Лагиф : другие произведения.

Железные оттенки кукушат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ о мире, в котором очень много тени и бессолнечных людей. Где огромные полисы соседствуют с пасторальными и благополучными пуританскими поселками. Тут Светлые рыцари и Скитальцы сражаются с Тенями, пожирающими людей, их счастье, цвет и свет...

   Железные оттенки кукушат
  

"- Теперь ты - куколка, - сказала она. - Утром превратишься в бабочку и упорхнешь отсюда."

У. ЛеГуин "Техану"

   Недалеко от станции перерос своё дуб. В его гладкой коре вырезали крошечные ступени, и маленькие ноги в летний день взбирались по ним на крючковатые толстые ветки, и выше - высоко-высоко, где верхушка еще могла выдержать вес худосочных мальчишек.
   Сверху видна была половина мира: море вдалеке, зеленые холмы, изгиб железнодорожной колеи между ними - и сама станция из красного кирпича, с задним двориком и котельней. Вторая половина мира лежала за спиной: роща и крошечное селение с прямыми мощеными улицами и игрушечно аккуратными - особенно с высоты - домами не выше трех этажей.
   Мирок покачивался вместе с ветками дуба и таинственно поскрипывал; ветер приносил паутинки с лугов, шевелил резные листья и волосы, остужал щеки.
   Приходили, глухо гремя, поезда, задерживались ненадолго на станции - и уезжали за край видимого мира.
   Когда находила скука, мы мечтали, как сами однажды, с поклажей за плечами, сядем в поезд, умчимся куда-нибудь, с гулом, покачиванием и поскрипыванием...
   Туда, где мало теней, и на солнце нет пятен.
   Иногда поезда привозили в городок почтальонов, очень редко - чужаков и священников. Иногда - надолго увозили торговцев и студентов в далекий, невероятно огромный Полис. Маги, Светлые Рыцари и Скитальцы почти никогда не появлялись, а уж если появлялись - мы, обозреватели мира с гигантского дуба, видели их первыми.
   Сэр Белый Беверли появился на станции в час вечерней молитвы. Постоял, озираясь, оглянулся на уходящий поезд и направился в сторону поселка. Даже издалека стало ясно, что пожаловал Рыцарь - серый плащ и два меча за спиной трудно с чем-нибудь спутать.
   Я долго разглядывал его, онемев от восторга, потом пнул зазевавшегося Джека и сноровисто полез с дерева вниз, едва не свалившись с последних ступенек.
   Рыцарь же - ничего себе! - остановился, ожидая пока мы спустимся и подойдем. Кивнул нам и заговорил спокойно и немного торжественно:
   - Какое чудесное дерево! Вы, я так понимаю, из Вайтленда, ребята?
   Мы с Джеком, с детской откровенностью его разглядывая, дружно кивнули.
   На груди Рыцаря висел маленький светлый крест; синие ленточки красовались на обоих рукоятях мечей. Синее он вплел в темные, начинающие седеть волосы. Глаза с первого взгляда тоже оказались серо-синими.
   Мы так и стояли бы, бестолково пялясь на спокойное и строгое величие, если бы Рыцарь не представился и сам попросил рассказать дорогу к вайтлендскому старосте.
   - Это фф к папе! - пискнул, сверкая глазами, Джек. Я сурово зырыкнул на младшего, сделал важное лицо(Белый Беверли глянул, улыбнулся) и предложил сэра Рыцаря проводить.
   Староста Вайтленда выстроил дом на самом краю поселка и обнес кирпичным забором. Почти стемнело, когда мы пришли; в глубине двора мерцали окна, и фонарь в арке калитки осветил мощеную дорожку мягким желтым светом.
   Из двора тянуло спелыми яблоками, розами, росой и догорающим осенним костром. Рыцарь на секунду остановился, пропуская вперед нетерпеливого Джека, чуть улыбнулся своим мыслям и обернулся ко мне:
   - В замечательном месте живете! Правда, что Тени здесь появляются редко?
   Я замер.
   - Появляются.
   Улыбка исчезла. Рыцарь толкнул калитку и вошел, мягко ступая; синяя с золотом кисточка покачивалась на кончике серого капюшона в такт шагам.
  
   Вдвоем они - папа и Белый Беверли - уединились после позднего ужина в кабинете отца, прихватив кофейник и сдобу. Впрочем, разговоры из того кабинета никогда не были секретными: витражная дверь пропускает все голоса и звуки. И если только няня Мэнни не застукает...
   - ...думать, сэр Беверли, вы и есть тот, кого я просил прислать из Полиса?
   - Не совсем так, мистер Тэтчер. Я не лучший игрок.
   Пауза. Отец вежливо рассмеялся.
   - Право же, к чему скромничать? Вы - Светлый Рыцарь, сэр, и, судя по синим лентам, из лучших. Вайтленд - небольшой поселок, но для нас будет честью, если именно вы согласитесь...
   - О, все верно - я уничтожил немало Теней. Они боятся моего пламени и мечей. Но я не чувствую их приближения, не успею предупредить всех жителей и c трудом могу сразиться с тремя Тенями одновременно.
   - Кто справится лучше Рыцаря?
   - Скитальцы. В отличие от меня, бойцы с рождения. Если бы Скиталец согласился...
   - Предлагаете порождение тьмы вместо Рыцаря Церкви?! - серебряная кофейная ложка - папина, наверное, - выпала и стукнулась о фарфор.
   - О! В Полисах уже немодно звать их так...
   Я округлил глаза и высунул голову из спальни в коридор. Папа молчал несколько секунд. Я представил, как на его лице гнев сменяется изумлением.
   - В Полисах, - поспокойнее возразил он, - Давно привыкли к ночным разбоям сумасшедших наркоманов на скутерах. Или с момента своего появления они изменились?
   - Скитальцы - обитатели ночных улиц и хайвеев. Их не защищают благополучные дома. Да, они, несомненно... немного изменились с момента появления Теней. За того, который приедет, я готов поручиться собственной репутацией.
   Папа долго молчал. Он любил говорить, что на его плечах лежит груз ответственности за весь поселок. Сейчас, наверное, этот груз давил особенно сильно.
   - Остается полагаться на ваше к нему доверие. В нем действительно есть необходимость?
   - Осенью - да. На дворе конец сентября. К тому же, моему другу не повредит здешняя атмосфера... Бесподобная сдоба!..
   - Скитальцы больфые, цёрные и страффные? - прошепелявил громко Джек, путаясь на четвереньках у меня под ногами.
   - Тихо ты! - возмущенно зашипел я, прислушиваясь. Разговор стал тише.
   - ...всегда чувствуют Теней? - спрашивал папа.
   - Безошибочно. Наверное, потому что в них самих много Тени... Понимаю, как это звучит после высказываний Церкви, будто они и сами нИлюди - но скитальцы на нашей стороне; это оставляет надежду, что и света в них хватает. Вы ведь понимаете...
   - Они на той стороне, где им выгоднее! - фыркнул отец.
   - Тоже верно. И разве это не значит, что мы пока в выигрыше?..
   - Они и правда не совсем люди?
   - Вы не поверите... - не уверен, правильно ли расслышал тогда Рыцаря. - ... встречаются скитальцы гораздо человечнее людей. Они рождаются...
   В коридоре раздались шаги няни Мэнни; я в панике сграбастал Джека под мышки - братишка взвизгнул - и как можно тише захлопнул дверь.
   - Марш в постель, и притворись, что спишь!
   Я не боялся ее гнева: скорее, всегда боялся разочаровать Мэнни. Я не верил тогда, что она заменит маму; она и не пыталась - просто всегда была доброй и прекрасной, никогда ничего не усложняла. Этого было достаточно.
   - Скитальцы похофы на Тени?
   - Нет, Джек, - Я вздохнул. Я никогда не видел скитальцев вблизи, но на Теней похожи только Тени. - Выбирай: либо перестанешь шепелявить, либо я перестану с тобой разговаривать. Аж до завтра.
   - Сэ-эм!..
   - Ладно. Скажи "бедняжка".
   - Беднявка.
   Я уткнул лицо в подушку и расхохотался. Может, и требую от пятилетнего слишком много, но на то я и старший брат. Раньше у него и Рыцарь был "Лысый".
   - Не дрейфь, Джекки, я рядом, а в соседней комнате папа и сэр Рыцарь. Спокойной ночи... малявка.
   Я забрался на второй ярус кровати и нырнул под толстое и почти невесомое одеяло. Стоило закрыть глаза - и показалось, что земная твердь раскачивается в такт ветру и тому дубу, убаюкивая, словно моя теплая колыбель подвешена к ветвям дерева-гиганта.
   - Сэм?.. У тебя есть свеська, а? - попросил Джек с нижнего яруса кровати. - А вдруг прилетит скиталец?
   - Ну, свечной огонь его точно не испугает, - пояснил я, почти проснувшись и сообразив, чтог такое "свеська". - во-вторых, даже самая завалящая тень боится не всякого огня - только заженного Светлым Рыцарем. И потом, Белый Беверли сказал, что у нас вполне благополучный дом.
   - А а поцему Тени не могут войти в благополустный дом?
   - У него и спросишь. Завтра... всё завтра...
  
