Квонлед : другие произведения.

Цикл Фотуро, рассказ первый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  ЧЕРНЫЙ ШАР
  
  Я только успел налить себе суп, как Маша сказала:
  
  - Видишь черную точку возле люстры?
  
  Я поднял глаза. Действительно, в нескольких сантиметрах от лампочки неподвижно висела крохотная черная точка.
  
  - Муха, наверное, - сказал я.
  
  - Нет, - ответила Маша. - Не похоже. Посмотри, она, кажется, становится больше.
  
  Я подавил раздражение - вечно этой дуре что-нибудь мерещится - и сказал:
  
  - Да какая разница! Ешь давай, остынет.
  
  - Саш, мне она не нравится.
  
  О, Боже мой, подумал я. Опять...
  
  - Маш, - сказал я. - Это просто черная точка. Что в ней плохого? Она же ничего не делает.
  
  - Не знаю, - сказала Маша. - Мне просто неуютно. Я никогда таких штук не видела.
  
  - Ты вообще в своей жизни мало что видела, - сказал я. - Забудь о точке и ешь суп.
  
  Некоторое время мы ели молча. Наконец, Маша отложила ложку:
  
  - Все-таки я лучше позвоню папе, - сказала она. - Может быть, он знает, что это такое.
  
  - Не смей, - сказал я. - Я не хочу его видеть.
  
  - Но он, наверное, все объяснит...
  
  - Я сказал - нет!
  
  Маша замолчала. Я посмотрел на точку - действительно, она увеличивалась. Если сначала она была с булавочную головку, то теперь она сравнялась размером с мячиком для пинг-понга. Почему-то мне казалось это нормальным - растет и растет, хуже от этого никому не будет.
  
  - Запомни, Маша, - сказал я. - Если ты хочешь оставаться со мной в хороших отношениях, никогда - ты слышишь? - никогда не приглашай сюда своего отца! Хватит с меня, понятно?
  
  - Хорошо, - кивнула Маша. Однако я знал, что она врет. Стоит мне уйти, и она позвонит отцу. Тот приедет, и все начнется по-старому.
  
  - Хорошо, - повторила Маша. - Я потерплю эту штуку. В конце концов, она же ничего не делает, так ведь?
  
  - Да, - сказал я. - Абсолютно ничего.
  
  - Только растет потихоньку...
  
  - Да, - сказал я. - Просто потихоньку растет. Ты против?
  
  - Я? - переспросила Маша. - Нет, что ты! Просто, знаешь, такое не каждый день случается...
  
  - Верно, - согласился я. - Но это не значит, что мы должны звонить твоему отцу всякий раз, как что-то происходит.
  
  - Не должны, - согласилась Маша. - Но знаешь... Давай, я ему все-таки позвоню - ну, так, на всякий случай?
  
  - Нет, - сказал я.
  
  - Но, Саша, - сказала она, - это же поможет...
  
  - Нет, - сказал я.
  
  - Саша... Посмотри!
  
  Я взглянул наверх и увидел, что шар достиг размеров футбольного мяча. Это немного настораживало, однако дальше он пока что не рос.
  
  - И? - сказал я. Но Маши уже не было в комнате. Из коридора доносился торопливый писк набираемого номера. Я различил пятерку, девятку, тройку... Номер ее отца!
  
  Дальнейшее я помню плохо. Под рукой у меня оказался молоток, и она даже не успела вскрикнуть - так быстро все получилось.
  
  С молотком в руке я стоял над трупом своей жены. Кровь уже остановилась, а та, что вытекла, впиталась в ковер. Надо было куда-то спрятать тело. Я посмотрел на шар, и почему-то мне показалось, что это наилучшее место. Он небольшой, но тело наверняка в нем поместится, решил я.
  
  Я поднял труп жены и приблизился к шару. Он неподвижно висел в центре комнаты - абсолютно черный и словно невесомый. Тем не менее, когда я для пробы погрузил в него ноги трупа, он оказался вполне материальным - было такое чувство, словно я пытаюсь запихнуть жену в колодец, доверху заполненный илом. Вещество, из которого состоял шар, несомненно обладало массой. Почему же он тогда не отбрасывал тени? Почему?
  
  Не думай об этом, сказал я себе. Твоя задача сейчас - избавиться от тела. Вот и занимайся ею. Видишь, этот шар - вполне удобная штука. Вот так, еще немного... Есть!
  Тела больше не было. Вернее, оно по-прежнему оставалось, но уже заключенное в черный шар. Зародыш в яйце, вот на что это похоже - подумал я. Непроницаемо черная скорлупа, и только я знаю, что из него может вылупиться.
  
  С этой мыслью я прилег отдохнуть. Совесть меня не мучила - то, что я сделал, следовало сделать давным-давно. Раскроить сучке голову! Отправить ее на корм червям! Я всегда ее ненавидел - с первого же дня свадьбы. Она шантажировала меня ребенком, а потом оказалось, что ее беременность - вранье, как и все остальное. Правда была лишь в том, что ее отец был крупной шишкой в местной администрации; он пригрозил мне, что если я брошу его дочь, то схлопочу десятку, не меньше. За что - найдется, у него хорошие связи в полиции.
  
  Старику нравилось меня мучить. Он выбил для нас квартиру, подарил машину, периодически подбрасывал денег. Все это - с издевкой; сам я, мол, не способен обеспечивать семью. Частенько он заходил к нам, пил водку и спрашивал Машу: ну, на кой черт тебе он сдался? Посмотри на него: это же нуль. Но я понимаю - любовь, да. Любишь его?
  
  Люблю, отвечала Маша и смотрела на меня так, словно я был ее любимой вещицей. Она владела мной - уж это ее отец понимал прекрасно. И я никогда не вырвался бы из ее власти, если бы не этот черный шар.
  
  Странное дело: чем глубже я погружался в сон, тем меньше боялся этого шара. Он ведь помог мне, скрыл следы моего преступления. Какая разница, понимаю ли я, что это, или нет? Если он - зло, я и зло готов благодарить от всего сердца. Пусть он висит посреди гостиной, если ему так нравится - главное, чтобы о нем никто не узнал.
  
  Но утром мои надежды рухнули. Я вышел во двор покурить, и Савельич, вахтер, спросил:
  
  - Ну, как шарик-то? На месте? А то из домоуправления приходили, спрашивали...
  
  - Что? - не понял я. - Какой еще шарик?
  
  - Да обычный. Черный такой.
  
  Меня прошиб холодный пот. Откуда он знает?
  
  - Да вы не волнуйтесь, - сказал Савельич. - Об этом уже все знают. В газете же написали.
  
  Он протянул мне газету, и на первой полосе я прочел:
  
  СЕНСАЦИЯ! В КВАРТИРЕ ГРАЖДАНИНА КИСЛОВСКОГО, ПРОЖИВАЮЩЕГО ПО АДРЕСУ УЛ. КЛЮКВЕННАЯ, Д. 12, КВ. 47, ПОЯВИЛСЯ ЧЕРНЫЙ ШАР! ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ШАРА НЕИЗВЕСТНО, ВЕДЕТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ.
  
  - Опять на глупости деньги тратят, - проворчал Савельич. - Нет, чтоб трубы починить - шары изучают! Мешает он вам, что ли?
  
  - Да нет, - сказал я растерянно. - Просто немного непонятно, вот и все.
  
  - Ха! - сказал Савельич. - Непонятно! А что - все должно быть понятно? Вам что - легче будет, если вы все понимать станете? Раньше как было: вообще ничего не знали. Молния на небе - значит, Бог гневается. Помер кто - значит, судьба у него такая - помереть. А теперь напридумывали - фу ты, ну ты!
  
  - Савельич, - взяв себя в руки, сказал я ему, - ну неужели тебе не интересно, что это за шар такой? Не каждый же день такое случается, чтобы бац - и шар посреди комнаты?
  
  - Ну, шаров не было, - согласился Савельич. - Но мне, помню, дед рассказывал, что у них в селе покойник воскрес однажды.
  
  - Как это?
  
