз и сонно уставилась на кошачью морду:
- Дымка, прекрати! Я спать хочу!
-А я есть хочу, - мурлыкнула кошка.
- Налови себе мышей! - я снова закрыла глаза, но Дымка на этом не успокоилась и пребольно съездила мне лапой по уху. Заорав, я вскочила, угрожая убить маленькую мерзавку, но, спрыгнув с печи, угодила ногой в ведро с холоднющей водой и, с диким грохотом, растянулась по полу. Дымка сбежала, чего, в общем-то, и следовало ожидать. Пришлось идти во двор за снегом, растапливать его, а уж после, напоить своего невольного соседа, так и не пришедшего в себя.
Дни проходили на удивление скучно, я силой вливала в парня немного воды или бульона, он не противился. А через четверо суток инквизитор открыл глаза, и я невольно залюбовалась. Они были голубые-голубые, как чистое небо и глубокие, как озера. Рассеянный взгляд скользнул по стенам и с трудом сфокусировался на мне:
- Ведьма! - голос был полон такой жгучей ненависти, что я вздрогнула, тут же разозлившись за краткое мгновение страха. Инквизитор попытался ударить, но тех жалких крох энергии, что у него остались, не хватило бы даже на полумертвого доходягу.
Я зло и обидно расхохоталась:
- Что, тварь, не выгорело? Маленький, слабенький инквизитор попался злой нехорошей ведьме, - я наклонилась и смачно чмокнула его в губы, беднягу чуть не вырвало. На что я лишь снова захохотала и, премерзко улыбаясь, наклонилась, что бы повторить поцелуй. Парень что есть сил рванулся прочь и потерял сознание.
Улыбка тот час же сошла с моих губ. Не люблю я такие игры, но что поделать. Нужно сразу показать кто сильнее, а то потом хлопот не оберешься.
Тяжело вздохнув, я села плести заклинание повиновения, благо, крови и волос у меня было хоть отбавляй, так что проблем не возникло. И уже стягивая петлю заклинания на безвольном теле, я удивленно замерла. Трещин в костях не было! Переломы остались, а трещин не было! За четыре дня, то! Черт! Откуда такая чудовищная регенерация? Вопрос остался без ответа.
Приходя в себя, инквизитор терпеливо глотал приготовленное мной варево (а варево было еще то, чего-чего а кулинар из меня никудышный), с ненавистью зыркая глазами, но нападать не пытался, заговорить, впрочем, тоже. Я сухо изложила свои планы, надеясь задеть его за живое, но он лишь бесстрастно выслушал и кивнул. Помощи парень не просил, хотя я видела насколько же ему больно - сломанные рука с ногой опухли и не слушались - я помощи, тем более, не предлагала.
Этим вечером, когда я решила покормить своего невольного гостя, он неожиданно буркнул:
- Я сам.
Я усмехнулась:
- Да пожалуйста. Мне же проще, - и злорадно сунула ему тарелку, которая спустя минуту, как и следовало ожидать, вывернулась на постель. Парень, стиснув зубы, молчал. - Не было печали... Корми тебя теперь заново, еще и постель меняй, а потом стирай.
Он смущенно пробормотал:
- Извини.
Я опешила: да чтоб инквизитор перед ведьмой извинился?! Сказал бы кто - не поверила.
- Ничего, я сама виновата. Думать надо было, - сказала и опешила, что я несу?!
Теперь пришел его черед удивляться:
- Кир.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, что это было имя.
- Ория.
Меняя постель, я силилась придумать, что бы такое сказать. Скучно же ведь! Думалось плохо. Помогла мне Дымка, вскочив на свежеперестланную постель, она, свернувшись клубочком у Кира под боком, тихонько замурлыкала. Он легонечко ее погладил.
- Никогда не видела инквизитора не брезгующего кошкой.
- А ты много их видела?
- Ты пятый. Твоих мертвых товарищей я в счет не беру.
- Хм. И ты еще жива? Мне казалось - первый же встреченный тобой инквизитор захочет избавить мир от столь порочного создания.
Я, делано безразлично, пожала плечами:
- Так и было, но я живучая.
- Понимаю. А я, кстати, люблю кошек. Они гуляют сами по себе. Решают за себя, берут, что нужно, но не более. Я иногда думаю - жаль, что люди так не умеют, - улыбнулся грустно и тут же, как ни в чем не бывало, продолжил - интересно, о чем она сейчас говорит?
- Ни о чем особом. Дымка говорит, что ей так спать нравится: тепло, сытно, чешут, да и мужчиной наконец-то в доме пахнет, ну и ждет марта, естественно.
- Ты ее понимаешь?!
- Конечно, я же ведьма, - у него в глазах мелькнул чисто детский восторг, я выругалась и с горечью сказала, - и как же ты только попал в инквизиторы, щенок?!
На губах у Кира прорезалась злая усмешка:
- Щенок? Может быть, и был, когда-то, но не сейчас. Слишком много нечисти мне пришлось повидать, тварей не достойных называться человеком. Таких не просто можно, таких нужно убивать. Ведь за все приходиться платить, милая ведьма Ория, не так ли?
- Платить?! - я сама почувствовала в голосе горечь. - Тогда скажи мне, инквизитор, за что платила семнадцатилетняя девчонка, не давшая мужу, что в вечной любви еще недавно клялся, себя поколотить и тем открывшая свою суть? За ведро ему под ноги попавшее или, может, за разбойника лесного на собственный нож напоровшегося, когда девчонку ту бесчестить пытался, - я почти кричала, слишком это больно, слишком много эмоций, слишком...
- О, а в остальном ты сама святость, да? Не морочь мне голову, ведьма, не получится! Да и не наказывали тебя, так попугали немного, иначе сгорела бы ты и прах твой давно развеяли!
