Кузьмина Екатерина Валерьевна. Произведения

Кузьмина Екатерина Валерьевна : другие произведения.

Произведения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 2, последний от 01/09/2006. © Copyright Кузьмина Екатерина Валерьевна (umbra_vyborg@mail.ru) Размещен: 17/10/2004, изменен: 01/09/2006. 46k. Статистика. Статья: Лирика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: в этих стихах и прозе мои мысли и переживания нескольких лет, так сказать, адаптированные в письменный вариант. интересно было бы узнать ваше мнение.

Знакомый перрон

Последний вагон

Ссутуля пальто

Бежали толпой

Замерзшие пальцы

Того, кто остался

Пальцев парящих

Хотели касаться

Тихое эхо

Того, кто уехал

Отзвуки смеха

Смеху помеха

Если бы пальцы крепко держались

Я бы осталась

26.11.98

Капли боли счастливого сна высыхают под утро

Странно каждое утро привыкать к чужим голосам

У моей тишины же голос несчастный и мудрый

Я не слышу...его уносят снов паруса

Оставляя то, что скрываю от ждущего солнца

То, что с болью кидаю в каждую сонную ночь

4.12.98

У стен твоих - да вознесется крик

У стен моих - я буду жечь костры

Не правда ль ты согласен на постриг

Для рук твоих осколки так остры

Я стану колдовать, танцуя боль

Над жертвенным челом твоих прекрас

И кошкой обернувшись, ты позволь,

Я уберу упавший локон с глаз

Когтями ненавистно буду рвать

Скрывавший сердце одинокий мир

Лишь глаз не трону - не смогу украсть

Их дальний свет со звездным летом искр

Случайным путником по ветру моему

Ты не коснешься пламенной руки

Из губ твоих в свои я не приму

Объятья, что неудержно-близки.

9.01.97

осторожничаю, можно ли,

веря - быть

ветром, стоном, подорожником

путь забыть

поистертой книги отзывов

переплет.

одного боюсь, без повода

все пройдет

16.09.98

он, такой же, как этот берег,

вдоль которого быстро,

чтобы не заглядеться,

чтоб не влюбиться - скоро

иду, не заметив легкой,

весенней уже походки,

спешу в ожидании лета,

когда увижу опять...

6.03.99

песочные замки рассыпанных откровений

едва коснулись в кулак зажатой души

ожившей весенней бабочки легкий гений

перепутанных мыслей туман душил.

весна 01

как нов этот мир

в прозрачности мыслей и чувств

подсказок не ждем

они рождены без зачатья

и синий лоскут новогоднего платья

оторван и смят

отпущен оживший листок

в приятии нового дня

неизбежны надежды

полигамия верности слову

предчувствия - сны

пятнистые лани

склонят колена на дно

обмелевшей реки

и прячут в траву мутность глаз

запотевшие стекла

вдребезги бьются

зачем еще нужны стекла

их до боли сжимают ладони

словно лед

для яркости красок

оттенять синеву чих-то глаз

новый мир

сплошной импрессионизм

чуть мутный от слез

2002

Ностальгия

я - твой белый флаг в войне полов.

любимый кров

наш

ветром новых краж

разрушен.

души, души, души...

бежали, смеялись, боялись,

резко замедляли ход при случайной встрече.

целая вечность

у нас с тобой,

мой

милый.

гнали снами, били,

пили жажду из закрытых век,

где я была блеском детства.

грелся

ядовитый, забытый снег.

памятником амнезии

от Эстонии до России

мои ранние годы.

вот бы,

столкнуться случайно:

печален, отчаян,

и тихонечко мимо тенью -

одно мгновенье,

за которое все,

в счет которого жить,

и не знать про лицо,

остыть.

устать от борьбы друг с другом,

от гонки по кругу,

в котором

по своим норам

утро - поиск,

вечер - надежда,

явь - круговой поезд,

сон, как и прежде,

белый флаг в войне полов.

призванием слов

скрывать мысли,

те, что, появившись, повисли

в воздухе разреженном

напряжением движения

к или от.

замедлить ход,

до новой встречи

запасая вечность.

не лечит

тепло из камня, а камин разрушен.

душит, душит, душит...

15.04.99

за год ростом

опрокинутые звезды

смотрят из каждой лужи.

кто мне нужен?

может, дружба.

хитрых глаз случайность

к пиву ли, к чаю?

очередной казус,

мне показалась

тонким ярким рантиком

не любовь, а только романтика.