  - А вот так. Встал и пошел. Пришел на собственные поминки и стал поросенка есть. Ест, аж за ушами трещит. Ему говорят: ты, дядя, не больно-то налегай, тут помимо тебя люди есть. А мертвец возьми и зарычи - глухо так, страшно. Ну, оставили его в покое, а он поросенка съел и на капусту приналег. Тут уж всполошились. Кто такой, стали кричать, с какой стороны родственник? А он молчит и только капусту жрет. Ну, умял он, значит, ведро капусты, и тут его в пляс потянуло. Ночь на дворе, только свечей пара горит, все у стен притаились, а посреди избы мертвец пляшет - вот такая картина.
  
  - И дальше что? - спросил я.
  
  - Лопнул он, - сообщил Савельич. - И всех забрызгал.
  
  - Чушь какая-то...
  
  - И вовсе не чушь! Может, у вас так же будет? Повисит немного - и лопнет. Вы уж не стойте поблизости, а то мало ли что может приключиться...
  
  - Хватит! - сказал я. - Не знаю, Савельич, что ты там напридумывал, но висит он смирно и лопаться не собирается. Я уже жалею, что вообще тебе ответил. Надо было промолчать.
  
  Я отвернулся от Савельича и пошел прочь.
  
  - Да зачем молчать, когда все знают-то! - сказал мне вслед вахтер.
  
  На работе, как выяснилось, уже были в курсе моей проблемы:
  
  - Саш, - сказал мне шеф, когда мы остались наедине. - Если тебе нужен отпуск, только скажи. А пока возьми вот, - и протянул мне конверт. - Тридцать тысяч. Извини, старик, но больше не могу.
  
  - Ничего не понимаю, - сказал я. - Виктор Валентинович, но ведь до зарплаты еще две недели.
  
  - Это не зарплата, это материальная помощь. У тебя сейчас, Саш, тяжелое положение.
  
  - У меня все в порядке.
  
  - Не придумывай. Тебе сейчас отдохнуть надо: переживания, то да се. Стресс, опять же. Да и потом, ты им только мешать будешь...
  
  - Кому - мешать?
  
  - Да ученым же. Сегодня звонили. Сказали: дайте Кисловскому выходной, мы к нему поедем шар изучать.
  
  - И вы тоже знаете про шар?!
  
  - Ну да, - пожал плечами. - В газете же напечатали, вот, посмотри...
  
  - Да видел я уже! - сказал я. - В газете-то откуда узнали? Он же только сегодня, пока мы обедали...
  
  - Ну, этого я не знаю, - пожал плечами шеф. - Это ты у них спроси. Можешь прямо сейчас: отпуск мы тебе уже оформили.
  
  - Как оформили? - растерялся я. - А проект? Мы же готовились...
  
  - Закончим без тебя, не беспокойся. Все, Саш, у меня дела.
  
  Я вышел из кабинета шефа, забрал у Светочки отпускные и решил заглянуть в газету. Надо же выяснить, откуда они узнали о шаре.
  
  Наша городская газета называлась "Проводник". Располагалась она в небольшой пристройке у горсовета. Я нажал на пуговку звонка, и неприязненный женский голос ответил мне:
  - О шаре сведений больше не принимаем.
  
  - Я не о шаре, - сказал я. - Вернее, о шаре, но ничего рассказать не могу. Я сам хотел бы что-нибудь понять.
  
  На другом конце провода замолчали. Молчание длилось около минуты, наконец, голос сказал:
  
  - Проходите. Налево, вторая комната справа.
  
  На двери кабинета редактора красовалась табличка - "Кверол Анатольевич Липунов". Кверол, подумал я, какое странное имя...
  
  Сам редактор был маленький, толстый и очень суетливый.
  
  - Здравствуйте! - протянул он мне руку. - Какими судьбами? Чайку, кофейку, может быть, отвар из шиповника?
  
  - Спасибо, - ответил я. - Мне ничего не надо. Я только...
  