Перед моими глазами встала черная пелена и я, как наяву, услышала шаги и тихий голос Маркуса:
- Однажды ты сбежала, но от возмездия уйти нельзя. Узрев меня, тебе стоило покаяться и радостно принять свое избавление в огне, но ты упорствовала. Ты погрязла во грехе и лишь боль сможет спасти твою душу.
Я вновь стояла у себя в доме, пытаясь что-то сказать, но посреди горла стоял ком. Я просипела:
- Это называется пугать? Что ж у вас за пытки тогда такие? Когда я сбежала от инквизитора впервые, была еще очень юной и мало что знала о мире за пределами нашего селенья и, потому, скоро, где-то через полгода, он нашел меня вновь, но не стал убивать. Он решил, во что бы то ни стало, спасти мою заблудшую душу от тьмы и отчаянья, приведя ее к свету. Он, знаешь ли, верил, что душа очищается через боль, и очень старался. Меня пороли плетью, вырывали ногти, ломали кости, жгли раскаленным железом... И все это во славу моей бессмертной души. Я выбралась от туда случайно. Маг, устав прятаться, решил сразиться с инквизитором, но проиграл, нанеся лишь несколько серьезных ранений и, по чистой случайности, выбив тому глаз. Все были слишком заняты в тот день, чтобы думать о маленькой полуживой ведьме. И я сбежала. Два года ушло лишь на то, что бы вернуть телу силу и гибкость, убрать шрамы, но из моей памяти их не так уж просто вычеркнуть, забыть. Как не забыл и он, что жертва его дважды ускользала, - в душе было пусто и грустно, давно я об этом не вспоминала. Эмоции, снова просто эмоции...
Кир молчал, но оно и к лучшему. Я отвернулась, начав укладываться спать и, лишь когда сон почти сморил меня, тихий голос прошелестел:
- Как его звали?
- Кого? Инквизитора? Маркус.
- Я запомню. Он ошибся.
Я хотела что-то сказать, полюбопытствовать, что же господин инквизитор нашел столь непотребным - пытки, или же неправильное толкование его драгоценной Библии, но кошка замурлыкала тихую колыбельную и я уснула.
Утром, проснувшись, первым делом я увидела сидящую рядом Дымку:
- Мм, случилось что-то?
- Он хороший, Ория.
- Кто? Инквизитор?! - он мирно дышал, не открывая глаз.
- Кир. У него добрая душа. Мы, кошки, видим это, ты знаешь. Он убивал лишь тех, кто заслужил подобную участь.
- Конечно, Дымка. Вот только, на его взгляд, мы с тобой смерть даже более чем заслужили, - я перегнулась с печи. - Да, Инквизитор?
Он тут же бросил притворяться спящим:
- Вопрос нечестный, я понял лишь половину разговора, но, вобщем-то, да. Ведьма заслуживает наказания за все, что сделала, как, впрочем, и все остальные. Инквизитор не может наказать невиновного, ибо такая душа не станет гореть.
Я пропустила вторую часть высказывания мимо ушей (душа не может, но тело то вполне радостно заполыхает), буркнув Дымке:
- Имей этот господин хоть немного больше сил, мы бы уже давно горели.
Кир отрицать не стал и я полезла с печи. Сегодня еще хлеб печь, да и постирать не мешало бы. Я скинула грязную рубаху и облилась едва теплой водой. Инквизитор что-то сдавлено прохрипел и с силой зажмурил глаза. Что он, женщин никогда голых не видел? Впрочем, люди часто так реагируют. Для них нагота - что-то постыдное, на тело нужно намотать побольше тряпок, чем больше - тем лучше, и тем отгородиться от мира. Никогда этого не понимала. Ведьмы живут в гармонии с природой и, как и звери, наготы не стесняются, черпая в ней силу. В этот момент охранное заклинание тихо звякнуло, я мигом оделась и шмыгнула за порог. Спустя минуту, на тропе показалась лошадка, тянущая за собой сани. Ими правил перепуганный бородатый мужик, второй, не менее бородатый тип, поддерживал раненого парнишку, которого я узнала. Это был Жак, мельников сын. Интересно, что случилось?
Сани остановились и мужики бухнулись в снег:
- Госпожа травница, прости, что потревожили покой твой. Да только беда страшная приключилась. Мы лес на дрова рубили и дерево треклятое на ногу Жаку упав, всю ее растрощило. Лекарь сказал - резать надобно, а куда же он без ноги то, кто ж детей кормить будет. Глянули бы вы, госпожа, может сделать что можно то, а?
- В дом несите, - распорядилась я, и мужики тут же потащили парня и уложили на лавку. Я взглянула на ногу и покачала головой. - Когда это случилось?
- Дык, вчерась то, к обеду.
Нога выглядела ужасно, уже начав гноиться. У него, вроде, беременная жена? А мое какое дело, а? Да никакого! Я тяжело вздохнула, бросив:
- А ну, быстренько мне пяток палок в два локтя длинной, прямых да в меру толстых, настрогайте, - я подкинула в печь дров (если так жечь - скоро совсем ничего не останется), бросила прокипятить импровизированные бинты. Присев на колени возле Жака, я занялась неприятным, но нужным делом - чистила внешние раны, здраво рассудив, что потом сил у меня на это не хватит.
Инквизитор впервые за это время подал голос:
- Не думаю, что это его спасет.
- Вот и не думай, - огрызнулась я. Мужики вернулись, притащив просто таки охапку палок (они что, думают я ими топить буду?). Я махнула рукой и сосредоточилась: не понимаю, почему люди не могут переключать собственное зрение?
Работать пришлось долго. Нога была в еще худшем состоянии, чем я думала. Отдельные ткани уже отмерли, нервы, обычно выглядящие как серебристые нити, были черны. Когда набор мелких кусочков, наконец-то, стал напоминать кость, я тяжело привалилась спиной к лавке, ничего не замечая. Кажется, хлопала дверь, потом мне в руки сунули кружку, я машинально выпила, тут же полегчало. Ключевая вода.
