Ты куришь, и губы впитали цвет пепла. У них вкус вина и монет.
Пока ты не смотришь, я правлю при лампе чужой хромоногий сонет.
Балкон. Профиль вполоборота. Старинный тяжелый багет.
И лишь для тебя в этой старой квартире меня, разумеется, нет.
          
Ты веришь в абстрактную логику схемы, а я выключаю свет.
Я буду живая сегодня настолько, что выучу слово "привет".
Но ты убежден, что слова или всплески эмоций всегда лишь лгут,
Ты рвешь мои письма, а я клею сердце. Мы вместе. Tres bien. Sehr Gut.

Я будто сошла с фотографий напротив: чернила, меха, кабинет.
Я, верно, не выживу вне этих стен, вне зебры из "да" и "нет".
Ты хлещешь как виски июльскую ночь, ты хочешь броситься вниз,
Но кто-то выдернул шнур из сети, ты вздрогнул, и мир завис.       

Ты знаешь, я просто навеяна дымом виргинских твоих сигарет.
я кукла с коньячным бокалом в ладони, сто-сорок-какой-то сет
твоих пикировок с родителем-Богом-начальством... судьба, кисмет. 
Но все будет поздно, бессовестно поздно, когда я увижу рассвет.

Ты гладишь опять обрешетку балкона, я - кошку. Мы вместе. Merde.
Мне кажется, я тебя знать не хочу в зазеркальной комедии черт
отраженных друг в друге. Давай распростимся, поставим раз в жизни на "чет" -
Нам везет. По отдельности. Каждому. Правда. Спроси, пусть покажут счет.

Ты смотришь сквозь мир в сигаретном дурмане, и мир в твоем виденьи слеп.
И эта квартира, обои, посуда - не больше, чем гроб или склеп.
Ты просто сминаешь окурок о камень, бросаешь сухое "привет", 
Ведь кто-то один из нас явно живой. Другой, разумеется, нет.