Ладик Евгений Павлович : другие произведения.

Не смеши бога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    окончательный вариант трех попаданцев

  
  
  
  
   ЕВГЕНИЙ ЛАДИК
  
  
  
  
  
   НЕ СМЕШИ БОГА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 1
  
   ТРОЕ ПОПАДАНЦЕВ (НЕ СЧИТАЯ СОБАКИ)
  
   Глава 1
   Заезд. Попали. День первый.
   Я начинаю так, потому что это - единственно
   правильный, добропорядочный, респектабельный
   способ начинать такие рассказы
   Джером К. Джером
  
   - Севера не возьму. Он мне своей шерстью весь салон завалит. Я уже замучилась чистить. Ты же мне никогда не поможешь мыть машину.
   - Хозяйка, какая линька? Октябрь месяц - хотел сказать Север, но промолчал. Говорить по- человечьи он не умел, а собачий язык люди не понимали.
   - Бабушка, я его заверну в тент и буду держать - вмешалась внучка. Владимир Петрович хотел предложить то же самое. Говорить жене что- то вразрез ее убеждениям, он не рисковал. Чай, не Север, правду матку в глаза резать. Если уж Наташа решила, что собака линяет, то переубедить ее нереально.
   Владимир Петрович собирался на охоту. Или на рыбалку. А точнее и на охоту, и на рыбалку. Три дня сплавляться по речке, стреляя по пути уток и прочую дичь, что подвернется. Так же, попутно, кидать спиннинг в перспективных местах, а на ночь ставить сети в заводях. Еще, попутно, собирался завезти соли на свой искусственный солонец. Охотится на солонце, ему пока не приходилось, только мечталось.
   Можно было уехать на своей старенькой "Ниве", но оставлять на три дня в лесу машину было чревато. Раскурочат. Вот и пришлось просить жену. Наташа относилась к своей Рено - Сандере трепетно. Вы замечали, как женщины - водители нянчатся со своими автоигрушками? Украшают всякими безделицами, моют, полируют. Обязательно придумают машине имя. Наташа звала своего конька Степашкой. Из-за надписи на дверцах - step wey.
   Собака Владимиру Петровичу была в принципе не нужна. Ни на пушнину, ни на зверя он не собирался, но Север так убедительно просил взять его с собой, что хозяин не выдержал. Да и все равно, вдвоем веселее. Места в лодке не занимает, бежит себе по бережку.
   Внучка Иришка просто напросилась проводить деда, любила его очень. Еще бы не любить! Когда дед любую прихоть ее выполняет. Таких мужиков все женщины любят, хотя и слегка презирают.
   До Караула долетели за полчаса. Дорога отличная, Наташа спидометр ниже 80-ти не опускала. За Караулом "Фискарс" грузил лес. Занял всю дорогу. Пришлось объезжать по обочине. Наташа собралась по привычке обматерить наглеца, но поглядев на внучку, сдержалась. Сразу за деревней свернули на съезд к реке. Владимир Петрович сосредоточился мыслями на разгрузке и вернулся к реальности от резкого толчка при внезапном торможении. Капот машины чуть ли не упирался в ствол порядочной сосны.
   -Ты, что заснула что - ли?
   - Дорога кончилась - как- то ошарашено ответила жена.
   Владимир Петрович вышел из машины. Дорога действительно кончилась. А если точнее - исчезла. Ни впереди, ни по бокам, ни, что вообще невообразимо, сзади. Пять метров примятой колесами травы, а дальше дремучий лес. Словно машина материализовалась прямо из воздуха. Под угором бежала река. На берегу таял весенний лед. Весенний...? Владимир Петрович огляделся. Май месяц, если не конец апреля. Ни фига себе! Фантастика, которую, откровенно говоря, он терпеть не мог.
   - Сидите в машине, я до Караула схожу - и пошел вдоль берега к деревне.
   Вернулся Владимир Петрович минут через пятнадцать.
   - Нет там ничего ни Караула, ни дороги. Хотя место вроде бы то же самое, и берег крутой, и луга за рекой.
   Первой нашла объяснение происходящему любительница мультиков и сказок Иришка:
   - Деда, мы через Ворота прошли. Нет. Ворота это когда два камня, а на них камень лежит... Мы через Портал проехали, и сейчас в другом мире. Или в другом времени. Может, даже у эльфов. Я к эльфам хочу, они такие прикольные.
   - А я, вот, к эльфам не хочу, даже прикольным - Наташа взяла инициативу в свои руки: - садитесь в машину. Как забрались, так и выбираться будем.
   Дождавшись, когда все усядутся, включила заднюю передачу и медленно поехала обратным следом. Эксперимент закончился ничем. Дорога не появилась.
   - Значит, мы прошли через односторонний Портал - рассудительно заметила внучка.
   Минут пятнадцать дед и бабка выколачивали из внучки информацию об этих чертовых Порталах, пока не поняли, что Иришка пересказывает им сюжет какого-то мультфильма.
   - Ладно, приготовьте пока чай, я выше по течению подымусь. Там места приметные, определюсь, где мы.
   Вернулся Владимир Петрович часа через полтора, убежденный, что их действительно закинуло в прошлое. Река изменила течение, но текла там, где по памяти находились давно высохшие старицы. Жена сидела у почти потухшего костра, к чаю не притронулась. Иришка носилась вдоль берега с Севером, довольная выпавшему ей приключению.
   - В прошлом - ответил Владимир Петрович на невысказанный женой вопрос - минимум лет четыреста, максимум 10 тысяч.
   И тут началась истерика. Наташа орала на мужа обвиняя того во всех смертных грехах, бросалась на него с кулаками, выбрасывала вещи из машины, рвалась куда-то ехать.... Наконец, горько расплакалась и упала на землю. Иришка и дед в четыре руки гладили ее, обнимали, успокаивали, и обессиленную уложили на заднее сиденье, укрыв тентом, в котором привезли Севера. Наташа заснула, изредка всхлипывая во сне.
   - Пойдем, порыбачим, пока бабушка спит - предложил дед. Взяв спиннинг, они спустились к реке.
   Первую рыбку поймали на втором забросе. Да еще какую! Красавец хариус весом не менее полкило. А потом начался КЛЕВ. Владимир Петрович опомнился только тогда, когда вытащил трехкилограммового тайменя. Взглянув на кучу хариусов, собранную Иришкой на прибрежной отмели, он неохотно отложил спиннинг и проворчал:
   - Однако пора завязывать, не съедим.
   Почистив рыбу на берегу, поднялись к машине и развели потухший костер. Затем пристроили над углями решетку с рыбой. На запах печеной рыбы вышла проснувшаяся Наташа.
   - Так, сидят, едят. А меня, почему не разбудили? - от слез и истерики не осталось и следа. Решительная, подтянутая, не молодая, скажем честно, но еще очень симпатичная женщина. Типичная бизнес-вумен.
   - Бабушка, смотри, сколько мы наловили - ликуя, подбежала Иришка. На импровизированном столе лежало с ведро жареной рыбы, а внучка волокла из кустов тяжеленное ведро полное свежей.
   - Ну, по крайней мере, голодная смерть нам не грозит - философски заметила Наташа, и опустилась к столу.
   В качестве холодной закуски фигурировала хариусовая икра, свежепросольная. Смолов полчашки икры, Наташа с сожалением отодвинула посуду и принялась за рыбу. Отсутствием аппетита она никогда не страдала, ела много, о диетах понятия не имела, но нисколько не толстела. Видимо, сказывался энергичный образ жизни. Владимир Петрович, любивший более спокойную жизнь, за зиму обзаводился изрядным животиком, который, правда, за лето сходил на нет. Рыбалка, грибы, ягоды, дача немало тому способствовали.
   Закончив обед, а может ужин - весной солнце светит в этих широтах долго, взялись за обустройство табора. Поставили палатку, наготовили на ночь дров, напилили чурбаков, вместо табуреток, сколотили из жердей стол. Наташа хотела посолить оставшуюся в ведре рыбу, но муж ее остановил:
   - Ничего с ней за ночь не случиться, а соль экономить надо.
   Наташа мысль мужа оценила и развила:
   -Значит, нужна инвентаризация.
   Достала из сумки записную книжку, авторучку, и принялась за знакомое дело.
  
   Перечень имущества
      -- Автомобиль (бак почти полный)
      -- Лодка резиновая надувная "Таймень"
      -- Палатка двухместная.
      -- Ружье одноствольное, бескурковка, 16 калибра
      -- Патроны: 5 штук с пулями, 7 с картечью, 15 с дробью.
      -- Спальник
      -- Матрас- пенка
      -- Спиннинг с набором блесен, леска, крючки, грузила, поплавки.
      -- Сеть-ряжевка - 2шт.
      -- Топоры -2шт.
      -- Лопата: 1- штыковая, 1 саперная.
      -- Пила-ленточка
      -- Инструменты в наборах: гаечные ключи, монтировка, пассатижи, напильники, пилки, ножницы по металлу и др.
      -- Ножи: 1-охотничий, 1-перочинный, 1- кухонный
      -- Котелок
      -- Посуда - чашка из нержавейки, кружка эмалированная, ложка, стаканы одноразовые 10 шт.
      -- Решетка-гриль
      -- Фонарики: 2шт. (1-налобный)
      -- Аптечка
      -- Компрессор
      -- Ведро пластмассовое
      -- Ведро полиэтиленовое
      -- Щетка платяная
      -- Мыло
      -- Средство для мытья стекол
      -- Губка, тряпки
      -- Мешки для мусора, двадцатилитровые - 20 шт.
      -- Тент
      -- Покрывало
      -- Рюкзак
      -- Зажигалка на пьезокристаллах
      -- Спички 3 коробка
      -- Дэта-1 тюбик
      -- Спиральки-дымовушки от комаров - 1 пачка
      -- Иголка, нитки
      -- Сумки: 2(одна моя, с разной мелочью, одна Иришкина, со всякой ерундой)
      -- Подушка физиотерапевтическая
      -- Разная мелочь
   Одежда
      -- Куртка теплая (Володина)
      -- Куртка легкая (моя)
      -- Куртка детская
      -- Костюм энцефалитный (Володин)
      -- Костюм брючный (мой)
      -- Костюм джинсовый (Иришка)
      -- Сапоги болотные
      -- Сапоги резиновые, детские
      -- Кроссовки, калоши (мои)
      -- Белье (мало)
      -- Шапочка - мененгитка
      -- Бейсболка
      -- Косынка
   Продукты
      -- Тушенка свинина 3 банки
      -- Сахар 1 кг
      -- Соль 5 кг
      -- Картошка полведра
      -- Лук 5 головок
      -- Чеснок 2 головки
      -- Хлеб 2 булки
      -- Чай 1 пачка
      -- Конфеты вычеркнуто
      -- Пряники вычеркнуто
      -- Минералка 2 литра
      -- Фанта вычеркнуто
      -- Жвачка 1 пачка - полпачки - вычеркнуто
      -- Мятные подушечки.
      -- Доширак 3 шт.
   Владимир Петрович, прочитав список, мысленно усмехнулся. Наташа была в своем репертуаре. Когда-то она начинала вести учет семейных расходов. Записав дотошно все затраты вплоть до спичек, она добавляла строку - разные мелочи. Сумма разных мелочей обычно превышала все остальные вместе взятые. Так и теперь, в разные мелочи она записала маленькую косу, которой рубила шиповник вокруг оградки на кладбище, а потом забыла выложить из машины, моток нейлонового шнура, домкрат, буксировочный трос, и еще кучу полезнейших в нынешних обстоятельствах вещей. Физиотерапевтическую подушку можно было смело записывать в продукты, поскольку набита она была семенами гречки, причем не шелушенной. В Иришкиной сумочке оказались разноцветные нитки мулине, а вовсе даже не "ерунда". Сейчас Владимир Петрович, как раз и занимался изготовлением "мушек" для ловли хариуса, приматывая этими нитками волосы, позаимствованные из хвоста Севера к рыболовным крючкам.
   Вечером долго сидели у костра, слушая автомагнитолу, разумеется, диски. Радиостанций в эфире отыскать не удалось. Да на это уже и не надеялись, смирившись с тем, что они попали в прошлое. Созвездия довольно бледные из-за начинающихся белых ночей, были до боли знакомы. По крайней мере, Большую Медведицу, Кассиопею и Полярную звезду Валентин Петрович отыскал мгновенно. А вот спутников или самолетов они так и не увидели.
   Иришку уложили спать в машине, укутав в дедову куртку и плед, а сами забрались вдвоем в спальник. Ночи весной холодные.
  
  
  
  
  
  
   Глава 2
   День второй. Рыбалка. Ледник.
   Я помню многое, в том числе и такое,
   что относится к далекому прошлому
   Джером К. Джером
   Утром, действительно был заморозок. Владимир Петрович вылез из теплого спальника, и шустро взялся разводить костер. Под золой еще тлели угли, и костер разгорелся быстро. Наташа вылезла из палатки, и тоже подсела греться у костра.
   - Ну что будем делать дальше?
   - Вниз плыть бестолку. Тобольска еще в природе нет, а плыть дальше по Иртышу и Оби к Ледовитому океану... Если идти вверх по течению Тобола, придем в степи. И что там, у кочевников делать? Надо через хребет переваливать в волжский бассейн, может, удастся отыскать наших предков славян. Но такой маршрут мы за один год не одолеем. Лучше пока здесь обживаться. Да и от Портала отходить не хочется, вдруг он завтра в обратную сторону откроется.
   - Обживаться, так обживаться. Чем сегодня займемся?
   - Заготовками. Продуктов у нас кот накакал. Пока рыба ловится, нужно запас сделать. Навялить, накоптить. Я там ниже присмотрел место, наледь почти метровая. Если ее мхом, да травой прикрыть до середины лета ледник продержится. Иришка пусть рыбачит, я ее научил вчера, как хариуса ловить на мушку, а ты рыбу на дыму вяль. Только соль экономь, здесь ее добыть негде. Ни одной Солянки в районе не знаю. Впрочем, я рядом буду, считай все на виду друг у друга. Да, надо еще место под огород присмотреть. Не вздумай картошку, лук и чеснок на варку пускать.
   Наташа приготовила на завтрак уху, без лука, без картошки, но с перцем, добыв его из упаковки доширака. Разбудили любительницу поспать Иришку. Позавтракали и принялись за работу. Клев у внучки пошел не хуже, чем вчера у деда. Поначалу она бегала с каждой рыбой то к бабушке, то к деду, похвастаться. Потом бабушка дала ей ведро и наказала крикнуть ее, когда наловит полное. Север, набивший вчера брюхо рыбой так, что волочилось по земле, успел продристаться, и опять крутился вокруг Иришки, выпрашивая рыбку. В чем, понятно, она ему отказать не могла.
   Владимир Петрович покончил с ледником быстро, помогла Иришка. Ведро хариуса она наловила, а потом рыбалка ей надоела, и она пришла к деду. Тот уже успел надрать в соседнем болотце сфагнума и укрыть порядочный кусок наледи. Сверху они набросали сухой прошлогодней осоки, которую дед косил на берегу, а Иришка таскала.
   Посмотрев, как идут дела у жены, Владимир Петрович взялся накачивать лодку. На другой стороне реки оказалась глубокая заводь, и дед с Иришкой поставили там сеть. Пока рыбаки думали, куда приткнуть вторую, в заводи раздался мощный шлепок, и вода около сети закрутилась в водовороте.
   - Что-то крупное попалось. Проверим?
   Попалась нельма пуда на два. Полотно сети она порвала, но запуталась в ряже, и после недолгой борьбы была затянута в лодку. Рыбину торжественно вручили Наташе, только-только закончившую заниматься с хариусами. Владимир Петрович приготовил из брюшка нельмы талу, т.е. просто нарезал кусками и посолил. Пока рыба усолевала, заштопал в сети дыру. Хорошо, хоть тонкой лески полно.
   Есть такая поговорка: "Манси народ мирный, но из-за брюшка нельмы и убить могут". Так вкусно! Драться не пришлось, всем хватило.
   После обеда Владимир Петрович поставив сети, отправился подыскивать место под огород. Подходящая прогалина нашлась метрах в пятидесяти от стана. Нужно было только убрать несколько сосен, для лучшего прогрева почвы. Плодородный слой оказался глубиной на штык лопаты, чего вполне хватало.
   Наташа уже нарезала нельму на тонкие полоски, обмакнула их в тузлук (соляной раствор) и разложила подсохнуть. Иришку оставили следить за костром, а сами отправились валить лес. Петрович, когда-то, во времена перестройки и всеобщего дефицита, наткнулся в хозяйственном магазине на полотна лучковых пил, и закупил несколько. С тех пор обязательно брал такое полотно в лес. Места в рюкзаке занимало не больше чем коробка монпансье, в которую он и укладывал пилу, скрутив ее в спираль. Собрать пилу хватало десяти минут. Две палки, перекладина и бечевка, которая хранилась в той же коробочке. Рыбаки жгут костер всю ночи, и наготовить дров из сухого плавника с одним топором, та еще работка. А лучковой пилой перепилить, может, лишь чуть помедленнее, чем "Хускварной". Недаром, в исправительно-трудовых лагерях времен ГУЛАГа, нормы выработки устанавливали выше, чем сейчас у лесозаготовительных бригад с бензопилами. Пилить, конечно, уметь надо. Сдуру можно и полотно сломать. Владимир Петрович для того и позвал Наташу, что вдвоем валить деревья безопаснее, для целостности пилы, разумеется.
   Свалив полтора десятка деревьев, бросили это занятие. Спина не железная. К тому же уже вечерело, и надо было проверить сети. На этот раз попалось две нельмы, килограмм по 8 каждая, полсотни хариусов и здоровый налим. Рыбу Владимир Петрович положил в ледник, а из налима приготовили двойную уху. Сварили, сперва, в котелке налима, для навару, потом налима отдали Северу, а в котелок загрузили нельму. Покончив с ухой, заварили в этом же котелке чай из молодых листочков черной смородины.
   - Посуды у нас мало - вздохнула Наташа - и сковородка нужна. Вон сколько рыбьего жира. Перетапливать нужно, а котелок все время занят. И с икрой что-то делать надо.
   - Завтра что-нибудь придумаю - пообещал Владимир Петрович.
  
   Глава 3
  
   Дела хозяйственные. Огород.
   Принцип всей системы заключался в том,
   чтобы изготовлять все что угодно из вещей,
   для этого не предназначенных и как нельзя
   более неподходящих
   Джером К.Джером
   На следующее утро он снял с машины номерные знаки, выровнял их на чурбаке обухом топора, потом загнул края пассатижами и получил две сковородки. С икрой поступили просто, разложили ее тонким слоем на крыше и капоте машины. На солнцепеке икра высыхала за день. Пласты снимали и отправляли на вешала. Вешалами служили длинные тонкие хлысты ивы, уложенные на роготульки. На этих же вешалах вялили и рыбу, разрезали вдоль хребта, напополам, оставляя целой шкурку, и вешали на палки.
   За посудой Владимир Петрович и Иришка отправились в березняк, примеченный во время разведок. Надрали там бересты крупными пластами, и принесли на табор две приличные вязанки. Часть бересты Владимир Петрович оставил для изготовления туесков, остальное притопил в реке, чтобы не рассыхалась.
   Для начала решил сделать пару коробков. Самое простое. Сперва сделал высечку, отпилив у гвоздя острый кончик. В детстве они забавлялись несложным фокусом, предлагали пробить в пятаке дырку с помощью молотка и иголки. Никто не мог сообразить, что нужно отломить от иголки острый кончик, и тогда иголка легко пробивает монету. Если бересту протыкать шилом, дырка тут же затягивается, а если пробить высечкой получается ровное отверстие. Вырезал из куска бересты ровный прямоугольник, согнул под прямым углом смежные стороны, угол отогнул к одной из сторон, пробил высечкой три слоя бересты, протянул через отверстие кусок лески и завязал. Повторив это действие еще три раза, получил берестяной коробок, который можно использовать и как тарелку, и как ведро. Главное, что воду не пропускает. На первое время сойдет. Потом его, конечно, скоробит, изогнет, когда береста высохнет. Туеса гораздо долговечнее. Бересту сворачивают в цилиндр, сшивают, пришивают дно из той же бересты, сверху кромку укрепляют кольцами из ивового прута. Сшивают все дратвой, или тонкими полосками бересты, чтобы не пропускало воду. Владимиру Петровичу возиться некогда, и он сшил все той же леской, коей было у него немерено. Воду туеса пропускали, но эта проблема решалась просто, в туесок вставлялся полиэтиленовый пакет, и ведро готово. Напоследок наготовил одноразовых ложек из той же бересты, надоело, есть одной ложкой по очереди. Вырезал кругляшок, разрезал по радиусу, согнул в конус и вставил в расщеп палочки.
   На изготовление посуды ушел почти весь день. Иришка опять рыбачила. В сети тоже попало прилично. Все вместе ведра три. Так что бабушка не скучала, только успевала пластать рыбу.
   Следующую неделю потратили на огород, на своей шкуре узнав, что такое подсечный способ земледелия. Владимир Петрович обрубил сучья со сваленных деревьев. Стаскали сучья на будущий огород и сожгли в нескольких кострах, выжигая заодно и свежую подстилку из хвои, листвы и сухой травы. Золу равномерно раскидали по площади и перекопали 6 соток целины. Лук и чеснок посадили сразу, удобрив грядки илом с реки. Картошку разрезали на несколько частей, зазеленили на солнце и положили прорастать.
   В Иришкиной сумочке обнаружили несколько сухих стручков гороха, оставшихся там еще с лета. Всхожесть недозревших семян представлялась сомнительной, но посеяли и их. С гречкой решили не спешить, культура южная, как отреагирует на все еще продолжавшиеся заморозки неизвестно.
   После школьных учебников по истории древнего мира у подавляющего большинства создается впечатление, что примитивное подсечное земледелие, замененное потом на троеполье, это плохо. И только специалисты знают, что первые годы на такой целине урожайность выше, чем при самых современных методах в самых развитых странах с самой научнообоснованной агротехникой. Хрущевская "целина" появилась не с бухты-барахты. Стране необходимо было создать запас хлеба на случай войны, и такой запас был создан. Потом на истощенных землях урожайность резко упала, и нам пришлось закупать зерно в Америке. Но американцы, зная об этом запасе, скрипя зубами, продавали нам свой хлеб по дешевке. Шантажировать Советский Союз голодом не получилось. Все годы коммунистического правления страна имела многолетний запас продовольствия, и разбазарила его только при Горбачеве.
  
   Глава 4
   Начало географических исследований. Приемыши. Первые следы
   цивилизации.
   Околачиваться возле конюшен, собирать вокруг себя
   шайку собак, пользующихся самой дурной славой, и
   водить их за собой по всяким трущобам, чтобы
   затевать бои с другими собаками, имеющими не менее
   сомнительную репутацию, - это по мнению
   Монморанси, и называется "жить по настоящему"
   Джером К. Джером
   Запас продовольствия, накопленный за неделю, отодвигал перспективу голода на пару месяцев, и Владимир Петрович занялся исследованием окрестностей. Далеко отходить он не рисковал, женщины все-таки побаивались оставаться на ночь одни. Поэтому радиус его поисков ограничивался 10-15 километрами. После одного из заходов компания робинзонов увеличилась на 50 %. Ходил он, обычно взяв ружье и Севера. Север и втянул его в очередную переделку. Сперва разлаялся, а потом и завизжал. Владимир Петрович, сняв ружье с плеча, бросился на подмогу. Север дрался с рысью и, судя по его окровавленной морде, безнадежно проигрывал. Выстрел картечи кардинально поменял ситуацию. Оттрепав убитую рысь, Север улегся зализывать раны, а охотник свежевать добычу, выговаривая собаке свои претензии:
   - Ну и зачем ты к ней полез? Не ври, что она первая начала. Рысь на такую добычу, как ты, в жизни не позарится. Наверняка в ее логово сунулся. Соски вон набухшие, котят кормила. Где они сейчас, подохнут ведь с голода.
   Север вину признал, бросился в кусты и через минуту приволок живого детеныша рыси. Сбегал еще раз и приволок второго.
   Наташа с Иришкой набросились на сироток, как на любимых родственников. Кормили икрой и рыбой, сюсюкали, устраивали лежку. А Север и Владимир Петрович сидели у костра и жрали их маму. Мясо у рыси вполне съедобно, а после долгой рыбной диеты, показалось и очень вкусным.
   Котята, получившие имена Барсик и Мурка, освоились в новой семье быстро. Север взял на себя обязанности опекуна. Учил их прилично вести себя в обществе, не совать мордочки в костер, не таскать со стола понравившиеся кусочки, не запутываться в повешенных на просушку сетях и сотням других мелочей. Когда немного подросли, стал брать их на охоту за мышами, птичьими гнездами, птенцами рябчиков и зайчатами. Мурка стала любимицей Иришки, а Барсик предпочитал лежать на коленках у Наташи. Когда их гладили, так мурлыкали, что казалось мимо проезжают два автомобиля.
   Погода стояла отличная, за две недели прошел лишь один дождь. После дождя дружно взошли и высаженные уже картошка с гречихой, и даже Иришкин горох. Люди начали скучать на однообразной диете. Ели, конечно, и стебли медуницы, и молодые побеги сосны, и молодую хвою лиственницы, но растительной пищи все, же не хватало. Выручал рогоз, буйно растущий вдоль болот и стариц. Белые основания его листьев, плотно прилегающие к сердцевине, имели слабый запах огурцов и неплохой вкус. В начале лета появился борщевик, который, также, ели охапками.
   Владимир Петрович запомнил из истории древнего мира, что первобытные люди питались кореньями, выкапывая их специальными палками-копалками, откуда, мол, и пошли первые орудия производства. Но никаких съедобных кореньев отыскать так и не сумел. Может историки называли кореньями корнеплоды? Дикую картошку, морковь, репу, редьку и т.п. Но и корнеплодов в окрестностях он не обнаружил, даже дикого чеснока и лука.
   Наташа с первого дня взялась вести календарь в своей записной книжке. Но жить по австралийскому календарю было непривычно, и Владимир Петрович решил привести времена года в соответствие. Мобильники их давно разрядились, но в машине часы работали, и еще были Иришкины часики. Иришка вечно забывала свой мобильник дома, когда шла гулять, поэтому мать купила ей дешевые электронные часы на руку, и заставляла постоянно носить, чтобы не было потом отговорок, мол, не знала, сколько времени. Владимир Петрович забил на ровной песчаной косе кол и по тени засек время, когда солнце стояло на юге. Если кто не помнит, то объясняю; когда тень самая короткая, тогда и юг. Истинный полдень пришелся на половину двенадцатого по их часам. Гораздо ближе к истине, чем декретное время, не говоря уж про "медведевское", когда полдень приходится на половину третьего. Теперь можно было определиться и с календарем. Регулярно отмечая колышками, где находится тень в 11-30. Поскольку день весеннего равноденствия уже прошел, определяли самый длинный день. Насколько помнил Владимир Петрович, этот день приходится на 22 июня. Когда тень перестала укорачиваться, этот день и взяли за точку отчета. Выяснилось, что попали они в этот мир 5 мая, что соответствовало 10 октября по прежнему календарю. Теперь Наташа записывала в своем календарике две даты, а в обыденной жизни стали пользоваться новыми датами. Согласитесь, ведь это нелепо звучит: " Первого декабря, если не будет слишком жарко, пойдем за земляникой".
   За месяц Владимир Петрович облазил все окрестности, составил схематическую карту, на которой отмечал, болота, кедровники, земляничные полянки, малинники, черничники и прочие полезные для них места. В пяти километрах выше по течению нашел небольшую пещеру. Точнее две пещеры. Во второй, поменьше, оказалась прошлогодняя берлога, которую он взял на заметку. Медведи часто используют для зимовки одно и то же место.
   На лодке он плавал теперь редко, в горах таяли снега, и вода в реке сильно поднялась. Рыба разбежалась по ручьям и маленьким речкам и уловы резко сократились. Наконец, вода начала падать Следующую вылазку Владимир Петрович запланировал с ночевкой, чтобы подняться до устья речки Яборовка. В эту поездку с ним напросилась Иришка, заскучавшая на одном месте. Наташа, привыкшая к уже родному табору, в окружении Севера, Барсика и Мурки, пообещала не бояться, и согласилась отпустить Иришку с дедом.
   Иришка и увидела эту тропинку. На второй день плаванья. Дед тащил на веревке лодку, Иришка сидела в лодке и рассматривала берега:
   - Дедушка, тропинка.
   Владимир Петрович прошел мимо не одного десятка тропинок, но все они были или звериные, или бобровыми. Эта тропинка явно была протоптана людьми, точнее прорублена. Вытащили резинку на берег и поднялись по тропинке. Метрах в пятидесяти от берега и нашли заброшенный рыбацкий стан. Заброшенный давно. На кострище успела вырасти березовая поросль. Навес из жердей покрытый еловой корой просел. Но под навесом вверх дном лежала долбленка. Чуть рассохшаяся, но практически целая.
   Владимир Петрович тщательно обыскал все окрестности, нашел пару сгнивших верш и острогу из кости. Если бы стан был более- менее новым, он никогда не стал бы шакалить. Но хозяева явно его забросили. Может - откочевали, может - померли. Поэтому Владимир Петрович решился забрать лодку- долбленку.
   Долбленка на реке, против резиновой надувашки, все равно, что яхта против баржи. Притопив лодку-долбленку в воде на пару часиков, чтобы рассохшаяся лодка набухла, и затянулись трещины, он сложил резиновую лодку, затем, вылил воду из долбленки, скидал туда вещи, и через несколько часов они с Иришкой были дома.
   Новости о том, что люди на реке бывают, Наташа восприняла, хоть и с тревогой, но положительно.
   -Думаешь это первобытные дикари? - спросила она у мужа, узнав про острогу из кости.
   - Железный век, точно. Взгляни на лодку. Явно топором делана. И навес тоже не каменными топорами срубили. А костяными острогами манси даже в 19 веке пользовались.
   Заимев приличную лодку, и получив доказательства наличия здесь людей, Владимир Петрович загорелся идеей новой экспедиции в верховья. Из рассказов краеведов он запомнил, что на месте поселка Павда раньше были вогульские стойбища. Недаром жителей Павды обзывали "вогулами". Добираться до Павды пришлось бы не меньше недели, и Наташа воспротивилась:
   - Ты сначала амбар сделай, рыбу уже складывать некуда. И огород поливать надо, а то на такой жаре все посохнет.
   Пришлось задержаться. Женщины ведь тоже иногда говорят разумные вещи. Амбар Владимир Петрович строить не стал, а взялся сразу за строительство жилья. Проект он составил давно, когда пилил лес. Стволы они распилили на бревна, как раз в соответствии с проектом. Дом, а точнее полуземлянка, планировался размерами 5на5 метров и высотой 2, причем один метр в земле. Зимой в такой землянке гораздо теплее, чем в просто рубленой избе. Самой трудоемкой операцией была копка котлована. Но Владимир Петрович несколько сэкономил затраты труда. Выкопали котлован глубиной 70 см. , а недостающие30 см, подсыпали грунтом. Чтобы земля не осыпалась, по углам котлована закопал 4 столба и пространство между столбами и землей заложил толстыми жердями. Венцы сруба положил прямо на столбы. Пятиметровых бревен ушло на сруб 14 штук. В те стены, где были окно, и дверь укладывали 2-х метровые бревна. Потолок настелили из жердей, покрыли двойным слоем бересты, а поверху придавили дерном. Крышу сделали из теса. Тёс, это короткие доски, но не пиленные, а колотые из метровых чурбанов при помощи деревянных клиньев. Чурбаки подбирают с прямослойной древесиной, из свилеватой теса не наколешь.
   Заодно сложил и баньку 2 на 2 метра. Строительство затянулось до середины июля. Главной кормилицей семьи стала на это время Иришка. Дед соорудил ей новую рыбацкую снасть - кораблик. Санки из двух дощечек, работающие по принципу водяного змея, толстая леска в роли бечевы и поводки с мушками. С помощью этого кораблика Иришка обеспечила хариусами все семейство, включая собаку и котят. Наташа, когда не помогала мужу, занималась заготовками; собирала и сушила землянику с малиной, грибы, щавель, иван-чай, чабрец, смородину и прочие травы, включая лекарственные. Разбираться в травах ее научила мать.
   Наконец, землянка была готова. Чердак вполне заменил, требуемый Наташей амбар. Туда и стаскали все припасы. На огороде все цвело. Наташа уже отщипывала перышки лука и пробовала подкапывать картошку. Иришка потаскивала с грядки зеленые стручки гороха. Несколько сильных дождей покончили с июньской засухой.
  
   Глава 5
   Большая экспедиция. Джером К. Джером прав. Зимовье на Нясьме.
   С барышнями не соскучишься
   Джером К. Джером
  
   Первая же попытка Наташи сесть в лодку закончилась переворотом оверкиль. Долбленка есть долбленка, не выносит резких движений. Остойчивость нулевая. Пришлось опять заниматься строительством. На этот раз кораблестроением. Владимир Петрович прибил к носу и корме две жерди, концы жердей связал, а снизу прицепил полутораметровое бревно. Получился катамаран с превосходной остойчивостью. Катамаран это уже почти корабль. Пришлось дать название. Большинством голосов (Владимира Петровича и Севера, у Наташи и Иришки были свои варианты) кораблю присвоили имя "Хариус". Иришка с помощью фломастеров и цветных мелков изобразила его на носу лодки. "Тайменя" тоже прихватили с собой, правда, в сложенном виде. Ширина "Хариуса" получилась метра три, а длина пять метров. Учитывая, что ширина реки колебалась от 50 до 200 метров, не такое уж и громоздкое сооружение. Погрузили в лодку продовольствия, в расчете на неделю, почти все имущество, Мурку с Барсиком (Северу места не нашлось, впрочем, он и не расстроился, бежать по берегу веселее), отправились в путь. В Большую Северо-Западную Экспедицию.
   Плесы с тихим течением Владимир Петрович проходил на шесте. Перекаты и прижимы с сильным течением приходилось идти бечевой. Когда лодку брались тащить Наташа с Иришкой на память невольно приходил Джером Джером.
   " Самые сильные ощущения при буксировке бечевой испытываешь, когда лодку тянут барышни. Слова тут бессильны, это надо пережить. Для того чтобы тянуть бечеву, необходимо не менее трех барышень: две тянут веревку, а третья прыгает вокруг них и заливается смехом. Начинают они обычно с того, что запутываются в веревке. Они обматывают ею ноги, и им приходится усаживаться на тропинке и распутывать друг друга, а потом они заматывают ее вокруг шеи и им грозит удушение. Однако, в конце концов, они справляются с веревкой и принимаются бежать изо всех сил, ведя лодку на угрожающей скорости. Через каких-нибудь сто ярдов они, естественно, выдыхаются, ни с того, ни с сего останавливаются, бросаются на траву и хохочут, а вашу лодку относит на середину реки и начинает вертеть, прежде чем вы успеваете понять, что произошло, и схватиться за весла. Тут они встают и начинают удивляться.
   "Глядите-ка, - говорят они, - она уже на самой середине".
   После этого некоторое время они довольно усердно тянут, но вдруг оказывается, что одной из них необходимо подколоть платье. Они замедляют ход, и лодка благополучно садится на мель.
   Вы вскакиваете, и пытаетесь оттолкнуться, и взываете к девицам, чтобы они не останавливались.
   "В чем дело?" - кричат они в ответ.
   "Нельзя останавливаться!" - надрываетесь вы.
   "Чего нельзя?"
   "Нельзя останавливаться. Идите вперед, идите!"
   "Вернись, Эмили, и узнай, чего им надо", - говорит одна из девиц.
   И Эмили возвращается и спрашивает, что случилось.
   "В чем дело? - спрашивает она. - Что-нибудь произошло?"
   "Нет, - отвечаете вы. - Все в порядке, но только идите вперед, не останавливайтесь!"
   "А почему?"
   "Когда вы останавливаетесь, мы не можем править. Вы должны следить за тем, чтобы лодка все время была в движении".
   "Была в чем?"
   "В движении. Лодка все время должна двигаться".
   "Ладно, я им передам. А хорошо мы тянем?"
   "О да, превосходно. Только, ради бога, не останавливайтесь".
   "Оказывается, это вовсе не так трудно. А я-то думала, что будет тяжело".
   "Ну, конечно, это совсем просто. Только нельзя делать остановок. Вот и все".
   "Понятно. Дайте мне мою красную шаль. Она под подушкой".
   Вы находите шаль и отдаете ее, а в это время возвращается другая барышня, которой, видите ли, тоже понадобилась шаль. На всякий случай, она берет шаль и для Мэри, но выясняется, что Мэри она вовсе не нужна, поэтому они приносят ее обратно, и вместо нее берут гребень. Убив на все это минут двадцать, они, наконец, трогаются с места, но у следующего поворота видят корову - и вам приходится высаживаться из лодки и прогонять корову с дороги.
   Одним словом, когда барышни тянут лодку, - соскучиться невозможно".
   " Трое в одной лодке, не считая собаки" Джером К. Джером
   В нашем случае веселья добавляли Мурка и Барсик, не желающие расставаться с хозяйками, и Север, никогда не упускавший случая похулиганить. Когда лодку тянул Владимир Петрович, наши барышни, разомлевшие на солнышке, забывали рулить, и "Хариус" на полном ходу впечатывался в берег. Лучше всего получалось, когда Иришку оставляли в лодке одну (не считая, разумеется, котят). Она тут же переполнялась чувством ответственности и внимательно следила за рекой, подруливая веслом, установленным на корме вместо руля. Минут на двадцать ее хватало.
   До Нясьмы они добрались за четыре дня. Дорогой рыбачили, поэтому запас продуктов почти не убывал. До Павды, такими темпами, дошли бы дней за десять. Но тут на берегу Нясьмы, метрах в ста от устья Владимир Петрович увидел зимовье.
  
   Глава 6
  
   Зимовье, или охотничья избушка. Домой. Сохатый.
  
   Джордж и я стояли за ночевки на воздухе.
   Это так первобытно, говорили мы, так
   привольно, так патриархально.
   Джером К. Джером
  
  
   Зимовье, или по-другому, охотничью избушку охотник никогда не спутает ни с рыбацким станом, ни с кордоном, ни с хутором. В зимовье живут только зимой. Ни огородика рядом, ни тропок к реке. Тропки, конечно, есть, но весной исчезают вместе со снегом. Зато весь сухостой в окрестностях вырублен, топить приходится много. Избушка была гораздо выше той, что построил Владимир Петрович. Когда зашел, понял почему. Топилась по-черному. Вместо печи груда камней. Лежанка, полати, низкий столик из плах. На вбитых в стены колышках несколько правилок для выделки шкурок. Две пары лыж подбитых камусом. Окна нет, свет проникает через отверстие для дыма под самым потолком. Потолок, он же крыша покрыт толстым слоем камыша. Посуда из бересты и дерева, две деревянные ложки. Несколько стрел-колотушек, т. е. вместо наконечника утолщение на конце. Такими стрелами бьют мелких зверьков, чтобы не портить шкурки. Множество сторожков для кулемок. Ни одной железяки, хотя видно, что избушка рублена топором, а правилки и сторожки аккуратно вырезаны ножом. На стене висит сохатинная шкура, порядком вытертая, на полу кусочки какого-то меха. Пол земляной, но перед лежанкой устроено, что-то вроде коврика из еловой коры. Похоже, что жильцов было двое. Наташа, по каким-то своим приметам, заявила, что один из них женщина.
   Владимир Петрович в окрестностях зимовья нашел охотничий путик, отмеченный зарубками. Прошел немного по нему, увидел пару спущенных кулемок, наткнулся на поляну черники. Крупные ягоды буквально усыпали землю:
   - Завтра пособираем - решил он, и вернулся назад.
   Вечером посовещались, и дальше плыть раздумали. Осенью охотники, наверняка вернуться в зимовье, тогда и будем устанавливать контакты. Переночевали, как обычно на берегу. Жечь костер в зимовье - слишком много дыма. Да, еще, не дай бог, пожар устроишь.
   На следующий день собрали ведер пять черники, сложили ее в "Таймень", привязали резиновую лодку к катамарану, и поплыли вниз. Сплавляться не в пример легче, чем тащить лодку вверх по течению. Да и ветер теперь дул обычно попутный. Из тента от палатки Владимир Петрович устроил парус. Привязал один конец к мачте, в которую превратил свой шест, второй конец к противовесу, третий к лодке, а четвертый держал в руке, ловя порывы ветра. За полдня доплыли до устья Яборовки, где и переночевали. Утром тронулись дальше.
   Север рыскавший по берегу, наконец-то, сумел доказать свою профпригодность, загнал в речку матерого сохатого. Владимир Петрович тоже не оплошал. Завалил зверя прямо в реке метров с тридцати. Лося прибуксировали к катамарану и вытащили на берег. Разделывали часа три. Забрали все, даже кишки, которые Наташа тщательно промыла и выскоблила. Погрузили в "Тайменя". Лодка ощутимо просела, но что ей 300 кг. груза, она и полтонны выдерживает. К вечеру были дома.
   С мясом провозились до темноты. Хотя какая там летом темнота.
   Одна заря сменить другую,
   Спешит, дав ночи полчаса.
   Это поэт про наши широты написал. Наутро работу продолжили. Мелко рубили мясо, начиняли им кишки и вывешивали колбасы на чердаке для созревания. Затем коптили в коптильне, сделанной Владимиром Петровичем еще в первые недели их "робинзонады".
   То, что не влезло в колбасы, вялили. Чернику пустили на вино. Выжали сок, добавили малиновой закваски, разлили по полиэтиленовым пакетам, уложенным в берестяную посуду, и поставили бродить. Пакеты завязывали неплотно, чтобы газы выходили. Пакет не резина, может и лопнуть. Те, кто прихватил "сухой закон" во времена перестройки, наверно помнят батареи стеклянных трехлитровых банок с натянутыми на горлышко резиновыми перчатками. Таким способом народ боролся с засильем фруктовых соков и с недостачей вина. Способ приготовления вина назывался - " Хайль Гитлер". При брожении резиновая перчатка раздувалась, и торчала над банкой в нацистском приветствии. Когда она опадала, продукт был готов к употреблению.
   Заготовки грибов и ягод, начатые еще до экспедиции, продолжались, только в гораздо больших масштабах. В основном сушили. Сахара не было, о вареньях и соках пришлось забыть. Делали слабенькое вино. Часть вина скисала до уксуса, но и уксус не выбрасывали, в хозяйстве все пригодится. Владимир Петрович замучился изготовлять посуду. Береста к концу лета дралась уже плохо, пришлось перестраиваться на деревянные кадки. Делал он эти кадки из деревьев с трухлявой сердцевиной. Разрезал ствол, выскребал внутренности, и забивал вместо дна пробку из деревянного кругляша.
  
