Аннотация: Это сказка со счастливым финалом. В ней есть все - прекрасная принцесса, доблестный рыцарь, злая колдунья и верный друг...
Старая-старая сказка о любви.
"Благослови отрекающегося от тебя - он дарует тебе свободу"
Давным-давно, в те времена, когда водились еще драконы и единороги, в далеком королевстве жила прекрасная принцесса Анабель.
Ее голос был нежнее звона серебряных колокольчиков, ее шаги - легче прикосновения пальчиков фей к струнам арфы. Взгляд ее глаз мог затмить саму синеву неба, а ее дивные локоны золотились точно спелая рожь.
В день семнадцатилетия принцессы Король созвал всех рыцарей королевства на турнир.
К восторгу дам и радости детворы от рассвета до заката ломались копья и звенели мечи, летели цветы к ногам победителей, звенели сбруей рыцарские кони, а бродяга ветер трепал алые стяги над площадью.
И лучшим из лучших был признан сэр Эдвин, рыцарь Алого Феникса.
И в тот миг, когда прекрасная Анабель возложила венок на голову победителя, любовь озарила их сердца.
Увы - Эдвин был благороден, но беден. Никогда и ни за что не отдал бы Король руку своей единственной дочери тому, кто жил лишь славой своего меча.
Много дней и ночей влюбленные страдали в разлуке. Отвернулась удача от Эдвина, и даже красота Анабель подернулась туманом печали.
В те времена за мертвым лесом, за серой пустошью жила злая колдунья Иваррен. Позавидовала она красоте принцессы, обернулась гарпией летучей, прокралась в королевские сады, где гуляла Анабель, и выкрала любимую дочь короля.
Только фрейлины и видели, как косматая старуха в рубище и с клюкой подхватила красавицу и исчезла в облаке зловонного дыма.
Вновь созвал Король рыцарей.
- Я обещаю, - провозгласил он, - отдать руку моей дочери тому, кто найдет ее и вызволит из неволи.
- Клянусь! Я найду ее! - воскликнул благородный Эдвин, вскочил на верного коня и умчался на поиски возлюбленной.
***
Воскликнуть-то он воскликнул. А где ее искать, узнать не удосужился.
За четыре дня, что минули со дня исчезновения Анабель, Эдвин сбился с ног, мотаясь от одного мага к другому, но ни один не соглашался не то что сопровождать его в путешествии, а даже место указать, куда чертова колдунья могла уволочь принцессу.
И вот теперь, пригорюнившись, рыцарь сидел в придорожном трактире и хлебал горькое пиво.
Дождь хлестал по ставням, от дверей тащило сыростью, прелой соломой и мокрой дорожной пылью.
Эвин задумчиво изучал желтоватое пойло на дне деревянной кружки и думал об Анабель.
Когда за его плечом успела вырасти укутанная в серый промокший плащ фигура, Эдвин не заметил, обернулся уже на голос.
- Мага ищите, уважаемый? - голос оказался женским.
- Мне многое известно. - усмехнулась незнакомка, откидывая мокрый капюшон. Под ним оказалась спутанная русая челка, веснушчатый острый нос и серые внимательные глаза. Не дожидаясь приглашения, девица уселась напротив.
- В башне магессы Иваррен твоя принцесса, рыцарь. Башня та - за Мертвым лесом. Напрямки дня три хорошим ходом, да только через него даже мне не пройти, что уж там о тебе говорить. А вот ежели в обход пойдем, по реке, то в неделю уложимся.
- Так ты что же, со мной пойти вызываешься? - удивился рыцарь.
- А чего бы нет? Ты же мага ищешь? Или нашел уже?
- А ты, что ли, маг?
- Колдунья я. - серьезно сказала девица. - А без колдуна с Иваррен тебе не справиться. Могучая она. И хитрая. На слово мне поверь, рыцарь. Дойдешь - если дойдешь, сам увидишь.
- Но мне заплатить тебе нечем. - покачал головой Эдвин. - Так что зря стараешься.
- А кто тебе сказал, что мне плата нужна? Услуга за услугу.
- Какая такая услуга? - Эдвин наслышан был о коварстве колдунов, а потому подозрительно нахмурился.
- Тебе принцесса, мне башня.
- А башня то тебе зачем?
- Ну я ж тебя не спрашиваю, зачем тебе принцесса? Нравится мне башня ее. Была я там. Приглянулась. Место хорошее, тихое, травы целебные вокруг.
- Была, говоришь? Значит, дорогу знаешь?
- Дошло наконец-то, - хлопнула ладонью по столу колдунья. - Дорогу знаю. И много чего еще. Ну, так по рукам?
До встречи с Айвой все виденный им маги оказывались сплошь стариканами в помпезных балахонах и колпаках, говорили мудреными словами и смотрели на рыцаря снизу вверх, как на нашкодившего мальчишку.