   - Как бы объяснить, юный мистер Тэтчер, - сэр Беверли озадаченно склонил голову над большой, расписанной драконами чашкой с кофе.
   Джек, закутанный поверх пижамы в пушистую шаль няни Мэнни, сидел напротив него, полуоткрыв рот и шевеля пальцами в носках. Вот же детство!
   Сам я силился не зевнуть и вести себя как взрослый. Мы встали раньше обычного, случайно разбуженные спешащим на лесопилку папой и свистом чайника из кухни.
   Рассвет только подумывал, стоит ли вообще начинаться.
   Мэнни поставила передо мной кружку теплого молока и кексы. Улыбнулась, подмигнула и поправила мои нерасчесанные волосы.
   - Теплую одежду согревает только носящий, - сказал наконец Рыцарь. - Она не греет - она сохраняет тепло, которое у нас уже есть, не выпускает его. И не впускает холод. С благополучными домами все в точности так же. - Тут Рыцарь улыбнулся няне. - Вроде шали на твоих плечах, Джек: ее нагрела любезная мисс Мэнни... кроме того, что испекла такие восхитительные кексы.
   - Яснее ясного, отчего Теням так привольно в Полисах, - Немногословная Мэнни зарделась и покачала головой. Ей было приятно, неловко и тревожно.
   - Там гораздо сложнее сохранить тепло, - Лицо Белого Беверли посерьезнело и стало старше. - Мой Полис продрог и устал. Все меньше счастливых домов. Ослепительная яркость соседствует там с самыми темными страстями. Счастье и горе всегда их привлекало.
   - Артур... то есть, мистер Тэтчер сказал, мы ждем еще одного гостя - из Скитальцев, - напомнила Рыцарю няня. - ...Сэм, допей молоко, пожалуйста.
   - Думаю, скитальца немного излечат ваши места. Он болен и измотан. Вы будете полезны друг другу.
   Мэнни грозно сунула руки в карманы передника и через несколько секунд сказала:
   - Пусть ваш друг имеет в виду: девушки здесь не мечтают, чтобы однажды их похитил и увез в шумную жизнь городской разбойник на большом железном коне.
   - Ах, любезная госпожа, - вздохнул Белый Беверли, мигом растеряв торжественность. - Будь у меня большой железный конь...
   Оба улыбнулись. Тревога развеялась до поры.
   - Сэм, ну не замирай же над молоком - совсем остынет!..
  
