Явилась ко мне Анна Ахматова: старела по ходу сна из толстой тётки с черными вьющимися волосами в мощную старуху.
Был чудный весенний день, когда резные листья разлапистых кленов рисуют серовато-прохладную вязь на залитых солнцем тротуарах. Анна Андреевна ехала на красной машине с откидным верхом дочь погулять. Дочь время от времени пыталась привстать и дотянуться до кленовых листьев, от чего становилось видно, что очертаниями тыла чуть более миниатюрного она повторяет мать. Анна звала дочь нежно: "Лёвушка."
Неспешно проезжали они полупустые улицы, как вдруг внимание их привлек парк, где собирались декаденты: бедно одетые молодые люди, парни и девушки. Декаденты читали что-то прекрасное из ученической тетради, исписанной черной тушью.
Анна Андреевна изящно запарковала машину у обочины дороги (вообще, надо отметить, что движения поэтессы, хоть и простецкие, были исполнены величественной грации тяжелого человека). Лёвушка, одергивая всё время задиравшуюся на объемной попе черную вязаную мохеровую юбочку, пошла послушать декадентов.
Через некоторое время дщерь вернулась в сильнейшем возбуждении и зашептала матери на ухо, встряхивая кудрявой головой:
--
Ах, маман, там декаденты читают стихотворение Анны Ахматовой!!!
Ахматова скривилась:
--
Ненавижу декадентов, они у меня лучшие стихи спиздили! Поди, Лёвушка, спроси, может, хоть это вернут.
Лёвушка вернулась с новостью, что декаденты вернут стихотворение в обмен на творческий вечер с Анной Ахматовой. (Тут я поняла, что Лёвушку во сне играю я.)
Анна Андреевна согласилась, но пока она собиралась, молодость ее миновала...
В руках моих оказалась пожелтевшая, потертая на сгибах газета о творческом вечере с Анной Ахматовой. Журналист сообщал, что "Анна Ахматова ведет себя крайне пренебрежительно к зрителю, не то, что Марина Цветаева!"
Старенькая Ахматова сидела на деревянном, облезлом стуле, стоящем на пыльной сцене без намека на занавес, и морщинистым ртом зачитывала записку от зрителей:
--
Скажите, Аннаандревна, почему Вы не пишете прозу, как Антонпалыччехов?
Ахматова поморщилась и, усмехнувшись в зал, сказала: