Ладнева Наталья. Золотое яблоко славы

Золотое яблоко славы

Иронический рассказ

Училась Маня в школе неважно. "Слабенькая ученица, - говорили в один голос учителя, - ничего путного из неё не получится". Но точка зрения учителей может не совпадать с точкой зрения учеников и их родителей. Взять, например, знаменитого Альберта Эйнштейна. В пору своего ученичества он был изгнан из гимназии за хроническую неуспеваемость. Или, например, Чехов. Как-то раз, в каком-то классе, будущий великий русский классик был оставлен на второй год "за отставание в словесности". Вот так! Так что не школьным учителям ставить штампы на способности своих учеников и предопределять их судьбы. Самое главное в любом деле - итог. Не важно с чего ты начнёшь - важно, чем закончишь.

У Мани был железный характер. Может быть, Маня и не была большой умницей, но зато она была по-житейски дальновидна и хитра. А хитрость, как говорят старые люди, второй ум. И ещё неизвестно, что для жизни важнее - первый ум или второй. Окончив школу, Маня задумалась, куда ей двигать дальше. Какую профессию выбрать? "Профессия, прежде всего, - рассудила хозяйственная Маня, - должна быть хлебной. Такой, чтобы могла прокормить в любой жизненной ситуации". Такая профессия нашлась. Продавец - чем не хлебная профессия? С такой не пропадёшь. Всегда будешь сыт. Маня окончила торговый техникум по специальности продавец. И пошла работать в продуктовый магазин. Всё было замечательно. Взирая из-за продовольственного прилавка на низший сорт людей - на покупателей, которые копошились вокруг неё, Маня ощущала себя почти богиней и лишний раз убедилась в правильности сделанного выбора. Не учла Маня только одного - Перестройки. Грянула Перестройка, и весь мир Союза Советских Социалистических Республик перевернулся. Весь. Но, не личный Манин мир. "Не дай вам бог жить в эпоху перемен", - говаривали древние китайцы, желая кому-нибудь счастья. Маня выжила. Великая Перестройка её не затронула. Не прогадала предусмотрительная Маня с выбором профессии. Хлебная профессия и тут выручила её. Маня благополучно пережила развал Союза и даже укрепила свои экономические позиции. Новая российская эпоха родила новую разношёрстную российскую элиту - новых русских. Маня легко вошла в эту элиту и к концу Перестройки сумела обзавестись собственным бизнесом. Небольшим, но крепким и устойчивым.

Устроив свой бизнес, Маня заскучала. Ей вдруг захотелось чего-то неопределённого. Чего-то такого, чего у неё ещё не было. Маня внезапно смутно ощутила, что всё, чего она достигла в жизни, имеет слегка мишурный вид. Налаженный бизнес - всего лишь та же самая работа ради куска хлеба. А раз так, то чем это отличается от её прежней работы продавщицей? Две новенькие машины, отличная дача и богато обставленная квартира уже не грели, как прежде, её душу. И Маня вспомнила недавнюю встречу одноклассников. Было интересно. Все были принаряжены и приятно оживлены. Многим было чем похвастать, о чём поговорить. Особенно Мане. Но, какая вдруг внезапно прошла волна восхищённого шёпота, когда в дверях актового зала школы появился Игорь Половодьев - восходящая звезда отечественной литературы и бывший ученик этой школы. Все забыли о Мане и её достижениях и переключились на Игоря.

Да, видимо были в этой жизни непреходящие ценности. А раз так, то надо эти ценности добывать. То, что непреходящие ценности созидаются нетореным Маней путём, её не смущало. Когда-то и Геракл свершал свои невероятные подвиги, как целинник-первопроходец, и ничего, всё у него получилось. А Маня была деятельна и сильна и готова была, как Геракл, пойти на край света за золотыми яблоками Гесперид, за яблоками славы.

Считается, что сочинительство - удел избранных, нацелованных богом в макушку. И, общепризнанно, если к тебе пришит ярлык писателя или поэта - это прибавляет веса в глазах окружающих. Пораскинув мозгами, Маня тоже решила попробовать что-нибудь написать. А почему нет? Чем она, хоть в чём-то, хуже других и Игоря Половодьева, в частности? Правда, было здесь одно "но" - Маня со школьных лет ненавидела литературу. Неизвестно что или кто был тому виною - школьная система образования или зловредная учительница литературы и русского языка, но, выйдя из стен школы, Маня стойко несла по жизни свою ненависть к литературе. И одно только упоминание фамилии гения русского стихосложения - Александра Сергеевича Пушкина - приводило Маню в ярость. Но, как известно, ненависть от любви отделяет один шаг. Всё, что Маня делала в жизни, она делала со страстью влюблённого гиппопотама. И Маня сделала этот шаг.

