Аннотация: Рассказ написан для конкурса "Любовь и магия". Этот текст - не больше, чем попытка проанализировать, что может получиться из отношений завзятого трудоголика-алхимика и молодой красавицы из Солнечной гавани
Вам нужно больше разговаривать
- Вам нужно больше разговаривать. Или найти коллегу, который сможет работать на острове вместе с вами, или, хотя бы раз в полгода, ездить отдыхать. Иначе показатели продуктивности так и будут снижаться, - сказал широкоплечий мужчина, оторвавшись от заполнения медицинской карточки стандартной формы для командированного волшебника. Умберт моргнул пару раз, пытаясь понять, не ослышался ли он. - Будут снижаться от того, что я не общаюсь с людьми? - спросил Умберт, пытаясь встать с кушетки. - Не вставайте, мы еще не закончили. Мне нужно поставить диагноз, хотя в целом мне все понятно, - сказал медик, вновь погружаясь в документ. Перо в руках замелькало, вспарывая воздух, быстрыми и точными движениями, выдавая привычку человека много писать, не обращая внимания на то, сможет кто-то прочесть заметки, или нет. - Проведите еще раз диагностику. Показатели упали не слишком сильно, и направить энергию на объект я не смог только однажды. Может быть, попить какие-то лекарства? - задал вопрос Умберт, пытаясь обратить на себя внимание. - Диагностику еще раз я проведу, но.. Впрочем, давайте, - сказал доктор, кладя ладони на Умберту на лоб. Почувствовав влагу под руками, мужчина поморщился, брезгливо стряхнул пот пациента с руки и, дотронувшись до головы алхимика подушечками пальцев, закрыл глаза. Умберт почувствовал, как в его голову пытается проникнуть энергия. Расслабившись, он попытался представить природу энергии - ему казалось, что доктор пропускает через себя тягучие комья силы, похожие на свежий, только с пасеки, мед. Структура была слабой, порвать связь казалось легко, но даже резкий блок не позволит избавиться от воздействия - энергия уже окутала голову Умберта, проникая глубоко в мозг. - Вы боитесь врачей? - спросил доктор, не открывая глаз. - Не люблю, когда ковыряются в моих мозгах. Извините, я постараюсь больше не думать о блоке. - Ничего, я уже закончил, - пояснил врач и снова взялся за ручку. Дописав пару предложений, он протянул лист протокола Умберту на подпись, а сам направился мыть руки. "Пациент Умберт Око, командирован на остров Флоранц. Занимается исследованием лекарственных свойств местных растений. Опыты проводятся как на физическом, так и на духовном уровне - пациент может гармонизировать в себе несколько видов энергии и направлять потоки на растения. Уровень нагрузки интеллекта - выше среднего, уровень нагрузки духа - средний. Способности к магии - ниже среднего по материку. Эмоциональный фон изношен, склонность к внутреннему диалогу. Потеря магической функции замечена один раз, перед этим на протяжении трех месяцев сила магических потоков, генерируемых пациентом, постепенно снижалась. Общий стаж работы на острове - 3 года. Длительность периода, во время которого пациент избегал коммуникаций - максимум четыре месяца. Контакты с внешним миром заканчиваются общением с руководством посредством почты или транслокации разумом. Духовная диагностика подтвердила предварительный диагноз - прогрессирующий синдром Фрэнсиса. Рекомендуемая практика - двухнедельный социальный отдых раз в полгода, первый сеанс не позже чем через 2 недели после озвучивания диагноза...", - прочел Умберт. Подумав, все ли симптомы указаны в тексте, оставил на бумаге свой автограф: "Прочитано, изложенное верно". - Никаких других вариантов, кроме постоянных отпусков, нет? - спросил Умберт врача. - С этим есть какие-то проблемы? Насколько я знаю, Ассоциация лояльно относится к предоставлению отдыха тем, кто в этом нуждается, да и за две недели вряд ли что-то может случится, - спросил мужчина, собирая бумаги и амулеты в кожаную, украшенную плетением из бамбука, сумку. - Проблема скорее в том, что я не хочу в отпуск. Мне необходимо закончить много опытов, вряд ли я могу позволить себе отдохнуть тогда, когда на кону столько научных результатов. - Скорее эти научные результаты закончат вас. Умберт, у вас психологическое расстройство, а не физическое. Да, результаты магии падают, но не из-за того, что у вас прихватило сердце или кровь плохо гоняет энергию. Все дело в том самом внутреннем диалоге. Вы привыкли общаться сам с собой, это мешает вашей концентрации во время опытов. И небольшая социализация вам точно не повредит. - Когда вы копались во мне, наткнулись на внутренний диалог? - Скорее, на многотомное собрание сочинений этого внутреннего диалога. - Вижу, вам по душе такая работа? - Не более чем вы относитесь к этой работе на острове. Умберт, вы заканчиваете одни опыты и сразу видите, как распухает ваша книга задач другими. Чем больше ответов мы получаем, тем