   Скиталец на железном коне появился поздним вечером, почти ночью, со стороны воздушной трассы над рощей, вовсе не со станции.
   Полдня сэр Беверли разговаривал с кем-то по странному, никуда не включенному телефону, потом ушел в странствие по поселку: нести вайтлендцам рыцарский защитный огонь и отыскивать светлых поселян, способных разжигать такой же.
   Вернулся, как и папа, затемно, съел до крошки все, что предложила няня Мэнни, и отправился во двор встречать друга.
   - Спать, ребята! - твердо сказал отец. - За порог ни ногой!
   - Ну, моффно посмотреть? Тока посмотреть! - Джек умел уставиться на папу по-особому. Клянусь, не я учил его этой хитрости: после херувимского взгляда братишки отец готов простить нам оптом все пропущенные вечерние молитвы и согласиться почти на любую проделку.
   ...Ветер за порогом пробирал до костей и устилал дорожку дубовыми листьями и лепестками роз. Джек смотрел на калитку; я глазел по сторонам; Белый Беверли выискивал звезды в кромешном небе. Одна отделилась от млечного созвездия маяков хайвэя и крошечной кометой метнулась к Вайтленду.
   Комета превратилась в хищную тень с мощным прожектором, описала круг над нашим домом и беззвучно - только воздух скрипнул - ухнула вниз, погасив бешеную скорость в паре шагов от встречающих. Белый Беверли остался где стоял - остальные невольно оступили назад. Джек с воплем бросился в дом.
   Я тоже никогда еще не видел воздушных скутеров. Тем более - таких великолепно черных, сверкающих и быстрых, приносящих грозовой запах озона.
   - Шустришь, как всегда, - улыбнулся наезднику Светлый Рыцарь.
   Скиталец выключил передний прожектор, снял черный капюшон, крошечные наушники и темные лётные очки ("Ночной режим выключен. Спасибо!" - сообщили едва слышно очки). Помедлил, замерев на сиденье скутера, и кивнул Белому Беверли. Тот терпеливо предложил:
   - Винтер, познакомься с семьей Тэтчеров.
   Папа улыбнулся - из вежливости - и шагнул вперед.
   - Добрый вечер, мистер... э-э...
   - Винтер.
   У Винтера был негромкий голос, белое тонкое лицо, большие льдисто-синие глаза и прямые рыжие волосы - единственное яркое пятно, потому что ниже шеи скиталец был полностью одет в тугую черную кожу.
   Он двигался с нездоровой скоростью и энергичностью. Необъяснимо быстро покинул сидение и оказался в шаге перед нами. Так же быстро стянул перчатку и ответил коротким пожатием на протянутую руку и сдержанное:
   - Артур Тэтчер.
   Пальцы Винтера оказались белыми и такими же худыми и длинными как он весь - широкоплечий, тощий и узкобёдрый как мальчишка. Впрочем, он вполне годился в сыновья Белому Беверли - а рыцарь вовсе не был стар. И, если Беверли был долгожданным и желанным гостем, то отчужденный Винтер даже и пах чужаком - городская смесь ароматов нагретого пластика, кожаной одежды и нового стирального порошка. И мечи у него смотрелись страшнее - под стать хозяину долгие, узкие и наверняка такие же стремительные.
   - Спасибо, что прилетел вовремя, - дружелюбно заговорил сэр Беверли. - Ты не отвечал на мои звонки. Это Мириэль рассказала тебе, где я?
   - Спутниковое позиционирование твоего телефона, - Винтер с видимым равнодушием пожал плечами. - Передали, ты меня искал.
   - Зайдем в дом, - предложил папа. - Если вы не возражаете, мистер Винтер... - Он недоверял скитальцу; скиталец недоверял никому.
   - Здесь готовят удивительный кофе, - добавил Рыцарь. - И великолепно пекут сдобу. Ты жутко проголодался, замерз и устал.
   Оказавшись на кухне, Винтер вдохнул запах кофе и одобрительно кивнул.
   Няня Мэнни встретила его критическим сощуренным взглядом и сказала:
   - Ты напугал Джека. Больше так не делай.
   Братишка выглянул из-за ее юбки.
   - Разве тебе не пора спать, Джек? - резонно спросил Винтер, скрестив на груди руки. Мой младший в ответ изучающе уставился на чужака и мечи. Потом спросил:
   - Ты не церная Тень?
   - Мистер Винтер наш гость, малыш, - улыбнулся папа, приглашая всех сесть за стол. - Он не питается исключительно сердцами врагов.
   - Кофе тоже люблю, - кивнул серьезно Винтер и перешел к делу: - Я задолжал тебе услугу, сэр Беверли.
   - Не хотелось бы торговаться, Винтер, - поморщился Светлый Рыцарь, - но мне нужна твоя помощь: останься здесь, чтобы предупредить о появлении Теней. Неделя, быть может, две.
   Винтер взглянул на него чуть удивленно и качнул головой.
   - Невозможно.
   - Кто-нибудь заменит тебя...
   - Что?! - впервые на лице Скитальца появились сдержанные эмоции. - Ты видел, что там творится: здесь рай в сравнении с Полисом. Осенью нас никогда не бывает достаточно. Если я исчезну - даже на одну ночь...
   - Сколько еще ночей ты выдержишь? - оборвал его Рыцарь. Вздохнул и потянулся ко лбу собеседника. Винтер отпрянул как ужаленный. - Ты болен. Жар. Тени добьют тебя, если не дашь себе время пережить все нанесенные ими раны...
   - Времени - нет.
   - Я решил не ждать, пока ты себя угробишь. Ты не всемогущ: всех может спасти только Бог.
   - Эй, какое мне дело до всех? - хмыкнул Винтер.
   - Там, в Полисе, ты оставляешь своих бойцов, а не детей, - уговаривал Белый Беверли. - Дон со мной согласен.
   - Дон, и Мириэль, и церковники первые приходят к нам за помощью, - Скиталец презрительно дернул уголком губ. - Причин переживать за моих ребят больше чем достаточно. Кто-нибудь из вас может назвать мне веский повод остаться?
   - Я могу, - неожиданно для всех заявила Мэнни, осторожно ставя перед гостем чашку с кофе и тарелку с теплыми ватрушками. Джек тут же стащил один и набил рот. - В прошлую осень несчастье не миновало и наш дом. Светлый Рыцарь не сумел защитить три тысячи вайтлендцев.
   - Соболезную.
   - Тогда останься ради детей, - няне хватило мужества встретить бесстрастный взгляд Скитальца.
   - В Полисе - девять миллионов жителей, и почти у трети нет защищенных домов, как у вас, - возразил Винтер. Вдохнул кофейный пар и прикрыл устало глаза. - А в прошлом ноябре разве не в Вайтленде устроили самосуд над городским Скитальцем, заявив, что он сам призывал к ним Теней?
   - Прискорбно. Но это случилось не у нас, - покачал головой отец. - Ручаюсь как староста, - здесь такое варварство невозможно.
   - Все здесь возможно, мистер Тэтчер... тошнит уже от ваших лощеных святош и пури...
   - Винтер! - сурово и тихо одернул сэр Беверли. Обреченно сжал губы. - Давай договоримся: ты мой должник, и поэтому останешься.
   Где-то негромко заиграла скрипка, и Скиталец выудил из кармана куртки крошечный плоский телефон. Должно быть, решил я, без магов не обошлось: единственный в Вайтленде телефон - на почте - был куда больше, противно дребезжал оставался подключенным к телефонной линии.
   - Да... нет... нет, я... что?! - Винтер выслушал негромкое трещание чужого голоса и тихо чертыхнулся. Всегда бледный, он стал еще белее; вернул телефон в карман и устало обмяк, уперевшись в стол локтями. Стало видно, что он действительно болен.
   Все молчали несколько секунд. Мэнни отвернулась к молоку на плите; папа и Белый Беверли смотрели ожидающе на Скитальца; Джек свистнул со стола еще одну ватрушку; Винтер внимательно на него взглянул и решил:
   - Запомни, Белый Беверли, я остаюсь только потому, что собираюсь ответить услугой за услугу. С вами же, мистер Тэтчер, мы ничем друг другу не обязаны.
   - Я принимаю эти условия, - ответил торжественно отец. - До тех пор, пока вы не нарушаете правила нашего поселения.
   - Видал я ваше поселение глубоко в...
   - Винтер!
   - Ну что ты пристал, сэр рыцарь? - оскалился чужак. - Я тебе не варвар какой-нибудь.
   - Да ну? Это ведь ваша компания прошлой осенью нацепила женское белье на шпили Святой Марии?
   - Не доказано...
   - Что нацепила?! - возмутился папа.
   - Сэм, Джек - спать! - велела Мэнни.
   Пришлось послушаться, хотя мне искренне хотелось узнать, где именно Скиталец видел наше поселение.
  