Подумав, она решила писать повесть. Приключенческую. С кровью, любовью и счастливым концом. Писать роман - это долго, нудно и хлопотно. Да, и кто их нынче читает, романы эти? Разве что только люди профессионально связанные с литературой - редакторы там разные, корректоры, да ещё вымирающее племя bookeater-ов*. Рассказ - мелко, ну что там размениваться на рассказы. Рассказы, что семечки - расщёлкал, проглотил - и не наелся. Сколько их надо написать, чтобы, наконец, прославиться? Пять? Десять? А вот ежели сразу повесть - это будет то, что надо. Повесть - это нечто среднее между романом и рассказом. Килограмм мяса всегда лучше пары-тройки, даже самых превосходных, но маленьких шницелей и упитанной, но недосягаемой коровы, гуляющей где-то на чужом пастбище. Цену этой истины Маня, пережившая голодное перестроечное время, вычислила точно. А если это мясо, будь оно хоть собачатиной, и приправить чем положено, то оно райской пищей покажется.

Ах, если бы Маня знала, что взваливает на себя! Хорошо пожинать урожай славы, но тяжек писательский труд! Это Маня в полной мере прочувствовала, взявшись за сочинительство. Как и всякий дилетант, Маня представляла себе писательский труд очень приблизительно. В основном, как удобный и чистый вид творческой деятельности. Сиди себе за письменным столом и записывай свои замечательные творения. Потом их надо отнести в издательство, где их уже ждут и быстро с радостью напечатают. И Маня сразу прославится. Из неизвестной бизнес-леди, она станет известной литераторшей. И вот однажды вечером, уютно устроившись за письменным столом, отчаянная Маня ступила на литературную тропу. Литературные тропы, тропинки, дороги, дорожки и пути пролегают в густом Литературном лесу, где жизнь смешивается с вымыслами и создаёт новую реальность. И в котором постоянно, днём и ночью, прогуливаются или блуждают, группами или в одиночку, писатели вперемежку с читателями, критиками и издателями. И храбро пошла по ней.

Сначала долго не придумывался сюжет повести. Казалось, ну что тут такого. Подумаешь сюжет! Ан, нет. Сюжет-то должен быть с закавыкой. Такой, чтобы читателя и привлечь и увлечь. Как Маня ни прокручивала в своей голове разные разности, пригодные для создания крутой приключенческой книги, у неё мало что получалось. Она уж и план повести пробовала писать, используя полузабытые знания, преподанные ей когда-то в пятом классе нелюбимой учительницей русского языка. И без плана пробовала, надеясь на чисто русское "авось" - ничего не выходило. Кроме того, занявшись сочинительством, Маня вдруг осознала, что совершенно не знает своего родного языка. То есть, знать-то она его знала, как-никак уже почти сорок лет на нём говорит и пишет, но вот владеть им, как писатель, она не умела. Оказывается это какая-то особенная область человеческого знания - умение литературно выражать мысли. Даже молодые соловьи, Маня это где-то слышала, и те учатся искусству пения у старых опытных соловьёв. А Маня, уж точно, была птицей не из соловьиного гнезда. Правда, когда-то учась в школе, Маня, как и все ученики, писала сочинения. Но, когда это было! Да, и, кроме того, если честно признаться, Маня не столько писала, сколько списывала эти самые сочинения. Но, не зря говорят, что аппетит приходит во время еды, страсть к сочинительству уже завладела Маней и понесла её по крутым волнам в бурное литературное море.

К чести Мани, надо признать, через несколько месяцев ей всё же удалось состряпать что-то отдалённо напоминающее приключенческую повесть. Но, боже, как корява и топорна она была! "Сырая", - как выразился бы профессионал, - требуется основательная литературная обработка и шлифовка". На большее, к сожалению, Мани не хватило. Но потешить свои писательские амбиции ей очень хотелось! Пришло время принятия решения. Бросить свою затею, упрямая Маня не желала. Требовалось кардинальное решение возникшей проблемы. И Маня пошла в Интернет.