  
   Глава 7
  
   Сколько нужно еды. Размышления об экологии. Сбор урожая.
  
   Что-что, а с голоду они не помрут -
   заметил джентльмен из обувной лавки
   Джером К. Джером
  
   Владимир Петрович не был "хомяком", тем более не были Наташа и Иришка. Делать запасы их заставила простая арифметика. Зима длится примерно 150 дней. В день они все вместе, включая Севера и рысят, съедали около 15 кг. разных продуктов. Обжираловка, скажете вы. Наташа тоже так думала. Достала калькулятор и посчитала.
   Владимира Петровича, работавшего по 14 часов в сутки, приравняла к крестьянину, у которого потребность в питании 7-8 тыс. ккал в сутки. Себя к домохозяйке - 4 тыс. ккал, Иришку к иждивенке - 2 тыс. Все вместе 14 тыс. ккал. Калорийность рыбы 80-150 ккал в 100гр., мяса - 140, ягод - 30-40, грибов 20-30. Чтобы набрать необходимые калории нужно съесть 5кг рыбы, 5 кг мяса, 5 кг грибов и 5 литров ягод. Уже 20 кг. И это только людям. После этих расчетов Наташа стала больше готовить, и меньше ворчать на своих "проглотов".
   Исходя из расчета дневного рациона, на зиму им требовалось 3 тонны продуктов.
   Кому-то эти цифры покажутся фантастическими, ведь наши, сидящие на диетах дамочки, или "телепузики" в полицейских мундирах едят втрое меньше, и все равно толстеют. Но не забывайте, калорийность потребляемых ими продуктов в несколько раз выше, даже белый хлеб вдвое калорийнее рыбы, про сало, масло, маргарин вообще нет речи. И самое главное физические нагрузки. 99% горожан смело можно причислять к тунеядцам, хотя многие считают себя трудоголиками. Сидение за компьютером, за рулем автомобиля или руководство в мягком кресле, организм считает за отдых. А на отдыхе и 2000 ккал. за глаза, даже на жировые отложения хватает.
   Из 3 тонн запаса на зиму, 1.5 тонны приходилось на рыбу. Заготовить такое количество рыбы за один осенний месяц было проблематично, поэтому Владимир Петрович занялся промыслом уже в августе. В среднем за день нужно было поймать 2-3 ведра, учитывая и текущие потребности. Пока справлялся. Выловить всю рыбу он не боялся. Рыба на одном месте не стоит, постоянно мигрирует, иной раз на сотни километров. К тому же количество рыбы в реке совершенно не зависит от того, сколько ее выловили. Рыбы всегда столько, сколько в реке корма. А количество корма (червей, насекомых, личинок), напрямую связано с количеством органики, т. е. травы, листьев, хвои, гумуса. Сейчас в реках органики, пожалуй, не меньше, но корма для рыбы поубавилось. Причина в механизированной трелевке древесины. Сама заготовка леса значения не имеет, сколько его не вырубай, вырастет все равно больше. Чтобы истребить лес нужно или закатать землю в бетон и асфальт, или построить на этом месте водохранилище, или ежегодно вспахивать. Но когда по делянке идет валочная машина или трелевочник появляется волок, зародыш будущего ручья. В естественных условиях вода после таяния снегов или сильных дождей медленно сочиться под лесной подстилкой, а по волокам скатывается за несколько часов. Отсюда наводнения, а при наводнениях большая часть органики оседает на пойменных лугах, в реке ее становится меньше. Меньше корма для насекомых, меньше корма для рыбы, меньше рыбы. Сто лет назад рыбы в реках было много не потому, что меньше ловили (ловили больше, и в разы больше), а потому, что не было тракторов. Нынешние власти, якобы, озабоченные состоянием природной среды, каждый год ужесточают законодательство, направленное, вроде бы, на защиту природы, но пользуются при этом своим здравым смыслом, выкристаллизовавшимся в политических баталиях и подковерной борьбе. К сожалению, их "здравый смысл", как и "здравый смысл" многочисленных защитников природы никакого отношения к реалиям не имеет. Страдают лишь рыбаки, да местное население.
   Владимир Петрович свободно, не опасаясь никаких рыбнадзоров, егерей, "зеленых" и прочих, паразитирующих на теме природы, ловил рыбу, стрелял зверя, как и его предки, делавшие это десятки тысяч лет подряд.
   В августе сняли и заложили на хранение выращенный урожай; пять ведер гречки, десять ведер картошки, по три десятка луковиц, и чесночин. Гороха собрали горсточку на семена, остальное Иришка съела зеленым.
   В конце августа поспел кедровый орех. Кедровник находился за рекой километрах в трех. Готовили всем семейством. Шишку дробили на столе, сделанном из тонких жердей. Просто высыпали на стол мешок шишек и лупили палкой со всей дури, пока шишка не рассыплется. Орехи вместе с шелухой проваливались в щели между жердочками. Потом орехи отвеивали от шелухи, перебрасывая с места на место. Чистый орех перетаскивали домой в рюкзаке и мешках, сшитых из днища палатки (остальная часть палатки из легкой, хорошо впитывающей влагу, ткани, ушла на изготовление нижнего белья). Заготовили с полтонны, и решили, что хватит.
  
   Глава 8
  
   Подготовка к зиме продолжается. Разные неприятности.
  
   Эти дома были сложены в те времена, когда люди
   умели строить.
   Джером К. Джером
  
   На костре Наташа готовила пищу только первый месяц. Затем, Владимир Петрович сложил ей из печь из кирпича-сырца. Глина была под ногами, песок в реке. Сделать деревянную формочку проще пареной репы. Самое сложное - найти нужные пропорции глины и песка. Если много глины кирпич при сушке или нагревании трескается, много песка - рассыпается. Из сотни кирпичей испытание выдержали с десяток, остальные потрескались и рассыпались. Печник не сдался, наготовил и насушил еще сотню, сложил рядом еще одну печку-очаг. Через неделю получил такой же результат. После третьего неудачного эксперимента, решил, что глина здесь совсем не гончарная, и перешел на саман. То есть глина с соломой. Саманные кирпичи, армированные камышом и осокой, испытание прошли успешно. Из них Владимир Петрович и сложил печь в избе.
   Плиту соорудил из капота, усилив полосами металла, которые нарезал из брони, что прикрывала мотор снизу. Наташа, поначалу бросавшаяся на защиту своего Степашки, как волчица на защиту детей, смирилась. А потом и сама взялась курочить машину, содрала всю обшивку на изготовление одежды, подушки с кресел и все прочее, что могло пригодиться в хозяйстве. Тем более что бензина почти не осталось.
   Передние и задние стекла пошли на окна. Двери Владимир Петрович снимать не стал. Останки автомобиля использовал вместо тамбура, поставив его перед дверью избушки. Над машиной сделал навес, обложил со всех сторон дровами. В закутке между машиной и стеной выкопал туалет на случай сильных морозов. Машину поддомкратил и поставил на чурки. Пространство под днищем забил землей и дерном. Закуток напротив туалета набил сеном, получилась конура для Севера.
   Крышу избушки на солнце сильно покоробило. Владимир Петрович, не имея гвоздей, привязывал тес к жердям лыком. Тес высох, появились щели, через которые при каждом дожде стала сочиться вода. Перекрывать он поленился, накрыл один скат пологом от палатки, а второй тентом, в котором везли Севера. Зимой все укроет снег. Пожара тоже не боялся. Толстая труба из самана почти не нагревалась, а искры летели в небо, и падали на землю чуть теплым пеплом. Все деревья вокруг стана в радиусе 50 метров вырубили на строительство и на дрова. Теперь избушка стояла посреди поляны. Единственное окошко смотрело на реку.
   В начале осени число едоков сократилось. Подросшие рыси ушли в лес. Мурка еще несколько раз навещала свою подружку Иришку, принимала очередную порцию ласк и лакомств, но потом исчезла и она. Рыси животные не стайные. Если уж волка, сколько не корми, все в лес смотрит, то, что говорить про рысь.
   Ягодные заготовки завершались брусникой и клюквой. Собрали 10 ведер брусники и 5 клюквы. Бруснику залили водой - "замочили", а клюкву оставили просто так. Что с ней сделается? Сентябрьские дожди сменились теплым "бабьим летом", но редкие заморозки напоминали о скорой зиме. Нужно было решать вопрос с одеждой и обувью. Лето они пробегали в самодельных сандалиях, сделанных из резиновых ковриков и ремней безопасности, осенью выручили сапоги и калоши, но нужна была теплая обувь. Владимир Петрович выделал шкуру рыси и камуса, содранные с ног сохатого в уксусе, и Наташа сшила из шкур унты для мужа, и ичиги себе и Иришке. Одежду шить было не из чего. Синтетическая обивка для зимы не годилась. Пришлось заняться пушным промыслом. Во время экспедиции Владимир Петрович изучил устройство ловушек, сейчас настрогал сторожков и принялся устанавливать кулемки вдоль реки. Мех у соболя, куницы и белки еще не вышел, но у водных зверьков; выдры, норки, вполне годился. Кулемка - это два бревна друг на друге. Верхнее бревно приподымают, закрепляют в таком положении с помощью конструкции из двух дощечек и палочки (сторожок). Приманку, рыбу или мясо, укладывают так, чтобы зверек мог добраться до нее только через щель между бревен. Пробираясь через щель зверек задевает сторожок, конструкция рассыпается и верхнее бревно падает, ломая ему спину.
   До установления снежного покрова, удалось добыть одну выдру и 6 норок. Этого хватило только на куртку и меховые штанишки для Иришки. Но Владимир Петрович продолжал устанавливать кулемки и плашки по кедровнику и распадкам. Плашки похожи своим устройством на кулемки, но легче, и ставятся на белку. Для приманки используют грибы и кедровые шишки.
   В один из морозных дней Владимир Петрович отправился бортничать. Дупло, где дикие пчелы устроили себе улей, он приметил еще летом. Осталось только срубить дерево и выгрести соты. Набралось ведра два меда. Говорить, как обрадовались сладкому женщины, наверно не стоит. Посидите без сахара и конфет полгода, сами поймете.
   На реке появились забереги, ходить стало легче. Однажды он дошел до пещер, и обнаружил, что берлога занята хозяином. Дыра была заткнута сухой травой, а над норой образовался куржак.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 9
  
   На берлогу. Неудачный прыжок. Меры безопасности. Обычный вечер.
  
   Выбрось этот хлам за борт, старина!
   Пусть будет легка ладья твоей жизни,
   возьми в нее только самое необходимое:
   уютное жилище и скромные радости;
   ту, которая тебя любит и которая тебе
   дороже всех; двух-трех друзей, достойных
   называться друзьями; кошку и собаку; одну-
   две трубки; вдоволь еды и вдоволь одежды
   и немножко больше, чем вдоволь, питья,
   ибо жажда - страшная вещь.
   Джером К. Джером
  
   Владимир Петрович занялся приготовлениями к охоте на медведя. Вынул из патронов дробь, расплавил и изготовил пару пуль. Остатки свинца изрубил на картечь, и перезарядил патроны. Налил в полиэтиленовую бутылку бензина, сунул в рюкзак охапку сухого мха, бересту и палку с намотанной на нее тряпкой. Сколотил из сухих досок небольшие нарты. Утром свистнул Севера, бросил на нарты рюкзак, и пошел к берлоге. Не доходя до пещер, оставил нарты, закинул рюкзак на плечи, и поднялся по распадку вверх. Потом по склону спустился на скалу, под которой и была берлога. Скала возвышалась над берлогой на 5-6 метров. Вход отлично просматривался. Север почуял запах медведя, и нервно крутился рядом. Владимир Петрович приказал собаке не путаться под ногами. Север улегся на краю скалы, наблюдая за хозяином, и не выпуская из зрения берлогу. Хозяин, между тем, доставал из рюкзака мох, поливал его бензином, и бросал комки в берлогу. Когда мох закончился, бросил туда же бересту. Достал палку с тряпкой, облил тряпку бензином, поджег и бросил вниз. Полыхнуло знатно. Владимир Петрович присел на одно колено, взял на мушку выход из пещеры, и стал ждать. Костер под самым носом разбудит и мертвого. Мишка мертвым не был, проснулся и полез наружу. Выстрелив медведю под левую лопатку, Владимир Петрович быстро перезарядил ружье и собрался добавить в зверя вторую пулю. Но все карты спутал Север, сразу после выстрела прыгнувший на медведя. Если бы промахнулся, то наверняка переломал бы ноги. Но попал. На спине, конечно, не удержался и кубарем скатился в снег. Медведь, толи от удара, толи от выстрела сунулся мордой в снег, а потом резко вскочил и драпанул вниз по реке. Север помчался вдогонку. Через минуту они скрылись за поворотом реки.
   Владимир Петрович спустился к речке, и, проклиная себя и Севера, пошел по следам.
   Медведь летом безобидное существо. От людей старается держаться подальше. Но если его подранили, превращается в хитрое и мстительное чудовище. Зимой выгнанный из берлоги шатун не брезгает и человечиной. Неудачный выстрел Владимира Петровича, и храбрый, но ненужный прыжок Севера, создали кучу проблем. Не дай бог, подранок дойдет до избы. Как Наташа с Иришкой от него отобьются? Да, даже, если просто станет шататься по окрестностям. Прощай охота. И ловушки разорит, и охотника схарчит при случае.
   Впрочем, надежды на благополучный исход Владимир Петрович не терял. Медвежьи следы были густо усыпаны кровью. Стало быть, он не промахнулся. Да и Север лаял не так уж далеко. Может, обойдется без эксцессов. Вскоре лай собаки прекратился, а минут через пять появился и сам Север. Морда уляпана в крови, к которой прилипли клочки шерсти. Судя по его довольному виду, зверя он не упустил.
   - Акробат чертов, - обругал собаку Владимир Петрович: - Ну, на хрена ты прыгал? Адреналину захотелось? Спокойно добили бы зверя у берлоги. А теперь что делать будем?
   Судя по тому, как Север уверенно бежал впереди, он знал, что делать.
   - Обдирать. Что же еще?
   К медвежьей туше вышли как раз у распадка, возле которого Владимир Петрович оставил нарты. К сумеркам закончил с разделкой. Положил на нарты две ляжки, сердце и печенку, остальное закрыл шкурой. Домой возвращался при свете фонарика. Женщины встречали его на берегу.
   - Вот же, дура. Говорил ведь: запритесь и не выходите, пока не приду - с теплотой подумал Владимир Петрович.
   Вытаскивали медведя всей семьей. Владимир Петрович тащил рюкзак, а Наташа и внучка нарты. Подпрягли даже Севера. Но этот охламон, то начинал тянуть так, что нарты били Наташу по ногам, то убегал в сторону, то запутывал всех своим поводком. Пришлось от его услуг отказаться, на что он похоже не обиделся. Впрочем, по льду нарты скользили легко, а через препятствия помогал перетаскивать Владимир Петрович.
   С медведя натопили пару ведер жира. Отличное мясо, очень нужная шкура. В общем, охота удалась. Но та тревога, что охватила Владимира Петровича, бесследно не исчезла. Безопасность семьи требовалось усилить. Нападений медведей он не боялся, вряд ли поблизости окажется еще один. На своих участках конкурентов они не терпят. А владения у них большие, побольше, чем иное королевство. Но были и другие хищники. Зимой стая волков представляла вполне реальную угрозу. Топор, конечно, тоже оружие, но попробуйте им помахать в тесном помещении. Поэтому, Владимир Петрович взялся за изготовление копий. Отпилил упругие и прочные пластины подвески колес, заточил до бритвенной остроты и насадил на короткие древки. Для прочности затянул сперва проволокой, а поверх обмотал полосками лосиной кожи. Получились толи копья, толи дротики. С расстояния 10 метров Владимир Петрович попадал в чурбак десять раз из десяти. У Наташи броски не удавались, потому решила применять оружие для ближнего боя.
   Стены обложили поленницами дров, в тамбуре также все забили дровами, чтобы реже выходить на улицу. Окно прикрыли снаружи прочной решеткой от радиатора.
   Дни становились все короче, а вечера все длиннее. Чтобы Иришка не скучала, устроили домашнюю школу. Уроков было четыре. Математика - ее вела Наташа. Каждый вечер они с внучкой подсчитывали количество продуктов, рассчитывали рационы и с точностью до грамма определяли ежедневный расход продуктов. Когда математика не абстрактная наука, а максимально приближенное к жизни дело, обучение продвигается легко. Скоро Иришка делила и умножала четырехзначные цифры в уме быстрее, чем бабушка на калькуляторе. Письмо, из-за нехватки бумаги заменили настенной живописью и скоро все стены в избушке покрылись граффити. Рядом с банальным "Север - дурак" соседствовали "бороться и искать, найти и не сдаваться", разные прикольные фразы и мудрые афоризмы.
   Географии учил Владимир Петрович. На камышовой ширме-циновке, отделяющей спальню, он нарисовал по памяти карту мира и на каждом уроке добавлял подробности. Причем рисовал реки, озера, острова дед, а подписывала внучка. Кроме того у Владимира Петровича имелась карта-схема окрестностей, и по этой схеме Иришка довольно уверенно показывала маршруты пройденные ей с дедом. Толку от такой системы обучения было явно больше, чем от школьных уроков географии. Лет восемь назад к его дочери зашли подружки-одноклассницы, готовились к экзаменам. А по телевизору шли новости о событиях в Косово. Владимир Петрович и задал выпускницам вопрос:
   - А в какой части света находится Албания. - Девочки надолго задумались. Потом одна из них попросила:
   - Скажите нам варианты ответов - Видимо пять вариантов было для них многовато. Владимир Петрович предложил три. Европа, Азия, Африка. Первая ученица выбрала Африку.
   - Неправильно.
   Вторая остановилась на Азии.
   -Неправильно
   Дочке оставался последний вариант, и она ответила:
   - Ну не в Европе же.
   Владимир Петрович пожалел, что не включил в варианты Антарктиду.
   Чтение ограничивалось одной единственной книгой, детективом Марининой, оказавшейся в сумке у Наташи. Впрочем, сюжет и смысл никого не волновал. Главное читать быстро и правильно. Иришка каждый день била свои же рекорды по скорочтению, чему откровенно радовалась. Знакомить ребенка с шедеврами мировой литературы дедушке и бабушке приходилось, пересказывая по памяти, прочитанные ими книги. Был еще урок пения, но это за урок никто не считал. Так же как не считали физкультурой частые выходы на проверку ловушек.
   Ловушки и петли Владимир Петрович ставил не только на пушного зверя, но и на птицу, и на зайца. Попадалось не слишком часто, но попадалось, обеспечивая разнообразие в питании.
   Обычный их вечер начинался с разжигания светильников. В плошки доливали медвежьего жира, поправляли фитильки, поджигали лучинкой. За плошками, на той же полке крепились отражатели от фар и автомобильные зеркала, для лучшего освещения стола. С одной стороны стола в кресло забиралась Иришка с книжкой, с другой располагался дед. Иришка вслух и с выражением читала, дед обдирал шкурки или строгал сторожки, Наташа готовила ужин. У нее был собственный стол, на котором она стряпала, терла камнями муку из гречки, заводила квашню на опаре, и т.д. и т.п. Когда ужин был готов, накрывала стол. На первое обычно была уха или картофельный суп на бульоне. На второе жареное или вареное мясо, иногда рыба. На третье чай из чабреца или смородины. Бывало, варила кисель или компот. Вместо хлеба пекла лепешки из гречневой муки и картошки. Лук берегли на праздники, а вот по дольке чеснока съедали обязательно.
   После ужина наливала себе и мужу по кружке вина, а Иришке брусничного морса с медом. Заканчивался вечер обычно песнями. Начинала Наташа:
   Нам соловей свои песни насвистывал
   Город уснул, и молчали дома.
   Белой акации гроздья душистые
   Ночь напролет нас сводили с ума.
   Дед и внучка подхватывали песню. Не попадали в ноты, не хватало дыхания дотянуть мелодию, но пели с такой душой, что Кобзон бы удавился от стыда, услышав.
   Потом, Наташа и Иришка шли в спальню, а дед укладывался на топчане с другой стороны ширмы. Усыпив Иришку, Наташа частенько забиралась к мужу подмышку, и плакалась в плечо. Женщинам нужно не только знать, что у них имеется надежная защита и опора, но и физически почувствовать это плечо и крепкие руки. Услышав неизменное: - "Все устроится", спокойно засыпала.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 10
  
   На зимовье. Встреча с людьми. За столом. Возвращение.
  