пока рассвет расставлял декорации,

используя хрупкие пальцы

ненасмотревшихся голосов,

стрелки часов

вопили истому,

траектории вернулись к дому,

мы с ними

приснились.

это был сон.

их,

переходящих

рубикон

31.05.99

в затихшем городе

все сутки ночь.

и сутки порознь

бредем сквозь дождь,

и бредим памятной

дуэлью той,

что все проспорили -

пора домой.

измены не было

и изменений.

пополнен перечень

чужих постелей.

по швам распороты,

полны метаний,

ходили по городу

хранители тайн.

5.08.00

Оригами

от дождя туманно

фигуркам бумаги.

приходы, уходы,

плохая погода,

неприятные метаморфозы.

мне казалось, так просто

притронуться к самой тайной,

самой надрывной скрипке,

скрипке случайной,

скользящей и зыбкой.

слепая всесильность натянутых ниток.

жестокость сквозь пальцы: рыться, копаться.

каплей, вытекшей из разбитой чашки,

полусонным рикшей утро встречавших,

вдыхала дождь, остатки ночи и ветер.

разбавляя мысли смехом,

вспоминала позже

бессчетное множество:

беспалочных сказочников,

безутешных насмешников,

немыслимых эгоистов.

слепые бумажные фигурки,

так непохожие

на пешек и их протеже,

больно-чутко моим ножиком

искромсанные уже.

цветной бисер,

рассыпанный по полу.

город истоптанный

игрушечных виселиц.

а я иду мимо...

29.05.00

Умбра

дверь выпихнула

в пыль, смог, скорость.

выпорхнула,

сжимая улыбок горсть.

облапанная взглядами от и до

в метро,

отхлопываю их как брызги луж.

мне лучше,

я просто гость.

перегибаю ось,

до лета зашепталась:

днем чудная вялость,

а по ночам грани тонки,

все мысли - стихи.

белый питерский сумрак,

я - умбра

от древней могилы,

от всех сразу светил.

день раздавил.

я вся нагая,

нагие мысли жгутся о грубые рты.

виной ты

бескраен,

человек контраста,

разбивший слой наста.

запрокинув голову,

где боль и клетки дождя.

не свинцом, так оловом,

не приняв, не поняв,

дверь сжалилась,

спрятав сутулость.

вскрыв вены,

в стены

вернулась.

максимы к сроку.

я обрету берлогу,

где нет единства

чужих мыслей

ответ в ответ.

ты арбалет.

претензии, стрелы, проклятья.

грязь я,

и не люблю белый цвет.

не смей говорить: привет,

не закрывай глаз руками,

не отпускай свою смелость -

перехотелось.

ты камень,

ты просто раздавишь

перепрятанную хрупкость.

я - умбра,

иллюзия из ночи Мая,

неживая.

освобожденная.

можно мне, еще чуточку

силы и времени?

11.09.99

мои неизбежные центробежные

вальс на вершине горы

остался прорыв

в неизбежное

застигнутые

застегнутые

сбежали по скалам

к холодным потокам

мне мало, мало, мало

порога

6.11.02

Звездочет

ведет счет

горящей и ночь, и день

высокой звезде

нашего с ним знакомства.

о других звездах,

приближающих час рассвета,

раскрывших ядро сюжета,

не успевает помнить

рыжеволосый принц

без слуг и приказов.

скромный фантасмагориец

или моя безумная радость?

смятый листок приветствий -

в сердце меткий выстрел,

цепочка наших мыслей,

как шаль,

кутающая метания,

вуаль,

прячущая воспоминания

о моей улыбке,

между строк тихой скрипке

чтения ходов,

понимания без слов

музыкального водопада,

с первого взгляда друг на друга

испуга,

что близится вечер,

что чудо встречи

возможно лишь раз,

во второй - без нас.

для чуткой души - ножи,

что мы не продавцы -

глупцы -

близнецы:

не случайно

наши тайны,

блестящие капельки марта,

как нищему крошки хлеба,

как твоя карта

звездного неба,

как нить Ареадны -

никому кроме нас непонятны.

разве что связь фонари?

22-23

запоздалый герой,

пойдешь ли за мной?

чет-нечет

тяну руки навстречу.

когда ты устанешь,

куда ты уйдешь,

нож

на каждое из твоих пристанищ,

змеиный яд.

моя

как звезда недоступная башня.

мне страшно:

разрушить ее пытается

вся королевская конница.

а вдруг что-то начинается?

чтобы закончиться.

