Аннотация: Очередной мир изгнал последние миазмы Тьмы из своих пределов. Как-то раз Повелитель Тьмы решил взглянуть на этот мир победившего Света.
Темнее ночи (рассказ)
Свет заставлял его щуриться. Жгучие слепящие иглы разъяренными шмелями кусали его плоть, адским жаром проникая сквозь, с таким трудом выстроенную, защиту. Давно он не был в этом мире. Адепты Света потрудились здесь на славу...
На огромной прихрамовой площади собрались тысячи горожан. Степенные отцы семейств и их пригожие жены с детьми от мала до велика. Заботливые мамы обрядили их сегодня в лучшие одежды. И даже бедняки вытащили из сундуков свои старательно сохраняемые праздничные наряды. Повсюду мелькали радостные, наполненные улыбками, лица. Он стоял средь них и почти не выделялся из толпы. Такой же степенный гражданин этого солнечного города. Разве что отчего-то вырядился на этой жаре, в серый богато украшенный плащ и все старался спрятать под капюшон, лицо от солнечных лучей.
Тьма уже практически покинула этот мир. Триумф его вечных врагов, свершился. Из века в век теперь будет литься Свет на эти земли, оставляя в душах людей лишь бесконечное спокойствие и радость вечного счастья. Для Повелителя Тьмы здесь уже не осталось места...
Резные двери храма растворились, выпуская длинную пеструю процессию жрецов. Молодые и старые... их лица лучились спокойствием и умиротворенностью, взор ясных глаз нес людям тепло, степенная плавность движений внушала покой, а яркие расписные одежды с искусно вшитым разноцветным стеклом, наполняли площадь тысячью веселых бликов-светлячков. Во главе процессии шел, облаченный в серебристую накидку, глубокий старец. Длинная седая борода его была заплетена в две толстые, увенчанные маленькими золотыми колокольчиками, косы. Он подошел к вершине длинной лестницы, ведущей к храму, передал золотистый резной посох своему помощнику и обратил горящий взор на собравшихся горожанам.
- Приветствую вас, о Дети Света! - громоподобный голос разнесся по площади, казалось он отдается в самой глубине душ людей, пронзая их сладостной вибрацией.
Толпа ответила ему раскатистым грохотом слитного, единого приветствия, каждый из горожан ощутил в этот миг свое причастие к монолиту Света.
- Приветствую вас, о дети света. И да изгонится Тьма с наших сердец, и изгонится даже тень тени наших злобных и порочных помыслов! Да воцарится Свет!
- Да воцарится! - Гром всеобщего ликования, казалось, мог обрушить стены града. Люди поднимали на руках детей, стремясь показать им неколебимых бойцов Света, обращали полные радости лица друг к другу.
Патриарх поднял правую руку, и шум мгновенно стих.
- Сегодня в год 11 Эры Света мы собрались здесь не просто так! Уже более десятилетия прошло со времен окончательной победы Добродетели! Но, как это ни прискорбно, увы, среди нас до сих пор находятся почитатели беспредельного зла и порока. - Голос патриарха наполнился неподдельной тоской и сожалением, и толпа воздохнула вместе с ним. - Они омрачают самим своим существованием наше бытие. Выведите их!
По группе жрецов прошла волна движения. И вперед, на ступени, вывели Темных.
Трое пособников тьмы выглядели, чего уж там говорить, жалковато. Не могучие войны сломленные Сиянием Праведного Света, а оборванные согбенные людишки. Один - тощий, весь казалось состоящий только из жил седой старик, его нагое тело прикрывало только жалкое рубище, давно немытые волосы спутанным колтуном закрывали лицо, длинная нечесаная борода падала на впалую грудь. Вторая - молодая, несомненно, когда-то красивая женщина. Ее потухший взор не выражал ничего, кроме безысходной тоски. Рваные остатки длинного платья пестрели прорехами. Последний из осужденных, бородатый толстяк. Вернее этот человек когда-то был толстяком, сейчас же вместо необъятного пуза морщились кожаные складки, лица было совсем не видать из-за спутанной грязной бороды.