   Да, мы как следует позабавились в тот вечер
   Джером К. Джером
  
   После морозов пришла оттепель. Снег не таял, но потеплело сильно. Пора было наведаться в нясьминское зимовье. По дороге всего 20-25 км.,но где эта дорога. По реке вдвое дальше. Владимир Петрович решил дойти по реке до заброшенного рыбацкого стана, там переночевать, а потом срезать изгибы и выйти прямо к устью Нясьмы.
   На стане спать, почти, не пришлось. Где-то рядом выли волки. Владимир Петрович всю ночь подкладывал в нодью палки, с завистью поглядывая на спокойно дрыхнувшего Севера. К зимовью вышли засветло. То, что хозяева на месте, Владимир Петрович понял по завязавшейся собачьей драке. А вот слова, с которыми хозяин разгонял собак, его обрадовали. Ругался тот по-русски. Ну, почти. Рожа оказалась, тоже типично славянская. Одет был во что-то навроде малицы, обут в поршни. Возраст лет 25-30. На приветствие Владимира Петровича ответил поклоном и пригласил в дом. В зимовье их встретила хозяйка, очень маленького роста. Впрочем, и хозяин был не богатырь, по плечо Владимиру Петровичу, человеку среднего роста.
   Владимир Петрович, представился без отчества, знал, что отчества изобретение недавнего времени. Хозяин назвался Метелицей, а жену Мыськой. Та действительно напоминала чем-то мышку. Пока хозяйка жарила на углях мясо, достал из рюкзака вяленой и копченой рыбы, и бережно хранимую от Наташи фляжку с коньяком. Крепкие напитки Метелице оказались не знакомы, это Владимир понял, увидев, как тот прослезился после первого глотка. Пришлось разбавить коньяк водой. Мышка пить отказалась, лишь кидала на мужа взгляды, так знакомые всем на свете мужьям. Метелица оказался не слишком разговорчивым, да и язык больше напоминал белорусский, чем русский. Но бутылка лучший в мире переводчик. Вскоре оба понимали друг друга с полуслова.
   Владимиру Петровичу здорово повезло, что он встретил в зимовье охотников. Зимовьев на Нясьме, которую они называли Закаменной, было аж четыре. В это они пришли только вчера, а до этого охотились от стоявших выше по течению. Деревня, в которой они жили, находилась за Камнем, как они называли Уральские горы. Добираться до туда с полмесяца. Владимира Петровича сильно интересовала хронология, но с этим вышла полная путаница. Из всех называемых им городов, Метелица знал лишь Новгород и Чердын. Причем те ли эти Новгород и Чердынь, или другие, осталось загадкой. Своих единоплеменников называл словенами. Впрочем, выяснилось, что так называли всех, кто говорил на понятном языке. Когда Владимир Петрович спросил, не манси ли его жена, рассмеялся:
   - Она манси, я манси, ты манси. Все мы манси-люди.
   Но все-таки удалось выяснить, что Мышка раньше жила в роду Тетерева, чье стойбище было на речке, которую Владимир Петрович знал, как Яборовка. Название рода, ни с какими тотемами не связывали. Назывались по прозвищу вождя, которого между собой звали "глухой тетерев". Род несколько лет назад полностью вымер от какой-то болезни (Владимир Петрович решил, что от оспы), а Мышка, единственная выжившая, вышла к зимовью Метелицы, став его женой. Названия родов и племен, коих Метелица знал множество, ни о чем Владимиру Петровичу не говорили. Из всех народов, которые в свою очередь, перечислил Владимир Петрович, Метелица вспомнил лишь болгар. Про татаро-монгольское иго слыхом не слыхивал. Христианского летоисчисления не знал, но о самих христианах что-то слышал, причем такое плохое, что отказался говорить на эту тему.
   Разговор затянулся далеко за полночь. Мышка полезла спать на полати, а захмелевший Владимир взялся рассказывать анекдоты. На анекдоты Метелица реагировал совсем не так, как положено. Например, дослушав до конца "...что-то, Василий Иванович, мне Чингачгук не нравится.- Не нравится - не ешь", на полном серьезе спросил:
   - У вас едят людей?
   Пришлось Владимиру Петровичу убеждать своего собеседника, что не едят:
   - но вот на юге каннибалы еще встречаются.
   - Значит, правду про христиан говорили, что людоеды? Я ведь знаю, что Василий имя христианское.
   Пришлось срочно переходить на блондинок. Над блондинками Метелица похихикивал, бросая осторожные взгляды на спящую жену. Не услышала ли?
   На следующее утро Владимир Петрович засобирался домой. Тревожно было за женщин. Как они там? Договорился с Метелицей об ответном визите. Отказался от сопровождения:
   - Со своего следа не собьюсь, а тебе кулемки настораживать надо.
   Была еще одна причина, почему он хотел остаться наедине. Вчера хозяева настоятельно советовали ему не приближаться к вымершему стойбищу. Боялись "черной болезни". Но Владимир Петрович получил прививку от оспы еще в детстве, так же, как и Наташа. Иришке тоже, от греха подальше, поставили, хотя обязательную вакцинацию уже отменили. Мышка тогда упомянула, что ее отец, шаман и вождь в одном лице, мазал кровью губы какой-то "медной бабе". Хотелось поглядеть, что это за "баба".
   Дома Владимира Петровича первым делом ошарашили новостью:
   - А на нас лиса напала. Бабушка ее заколола.
   Разумеется, лиса ни на кого не нападала, всего лишь хотела украсть чего-нибудь вкусненького. Наташа, услышав, что в тамбуре кто-то возится в сене, с испугу ткнула туда пикой и проткнула воровку насквозь. Для Иришки это событие было настоящей сенсацией. Пока дед не рассмотрел трофей и не похвалил отважных охотниц, ему и слова не давали вставить. Иришка, известие о найденных людях, восприняла спокойно, она и так не сомневалась в их наличии. Наташа, же допытывалась до мельчайших подробностей полночи. Пока уставший Владимир Петрович не заявил:
   - На Новый Год обещали зайти в гости. Вот сама все и спросишь.
  
   Глава 11
  
   Гости. Некоторые особенности развития цивилизаций.
  
   Иностранцы обладают врожденной добродетельностью; вот за это
   мы их и не любим
   Джером К. Джером
  
  
  
   К Новому Году навалило столько снега, что Владимиру Петровичу пришлось вставать на лыжи. Камус Наташа весь использовала на обувь, так что ходил на обычных голицах. Наташа с утра пекла пироги и готовила всякие вкусности, а он срубил красивую елку и наряжал ее с Иришкой во дворе. Протопил баньку. Все вымылись. Для гостей подкинул дров и нагрел побольше воды.
   Метелица и Мышка пришли еще засветло. В отличие от Владимира Петровича, по реке они не петляли и, поэтому, дошли за день. Баней они с удовольствием попользовались. Оказывается, у них на основном зимовье тоже была банька.
   На праздничный стол Наташа выставила пироги с мясом, пироги с рыбой, ватрушки с картошкой, с брусникой; мясо тушеное и жареное, копченую рыбу, вино и медовуху. Вина выпила даже Мышка. Иришка сделала глоток и долго недоумевала, почему взрослые не разрешают пить детям. Остальные выпили крепкой медовухи. После ужина водили вокруг елки хороводы и пели: "В лесу родилась елочка..." и прочие новогодние песенки. Потом катались с ледяной горки, вылетая чуть ли не на середину реки. Нахохотавшись и набегавшись, опять сели за стол.
   Наташа, предупрежденная мужем о негативном отношении гостей к христианству, поначалу боялась нарушить какое-нибудь языческое табу и обидеть невзначай. Но скоро поняла, что перед ней настоящие стихийные атеисты. Метелица и Мышка не верили ни в богов, ни в духов. Причем, Мышка, дочка шамана, оказалась настроена ко всему потустороннему еще скептичнее, чем муж. Чем ближе человек к природе, тем конкретнее мышление. Вы когда-нибудь видели молящегося медведя? Вера и суеверия сами собой не возникают, их вдалбливают в тупые головы умные манипуляторы. Все доказательства, вроде бы полученные археологами, о вере наших диких предков, имеют кучу вполне обыденных объяснений, никаким образом не связанных с религией.
   Цивилизации Юга, Степи и Севера развивались и создавались в совершенно разных природных условиях. На юге природа изначально щедрее. В небольшой долине могли прокормиться тысячи человек, а в степи, в тайге и одного квадратного километра мало на одного человека. На юге развивалось земледелие, и плотность населения выросла еще больше. В степи бродили стада, и возникло кочевое животноводство. Население росло, но еды не хватало, стадам ведь нужно пастись, а степь не бесконечна. Вот и выбрасывались избытки населения на Юг, где было чем поживиться.
   На Севере росту населения препятствовали сами пространства. Займемся немножко математикой. Возьмем какой-нибудь род. Численностью скажем 50 человек. Для того чтобы им прокормиться необходима территория 50 кв.км. Стада в лесу не бродят, дичь распределена более менее равномерно. В роду 5 охотников, больше не получается. Сорок человек дети и подростки. Еще 5 постоянно брюхатые женщины. Мяса роду каждый день требуется 100 кг. День охотники тратят на выслеживание лося. Убили, нагрузились по 40 кг на каждого, и десять километров по бурелому домой. Почему десять? Да ближе все распугали. Два дня охотились, за два дня съели. И так каждый день, весь год. А если олени и сохатые уйдут за 20 км.? За два дня не обернешься. Вот и голод. Для племени в 100 человек таскать еще дальше. И на хрена им нужны чужие охотничьи угодья, если таскать за 100 км. На Севере, или в Лесу развитие цивилизации шло по совсем другому типу, чем на Юге и в Степи. Завоевания не нужны, рабы не нужны, рабов ведь кормить надо, а еды и своим не хватает. Не работающих: царей, священников и воинов род тоже себе позволить не мог. На двоих работающих; трое бездельников плюс сорок иждивенцев - роду капут. Почему так много иждивенцев? Контрацептивов не было. Бабы каждый год рожали. Мерли детишки по страшному. Моя бабушка десятерых родила, выжило четверо. Так это 20-й век. А что было в 10-м?
   Конечно, жили не только охотой. Но, в зоне рискованного земледелия, один неурожайный год, и род вымер. Животноводство? А как их в лесу от волков охранять? Ладно, еще стадо в два десятка голов и на лужайке поместится. А если сотни? А нужны то тысячи голов. Как в степи.
   Вот так и жили. Огородик, коровка, пяток овечек, десяток курочек; а все остальное в лесу да в реке добирали. И не потому, что более дикие, чем южане или степняки. Потому, что природа такая. Ну и характер в соответствии с природой сложился. Никакой агрессивности, а наоборот, взаимовыручка. Никакого властолюбия, кто груз тяжелее приволок - тот и первый. И никакой религии, зачем своим-то мозги пудрить?
   Без агрессии, власти и религии, и национальных вопросов не возникало. Не воевали славяне с фино-уграми, пока в лесу жили. И Ермак Сибирь не завоевывал. Он с Сибирским ханом воевал, со Степью, а по краешку Сибири мимо, не заходя, прошел. Русские Сибирь, вообще не завоевывали, а просто ходили, наравне с вогулами, тунгусами и прочими. Сами такие же были.
   Метелица и Владимир Петрович потому так быстро общий язык нашли, что к одной цивилизации принадлежали. Современная деревня, особенно таежная, до сих пор по законам Леса живет. Женщины общий язык нашли еще быстрее, у них, похоже, своя цивилизация, в которой мужикам никогда не разобраться. Когда мужчины, отправленные на топчан, давно уже спали, от троицы, забравшейся на кровать в спальной, все еще доносился шепот и хихиканье.
   Туземцы принесли нашим "робинзонам" в подарок пару мешочков с ржаной мукой и солью. Туземцам подарили зеркальца, бусы и прочую бижутерию. Что делать? Бледнолицые всегда так поступали. Владимир Петрович поделился запасами рыбы, а Наташа ягодами. Значит не совсем "обледноличились".
   Метелица и Мышка остались еще на один день. Мужчины вели степенные разговоры, из которых Владимир Петрович почерпнул немало полезного. Иришка с Мышкой стали лучшими подружками. И Наташа как-то посветлела лицом. Прощались со слезами. Молодые охотники нацепили лыжи, пересекли реку и скрылись в лесу. А семья еще долго стояла на угоре.
   Север тоже успел подружиться с собаками и готовился проводить их до самого зимовья. Да, Метелица прогнал.
  
   Глава 12
   Болезнь. Побратимы. Планы на будущее.
  
   - Ничего страшного нет, - сказал доктор Торопевт.
   - Просто ослабление организма. Атмосфера Лондона
   ей противопоказана. Надо вывезти ее за город.
   Джером К. Джером
  
  
   Метелица пришел ночью, когда его никто не ждал. Не прошло и недели со встречи Нового Года.
   - Что-то случилось? - спросил Владимир Петрович.
   - Мышка заболела. Сперва на слабость жаловалась, потом горячая стала. Сейчас бредит.
   - Когда это случилось?
   - Вечером, сегодня.
   - Так ты всю дорогу бежал? - не дожидаясь ответа, Владимир Петрович начал одеваться. Наташа только успела напоить гостя сладким чаем, когда он был готов. Долго ли закинуть аптечку в рюкзак, да взять ружье. По утоптанной лыжне дошли до зимовья к утру. Тормозил Владимир Петрович, лыжник из него был неважный.
   Мышка в себя не приходила. Да при такой температуре в сознании вряд ли кто останется. Владимир Петрович растворил таблетку аспирина в воде и велел Метелице напоить больную, затем приготовил раствор марганцовки, сполоснул им руки и достал шприц. С помощью Метелицы поставил в руку укол пенициллина, и уселся ждать. Ничего больше не оставалось. Врачом он не был, но, как и всякий современный человек, постоянно с ними сталкивался. Кое- чему натаскался.
   Фантастику Владимир Петрович не любил, но классику 19-го века читал с удовольствием. Что его поражало в той литературе, так безграничная вера в прогресс, в науку, и в частности, в медицину. У того же Альфонса Доде врач, не проводя никаких биохимических анализов, безапелляционно заявляет: - " У вашего ребенка плохая кровь". И даже с изумительной точностью определяет, сколько больному осталось провести времени на этом свете. Вспомните сколько анализов нужно сдать в современной поликлинике, чтобы получить диагноз врача, причем, в 50% случаев неправильный. Толи врачи 21-го века никудышные специалисты, толи медики 19-го сплошь гении. Но скорее всего классики врут.
   Владимир Петрович подозревал, что Мышка подхватила какой-то вирус от них. Организм современного человека кишит этими вирусами, просто на большинство болезней имеется иммунитет. А вот у местных жителей такого иммунитета не было, и даже пустяковый герпес мог оказаться смертельным недугом. Но Владимир Петрович надеялся, что антибиотики подействуют, ведь у них широчайший спектр воздействия.
   Метелица, пробежавший этой ночью марафонскую дистанцию, уснул прямо за столом. Владимир Петрович хотел подложить ему под голову подушку, но прикоснувшись, понял: тоже заболел. Жар чувствовался даже на расстоянии. Пришлось ставить укол и ему.
   Утром наш "доктор" проснулся от дыма, Мышка разводила костер. Владимир Петрович прогнал ее на полати, поставил еще укол. Метелицу он ночью перенес на нары, и тот пока спал. Весь день прошел в уходе за больными; поил чаем с медом и брусникой, кормил бульоном. Мышка выздоровела очень быстро, Метелица тоже пошел на поправку, хотя слабость еще чувствовал.
   Утром, Владимир Петрович, наказав больным никуда не выходить из зимовья неделю, ну хотя бы два дня, крикнул Севера и отправился домой.
   Метелица пришел через две недели. Мышка осталась проверять кулемки. Охотники ставят ловушки сотнями и работы с ними непочатый край. Рассыпаться в благодарностях Метелица не стал, а просто сказал: ты меня спас, теперь ты мой побратим. А твоя семья - моя семья. Через месяц мы выходим домой, идемте с нами.
   Владимир Петрович подумал и отказался. Идти зимой с женщиной и ребенком тяжело, да и с собой ничего не унесешь. Выходить будем летом, на лодках. Метелица согласился и подробно описал весь путь. Где, какие зимовья, где переваливать через Камень, по какой речке спускаться. Обещал встретить в августе у последнего зимовья. На том и порешили.
   Выступать в роли бедного родственника Владимир Петрович не желал, тем более что обладал богатством в эти времена невиданным. Приличным запасом железа, неизвестными в эти времена, стеклом, алюминием, пластмассой. То и плохо, что неизвестными, спрос на такой товар отсутствовал. Попробуй, найди покупателя. Зато был товар, на который спрос был бешеный - золото. Владимир Петрович помнил места на Нясьме где стояли, или будут стоять драги. За лето можно было попробовать намыть сколько-то золотишка.
  
   Эпилог
  
   Но в общем, путь пройден с интересом, и нам
   становиться жаль, когда все кончено.
   Джером К. Джером
  
  
   Остаток зимы прошел в скуке. Не случилось ничего экстремального. Ну и слава богу! От приключений тоже надо отдыхать. Весна была ранняя, а когда сошел лед, Владимир Петрович начал чаще сверяться с календарем. Наташа, как он заметил, тоже. Что поделать, все мы любители круглых дат. Вот и нашим "попаданцам" думалось, что через год что-то непременно произойдет. Но прошла годовщина, и портал не открылся, хотя в этот день невидимую линию переходили раз в сто чаще, чем обычно.
   Ночевали, по-прежнему в землянке, ночи еще были прохладные. Север, и тот, забирался в свою конуру в тамбуре. Владимир Петрович открыл дверцу машины, выпустил собаку, и только потом увидел... Дальше он действовал с такой стремительностью, как футболисты проигрывающей команды в последние минуты добавленного времени. Разбудил жену и внучку, приказал быстро одеться, похватал, что попало под руку, и вытолкал всех наружу. Спросонья, те ничего не могли понять, лишь жмурились на ярком солнышке. Наконец разобрались. Вернулись! Сколько они так стояли, таращась на проселочную дорогу, трудно сказать, но когда Владимир Петрович оглянулся назад, и машина, и весь мир в котором они провели целый год, исчезли.
   Вышли на асфальт. Фискарс продолжал неторопливо грузить бревна, словно прошло несколько минут. Да почему, словно? В этом мире и прошло несколько минут. Вот и свежий след колес их машины, и не осевшая муть в осенней лужице.
   Они сидели на краю обочины, не в силах сделать следующий шаг. Наташа тихо плакала:
   - Бабушка, ты что? Мы же вернулись.
   - Степашку жалко.
   Владимир Петрович порылся в рюкзаке и достал какой-то тяжелый предмет, завернутый в шкурку.
   - Это я в вымершем стойбище забрал. Знаменитая Золотая Баба мансей. По-моему, просто самородок, только необычной формы. Но, думаю, на машину все равно должно хватить.
   Иришку взрослые проблемы не волновали:
   - А мама с папой по мне соскучились? Завтра в классе все обзавидуются, когда я расскажу, где была. Дед ей возразил:
   - Как они могли соскучиться, если прошло только два часа? Для них. А мы у эльфов год прожили.
   - Каких эльфов?
   - Неужели ты не поняла, что Метелица и Мышка - эльфы? С луками, маленького роста живут в лесу и волосы длинные, чтобы острые уши прикрывать. На самом деле их зовут: Метелор и Мискаэнель.
   Иришка приняла версию про эльфов на полном серьезе, и теперь, Владимир Петрович был уверен, что ее болтовне никто не поверит. Но оставалась еще куча проблем; как скрыть пять сантиметров, на которые подросла Иришка, как объяснить родне и знакомым, где они потеряли машину и т. п. и т. д. Привлекать к себе внимание спецслужб и криминалитета совсем не хотелось. Ну, ладно, время покажет.
   Наташа перестала всхлипывать, но слезы еще бежали по щекам. И было непонятно, даже ей самой; толи слезы радости от возвращения, толи слезы горечи от расставания с миром, который тоже стал родным.
  