26.03.00

меня захватили врасплох безутешные призраки ночи

испариной неба кругом блестела роса

лежащая ожерельями на темных ладонях листвы

природа желала грозы и звала меня в свои дебри

а я слушала тихую исповедь ночи

я бежала по тонкой дорожке упавшего сада

тонкая нить паутины обвила раскрытые руки

ветер волнуясь боялся ко мне прикоснуться

травы ластились к ногам, я им не мешала

я не могла нарушить данных обетов

а, может, это судьба распахнула мне двери

вручила ключи, чтоб открыть мою дикую душу

только пьянея в душистых цветов ароматах

я не заметила легкой мерцающей змейки

ее укус был подобен уколу осоки

в странной дремоте я опустилась на землю

кузнечики колыбельную пели на ухо

и когда я смотрела в раскрытые ночи глаза

я видела пламя звезды и высокие горы

а хлынувший дождь смешал мои кудри с левкоем

18. 07. 01

некуда деться:

рассыпалось сердце

на крупинки,

на гравий и льдинки.

по весеннему снегу

безразлично ступаю,

бесконечному бегу

нет конца и края.

на жизнь планов

подбитые птицы.

у моих кошмаров

размыты границы:

я в снах живу,

а они наяву.

словно Алиса в городе странных чудес:

кругом дикий лес.

я заблудилась в лесу,

что я принесу

завтрашнему дню.

я тщетно гоню,

как память чужие страдания,

поток сознания.

знакомый зеленый бостон,

все это сон,

его явь банально-игрива,

она ждет порыва

вздернуть меня на каркас.

Сейчас,

свой шарф теребя,

я боюсь себя

и не могу оторвать

взгляд от крови.

искушение желанием спать,

неожиданной болью,

свободной крайностью,

отделенной реальностью,

проклятием небес.

а кругом этот лес

с небылью-былью

поломанных крыльев.

мне снилось,

что я заблудилась.

и вовсе не я, а он

держал мою голову,

моей кровью испачкан бостон,

и глаза как из олова.

не я, а он, приминая слякоть,

боялся заплакать.

смешков не тая

мне правда открылась:

ведь это я

в конвульсиях билась

апр.01

моя маленькая Ирландия.

мое сердце забыто там,

отдано на мотание

винтам.

перебрасываться сквозь границы

я не в силах.

роза в петлице.

мышь на вилах.

осенняя жатва

тоски и тревог,

взросление брата

связующий слог.

невозможно думать

и не думать нельзя.

предистерика ферзя -

переживаний сумма.

попытки слов

летят разбиться

о правду снов,

о все границы:

государственные,

людские,

нравственные,

пустые.

любые границы

ненавижу.

ты в моем сердце.

куда уж ближе?

малиновых листьев,

рябиновых пик,

волнующих мыслей

разорванный миг.

полная несокрушимой боли

русская эстонка.

время - песок.

нужно вернуться.

я оставила ровно глоток,

чтобы не захлебнуться.

29.09.00

молчаливый город

опустил сны мне на плечи.

каждый вечер

я верна дороге.

дрожащие пальцы

тянутся к легкому дыму.

здесь стынет

сердцем разрушенное пространство.

с темной пропастью над головой

мир пуст.

этот путь

мне нужно пройти одной.

авг.01

ничего нерешение,

незавершение

означает решение "против"

порти

мою идеальность мгновения

двое суток во сне как в огне -

в тишине

чужого сердца биения.

7.07.01

за двоих - протоптываю

за троих - расспрашиваю

за четверых - высматриваю

два квадрата стены

за себя вымал(ч)иваю

12.07.01

На протяжении сна - тишина.

На протяжении дня -

лабиринты забот и желаний -

западня.

Запах смят

и струится сквозь форточку в ночь.

Клочья дня воедино собрались в объятьях,

Платьях, клише, чайных розах

20-х годов.

Полуснов.

Сторонясь и храня воронят полнокрылой весны.

Крыловесных.

март 02

я могла бы загадать желанье:

траурный ковер цветов,

синеглазый одинокий странник,

мелодичность голосов,

бег навстречу без оглядки,

смуглый силуэт,

растрепавшиеся прядки

заливает свет.

золотистость и прозрачность

голубых кровей

неизбежно тайна прячет

маковых полей.

тихо льющийся на плечи

золотой нектар.

алый бархатный пожар

сжигает вечер.

дек. 01

сквозь пальцы по лицам

боль струится

одетых в робы.

кругом сугробы

из замерзших слез.

этот мороз

заплатами

сжатого

болью виска

по ногам, по рукам

связан.