больше вопросов рождается. Попытайтесь отдохнуть - и тогда ваша работа станет намного продуктивнее, чем сейчас. Или же вы полностью лишитесь способностей к магии. Я видел таких волшебников - зрелище, скажу я вам, не очень приятное. - А что с ними не так? - С ними все так, только живут они совсем недолго. Лелейте эту способность, Умберт. Не убивайте в себе волшебника, не убивайте себя. Небольшой отдых пойдет вам на пользу, и вы увидите, что люди не настолько страшные, насколько вам кажутся, - улыбнувшись, доктор кивнул Умберту и захлопнул за собой дверь, выйдя из хижины на душный пляж. Умберт подошел к окну, заметил, как доктор, прихрамывая, направляется к причаленной неподалеку лодке. Солнце вышло из одинокого облака и обожгло алхимику щеку. Отстранившись, краем глаза он увидел, что доктор увеличил шаг. "Может, предложить переждать ему пару часов солнцепека у меня? Ведь самое ужасное время, печет хуже чем в аду", - мелькнула мысль, которую Умберт тут же отверг. "Копаться в моих мозгах ему было весело? Так пусть повеселится сейчас", - подумал Умберт и, улыбнувшись, сел за буковый столик и принялся сочинять письмо в Ассоциацию. Работа работой, а потерять продуктивность было нельзя - значит, отпуск. "Кому только нужен этот отдых", - пробормотал Умберт, вспоминая полное наименования должности главы Ассоциации магов южного материка. *** - Надолго к нам? - спросил Умберта седой старик за стойкой портье. - Неделю, может, чуть больше, - ответил алхимик, вытирая засаленным платком пот со лба. Город Солнечная гавань оправдывал свое название - свободная льняная рубаха Умберта из белой превратилась в мокро-бежевую, ткань прилипла к спине, заставляя мужчину мечтать о холодном душе. И сейчас, беседуя с неторопливым старцем, Умберт думал, что ему место на лавочке перед частным имением, но никак не работа портье. - Туристы появятся только через полмесяца, поэтому сможете без проблем продлить аренду, но рекомендую озаботиться этим заранее, все может быть, - кивнул старик. Умберт бросил на стол стопку серебряных монет, портье, с неожиданным проворством, ловко пересчитал их и отодвинул остаток, после нагнулся и полез куда-то под стол. Вынырнув со связкой ключей. - Вижу, вам не по душе жаркий климат. Мансарда будет для вас лучшим вариантом - днем солнце туда не дотягивается, а ночью и вовсе прохладно. Приятного отдыха, не забывайте, что завтрак начинается с рассветом, - отчеканил старик, протягиваю Умберту продолговатый ключ. Кивком поблагодарив портье, Умберт повесил на плечи вещевой мешок и потащился наверх по изогнутой кованой лестнице. В очередной раз промокнув лоб платком, мужчина взглянул на засаленную тряпку и понял, что первое, за чем придется выбраться из гостиницы - это большая стопка салфеток. И обязательный запас воды, не иначе. "Управление энергией, магические заболевания, чертов синдром Френсиса - а придумать, как изменять погоду так никто и не сумел. Магия, чтоб ее", - пробормотал Умберт, с непривычки не попадая ключом в замочную скважину. После ухода доктора он связался с друзьями из Ассоциации и попросил прислать ему пару книг, где описывался синдром Фрэнсиса - тот самый диагноз, поставленный магическим психотерапевтом. Оказалось, довольно распространенное заболевание на их материке - в Ассоциации требовалось много работников, согласных жить не в больших городах, а на маленьких островах или в такой глуши, где случайного путника годами можно не встретить. Долгое одиночество, отсутствие социализации - все это приводило к снижению магической энергии, необходимой для исследований. Плюс к одиночеству примешивалось однообразие в работе. Нет, мозговая активность не пропадала, работу со смешивание человеческой энергетики и ауры растений требовали большого умственного напряжения. Все дело в самой магии - обычно те, кто сталкивается по работе с магией, постепенно теряли интерес к ее бытовым проявлениям. Скажите, зачем напрягаться и пытаться зажечь свечу силой мысли, если можно просто взять спичку? Духовного напряжения и на работе хватает. Все это и вело к психологическому отторжению к магии, а следственно, падению общего уровня магической энергии. Исследователи как один утверждали, что единственное известное лечение от этого недуга - активная социализация. Отправить пациента на карнавал, загрузить его работой, где нужна не магия, а определенные способности к общению с людьми. Может быть, какая-то публичная работа. В целом - радикальная смена деятельности. Обдумывая прочитанное, Умберт не заметил, как быстро разложил те немногие вещи, что он решился прихватить с собой в отпуск. Пара белья, несколько рубашек, собственноручно приготовленные лечебные мази - пожалуй, вот и все пожитки на пару недель отдыха. В деньгах Умберт недостатка не испытывал - в Ассоциации, на его взгляд, платили