Айва мудреные слова если и знала, то берегла это знание для другого случая. Да и походила не на колдунью, а на обычную деревенскую девчонку, каких в любом селе пруд пруди. Затеряется в толпе - не отличишь. Доверять нечаянной попутчице, по совести говоря, было не за чем. Но она знала, или делала вид, что знает, куда идти. И Эдвин, уставший от неопределенности, покамест следовал по выбранному колдуньей пути.
До реки добрались, считай, что без приключений. Разве что по дороге незадачливые разбойники подкараулили.
В одиночку Эдвин, пожалуй, попотел бы, одолевая пятерых, но от колдуньи и впрямь был прок.
Покончив с тремя особо ретивыми, он обнаружил двух других на четвереньках скачущих по ближайшей полянке.
Айва стояла, прислонившись спиной к могучему буку, и удовлетворенно отряхивала белесый пепел с ладоней.
- Чего это с ними? - поинтересовался Эдвин, убирая меч в ножны.
- Думают, что они - козлятки. - рассмеялась колдунья, забралась в седло.
***
Река оказалась неширокой. Наезженный тракт вился по ее берегу, теснясь между луговиной и разросшимся ивняком. А на другом берегу серой громадой высился Мертвый лес. Он и впрямь был неживым - серые скрюченные пальцы деревьев без единого листа алчно цеплялись за небо. Ни одной птицы, ни одного живого звука... Казалось, даже жаркое июльское солнце не касается вершин мертвых елей и дубов.
- Отчего он стал таким? - спросил Эдвин.
Колдунья задумчиво помолчала, всматриваясь в сеть неживых веток, нависающую над водой.
- Здесь жил чародей, который умел оживлять умерших и возвращать молодость. А чтобы вдохнуть во что-то жизнь, надо откуда то эту жизнь выпить. Из цветка, из дерева. Или из целого леса...
- А из человека? - осторожно спросил Эдвин.
- Ну, или из человека. Из него даже лучше всего. - пожала плечами колдунья. - А теперь вот лес пьет жизнь из всего остального.
- Анабель! - прошептал побелевшими губами рыцарь, и направил коня к реке.
- Ты куда? Идиот! - выкрикнула ему вслед Айва.
- Если хочешь, иди в обход. Семь дней - это слишком долго... За семь дней ее могут убить. - на ходу бросил Эдвин.
- Ты там не пройдешь! Это мертвый лес! Стой!
- Пройду! Не мне бояться каких-то сухих веток.
Айва равнодушно наблюдала, как конь мощной грудью рассекает воду. Как выбирается на берег Эдвин и, прощально помахав ей рукой, скрывается под серым пологом веток. И только когда белое пятно лошадиного хвоста скрылось из виду, она отчаянно выкрикнула:
- Ну и иди к своей принцессе! Придурок опоясанный!
***
Поначалу лес и впрямь показался ему всего лишь бесхозным скопищем сухой древесины. - Вот бы лесорубов сюда, да, Красавчик? - он потрепал коня по шелковистой шее, но Красавчик только испуганно покосился на хозяина блестящим карим глазом.
Солнечный свет почти не проникал под низкий свод веток. Лишенный красок, мир превратился в палитру серого и черного: черные ветви, серые лохмотья паутины. И ни звука. Ни ветерка. Только треск сучьев под копытами Красавчика.
Неожиданно где-то за деревьями ему почудилось движение. Эдвин резко обернулся, и лицо обожгла острая боль.
Он провел ладонью по щеке. На руке осталась полоска крови.
Ну надо же. Ветка расцарапала лицо.
Бывает.
Через пару часов он выдохся. Продираться сквозь бурелом становилось все сложнее, сумерки сгущались, воздух наполнялся болотной сыростью. Расцарапанная щека нестерпимо горела.
Но тревога за Анабель гнала его вперед. Он перекусил на ходу краюхой хлеба, с трудом заставил себя сделать пару глотков из поясной фляги. В родниковой воде ему вдруг почудился неприятный, железистый привкус.
Красавчик упирался, норовил вырвать из руки поводья, тревожно фыркал, бешено вращал глазами.
Эдвин ругал его, и себя ругал тоже, за неосмотрительность, за то, что, по крайней мере, не выспросил у Айвы дорогу.
Но пути назад не было - лес сомкнулся стеной, ощетинился пиками сучьев.
А впереди... впереди - о чудо! Пятачок полянки. С чахлой, но все же зеленой травой.
- Пойдем, Красавчик! - Эдвин потянул поводья, собираясь переступить корягу, которая закрывала путь. Но конь упрямо заржал, уперся.
- Ну, как знаешь, - Эдвин раздраженно намотал повод на ближайший сук и шагнул на вожделенную просеку.
Мир закачался и поплыл перед глазами. Рыцарь сделал пару нетвердых шагов и кулем повалился на жесткую траву. Почему-то ему показалось, что невесомые стебельки пронизывают его насквозь, до самого сердца. Уже ускользающим сознанием он успел заметить, как проносится над его головой огненный шар...
***
Айва стояла среди пепелища на коленях.
Сорок пядей выжженной земли в обе стороны.