   Винтер болел почти сутки. Из гостевой спальни за стенкой всю ночь слышались телефонные разговоры: Белый Беверли отвечал, что Винтер "появится нескоро... у парня тоже бывают выходные. Болен, и вряд ли сможет вам пригодиться. Да, он обязательно перезвонит... На все вопросы ответит Мириэль, или пришлет кого-нибудь из ребят... Спасибо, я ему передам." Иногда и Рыцарь, и сам Скиталец переходили на городской диалект - кроме некоторых ругательных слов Винтера, понять их было невозможно.
   К утру все затихло: осенью Скитальцы - ночные существа. Зато няня Мэнни то и дело отрывалась от садовых хлопот, чтобы приготовить больному горячего молока с медом или малинового чаю.
   - У него простуда? Или просто он любит молоко? - спросил я.
   - Не простуда, нет. Просто... - няня пожала плечами. - ...сэр Беверли сказал бы, что когда Тени касаются кого-нибудь...
   - То сразу умрефф! - заявил всезнающе Джекки.
   - Скитальцев и Рыцарей не так-то легко умертвить: Тени оставляют в их душах раны. Снаружи их невидно, но тем страшней. - Мэнни погрустнела и больше о Тенях не упоминала.
   То было чудесное воскресенье: папа взял нас с Джеком в свою мастерскую - вечно прохладную маленькую страну без окон, освещенную только несколькими свечами и лампочкой, свисающей с потолка на погнутом проводе. Мастерская, разумеется, хранила уйму тайн - на пыльных полках и полочках, в бесчисленных ящиках с инструментом, мотками цветных проводов и стопками старых книг. Папа что-то мастерил - пахло лаком и сосной - а нам предоставил копаться в хламе и давать забавные имена незнакомым вещам.
   Голодные и пыльные, мы выбрались на свет божий почти под вечер; солнце опускалось за верхушки деревьев и половину мира окрашивало в бледно-розовое. Белый кот на заборе тоже казался розовым с солнечной стороны. Я, подняв лицо, до головокружения представлял, как далеко вверх простирается небо, и насколько мал я - крошечная земная рыбка на дне небесного океана...
   На кухне в отсутствие Мэнни кто-то хозяйничал. Я заглянул за порог няниного царства и почти мгновенно замер: кончик тонкого меча остановился в ладони от лица. По другую сторону от меча замер Винтер, но через секунду, чертыхнувшись, незаметным жестом фокусника спрятал оружие и почти потерял к нам с Джеком интерес. В левой руке он носил полную до краев кружку с кофе, ступая в носках по кухне бесшумно и грациозно как кот, и воровато заглядывая в шкафчики.
   - Ругаться низя! - звонко заявил Джек.
   - Да ну? Это не так уж плохо, как тебя учили, приятель. Тени, например, немые что твоя рыбешка - и это не мешает им сеять хаос... Сэм, не подскажешь, где ваша няня прячет сладкое?
   - На самой верхней полке справа от тебя, - сказал я, снова обретя дар речи.
   - А! Ну конечно - здоровый образ жизни... - Скиталец достал и поставил на стол жестяную коробку с конфетами и печеньем. Джек, переборов страх к чужаку, тут же потянулся к лакомствам, но коробка волшебным образом - я не заметил, чтобы Винтер двигался - оказалась в центре стола.
   - Мне можно, вам - нельзя, пока не слопаете картошку вон из тех горшочков. Всю. И горячее какао. Не смотри на меня так - это не я придумал, а мисс Мэнни. И руки велела вымыть.
   И мы втроем сели ужинать. Папа допоздна застрял в своей мастерской, Мэнни хозяйничала среди яблонь, а Белый Беверли еще не вернулся из церкви.
   Винтер пил кофе с шоколадом и грустно, как брошенный пес, смотрел в окно на заходящее солнце. Чем бы он ни болел, ему явно полегчало, но настроение ничуть не изменилось.
   Я собрался с духом и через некоторое время спросил:
   - Тени и правда немые?
   - Всегда молчат... Всегда.
   - Почему?
   - Почему? Да какая тебе разница? - Винтер невесело, горько рассмеялся и некоторое время молчал. - Может, потому что они всего лишь Тени. А может, им и сказать нечего? Они просто, чтоб их, появляются!
   - Но у них ведь есть ноги-руки, да?
   - Я бы их руки... - Скиталец осекся, глянул на Джека. - Они такие, какими хотят быть. Потому что - Тени. Черные, но умеют принимать чужие обличья, проходят, когда хотят, сквозь стены, машут вполне настоящим оружием - убивают им тех, кого не могут поглотить...
   - Их ведь не было раньше? Папа говорил, что кто-то позвал их из самого ада...
   - Ну да, разумеется! - фыркнул Винтер. - Может, они были всегда - мы их просто не замечали, и они нас не трогали? - Пожал плечами, допил кофе и стал у окна. Сумерки начали сгущаться. - Самая страшная Тень - наша собственная, личная: она поселяется в каждом и неотступно сопровождает всю жизнь. Она рядом даже в минуты счастья. Она обретает силу, когда нам страшно, больно; когда одиноко; когда наше сердце пустует. Бойся потерять власть над этой Тенью, Сэм.
   Вернулась из сада Мэнни и спросила тихо, переодевая фартук:
   - Малышей пугаешь, а сам-то не боишься?
   - Мисс, вы уже давно вычеркнули нас из книги живых. - ответил нагло гость. - Чего мне бояться?
   - Вы, Скитальцы, Тени наполовину, - по-прежнему негромко, чтобы не пугать Джека, возразила няня. - Рождаетесь такими - как подкидыши, у людей. Разве я неправа?
   - Наверное.
   - Сколько света тебе нужно, чтобы держать свои тени в узде?
   - Его никогда никому не хватает. Зато у нас есть правила.
   - Правила?
   - Никогда не возвращаться в разрушенные дома; не оглядываться на потери; не предаваться скорби слишком долго. Забывать обиды. Помнить лица ушедших друзей и желательно - их голоса. Запоминать и забывать - это целая наука. Торги с собой. - Винтер усмехнулся, зло и коварно - я поежился и отвел взгляд.
   Мэнни открыла рот что-то сказать, но в кухне появился сэр Белый Беверли с подсвечником в руке.
   - Сегодня, - сказал ему Винтер. Светлый Рыцарь, кивнув, без слов передал свечи няне - и через минуту они со Скитальцем ушли в наступившую ночь.
   Тревожно зазвонил церковный колокол; улицы опустели; в домах затеплились желтые огоньки. Осенние Тени не забрали тогда никого.
  
   Они пришли на следующую ночь, потом - церковные колокола молчали целую неделю. Тени являлись мне лишь во сне: черные на черном. Они принимали облики людей - но под масками оставались безликими и бездонными призраками. Они впитывали все цвета, всю жизнь. Все тускнело при их появлении...
   Винтер где-то пропадал на своем скутере - возвращался только к вечеру, холодный и замкнутый. А в воскресенье посоветовал зажечь костры с Рыцарским огнем, не выходить из дому и ждать утра. Папа (привык к присутствию язвительного Скитальца, или начал доверять?) сам проследил, чтобы все было исполнено. Он ушел вместе с Белым Беверли и Винтером, оставив нас на Мэнни. В доме с зажженными свечами было немного празднично и жутковато.
   Няня велела нам не выходить из спальни. А лучше - пораньше лечь спать. Она оставила включенный ночник, зажженную сэром Беверли керосиновую лампу и несколько свечей.
   Я долго ворочался в постели, слушая, как тихонько и испуганно молится снизу Джек. Наверное, все-таки задремал... а проснулся всполошенно от звука открываемого окна.
   - Джек?!
   Младший брат, собрав силенки, все-таки поднял раму.
   - Ты что творишь?!
   - Там мама, Сэм! Мамочка...
   Что?!
   Я схватил его за плечи и оттащил от окна. В саду, в тени яблок стоял кто-то. Что-то.
   Она. Тени забрали ее год назад, но она вернулась.
   - Мама! - Джек - откуда силы взялись?! - вырвал мою руку, комочком спрыгнул с подоконника и босиком помчался ей навстречу.
   Я не мог шевельнуться, окоченевший от ужаса и восторга.
   - Нет! Джек, не смей! Вернись! - я запоздало прихватил с подоконника лампу, неловко спрыгнул в сад и попытался бежать за ним, понимая, что - слишком поздно. Мама - ненастоящая, черная и ненасытная Тень - наклонилась к малышу, взяла за руку - и перестала быть мамой. Джек завопил. Тень с моим братишкой метнулась к выходу из сада. Невероятно быстро - как все призраки... и, быть может, Скитальцы.
   Я постоял секунду, чувствуя, что сейчас разревусь. Сердце колотилось гулко, как тот колокол, мешая дышать. Оставалось только ринуться вслед за Джеком.
   - Помогите... - сумел прошептать я на бегу.
   За калиткой было безлюдно, весь Вайтленд притаился за окнами, и никто меня не услышит.
   - Папа! Сэр Беверли! - я помчался к Вайтлендской площади. Может быть, Тень отправилась туда? - Сэр Беверли! Винтер! Кто-нибудь!
   - Черт побери, ты что творишь?! - грозно спросил кто-то сверху. Я прикрыл голову руками - лапма, конечно, упала, разбилась - и поднял лицо.
   - Там... там Джек...и...
   Винтер чуть опустил свой скутер, сграбастал меня за воротник пижамы ледяными пальцами и усадил впереди себя.
   Через две секунды мы опустились на площади.
   - Вот ты где... - сказал Скиталец Тени.
   Тень стояла в самом центре благополучного Вайтленда - ненасытная как черная дыра, вдали от всех надежных огней - и держала перед собой моего братишку.
   - Отпусти его, - Винтер непонятно как покинул скутер и очутился в двух шагах от нее - сам быстрый как чудовищный призрак. Я, как деревянный, слез с сиденья и тоже сделал шаг вперед.
   Тень качнула черной головой.
   - Сэм, - чуть хрипло сказал Скиталец в наступившей тишине, не оборачиваясь ко мне. - Дай мне руку. Дай мне руку. Ну!?
   Я замер, твердо решив, что Винтер сам давно превратился в Тень.
   Джек перестал плакать и обмяк. В отчаянии, я решился - и тонкие пальцы Винтера, длинные белые и ледяные, мгновенно впились мне в ладонь. Наверное, он видит спиной. Как призрак или колдун.
   Его рука принесла холод и боль: такая боль бывает от невосполнимой потери, когда случается что-то непоправимое; когда счастье отнимают, и вместе с ним в разверзшуюся пустоту уходит вера во все добро мира...
   Вперед, на волю... Прочь из города - бескрайнего скопления проспектов и безумных башен, обиталища железных змей и драконов. Чтобы потом, надышавшись ветра, на полном ходу развернуться и ринуться назад. Пусть там нет дома и заветных дверей - но там у тебя есть место, там ждут, пусть не тебя - твою душу и силу - но ждут. Смерть придет за тобой туда, но там остались без ответа тайны и вопросы; там много реальностей - а одиночество ночного воздушного хайвэя дарит такое призрачное утешение...