достаточно, а на что ему тратить золото и серебро, Умберт так и не придумал. Что нужно одинокому мужчине, живущему на острове? Жилье есть, питание растет и бегает, достаточно лишь протянуть руку. Даже книги, давняя страсть ученого мага, доставались ему почти забесплатно - старая связь с библиотечной сетью Ассоциации магов позволяла приобретать книги за медные монеты, когда как в городе найти что-то дешевле серебра не представлялось возможным. Общение общением, но пару дней отпуска Умберт решил посвятить изучению синдрома Фрэнсиса - все-таки особого доверия к такой профессии как "магический психотерапевт" алхимик не испытывал, и хотел убедиться в правильности диагноза. Открыв путеводитель Солнечной гавани, Умберт нашел здание публичной библиотеки, которое располагалось за пару кварталов от постоялого двора. Решив не откладывать поход на потом, мужчина вскочил с жесткой кровати и направился к выходу.
Солнечная гавань оправдала свое название спустя пару минут после прогулки Умберта. По приезду, раним утром, мужчина удивлялся, почему в городе так много сонных продавцов чая и прохладительных настоек - на каждом перекрестке скучали по два, а то и три человека рядом с палатками. Сейчас же Умберт быстро перенял стиль пеших прогулок местных жителей - пробежка от одной точки до другой, глоток холодной сладковатой воды, и все повторяется снова. Замаячила перспектива лишиться всех денег - продавцы, на взгляд Умберта, забыли, что такое совесть и продавали маленький стаканчик настойки по цене хорошего куска мяса в харчевне при постоялом дворе. Наконец Умберт ввалился, отдуваясь, в полумрак библиотечного здания. Прохлада и затхлый запах старых книг перебил аромат плавящихся уличных нечистот, мужчина вдохнул полной грудью и, выпрямившись, подошел к стойке. Библиотека в Солнечной гавани не поражала воображение, как книгохранилище Ассоциации с ее миллионами томов, но производила приятное впечатление. Ровные длинные стеллажи с книгами и периодикой растянулись на многие метры вперед, читальные зал оборудован посередине просторного зала - посетителей было немного, в здании стояла тишина, присущая только библиотекам. Хотя нет, опытный слух уловил бы тихие скромные перешептывания, шелест страниц, глухое покашливание и сдавленные смешки. Умберт улыбнулся - в такой библиотеке прошло его детство, и, пожалуй, именно атмосфера читального зала изначально привила ему любовь к чтению и уединению. Расположившись за удобным классическим столиком из старого дуба, мужчина принялся бегло просматривать выданные скукоженной старушкой-библиотекаршей томики, выписывая в блокнот номера страниц, которые следовало бы изучить внимательнее. Умберт сделал глоток лимонада из купленной у последнего встретившегося торговца фляжки и убедился, что воды ему хватит еще на несколько минут - хоть в помещении и было не так жарко, организм все еще не мог перестроиться к чужому климату и требовал больше жидкости. Встряхнув фляжку, мужчина смочил губы и решил заняться поисками воды позже, попытавшись погрузиться в чтение. - Вы, наверное, приехали издалека? - услышал Умберт. Голос принадлежал хрупкой девушке, обладательницы гривы светлых волос. Блондинка сидела за столом сзади Умберта и держала в руках небольшой томик, кажется, исторический роман. - С чего вы взяли? Приехал, но не так уж и издалека, - ответил Умберт, не сдерживая улыбки. До чего хороша, подумал алхимик - искрящийся, шутливый взгляд, полуулыбка, будто девушка постоянно иронично оценивает происходящее вокруг. - Местные не пьют лимонад днем, и уж точно не покупают его у придорожных торговцев. Вас мучает жажда? Попробуйте вот это, должно помочь, - девушка протянула мужчине фляжку, высеченную из дерева. Сделав глоток, Умберт удивился - жажда отпустила сразу же, как только в организм попала прохладная вода с кисловатым привкусом. Духота прошла, в голове прояснилось. Наверное, Умберт выглядел слишком удивленным - девушка рассмеялась. - Всего лишь обыкновенная родниковая вода, смешанная с соком лайма. Мы привыкли вставать рано и добираться засветло до горы, там вода ледяная - до вечера не успевает разогреться. Купите такую фляжку, и сможете гулять днем, - улыбнулась девушка. Умберт пытался вникнуть в суть диалога, но никак не мог прекратить рассматривать собеседницу. Младше его лет на десять, девушка излучала настоящую энергию жизни, это было ясно и не волшебнику. - Спасибо, я так и сделаю. Я Умберт, а ты? - Кларисса. Чем ты занимаешься? Как тебя занесло к нам? - ответила девушка, нисколько не смущаясь переходу на "ты". Умберт улыбнулся и начал рассказывать. *** "Синдром Фрэнсиса, вопреки сложившемуся мнению, не является психологическим расстройством или болезнью в полном понимании этих терминов. Человек, будучи существом социальным, болезненно относится к сокращению