  - Минуточку! - сказал редактор и схватил телефонную трубку. - Да, да, слушаю! Что? Нет, Каркасова мы печатать не будем, и не просите! Как это - обязательно? Да вы видели его материал? Это же ра-зо-бла-че-ние, понимаете вы или нет? Не надо меня просить - нет, нет и еще раз нет! Хоть что делайте! Что? Он стреляться хочет? Пусть стреляется! Обновить его - это не проблема! Да? - обратился он ко мне. - Чем могу помочь? Кто вы такой, собственно?
  
  - Я - Александр Кисловский... - начал было я.
  
  - Не продолжайте! - перебил меня редактор. - Шар, да? Ну, я так и подумал - шар! Вы, голубчик, не туда пришли, - похлопал он меня по плечу. - Мы вам ничем помочь не можем!
  
  - Как это - не можете? - удивился я. - А как же...
  
  - Без как же! Сказано - не можем, значит - не можем. Ну, не прессы это дело, понимаете, не пре-ссы!
  
  - А чье же?
  
  - Ученых из Института! Это пусть они с шарами разбираются, а нам своих забот хватает! Вы не поверите, но от меня требуют, чтобы я напечатал материал Каркасова! Каркасова, вы только подумайте! А вы его читали?! - он почти визжал. - Читали вы его?!
  
  - Нет, - смутился я. - не читал.
  
  - А почитайте! - редактор сунул мне в руки ворох скомканных листов. - Почитайте и подумайте, можно ли такое печатать? Это же черт знает что!
  
  - Хорошо, - я взял бумаги. - Я обязательно прочитаю. Но скажите мне, пожалуйста, как вы узнали о шаре? Я, собственно, не в претензии, событие это и вправду замечательное и интересное для науки, но как? Я просто хочу сказать, что единственными свидетелями его появления были я и моя жена...
  
  - Все вопросы к Цатурову! - отмахнулся от меня редактор. - Это его материал. Адрес спросите в приемной. Все, мне некогда, до свидания.
  
  Я вышел из кабинета редактора несколько ошарашенный. Какой еще Цатуров? Воистину, это происшествие приобретает все более странный оборот. Я попытался обдумать события, что уже произошли.
  Итак, сперва была крохотная черная точка, которая за ночь превратилась в шар размером с футбольный мяч. Затем была моя ссора с Машей, которая кончилась тем, что я ударил ее молотком по голове. Странно, но даже теперь я об этом не жалел. Поступок казался мне правильным. Что еще? Я спрятал тело в шар - это был первый раз, как я с ним взаимодействовал.
  
  В приемной я взял у секретарши адрес Цатурова. Делать мне все равно было нечего, и я отправился прямо к нему.
  
  Цатуров жил в старом квартале, который после войны строили пленные немцы. Дома здесь были ветхие, двухэтажные, а обитали в них преимущественно старики. Возле подъезда, где была квартира Цатурова, я увидел разбросанные по земле еловые ветки.
  
  - Кто-то умер? - спросил я мужика, сидящего на лавке.
  
  - Ну да, - кивнул тот. - Журналист, молодой еще. Только вчера еще живой был, а сегодня - все! Эх, вот оно как бывает.
  
  - А отчего он умер? - спросил я.
  
  - Сердце, - сказал мужик.
  
  Я вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. Дверь в квартиру Цатурова была открыта, и туда-сюда сновали люди.
  
  - Вы к кому? - спросила меня пожилая женщина. - Неужели к Гришеньке? - и залилась слезами. - Нету Гришеньки, умер мой сокол ясный!
  
  - Антонина Григорьевна, успокойтесь, - попыталась утешить ее девушка в кожаной куртке. - Вы знакомый Гришин, да? - спросила она меня. - Очень жаль, но Гриша только что скончался.
  - Мои соболезнования, - сказал я. - Могу я взглянуть на тело?
  
  Девушка посмотрела на меня настороженно.
  
  - Поймите меня, - сказал я. - Мы с Гришей были близкими друзьями.
  
  - Хорошо, - сказала девушка. - Только недолго, а то сейчас "Скорая" приедет.
  