Сделав лубок, я вытолкала мужиков за дверь, повелев явиться через неделю.
Инквизитор как-то странно на меня смотрел:
- Зачем? Себя же чуть не угробила.
- Не угробила же. О воде ты сказал? - он кивнул. - Зачем? Кончилась бы я, заклинание повиновения растаяло бы, - кончаться я не собиралась, но знать ему об этом не обязательно.
- И куда бы я такой делся? - саркастически спросил он. - Я до ведра дойти не могу, не говоря уж о том, чтоб выбраться из леса.
- Сказал бы мужикам. Они бы помогли.
- И что сказать: убейте эту злокозненную ведьму, она меня полумертвого подобрала и теперь лечит? - мужчина неосторожно шевельнулся и зашипел от боли.
- Скотина ты, Кир, - буркнула я и начала лечить инквизитора. - Надо было тебя бревном безвольным сделать - мороки меньше.
Он не стал спорить:
- Надо было, но теперь поздно. Кстати, - нахально заявил он, - я есть хочу.
Я не раздумывая сунула ему еще теплую окровавленную тушку зайца (спасибо Фреки):
- Подойдет? - Кир чуть позеленел, а я радостно оскалилась.
Хорошо жить!
Прошла еще неделя, до дня ритуала оставалось пятнадцать дней.
Мы часто до хрипоты орали друг на друга - доказывая, что же лучше, Тьма или Свет. Я, в общем-то, его точку зрения понимала, ведь Тьма признает за человеком право выбора, а вот инквизитора мои слова доводили просто-таки до бешенства. Как же, Свет лучше, а то, что Он бывает даже более жесток, чем Тьма, так это оправдано Великой Целью. Тьфу! Слушать противно!
Недавно мельник приезжал, в благодарность за спасение сына, дров привез, муки, продуктов всяких, Киру одежонку кой-какую, старую, но ладную. Мне оставалось лишь философски пожать плечами - в хозяйстве все сгодится.
Я смешивала травки и поглядывала на больного: руки-ноги потихоньку срастались, но вставать он пока не мог.
В дверь тихо постучали. Я замерла на месте: заклинания молчали, а это могло в равной степени значить, что за дверью сейчас стоит либо очень сильный маг, либо монах. В любом случае, инквизитора ему лучше не видеть. Я подхватилась со стула и внешне робко шагнула за дверь.
Действительность превзошла все мои ожидания: на улице стояла дюжина мужиков из Ордена Инквизиции, все с амулетами, защищающими от магии, и заряжены они были под завязку.
Что делать? Бежать? И куда я в лаптях и одной рубахе убегу?
- Что угодно господам рыцарям? - рыцарями они не были, но от гордости аж раздулись. Впрочем, не все:
- Молчать, ведьма! - он ударил меня кулаком по лицу и я с трудом удержалась, чтобы не ответить ему тем же. Если сейчас брошусь - мне точно конец, а так...
- Да что ж это деется?! Я ж травница простая, в Христа, Бога нашего, верующая! За что мне это?! А вы Агафье, что б ее черти побрали, не верьте, сама она ведьма! - я истово осеняла себя крестным знамением. Ну, подташнивает немного, не смертельно ведь.
- Ты глянь, крестится, может и впрямь не ведьма.
- Может и не ведьма, разобраться надобно. Господин Маркус не зря ведь с проверкой нас послал.
Услышав знакомое имя, я чуть было не заскулила от ужаса.
В этот миг дверь отворилась и в проеме показался Великий и Ужасный Инквизитор. Именно так, с большой буквы. Руки-ноги без бинтов, поверх рубахи знак Ордена, в руках меч. Мой меч! Между прочим, надежно спрятанный. Вот теперь я не стала сдерживаться и все-таки заскулила. На меня даже внимания не обратили и я, вновь, вполне серьезно начала обдумывать, а не кинуться ли мне на кого-нибудь - все быстрее умру.
- Господин Инквизитор, - воины тут же попадали на одно колено. Конечно, только самоубийца не проявит почтения, или знак такой просто так повесит.
- Девку отпусти, - и уже мне, - иди в дом, - я послушно побрела, но в дверях Кир меня остановил, взял за подбородок и коротко спросил: - Кто? - я не ответила и он перевел взгляд на толпу, та молчала.
- Не заставляйте меня... - можно было не продолжать.
- Дык, нам сказали - ведьма здесь. Мне показалось - колдовать начала, я вот и ...
- Ведьма, говоришь?.. Показалось?.. - голос был сладок до одури, - думаю, командир твой с радостью выслушает, что его людям мерещится, да часто как. Селянка та, вечером вчера, тоже ведьмой показалась?
Судя по тому как побледнел предводитель - просто сеновалом там дело не обошлось.
- Прости нас, господин инквизитор, обознались мы, и благослови нас, рабов Божиих, на борьбу с врагом лютым. - Во как загнул, я прям заслушалась.
- Благословить? Конечно, сын мой. Подойди, - мужик аж посинел и на негнущихся ногах доковылял до двери.
Кир нежно коснулся опущенной головы и проговорил:
- Благословляю, - храмовник молча рухнул на спину, в его открытых глазах бушевало пламя, а через пару секунд он потерял сознание. - Заберите своего командира, думаю, к завтрашнему утру оклемается. И вон отсюда, - сказал инквизитор ровным голосом.
Мой дворик быстро опустел. Кир закрыл дверь и, тут же, начал падать. Я подхватила его и поволокла к постели:
- Ты зачем это сделал?
Он неопределенно пожал плечами:
- Ты зачем меня лечила?
- Ты мне нужен был живой, да и не люблю я пыток: могу помочь - помогу. А ты мне, твари нечистой, жизнь спас. Уж, думаю, братья бы тебе поверили.
- Скоты они, а не братья, к тому же, я тоже не люблю пыток.
Помолчали.
- Ты ведь мог и меня так, огнем.
- Мог, теперь опять не могу.
- А почему же не сжег?
- А ты пока не заслужила, - прошептал он и тут же уснул, а я сидела и размышляла, что же мне делать. Вариантов было два: оставить все как есть и на изломе зимы, провести таки ритуал, в конце концов, инквизитора ведь не обязательно убивать! Вот только, жить без дара... Быть инквизитором и стать человеком... Что может быть хуже... Нет, это уж совсем, проще убить... или отпустить инквизитора и остаться ни с чем. Хотя, конечно, люди Маркуса меня здесь в ближайшее время искать не будут, так что лет семь спокойных у меня в запасе появится. А Киру, как не крути, я жизнью обязана, а такие долги лучше отдавать. Черт! Решено! Но ему, пожалуй, об этом лучше пока не знать.
Той ночью у Кира поднялся жар, его знобило, а я не знала, что делать. Я заваривала травы, делилась силой, но ничего не помогало... И поэтому, я легла рядом, прижавшись что есть силы, и объединила нас в одно целое. Было больно и тяжело, но вскоре инквизитору полегчало, и я уснула. Впрочем, ненадолго. Видимо есть такой всемирный закон подлости - чуть успокоился, заснул, и на тебе! Вначале зашипела Дымка, тут же завыли волки за окном, в дверь тихонько поскреблись:
- Бельфегор, вот уж не ждала, - я широко распахнула створки. - Случилось что? - на пороге стоял красивый мужчина в дорогом изящном кафтане.
- Да как тебе сказать, Оря, - он уселся за стол, заглянул в пустую кружку и вопросительно поднял бровь. Пришлось лезть в подпол за пивом:
- В следующий раз приходи со своим, а то развелось тут вас, халявщиков, а бедной девушке до лета без пива сидеть придется, - пробухтела я, вытаскивая бочонок, Бельфегор кивнул, мол, к сведенью принял. - Помог бы что ли?
Когда бочонок был водружен на стол, а пиво налито, я задала главный вопрос:
- Так что же привело тебя сюда, не любовь ведь к дармовому пиву?
- Тебя? Ведьма, где же твое почтение, раболепие, а?
- Да иди ты! Я ведь серьезно спрашиваю!
- Ну, если серьезно, то прошел у нас слух, Оря, что ты пленила инквизитора.
- И? - Бельфегор снова придвинул пустую кружку, я налила и буркнула, - самообслуживание, небось не в ресторации, - он не стал спорить.
- Ты решила, что сделаешь с ним?
- Нет пока. А с каких это пор вас начали интересовать подобные пустяки?
- Пустяки? - демон рассмеялся. - Ты, ведьма, плохо представляешь себе, кого поймала. В общем так, Мастер хочет, что бы ты его убила.
- Сатаниель? Я не понимаю, зачем это Мастеру Клинка? - я замолчала на минуту. - Или?.. Бель?..
- Люцифер, это его решение.
- Люци? Зачем?
- Я почем знаю? Мое дело передать, ведьма. Да, и еще, в этот раз тебе лучше не искушать судьбу, Оря.
Во мне поднялась злость:
- Ты мне угрожаешь? А не много ли вы на себя берете, Темные? Решили мне приказы отдавать? Рискните! - я сложила руки на груди.
- Тише, Оря, тише. Я лишь гонец, что велено - то и передал. Очень, кстати, подозреваю, что я здесь лишь потому, что мы неплохо ладим. Не сердись. Но учти, что на этот раз Хозяин не шутит.
- Возможно, Бель, но ведь и я тоже. Приказывать он мне не может.
Бельфегор вздохнул, в этот момент он и вправду выглядел, как расстроенный чем-то человек:
- Тебя убьют, - это прозвучало спокойно, как общеизвестный факт.
- Возможно, но это лучше, чем жить рабой, ты же знаешь. Когда за мной пришлют демона, пусть это будешь ты, - я попыталась весело усмехнуться, - прикоснешься и все, нет больше непокорной ведьмы.
- Веришь, я предпочту видеть тебя живой. Ад к тебе пока не готов, знаешь ли, - он весело подмигнул и тут же посерьезнел, - Собираешься ли ты оставить инквизитора в живых после ритуала?
На этот вопрос я могла ответить честно:
- Нет, я посчитала это неприемлемым.
- С лишением дара он умрет?
- Он умрет.
- Отлично, я так и доложу. И еще, - Бельфегор протянул руку и, уже в демоническом обличье, коснулся моего плеча, я приготовилась умирать, - наши прикосновения больше не смертельны для тебя.
Под дикий, воистину демонический, хохот, Бельфегор убрался. Надо же, испугал бедную человеческую ведьму и радуется.
Хм, я и не думала, что он даст мне выбор, впрочем знать бы еще, к чему подобная щедрость? Да и кто, право, мне дает этот выбор: Люцифер, маг, Отец всех темных; или же Сатаниель, Мастер Клинков? А-а, хрен редьки не слаще.
Я снова села за стол и начала потихоньку допивать свою кружку пива, когда неожиданно обозвался инквизитор:
- Не думал, что у тебя есть такие знакомцы, - голос был бодрым.
- Что скажешь, не повезло. Хочешь чего-то?
- Нет, только спать.
- Хорошо, - я встала, легонько коснулась Кира и поняла чего ему стоял такой бодрый голосок: он умирал. - Ты весь горишь!
Казалось, я сказала что-то смешное:
- Это ведь моя работа, не так ли? - хриплый смех был мне наградой.
Я смотрела на него и понимала, что Тьме никогда не достичь подобного, мы никогда не сможем жертвовать ради других... Мы, Темные, всегда думаем лишь о себе. Тьма заменила нам душу, верность и любовь. На миг мне стало грустно за весь наш Каинов род.