только пятна

эти дни.

верой верни

стрелки обратно,

воду к воде.

затем

в шкатулку тайны:

стай сны

руганью

испуганных.

за боль - стать.

ветром стать,

страницы листать,

перебирать четки

четко

словно календарные дни.

все они

вокруг

сквозь пальцы рук.

только вчера

их номера

на лица делила.

полмира

без имен.

со всех четырех сторон

пыль

без глянца.

устала бояться.

апр.02

ночь началась с утра

я была пугливым совенком

тонко

я смотрелась в ее зеркалах

форточки

все настежь

разложенная по полочкам

живу иначе

надо ли?

падала

в мягкие дебри

первой

казалось, что не одна

воздействие сна

помнила только глаза

огромные - хлоп и взмах

и летят

слышала только себя

видела два лица

романтика и подлеца

и разговоры, разговоры, разговоры

скоро

мой психоз

без слез

достиг силы крика

пронзительного

пронзающего, заразительного

рыка

лес вопил

сосны-березы

валил

чужие психозы

за троих поменял

на меня

все в глазах

в письмах ни слова

как ты зачах

как я снова

устало

все переломала

у совят

так всегда

летят

если манит беда

выгнали

выйдя

себя не увидев

в три погибели

согнулась

под утро проснулась

4.07.02

вода убегала.

ссыпались брутальные камни

в ладони причала.

раскрылись тяжелые ставни.

в ленивой печали

маячили тихие дали.

мечтали, мычали

молчали и исчезали.

лежали раздеты

цветы из сухого букета.

на окнах рассвета

застыло унылое лето.

2003

жующие пепел боги

раскинули ноги по миру

жующие пепел боги

месят руками глину

разбросанные по скалам

жующие пепел

мечтающие о малом

пламя и пепел

жующие

поющие древние гимны

жующие

пепел-боги

2003

ОКНО

( ЗАПИСКИ ОДИНОЧЕСТВА)

Одиночество - вера в себя. А. Щекачев.

1. Память.

Оставляя строгость для порогов,

Я вбегала в затемненный зал,

На правах преемницы у бога

Пить с бездумно-свежих губ нектар.

Из домов, забитых хламом и друзьями,

Мчалась я искать сверхтонкий блик.

Из-под крыш с цветными облаками -

В постоянство, бесконечность, тихий миг.

Я тогда уже страдала черно-белым,

Раздражая силу болью взгляда.

Убеждала всех: последним станет первый,

Одиночество - порок, безумство свято.

И не зная, что такое быть жестокой,

Я дарила свет тепла из окон.

2. Равновесие - 1.

В моем сказочном парке упали святые деревья.

В прочном доме окна без стекол, сломаны двери.

Я помню у питерского "Дома книг"

Дева Мария на коленях нас благословляла,

И в черные воды Невы привык

Падать сон-виденье со звоном металла.

Сесть с ней рядом, молиться и скрыть ее слезы окном,

И уверовать в будущность русскую таять - не тая,

Но я слишком слаба, чтоб пылать безутешным огнем,

И ее больше нет там, что с нею стало - не знаю.

Не нашедшим в России ни головы, ни царя

Вы правы, поэтесса, о памяти слез говоря.

3. Равновесие - 2.

Как обычно, небо, рассыпь

Золото пушистого снега

В леденящую серую зыбь,

В постоянные тупики пробега.

В городскую пропасть из камня

Из окна дома у леса

Забытую душу случайно,

Кто-то сказал бы беса,

Я бы сказала чертенка.

И в лесу расцветут жизни прозой

Цветы с ароматом горьким.

Их роса так похожа на слезы.

Тело без души не может жить,

Пусть хоть цветы живут в лесной тиши.

4. Души.

Ритмом сердца стал конный топот.

Называется жизненный опыт.

Печалью окна,

Она и стена

Осколком пятна

Стоят дотемна.

Подарок окну:

В картонном плену,

Скрывая войну,

Ловить тишину.

Разбито окно.

Разлито вино.

По швам полотно.

То было давно.

5. Надежда.

Внезапно явившийся ниоткуда Ной,

Он был мой.

Рукопожатие,

Состоящее из рук.

Намеренное псевдопроклятие

Никому ненужных подруг.

Преудаление

Всего, что становится близко.

Чужое недоброе сомнение

У покоев своего обелиска.

Сумасшедшие,

Мы поверим священному кругу.

Безвременно в лес ушедшие

Отдадим страх друг другу.