   ...Я отшатнулся и беззвучно заорал, но Винтер уже отпустил - пожатие длилось не больше секунды.
   Серебряное пламя ослепительно вспыхнуло и стекло с рукояти его меча на лезвие.
   Я узнал это пламя - в нем было немного от меня и часть неукротимой решимости Винтера: оно искрило и вертелось, как нетерпеливый живой зверек, на самом кончике стального лезвия. Скиталец взял маленький кусочек моего света и весь вложил в волшебный Рыцарский огонь.
   И Тень - дрогнула, дохнула льдом и отступила. Винтер, выиграв время, с неестественной скоростью прыгнул вперед и схватил Джека за локоть прежде, чем чудовище успело увлечь его за собой. Брат казался невесомым, когда Винтер толкнул его себе за спину и сделал еще один шаг вслед отступающей Тени...
   Огонек рассыпался искрами и погас.
   - Бегите, - спокойно, не оборачиваясь, сказал Винтер.
   Я сжал плечи обмякшего, холодного как ледышка, Джека.
   - Джек?! Шевелись, Джекки! Ну же! - братишка стоял с широко открытыми глазами, будто разом ослеп и оглох. Я потянул его за руку - бесполезно: Джек потерял равновесие, упал и сжался в маленький заледеневший комочек на брусчатке. Я в панике опустился рядом, усадил его и прижал спиной к себе.
   Костры и факелы показались вдруг ужасно далекими, люди вдали - папа и сэр Беверли - неуклюжими и нерасторопными. На миг во мне всколыхнулось отчаяние одинокого Скитальца.
   Винтер и Тень замерли друг напротив друга еще на одну вечную секунду - и закружили в танце, растекшемся во времени и непостижимом для человеческого глаза. Тень превратилась в мазок черной краски, Винтер - в вихрь серебряного, угольного и рыжего.
   Они сливались подчас в одно сплошное пятно, презрительно игнорируя время и притяжение, в полторы секунды пересекали площадь - костры меркли и багровели, мечи высекали искры из камня - и снова оказывались передо мной и за моей спиной - одновременно. Они делали ошибки - и тогда Винтер вскрикивал, или Тень, беззвучно отпрянув, замирала на долю секунды перед Скитальцем, разведя в стороны черные мечи, и с лезвий стекала тьма.
   Бой их длился вечность и еще немного, прежде чем темный бесформенный силуэт чудовища остановился, и вместе с ним - ожидающий подвоха противник. Винтер даже не запыхался. Может быть, он действительно не человек - гадкий кукушонок, подкинутый людям?
   Тень изменилась снова. На этот раз приняла незнакомый мне облик. Скиталец ахнул и пошатнулся как от удара. Оружие он не опустил - но что-то в нем стало беззащитным и выглянуло из широко распахнутых глаз - так бывает только с людьми.
   Перед Винтером, безоружная, стояла женщина - почти девочка - в синем. Коротко остриженные темные кудряшки с синими кончиками, круглое лицо, иронично приподнятая бровь. Ниже среднего роста, тонкая и подвижная, как все Скитальцы.
   Скиталец сделал судорожный вдох - возможно, припоминал свои простые правила - и сказал ей:
   - Ты все понимаешь. Тебе конец. Во мне нет больше жалости. Ты не Рафаэль. Даже если ты забрал ее - ее жизнь не принадлежит тебе.
   И случилось невероятное. Тень заговорила:
   - Рано или поздно. Мы заберем и тебя. И всех здесь, - сказала мертвым, ледяным, нечеловеческим голосом.
   - Черта с два, помойный ублюдок! Здесь все доживут до старости!
   - Ты не старишься... - произнесла Тень. - В тебе много от нас. Уступи.
   - Не так много, как ты думаешь...
   Тень лукаво улыбнулась, достала телефон из кармана и нажала пару кнопок. Она знала что проиграла. Винтер чуть сощурился; мимолетный росчерк мечей - и с едва слышным, жутким шорохом чудовище исчезло.
   Чуть слышные звуки скрипки наполнили тишину - у Винтера в кармане зазвонил телефон.
   Победитель пошатнулся и опустился на колени, оперевшись о мечи. Отчаявшийся и больной. Я встретил его взгляд и отвернулся. Не знаю, победа то была или поражение.
  
