В нашей районной библиотеке стоит в закутке столик, на котором лежат с полсотни книжек. Над столиком табличка - О НИХ ГОВОРЯТ. В других библиотеках также встречал подобные отделы. Наверное, существуют какие-то методички и указания по поводу их формирования. В нашей с десяток авторов: Толстая, Улицкая, Пелевин, Коэльо, Акунин, Веллер... Каким боком туда прибился Акунин, совершенно классический фантаст? Неисповедимы пути литературоведов. Веллера беру с понятным злорадством:
- Ну что Миша, выбился в классики большой литературы? Остальных игнорирую. Хватит с меня комплексов. За полсотни с лишним лет моего читательства, я понял; литературного вкуса у меня нет, вернее есть, но он плебейский. Мне недоступен тонкий юмор Чехова, глубина мысли Толстого, психологические откровения Набокова, философия Камю...
Меня оставили равнодушным Синклер и братья Гонкур, Пастернак и Бунин.. впрочем, стоит ли перечислять всех гениев мировой литературы оказавшихся мне не по зубам? Лучше рассказать о тех, кого я проглотил с огромным удовольствием.
В школу я попал недоношенным. Угораздило родиться в день Ракетных Войск и Артиллерии. Молодежь больше знакома с этой датой по другому празднику - Международному дню туалета - 19 ноября. Все мои друзья - Генка, Колька, Володька шли в первый класс, а меня мать наотрез отказывалась записывать. Мало того, что не хватало нескольких месяцев до 7 лет, так и ростом не вышел, на полголовы, а то и на целую голову ниже всех. Единственный мой козырь, умение читать, а я читал очень неплохо (научила бабушка, которую я ежедневно доставал своими просьбами, почитать сказки), разбивался об ее упрямство. Но мое упрямство, возведенное в квадрат генами отца - уральского казака, было не меньше. Вероятно, чтобы отвязаться, мать пообещала:
- Научишься писать - возьму в свой класс (мать у меня и была учительницей того класса, куда я так рвался). Зря она это сказала! Свет не видывал такого старательного ученика. Я не прогулял ни одного урока, хотя на уроки меня не пускали. Я прятался под партами, за печкой, в шкафу, за одеждой... .Наконец, матери надоело доставать меня из разных укромных мест, и она разрешила сидеть в классе. Разумеется тише травы, ниже воды. Тетрадку для прописей все-таки дала. Потом вторую, третью... десятую. Письмо давалось мне с зубовным скрежетом. Спасало то, что половина класса писала еще хуже. Когда мне, наконец, исполнилось 7 лет, мать сдалась и задним числом записала в свой класс.
Кроме вполне понятного желания быть рядом с друзьями, в школе был для меня и другой, тайный соблазн - книги. Почему тайный? Потому, что чтение в детской компании не приветствовалось, ассоциировалось с зубрежкой. Во взрослом обществе к книгочеям отношение тоже складывалось негативное. В деревне работали от темна и до темна. Валяться на диване с книгой мог только лодырь. У нас в доме имелась одна единственная книжка - грузинские народные сказки, купленная мне в подарок на пятилетний юбилей. Отец читать любил, но тратить деньги на книги считал расточительством. Голодные послевоенные годы только что закончились, и в приоритетах была еда. Лучшим подарком считалась не книга, а конфеты и апельсины.
Школьная библиотечка меня разочаровала. Сплошные детские годы руководителей партии и правительства, сопливые рассказы о детях-героях, Зое Космодемьянской, Павлике Морозове, нудные отрывки из мемуаров Аксакова, Гарина-Михайловского, Толстого...
Господа издатели! Обращаюсь к вам от имени детей всего мира. Не повторяйте ошибок Детгиза. Детям нисколько не интересно читать о том, как автор в детстве писался в постель и болел скарлатиной. Мы и на своем опыте все это знаем. Если книга о детях, это не значит, что она для детей. Лолита, между прочим, тоже ребенок.