6. Раздел мечты.

- Выпей березовый сок

С рук, застуженных ветром.

- Даже ласкающим светом

Твой лес все равно одинок.

- Зачем тебе амулет.

Чего ты боишься? - Окон.

Я вижу из них далекий,

Душу слепящий свет.

Кого-то он манит плыть

За страхом полета мечты,

Кого-то веру простить,

Забыв, что на свете есть ты.

А меня обжигает и режет,

И тянет к себе рвущей силой,

Даже ты меня не удержишь.

- Я знаю, кругом - могилы,

И не стану тебе перечить.

Моя боль опрокинута в воду.

Увы, мои птицы свободны.

- Пусть хоть мой амулет тебя лечит.

Он согреет твои плечи

И оградит нашу встречу.

7. Потеря.

Открытый оконный проем

Зовет не тлеть, а гореть

Молодым огнем,

Улететь.

Он уходил, чтобы вновь приходить:

Дверь пугали людские стада.

Не вернулся жить

Никогда.

Вытащенные из подвала объятия

Закрытая дверь сохранит.

Прощальные рукопожатия.

Где они?

Их нет.

Как жестоко мечтает поэт.

8. Исход.

Тихонько вошедшая луна,

что видна из ее окна,

Проплакала долгую тень

у него на могиле.

Крылья упали,

крылья куда-то плыли,

Ветки ивы плелись.

Она вновь оставалась одна.

Чья-то слеза по счету

сравнится с пущенной пулей,

С упавшей рукой,

серой от исчезнувших вен,

С разбитой о раковину головой

одиночеством сутулым -

Все было и есть,

а мы еще ждем перемен.

Вечный мотив, подслушанный

в детстве у эха.

Ведь нам всегда очень много

врали и врут,

Как будто можно счастья ждать,

за счастьем уехать,

Вот только счастливыми люди

недолго живут.

Пелена взгляда на мир

из окна параллелей

Убедила, мир слишком реален,

чтобы в него верить.

9. Вечно.

Пусть кто-то ищет мной потерянную нежность,

В скользящем нервном взгляде - свой покой,

В забытых облаках - дорогу в вечность -

Все, что ты, уходя, забрал с собой.

А я найду мечту в ночных кошмарах.

Мне черный человек споет, крадя

Частичку зла, что я за день собрала, -

Все, что ты мне оставил, уходя.

Свою жестокость глаз, закрытых верой,

Печать руки ласканием стекла

И за стеклом разбитых окон серость.

Все то, что поневоле я взяла.

Твой амулет расстрелянной мишени

Хранит меня от заоконной тени.

10. Эпилог.

Где лес, в котором были снежно-белыми

Наши сердца и лица - так просты?

Я от всех окон скрою дом портьерами,

Чтоб не увидеть твоей спящей красоты.

апр. - 10.06.98

Податливые поклоны

И я не хочу быть забытой

Вниз по белому склону

Меня увлекает свита

На запотевшие звезды

Рассвет наступает неспешно

Где-то из-под коросты

Машет рукой Зарубежье

март 2003

Позолоченый город

Разявил глаза

Как мне быть с тобой

Быть с тобой нельзя

Растрачен весь порох

Разошлись пояса

Что мне делать с тобой

Быть с тобой нельзя.

сент. 2003

замерзли ноги

простыла душа

иду неспеша

по вчерашней дороге

тяжелые сосны

от капель и веток

нескоро рассветы

и властвует осень

застывшие блики

готовы очнуться

тяжелые сосны

готовы качнуться

непишущие стихов

поломники Монрепо

окт. 2003

я не хочу ничего вспоминать.

ветер качает, ветер волнует.

клен засыпает мою кровать

сном поцелуев.

осень из чувств выжигает узор

hasta la vista

я прохожу наперекор

памятно, быстро...

окт.2003

Мысли.

Я лежу на траве и вся жизнь словно дверь в никуда...

"Мы были распяты по разные стороны реки. Мы плыли и качались, или это качалась река, легко перенося себя, но оставаясь на месте. Возможно, мы просто спали. А ветер ...ветра не было. Но наши мысли в полете друг к другу создавали волнение на воде. Мы кричали, вопили, не издавая ни звука. Можно даже закрытыми глазами. Только лепестки шевелятся чуть-чуть. Как в танце.

А вчерашней ночью был снег. Он открыл окна и шел внутри. Бил по лицу мягкими шлепками, ронял свою нежность, тратил холод на что-то большее и умирал. Было ли это бескорыстием? Это была жадность. Не было крохотного квадратика пола, на котором он ни оставил бы следа. Его давящее одиночество сводило с ума, пуская тонкие корни под кожу. Ненавижу снег."