  
   * * *

"Маленькая опаленная бабочка, дрожа, выбралась из своего кокона... На востоке, над могучим плечом темной громады Горы, забрезжил рассвет, и они снова отправились в путь."

У. ЛеГуин "Техану"

   - Джек станет... ну, станет таким как был?
   - Нет. Тень коснулась его, сделала старше. Он будет здоров, но ты никогда не поймешь, что именно в нем не так. Может быть, даже станет скитальцем.
   - Он перестал шепелявить.
   - Так бывает, когда взрослеешь, - был неохотный и очевидный ответ.
   Я болтал ногами и размышлял.
   - Значит, ты маг, Винтер, да?
   - Не знаю...Может быть... Неважно.
   - Раньше ты тоже умел так зажигать огонь?
   - Не пробовал.
   - Значит, маг! Иначе откуда ты знал, что все получится? И почему твой огонь был серебряным, а у сэра Беверли - обычным, желтым?
   - Не усложняй, приятель. У света очень много оттенков. Да...
   Винтер жадно смотрел с высоты на море - синее-синее, слившееся на горизонте с лазурью неба. В отросших рыжих прядях угадывались седые волоски.
   Он сорвал дубовый жесткий лист, глубоко вдохнул запах и сообщил немного хрипло:
   - Ты живешь в прекрасном мире, Сэм. Невероятно... светлом. Всегда его помни таким. И этот дуб, и уходящие поезда, и все свои надежды...
   - А что, можно забыть?
   - Надеюсь, нет... Иначе все бессмысленно - и свету неоткуда рождаться. Знаешь, когда вырастешь, твой мирок покажется тебе крошечным, несерьезным - и тебе захочется большего. Захочется свободы, силы, власти. Но почти всегда неведомые дали прекрасны, пока они - неведомые. Поверь мне - я и сам не знаю, что там ищу. А свобода, Сэм... Свобода - это не только право далеко уезжать, летать в поднебесье и знать ответы на все вопросы. Это - право самому изменять свой маленький мир - расширять его; перестраивать границы; населять... любимыми; отгораживать от врагов.
   Он ненадолго замолчал. Я решился взглянуть на него - Скиталец бесшумно плакал, теребя в руках жилистый осенний листик.
   - Возможно, - просипел он через некоторое время, - Возможно... если сохранишь весь свой свет - станешь великим Светлым Рыцарем. Все в наших руках, Сэм.
   - Если в наших, - я раздраженно на него нахмурился. - Тогда почему ты сказал, что тебе Рыцарем не стать?!
   - Разве ты не увидел разницы? - он засопел и быстро вытер глаза. - Я давно потерял свой шанс. Почти весь мой свет - всего лишь воспоминания. Да и воспоминаний негусто... А, забудь!
   Мы еще посидели немного, молча любуясь осенним маревом над желтеющими холмами; ветер раскачивал мой мирок вместе с деревом и приносил с лугов паутинки...
   Почему взрослые - такие гордые буки? Я хотел сказать Винтеру, что его поступки - это тоже свет. Что у него много друзей... Что от Тьмы всегда есть исцеление... Что у света нет законов сохранения: его никогда не бывает много, но им можно делиться щедро и бесконечно.
   Я не осмелился ни коснуться его, ни окликнуть.
   А через минуту Винтер оглянулся к шагающему по дороге Светлому Рыцарю и проворно спустился вниз, лихо побив мой рекорд в сноровке лазания по деревьям. Чувствуют они друг друга, что ли?
   Черный сверкающий скутер от прикосновения хозяина тихо загудел и поднялся на несколько сантиметров над землей, словно напрягшийся зверь - готовый сорваться с места, дай ему малейший знак.
   Винтер натянул перчатки - тоже стал полностью черным ниже воротника - и одним текучим движением устроился на сидении. Узкий как мальчишка, длинный и широкоплечий.
   - Ты еще вернешься?
   - Чутье подсказывает, что для Теней здесь становится слишком светло, а для меня - слишком благополучно.
   - Друзьям не нужны поводы для встреч, - негромко возразил Белый Беверли, устраиваясь на длинном сидении за спиной скитальца. - Мы обязательно увидимся.
   - Глядите, пророк заговорил, - желчно поддел его Винтер, закрывая глаза летными очками и кладя руки на руль. - Не уверен, вернется ли этот зануда, но со мной общаться вредно, так и знай, Сэм.
   Я показал ему язык. Винтер подумал, не улыбнуться ли, дернул подбородком, сжал дрогнувшие губы и ничего больше не сказал.
   Белый Беверли выплел из волос шелковую ленточку.
   - Протяни руку, Сэм Тэтчер, - и повязал синее сокровище мне на запястье. Я стоял ни жив ни мертв, - Ты заслужил ее. Никогда не забывай - как.
   Качнулась потревоженная трава. Железный зверь Скитальца поднял и унес рыцарей на запад. Я смотрел им вслед, пока черная тень не превратилась в небесную искру - и утонула, наконец, в золотом закатном сиянии, за краем мира.
  
   ___________________________________
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"