- Мы живем во Свету, дети мои. Давно прошли времена, когда мы насмерть бились против бесчисленных армий Тьмы. Да, они побеждены, но еще скрываются среди нас люди, вкусивших порок. - Голос патриарха, обернутый праведным гневом, гремел над площадью. - Возблагодарим Детей Света, что выявили Тьму в нашем светлом мире. И, вещаю я, Тьма будет изведена под корень, что бы более не омрачать наш город своим нечистым пороком!
Толпа вновь разразилась криками поддержки. В отщепенцев полетели камни. Но вот Патриарх поднял руку, и вновь воцарилась тишина.
- Эсхар Эркулио - Загремело над площадью. Глава Пресветлого Храма указал на тщедушного старика. - Повинен в ереси. А именно в отрицании Всеобщей победы Добра и Света! Доставлен нашими добрыми Почитателями храма с Северных гор, где пребывал в отшельничестве. Будет Умиротворен!
- Повинен! - единым порывом выдохнула толпа.
- Кетра Ахалио. Как это ни горько осознавать, наша исконная горожанка. Повинна в прелюбодеянии! Будет Умиротворена!
- Повинна!
- Ахарио Златон - Купец из пресветлой нашей Священной Столицы Света. Повинен в прелюбодеянии! Будет Умиротворен!
- Повинен!
Патриарх скорбно склонил голову и зашептал молитвы, благословляя Пособников Тьмы в их Исход из Бренного мира. Ему очень нетерпелось поскорее закончить с этим нечестивцами и объявить, наконец, Начало Праздника Воцарения.
-Приступайте!
Повелитель вздрогнул, когда жрецы затянули одну непрерывную высокую ноту, начав Жертвенное Песнопение. Вздохнув, он поспешил уйти с площади, уже не увидев как падали на каменные ступени "Пособники Тьмы".
Вечерело, проклятое солнце чуть поубавило свой гнев на Повелителя Тьмы. Он шел медленно, нелегкая дума полнила его темную душу тоской. Свет, всегда свет, даже ночь уже не может предоставить укрытие Тьме в этом мире. Вдалеке шумел город, яркие огни плясали под бесшабашную музыку, несущуюся по равнине. Громкие, восславляющие Патриарха и Храм, гимны, нагоняли его даже тут.
- Господин, подай денежку, ну подай... - Повелитель поднял глаза. Перед ним стоял нищенка. Лет десяти, не более. Чумазое личико старательно состроено в душещипательную гримасу, заношенный до дыр неопределенного цвета кафтанчик скрадывает тщедушное тельце.
"Значит и здесь все же еще остаются нищие, двуличные святоши!" - пробежала язвительная мысль. Встреченный, на пыльной дороге, одинокий нищенка, озарил его полную горестной тоски душу, злорадной мелочной радостью. Повелитель откинул полу плаща, собираясь подать маленькому попрошайке медяк.
Глаза нищенки широко распахнулись, когда он увидел привязанный к поясу кошель, и реакция его, была молниеносной. Одной рукой он мгновенно выхватил спрятанный под кафтанчиком кинжал, а другой рванул кошель.
Тень удивления мелькнула на лице Повелителя, когда отточенная сталь вошла в его земное тело. Он перехватил жадно тянущуюся к его кошелю руку юного убийцы, а другой взял его за подбородок и заглянул в широко распахнутые от страха глаза.
- Не все еще потеряно, ведь так? - его усмешка вышла кривой, Дух Темного Властелина уже рвался в тенета вечной ночи.
Юный убийца еще немного постоял ошарашенный бездонным взглядом неведомого путника, а потом, вытерев нож о полы его плаща, начал методично обыскивать труп, постоянно оглядываясь на залитый заходящим солнцем мир.