Интернет - это, как всем известно, особенный виртуальный мир. В виртуальном мире всё, как в реальном: то светит солнышко, то льёт дождь. Интернет, как и всякое государство, имеет свои писаные и неписаные правила, законы и заморочки. И в нём, как в Греции, всё есть! В нём бок о бок уживаются невинные юзеры с опытными хакерами, виртуальные привидения с заядлыми чатланами, продавцы-коробейники всех мастей с клонами и их создателями. Неплохо здесь себя чувствуют въедливые компьютерные вирусы, необыкновенные программы и многое-многое другое. Всё это, здесь существующее, с приглашением и без, ходит друг к другу в гости: по делам, на чай, новости, обсуждение погоды и просто так. Как этот огромный мир устроен и где размещается - никто толком не знает. Новорожденный это мир или мир существовавший изначально и всегда, тоже, никому неведомо. Не исключено даже, что Интернет - это новейший информационный канал к Богу, так сказать, прямая вневременная и внепространственная линия связи. И по ней интернет-сталкеры однажды достучатся-таки до Бога. Вечно занятой Бог снимет трубку и внятно скажет, внезапно напрягшемуся человечеству: "Алло, Я вас слушаю!" Кто знает? Некоторые разочарованные называют Интернет свалкой. Некоторые зовут его базаром. Но, это не так. Интернет - не свалка и не базар, а Мир иллюзий в процессе освоения.

Хождение в Интернет закончилось для Мани знакомством с необходимым ей человеком, именующим себя литературным негром. Как на эстраде существует так называемое пение "под фанеру", так и в книжном мире существует литература, напоминающая пение "под фанеру", когда один - литературный негр - сочиняет, а другой - заказчик - ставит на готовой книге своё имя. Литературные негры существуют по принципу: "Не продаётся вдохновение, но можно рукопись продать". Начались переговоры, которые скоро и успешно завершились к взаимному удовольствию обеих сторон. За определённое денежное вознаграждение найденный Маней непризнанный литературный гений брался капитально подправить и отредактировать её любимое детище и сделать из него, если и не шедевр, то уж во всяком случае, что-то очень к этому близкое. Так у Маниного детища появился отец. Но, поскольку брак с ним заключён был Маней на небесах, то в свидетельстве о рождении ребёнка, в графе "отец" стоял прочерк.

Встретившись со слегка смущающейся Маней на её территории, литературный "негроотец", назвавшийся Иваном Самуиловичем, бегло просмотрел Манино творение и тут же, с ходу, стал уточнять макет произведения и отдельные его детали. Маня говорила, что она хочет видеть в своей повести, а Иван Самуилович записывал.

- Ну, там... роковую любовь, обязательно, - твёрдо обозначила главное романтично настроенная Маня.

Она, как и многие женщины, обожала сентиментальные страдания и хеппи-энд.

- Роковую? - уточнил литератор.

- Роковую, - кивнула Маня.

- Хорошо, будет такая любовь.

- Ну, там... ещё,... чтобы красиво было. Как в Турции, значит.

- Пляжи Сейшельских островов подойдут?

- А там красиво?

- Красиво: белые пляжи, магия моря, томные ночи, кокосы и куча пламенных креолов.

- Тогда пусть будут пляжи Сейшельских островов.

У Мани загорелись глаза. Она любила туристические круизы, но на Сейшелах ещё не бывала.

- Сделаем, - пообещал литератор, поднаторевший в таких делах.

И сделал. В общей сложности в Манину повесть попали: голубоглазый супермен, черноусый злодей, постоянно менявший шляпы, крашеная под блондинку волоокая героиня, пышными формами напоминавшая саму Маню, Франция, Россия, Сейшелы, и ещё какое-то четвёртое, неизвестное никому государство, страсти-мордасти, плохие и хорошие люди, стрельба, автомобильные гонки, наводнение, прыжок с небоскрёба, кусочек устаревшей романтики, охапки роз, румяные закаты, златотканые пляжи, кучерявые водопады, немного шуток от Ивана Самуиловича, допущенные Маниной цензурой, спасение мира и, как карамельное завершение приключенческого серпантина, - поцелуйный хеппи-энд двух главных ярко-алых сердец, со слегка оплавившимися в поцелуе краями. Повесть получилась. Так сочла Маня. И была счастлива. Счастлив был и Иван Самуилович - он заработал хорошие деньги. Счастливы были издатели, они тоже получили неплохой доход в свою казну - Маня напечатала книгу за свои деньги. Ах, Маня, Маня... А что ей оставалось делать? Ждать? Бесплатно издавать книгу сомнительного литературного качества неизвестного автора никто не собирался. А Мане так хотелось увидеть "в бумаге" и подержать в руках своё вымученное, вынянченное литературное дитя! Она решилась. Выложила за своё сочинение кругленькую сумму. И лишь тогда раскрылись перед ней издательские врата и заключили её в свои крепкие объятия.

Наконец, книга была готова. Она сияла раскрашенными глянцевыми боками и радовала взгляд. По такому случаю, довольная Маня решила устроить презентацию с небольшим фуршетом. Когда список необходимых гостей был составлен, Маня подумала, что неплохо было бы пригласить на презентацию какого-нибудь уважаемого классика, из ещё не умерших. С классиком будет как-то солиднее. И чтобы он Мане на презентации что-нибудь напутственное сказал. Слово "классик" прочно сидело в Маниной голове, вбитое туда ещё в Манины школьные годы. Хорошо ещё, чтобы классик был пожилой, солидный. Желательно с бородой. Этакий "дед от литературы".

Ни одного классика, неискушенная в жизни современного писательского Олимпа, Маня не знала. Доброжелательные издатели, согретые Маниной щедростью, предложили ей на выбор список, состоящий из нескольких ни о чём не говорящих Мане фамилий. Эти фамилии действительно принадлежали представителям писательского сословия. Умолчали издатели, по забывчивости, лишь об одном - владельцы этих фамилий были обычными писателями, немного известными в писательских кругах, но не классиками. Довольная Маня долго перебирала предложенные кандидатуры. "Этот или тот?" - гадала Маня. Наконец генерал от литературы был выбран. Мане очень понравилась его фамилия. Она ей неотчётливо о чём-то напоминала. О чём-то далёком, из детства. О чём-то таком, что связано было с баснями, мартышкой и очками. Фамилия классика была - Крылов, инициалы - В.И. "Он с бородой?" - спросила Маня. "Да", - ответили ей. Это решило всё. Классику позвонили и пригласили. Классик удивился и забыл про звонок. Но, когда ему с посыльным прислали специальное приглашение на дорогой позолоченной бумаге, Маня не экономила на приглашениях, он понял, что это всерьёз. И, в назначенный день, с небольшим опозданием, приехал в известный книжный магазин, расположенный на центральной улице города. Показал приглашение. Был допущен распорядителем. Проведён и усажен.

Торжественная часть презентации длилась около сорока минут. Маня очень переживала. Но всё прошло замечательно. Слева на столике рядом с Маней лежали томики её заветного творения. Справа от неё стояли цветы. Книги видом своим грели душу автора. Цветы стимулировали настроение. В Манину честь и в честь издательства, издавшего Манину книгу, соответствующими людьми были сказаны надлежащие слова. Одно только портило Мане настроение - недалеко от неё, в президиуме, так Маня условно про себя назвала то место, где восседала она и другие нужные люди - почему-то оказался какой-то молодой парень, лет тридцати, в дырявых джинсах и растянутом старом свитере. С видом космонавта, недавно вернувшегося на землю, глазел он на всё происходящее, а под конец презентации начал отчаянно ёрзать и зевать в кулак. А вот заказанного Маней пожилого бородатого классика видно не было.

Презентация закончилась. Небольшому количеству покупателей, скопившемуся на том момент в магазине, было объявлено, что только сегодня они могут бесплатно получить в подарок от автора книгу с его личным автографом. К Мане потянулось несколько человек и счастливая Маня, впервые в жизни, стала раздавать автографы. После раздачи автографов в небольшой, предназначенной для служебного пользования, уютной зальце, используемой дирекцией магазина именно для таких случаев, состоялся фуршет. Там, среди бокалов с шампанским, и блюд, выложенных затейливыми канапе, слоёными пирожками и горками салатов, в кругу тостов, сплетен и поздравлений, раскрасневшаяся Маня, нос к носу, столкнулась с тем самым парнем из президиума, чей небрежный вид так поразил её чувствительную душу. Этот парень совершенно не вписывался в Манины представления о сегодняшнем празднике, и своим видом, казалось, портил всё торжество.

- Кто вы такой? - грозно спросила у него Маня.

- Не понял? - хмыкнул он в ответ.

Молодой человек уже выпил несколько бокалов шампанского, настроен был на весёлую ноту, и с энтузиазмом поглощал салат "Эксклюзив", заедая его пикантными слойками с начинкой из зелени и каперсов.

- Кто вы такой? - комендантским голосом повторила Маня. - Ваше приглашение!

- Да, пожалуйста, тётенька, пожалуйста, - весело пропел нахальный субъект и сунул Мане золочёный билетик.

То, что оторопелая Маня там увидела, поразило её ещё больше, чем обращение "тётенька".

- Вы - Крылов?! - воскликнула она.

- Ну, да! - подтвердил представитель литературной богемы, продолжая жевать.

- В.И.?!

- В.И.

- Классик! - охнула Маня. - А где же борода?

- Классик? - удивился Крылов В.И. - А бороду я вчера сбрил, надоела.

- Так вы не классик?! - задохнулась Маня. - Не классик, - бледнея, повторила она.

Сердце её затрепыхалось и моментально покрылось серой изморосью. Не в силах пережить обрушившееся на неё известие, потрясённая Маня гневно указала фальшивому классику на дверь и закричала: "Вон отсюда!" Разразился скандал. Чтобы замять неприятное происшествие Маню с ни в чём неповинным "классиком" развели по разным углам, а потом, дабы не усложнять обстановку, попросили огорошенного В.И. быстро и потихоньку покинуть помещение. "Классик" ничего не понял. Сплюнул и потащился к выходу. Минут через пятнадцать его уже можно было видеть в обществе бомжей, усердно отпаивавших его пивом. Он жаловался им на жизнь, незаслуженные обиды и непонимание. На то, что сейчас всё можно купить за деньги, и, что это портит людей и глупых баб, которые, в сущности, всему виной.

- Эх, вышло нам боком это тринадцатое ребро Адама! - горестно восклицал он. - Этим бабам надо дома сидеть и носки мужу стирать, а они вишь в литературу подались, дуры!

Бомжики согласно кивали. Трясли нечесаными бородами. И предлагали тосты за Россию.

Так, запечатлев свой лик на нетленных литературных скрижалях, добыла себе Маня своё золотое яблоко славы. Но принесло ли оно Мане истинное счастье? - Вот вопрос! Как сложится её жизнь дальше? Есть вариант. Возможно, Мане скоро надоест её холостяцкая жизнь новой железной русской бизнес-леди и вдруг, со страшной силой, захочется замуж. В тепло семейного очага. К родному мужу под крылышко. Как там написано в учебнике русского языка? - Уж замуж невтерпёж! - Порой правилам грамматики следовать просто необходимо, чтобы избежать серьёзных жизненных ошибок. А "классику" российской литературы надоест неприкаянная богемная жизнь. И однажды, волей непреодолимого случая, они встретятся. Он будет так пьяно мил и беззащитен, что Мане захочется гладить его, как ребёнка, по головке, баловать и вести за ручку по жизни всю свою жизнь. И может быть даже вывести в настоящие классики. Каждый однажды сам решает для себя кем ему быть - классиком или женой классика. А когда к завязи таланта подключаются энергии любви и денег - талант расцветает, и начинается эпоха Возрождения. И они поженятся. Ведь как верно подметил когда-то подлинный классик от литературы сэр Уильям Шекспир: "Она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним".

Но это - будет уже совсем другая история.

31.07.2007 г. - 03.03..2008 г.

____________________

* bookeater - термин, в переводе с английского, обозначающий человека читающего книги "запоем".

Оставить комментарий © Copyright Ладнева Наталья (Xranitelinica@yandex.ru) Размещен: 12/05/2011, изменен: 27/09/2015. 26k. Статистика. Рассказ: Юмор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: "Считается, что сочинительство - удел избранных, нацелованных богом в макушку. И, общепризнанно, если к тебе пришит ярлык писателя или поэта - это прибавляет веса в глазах окружающих". "Золотое яблоко славы" - иронический рассказ о том, как иногда добывается литературная слава и так ли уж она необходима. Совпадения всех совпадений - случайны. :))

Ладнева Наталья : другие произведения.

Золотое яблоко славы