Народные сказки, как правило, представляли интерес для совсем уж младенцев, или для ученых-филологов. Всем известные писатели-сказочники; Носов, Волков, Родари в те годы только начинали писать, и я счастлив, что успел прочитать кое- что в детстве.
Библиотеки в поселке не было и практически единственным книжным источником оказались городские родственники и командированные. Многие, отправляясь в нашу глушь, брали с собой что-нибудь почитать. Дефо, Свифта и Марк Твена я прочитал раньше, чем Приключения Незнайки.
В четвертом классе я был на каникулах у бабушки и там познакомился с Главной книгой. Сестры у бабушки оказались заядлыми богомолками и владелицами целого сундука Священных Писаний. Увлекательный Ветхий Завет, скучноватое Евангелие, тупые Жития - были моей духовной пищей почти три недели. С тех пор я ярый сторонник преподавания религиозной литературы в школе, но с одним обязательным условием никакого оскопления, никаких адаптированных для детей подделок, только в полном объеме и неприкрытой наготе. Разумеется, Церковь будет против, поскольку стадо у пастырей божьих сократится весьма заметно. Я стал убежденным атеистом после прочтения Библии. С тех пор я ее неоднократно перечитывал, и каждый раз с удовольствием убеждался, что в десять лет я все понял правильно.
В нашем поселке Южный Горняк была только начальная школа. В пятом классе я учился в большом селе Уйское. Прямо напротив школьного крыльца вход в библиотеку. Разумеется, я был там завсегдатаем. Фанатичным. До пятого класса почти круглый отличник я съехал на тройки. На двойки съезжать было опасно, могли перекрыть доступ к книгам. Я читал на уроках, на переменках, за ужином, при свете фонаря и луны. За сутки я проглатывал " Таинственный остров". Спасибо Семен Михалычу Буденному за издание Жюль Верна. С легкой руки легендарного маршала стали печатать приключенческую литературу. Майн Рид, Буссенар, Рони Старший, Покровский, Сетон-Томпсон, Хаггард, Некрасов, Конан Дойль, Джек Лондон остались навсегда моими друзьями. Иногда я достаю с полки, какой- нибудь зачитанный томик, и окунаюсь в детство.
В фантастику я перешел незаметно. Границы жанров настолько размыты, что часто существуют только в воображении критиков, да издательств. На мой взгляд, вся литература и есть фантастика, за исключением, так называемого соцреализма. Соцреализм использует всегда один и тот же прием, придает реальным событиям или фактам политическую или религиозную окраску. То есть искажает правду, извращает суть произошедших событий в угоду каких-то доктрин. Фантастика же, не озадачиваясь правдоподобием, показывает истину. Если говорить афоризмами, то фантасты честно выдумывают, а реалисты подло врут. Соцреализм, как термин появился относительно недавно, а как явление существовал всегда. В жанре соцреализма писали не только Марков, Солженицын, Суворов-Резун, но и египетские жрецы, и библейские пророки. Впрочем, бог с ним с реализмом, вернемся к фантастике. Фантастика 30-50 годов ужасна. Недаром она у многих ассоциировалась с научно-популярной литературой. Поколению сотовой связи и интернета читать ту литературу не стоит. Научить медведя ездить на велосипеде, или обезьяну переключать каналы телепередач, достаточно просто. Но научить медведя изготовлению велосипедов, а обезьяну электронике сложновато. Тогдашняя фантастика свою задачу выполнила, материальную основу создала, и в этот новый мир хлынула волна писателей. Поклонимся отцам основателям этого мира: Герберту Уэльсу, Карелу Чапеку, Александру Беляеву, Ефремову, Адамову и многим, многим другим энтузиастам. Лучше всех, и раньше прочих освоились в новом пространстве американцы: Азимов, Гаррисон, Шекли, Желязны, Саймак, Хайнлайн и еще несколько десятков общеизвестных и, даже, уже подзабытых классиков жанра. Затем пришел Лем, и Польша стала великой литературной державой. Последними, как всегда, заявились русские, тогда еще советские; потолкались, дали кой-кому по морде и заняли лучшие места. Великие братья Стругацкие, плодовитый (но за Алису и Великий Гусляр все прощу) Кир Булычев, хулиганистый "челпьювин" Вадим Шефнер, лиричный Колупаев, ироничный Штерн, совсем не детский Крапивин, наш "совецкий Шекли" - Варшавский (написал безбожно мало, но и времени у судового механика свободного меньше, чем у профессоров, переводчиков и литераторов). Основная масса фантастики издавалась тогда в виде сборников (о собраниях сочинений речи не было). Мир приключений, Антология фантастики, Советская фантастика, Искатель - вот почти и все. В периодике фантастика регулярно встречалась в журналах; Знание-сила, Химия и Жизнь, Вокруг света, Техника молодежи, Уральский Следопыт. Толстые журналы фантастику не любили. Практически единственным организатором миллионной оравы любителей жанра стал Уральский Следопыт. Имена Виталия Бугрова и Игоря Халымбаджи сейчас незаслуженно забыты, хотя раньше получить "Аэлиту", считал за честь любой писатель. У меня и сейчас лежат подшивки журналов за десятки лет с произведениями, так и не попавшими в электронные библиотеки. Причем многое на уровень выше того, что в эти библиотеки попало.
Увлечение фантастикой неожиданно помогло мне выкарабкаться из закоренелых троечников. Поскольку, попутно, я стал читать научно-популярную литературу; Перельмана, серию "Эврика" и даже вполне серьезные учебники по теории относительности и физике элементарных частиц. Журналы тоже внесли свою лепту, кроме фантастики в Химии и Жизни были и научные статьи. Только русский язык и литература остались моим слабым местом. Прекрасно замечая чужие описки и ошибки, свои я не вижу в упор. А говорить на уроке о прелестях языка Льва Толстого, у меня язык не поворачивался. Все же циником я не был.
Тем не менее, увлечение фантастикой не сделало из меня фэна. Я был из семейства всеядных. Читал и Дюма, и Мериме, и Пикуля, и Лациса, и Васильева, и Куприна, и Лескова...не волнуйтесь, всех перечислять не буду, в списке несколько тысяч фамилий. Половое созревание несколько деформировало мои литературные пристрастия, и заставило взять в руки те книги, что раньше упорно игнорировал; Мопассана, Золя, Ремарка. Лучшими любовными романами я до сих пор считаю "Три товарища" и "Сестра печали" Шефнера. Огромное впечатление произвел, почему-то, "Леопард на вершине Килиманджаро" Ларионовой, наверно прочитал в соответствующем настроении.
Юмористическую литературу, как отдельный жанр я не признаю. Просто есть писатели с чувством юмора, а есть лишенные этого чувства напрочь. У Марк Твена, Джерома Джерома, Ярослава Гашека, Михаила Булгакова, Ильфа и Петрова оно просто развито сильнее. Вот, если оно отсутствует, то писателем лучше не становиться. Если писатель не умеет над собой посмеиваться, он превращается в пророка. Зрелище мерзкое и жалкое.
У Михаила Веллера мне как-то попались рассуждения о Мировой литературе и месте в ней русской литературы. Веллер, конечно известный фрондер (я, кстати, тоже фрондер, но себе этот грех прощаю) только, аналогичные мысли встречаются у многих. Мол, вклад нашей литературы в мировую сокровищницу культуры микроскопичен, на Западе наших писателей не знают, и вообще, не хрен с суконным рылом в калашный ряд. Я решил проверить эту гипотезу на типичном читателе, то есть на самом себе. Что мне нравиться в Мировой литературе? А, точнее, в национальных литературах, из которых оная и состоит. Поэзию я, с большим сожалением, убрал. Языков не знаю, а переводы говорят не столько об авторе, сколько о таланте переводчика.
Античная - Апулей "Метаморфозы".
Английская - Филдинг "История Тома Джонса Найденыша", Джером К. Джером. Бернард Шоу, Конан Дойл, Толкиен и плюс 2-3 фантаста.
Американская - Марк Твен, О Генри, Джек Лондон, Драйзер, Брет Гарт, Джон Стейнбек "Квартал Тортилья Флет", Хемингуэй "Старик и море", плюс десяток фантастов.
Французская - Анатоль Франс, Гюго, Дюма, Роббер Мерль, Жюль Верн, плюс пара фантастов.
Немецкая - Эрих Ремарк.
Чешская - Карел Чапек, Ярослав Гашек.
Польская - Станислав Лем, Иоанна Хмелевская.
Шведская - Астрид Линдгрен.
Финская - Марти Ларни "Четвертый позвонок".
Японская - пара фантастов.
Испанская, итальянская, румынская и прочие для меня белое пятно, терра инкогнито. Или не читал, или не понравилось (Сервантеса, разумеется, читал. Просто, не понравился, так же, как и Боккаччо).
Я умышленно не стал копаться в библиотеке, а писал по памяти. По- настоящему любимых писателей забыть сложно. Бывает, что в первом чтении кто-то понравился, а перечитаешь, и сам себе удивляешься - Что я в нем нашел? Таких тоже не включил.
Ну и как выглядит Мировая литература с чисто обывательской точки зрения? Античную почти не знаю, английская и французская - довольно солидно, но вся в позапрошлом веке.
Американская побеждает за явным преимуществом. К сожалению и американцы уже в далеком прошлом. Современных авторов почти не переводят, а тех, что переводят - полное дерьмо.
Русскую литературу я не включил по простой причине, из всего мною прочитанного она составляет процентов 60, а из понравившегося - все 90 от мировой. Думаю, у француза, немца, англичанина будет такой же крен в сторону своей национальной литературы.
Для интеллектуальной "элиты", к которой я себя, как вы поняли, не отношу, существует некий набор "священных реликвий". Шекспир - о-о-о, Достоевский - дас ист фантастиш, Гете - вау, Оскар Уайльд - иди сюда, "противный". Читать этих "священных коров" необязательно, но восхищаться всенепременнейше. Наверняка, проводились многочисленные опросы - рейтинги "величайших" писателей, и наверняка побеждали те, кого в действительности большинство не читало, или просто не любит. Если веками пиарить одних и тех же лиц, подавляющее большинство их и выберет. Вне всякой зависимости от того нравятся, или нет.
Но, как, тогда определить лучших? По тиражам? Мао, Ленин, Горбачев - величайшие писатели всех времен и народов. Смешно? А зачем нужно вообще определять? Чтобы потешить чью-то национальную гордость. Чем гордиться? В России Жюль Верна и Дюма прочитали больше народа, чем во Франции, Марк Твена - больше, чем в США. Гашека в России любят больше, чем в Чехии. Вот этим можно гордиться. Русским. А американцам и чехам стыдиться надо. Писатель, какой бы он ни был националист, фигура интернациональная. Национальные литературы не вечны, вечна эстафета. Англичане начали забег - выдохлись. Передали эстафетную палочку французам, те американцам. Сейчас пришло время русской литературы, завтра эстафету подхватят китайцы или японцы. Но свой этап нужно пройти достойно, а не ныть заранее: - мол, мы убогие, слабосильные... Время само расставит все по местам. Мне безумно нравится та энергия и напор, с каким молодые русские (или, как теперь принято выражаться - русскоязычные) писатели лезут на Олимп. Их работоспособность просто поражает. Пишите. И не обращайте внимание на всяких злобствующих эстетов. Вы живете в Золотой век Русской литературы, вы ее творите. Как-нибудь, я "выброшу в форточку свою лень", и составлю список тех современных авторов, что мне нравятся. Но таких очень много. Работы не на один день. А пока - читал, читаю, буду читать.