Странно, что такие мысли посещают меня за две недели до свадьбы. Точнее странно другое - то, что скоро моя(?) свадьба. Вся та дребедень с пожизненной принадлежностью и клятвами, больше похожая на сектанские заповеди, то, во что я не верила и чего глубоко боялась, настигает меня, не позволяет вставить в спор ни единого аргумента в защиту моих взглядов. Вот она жизненная несправедливость в ее реальном воплощении. Мне сложно понять, как именно работает внутренняя система вулкана, но чуствую себя не иначе как "держите меня я скоро взорвусь" (паника прилагается).

Так вот, о чем это я. Моя тревога, страх, боязнь будущего связаны скорее не с самим будущим, а с его правдивостью, его воплощением. Поверьте, моя задача - одна из сложных. Все эти "творческие" люди за редким очаровательнейшим исключением такие зануды, ограниченные и просто завистливые люди. Если бы я только раньше знала, что самое хрупкое и сильное что только может быть - творчество, с его магией, знаками, предопределенностью, внутренним пламенем, наконец, - может стать модным стилем жизни. Куда же делось познание ради познания, поиск вдохновения во всем, жертва во имя открытий, пусть и испытание медными трубами, но данное как последнее искушение. Как же я скорблю за тебя, Марина, как я понимаю твою одинокую злость, Малыш.

Среди этих псевдораспятий я почти вижу свои страшные картинки: я падаю с лестницы, меня сбивает машина - но я верю что это не возвращение болезни. Наоборот, иногда я чувствую, что меня уже не вернуть в то старое, доверчиво-измученное детство. Даже больше - меня не остановить. Я перестала зависеть от людей. Ни дешевый треп о смысле жизни, ни поиск правды, ни счастье для каждого, ни одна другая бредовая идея... Радуйтесь за меня я становлюсь ребенком, ни верблюды, ни львы меня не удержат. Да, черт побери, творить и еще раз, дальше и больше. Я согласна на борьбу и анафему, на отчаяние и забвение. Тот, кто рядом, будет и в бесконечности.

Мой милый, мой бесконечный, я падаю в бездну чьих-то объятий и пепла. Ты не поверишь, как это грубо. Никто не слышит моей тишины, а мне так хочется услышать ее самой. Кругом преграды, и дружба - тоже преграда, и я перестаю верить в тебя. Я! Сделавшая выбор, ушедшая из мира всех - в твой. Этот город с его условностями сводит меня с ума. Дождь - единственный знак, одна поддержка. Давай уже уедем.

То, что по площади идет человек ровным счетом ничего не значит: ни то, что это площадь, ни то, что я вижу людей. Их нет. За мою уйму лет пора бы привыкнуть. Падающие под трамваи сознания, зовущие остаться в ваших снах, где вы? Я так соскучилась. Даже ты, нераскрашенный в радужные цвета и оттенки, застегнутый наглухо и тающий при прикосновении, не знаешь ответа. "Побег, лишь услышу это слово..." - и некуда бежать. Пытаясь угадать ветер своей судьбы, я не вижу в нем ни понимания, ни прощения со стороны людей.

Опять борьба - за каждое слово, любой жест, я уже не говорю о мгновениях. Коснитесь меня, и я рассыплюсь - нет, никогда не касайтесь меня. Во мне звучит слегка расстроенная музыка. Иногда пробивается желание покончить с собой и постоянными метаниями от желаний к ощущению вины - как будто моя кровь циркулирует от головы к сердцу. Скоро мне двадцать три, и меня обволакивает этакий синдром "я старая у меня нет друзей меня никто не любит жизнь дерьмо не светит не смогу и т.д." Меня просто нет - я стала зеркалом событий. Что-то делаю, но ничего не чувствую, и периодически путаю эмоции: то смеюсь, то плачу, то кричу - но чаще не могу сделать ничего. А так хочется.

Я боюсь быть одна. Хотя людей я боюсь тоже - они мешают думать, и словно провоцируют делать то, что они хотят. Они все плачутся и просят о чем-то, доверяют мне свое сокровенное, запихивая это в меня без спроса как в ящик Пандоры. Мне не нужна ваша пыль. Потому гулять лучше по ночам, пить только с теми, кого не шокируют твои пьяные выходки, а помощи не просить ни у кого.