- Нет, - я тихо легла рядом, впитывая жар, дыша и живя за двоих. К черту всех, я хочу, чтобы он жил, пусть даже Маркус вновь будет искать меня... Плевать! Лишь бы Кир жил! А перед сном моей последней мыслью было: "Жаль, что ведьма так и не станет для него человеком".
Мне снилось раннее утро с любимым человеком, прикосновение губ, будто бы мы смеемся и улыбаемся друг другу.
Проснулась я от пристального взгляда:
- Знаешь, я не привык приглашать потаскух в свою постель.
Наверное, он ожидал вспышки злости, но я не смогла ответить, лишь закаменело лицо:
- Ты умирал, я тебя спасла, - я поднялась с кровати.
- Стой, - инквизитор держал меня за руку, - подожди! Я не хотел тебя оскорбить.
- Черта с два, хотел! Впрочем, чего еще ждать от светлого. Я за водой, - выдернув руку, я одела полушубок и гордо вышла во двор, тут же зарыдав. О чем я там вчера думала? Раньше, казалось, позволь только кто-то себе такое высказывание и он труп! А теперь... Я сижу и тихо плачу, а волк и кошка меня утешают. Впрочем, он об этом не узнает никогда.
Я набрала снега в ведро и понесла в дом, у меня есть дела.
Сегодня в очередной раз пожаловали Жак с родственниками. Я обновила паутину заклинаний и, потому, знала об их приезде заранее.
С самим Жаком я возилась не долго: нога заживала хорошо, моей помощи особо не требовалось. На этот раз он прибыл со всей своей семьей, так что пришлось долго и нудно отбиваться от их благодарностей. Впрочем, от привезенных мне дров, копченостей да трех бочонков пива (ням!) я отказываться не стала. Сюрпризом так же была теплая одежда (добротная, не чета предыдущей), привезенная для Кира.
- Вот, госпожа Ория, мы вашему мужу одежку привезли.
- Кому?! - ушла я в ультразвук. Наверное, мое потрясение было и вправду сильно, потому как поняла я не сразу, а уж когда поняла.... - Ты чего несешь, дурья твоя башка?
- Простите, госпожа, не серчайте на нас, ошиблись мы, - заторопились гостюшки.
Серчать я, конечно, не перестала, но что толку на них кричать...
С инквизитором мы почти не разговаривали, слишком уж он меня задел, своим нежданным оскорблением. Так что я молча делала свое дело. Несколько раз Кир неумело пытался заговорить, но мне не хотелось отвечать. Можно сказать, что несмотря на все неудобства, приезд семьи был очень кстати. Мы вместе даже поужинали, после чего я осмотрела молодую жену Жака. Она была уже на пятом месяце, но с ребенком было не все ладно. Он повернулся и запутался в пуповине, пришлось помогать.
Алкоголь всегда на меня так действует, хочется помочь всем и бескорыстно. А потому, выпив еще немного, мы решили, что Киру не помешает начинать двигаться. Я давно об этом думала, но, в случае чего, мне самой инквизитора не удержать. Мужики с радостью взялись помогать! Кир побродил немного по дому (как только они ничего не переколошматили, с такими-то помощниками) и улегся спать. Вскоре все разъехались и мы снова остались одни.
Дни проходили за днями - инквизитор все креп, а у меня все портилось настроение. Что не говори, а отказаться от дара управлять огнем, видеть души - это очень тяжело, особенно если мечтал об этом чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Да с такими способностями, мне ни один инквизитор страшен не был бы. Способности ведьмы - умноженные на подобный дар - это ... это же практически уровень Стража Миров!
Киру я так ничего и не сказала, а он особо и не интересовался. Видимо, был слишком горд для этого.
- Орь, может тебе помочь?
Я прервала свои размышления, посмотрела на горку наколотых дров - хм, маловато будет, скептически взглянула на инквизитора. Он продолжил:
- А то мне стыдно как-то: я там сижу, как чурбан, а ты с дровами возишься. Не женское это дело.
- Да, - согласилась, я, - не женское, но что делать, если мужа нет, да и не хочется, если честно? Сиди уж, ты еще слаб слишком, а я привыкла.
Он повздыхал немного, потоптался на месте, надо же, и впрямь стыдно. Спалить, значит, меня - это нормально, а женщина дрова рубит - кошма-а-ар...
- А почему не хочется? - он присел на порог.
- Мужа? Да, знаешь, был уже. Сперва любовь-морковь, ты моя половинка, а потом одни крики. Не мое это.
- Не любишь подчиняться?
- Не люблю, - я равнодушно пожала плечами. - Мне кажется, когда любят, о подчинении речь идти не должна. Нельзя сойтись вместе и начать перекраивать жену на свой лад.
- Но ведь не всегда так. Если не повезло однажды - это не значит, что не будет везти всегда.
- Кир, я и не говорю, что все такие, но большинство... Я уж насмотрелась.
- Знаешь, мне часто кажется, что люди не умеют ценить того, что у них есть.
- Да. Не ценят.
- И предают.
Мы помолчали.
- Ты был женат?
- С чего ты взяла? - он удивленно взглянул.
- Ты слишком... ну, не знаю, понятлив, что ли.
Он хмыкнул:
- Нет, женат я не был, но любил.
- И тебя предали?
- Да, меня предали. Но это было давно. Еще до того, как я решил стать инквизитором, и сейчас, я с ужасом думаю, что мог бы провести с этой леди всю свою жизнь. Ты бы ее теперь видела!
Я усмехнулась:
- Что, такая страшная?
- Не то слово, - с каким-то благоговением сказал он.
Я рассмеялась:
- Теперь ищешь себе молодую и красивую?
- Ты же знаешь, это не приветствуется. Ну, а если честно - хотелось бы. И не важно, кем она будет, важнее чтоб любила.
Я грустно улыбнулась:
- Да, мы все хотим одного и того же.
Кир тоже улыбнулся:
- Знаешь, Орь, ты наверное иди, а я все-таки попробую.