эмоциональных связей. С детства приученный не жить в одиночестве, человек начинает страдать от отсутствия общения, что с научной точки зрения объясняется сокращением в получении уже переработанной информации. Человеку одинокому, утратившему социальные контакты, приходится думать и анализировать происходящее вокруг и внутри него в два-три раза больше, чем это делает человек с нормальными социальными связями. Есть и обратная сторона одиночества - люди, которые пристрастились к общению, словно к наркотику - у таких индивидов наблюдается снижение мозговой активности, а следственно, и общее нарушение магического уровня. В целом, ряд ученых приходит к выводу, что с синдромом Фрэнсиса можно бороться, так как ухудшение магических возможностей есть ни что иное, как подсознательное нежелание человека посвящать свое время активной мозговой деятельности, привитое подсознанию еще в детстве". Умберт отложил карандаш и перечитал заметку. Написано, на его взгляд, было путано, но в целом ключевая мысль прослеживалась довольно явно. Мужчина лизнул кончик карандаша и записал еще одну фразу, сильнее нажимая на бумагу: "Отсутствие социальных связей при должной тренировке может активизировать работу мозга, а значит, и усилить магические способности". Нельзя сказать, что Умберт всегда хотел стать сильным волшебником - нет, его устраивало положение ученого, спокойного алхимика, как называли подобных ему в древности. Не привлекали Умберта огненные боевые маги, что ежедневно тренировались в стенах Ассоциации на случай нападения воинов другого материка. Использование энергии Жизни пугало мужчину - слишком велик был риск затронуть такие тонкие сферы, что Жизнь превратится в энергию Смерти, или, хуже того, его душа обратится в Хаос и будет вечно погребена в моральных парадоксах относительно использования магии. Подобные случаи встречались неоднократно, и кто знает, сколько сумасшедших магов сейчас содержится в тюремном блоке Ассоциации. Умберт дотянулся до только что купленной деревянной фляжки и с удовольствием, причмокивая, попил прохладной, кисловатой воды. "Кларисса", - проговорил вслух алхимик и улыбнулся тому, как звучало это имя из его уст. Они проговорили несколько часов подряд и распрощались только когда колокола местного собора начали перезвонами звать местных жителей на вечернюю службу. О чем была беседа? Умберт, обычно холодно оценивающий каждый диалог, так и не смог припомнить. Кажется, она рассказывала ему о своих планах - стать писательницей, рассказывать придуманные байки о любви и людях, которые страдают за свою любовь. Распахнув льняные занавески, мужчина подивился, насколько искусной была вязь - да, в Солнечной гавани была традиция - использовалась только ручная работа. Никаких фабрик, где будто конвейер работал, и бытовые маги силой мысли приводили в действие диковинные механизмы. Пожалуй, это правильно, подумал Умберт. Хорошо подходит этому городу, который будто затерялся в лучах солнца. Бросив взгляд на часы, мужчина сложил в сумку письменные принадлежности и, на ходу застегивая рубашку, вышел из комнаты. - Страдать вообще и является природой человека. Мало кто способен получать столь сильные эмоции от хорошего. Сравнивай - ведь когда ты вспоминаешь о счастье, ты не чувствуешь его, а когда думаешь о боли - сердцу сразу становится больно, - сказала Кларисса, откусывая острыми белоснежными зубами кусочек свежей выпечки. Хозяин кондитерской, в которой расположилась парочка, готовил в соседней комнате, так что помещение для гостей было наполнено ароматами свежей выпечки, корицы и горячего шоколада. - Наверное, я понимаю тебя. Шрам на теле останется навсегда, а от поцелуя останется разве что светлая тоска, - ответил Умберт, помешивая острой еловой палочкой травяной, мятный отвар. Кларисса улыбнулась, приподнялась, и, перегнувшись через столик, легонько коснулась краешка губ мужчины. Умберт вдохнул запах ее волос и осторожно ответил на поцелуй. - Уверен, что только светлая тоска? - сказала Кларисса и рассмеялась, а после как ни в чем не бывало продолжила. - Люди страдают из-за того, что не могут почувствовать себя живыми. Не больше - только боятся в этом признаться. Они хотят этих мучений, пусть и наигранных, потому что желают чувствовать, что могут находится на грани. Ты страдаешь, но еще не сломался, тебя не убивают эти эмоции. - Разве это можно назвать страданиями? Скорее, похоже на самообман, - хмыкнул Умберт, пытаясь отвлечься и перевести взгляд с губ женщины на ее глаза. - Хорошо, самообман. А другая сторона? Разве человек может долго переживать одиночество? - Конечно, если не пытается забить пустоту кем угодно, а ждет человека, который на самом деле ему нужен, - улыбнулся Умберт и прикоснулся к пальцам девушки. - А если этого человека он так и не найдет? Что же, быть