  Я вошел в квартиру и прошел в комнату. Труп лежал на диване, укрытый одеялом. Цатуров был молодой человек лет двадцати пяти, с редкими волосами и заячьей губой. В смерти лицо его побелело, нос заострился. Ниточка оборвалась - я ничего не мог от него добиться. Я попрощался с Антониной Григорьевной и вышел на улицу.
  
  Пошел дождь. Я укрылся под навесом автобусной остановки. Мне было тоскливо, домой я возвращаться не хотел. Я не боялся шара, но мне было не по себе оттого, что я не понимал его. Рядом со мной присел человек. Я повернулся - и оторопел.
  
  Это был Цатуров - то же лицо, но розовое, живое.
  
  - Сигаретой не угостите? - спросил он.
  
  Я пожал плечами - давно уже не курю.
  
  - Хорошо, - сказал он. - Видели этот спектакль? Ну, молодцы, а?
  
  - Кто молодцы? - спросил я. - Что это все значит?
  
  - Хотел бы я знать, - ответил Цатуров. - Но хорошо стараются - и Варенька, и Антонина Григорьевна! Знали бы они, что это Борька Рябов у них там мертвый валяется!
  
  - Какой еще Борька Рябов?
  
  - Борька Рябов - мой сосед, - пояснил Цатуров. - Я его вместо себя оставил, ну, чтоб самому не помереть. Борька все равно алкаш, с его-то циррозом два месяца всего осталось. Вот он и помер, понимаете?
  
  - Нет, - сказал я. - Ничего не понимаю. Объясните.
  
  - Я бы рад, да не знаю как. Верите, голова кружится от радости! Жив остался, жив! Нет, для них-то я умер, но для остальных, для целого мира - жив! Тут в чем дело: теперь им понадобится какое-то время, чтобы разобраться.
  
  - В чем?
  
  - В том, кто есть кто, - сказал Цатуров. - Видите, Борька Рябов - это, в принципе, тот же я, только неудавшийся. Сбой в процессе обновления, все такое...
  
  - Очень хорошо, - перебил я. - В любом случае, рад за вас. Но объясните, пожалуйста, как вы узнали о черном шаре?
  
  - Что? - переспросил он. - Шар? Так вы Кисловский, да? Очень приятно. Ардлак Цатуров, - протянул он мне руку, - корреспондент "Проводника". Ардлак - это после обновления, а раньше был Григорий. Знаете что, Кисловский? Давайте не будем говорить на остановке. У вас есть деньги? Пойдемте в пивную, она тут поблизости. Там и поговорим.
  
  Мы пошли в пивную. В этот час там никого не было, и мы сели за столик в углу.
  
  - Шар, Кисловский, это, в сущности, ерунда, - начал Цатуров. - Он повисит и исчезнет, такое уж у него занятие. Куда хуже другое - оказалась запущена весьма неприятная цепь событий, очень неприятная, да.
  
  - Стоп, - прервал я его. - Сперва скажите, как вы узнали о шаре.
  
  - Как узнал? - сказал Цатуров. - Да очень просто. Мне позвонил профессор Каркасов - это мой бывший преподаватель из Института. Он сообщил мне о том, что в вашей квартире появился шар и предупредил, чтобы я в тот день не ночевал у себя дома. Кстати, - спохватился он, - надеюсь, вы ничего в этот шар не засовывали?
  
  - Боюсь, что засовывал, - сказал я. Почему-то Цатурову я ничуть не боялся сказать о совершенном мной убийстве. - Вчера вечером мы повздорили с женой - в последнее время мы были не в ладах - и я не рассчитал сил...
  
  - Понимаю, - сказал он неожиданно спокойно. - Я не осуждаю вас за ваш поступок - я и сам подставил вместо себя другого человека. Ваша жена - вы поместили ее внутрь шара, так ведь?
  - Да, - сказал я.
  
  - Что ж, если верить Каркасову, надо ждать всего, чего угодно. Видите ли, вы нарушили определенное правило. Я не могу сформулировать его точно, но в шар ничего засовывать нельзя. Это недопустимое действие. Рано или поздно вам это аукнется. Или не только вам - здесь ничего нельзя знать наверняка. Вы совершили вторжение, понимаете?
  
  - Какое еще вторжение? - спросил я. - Вторжение куда?
  