- Чего попробуешь? - удивилась я.
- Да, с дровами, будь они неладны. А то, ей Богу, чувствую себя нахлебником-захребетником.
- Ну ладно, - не стала спорить я. - Только не перестарайся, а то что мне тебя потом опять с ложечки кормить?
- Ха, а я не против, лежишь, за тобой девушка ухаживает, - мечтательно протянул Кир.
- Да ну тебя! Совсем стыд потерял, - пробубнила я и почувствовала себя ворчливой старухой. Да уж, рядом с таким мужчиной, я бы, наверное, даже и не... Ой, что-то мысли пошли не туда. Стыдоба-то какая! Пришлось скрепя зубами и ругая себя, плестись в дом.
Я сидела и драла на себе волосы. Именно драла, потому как расчесыванием, этот процесс назвать было нельзя. Нет, вы не подумайте, волос у меня всегда был мягким и шелковистым, но это Дымка! Дело в том, что мы вчера с ней поругались, вот и она мне и подгадила - всю ночь не спала, шевелюру мою зализывала. Надо признать, получилось у нее на славу. Магия эту копну не берет.
Я драла волосы и тихо ругалась. Вскорости, Киру это надоело:
- Да хватит уже ругаться! Тем более такими словами. Девушке их вообще знать не положено.
- Да?! - взвилась я. - А вот так вот мучиться им положено?! Найду Дымку, прибью, сволочь мелкую!
- Нечего было ругаться.
- Что?! Да ты знаешь что она мне сказала?!
- Поделись.
- Нет, - мгновенно среагировала я. Нахватало еще пересказывать инквизитору, что мне о нем Дымка наговорила. Ах, мужчина, скоро март. Птьху!
- А здорово, все таки, понимать язык животных. Я б хотел.
- Здорово. И не так скучно, я бы без своей кошки и Фреки, с ума бы здесь в одиночестве сошла, - тихо сказала я и тут же снова завелась. - Вот только язык у этой мелкой, как помело, поганый. - Особенно когда она права, подумала я, но в слух, конечно же, не сказала.
- Интересно, у кого она научилась, - поддразнивающе спросил Кир. - Ладно, давай помогу.
Он забрал у меня гребень и пытка началась. Нет, надо отдать ему должное, он очень старался меня не дергать, но увы, это было просто невозможно. При особо сильных рывках, я тихо скулила.
- Молчи, ведьма. Это тебе за грехи твои тяжкие, покаяние, - бубнил Кир, не прекращая работы.
Я не обижалась:
- Господь тебя покарает, за безвинную меня, и такие пытки, антигуманные! Ий-й!
Когда с волосами было покончено, в смысле, они расчесались, хотя ощущение было, будто все вылезли, Кир мягко погладил меня по голове:
- У тебя красивые волосы.
Я будто окаменела от столь простецкой ласки:
- Спасибо.
- Орь, а если... - он замолчал.
- Что? - переспросила я.
- Ничего, - ответил Кир резко и отошел. - Ничего.
Он быстро вышел на улицу, а я осталась сидеть и теряться в догадках. А если он тоже чувствует что... но нет, об этом лучше не думать!
Я мирно спала, когда в дом кто-то тихо поскребся. Я не спешила открывать дверь, уточнив кто там:
- Это я, Бельфегор.
Быстро накинув шубу, я выскочила на порог:
- Чего пожаловал? - спросила я недружелюбно. Демон обижаться не стал, он знал - я спросонья всегда такая.
- Я пришел напомнить, - официально выговорил он, - сегодня день излома зимы. Готова ли ты к ритуалу?
- Я готова исполнить задуманное, - не менее официально отозвалась я.
- Что ж, я передам Хозяину, - он повернулся уходить и вдруг, совершенно другим голосом, спросил. - Ты, ведь, не собираешься убивать его, не так ли?
Я тяжело вздохнула:
- Гор, зачем тебе это? Тебя послал Люци и ты выполнил его волю.
- Да, значит, не собираешься. Но ты же мне не безразлична. Ты влюбилась, ведь так?
Я лишь зябко передернула плечами, холодно было ужасно. Бельфегор воспринял это как положительный ответ:
- Оря, ну подумай, ведь он уйдет и даже не оглянется! А ты останешься здесь одна: без дара, без защиты, в опале у Хозяина.
- Бель, - мягко улыбнулась я, - ты же знаешь, опала мне грозила в любом случае. Странно еще, что я так долго продержалась. А на счет защиты - Маркус здесь искать не станет, что мне еще нужно?
- Любить и быть любимой, - серьезно ответил демон, - и когда он уйдет, твое сердце будет разбито.
- Людское сердце так не долговечно.
- А сердце ведьмы? - пытливо вопросил Бель.
- Разве оно чем-то отличается от человеческого?
- Видимо, да! Иначе, как можно объяснить твою бесшабашность.
- Ну, я ведь, не собираюсь страдать и стенать при его уходе, - гордо ощетинилась я.
- Да, конечно, - совсем без боя сдался Бельфегор, изрядно меня этим насторожив. - Если понадоблюсь - позови, - буркнул демон, и испарился, а я зашла домой и попыталась уснуть. В мысли лезли все те же слова-предостережения и я, вдруг, отчетливо поняла, что мне страшно. Я пробормотала:
- Нет, бояться недостойно... Страх - это малая смерть, которая ведет к полному уничтожению. - Заклинание подействовало и я снова попыталась уснуть, но сон не шел. - Кир, - шепнула я, но инквизитор пробормотал что-то неразборчивое и просыпаться не стал.
Я проснулась около обеда. Кир уже вовсю сновал по избе. При моем пробуждении, он вынул из печи подогретую кашу и свежезаваренный чай из чабреца:
- С добрым утром, Оря! - бодро выпалил он.
- И тебе того же, - буркнула я нелюбезно. Ну не люблю я разговаривать спросонья.
