Аннотация: В белый, белый операционный зал въехала каталка, ею управлял человек без лица, без признаков пола и без признаков мысли - это был местный призрак... подрабатывающий по причине наличия свободного времени.
патологоанатом
В белый, белый операционный зал въехала каталка, ею управлял человек без лица, без признаков пола и без признаков мысли - это был местный призрак, подрабатывающий по причине наличия свободного времени.
Патологоанатом, напротив, был Человеком живым, деятельным и опытным, иначе ему и не доверили бы препарировать души двух несчастных, привезенных на одной каталке. Души не занимали много места, их можно было принести в ладонях, но чтобы не вызывать подозрения у бодрствующего персонала, страдаюшего ночным любопытством, Патологоанатом решил быть осторожным. Первый раз в истории, может, даже в истории всего Человечества проводился эксперимент по разделению душ.
Он отбросил простыню, и перед глазами простого смертного патологоанатома предстали две души, две сферы: ее душа была голубого цвета с легким прохладным сиянием, исходяшим изнутри, а его - мягкого оранжевого оттенка, согревающего и радующего глаз. Две сферы соединялись, непрерывно вращаясь, взаимопроникась светом и смешивая цвета - они были живыми. Патологоанатом несколько минут не мог оторвать взгляда от Душ, он знал что такое красота и знал цену жизни.
--
Ну чтож, говори,- он обратился к женской душе
--
Я люблю его, я не могу его отпустить, я могу его оставить только если он попросит меня об этом. Мы не можем быть вместе, но души!?... Кто может приказать душе или удержать ее насильно? Разве мы не вольны!? Родившись однажды, должны ли мы в приносить в жертву любовь, разве это не грех? И те, с кем мы делим жизнь, разве они не страдают от нашей нелюбви, лжи, связанные нашими и своими обещаниями и теряя шанс на свое счастье?
Патологоанатом нахмурился, слушая ее - ах, эти женщины, как всегда эмоции, хотя он не мог не признать она была искренна в своих эмоциях. Искренна и прекрасна! Вот только не может он поддаваться ее обаянию, его задача сделать все чтобы разделить их души. По секрету, ему дали все полномочия...
--
Слушаю тебя,- он обратился к его душе
--
Я люблю ее, люблю до боли, до слез, до невозможности сдержаться от желания. До желания жить и ощущать учащенное и единое биение сердец от одной мысли друг о друге. Я могу быть там где живу, но не хочу! Я люблю ее в три раза сильнее!!!
Патологоанатом остановил его жестом и подумал- н и ч е г о н о в о г о. Более того, когда-то давно он тоже пережил все то что называется любовью и ведь
п е р е ж и л же... Что-то глухо шевельнулось в области груди и затихло.
- Начнем!- он взял в руки дрожашие сферы душ и попытался, просто и грубо, оторвать их друг от друга, как же он удивился когда его руки сомкнулись, опутанные оранжево - голубым светом, патологоанатом чувствовал тепло, и биение сердец, доносящееся откуда-то издалека и ему не хотелось освобождаться из плена влюбленных душ, он стал свидетелем, посвященным в самую интимную тайну.
- Аргументы!? Я должен аргументировать свое вмешательство,- он вдруг почувствовал что должен защищаться и заговорил долго, и кажется, слишком эмоционально о долге, который каждый обязан исполнить, о соблазнах, которым нельзя поддаваться и, наконец, о кратости мига - нашего пребывания на Земле. "Долг - это миг, это ваша жизнь, исполните его и живите вечно..." Патологоанатом иссяк, ему казалось что Вечность это тот аргумент, перед которым никто из живых не устоит. Повеяло холодом, оранжево - голубой шар как буд-то покрылся искорками инея...
-Если сейчас он упадет со стола, то просто разобьется вдребезги и дело с концом - подумал патологоанатом.
- Если я промедлю еще минуту, то души могут просто испариться и никто никогда не узнает чем закончилась история.
Патологоанатом подошел к крану с водой, открыл сначала горячую, потом холодную воду, сунул руки в струю воды и как буд-то забыл зачем он здесь... потом, не закрывая крана, он убрал руки из под воды и не вытирая, не стяхивая, вышел из операционного зала, оставляя за собой на полу капли воды, а может слез?...