Летняя история Алисы
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
И у меня в разделе теперь живет лиса...
|
Клик-клик.
Стук клавиш и капель дождя.
Осенняя мелодия одиночества. Файл за файлом - история уходящего лета. Холодный, всегда остывший кофе. И тонкие, болезненно тонкие пальцы над клавиатурой.
Клик-клик. И последняя тысяча знаков до конца. Воспоминания на белом листе - черные иероглифы в молочном океане. Рыжее - только далеко внутри, так, что больно достать - в укромных закоулках cознания. И всегда, стоит только закрыть глаза - дорога.
***
...Дорога - прямая, белая, желтая, как солнечные лучи, слепящей завесой свисающие с неба. Запах прелой травы и пыли, цветов и старых сосен. По всей бесконечности поля стрекочут кузнечики, на одинаковых плоских камнях, обтянутых велюром мха, одинаковые ящерки, неподвижные, как выцветшие фрески. Ее платье - цвета закатных облаков, верхушка холма впереди, и серый с красноватыми прожилками валун маяком в море бурьяна, мать-и-мачехи, клевера.
Над полем, переплетаясь в летних аккордах и теряясь от легкого ветерка в траве, плывет напев флейты. Тогда она все чаще слышала эту мелодию, или очень, слишком похожую - манящую, зовущую сквозь старые кирпичные стены и редкое кольцо сосен. Наконец, однажды, выйдя из сада под скрип несмазанных петель старой калитки, она начала искать музыканта.
Склон холма, цепкий и колючий от покрывающих зарослей, полого поднимался, пестря фиолетовыми огоньками клевера. Ближе к вершине холма начинались каменистые проплешинки. Идти становилось легче, и до огромного валуна на самой макушке холма, погруженного в высокое и прозрачное небо, она бежала вприпрыжку, перескакивая старые камни и пучки прошлогодних колючек.
Музыкант с флейтой - изящный, гибкий и загадочный, с огненно-рыжей копной волос и огромными и синими, озерной воды глазами. Ведомая зовом флейты, она послушно присела на небольшом выступе у его ног. Душа песни еще продолжала танцевать в плотном от солнечного света воздухе, когда неожиданно крепкие руки нежно сжали ее в объятьях.
Не было ничего в эти первые дни, только губы горели от поцелуев, вкус лета стал жарким и приятно влажным, свет вился и крал тени, а рыжие волосы рассыпались по ее лицу.
Далеко-далеко над головой по голубому до прозрачности небу медленно плыли облака. Теплый камень сквозь ткань платья приятно грел, и это тепло вместе со слабостью в ногах держало крепко, не отпуская и не давая оторваться. Где-то на горизонте, за ярко зеленым ковром поля, сверкала лента убегающей реки. Легкий ветерок приятно холодил слегка дрожащие руки. Слабость и нега заполняли волнами сознание и жили в изгибах тела, так недавно таявшего в его руках. И зов флейты - снова и снова.
Яркость поля, черной жирной земли и прозрачной живой воды недавнего дождя. Неделя встреч на вершине холма, ни единой написанной строчки в стенах дома, неубранная постель и легкие салаты на завтрак и ужин, с объятиями и поцелуями, стонами и шепотом вместо обеда. Ступая аккуратно по притоптанным, чуть пожелтевшим травинкам-колючкам, серым костям склона и провожая взглядом прыгающих кузнечиков, опять и опять - на плоскую площадку под огромным валуном, где мягкостью хвойных лап скрыло голые камни. Так удобно прислониться к шершавой, но поразительно мягкой коже скалы и, под напором любви потеряв голову, кружиться высоко и далеко, над полотном полей и темным пятном леса.
А потом - дорожка до вершины холма, иголки сосновых лап - все медленно наливалось осенью. Через две недели по утрам опускал занавес теплый, но обильный дождь, дорога запестрила небольшими лужами с темным окоемом влажной земли. Взбегать на склон становилось все труднее. В его глазах появилось легкой поволокой что-то, не принадлежащее им двоим, и все чаще его флейта напевала для нее длинные и загадочные мелодии. В переливах звуков ей слышались длинные, отрывистые слова, серебряными цепочками оплетающие, ведущие, как в танце, по дорогам лета и теплым изгибам ветра.
На шестнадцатый день пришел рвущий грудь кашель и брызги цвета заката на ладонях. Кончился кофе, и она пила зеленый чай, пробуждающий ароматом тело, но не разум, и замершим взглядом считала на темной, гладкой поверхности стола рассыпанные таблетки ярких цветов. Она заставляла себя отойти от окна, и тени колышущихся под ветром сосны ложились в изголовье и скрывали темные провалы глаз. Украдкой она слушала свист ветра, ища в нем знакомые мелодии. Дождь стучал по стеклам и растекался лужами по дороге, медленно капал с желобков крыши, и тихо пел ей колыбельную.
Еще четыре дня спустя она смогла встать и, почти не задыхаясь, дойти до опушки леса. Поле раскинулось перед ней, тускло горя зеленью в предгрозовой тиши, и так недалеко высился камень на вершине невысокого, заросшего травой холма. Отдыхая на обочине дороги, среди муравьиных тропок и высокой, в рост травы, она смотрела на набегающие из-за далекой реки грозовые тучи. Неотвратимые и сами беспомощные перед ветром-погонщиком, они медленно закрывали горизонт иссиня-черной стеной. Она поднялась на вершину, спряталась, поджав по-детски ноги, под их камнем, и тогда наконец начался дождь. Резкий, все смывающий, ликующий в своей силе, он бился о потемневший валун, и осколки воды холодили ей кожу.
В тишине шуршали дождевые струи, играя с ее слабостью и усталостью, и мир поплыл, колеблемый зыбким сном. На камнях танцевали брызги дождя, тучи неподвижно висели в вышине, неодобрительно клубясь, а рядом с ней, обернув лапы хвостом и по-кошачьи облизываясь, присела взъерошенная грязно-рыжая лисица. С последними каплями, перед пробуждением, ушла и огненная гостья, лизнув шершавым, теплым языком бледность ее щек. Она все тянулась и тянулась за солнечным отблеском хвоста, в полусне, кружась, как далекие тучи, под ярко промытым мостом близкой и широкой, как дорога, радуги...
***
Последняя строчка, родившись из пустоты листа, встала на свое место. Алиса откинулась в кресле. Окно, приоткрытое, тихо постукивало и впускало резкий, бодрящий озоновый послед дождя. По привычке вслушиваясь в шум уходящей грозы, она поняла, что теперь только в воспоминаниях оживет и он, и его флейта.
Алиса закрыла глаза.
Клик.
Да, где-то за радугой, наверху,
И снится, что ты осмелилась,
Ну почему, ах, почему я не могу?*
***
*В тексте использована часть композиции Томаса Ньюмена 'Somewhere Over The Rainbow'
Связаться с программистом сайта.