- Есть будешь или только отвара похлебаешь? - инквизитор так и лучился довольством.
- Предпочитаю плотный завтрак.
Мы с удовольствием позавтракали, перекидываясь малопонятными фразами.
- Орь, - после завтрака, мы, каждый уселись на свое любимое место: я на лежак на печи, грея бока, он, на чем-то приглянувшейся, кресло-качалку. - Сегодня ведь излом зимы. Мне казалось, к нему начинают готовиться еще за сутки?
- За трое, - возразила я. - Но ты прав, я не готовилась.
- То есть?
- Ты свободен, - выдохнула я.
- А как же дар? Неужели ты откажешься от такой дикой возможности?!
- Ты свободен, - снова вздохнула я. - Что тебе еще надо?! Я тебя отпускаю.
- Вот так вот просто?
- Нет, Кир, это не было просто. Но я тебе обязана, так что радуйся. Я сейчас сниму заклинания повиновения и ты свободен. Можешь уйти как только почувствуешь себя хорошо, - кто бы знал, как тяжело дались мне эти слова.
- Так просто?
- Нет, я же говорю - не просто. Кир, какого ты!.. - я замолчала, понимая что еще чуть-чуть и голос сорвется на крик.
- Не надо, - вдруг мягко сказал он и уже гладил меня по волосам. - Не бойся.
- Что?! Я не боюсь!
- Да, конечно.
Мы помолчали - говорить просто было не о чем:
- Я уйду сегодня.
- Что ж, твое право, - я помогла Киру собрать котомку и даже попросила Фреки проводить гостя до селения.
- Орь? - я слегка повернулась к нему. - Я... ты прости за неудобства, что я тебе доставил.
Я едва не разразилась истерическим смехом, но нашла в себе силы ровно спросить:
-Ты будешь уходить прямо сейчас?
- Да, пора.
- Хорошо, я только сниму заклинание повиновения. Подожди минуту.
- Не стоит,- сказал Кир спокойно, - я сам.
Пахнуло свежим воздухом:
- Ты мог, давно мог избавиться от меня! Ты мог меня сжечь!
- Мог, а разве это так важно?
- Важно? Ты!... Уходи. Поступай в твоем праве, - даже мне голос показался безжизненным.
- Оричка, - он оказался близко-близко, я вдыхала его аромат и понимала, что никто и никогда больше не привлечет моего внимания. Я слишком хорошо знала, что означает подобный запах - партнера, на века.
- Я не... - он не дал продолжить, коснулся губами моих губ и я не смогла сопротивляться.
- Какая же ты красивая!
Я не могу описать это ночь: мы не были детьми и опыта хватало, но то что происходило с нами здесь и сейчас - было только для двоих.
Кир уходил утром: тихо, стараясь меня не разбудить, он собрался и вышел в метель, правда, сперва, нежно поцеловав меня на прощание. Дверь захлопнулась за его спиной, но я ждала еще с полчаса, прежде чем зарыдать - я так надеялась, что он вернется.
- Здравствуй, Орь, - на этот раз Бельфегор решил пренебречь правилами приличия и явился прямо в доме.
- А, Бель, пришел за мной? - на самом деле мне даже не было любопытно. С ухода Кира прошли сутки, так что новости всяко должны были достигнуть власть предержащих.
- Нет, пока. Я сам по себе и кое-что тебе принес, - Гор поставил на стол бочонок чудесного эля.
- Это прощание?
- Нет, не хотелось бы. Компенсация за неудобства. Пока.
- Что ж, неплохо, - я достала кружки, - обслужишь девушку?
- Тоже мне, девушка, - тем не менее, безропотно подчинился Бель. - Одни проблемы от тебя.
- Точнее?
- А точнее, моя милая ведьма, Отцы поспорили из-за тебя, а это...
- Не приносит добра?
- Точно, сама понимаешь - ты ослушалась, нарушала клятву.
- Я ничего не нарушала, Гор.
- Но ты же обещала мне, - он замолк. - Ладно, это, в общем-то, и не важно. Как только Они придут к соглашению - ты умрешь.
- Бель, ты пришел меня попугать?
- Нет. Я постараюсь тебя спасти.
- Как?
- Видишь ли, Они ищут ведьму, а если ты вдруг станешь человеком...
- Нет!
- Оря, я понимаю - это сложно, это почти что смерть, но это...
- Нет, Бель. Я не изменю своей сути, но спасибо, что пытался помочь.
- Дура!
Я лишь ласково улыбнулась:
- Что демону до жизни жалкого человека?
Бельфегор не успел ответить, его черты вдруг поплыли, явив передо мной юношу хрупкой наружности:
- Жизнь человека не значит для нас ничего.
-Тогда, что заставило вас оказаться здесь, почтенный... Денница?
Он усмехнулся:
- Я должен был удостовериться ведьма. И вынести вердикт.
- Смерть?
- Смерть, ведьма, и.... прости.
Он исчез и черты демоны поплыли вновь: стоящий передо мной юноша навевал разные мысли и, с предыдущем посетителем у них было лишь одно сходство - опасность. Хотя нет, было еще кое-что - совершенство. Именно так они выглядели.
- Мой лорд, - я наклонила голову (в принципе, полагалось пасть на колени, но только для тех, кто подчиняется Тьме, я же проявляю лишь вежливость и жизненную необходимость (жить охота), да и то, только перед теми, кем захочу). - Вы прибыли судить меня?
- Нет.
- Вы взяли на себя обязанности палача? - вот здесь я удивилась взаправду. - Не скрою, это приятно, но удивительно.
- Палача? Разве я так похож на инквизитора?
Я скривилась:
- Монсеньер, прошу вас, давайте закончим побыстрее.
- Монсеньер? Ты, наконец-то, готова признать меня своим хозяином?
- Нет, Сатаниэль, и ты это знаешь, - в конце концов, мне тоже надоедают эти игры. - Это лишь дань уважения.