одному? - Конечно. Тем более, что человек никогда не бывает один. Стать самому себе интересным собеседником сложно, но вполне реально, если, конечно, задастся такой целью. - Ты пытался? - спросил Кларисса. - Да. И могу сказать, что, не считая нескольких не очень удачных моментов, у меня получалось. - Ты любишь свое одиночество? - отрывисто спросила девушка, избегая взгляда Умберта. - Не настолько, - ответил мужчина и дотянулся до ее губ. Провалившись в беспокойное осознание страсти, Умберт не смог бы ответить, сколько длился этот поцелуй. - Наконец-то, - прошептала девушка, прижимаясь к Умберту. - Ты все еще хочешь быть одиноким? - Нет, - ответил мужчина, прижимаясь щекой ко лбу Клариссы. *** - А зачем все эти опыты с растениями? Вот подпитываешь ты их, и что? Без этого они не смогут лечить? - спросила Кларисса, прижимаясь к груди Умберта. Последние сутки они так и не смогли выбраться из номера мужчины, еду им приносил портье, который с приходом Клариссы стал намного любезнее и сегодня даже не стал их будить, оставив две кружки с дымящимся напитком под дверью. Отвар из шиповника давно остыл, когда Умберт наконец решился выйти из номера за поздним завтраком и увидел поднос на полу, но Кларисса была растрогана. - Могут лечить, но слишком высок риск того, что нужные вещества будут недостаточно концентрированы. Я направляю энергию в ауру растения, нахожу нужные клетки и активизирую их рост. И получается, что из одного побега мы можем получить столько лекарства, что можно вылечить сотню людей. А без моего вмешательства от этого куста мог или вылечиться, или даже не вылечиться только один. Только кажется, что растений много, на самом деле людей становится с каждым годом все больше, и скоро всех запасов материка не хватит, чтобы помочь человечеству, - пояснил Умберт, поглаживая разрумянившиеся щеки девушки. Кларисса была любопытна - казалось, ей интересно все, что связано с Умбертом. Мужчина не знал, проявляла она такой интерес ко всему и всем, или же это он так влиял на девушку. Но не беспокоился об этом - ведь за две недели, которые он провел в Солнечной гавани, они прерывали беседу только на несколько часов беспокойного сна. Оба понимали, что каникулы когда-нибудь закончатся, и стремились оттянуть момент расставания. Блокнот с записками о болезни, захватившей Умберта, пылился в сумке, ежедневник с планами на отпуск так и остался на дне дорожного чемодана. Мужчина расстраивался из-за разрушенных планов, но успокаивал себя тем, что так много он не разговаривал, наверное, уже лет двадцать, еще со времен школы. И рассматривая девушку, которая сейчас прижималась к нему, сложив ладони на груди, никак не мог для себя решить - сожалеет он о потраченном времени, или же все идет так, как должно. - Через сколько часов ты уезжаешь? - спросила Кларисса, спрятав глаза. - Паром отбывает вечером, после заката. Часа через четыре, а то и пораньше, - ответил Умберт, целуя девушке ладонь. - Приедешь еще? - голос будто дрогнул. Умберт прислушался к тишине, оставшейся после вибрации вопроса. В комнате застыло напряжение - обнимая девушку, волшебник понимал, что от его ответа зависит, сорвется ли Кларисса из его объятий и выбежит из комнаты, на ходу натягивая платье, или же...? "Наверное, так будет лучше всего. Это же всего лишь отпуск, и нужно возвращаться к работе, проводить исследования. Когда я смогу сюда приехать? Через год минимум. Ну пусть полгода, если врач снова будет настаивать на том, что мне необходим отдых. Кларисса молода, вряд ли она будет сидеть и ждать меня. Такая солнечная девушка в почете у любого мужчины. Пусть лучше убежит", - подумал Умберт. - Поедешь со мной? - после непродолжительного молчания произнес алхимик, удивляясь вздрогнувшему голосу. - Да, - кротко согласилась девушка и прижалась к мужчине. Волшебник почувствовал, как его внутренний резерв переполняет энергия, квинтэссенция которой вырвалась наружу и разлилась по напряженной атмосфере комнаты. Поцеловав девушку, Умберт не заметил, как в комнате распустились цветы на уже засохших комнатных растениях. Иногда волшебство происходит всего-то из-за того, что человек делает что-то, что ставится выше доводов разума.
