Отец Федор проснулся рано в своей келье, прочитав молитву, собрался к заутрене. В это утро он как-то особенно чувствовал себя: внутри что-то взбудоражено трепетало, вертелось. Стоя на церковной службе, он истово молился, стремясь всей своей верой, своим существом далеко за границы храмового свода. Раньше, во время молитвы, этого догматичного и четкого обращения к Богу, поднимая голову вверх, он представлял себе, что Святой дух в образе голубя подхватывает его, такого ничтожного и недостойного, на свои крылья и несет за пределы небесных сфер, к Творцу, к этому безграничному Вселенскому Разуму. И ему, отцу Федору, такой маловесной песчинке, да что там... молекуле жизни, представляется возможным...да нет, не обратиться, а всего лишь на толику приблизиться к Великой мудрости, Всеобъемлющему свету, Началу всего и Окончанию оного.
Но сегодня голубь не приблизился к нему, он лишь взмахнул крылом и исчез. А отец Федор услышал голос, тихий и спокойный, который почти прошептал ему : "Здесь Бога нет..." У монаха внутри все съежилось, сжалось, похолодело. На мгновение ему показалось, что он слышит шипение змей, тысячи змей... "Ззззздессссь Богаааа неееет...."
"Отче Наш, иже еси на небеси...",- отец задрожал, все нутро его теперь горело, словно он сам был одним огромным ожогом, словно вместо крови по жилам его тек расплавленный горячий воск всех церковных вечей на планете... "Искушение... Изыди... Это Святое место, пропади...",- бормотал монах, чуть шевеля губами. То жаром, то холодом покрывалось тело его теперь, но в то же время казалось ему, что непреклонна его внутренняя сила, непоколебима вера его, и искушение не овладеет им.
Он закончил молитву, занялся обыкновенной своей работой. И вроде забылся ему тот голос, и вроде спокойно стало, но с того дня стал он чувствовать что-то рядом с собою .
Отец Федор прожил в этом монастыре еще семь лет, каждый день истово молясь, свято веря и добрые дела творя, но всякий раз боясь услышать вновь этот голос. И однажды понял он, что сомнение закралось в глубину его. Он вспомнил жития Святых схимников...Вспомнил, что уходили они как можно дальше от мира и от людей в своем желании быть ближе к Богу, в своем стремлении найти его. А, может, именно здесь и правда Бога нет...
В другом, отдаленном монастыре братия радушно приняла отца Федора, но никому не сказал он, почему ушел из городского монастыря. В новом пристанище монах стал больше работать, больше молиться, словно хотел отдалить от себя искушение и замолить сомнения свои. И вроде стало ему легче, вроде спокойнее, и вроде забыл он о голосе. Он истово молился, свято верил и трудолюбием поражал братьев своих, но через семь лет на одной из утренних служб вновь был ему голос, чуть громче и непреклоннее, чем прежде сказавший: "Здесь Бога нет...".
В тот момент словно миллионы мелких раскаленных искр впились в тело отца Федора, он задрожал, губы его перекосились, и понял он, что не покидали его сомнения все эти годы. В то же утро ушел из монастыря отец Федор...
В далеком монастыре, где было всего несколько монахов, встретили его спокойно, без особой теплоты, но и без расспросов. Там прошли еще семь лет. Отец Федор по-прежнему истово молился, проводил время за чтением книг и удивлял братию трудолюбием своим, но когда вновь на утренней молитве явился ему голос, дерзко и настойчиво произнесший "Здесь Бога нет...", ушел и оттуда отец Федор, смутившись душою и решив, что только в одиночестве дано ему будет обрести Бога и снизойдет на него свет Благодати Вселенской.
Дальше дальнего ушел от суеты мирской отец Федор, но беспокойно трепетала душа его, ибо не было храма, где бы смог он истово молиться и обращаться к Божественной Сущности. Тогда решил он строить свой храм, потому как и строительному ремеслу был обучен, и иконопись давалась ему легко. Семь лет провел отец Федор в трудах праведных и молитвах. И построил он храм свой, и написал иконы в нем, но был храм тот таким маленьким, что лишь один отец Федор мог в нем поместиться.
Несколько дней молился отец Федор в новом храме, не вставая с колен. Истово молился, как никогда прежде в жизни своей, благодарил за посланные ему испытания, и всем существом своим верил в то, что вот теперь-то стал он ближе к Богу, чем когда-либо за время земного своего пребывания...Истово молился...
***
И только тому, кто есть Начало и Окончание всего, тому, кто, обнимая взглядом все сущее, внимает всем мыслям и чаяниям, было известно, что через мгновение истово молившийся отец Федор услышит голос, который поведает ему о том, что здесь...