  
   ЧАСТЬ 2
  
   СУЕТА ВОКРУГ ПОРТАЛА
  
   Глава 1
  
   Семериков Сергей Андреевич, аналитик.
  
   Я фээсбэшник. Написал, и самому смешно. Представляю, как будут хохотать коллеги, если эти записки дойдут до них. Но ведь как-то надо себя обозвать. Завербовал меня еще в студенческие годы молодой, очень приятный во всех отношениях парень, показавший корочки лейтенанта КГБ. Ну а поскольку ФСБ числится преемницей КГБ, вот я и назвался фээсбэшником. На кого я работаю, честно говоря, и сам не знаю. Может и на ЦРУ, может на какую-нибудь "мировую закулису". Плевать. Работа меня устраивает. И с крючка не соскочить. Какой крючок? О-о-о крючище! Убийство. Я то знаю, что был несчастный случай. Но следователь так ясно мне расписал и мотивы, и мои сугубо умышленные действия по подготовке убийства, и свидетельские показания.... Я хоть и был недоучившимся юристом, но осознал каждой клеточкой своего организма, что этому организму скоро придет хана. Смертную казнь в те времена еще не отменили. Самый счастливый случай 25 лет в особом режиме. Когда после бессонной ночи ко мне зашел кагебешник, и предложил альтернативу, я ему руки готов был целовать. Вот так я и стал сексотом. Думаете, мне предложили шпионить за друзьями-коллегами. Да кому это надо. Вся "кухонная" информация в органы поступала по вполне легальным источникам, от партийных секретарей и молодых активистов. Я получил почетную должность аналитика. Знаете почему? Фантастикой увлекался. Оказывается, для такой работы нужны были не зашторенные мозги. Учился я, как понимаете, в основном на троечки. Из отличников аналитики, как из грузчика балерина. Закончил свой УРГУ уже во времена перестройки. Помыкался лет десять никому не нужный. Контора, сволочь, вообще ничего не платила. Подкидывала изредка задачки типа предвыборной статистики, анализа социального состава вкладчиков МММ, такие же анализы по тоталитарным сектам, по прихожанам церквей и мечетей, ну многое подобное. И все на общественных началах. Сколько раз хотел на них плюнуть, но вспоминал, что мое преступление срока давности не имеет, продолжал пахать. В принципе мне и самому интересно было. Информацию то я анализировал закрытую. Такое узнал, что раз пять бы мог устроить сенсации века. Но молчал, помнил, что за разглашение бывает. В конце концов, толи повезло, толи контора подсуетилась, но нашел себе очень приличную синекуру. В департаменте природных ресурсов. Интересные места эти учреждения. Минимум половина сотрудников ни хрена не делает. Сплетничают, интригуют, кофе литрами поглощают, а в основном на компьютерах в стрелялки играют. Я со стороны таким же бездельником казался. Сидит мудак и читает дни напролет фантастику в "самиздате". Откуда им было знать, что это задание спущено мне "сверху". Последнее задание вообще офигеть. Проанализировать литературу про попаданцев. Ладно, хоть не всю гору этой "макулатуры" читать заставили. Только способы попадания. Не так уж много, оказывается, придумали эти фантасты. Первый, я его назвал божественный, по воле потусторонних сил или какой-то сверхцивилизации. Второй, с помощью артефакта, третий через портал и четвертый через проводника. Потом дали более конкретные вводные. Объекты Дед, Бабка и Внучка прошли через портал в какое-то; или параллельное пространство, или в прошлое, и вернулись обратно. Рассмотреть варианты действий способствующие повторному проникновению. Я посоветовал самый осторожный - взять всех под наблюдение. Наши опера, конечно, информацию из них выкачают легко. Но вдруг способность к переходу от психического состояния зависит. В книжках такой вариант самый распространенный. Думал на этом и закончится моя работа. Как бы ни так. Приказали выехать в "поле". Ну, это я так по лесному называю. Лесники тех, кто за столом работает, камеральщиками кличут, а тех, кто лес ножками топчет, полевиками. Я работник как вы понимаете чисто камеральный. Ни стрелять, ни драться, ни с людьми общаться не умею. Нет, пришла кому-то в голову мысль отправить в это параллельное пространство опергруппу с аналитиком. Тут и информация пришла от наблюдателей, что объект Дед зашевелился, вроде как в поход собрался. Запихнули меня в охотничий костюм, перепоясали патронташем, сунули в руки двустволку и вперед. Стране нужны герои. Ладно, хоть в сопровождение двух полевиков выделили. Матерые волки. Взглядом гвозди гнут, задницей пули ловят и обратно с той же скоростью отправляют. Привезли в какой-то лес и улеглись мы втроем в засаду. Что делать толком не сказали, мол, слушайся сопровождающих и помалкивай. По дорожке "Нива" проехала и остановилась невдалеке. А потом меня за щкирку подняли и бегом к машине.
  
   Глава 2
   Витька Байбаков, по кличке Бригадир.
  
   Ох, и лох этот Владимир Петрович. Ну, нашел ты самородок, так сплавь по-тихому надежным людям. Так додумался в краеведческий музей тащить. Нашел, мол, Золотую Бабу манси-хантов. Заплатили там ему какие-то копейки, а могли и в зону за незаконную старательскую деятельность. Нагляделся я на таких, когда первую ходку делал (тьфу-тьфу, надеюсь последнюю). Человек я насквозь законопослушный, работаю старшим охранником в ЧОПе "Борец". Смех, да и только. Я когда с зоны откинулся, сразу к братанам в ОПГ "Заречные". Слыхали наверно. В конце 90-х гремела наша группа. А мне в руки ксиву, форму и пистолет. Мы теперь говорят, не банда, а частное охранное предприятие. Занимаемся тем же, чем и занимались, но только под крышей закона. Главного Боссом зови, матерится и "ботать по фене" ни-ни. На Босса не равняйся, ему можно, он еврей и интеллигент в пятом поколении, ему как раз без мата нельзя. Бригада у меня небольшая; я, Бор да водила. Больше и не надо. Приедем к клиенту. Я вежливо так:
   - Задолжали вы уважаемый Иван Иванович банку такому-то такое-то количество рубликов. Очень надеемся, что такого больше не повториться. Мы люди настойчивые и в следующий раз придем в этом же составе но с другим настроением. И бежит клиент продавать только что купленную квартиру, чтобы выплатить долг. Поскольку видеть Бора в дурном настроении он категорически не согласен. Я думаю, даже Валуев нечаянно столкнувшись с Боровом (это полная кличка Бора, которая ему очень нравится), описается. Работать с Боровом сложно, поскольку кроме огромного роста и мерзопакостнейшей рожи, он обладает и тупостью, выходящей за всякие пределы. Но мне удается держать его под контролем, за что меня и ценит руководство.
   К Владимиру Петровичу Босс направил меня с заданием выяснить, где именно тот нашел свой самородок. Не поверил он, потому что археологи на сто рядов просеяли то место где, якобы лежала находка, и ничего больше не нашли. После нашего визита дед шустро начал закупать всякие землекопские принадлежности, чему мы нисколько не препятствовали. Я ведь не стал тупо в лоб спрашивать, где это место, а вежливо намекнул, что за старательские работы на территории нашей области существует такса в размере одного килограмма этого презренного металла. Всего один килограмм и мы вас крышуем. А без нашей страховки с вашей внучкой может черт те что произойти. Владимир Петрович только одно попросил, дать ему время. Конечно дали. Мы же не звери. Как раз в назначенное время он и поехал. А следом разумеется мы. Куда он на своей старой "Ниве" от "крузера" убежит. Но на всякий случай я подстраховался. Перегородил ему дорогу, Бора отправил на заднее сиденье, а сам сел рядом. Дед даже не возражал, похоже смирился с потерей своего прииска. Потом он свернул с дороги к реке, остановился, посмотрел на часы и сказал, что надо подождать. Подождать, так подождать, может к нему кореш на лодке подъедет, и дальше по воде. Под мышкой у меня уютно висел ТТ, на заднем сидении ситуацию контролировал Боров. Да и не похож дед на человека, готового рискнуть здоровьем внучки. Неожиданно он завел машину и проехал пару метров. Дверца с моей стороны оказалась прижата к откуда-то возникшей авторазвалюхе. Владимир Петрович сказал:
   - Ну, вот и на месте, - и вылез из Нивы. Перепрыгивать через сиденье мне было неудобно, и я отправил за ним следом Борова. Какого же дурака я свалял. Пока я выбирался, Бор успел подраться с какими- то подошедшими охотниками. Да ладно бы бил кулаками. Нет, додумался схватить деда и зафинтилить им. Образовалась куча - мала из трех человек. А потом они разом исчезли. И на поляне осталось трое; я, Бор и какой-то щуплый "ботаник".
   -Бригадир, это менты были. Зуб дам,- пытался оправдаться Боров.
   - Нет, мои друзья охранниками в "Гаранте" работают - как- то заторможено опроверг "ботаник".
   - Ну, я же угадал - ликующе заорал Бор, - в "Гаранте" одни бывшие менты.
   Видок у " ботаника" был крайне перепуганный, но боялся он, похоже, не меня и даже не Борова, а то, что находилось за моей спиной. Я обернулся. За спиной был дом. Он не мог там находиться, его не было, когда дед сделал свой нелепый рывок. Но дом стоял.
   - Ребята, мы круто попали, это не наш мир.
   Похоже задохлик прав. Из осени мы влетели в весну.
  
   Глава 3
  
   Сергей Семериков, по кличке Серый.
  
   Кличку мне братки дали с ходу. Ну не могут они без погонял. Не по понятиям им. Амбал представился первым:
   - Боров.
   Я решил сделикатничать и переспросил:
   - Боря?
   - Нет. Боров. Босс мне велел Бором зваться, но мне полное имя больше нравиться.
   Ну, нравится, так нравится. Мне и так видно, что свинья ты порядочная. Бригадира я уже знал, как зовут. Обнаглели уголовники, не боятся даже свои воровские должности на всеобщее обозрение выставлять.
   Вход в этот полудом- полуземлянку проходил через останки разобранной машины. Потом я понял для чего. Китайцы ведь говорят:
   - Сиди на берегу и жди, когда река пронесет труп твоего врага. Не говорят же, сиди на высокой горе и жди. Шанс, что по реке проплывет, хоть небольшой, но есть. А на гору с какого бодуна потянут. Дед специально машину рядом с границей портала поставил, шанс на возвращение повышал. И, похоже, вытащил свой счастливый билет. Может и мне удастся. В избе было тепло, в печке даже угли не остыли. Боров сразу же принялся искать жратву, а я первым делом собрал все бумажки. Хватило и одного взгляда, чтобы понять, что здесь жили мои "объекты". Дед, бабка и внучка. Пока мы с Бригадиром изучали обстановку, Боров залез на чердак:
   - Бригадир, тут у них кладовка. Кинь бересты, а то не видно ни хрена.
   Бригадир, чтобы отвязаться от своего прожорливого напарника, забросил на чердак большой кусок бересты. Через минуту самодельный факел разгорелся, и Боров довольно заорал:
   - Да тут нам на месяц хватит. И вобла и мясо. Потом он заматерился, видно факел обжег руку. Береста полетела вниз, на сено. Занялось мгновенно. Еле успели выскочить. Боров опалил волосы, но вытащил охапку продуктов. Я завел Ниву и отогнал на безопасное расстояние. Бригадир материл Борова, но тому было пофик. Дом сгорел за пару часов. Дотла. От искалеченной машины тоже мало чего осталось. Я просмотрел записную книжку и остальные бумаги. И понял, как мне неслыханно повезло. Теперь я с точностью до дня знал время открытия портала. Правда, до этого дня оставался год. Вот же сволочи волкодавы. Не могли простую операцию нормально провести. Тупые уголовники профессионалов обставили. И что мне теперь с этими уголовниками делать. А ведь придется вместе держаться. Один я точно загнусь.
   Бригадир сходил в сторону дороги и деревни. Как я и ожидал, ничего там не было. Зато на берегу лежали две лодки. Одна резиновая, другая долбленка с балансиром. В заводи, похоже, стояла сеть, веревку, привязанную к кустам, я разглядел. Боров с готовностью бросился к лодке, все, что касалось еды, воодушевляло его чрезвычайно. Но Бригадир прогнал напарника, и сел за весла сам. По тому, как он греб, я понял, что рыбаков и моряков в нашем маленьком коллективе не водится.
   - Тут что-то здоровое попалось, - крикнул Бригадир, потянув за веревку.
   -Так вытаскивай - откликнулся Боров. Минут через пятнадцать Бригадир заявил, что ни хрена не получается.
   - Отвязывай сеть и тащи на этот берег, я помогу. Что-то в этом совете Борова мне не понравилось, может, я просто к нему предубежденно отношусь. Когда Бригадир отвязал сеть и конец веревки ушел под воду, я понял, что отношусь к Борову совершенно адекватно. Рыбак еще несколько минут пытался нащупать веслом сеть, но, похоже, рыба утащила ее по течению. Бригадир со злости ударил веслом по воде, и отломил лопасть. Оказалось, одним веслом он грести вообще не умел. Резинка под его гребками вертелась, крутилась, но, ни на сантиметр не приближалась к берегу. Наконец, его вынесло на течение и поволокло вниз по реке. Вытащили мы его километрах в двух, и то только потому, что выпрыгнул из лодки и пошел к берегу пешком. Лодка уплыла. Вода оказалась ледяной. Хорошо, на пожаре дымились угли, и было где согреться и высушить одежду.
   Продукты, спасенные Боровом на пожаре, съели в первый же день. В основном Боров и сожрал.
   Ночевали мы с Бригадиром в машине. Боров, с его габаритами даже не претендовал, он завалился спать прямо на пожарище. Проспал, правда, недолго. Среди ночи перебудил всех своими воплями. Под пеплом оказался не потухший уголек, который прожег ему брюки, аккурат на заднице. Утром мы перерыли всю машину, и нашли кучу продуктов. Много соли и сахара, чай, мешок муки, ведро мелкой картошки, какие-то семена, которые Боров едва попробовав, выкинул. Картошку решили испечь на костре, высыпав прямо на ветки в огонь. Она долго оставалась сырой, а потом быстро превратилась в угли. Сварили ведро чая, но Бригадир бухнул туда столько заварки, что я с трудом осилил один стакан. Решили испечь хлеб. Среди продуктов я заметил пакетики с дрожжами. Набрал полведра воды, насыпал туда муки. Размешал. Получилось жидко. Добавил еще муки. Потом еще. Тесто уже не помещалось в ведре. Вылил в сковородку, сверху посыпал дрожжами и сунул в костер. Снизу подгорело, а сверху так и осталось жидким. Вспомнил, что нужно переворачивать. Еле перевернул. Вспомнил поговорку - первый блин комом. Наверно, это технология такая, что первый блин получается некачественным. Ничего, теста у меня много, сковорода на первом блине прогреется и дальше все отлично пойдет. Первый блин оказался не просто комом, а черт те чем. Снаружи сгорел, а внутри жидкое тесто. При этом так вонял дрожжами, что даже всеядный Боров есть, не стал. Второй получился точной копией первого. После третьего я просто плюнул на это занятие. Бригадир поставил на костер разогревать свой чифирь, а Боров меланхолично катал из теста шарики и бросал в кипяток. Шарики сначала тонули, а потом всплывали. Боров зачерпнул кружкой чифиря. В кружку попал один шарик. Сперва хотел выкинуть, но сработала привычка все пробовать на зуб. Проглотив кусок вареного теста, оживился. Повытаскивал оставшиеся в чае шарики, принялся их наворачивать. Я забрал один на пробу. Мать моя женщина! Да это же пельменное тесто. Через час сытые и довольные мы сели обсуждать дальнейшие планы. Я достал бумагу, на которой от руки была нарисована карта. В топографии я не специалист, но понять, что синяя извилистая черта - река, было нетрудно. То, что детские домики означают какие-то жилища, тоже понятно. Расстояния почему-то были написаны в днях. Но так даже лучше. Чем эти километры измеришь? Над одним домиком нарисован флаг. Логически рассуждая это должна быть спаленная нами изба. До следующего домика было 2 дня. Все остальные находились друг от друга в дневном переходе. Заканчивалась эта вереница в горах, а за горами находилась другая речка с такой же чередой домиков. В самом конце находилась деревня. Так и написано было дер.
  
   Глава 4
  
   Витька Байбаков, по кличке Бригадир.
  
   Все- таки нам повезло, что с нами этот ботаник оказался. Лох он конечно полный, но голова соображает. И карту успел до пожара забрать. И тесто, какое-никакое, но сделал. Правда, галушки Боров сварил, но это у него случайно получилось. Убил бы гада. Столько продуктов спалил. Но сегодня себя реабилитировал. Пока мы с Серым обсуждали куда ехать и что брать, нашел ледник набитый рыбой. На неделю хватит, если, конечно, Боров за два дня не слопает. Выезжать решили с утра, а сегодня пошарить в округе, да дедовы шмутки разобрать. Все его лотки, тазы и тачки мы сразу выкинули. Какие из нас старатели? Я "рыжье" только в виде цацок видел. Серый тоже, про Борова и говорить нечего. Взяли топорик, в золе нашли еще два обгорелых. Тоже забрали. У деда, оказывается, было ружье и сотня патронов. Пригодится. Серый признался, что охотник из него никакой, с корешами поехал, чисто водки попить. Братан, я сам такой. На поляну выезжаю шашлыка под водочку откушать, да телок пощупать. Ну, попалим по пьяне по бутылкам из "пушек". А ружья и в руках не держал. В армии? Так не был я в армии, в зоне проторчал. И ты откосил. Ну, понятно. Сейчас в армию только такие, как Боров попадают. Боров, ты стрелять умеешь? Нет. И в руках не держал. Как же ты присягу принимал? Штык-нож дали. Эт-то они погорячились. Ты там генерала нечаянно не порезал? Сразу же отобрали. Ну, повезло кому-то.
   Вечером Серый разговор завел; кто что умеет. Да ничего мы не умеем. Я хоть и родился в деревне, меня оттуда в пять лет вывезли. Отец где-то на "северах" пропал. В школе на уроках труда волынил. А улица чему научит? Как там: пить, курить и говорить начал одновременно. Кстати, с сигаретами полный облом. Последняя осталась. Серый с Боровом не курят. А мне хоть вешайся. Ну что еще умею? Драться умею. Только с кем тут драться. Ботаник и так как побитая собачонка смотрит, а с Боровом себе дороже. Боров говорит, хорошо кувалдой и ломом работает. Полтора года блиндажи в скале долбил. Да. Позарез необходимая нам сейчас профессия. Серый ничего тяжелее "мышки" в руках не держал. Лучше бы инвалидную команду собрали, те и однорукие больше нас сделают. Раньше в "зоне" обязательно заставляли какую-нибудь профессию освоить. Теперь на работу только по желанию. А мне и вообще, по понятиям пахать нельзя. Грев братаны регулярно присылали. Только языком и чесал, другие части тела без надобности были.
   А запаслив дед. Какой только херни у него не было. И посуда и рыбацкие принадлежности, и фонарики, и аптечка. Кстати насчет аптечки. Мне то пофик, а Боров сразу "колеса" искать начал. Слопал полпачки таблеток, и всю ночь в кустах продристал. Я от греха подальше, аптечку в те же кусты и зафинтилил.
   Утром поплыли вверх по реке. Какое, на хрен, поплыли. Пошли на шестах. Сдуру, рванули посередке. Течение охеренное. Боров сразу же шест сломал. Пришлось приставать и вырубать ему соответствующую дрыну. Потом приспособились. Пошли ближе к берегу, где течения нет. Боров толкает, я за веслом рулю. Потом, мы с Серым толкаем, а он отдыхает. К обеду мы с Серым набили водяные мозоли. Вот когда пожалел, что аптечку выкинул. На законных основаниях, как инвалид труда, оставил Борова толкать, Серого посадил за руль, а сам уселся с ружьем на носу. Уток летало полно и Боров, предвкушая жареную утятину, не возражал. Я, поначалу, взялся лихо стрелять влет. На десятом, впустую истраченном патроне, сменил тактику. Стал стрелять по сидячим. И добыл, таки, двух. Тут же сварганили костер, ощипали, выпотрошили и запекли. Хорошо, что долго возились с утками. Костер почти прогорел, и пекли над углями. Оказывается надо жарить на углях, а не когда огонь горит. То- то меня братва никогда к мангалу не подпускала. Я, выходит, шашлык неправильно готовил. Боров захапал самую крупную дичь, с какими-то не утиными лапами, а нам с Серым и маленькой хватило. Стали готовить ночлег. Борова отправили за дровами. Наверно уже догадались? Ну, разумеется, он сломал топор.
  