  - Неизвестно, - пожал плечами Цатуров. - Никто ведь не знает, что такое этот шар. Каркасов тоже не знал, хотя у него имелись некоторые предположения. Во всяком случае, он рассчитал время и место появления шара, а это уже кое-что. Плюс: вас не насторожила собственная реакция на шар? А реакция других людей? Не насторожила, нет?
  
  - Нет, - сказал я и в тот же миг понял: а ведь это действительно странно. Почему и я, и Маша, и Савельич, и шеф, и редактор, да и весь город , похоже, воспринимают шар, как нечто само собой разумеющееся? Конечно, его собираются изучать, и даже статья в газете появилась с заголовком "СЕНСАЦИЯ!", но подлинной-то сенсации нет. Всем как-то все равно - есть шар, нет его. А ведь черный шар, висящий в воздухе - это не шутка, сказал я себе и похолодел: выходит, целую ночь я провел наедине с тем, чему в человеческом языке и названия нет?
  
  Нет, решил я, теперь в свою квартиру я точно не вернусь. Буду ночевать в отеле, пока не кончатся деньги, потом пойду к знакомым. Пусть эти ученые исследуют шар, если хотят.
  
  - Кстати, - спросил я. - Вы сказали Каркасов, да? У меня есть его заметка, материал, который не хотел опубликовывать ваш редактор...
  
  - Что? - удивился Цатуров. - Можно посмотреть?
  
  - Пожалуйста, - я протянул ему бумаги.
  
  Цатуров схватил их и стал читать.
  
  - Да, - сказал он. - Все, как я и думал. Это разоблачение. Допекли старика.
  
  - Кто? - спросил я.
  
  - Да коллеги из Института. Институт - слышали, наверное? Я его заканчивал. Паршивое местечко в плане людей - сплошь карьеристы и стукачи. Каркасова они травили дай Боже, вот он и рассердился. А кто бы на его месте иначе поступил? Хотя неосторожно, да, это факт. Ну, теперь за него возьмутся.
  
  - В смысле - возьмутся? - спросил я. - Неужели его убьют?
  
  - Нет, - сказал Цатуров. - Зачем такие ужасы? Просто засунут в черный шар - по договоренности понимаете. Ну, и будет он снова, как раньше.
  
  - Ничего не понимаю, - сказал я. - Я уже совсем запутался. Вы можете мне ясно объяснить, что происходит?
  
  - Нет, - сказал Цатуров. - Я, видите ли, сам ничего не понимаю. Можно я оставлю у себя заметку? -попросил он.
  
  -Лучше верните, - сказал я. - Мне бы хотелось ее прочитать. В конце концов, ее дали мне, а не вам.
  
  - Кому ее дали - это не имеет никакого значения! - неожиданно резко сказал Цатуров. - Заметка останется у меня. Мне она нужнее.
  
  - Я бы попросил вас отдать ее мне, - сказал я, вставая.
  
  Взглянув мне в глаза, Цатуров съежился. Что он там увидел?
  
  - А вы пойдете дальше других, - сказал он. - Другие и жену не убивали, и в редакцию не ходили. Сидели и ждали, пока вырастет.
  
  - Какие другие? - спросил я, тяжело дыша. - Что вырастет?
  
  Цатуров обмяк.
  
  - Опять все провалил, - сказал он. - Что за невезение такое... Ладно, держите, - он протянул мне заметку. - Все равно у меня дома таких уже штук пятьдесят валяется. Ну, что вы стоите - берите, вы же хотели? Читайте, вам никто не запрещает. Только там ничего интересного нет - обычный донос. Воруют, мол, спирт казенный пьют. Чушь! Вот что, Кисловский, - сказал он вдруг. - Хотите знать, что к чему - езжайте в Институт. - Там все ответы.
  
  Я вышел на улицу. Институт был на другом конце города, мне пришлось взять такси. Снаружи институт выглядел совсем обычно: панельное серое здание. Я вошел внутрь, предъявил паспорт и получил разовый пропуск.
  
  - Только не задерживайтесь, - предупредил меня охранник. - В восемь закрываемся, а сейчас уже полвосьмого.
  