*** "Синдром Фрэнсиса. Такой диагноз был поставлен мне три месяца назад - в период наибольшей активности Солнца. Истощение внутренних резервов духа и магии - оболочка диагноза, первопричины которого в ином. Когда человек долго пребывает в одиночестве, у него развиваются все те комплексы, которые присутствуют у каждого из мыслящих. Но у одних они глубоко забиты информационным шумом, который человек испытывает, постоянно находясь в компании других схожих особей, а у других - обостряются, если они долгое время были предоставлены сами себе. В моем случае, с появлением Клариссы, диагноз был снят, но я с полной уверенностью могу утверждать - это врачебная ошибка. Синдром никуда не делся, информация на подкорке мозга, тот самый вирус, который растекся по моему подсознанию и не мог никуда деться, всего лишь был заглушен новыми эмоциями. Могу предположить, что Синдром Фрэнсиса есть ни что иное, как возможность человека обостренно реагировать на эмоциональный фон других людей и себя же в том числе. Особь мыслящая переходит на новый уровень восприятия, становится более ранимой, невратичной - и забывает основы гармонического существования. Всплеск магической энергии - это показатель повышения скорости химических процессов, происходящих у меня в организме", - Умберт оторвался от записей и протер уставшие глаза носовым платком. На уголке вышитой кружевами белой тряпки виднелся вензель - "Кларисса". Один из подарков на свадьбу, которые они накупили еще будучи в Солнечной гавани. Оказалось, Кларисса жила в портовом городе в одиночку, ее родственники то ли погибли, то ли разъехались - девушка не любила касаться этой темы. "Да, а поначалу она разговаривала обо всем и совсем не стеснялась", - подумал Умберт и вздохнул, перебирая четки. Постоянное, монотонное движение пальцами - еще один совет психотерапевта, с которым после отпуска алхимик общался ежемесячно. Можно сказать, даже сдружились - сейчас, когда мужчина вошел в кабинет алхимика и поприветствовал его кивком, Умберт улыбнулся и предложил напиток. Врач, традиционно, отказался. - Ты так и продолжаешь чувствовать смущение по поводу жены? - Не иначе. Понимаешь, она тяготится островом, тяготится холодами, что пришли недавно. Сначала все было отлично - она разбила сад, занималась двором, хотела, чтобы все было очень красиво. И со мной - сначала она была предельно откровенна, говорила, что хотела, и я чувствовал, что она хотела быть со мной искренней. А сейчас - начинаются замалчиваться какие-то темы, я все чаще ловлю ее на усталости, а ее отношение ко мне стало больше наигранно-обязательным, чем настоящим. - Ты знаешь, в чем дело? - Может быть, из-за того, что все так быстро случилось? - А может быть, из-за того, что ты начал по-другому ее воспринимать? Ты думаешь, что ей плохо, и от этого плохо становится тебе, а она воспринимает все обратно. Знаешь, это все попахивает эгоизмом - не все в жизни строится на тебе. И ее эмоции и настроение не могут полностью зависеть от тебя. - Знаешь, я же вижу, когда человек, влюбленный, начинает отстраняться и ведет себя очень холодно в той же близости. - И что? Признаком чего ты это считаешь? - Измены? Раньше я ловил такие эмоции в те разы, когда женщины хотели уйти на сторону. - Уверен? В том, что они именно хотели уйти на сторону, а не уходили, потому что ты впадал в крайности? И проецировал все происходящее на себя? Не все в этом мире крутится на тебе, Умберт, и не все будет строится только так, как хочется тебе. Чем раньше ты будешь понимать это, тем раньше станет легче. Тебе нужно понять, что ты хочешь - привязать человека какими-то способами, или просто жить счастливо, постоянно находясь рядом с ней. Если важнее второе - придется немного поменять отношение к жизни. Умберт молча, с ничего не выражающим лицом, встал с кушетки, где уже привык лежать во время таких разговоров, и подошел к серванту, внутри которого стояли несколько пыльных бутылок - весь нехитрый мини-бар. Выбрав одну и выбив пробку, налил в стакан мутную желтоватую жидкость и выпил, сморщившись. Психотерапевт встал и направился к двери. - Запомни, что не все крутится только вокруг тебя, Умберт. Абсолютно, - сказал мужчина, выходя из дома и кивая Клариссе, которая только что зашла у помещение, источая аромат полевых цветов. - Что с тобой? Вы опять поспорили? - спросила девушка, раскладывая на столе лепестки фиолетовых цветов, которые следовало засушить на всю зиму. - Посмотри на досуге, те я собрала? Ты говорил, что такие хорошо греть зимой будут? Что-то я уже совсем замерзла. Умберт внимательно посмотрел на подругу и улыбнулся - может, в чем-то психотерапевт и прав? - Может быть, переедем куда-нибудь, где потеплее? Ты говорила, что в Солнечной гавани у тебя есть уютное местечко? - спросил алхимик и по вспыхнувшим щекам Клариссы понял, что попал в точку. - Тебе дали отпуск? Поехали! - сказала она, бросая цветы на пол. Фиолетовые лепестки закружились, не спеша опускаясь вниз. - Почему отпуск? Думаю, что я смогу найти какую-нибудь работу и в гавани, а ты говорила, что не прочь заняться прогулками с туристами. Почему бы и не попробовать? Когда, если не сейчас? - обнимая жену, проговорил Умберт. Девушка в ответ лишь смогла завизжать и, чмокнув мужчину в щеку, закуталась в складки халата у него на груди. *** "Человек есть существо, умеющее приспосабливаться к любым погодным условиям. Люди живут в Узкой долине, где самое жаркое лето - это когда немного льдин спадает в вершины горы. Есть колонии и в Лощине паромщиков - там песчаные бури стали столь привычным явлением, что на них явно реагируют лишь старики. Не важно, какая погода и какой достаток у человека - если он захочет, то жить будет везде. Другое дело - социализация. С каждым годом люди сталкиваются все с большой проблемой перенаселения. Наверное, сейчас на земле есть лишь пару мест, где можно побыть в одиночестве больше получаса. Мой остров - а я до сих пор считаю его своим - был одним из таких мест. Да, обойти его можно было за неспешной беседой, не торопясь, и не устав несколько раз за солнечный день. Но главная прелесть того места - уединение. Когда ничего и никто не отвлекает тебя от работы, от размышлений и от генерации энергетического фона, необходимого для маготворчества", - Умберт подчеркнул последнее слово и погладил корешок истрепавшейся книги для записей. С приездом в Солнечную гавань на коричневатых листах появилось немало слов, многие страницы были исчерчены тонким отработанным почерком. Умберт откинулся на спинку плетенного кресла. Нет, как бы он не ныл сейчас о том, что его тянет на остров, в Солнечной гавани они устроились отлично. Дом Клариссы оказался не просто уютным местечком - просторный холл, большая спальня для хозяев, еще одна комната рассчитана как приют для припозднившихся гостей. А библиотека - зайдя в помещение, где в точном порядке были расставлены ряды книг, как войско знаний, мужчина почувствовал прилив сил и желание творить. Первые пару дней Умберт только и делал, что мечтал, как устроиться в одиночестве в комнате, пропитанной пылью чужих мыслей, и будет создавать свои. Растворяясь в суматохе переезда, знакомясь с родственниками и родителями Клариссы, тратя последние сбережения на покупку подарка жене и нескольких предметов мебели, которые будут "стильно вписываться в наш интерьер" по мнению девушки, Умберт ждал момента одиночества. - Ты пытался анализировать, почему же опять прошло снижение магического фона? - спросил психотерапевт, напрямую считывая картинку из мозга алхимика. С каждым разом Умберт открывался все больше и больше перед этим кажущимся моложавым мужчиной, что тщательно скрывал седые волосы диковинными прическами. - Судя по графику, всплеск эмоций произошел в период так называемой "влюбленности". Сейчас чувства и эмоции немного угасли, и дестабилизирующий фон снова стал доминировать над спокойствием, - пояснил Умберт, потирая виски. Для мага его уровня поддерживать мыслесвязь с доктором продолжительное время было довольно сложно. Особенно в периоды, когда магический фон был не стабильным, а психотерапевт с привычной ему бесцеремонностью рылся в подсознании алхимика. - Ты осознаешь, что в твоем сегодняшнем состоянии анализировать подсознание - не лучшее идея. Пытаться разобраться в чувственном фоне, не решив прочих проблем, может направить тебя на деструктивное желание. Тебе нужны такие мысли, против воли возникающие в голове? - спросил психотерапевт. Умберт задумался. - Ты не мог бы пояснить. Мне кажется, мы говорим с тобой о разных вещах. - Мог бы. Сколько ты находишься в Солнечной гавани? Два месяца, если я не ошибаюсь. За это время ты вновь увидел Клариссу такой, какой и встретил - бодрой, активной, желающей и желанной. Только у тебя появилось несоответствие картины, которую ты успел нарисовать у себя в голове на острове, с реальностью. Кларисса страдала на острове, ты заметил это. Не та погода, слишком мало людей - точнее, ты один. - Да, он говорила, что ей не хватает общения с другими людьми, но мимоходом. Поэтому я и подумал, что это не столь важно, - сказал Умберт и кивнул, забыв, что собеседник не может его увидеть. - Именно, что ты подумал неверное. В общении с женщинами, подобными Клариссе, такие мелочи, намеки - их просто необходимо замечать и исследовать. Со временем ты бы догадался, что будет сложно справиться с подобной моделью общения, но ты же решил быть стремительным, - голос психотерапевта прозвучал укоряюще. - Считаешь, что я ошибся? - спросил Умберт, уже зная ответ. - Считаю, что ты не можешь жить в Солнечной гавани. Ты не можешь работать на конвейере, тебе претит сама идея каждый день общаться с новыми людьми. Ты и с Клариссой наверняка только болтаешь и спишь, а не говоришь по душам о том, что тебя на самом деле волнует. Она хоть что-нибудь знает о твоей работе? Или о твоих проблемах с магией? - В общих чертах знает, но не лезет, так как не понимает. И говорит, что все равно не может разобраться. Да и зачем ей знать? Не такая уж у меня и интересная работа, - смущенно проговорил Умберт. - Зачем ты тогда ей занимаешься, если она не интересная? Ради денег? У тебя их достаточно. Или еще ради чего-то? Карьеры ты на этих растениях не сделаешь - так зачем? - Мы же договаривались не касаться темы моей