   Глава 5
   Серега Семериков, по кличке Серый.
  
   Увидели на берегу пещеру, и пристали посмотреть. Ничего интересного. Так, грот. А рядом что-то очень похожее на берлогу. Внутри трава и мох обгоревшие, и какая-то тряпка, сгоревшая на палке. Неужели дед медведя завалил. Точно. Видел в избе шубу, только не сообразил, что медвежья. И оленья шкура там лежала. Ну, силен дед. Бригадир сказал, что его Владимир Петрович звать. Суки засекреченные. Объект Дед, объект Бабка... Они же наверняка всю подноготную знали. Если уж уголовники больше моего знают, то что говорить о контрразведчиках. Дети вообще не умеют хранить тайны. А мне дали крошку информации, и анализируй.
   Что-то у меня мелькнуло, когда о деде вспомнил. Патроны. Ну-ка посмотрим. Пулевые, пулевые, картечь, опять пулевые. Картечь и пули. То-то Бригадир вчера так мазал. Кожаный Чулок долбанный. Пулями влет по уткам стрелял. А у меня в патронташе что? Дробь. Сказал. Ну, и матюкался наш охотничек. Зато повеселел.
   Понимаю мужика, хоть сам не курю, но представляю, как его ломает. Пытался сегодня чай курить. Не пошло. Хлебает, теперь чифирь кружками. Опять ружье взял. Сегодня веселее - пять выстрелов - три утки. Попробовали рыбачить на спиннинг. Какой идиот придумал эту снасть? Ни разу не смогли забросить. Только запутали. А Боров привязал самую крупную блесну к самой толстой леске, раскрутил, как гайку на веревке и спокойно выбирая леску руками, вытащил трехкилограммовую рыбину.
   Мешок с мукой подмок. Долбанная, или как правильно? Долбленая лодка сифонит из всех щелей. Хорошо в мешках с сахаром и солью полиэтиленовые вкладыши. Переложили весь этот хабар, а воду вычерпываем кружкой. Ладно, обувь у нас приличная; я в болотниках, а пацаны в берцах. Постоянно ноги в воде.
   До той избы, что в 2-х дн. добирались неделю. Толкали бы и дольше, но вспомнил я картину "Бурлаки на Волге". Достали веревку, привязали к носу, и попробовали тянуть. Вы не поверите! Оказывается, если рулить веслом, то лодка плывет не туда, куда ее тянут, т. е. на берег, а параллельно берегу. И тащить ее в десять раз легче, чем толкать.
   Изба, сплошной примитив. Ни окон, ни печки. Посреди пола костер, обложенный камнями. Как же такие назывались? Черная, что ли? Или это баньки по-черному? Курная изба? Нет, та вроде на курьих ножках. Да хрен с ним, с этими названиями. Задерживаться здесь не стали. Не велика радость, в дыму спать. У костра хоть и холодно, но не задыхаешься. Ничего полезного, кроме мешочка с какой-то крупой не нашли. Крупу съели. Запасы наши тают катастрофически. Муки полмешка осталось. Патроны только пулевые. Рыба неважно ловится. Надо попробовать на другие снасти. У деда их полно, знать бы, как пользоваться. Дальше нам идти по маленькой речке. На карте написано Закаменная, а в скобках Нясьма.
   Плыть по Нясьме оказалось гораздо труднее. Речка узкая, на поворотах балансир залетал в кусты, и приходилось все время останавливаться. В конце концов, не выдержали и оторвали его. Первые попытки плыть без балансира у всех закончились переворотом. Потом приспособились. Уложили груз равномерно на дно, оставили в лодке одного человека за рулем и дело пошло быстрее. До следующей избы добрались за три дня. Такими темпами за месяц не дойдем. Я очередной раз разглядывал схемку. И тут стукнуло. Почему я решил, что пунктир означает направление маршрута? От дедовой избы до следующей пунктир вообще идет в стороне от реки. Так может, это тропинки так обозначены? Хотя никаких тропинок нам не встречалось. Только затески на деревьях, какие делают лесники, пробивая свои визиры. Точно. Какие зимой тропы. С первым снегом растают, а затески навечно. Мужики согласились попробовать идти по затескам. Осточертело петлять по речке. Нагрузились остатками продуктов, соль, конечно, бросили, и пошли. Визирку потеряли через километр. Пришлось возвращаться к последней затеске. Потыкались и отыскали визир. Пришлось растянуться. Так, чтобы передний подходил к следующей затеске, а задний к предыдущей. Надежнее, не соскочишь с визира. Пеший переход прошли за два дня. Оказывается в этих избах можно вполне прилично ночевать. Распалить костер и уйти на улицу, а когда прогорит, заткнуть дыру наверху, и дрыхни в тепле. В избе оказался неизменный мешочек с крупой, но еды не хватало. Пришлось всерьез заниматься рыбалкой. Теперь, полтора дня тратили на переход, полдня на рыбалку. Пули изрубили в дробь. Несколько раз удалось подстрелить уток и глухарей. Речка превратилась в ручей, следующая избушка лежала уже за хребтом. Новая речка, за хребтом оказалась полноводнее, а может просто прошли дожди, и вздулась. На счастье путешественников нашлась долбленка. Все уже привыкли к вертлявой посудине, главное резко не дергаться. Сплывали с комфортом, один правил, остальные лежали.
  
   Глава 6
  
   Витька Байбаков, по кличке Дир.
  
   Вы ходили по лесу? Вы не ходили. Вы прогуливались по парку. Что такое лес я только тогда узнал, когда подписался бросить лодку, и переть пехом. Рюкзак килограмм на двадцать, плюс ружье, плюс ведро, привязанное к рюкзаку. То жара, то дождь. Каждый день мокрый, или от пота, или от воды. Сволочи комары, на которых никакая дэта не действует. Проклятый еловый подрост, через который приходится ломиться как лось, потому что не обойдешь. За шиворот труха сыплется, на морду паутина липнет. Усталость, голод. В избах, как в насмешку мешочки с сечкой, которой я на зоне досыта нажрался. Я бы ее сейчас втрое больше съел. Да нету. Что такое кило крупы на троих мужиков. На один зуб. Хариус клюет плохо, дичь попадается редко. Хоть вой. Но терплю. Серому труднее приходится, он первым по чертовому визиру идет. Да и у Борова мешок вдвое больше моего. Ему еще хуже, он голод вообще не переносит. Исхудал так, что похож уже не на борова, а на худого злого кабана. Я его даже уважать начал.
   Там на путике ловушек охотничьих полно. Как-то присели около одной отдохнуть. Я голову сломал, пытаясь понять, как она действует, и Серый сообразить не смог. А Бор эти палочки в руках повертел, соединил как-то хитро, и под верхнее бревно засунул. А потом, сучком на палочку легонько надавил, сооружение схлопнулось и верхнее бревно на нижнее упало. И сразу понятно стало, как охотники белок добывают. Не такой уж он и тупой наш Бор оказывается. Слава богу, опять плывем. А на реке и рыбки больше ловить стали, и избушки чаще попадаются. Завтра должны к деревне приплыть.
   Пристали среди дня. И первое, что увидели хоровод детишек. Ходят вокруг елки и поют: - В лесу родилась елочка. ..
   Я, наслушавшись Серого, что угодно ожидал; и параллельных миров, и далекого прошлого, а тут поверил, что домой вернулся. Только быстро мое заблуждение развеялось. Говорили они совсем на другом языке, чем пели. Понять то можно, отличие не больше чем у хохлов, но явно не украинский. Вежливая ребятня оказалась. Поздоровались, поклонились. Спросили откуда идем. Что тут ответить? Сказал чистую правду: С устья Закаменной. Смотрю, пара пацанят в деревню побежала. Привели какого-то парня. Тот тоже спрашивает: - Ведаем ли мы Владимира, побратима его. Как же, отвечаю, вестимо ведаем и Владимира, и жену его Наташу, и внучку Иришку. Разулыбался парень и в дом нас зовет. Зашли в избу, по лавкам расселись, и пошел пир горой. Медовухи натащили, а мы уже месяц спиртного в рот не брали. Молока, творога, яичек, курочек, все свежайшее, деревенское без всяких импортных примесей. Ох, и оторвались мы. Серый беседу с главой рода, крепким таким мужиком, кузнецом деревенским, вел. Я хозяину дома Метелице сказки о нашей дружбе с Владимиром Петровичем рассказывал, о его планах навестить побратима. А, что, может такие планы у него и были. Откуда мне знать? Главное людям приятное говорить, если понравиться хочешь. Один Боров молчал. Он жевал. Выпьет ковшик браги, и жует, жует, жует...
   Потом истопили, для нас баню, постирали наши тряпки. Еще медовухи дерябнули, и мы с Бором пошли на деревенские посиделки на завалинках. Рядом телка уселась, а я такой добрый весь, комплименты ей на уши вешаю, да за попку дружески пощипываю. Бор тоже к какой-то румяной девахе пристроился. Только не понравилось что-то местным парням, может телка уже за кем-то была. Так стоит ли конкретным пацанам из-за шалав ссориться. Но, влепили мне от души. Я тоже в долгу не остался. Ответил, как умею. А умею я крепко. На Борова целая свора налетела. Он их как кутят раскидал, но подбежал наш кузнец и влупил Бору в лобешник. Тот и сел. Первый раз увидел, чтобы Бора вырубили. От удивления и удар, наверно, пропустил. И отрубился.
   Проснулся утром на сеновале. Вернее, Серый разбудил.
   - Вы, что кобели сучьи, потерпеть не могли. Всех подставили. Знаешь, что здесь с насильниками делают. За уд к перекладине привязывают. И висит пока не сдохнет, или причиндалы не оторвутся.
   Постой, какие насильники? Ничего же не было.
   - У них тут каждый, кто без серьезных намерений к девке лезет - насильник. Или ты жениться собрался?
   Я, что с куста упал? Если на каждой с кем переспал жениться, у меня гарем почище, чем у султана будет. А с этой даже и не валялся. Так, что делать- то? Иди, говорит, винись перед старейшиной. На колени стань и палку подай. Влепит палкой по спине, значит простил. Вот, Серый, вроде лох, а просек лучше моего, с чего на новой территории начинать нужно. Со сбора информации. А я в дела не врубился, и сразу с "вдоль по питерской" начал. А меня за поклоны не опустят здесь?
   - Не боись, у них и понятия такого нет.
   Пошли мы с Бором по улице к дому кузнеца-старейшины. Вокруг пацанва вчерашняя кружит. Такие вежливые вчера были, а сегодня пальцами тычут и орут: - Дир, Дир. Я не сразу понял, что они погоняло мое так сократили. Пришли к крыльцу, стали на колени, ждем. Вышел кузнец. Только собрался я каяться, как слышу:
   - Батя, отдай за меня Ону. Любить и холить буду. Это от Борова такое услышать!
   Кузнец помолчал, потом меня спрашивает:
   - Ты тоже свататься пришел? Так Ветка не моя доча.
   Нет, говорю Старший, не помню я ни Ветку, ни что вчера творил. Пьян был зело. Подаю ему дрын, что по дороге подобрал. - Накажи, но прости. Вломил он мне от всей души. Как ребра целы остались? Отпустил - Идите и не грешите, а я думать буду.
  
   Глава 7
   Бор Молотобоец, и никаких Боровов
  
   Не пойду я, Серега, с тобой. Зачем мне возвращаться. Мой дом тут. Раньше мне нравилось, когда меня боялись. Дурной был. Сейчас хочу, чтобы любили и уважали. Извинись там за меня перед Владимиром Петровичем. Душевный он человек.
  
   Глава 8
  
   Дир Победитель, будущий князь Киевский (мечтать не вредно).
  
   Ты, что Серый. Какого хрена мне там делать? Всю жизнь в шестерках ходить? Ты же сам говорил, что в Киеве князем Дир был. С реальными пацанами я уже столковался. Ну, ты их видел, когда в Великий Булгар плавали с караваном. Подъезжай лет через пять в Киев. Встречу по княжески. А Боссу маляву перешли. Пишу, что нет здесь никакого золота. И делать его братве здесь нечего. Припрется, встречу сурово. Мне конкуренты не нужны.
  
   Глава 9
  
   Сергей Андреевич Семериков, почти полевик.
  
   Скоро моя миссия завершится. Сижу в Ниве и жду, когда откроется Портал. Свою задачу я, в общем-то, выполнил в тот день, когда мы вышли на берег и увидели детский хоровод. Никакого отношения к нашему прошлому этот мир не имеет. Может параллельная вселенная, может подобная ей фигня, но только не прошлое. Я не сторонник варианта "И грянет гром", когда раздавленная бабочка в прошлом, кардинально меняет будущее. Но и Азимову не верю, не могут все вмешательства в прошлое, в будущем затухать. Семейка наших попаданцев внесла такие изменения, которые и за тысячу лет не затухнут. Нет, не зеркальца и бижутерия, подаренные Мышке. Сюда даже пулемет притащи, ничего не изменит. А вот хороводная детская песенка переживет тысячелетия. А в нашем мире эту песенку написали всего сто лет назад.
   В лесу родилась елочка, в лесу она росла... Когда же откроется этот Портал? Я так соскучился по моему компьютеру.
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 3
  
   В БОЙ ИДУТ ПРОФЕССИОНАЛЫ
  
  
   Лоханулись оперативники по полной. Впрочем, когда с дураками имеешь дело, всегда так. Разве дурака просчитаешь? Повышенное внимание криминала к объекту "Семья", засекли мгновенно, но решили не вмешиваться. "Деда" надо было подтолкнуть в нужную сторону, а "братки" этим и занимались. Убрать их решили на последней стадии операции, когда Дед будет уже у Портала. Что группа поддержки и сделала, захватив машину с водителем. Кто ж мог подумать, что эти идиоты сядут в дедовскую Ниву. Впрочем, и тут был запасной вариант. Скрутить двух горилл, для оперативников, что два пальца об асфальт. Но опять же, кто мог подумать, что этот амбал выкинет Деда из Портала, да так удачно, что собьет с ног сразу двух обученных всевозможным единоборствам бойцов? Пока барахтались, Портал мигнул, но тут же опять открылся. Дашка и Хазар бросились в него, готовые уложить сволочей на месте. Вот только на месте тех не оказалось. А Аналитик, тоже, тот еще придурок, вместо того, чтобы стоять и не рыпаться, метнулся через Портал к Деду. Подхватил его и кубарем покатился под откос. В сторону от Портала. Пока пытались разобраться в ситуации, Портал закрылся. Бандитов не обнаружили, а в Ниве нашли записку:
   - Привет волкодавы!
   Поначалу не хотел вас предупреждать, но пожалел. Точный срок очередного открытия Портала через 366 дней, 5 часов и 11 минут. Засекайте время. Задание я выполнил без вас, о чем и иду докладывать Куратору. Можете сидеть здесь и ждать, когда откроется, можете погулять по окрестностям. Только по нашим следам идти не советую. Дир человек серьезный, ему тут конкуренты не нужны. В дружине у него ребята, пожалуй, покруче вас будут. Не хочется коллег терять, даже таких придурков, как вы.
   Сергей, ваш не состоявшийся напарник.
   - Какой Дир?
   - Какое задание? - два вопля прозвучали одновременно.
   - Плевать на Дира. Но кто ему мог дать задание? Даже я не знаю толком, зачем мы сюда приперлись. Ты ему рассказал? - возмущенно спросил Хазар.
   Ты же знаешь, что только после прохождения, не раньше. Да и когда он успел бы его выполнить? За две секунды, - огрызнулся Дашка.
   - А уверен, что здесь две секунды прошло? Я на Аналитика успел взглянуть. Судя по одежде, он тут год провел.
   Разумеется, оперативники знали всю историю "Семьи" досконально. Но одно дело знать, а другое поверить в невероятное. Многомесячная прослушка и пара "душевных" бесед внучки с доброй и красивой тетей (а кому еще расскажешь? Подружки слушать не хотят, бабушке все некогда), и вся информация как на ладони. Иришка в дедову версию про эльфов не поверила ни капельки. Во- первых; все эльфы - маги, во- вторых они живут на деревьях, в третьих.... не стоит и перечислять. В этом-то вопросе она собаку съела.
   Так что в группе только Аналитик ничего не знал, его собирались ввести в курс дела после перехода. А Дашку и Хазара специально выбрали под это задание.
  