- Ко мне?
- К тебе, и только к тебе, Мастер.
- Польщен, - кажется, в этот момент он не лукавил. - У меня есть предложение для тебя.
Я только усмехнулась:
- Предложение?
- Не бойся, девочка, я не требую твоей души. Ты просто получишь то, о чем мечтала.
- За бесплатно, - усомнилась я.
- Нет, конечно, но цена не будет слишком высока. Ты поймешь.
- Нет, - я улыбнулась, - простите, мой Лорд, - я говорила, а он улыбался так, будто предвидел это все: и ситуацию, и мой ответ. - Вынесите вердикт: смерть или отлучение.
- Я прощаю тебя.
- Что?!
- Ты прощена предо мной, этого мало?
- Нет, мой Лорд, но почему и ... только перед вами?
- Причины не важны - важно следствие.
- Я готова спорить с вами.
- Знаю, но и это не важно. И еще - Вельзевул не станет искать твоей смерти - ему все равно, что напишут летописи, но наш Люци явно попытается тебе досадить. Будь осторожна.
- Пред гневом Дьявола?! Я похожа на святую? - но спрашивала я уже у пустоты. - Козлы, все они! - Рядом раздалось хихиканье:
- Да, кстати, я запрещаю тебе умирать, скажем, в ближайший год.
- Ты не вправе мне запрещать!
- Конечно, но твои друзья и близкие, что еще остались, умрут вместе с тобой.
И почему я маленькой не сдохла?..
Я училась жить заново: понемногу, неспешно, без чей либо помощи. В моем возрасте слишком тяжело отказываться от любви, как и от жизни. Мне, ведь, прежде всего, нужно было переехать, но я осталась - не смогла себя заставить. Наверное, так и кончается недолгий ведьмин век, замешанный на страхе, силе и вере в лучшее, в то, что кто-нибудь тебя поймет.
Бельфегор появлялся еще дважды - каждый раз со своим бочонком, бывало, что и не с одним, но алкоголь лишь притуплял боль, отнюдь не избавляя от нее. И все же я жила, не по приказу, а скорее, назло всем. Принимала роды, лечила травами и забывала. Очень-очень старательно забывала, так, что мне это почти удалось.
Сейчас конец лета, праздник завтра - Ильи, который в воду нассал, самое время травок подсобирать. Нарвала я их, вроде, много, уже сушатся, но, все равно, кажется, будто не хватит. Зима длинная.
Тащить все это сено было бы сложно, но я была не одна: не знаю, радоваться этому или печалиться, но у меня появилась полноценная ученица, и, кажись, ученик.
Дело было так: как-то зимой прибежал ко мне мальчонка, довольно маленький еще, одетый явно не по погоде, так что я еще около часа отогревала неслуха у огня. Пацан меня чуть ли не на коленях упрашивал отправиться в деревню и вылечить его сестру. Естественно, денег на оплату у них не было (отец погиб, а много ли без мужика наживешь?) и мелкий предложил в оплату себя, мол, "калдуны" себе в слуги всяких набирают, бают, даже "зомбей" из людей делают и он согласен. Последний довод, меня, кстати, и добил, так что в деревню я сходила и девчонку вылечила, в оплату потребовав помощи сорванцов при заготовке трав и дров. И целых два года они честно мне помогали, постепенно впитывая в себя искусство врачевания, а в конце этой весны их матушка померла, оставив детям немудреное хозяйство и единственный шанс выжить - стать травниками. Жаловаться мне, конечно, не на что - ведут они себя тихо, учатся прилежно, с демонами разговоров не ведут (ну, кроме Беля, которого я ох как серьезно предупредила) и делают приличные успехи, но что-то мне, по сию пору как-то не радостно.
Мы, с мальчишкой, возвращались домой, нагруженные кипой трав, и не знаю как так получилось, но тащила я меньшую долю, впрочем, как всегда. Джентльмен, и откуда такие только в занюханном селе берутся? Запах жаркого мы услышали минут за десять от дома и, лишь на подходе, я осознала, что деревенской девчонке приготовить нечто подобного аромата (не меньше двадцати ингредиентов) явно не под силу. Мы резко затормозили, я позвала Фреки - он пришел мгновенно, явно не понимая, почему мы медлим. Что ж, если даже Фреки принял гостей, мне терять нечего, вот только...
- Милый, я только что вспомнила, что сегодня должна была ответить трактирщику, сколько именно бочек эля запасать на меня. Сгоняй-ка туда, да, еще можешь пару для себя добавить, - я была сама убедительность, но выходит не для всех.
- Конечно, госпожа, как только с посетителями разберемся, тут же и смотаюсь, и добавить точно не забуду, - кажется, этот черноволосый мальчишка, ухмылялся.
- Нет, ты должен зайти сей... - договорить я не успела.
- Не стоит отсылать его, Оря.
Я обернулась. Я замерла:
- Зачем ты пришел?
- Я принес тебе кое-что, - произнес он и вытащил из-за пазухи медальон. - Это мой подарок.
Несколько секунд я просто смотрела и не понимала что к чему, потом выдохнула:
- Но это же!
- Некогда это принадлежало Маркусу, - я молча стояла. - Теперь, тебе некого бояться, - я усмехнулась, а Кир подошел ближе. - Это достаточный дар?
- Для чего? - это не во время влез мальчонка.
- Чтобы забыть о прошлом и начать все с начала, конечно же. - Кир смотрел только на меня. - Ну так как?
- Это будет зависеть от вашего поведения, господин инквизитор.
- Да? - Кир прищурился, - тогда прошу вас отведать прекрасно приготовленного кролика, госпожа ведьма. Не побрезгуете?
А я смотрела в его лицо и улыбалась:
- Нет, господин инквизитор, при вас, никогда.
- Тогда прошу вас, госпожа моя, любимая ведьма.
|