мотивации к работе? - раздраженно ответил Умберт, закрываясь от психотерапевта. - Не пытайся обманывать себя! Решай уже, как строить дальше жизнь. Твои исследования и записки не помогут - для работы тебе нужна комфортная обстановка, в которой ты сможешь возиться со своей зеленью. А обычные лекарства - не для твоего характера, - высказался доктор и прервал связь, не слушая возражения алхимика. Умберт вышел из комнаты, заменяющей ему кабинет, спустился по обшарпанной лестнице и вышел на улицу. Чувствуя под ногами раскаленные камни, мужчина прошел вперед по улице, ведущей к порту. Несколько человек - разносчик свежих фруктов, владелец харчевни в паре кварталов, улыбчивый охотник с луком наперевес - приветливо кивнули ему, здороваясь. Город жил, наполняя воздух шумом вечных дел и беспокойством. Умберт почувствовал напряженное жжение в груди - холодок после разговора с психоаналитиком так и не пропал. "Решай", - вспомнил Умберт слова доктора. "Что здесь можно решить? Работать с зеленью здесь невозможно - ни вакансии, ни штатного места, ни нужных образцов в достойном для исследования количестве", - подумал алхимик и присел на лавочку неподалеку от стойки, где торговец призывал купить фляжку воды, чтобы утолить жажду. Умберт вспомнил первый приезд в Солнечную гавань - появилось ощущение, будто на губах вновь лопаются пузырьки, оставляя сладковатый медовый привкус. Пошарив в карманах, мужчина набрал нужное количество монеток и попросил небольшой стакан прохладного напитка. Сделав глубокий глоток, алхимик быстрым шагом направился к дому. Смятый стакан, вырезанный из тонких листьев кустарника, остался лежать в корыте для мусора. Умберт вновь ощутил азарт - как в первую ночь, которую они с Клариссой провели в дешевом номере ближайшего постоялого двора. Не может быть, чтобы они не нашли себя. Кларисса сможет понять. *** Раскаты грома над островом заставили попрятаться всю живность. Потоки дождя, смешанного с градом, прибивали дневную пыль, заставляя стволы растений бороться за связь с корнями. Ураган, начавшийся десяток минут назад, только набирал обороты, а дом Умберта уже грозил разрушением. Закончив укреплять очередную протечку крыши, алхимик спустился с чердака и остановился перед небольшим окошком, вид которого выходил на бушующее море. Отхлебнув травяного настоя, Умберт в очередной раз за последний день переборол в себе желание добавить в кружку несколько глотков настойки. Дурманящих напитков хотелось, но, сорвав утром с двери записку Клариссы, мужчина пообещал себе оставаться в трезвом уме хотя бы ближайшие пару дней. Против воли Умберт опустил руку в карман и достал смятый кусочек жесткой, пожелтевшей бумаги. Один из тех листочков, которые Кларисса забрала из дома родителей в Солнечной гавани, когда они переезжали обратно на остров. Знала, чем может закончиться эта попытка, и предрекла красивый жест, которые так любила в книгах? Вряд ли, подумал Умберт. Просто эмоциональная девушка, которая поддалась чувствам, не подумав, как бывает в настоящей, долгой жизни. "Извини, но я не могу здесь жить. Не ищи меня, я все равно не вернусь. Люблю тебя", - изящно вывела женская рука. Два месяца. Самых долгих в жизни Умберта. Казалось, время забылось, песок в часах застыл и решил нарушить законы планеты. Несколько ссор, истерик, надуманные причины спать в разных комнатах - оба боялись сказать правду. Рядом с креслом Умберта лежали смятые листы, вырванные из тетрадки с записями. "Конечно, чувственный уровень восприятия есть ни что иное, как подсознательная смесь человека разумного и человека мечтающего. Никто и никогда не сможет управлять своими чувствами. Главная ошибка в лечении синдрома Фрэнсиса - сам факт лечения. Желание общаться человек должен почувствовать сам - если же он принуждает себя к этому, то выходит лишь кратковременно снять симптомы, а далее наступает гибельная фаза истощения. Магический фон может восстановиться, но взамен исчезнет само желание творить - так как магия есть ни что иное, как смесь духа и энергии человека настоящего, чувствующего", - прочел Умберт итоговую запись. Вобрав в себя воздух, алхимик представил капсулу с кислородом внутри себя, и добавил в нее немного энергии. Получившийся сгусток он материализовал на руке и швырнул сквозь закрытое окно в куст, растущий перед домом, прибитый дождем. Растение, почуяв приток энергии, приподняло верхушку стебля и, словно поразмыслив, устремилось вверх, не обращая внимания на усилившийся ураган. Губ Умберта коснулась улыбка. Допив травяной раствор, мужчин достал из шкафа новую тетрадь и открыл чистый лист. Все в порядке, убеждал себя алхимик. С ней все в порядке, ты чувствуешь, что она добралась до дома, ураган не успел ее застать. Теперь просто занимайся делом. И заставь себя не искать ее. Дмитрий Кузьмин Август 2013