   Дашка, Дашков Степан, он же Насыров Эдгар, он же Басалаев Умар, он же..., 1982 г. р.
   В 2000 призван в ряды российской армии, служил в воздушно-десантных войсках, мастер спорта по самбо. Владеет языками: русским - родной, чувашским - родной, татарским - родной. Знает на разговорном уровне: чечено-ингушский и осетинский. Прошел обучение в ВШД, командирские курсы МВД, спецподготовку.
   Хазар, Левицкий Илья, он же Шнеперзон Аарон, он же Али Ахмад, он же.... , 1980 г.р.
   Выехал с семьей из России в 1992 г. Служил в израильской армии. Закончил исторический факультет Тель-Авивского университета. Владеет языками: русским - родной, иврит - родной. Свободно говорит на арабском, турецком, английском. Изучал латынь, древнегреческий, арамейский. Сотрудник Моссад. Сотрудник ФСБ. Гражданин Израиля. Гражданин России.
   Служебная характеристика Хазара требует некоторых пояснений. Дело в том, что в секретные службы его затащил отец - Левицкий Марк Соломонович. В СССР Марк Соломонович работал скромным чиновником в "Союзмультфильме". Разумеется, был сексотом. Но кто тогда сексотом не был? - Плюнь ему Сара в один глаз, в тот, что следующий я уже плюнул.
   Когда на евреев нашло затмение, и они толпами повалили на обетованную родину, позволив всяким гоям разворовать общенародное богатство (не все, не все), Марк Соломонович задержался дольше всех. Но под напором своей супруги, вынужден был уехать и он. - Нет, Сара, ты положительно была неправа! Никита Михалков поимел права на "Союзмультфильм", а поиметь должен был я.
   Опомнился он довольно быстро и вернулся делать гешефт. - И сделал-таки да. Но попал в поле зрения своих бывших начальников, прошел еще одну вербовку и стал выкладывать секреты своей новой родины спецслужбам своей старой родины. Вскоре об этом узнали спецслужбы Израиля, и Марк Соломоныч стал двойным агентом. Марк Соломоныч оказался большим патриотом, и сына воспитал в том же духе. - Не будь шлемазлом Илька. Родину нужно любить, даже если у тебя их немножко больше, чем несколько.
   Сын его понял и теперь добросовестно работал на обе разведки. Впрочем, иногда интересы служб совпадали. Как, например, в этом деле. Задание было простое, но неимоверно трудное - провести глубокую разведку нового мира.
   Поначалу, предполагалось дойти вчетвером до деревни, где жил побратим Деда, оставить Деда у новоявленных родственников, а самим сплывать до столицы Хазарии Итиля. Как сплывать? По собственному разумению; хоть с купцами, хоть с разбойниками. На этот случай им приготовили одежду, идентичную эпохе. Пару кошельков серебра с монетами идентичными монетам 7-8 веков, имевшими хождение в арабском халифате и Византийской империи, кучу дешевой бижутерии. Для защиты от разбойников приличный арсенал: АКМ, пистолет-пулемет УЗИ, дробовик и пистолет Макарова. Патронов насыпали столько, что хватило бы перестрелять средней величины орду. Для ориентировании на местности выдали навигатор. Не спешите обвинять автора в безграмотности. Я не понаслышке знаю, что такое триангуляция, зато читатель вряд ли знает, как определить свое местоположение без спутников. А делается все просто. В навигатор забивается карта местности и простейший прибор для определения широты по Полярной звезде. Цепляешь приборчик на палку, вставляешь в специальное отверстие трубочку размером с карандаш, для настройки горизонта надеваешь на специальный крючочек отвес, направляешь трубочку-прицел на Полярную звезду и все. Широта высвечивается на карте красной линией, а поскольку ты уже, априори, знаешь дорогу или реку, на которой ты находишься, то место пересечения этой широты с дорогой и есть искомая точка. ( О, как сформулировал. Хоть в учебник математики).
   В ноутбук Хазар под завязку набил информации исторического и прикладного характера, скачанной в интернете. В голове ведь все не удержишь. Продуктов взяли немного: соль, да галеты. Решили, раз уж Дед смог прокормить охотой и рыбалкой семью, то четверо мужиков себя тем более прокормят. Но все равно рюкзаки вышли по два пуда. Из-за этих рюкзаков они и вели себя так неуклюже, проходя через Портал. Потеря половины отряда при переходе вынудила их пересмотреть первоначальные планы. Дашка, командир группы, считал, что действовать надо по намеченному, но Хазар, воспринявший предупреждения Аналитика серьезно, попросил подождать с решением, пока он не пробьет этого Дира по базе данных.
   Хазар сидел с ноутбуком, а Дашка обследовал окрестности. Из всех строений уцелела только банька, в которой, похоже, и жил Аналитик последние несколько дней. На берегу лежала лодка. В лодке пара удочек. Ледник Дашка тоже обнаружил, но там нашлось только с десяток хариусов. Не теряя времени, пока напарник работает с компьютером, Дашка развел костер и зажарил рыбу.
   - Ну и что ты там накопал? - спросил Дашка, когда Хазар подсел к костру.
   - Я и раньше подозревал, что у славян истории не было, а теперь убедился стопроцентно.
   - Ага, только у вас, евреев, история. Не трогал бы предков.
   - Каких еще предков? В тебе славянской крови кот наплакал. Если она вообще есть.
   - Мы же русские. Значит и предки у нас славяне.
   По поводу русских Хазар спорить не стал, от фактов никуда не денешься. А вот по поводу славян мог бы и поспорить. Но решил от темы не отклоняться:
   - Дир и Аскольд - киевские князья. В 860 году ходили на Византию. Через 20 лет их прирезал Олег и захватил Киев. Сомнительный, но факт. Все остальное полный туман. По одним источникам; варяги Рюрика, по другим западные славяне, по третьим хазары, по четвертым булгары... Одни историки утверждают, что это один и тот же человек, другие, что таких людей не было - былинные персонажи.
   Скорее всего, мы попали в 9 век: Новгород, Булгары, Дир. Данных, конечно, маловато, но от чего-то надо танцевать. Тогда, главные здесь Хазары. Славяне и Булгары у них в данниках ходят. По любому нужно в Итиль добираться. В этом лесу мы ничего не разведаем. Самый короткий путь; через хребет, потом по Косьве, по Каме, и на Волгу. Но и самый опасный. На Каме и Волге сейчас проходной двор. И варяги, и славяне, и венгры, и печенеги. Да и булгары те еще бандиты. Лучше по Уральскому хребту идти, тут одни манси живут, народ довольно безобидный. До Итиля где-то 2000 км., из них половина по лесам, а дальше можно по рекам; Уралу и Самаре проплыть. Там степняки кочуют, но население редкое, просочимся. Дальше уже Хазария, цивилизация. Царем - или Ханука,или Вениамин, вполне вменяемые иудеи.
  
   После недолгого обсуждения, Дашка этот вариант одобрил. Рюкзаки перебрали, выкинули одежду, предназначенную для Деда и Аналитика. Оружие и боеприпасы не тронули. Патронов много не бывает. Переодеваться решили в конце маршрута. Натуральные ткани вещь непрочная, за два месяца по лесу превратятся в рванину. До вечера поохотились, подстрелили пару гусей. Ночью настроили навигатор и утром, переплыв на лодке речку, двинулись на юг. В первый день прошли километров 40. Перешли вброд две небольшие речки; Актай и Ис, и остановились на берегу Туры. Могли бы и больше, подготовка позволяла. Десантник, это вам не хрен моржовый. Израильтянин Хазар, тоже, ни в чем не уступал россиянину. В израильской армии обучали по тем же методикам, что и в российской, то бишь по советским. Реальные евреи к персонажам из анекдотов, или Ветхого Завета отношения не имеют. Обычные представители южной европеоидной расы, как грузины, украинцы, кубанцы, болгары. По генотипу ближе к славянам, чем к семитам. Многие историки и ведут родословную евреев-ашкенази от древних славян. Хазара и Дашку можно было принять за братьев. Оба невысокие, 170 см., темноволосые, смуглые, с орлиными индейскими носами.
   Через Туру переправляться не стали, так и пошли вдоль левого берега. Река в этом месте текла с юга на север. В горах таял снег, ручьи и речки вздулись. Намеченные 50 км. в сутки проходить не получалось. Много времени уходило на переправы, пока свяжешь плотик, полдня потеряешь. На заготовку продуктов времени не тратили, что по дороге подстрелят, хватало. Иногда, правда, приходилось есть и змей, и лягушек. Но курсы выживания в свое время прошли оба. Хазар даже саранчу и скорпионов попробовал.
   - Хуже чем семечки с шелухой жевать, - делился он опытом, обгладывая лягушачье стегнышко.
   Однажды, на очередной стоянке в долине реки Миасс Дашка пошел набрать воды в ручье. Вернулся с каким-то тяжелым булыжником.
   - Слушай, я, кажется, самородок нашел.
   Самородок тянул пуда на два. Хазар залез в базу и скоро выяснил, что самородок "Золотой треугольник" весом 36 кг. найден в конце 19 века на прииске Царево-Александровский, переименованном потом в п. Ленинск. Сверили по навигатору. Точно, Ленинск. Посмотрели снимок. Один к одному. Разгорелся спор, тащить, или выбросить. Решили выбросить ружье, тем более что патроны почти все расстреляли. До истоков Урала осталось один- два перехода, а дальше на плоту. Зато на это золото можно было купить и корабль, и рабов-гребцов, и охрану нанять.
   После месячного марш-броска сплывать на плоту по реке почли за счастье. С пропитанием никаких проблем. Подгоняли с помощью небольшого бредня к берегу осетра и расстреливали из автомата. Осетров в Урале водилось не меньше, чем кильки в Балтике. Людей встретили лишь раз. Увидели издалека, загнали плот в камыши, а ночью спокойно проплыли мимо стойбища.
   Но любое везение когда-нибудь заканчивается. Везение оперативников кончилось где-то в районе Оренбурга. Пристали к берегу пообедать. Сбросили в воду якорь - привязанный к шнуру самородок, и пошли собирать плавник для костра. Здесь их и заарканили. Не фигурально, а настоящими арканами, привязанными к лошадям. Протащили несколько метров по земле, потом тюкнули чем-то по голове и связали руки. Когда Хазар очнулся, кочевники заканчивали грабить их имущество. Одному из бандитов приглянулся шнур от якоря. Шнур он отвязал, а самородок выкинул в реку.
   - И на хрена я его тащил? - спросил сам себя Хазар. Но долго размышлять не дали, вскочили на своих лошадок и поехали рысцой, а пленники побежали следом. А куда денешься, если руки привязаны к веревкам, а другой конец веревки у конников. Кочевников было трое. Никакого оружия, кроме арканов не наблюдалось. Похоже подростки-пастухи. Я бы написал, что оперативники ощущали стыд, за то, что их так легко скрутили малолетки, но это неправда. Никакого стыда они не ощущали, не до ощущений, когда тебя волокут со скоростью 15 км/час. Только ноги успевай переставлять.
   Стойбище оказалось недалеко, примерно в часе легкого бега по пересеченной местности. Но попробуйте бежать со связанными руками, да при сорокаградусной жаре. Когда добежали до юрт, пленники свалились как подкошенные и минут пятнадцать приходили в себя. За это время собралось все население. Человек сорок. Мужчин, считая и подростков с десяток. Гордые добытчики вывалили содержимое рюкзаков на всеобщее обозрение. Оружие и боеприпасы никого, похоже, не заинтересовали, зато бижутерия вызвала настоящий ажиотаж. Особенно у женской половины. Пленники немного отдышались и теперь стояли рядом с этой кучей, размышляя как бы добраться до автоматов. Ножи у них забрали, но пистолет так и висел подмышкой у Дашки. Шанс им предоставил какой-то аксакал, видимо вождь этого племени. Он что-то буркнул молодым, и те бросились раздевать пленников. Берцы и брюки стянули легко, а чтобы снять верхнюю одежду взялись развязывать руки. Дашка дождался, когда путы спадут, и сделал знак Хазару. С того веревки еще не сняли, но это не помешало ему сбить в подкате двоих охранников. Дашка залепил стоящему перед ним кочевнику между ног, отправил ударом локтя стоящего слева в нокаут, выхватил пистолет и ... свалился от удара палкой по затылку.
   В сознание он пришел только вечером, толи удар был сильнее, чем в прошлый раз, толи голове надоело такое с ней обращение. Рядом полусидел, полулежал Хазар. Что-то твердое не милосердно жало шею. Оказалось ярмо. Двухместное. Один конец охватывал шею Дашки, другой - шею Хазара. Ярмо крепилось к вкопанному в землю столбу. Руки и ноги были свободны, но что толку? Дашка попытался сломать ярмо, или расшатать столб.
   - Не мылься, я уже все перепробовал. Мертво, - успокоил его Хазар. Сильно болели ребра и лицо.
   -Это тебя попинал тот, которому ты по яйцам заехал. Наверное, убил бы, да старик его отогнал, велел товар не портить.
   - Ты, что понимаешь, их говор?
   - Да так, с пятого на десятое. Ты тоже разберешься. Какой-то тюркский язык. Похоже, завтра работорговец приедет, вот и решили продать. А так бы сразу убили.
   Одежду с них содрали всю, включая трусы. Ночью была такая холодрыга, что спать почти не пришлось, занимались бодибилдингом. Чтобы не околеть.
  
   По широкой прикаспийской степи медленно тянулся караван. Впереди цепочкой важно вышагивали три верблюда. За ними две арбы запряженные парой мелких лошадок, еще по паре сменных лошадей плелись за арбами. По бокам гарцевала охрана из кочевников, человек десять. Периодически от всадников отделялось пара человек, и скакала вперед, дозором. За последней арбой в небольшой цепочке рабов шли Дашка и Хазар. От арбы сквозь деревянные украшения на их шеях был пропущен канат и нанизанные на этот канат пары угрюмо топтали босыми ногами начавшую желтеть траву. Держаться за канат было запрещено. Ослушники незамедлительно получали по спине нагайками. Хозяева берегли силы лошадей. Именно поэтому дневной переход редко превышал 20 км. После 50-ти километровых марш-бросков с полной выкладкой, сущая ерунда. Если бы не жара и босые ноги, то вообще воскресная прогулка детского садика. Кормили отвратительно. Пресная лепешка из не пойми чего, такая твердая, что есть ее можно было, только хорошенько размочив в воде. Поили рабов из общей колоды солоноватой водой три раза в сутки. Лепешку давали одну на весь день. Можно было съесть сразу, можно разделить, сунув остаток под набедренную повязку, единственную их одежду.
   К Волге, которую здесь называли, как и столицу Хазарии - Итиль, вышли через три недели. Рассмотреть многолюдное торжище толком не успели, рабов тут же забрали какие-то перекупщики. У всех мужчин сняли набедренные повязки и осмотрели причиндалы. Обрезанных и не обрезанных развели по разным кучкам. Дашка и Хазар попали вместе. К обрезанным. Дашка в детстве перенес два обряда; сперва его окрестила бабушка-чувашка, а потом обрезала бабушка-татарка. Но, несмотря на принадлежность сразу к двум конфессиям, остался безбожником-богохульником. Ну а Хазар был евреем, а евреев необрезанных не бывает.
   Потом загнали на какую-то баржу в вонючий трюм переполненный людьми. Дашка пообщался с пассажирами и доложил Хазару:
   - Говорят, повезут в Сакрел.
   - Тогда, не повезут, а погонят. Между Волгой и Доном канал еще не прокопали.
   Так и вышло. Через три дня плавания, их высадили и опять погнали по степи. В Сакреле рабов перепродали уже византийцу. В торгах участвовал пейсатый еврей, похожий на современных раввинов. Когда тот проходил рядом, Хазар попросил политического убежища на чистом иврите. "Раввин", похоже, понял, но брезгливо прошел мимо.
   Через неделю, сидя в трюме корабля везущего их в Константинополь, Хазар вдруг спросил:
   - Как ты думаешь, что они сделают с нашими автоматами?
   - Скорее всего, перекуют на мечи. Сталь то добрая. Патроны тоже наверно поковать решат, а когда взорвется, соберут все эти "шайтанские" штучки, да утопят.
   - Жаль, что ты выстрелить не успел. Может, признали бы нас за богов.
   - А, может, подумали бы, что ты так громко пукнул.
  
   Сергей Семериков, Аналитик.
  
   Как я и ожидал, полевики бросились нейтрализовывать бандитов, а я схватил Деда и кубарем подальше от Портала. Могли, ведь, сдуру и нас прихватить. Ну, что Владимир Петрович, не ушибся?
   - Простите, я с вами разве знаком.
   Да, нет, но я о вас наслышан. Привет вам от Метелицы и Мышки. Искренние извинения от Бора, ну это тот бандит, что покрупнее. Бригадир, это второй бандит, на вас завещание оформил. Правда юристов мы там не нашли, но два свидетеля подписались, я и Бор. Так что, вон тот "Ландкрузер" ваш. А Портал-то закрылся. Не успели наши герои к сроку. Теперь только через год, если вообще выберутся. Вас тут наша контора наверняка вербануть попытается. Так вы не сопротивляйтесь. Может, еще вместе к Метелице наведаемся в гости.
  
  
  
   ЧАСТЬ 4
  
   ЗАБАВНАЯ ИСТОРИЯ
  
  
  
   Глава 1
  
   Дир Организатор, Путешественник и Вожак.
  
   - Я еще в детстве заметил - хорошая плюха заставляет работать мозги. Как огрел меня Кузнец дрыном, соображать начал. В деревне мне делать нечего, я не Бор. Тот как нашел себе курицу и насест, так тут и осел. Весь день в кузнице кувалдой машет, с тестем мне доспехи куют. Зачем доспехи? В торговый вояж собираемся. Я когда огляделся, понял, что разводят их, как лохов. Они всю пушнину посредникам сдают, что раз в год по Каме спускаются. В устье нашей речки, там, где она в Каму впадает, стоит что-то вроде острога. Там они дожидаются купеческого каравана и обменивают пушнину и шкуры на соль, железо и разную хозяйственную утварь. А караван плывет дальше к булгарам, где настоящую ярмарку проводят. Кузнец там как-то раз был, так до сих пор с придыханием рассказывает. Пушнина в Булгаре раз в пять дороже идет и выбор товаров огромный.
   Вот я и напросился в гости, это они так купцов называют. Серого помощником по экономической части и секретарем, а в охрану староста парочку пацанов лет по 15-ть выделил. Бора не пустил, да того от молодой жены и так оторвать невозможно.
   С оружием у них тут не густо, как и с железом. Так что пришлось пожертвовать ружьями. Патронов к ним все-равно нет. Расстрелял по дороге, хорошо хоть ружья довезли. Теперь кузнец из них кует нам шеломы, панцири и копья. Если думаете, что доспехи, как у рыцарей, то полный облом. Шлем из трех тонких полосок жести, больше на шапку смахивает. Панцирь - кожаная куртка кое - где обшитая такими же полосками железа, щит из прутьев обтянутых шкурой сохатого. Ну, обряжусь, говорят так надо.
   Надежда на случай у меня одна - ТТ с обоймой . Пять штук в упор, сильнее чем любой меч.
   Оказалось, что в этой деревушке кроме лодок и кое-что покрупнее нашлось.
   Лодка на ладью тянула. Метров 10 в длину и полтора в ширину. Они там пушнины столько напихали, наверно за целый год охоты.
   Я, то тоже соображал.
   Дед с собой полкило бижутерии набрал. Наверно на подарки. Хорошо, что мы их не выбросили. Серый сразу сказал, что мы на этих бирюльках разбогатеем.
   На устье Камы мы приехали вовремя. Неделю посидели, почти ни о чем. Дождались.
   В общем, приняли нас в караван.
   И еще раз повезло. В этом Булгаре или Биляре ярмарка была в разгаре.
  
   Серый, за месяц, что мы плыли, со всеми начальниками перезнакомился. У меня с языками не очень, но и я с некоторыми пацанами сумел контакт найти.
   Пока там Серый торговлей занимался, я тоже не дремал. Уговорил трех пацанов из каравана к нам перейти, а восемь человек здесь уже серьезная сила. По крайней мере, ограбить нас не пытались. Пушнину мы быстро сбыли, процесс налаженный, а бижутерию придержали. Рынок изучали. Серый своих знакомых подключил, и организовал аукцион. Похоже первый в мире. Здесь принято покупателю цену сбивать, а на аукционе сам покупатель ее повышает. Купцы поначалу растерялись, а потом в такой азарт вошли, что передрались. В общем, пальцы гнули, кто круче.
   Бирюльки по такой цене пошли, что мы в миллионеры вылезли. У них тут реально смотрят, что красивше, а не из чего сделано. Стекло и пластмасса дороже алмазов.
   В этом толи Биляре, толи Булгаре мне подфартило. Встретил почти копию своего Борова.
   Ну, видно есть какая-то справедливость в жизни. Потерял одного партнера, и нашел другого.
   Здоровый, страшный, сильный и дурной. Я уже немного на том эсперанто болтать научился, что по реке болтали. В общем, за час я с ним договорился. Не знаю, видно от бога назначено мне с придурками жить. Но мне он сразу пришелся, а он меня сразу признал. Он тут толи в рабах, толи в охранниках у какого-то купца ошивался. Приперлись с севера пограбить местных, а выжил со всей ватаги один. Оглоушили во время битвы, а потом не добили, а в рабы продали.
   Я его Скальпом прозвал. Он на следующий день, как ко мне присоединился, башку побрил, только прядь оставил. Ну как у индейцев. Какая-то традиция у их племени. Выкупил я его за копейки. Если считать, сколько мы выручили за эти стекляшки.
   За пару недель я врубился в здешние расклады. Тут все по родне. Все кто при роде держатся стаями. А те, кто в изгои попал, ваще никто. Я за пару недель бригаду из изгоев сколотил. Ну конечно и деньги помогли, что Серый мне подкидывал.
   Я не то б чтобы друганом ему стал, но мужик он правильный оказался. Разошлись мы, конечно, он обратно сильно хотел, а мне здесь пофартило.
   У меня сейчас в бригаде десяток верных пацанов есть. Будет дело.
  
   Глава 2
  
   ХАЗАР, пока еще нормальный русский еврей.
  