  У меня было всего полчаса, и я почувствовал, что схожу с ума. Кого я должен искать в этом здании? Зачем? Не лучше ли уйти?
  
  - Кисловский, это вы? - окликнули меня сзади. Это был высокий тощий мужчина - лысый, с седой бородкой. - Так и знал, что вы придете. Пойдемте, мы вам сейчас все объясним. Следуйте за мной.
  Что мне оставалось делать? Я пошел. Мы углубились в коридоры университета, пришли к лифту, спустились на три этажа вниз, вновь миновали череду коридоров и, наконец, остановились перед большой белой дверью.
  
  - Это здесь, - сказал мой провожатый. - Вы первый, вам положено по возрасту.
  
  Что ж, подумал я, положено так положено. Я вошел внутрь и застыл на месте. В центре ярко освещенной комнаты висел черный шар. Он был огромный - в десять раз больше того, в который я упрятал свою жену.
  
  - Это ваш и есть, - сказал провожатый. - Пойдемте, я научу вас пользоваться аппаратурой.
  
  Он выкатил из угла странного вида установку и принялся мне ее показывать.
  
  - Смотрите, - говорил он. - Это фокусирует луч, а это позволяет управлять его движением.
  
  - И что я должен сделать?
  
  - Вы должны ни много, ни мало разрезать шар.
  
  - Разрезать?
  
  - Именно.
  
  - Но...
  
  - Нет, - мягко сказал мой провожатый. - Ваша супруга не пострадает. Напротив, вы увидите - о, совсем напротив...
  
  Я подчинился. Я встал у аппарата и направил его на шар. Вспышка, и он лопнул, как перезрелый плод. Черная жидкость хлынула из него, а еще... Нет, я не мог в это поверить. Еще там была моя жена, и она была жива!
  
  - Я оставлю вас наедине, - сказал мой провожатый. - Приятного общения.
  
  Она стояла напротив меня - Маша, которую я убил. Абсолютно голая, с потеками черной жижи на теле - стояла и ничего не говорила. Молчал и я, чувствуя, что вот-вот сойду с ума. Все события этого дня сошлись в одно, и я понял все.
  
  Вдруг Маша закашлялась. Изо рта у нее потекла черная струйка. Та самая жижа - она еще оставалась в ней. Взгляд Маши выразил муку, она протянула ко мне руки, и тут случилось страшное - потеряв равновесие, она упала и буквально рассыпалась на куски. Кожа ее во многих местах лопнула, хлынула жижа, и меня начало рвать.
  
  * *
  Из-за толстого стекла на блюющего Кисловского смотрели двое - оба старики.
  
  - В этот раз определенно неудача, - сказал Первый. - Цатуров опять все провалил. Если он не может должным образом подготовить реципиента, может быть, не обновлять его больше, а, Федор Геннадьевич?
  
  - А вы бы лучше программировали матрицу, - сказал Второй. - Тогда бы он и вел себя поприличнее.
  
  - Поприличнее! - фыркнул Первый. - А вы дайте мне материал поприличнее, тогда и сделаю. Цатурова же убрать из ДАНКЛИГа надо, он давно уже все только портит! А что в данном случае? Почему при обновлении случился коллапс?
  
  - Неизвестно. Показатели вроде бы в норме...
  
  - Коэффициенты сравнивали?
  
  - Да. И Ревского, и Палинского. Все строго пропорционально. Черт его знает...
  
  - Ладно, - Первый хлопнул коллегу по плечу. - Пойдемте лучше чай пить. Зиночка мне чай цейлонский привезла - аромат дивный!
  
  Он повернул ручку двери, и перед Вторым распахнулась сплошная чернота.
  
  - Прошу, - сказал Первый. - Порядок требует, чтобы младшие шли первыми.
  
  - Но, Павел Георгиевич, - запротестовал Второй, - всего полгода разницы!
  
  - Идите, идите, - покачал головой Первый. - Так надо.
  
  И когда Второй с чавкающим звуком исчез в черноте, он повторил:
  
  - Так надо.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"