Почему ты не видишь моих слез - это самое большое предательство для меня. Я очень маленькая и хрупкая. Я забилась в угол и уже не вылезу из него. Моя музыка, мои книги, мои вещи и чувства, стихи забивают меня и не дают подняться. Мои пальцы прячут дрожащие губы, и строчки перед глазами расплываются. Знаешь, как ни старайся, кроме как закричав, крика не выразишь.

Слышишь, я могу быть еще депрессивней, чем ты говорил. Я по-прежнему жестока и ранима. Я, как всегда, все знаю и понимаю. За мной тянется неимоверно тяжелый шлейф чужих, субъективных (и часто неискренних) оценок и эпитетов. Почему непременно нужно быть "кошкой", "маленьким гением", или "единственным человеком, способным довести кого-то до сумасшествия", или "лучшим другом для всех"? Почему я не могу быть просто собой? Неужели меня нельзя просто любить без того, чтобы я была чьей-то Галатеей - у меня есть и своя жизнь.

Я устала быть сильной. Говорить одно, а думать о другом. Я хочу, чтобы мир был дешевым прокуренным баром, в котором никому нет дела до другого, все встречи случайны, где никто не схватит меня за руку, не давая допить содержимое очередного бокала, и трогательный женский вокал касается только меня.

Oh, so bare"s my heart...Alone...

Питер

Дождь. Такой проливной летний дождь дня на три, который хуже снега. Я забралась с ногами на подоконник и равнодушно слежу за набегающими на деревянные перекладины окна капли, на холодные полоски-ручейки, бегущие по щекам. Форточка открыта.

Пепельница постепенно наполняется окурками, каждые 15 минут по очередному. Во рту появился привкус табака, меня тошнит. Кажется, эту гонку за сиреневым дымом может прекратить только последняя в пачке сигарета. Но с ними все же лучше, чем без них. Я устала.

Чайник давно вскипел. На столе стоит чашка с утренним чаем, а на холодильнике заветная коробочка со всякими вкусностями. Здесь живут гостеприимные люди. Хорошо, что здесь, а не где-то в другом месте. Я заперта в квартире.

В соседней комнате на столе лежат учебники и журналы. Через два дня экзамен. Но мне все равно. Уже больше месяца мне все рано. С тех пор, как я поняла, что мира людей нет, значит, нет и людей, значит, нет и меня.

Я как всегда опоздала. А голуби хотели есть. Я кормила их чипсами. Люди меня сторонились. Хочется домой и из дома, в другой дом, из него в другой и дальше. Куда-нибудь в лес, где сосны.

Цыгане даже не подошли. У меня нечего брать. У меня только деньги, которых у меня нет, и сумки, на которые ни один вор не позарится - в них усталость и еще кое-что. Что-то кричащее, вопящее "заберите, спрячьте" - пока еще живое. Они так сроднились с моей усталостью, что я ненавижу обоих. Больше чем их я ненавижу только себя. На мне печать.

Белые люди. Светлые стены. Здесь хочется умереть и здесь умирают. Огромная толпа инопланетян склонилась, чтобы вывернуть меня наизнанку. Кто-то держит за руку.

Проснулась я от холода и боли. И стонов лежащего слева от того же холода и той же боли. Сны были кошмарами и, казалось, не кончатся. Кошмары - реальностью. Говорили о жизни, то есть ни о чем. В глаза не смотрели. Уходили быстро. Не прощаясь. Хотелось уйти. Убежать.

Потом каждый месяц будет открываться рана-дыра. Не заживет и не затянется.

Снег. Сосны. Раздавленная земляника. Тишина. Завтра в город с его проблемами и суетой. Раскиданные вещи, разбитые сердца, музыка и стихи. Убийство. Ничего не произошло. Знак вопроса и равенства.

Круг.

В тот день, когда я его увидела, шел дождь. Разбуженные утренней суетой люди не знали, куда себя деть и засыпали под звуки воды, падающей везде и всюду, казалось, от нее мог спасти только долгий тягучий сон под огромным шерстяным и непременно клетчатым пледом. Вчерашние сны никто не помнил, однако было в них что-то сладко-наркотическое, родное детским воспоминаниям, и я, как и все опускала голову на подушку (точнее опрокидывалась в дремоту), оказывалась в мире чутких и чувственных прикосновений, и мои желания диктовали разуму не просыпаться. В то время моя реальность загнала меня в угол и выхода я не видела, может, его и не было. Сознание было двухмерным - четыре плоскости комнаты редко перетекали в плоскости людей и машин. Остального не существовало. Где-то, наверняка, начиналось счастье и строилась жизнь, но я не знала ни где, ни что, ни зачем. Я мало что знала тогда. Проходил дождь, начинало светить солнце, наступал вечер, солнце садилось, я следила за ним из окна, наступала ночь, я ходила по комнатам как по глухим развалинам, ложилась спать. И по кругу.

Твоя боль - моя боль, но кто же знал, что мое прикосновение так ранит. Имя мне - несущая боль. Отныне смех в утренней тишине, подсматривающей из-за штор, режет мне слух, и я замираю, пытаясь уловить знакомые интонации. Как может один взгляд сохранить всю красоту мгновения? Осенняя глубина ощущений, депрессивные медитации одиночества, окутывания и застегивания, стремительный бег в бесконечные и повторяющие себя пролеты лестниц, жизнь, состоящая из минимализма или полу-жизнь.

Но в тот самый день шел дождь. Я точно помню. Стоило открыть окно, и вся комната наполнялась запахом падающей сверху воды. Надевать плащ не было смысла, потому что вся одежда мгновенно становилась влажной, но я все равно одела плащ. Куда идти, я не знала, хотя далеко я бы все равно не пошла. Заставить себя выйти из дома стоило усилия, еще какого. Я носила черное. Я сторонилась людей. Я знала их. Мой выбор - самое людное место в городе - потому что рядом прячется тишина. Квадратными, обшарпанными, покрытыми плесенью подворотнями, рытвинами и ямами я шла к воде (по ней и сквозь нее, словно касаясь кончиками пальцев, тыльной стороной ладони очень жестких и непослушных волос).

Как можно верить кому-то, кого не знаешь? Я ТЕБЯ СОВСЕМ НЕ ЗНАЮ. Путешествие из сознания в сознание, из сердца в голову безболезненным не бывает. Чем ближе глаза, тем сложнее увидеть, что происходит вне их притяжения. Одно совершенное мгновение, и вот ты один на один с миражом. И идти то некуда, и говорить то не с кем, и смотреть не на что...И беготня по кругу или вдогонку, злость и раскаяние, исписанные страницы черновиков и белые листы новой жизни - все это уже было, знакомо, прочувствовано, разложено по полочкам, теоретизировано (и мной тоже) - в общем, завидую разуму и расчету. Как же никто не увидел, не заметил страха, метаний, предчувствия, шага в пропасть? Протягивая руки, я закрывалась, чтобы не видеть чужих глаз, я закрывалась...

Он должен был быть там. Столько раз я рисовала эту картину: мощеный тротуар, опущенная голова, молчание - кадр черно-белого кино, в котором мне неуютно; комок в горле не позволяет сказать: Здравствуй (или Прощай), и мне, скорее всего, нужно уходить, и время не на моей стороне...Только один взгляд, чтобы запомнить. Или же: берег и камни, я потерялась, я и море, больше никого. Где-нибудь недалеко грот и кусты шиповника. Обет памяти.

"Эй, как ты там? Я пока не понимаю, что происходит вокруг. Я не знаю, кто я, но я узнаю. Не представляешь, как захватывает эта беготня, эти лица, эти фильмы. Я очень скоро приеду...и уеду...Сейчас не могу без движения. Тишина и спокойствие убивают меня. Может, когда я разгадаю тайну камней моей Родины (и смогу отгородить ими свой мир), когда устану бежать, когда пойму, что же пытаюсь найти - я расскажу тебе обо всем. Смысл жизни - познание, опыт, творчество. Вчера ты говорил мне о фобиях и паранойе - мне тоже страшно, но мы же ввязались во все это и должны выдержать. Так что не грусти. Напоследок прочти мой стишок, он - тебе:

Тихой печалью закрыты глаза

Помню твои чудеса

Мое детище - лунный сон

Мое имя тем, кто влюблен

В бесконечность

Одной встречи.

Целую. Пока"

Может и не стоило замыкать (или разъединять) круг. Если не боишься одиночества, нет ничего лучше свободы: своего ветра, своего тумана, повисшего в соснах, воды в ладонях. Закрытых глаз, вскинутых рук. В тот день, когда я его увидела, он был таким же, каким я его знала - сильным, угрюмым и злым; грустным, податливым и уязвимым. Но свободным. Как, впрочем, и я.

Комментарии: 2, последний от 01/09/2006.
Размещен: 17/10/2004, изменен: 01/09/2006. 46k. Статистика.
Статья: Лирика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"