   Ну шо это за за русская привычка писать на стенах икс, игрек, и еще что-то из высшей математики? Дашка именно то и написал на стенке последнего нашего узилища.
   Как ни странно, это нам и помогло. Зашел толи хозяин, толи надсмотрщик, увидел надпись, и спросил: - Кто написал?
   Вы думаете, что все, как партизаны молчали?. Увы, сдали в первую секунду.
   Когда вытащили Дашку, я за ним как-то не хотел. Но ведь спросила умная сволочь: - Кто еще писать умеет? Все восемьдесят поколений моих предков сделали очередную еврейскую глупость, и я заявился на этот провокационный призыв.
   Потом вели нас через весь город, если бы я не знал что это Константинополь, то принял бы за Рим. Колонны, римские улочки и болтовня на грубых диалектах латыни и греческого.
   Конечный пункт меня приятно удивил. Нас отправили в какое-то подобие сауны. После купания закутали в белые простыни и накормили. Накормили отлично. Мясо, рыба, осьминоги, не считая овощей и фруктов. Вино, правда, было кисловатое.
   Потом было что-то вроде теста. Говорили на разных языках, предлагали писать на вощеных дощечках... Потом, дали отоспаться.
   А на следующий день мы познакомились с хозяином.
   Геродот Гомер Аристотель. Афигеть! Когда я уже мог с ним общаться почти по дружески, я спросил: Почему у вас такое созвездие великих имен?
   - ???
   Геродот просто не понял вопроса.
   Нас готовили к переносу в 9-й век. Ну, плюс минус. Похоже, мы попали в какую-то параллельную вселенную, где история шла по-другому. За месяц мы научились более менее общаться на древнегреческом и латыни, но определить время, куда мы попали, не смогли.
   Место, где мы теперь жили, называлось Город. Иногда, высоким стилем - Вечный Город. Говорили здесь на греческом, романском, арамейском, тюркском и даже славянских языках. Единой религии не было. Христианство, ранее преследуемое из-за изуверских обрядов, теперь было разрешено. Как и ислам, еврейские, греческие, египетские, и римские культы. Считалось хорошим тоном иметь в семье приверженцев разных религий.
   Главным культом среди высших слоев общества был театр. Среди простолюдинов процветало подобие театра - аэды, сказители и певцы.
   Вот к этому древнему Шекспиру мы и попали в рабы. Геродот был, чуть ли не монополистом на всевозможные в Городе зрелища. Он собирал, где только можно, поэтов, писателей, артистов. А особенно грамотных, т.е. пишущих людей.
   В нашем мире считают Гомера мифической личностью, а здесь он вполне реальный человек. Да-да, именно наш хозяин и написал "Илиаду" и "Одиссею". А помогали ему литературные "негры": Софокл, Аристофан, Эсхил, Плутарх, Евридип.... Вот в эту компанию и мы попали. Меня теперь зовут Платон, а Дашку Апулей.
   Для Геродота мы оказались очень удачным приобретением. Сейчас в Византии правит греческая династия, но последнее время одряхлевших греков начинает вытеснять ромейская партия. "Понаехавшие" с запада италийцы заняли ведущие посты в военной и чиновничьей иерархии. Старая греческая знать пока сильна при дворе и в торговле, для нее Геродот в основном и пашет. Но "свежеиспеченные благородия" римского происхождения остро нуждаются в благородных предках. Так что "римскую античность" предстоит создавать мне. Слава богу, и учителям, что вбивали мне любовь к латыни.
   Дашке чуть легче. Язык он знает плохо, приставили к нему переводчика. Дашка пересказывает тому голливудские триллеры и рассказывает похабные анекдоты на татарском, а тот переводит на классическую латынь, которую в этом мире я и выдумал. Ну, по крайней мере, создал образцы для подражания. Пушкин ведь тоже только образцы для подражания создал, а говорим: язык Пушкина
   Отношение к рабам здесь совсем другое, чем в "Хижине дяди Тома". Никаких клеймений и надсмотрщиков. Ходим свободно по городу. С хозяином я друг первейший, спорим до хрипоты, напиваемся до поросячьего визгу. Хотя раб рабу рознь. Думаю, на галерах к нам по-другому бы относились. А у "литературных рабов" жизнь очень даже неплоха. Год пролетел, как мгновение. Никогда так вдохновенно не работал. Еще бы, стать основоположником европейской истории и литературы. Геродот обещал мне устроить круиз по Средиземному морю. А то пишу про Рим, а сам ни разу там не был. Хотя по слухам - глухая провинция. Но, посмотрим. Устрою я им "веди, види, вици".
  
   Глава 3
  
   Дир, Основоположник Рода.
  
   Булгар, увы, не Екабу. "Крышевать" тут не пролезет. По сути весь город из банд и состоит. Центральная власть фикция. Самая крупная банда - еврейская. Они тут всем и заправляют. Впрочем, только на реке и ярмарках. Окрестности их не колышут. Но торговля организована неплохо. По Итилю можно ездить почти без опаски. Бывает, конечно, какая- нибудь ватага с верховий заглянет пограбить, но обычно тут их и утопят. Так что к евреям я не сунусь, а вот варягов пощипать можно. Они тут всех кто с верхов варягами зовут. Настоящих викингов, кроме Скальпа здесь нет, славяне, чудь, эрзя, мокша и еще куча племен. Полуторговцы, полубандиты. Вот их я и решил для начала грабануть. Только проблема из-за малочисленности моей бригады. Они тут меньше чем 20 человек не плавают. На берегу, конечно, напиваются, но десяток пьяных варягов мою братву по любому положат.
   Но есть одна идейка. Крепких напитков здесь не знают. Мед, вино, брага. Пьют ведрами. А я самогон гнать умею. Наверно единственное, что в жизни научился. Купил котел, таз, браги и нагнал литров десять. Потом купил бочку пива, подкрепил его самогоном и впарил варягам. Тем, чье плавсредство экспроприировать наметил. Сработало. Перепились все влежку. Ночью мы их тихо замочили, а к утру стали судовладельцами. Троих в темноте не разглядели, в живых остались. Но быстро поняли расклад, и к нам присоединились. В принципе неплохо, проводниками будут. Откуда-то с Оки, мордва вроде. Родня само собой. У одного от страха усы поседели, я его Сивым Усом назвал, старшего - Хрюриком. Забавно так говорит, как поросенок хрюкает. Младший пока без клички. Но так у меня все кликухи получили. Я полиглотом становиться не собираюсь. Государственный язык у нас только русский. Мат уже все освоили. Да здесь по- другому и нельзя. Они нашу бригаду своим новым родом считают, ну а меня, соответственно, главой. А в роду язык один должен быть.
   С Серым мы расстались друзьями. Деньги поделили поровну. Я на экипировку своей дружины потратил, а он на Бора и его родичей. Ради хохмы написал дарственную на свою тачку. Не водиле же ее оставлять. Деду подарил, что нас в этот мир закинул.
   Первый "скок" чуть было не оказался для меня и последним. У них тут дурацкий обычай, если воевать не охота, то поединки между вождями устраивают. Вот и мы встретились на реке с такой же ватагой, разойтись по - мирному не получилось. Их вожак меня и вызвал на поединок. Амбал навроде нашего Скальпа, в общем, шансов никаких. Пришлось ТТ доставать. Две пули истратил. Но авторитет у меня взлетел до небес. Они даже не поняли, из чего я этого дурака завалил. Решили, что громом убил. Но реорганизацию в своем войске я провел. Теперь я глава рода, а Скальп военный вождь. Чтобы на поединки его выставлять. Зовут его теперь Скальдом. Говорит, у него на родине так бардов-певцов называют. Вот, блин, певец! Двух слов связать не может. И, вообще, все мои клички переврали. Сивый Ус стал Синеусом, Хрюрик - Рюриком, а третьего их брата, что я Тварью назвал, в Трувора переделали. Сложное, все-таки дело новый язык вводить.
   За лето я свою флотилию довел до трех судов, а ватагу до 50 человек. Серьезная сила для этих мест. Осенью перетащили свои ладьи в Дану. Тут славяне все реки так называют. Дана первая, наверно, Днепр. После зимовки поплыву вниз по течению. Там же где-то Киев. Моя будущая вотчина.
  
   Глава 4
  
   Платон, он же Тацит, он же Цицерон, он же Цезарь... бывший Хазар.
  
   Средиземноморский круиз меня разочаровал. Нет, конечно, природа, морские купания, свежий воздух и прочее присутствовало. Но? Не было античности. Где великолепные храмы, украшенные не менее великолепными статуями? Где дворцы вельмож с фресками гениальных художников, где усыпальницы полководцев, царей и императоров? Все осталось в Константинополе. В Афинах, правда, какой-то олигарх из Полиса строит Парфенон. Даже, говорят, пригласил самого Фидия. Еще одна легендарная личность. Владелец скульптурной мастерской. Крупнейшей в Византии. Человек 40 тешут для него из мрамора бюсты патрикиев, фигуры богов и богинь, и мраморные надгробия мифических предков нынешних властителей. Потом те развозят по своим поместьям в Греции, Италии и Африке.
   Еще один "комбинатор" по имени Нерон настропалился чеканить монеты с профилями этих самых "предков". Не забыл и свою рожу изобразить с лавровым венком. Видно из сэкономленного материала. Деньги то делает из материала заказчиков. Теперь этих "царей" и "императоров" за сотню завалило. И их "потомкам" понадобились жизнеописания или, хотя бы упоминание в исторических трудах.
   Ладно, древних греков Гомер на себя взял. А вот "римлян" пришлось мне тащить. Кое- что по памяти записал, хронологию нашего "древнего мира" хорошо знаю, потом иссяк.
   Гомер и устроил мне путешествие по местам "боевой славы" наших заказчиков.
   Греческие города оказались натуральными деревнями, только что из камня. Знаменитый Александрийский маяк кучей камней с кострищем наверху. Сама Александрия - "величайший город древности", грязным портовым городишком, с населением в 3000 человек. В Сиракузах об Архимеде никто и не слышал. Пришлось мне растолковывать местной "интеллигенции" знаменитый закон. Легенда о знаменитом земляке им так понравилась, что вскоре и сами поверят в его существование.
   Помпея и Гераклум оказались целехоньки, хотя по нашей хронологии должны были лежать под пеклом Везувия веков 6-7. До этой римской провинции мода на театры уже дошла. Играли пьесы Гомера на греческом, или в отвратительных переводах на латынь.
   Классической латыни не было и в помине, пришлось мне вспомнить заученные в университете отрывки из Цицерона и Овидия, и выдать за образец для подражания.
   Больше всего разочаровал Рим. Где 2-х миллионный город, где водопровод и термы? Раз в пять меньше Константинополя, кроме Колизея и нескольких небольших храмов и смотреть не на что. Впрочем, кое -что строится, "нувориши" из Византии, видно, подкидывают немного денежек своим бедным родственникам. Монеты, сплошь серебряные, с изображением "предков-императоров". Короче, пиарятся по полной программе.
   Рим, как я понял, провинция Византийской империи, хотя и с достаточной долей самостоятельности. От гуннских, германских и прочих шаек отбиваются сами, от Византии помощи почти никакой. Римский папа, вроде уже есть, но авторитетом не пользуется, как и христиане в целом. Религий больше чем народа, но живут мирно. Язычники, что с них взять. Вся культура носит светский характер. Главное развлечение гладиаторские бои, но и театр становится популярным, особенно среди аристократии. Поделился с местной актерской труппой "Энеидой", написанной мною во время путешествия. Приняли на ура. Дашка, по местному Апулей, на латыни чешет уже не хуже римлян. Выдал им свой вариант "Метаморфоз", тут же переименованных в "Золотого осла". В общем, свой вклад в развитие античной истории мы внесли. Думаю, лет через 700 история этого мира ничем от нашей отличаться не будет. Пора возвращаться.
  
  
   ГЛАВА 5
  
   Дир князь киевский
  
   Вот это подстава! Мать городов русских оказалась замызганной деревушкой. Это что, мне его и строить придется? Ну, Серый! Ну, подставил! И ведь пришлось. Семь лет пахал, как Папа Карло. Во всех городках по Днепру своих смотрящих поставил. В общаг регулярно отстегивают, но все на дружину и строительство уходит. В Новгород я Рюрика назначил, так эта сволочь князем себя объявил. Киллеры мои братцев его прирезали, а сам Рюрик ускользнул. Скользкий, как налим. Но решать с ним все-равно надо. Запомнил я предупреждение Серого, что какой-то Олег приплывет с сыном Рюрика под Киев, и нас с Аскольдом на перо возьмет. Шиш им! Кто предупрежден, тот вооружен. У меня и свой наследник подрастает - Егорка. Сделаю-ка я финт ушами. Как с Рюриком разберусь, заберу сына, он у меня сейчас на Волге с матерью, и объявлю его наследным принцем Новгорода и Киева. А себя прикажу звать Олегом. Борзописцам велю все подать в нужном виде. Со Скальпом тоже надо решать. Пока я государственным строительством занимался, он пару набегов в Византию сделал. Довольно успешных. У дружины теперь в большом авторитете. Кое-кто ему нашептывает, что пора пахана менять. Пока верен, но уже начинает поглядывать на меня снисходительно. Уговорят ведь дурака. Да и жить ему по летописям, как говорил Серый, только до Олега. Зато у Олега век долгий, он еще и щит на вратах Цареграда прибьет, и хазар прищучит, и смерть ему от какой-то змеи.
  
  
   Глава 6
  
   Хазар, надежный сотрудник соответствующих служб.
  
   Спокойную жизнь Столицы опять взбаламутили славяне. Войска на востоке, гарнизон слабенький, а у стен Константинополя орды каких-то руссов во главе с князем Олегом. Неужели, тот, летописный? Напросился на переговоры толмачом. Вот так фокус! Князь-то из нашего времени. Тот самый уголовник, что нам все планы у портала порушил. Я с ним наедине перебазарил, представился другом Сергея, о конторе молчок. Вроде поверил. Договорились, что он поможет нам с Дашкой до портала добраться.
   Надоело нам это Средневековье. Пора в цивилизацию возвращаться. С таким опытом антично-средневековой жизни я корифеем исторической науки стану. А здесь я уже потолка достиг. Хоть и вольноотпущенник, но в Цезари мне не светит, и серым кардиналом не выходит. Вокруг престола столько шустрых ребят, что съедят и не поморщатся. Да и, если честно, исписался я. Все мифы и истории, что помнил, выложил, а с фантазией у моих коллег по цеху дела лучше обстоят. Гомер меня уже из ближайших приятелей в дальние родственники разжаловал. Дашка скоро в забулдыгу и приживальщика превратится. Нет нам профессионалам здесь достойного дела. Пора домой.
  
   Эпилог
  
   Доктор наук Хуртов В. И. руководитель лаборатории очень закрытого НИИ. Из докладной записки.
  
   ... исходя из вышеизложенного, видим структуру аналогичную "Вечности" в гипотезе доктора Азимова. Поскольку цели этой структуры значительно отличаются от целей, описанных в "Конце вечности", я бы назвал ее А-Вечность. Схематически можно представить нашу супервселенную в виде дерева, где каждый из параллельных миров отдельная ветка. У Азимова эти ветки, отделившись от ствола, через некоторое время опять с ним срастаются. Вечность проводит свои МНВ (минимально необходимое воздействие) для создания развилок Реальности, А-Вечность ликвидирует такие развилки. Или путем отсечения, или путем сращивания с Главной Реальностью. В рассматриваемом случае МНВ провели заброшенные из нашей Реальности субъекты. В киевской Руси - князь Олег, в античном мире сотрудники вашего ведомства. Учитывая, что в роли Техников они оказались невольно, возможности Вычислителей и Расчетчиков Судеб А-Вечности просто колоссальны. Наша Реальность, судя по всему, была подвергнута такому МНВ в 17-19 веках.
   Какой смысл в этих воздействиях? Могу предположить, что бесконечное ветвление Реальностей носит ту же природу, что и энтропия. И если третий закон термодинамики ведет нашу вселенную к "тепловой смерти", то множественность миров ведет к "информационной смерти". Думаю, работа А-Вечности направлена на создание Единой Реальности менее подверженной энтропии.
   Историческая наука очень удобный в данном случае инструмент. Постоянные наслоения новой информации скрывают под собой реальные факты и события. Если садовнику жалко отрезать ветку, он может привить ее снова к стволу вершинкой. С каждым годом развилка будет обрастать новой древесиной, и, в конце концов, станет единым стволом. Так и новые слои информации могут заставить нас забыть о том, что мы пришли из разных Реальностей. Изначальное вранье становится, сперва, мифом, а затем Историей. Управляя Прошлым - управляешь Будущим.
   "Садовники" из А-Вечности посчитали нужным не отсечь нашу и другую, известную нам реальность, а соединить их с главным стволом. Большое им за это спасибо.
   На ваш последний вопрос о "практическом использовании данного феномена", отвечу просто: марионетки не управляют кукловодом. Не смешите Бога, господа.
  
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
   Мир, в который попали мои герои не настолько "высосан из пальца", как миры моих коллег по жанру. Если он довольно сильно отличается от того, что знаком вам по школьным учебникам.. то вопросы к составителям этих самых учебников. Историки находятся в положении постакалиптическом. Представьте ситуацию, когда от всей современной литературы осталось 0, 000001 % . Представили? Что получат исследователи исходя из нынешних тиражей? Пару книг Донцовой, пару книг про "попаданцев", эротический роман и кучу предвыборных плакатов. Человек, изучивший творчество нашей "великой" детективщицы, на полном серьезе опишет варварские племена учителей-упырей, кровавых домработниц, врачей отравителей и доблестно с ними воюющих оборотней в погонах и благородных воров в законе. На основании плакатов будут созданы сотни диссертаций, где ученые мужья будут ломать копья доказывая друг другу, что Жириновский величайший полководец допотопных времен, а Единая Россия - девственница.
   В таком же состоянии находятся и современные исследователи. 90 % летописей и хроник просто подделки, написанные спустя века после событий, а оставшиеся 10 предвыборная агитация тогдашних правителей.
   Главным критерием науки является повторяемость результатов. Т.е. одно и то же событие должно быть отображено в разных независимых друг от друга источниках. Почитайте историю второй мировой войны. Повторяемость в лучшем случае процентов 50, в зависимости от национальности автора. И это самое близкое к нам событие. Чем дальше вглубь веков, тем сильнее расхождения. Почти все события древней истории мы интерпретируем по одному единственному источнику. Истории, как науки, в мире пока нет. Если уж писатель-сатирик умудрился создать версию возникновения Руси ничуть не уступающую по своей доказательной базе, тем, что понавыдумывали ученые мужья. О чем говорить? (Кстати, фрагмент летописи на котором возникли все эти теории - подделка.) Сейчас в историю бросились математики. По их анализам, древней истории вообще не существовало, а Батый это Александр Невский.
   Не советую слишком доверять точным наукам. Программы не ошибаются, но программисты-то люди, которым ничто человеческое не чуждо. Я вот недавно проверил свои тексты на соответствие в программе линкванализа. С удивлением узнал, что я Борис Акунин. Соответствие на 98%. А Дарья Донцова сама себе только на 80% соответствует.
   Как же тогда изучать историю, если письменные свидетельства всего, лишь фентези средневековых авторов, археологических свидетельств кот наплакал? Так как предлагали классики марксизма - ленинизма, исходя из экономики. Есть базис, есть надстройка. Если в Степи нет базиса для создания государства, то не поверю я, что существовал Хазарский каганат, Золотая Орда или империя Чингизхана. Не верю я и в то, что какие-то варяжские князьки завоевали и ассимилировали лесные племена на огромной территории Восточной Европы. Я вырос в русско-башкирской деревне, все говорили на русском. А в трех километрах была чисто башкирская деревня, и никто в русские не спешил ассимилироваться. Чтобы ассимиляция произошла нужно, просто задавить числом. Если коми, пермяки, манси и прочие угро-фины приняли русский язык и русские обычаи, значит, славян в лесах было больше. А нарожать и заселить такие территории одним веком не обойдешься. Тысячелетия требуются.
   Есть еще один критерий - вещественный. Осталось довольно много предметов из прошлых времен. Определить их возраст современные науки (физика и химия) не в состоянии (радиоуглеродные, дендрологические и пр. полная чушь). Но есть один точный критерий - критерий прогресса. Цивилизация всегда движется по пути прогресса. Регресс может проявиться только в небольшом, замкнутом обществе.
   Современные историки с этим категорически не согласны. Для них регресс Средневековья - аксиома. Иначе им придется признаться, что их жизнь прожита зря. Всю жизнь они занимались тем, что яйца выеденного не стоит. Рассуждали: сколько чертей поместится на кончике иглы (которых, в общем-то нет. Я имею в ввиду чертей).
   Несколько дилетантов у нас и в Германии подняли вопрос о хронологии. На них ополчился весь ученый мир. Да, ИХ реконструкция истории не выдерживает никакой критики, но на ИХ критику-то серьезных возражений нет. Они обнаружили в истории серьезные пустоты (от 300 до 1500 лет). Эти периоды в хрониках и летописях заполнены чистой фантастикой, не подтверждаемой никакими артефактами.
   Все становится на свои места, если следовать теории прогресса. Расставьте предметы культуры по их совершенству: технологическому, художественному... и , то что мы считаем Средневековьем - окажется Античностью, а Античность - Средневековьем.
   Вас не удивляет, что в десятом веке народы Евразии довольно хорошо знали друг друга, а в продвинутом первом практически не соприкасались. А ведь для информации границ никогда не было, сплетни они не во времена интернета появились. Распространялись помедленнее, но любая информация, более менее интересная, могла за год Землю обойти. Если плотность населения позволяла. Так выходит плотность населения в античные времена намного меньше была. А от количества населения напрямую зависит и объем строительства, и величина армий, и количество бездельников (в том числе ученых и просто грамотных). Ну, никак не вяжется у историков экономика с летописями и хрониками.
   Впрочем, если вы дошли до послесловия, значит прекрасно поняли, что к истории мой опус не имеет никакого отношения. Обычная развлекуха, с элементами авторского самоутверждения. Спасибо за внимание.
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"