Жалобное ржание лошадей - их она уже не смогла защитить. Будет в лесу двумя четвероногими призраками больше - пурпурная трава, насытившись, обвивала тело Красавчика, как могла бы обвивать Эдвина.
А сам рыцарь лежал у ног колдуньи. Грязный, с опаленными волосами, но, похоже, все-таки, живой.
Она осторожно перекатила его на спину, устроила его голову у себя на коленях. По левой щеке росчерком кривилась ссадина, от нее в обе стороны расползались синие венозные прожилки.
Мертвый лес продолжал пить силы из своей жертвы. Только теперь он делал это изнутри. Где-то в глубине царапины осталась кончиком занозы маленькая смерть.
- Ну, уж нет... Так не будет, - прошипела колдунья, вытаскивая из-за пояса миниатюрный стилет.
Кровь заструилась по запястью, по пальцам на почти уже неживое лицо, ручейком побежала по щеке, по пряди волос стекла на выжженную мертвую землю. И там, куда скатывались темные горошины капель, алыми всполохами раскрывались мохнатые головки клевера.
Ссадина затягивалась, сукровица отпадала корочкой, а вместе с ней и росток - семечко, успевшее пустить корень. Айва подхватила его кончиками ногтей и гадливо растерла между пальцами.
Рыцарь забылся тяжелым, бредовым сном.
Она перевязала запястье и осторожно промокнула платком потеки крови и сажи с лица своего спутника.
Не просыпаясь, он благоговейно перехватил ее ладонь, пробормотал почти беззвучно:
- Анабель...
***
Утро мало чем отличалось от ночи - все та же промозглая серость вокруг, да клочья липкого тумана на корявых ветках.
Эдвин продрал глаза, огляделся.
У крохотного костерка на корточках сидела колдунья.
- Решила все-таки пойти со мной? - не здороваясь, проворчал он.
- Угу, - она даже не обернулась, - уж больно хороша у ведьмы башня.
- Как ты меня отыскала?
- Дурное дело нехитрое, - огрызнулась колдунья, - ты столько веток наломал, как будто медведь прошелся.
Шли молча, почти без остановок. Припасы, те, что уцелели, волокли на себе. Колдунья ступала легко, сучья почти не трещали под ее высокими сапогами, а Эдвин и впрямь чувствовал себя ломящимся сквозь малинник медведем. Но идти стало полегче - Айва, видимо, знала тайные тропы. Иногда замирала, прислушивалась к чему-то, прикрывала глаза. Временами крошила хлеб на пеньки, шептала себе под нос какую-то дребедень. Но деревья точно расступались, нехотя, со скрипом, уступая им дорогу. На ночлег не останавливались, шатаясь от усталости, Айва упрямо шла вперед, а Эдвина мучила и гнала в дорогу жгучая тревога.
На привале, сидя на коряге, которую Айва сочла "относительно безопасной", тревога напала с новой силой. Колдунья долго прожигала его холодным испытующим взглядом, а потом не выдержала, вытащила из поясной сумки маленькое зеркальце в берестяном окладе - какие держали домах сельские модницы, - сунула ему в руки, что-то пробормотав.
- Это зачем? - удивился Эдвин.
- Посмотри на свою благоверную и успокойся. В порядке она. Не съел ее никто.
В зеркальце, как в оконце, виднелся кусок скромной, но уютной комнаты. На постели сидела Анабель и с отвращением взирала на стоящее перед ней блюдо с яблоками.
- Не хочу я! - по ее губам прочитал Эдвин.
Блюдо исчезло.
Анабель пересела к окну и тихонько заплакала.
- Ей там плохо. - Эдвин порывисто поднялся, - Надо спешить.
- Уймись ты. Нормально ей. Смотри - жива, здорова, раз от яблок нос воротит, значит, сыта.
- Откуда тебе знать! Может, ее одними только яблоками кормили!
Тайная тропа вывела их к болоту.
Айва опять шла впереди. Полушепотом командовала: "Ступай след в след. Не смотри по сторонам!"
По следам Эдвин ступал, а вот по сторонам оглянулся - не удержался.
Плети тумана вдруг обрели живые очертания. Здесь было все - и протянутые в мольбе руки, и рты, открытые в беззвучном крике. Ошалев от наваждения, он сбился с шага, оступился, Айва оглянулась, попыталась было поймать его за плечо, но сама по колено провалилась в вязкую болотную жижу, упала плашмя, с трудом выдернула руку из склизкого месива.
Эдвин схватил ее ускользающие пальцы, дернул, трясина с недовольным чавканьем отпустила жертву.
Айва на коленях выбралась на узкую тропку, брезгливо стряхнула с себя сгустки жижи и тины.
Он помог ей подняться.
Они помолчали, тяжело и шумно дыша. Над головами пошелестела крыльями невидимая в тумане стая летучих мышей.
Колдунья воспряла духом.
- Надо идти. Скоро рассвет. К рассвету выйдем к башне...
Сквозь туман шли, держась за руки. Тропа стала шире, но уже в двух шагах не было видно ни зги сквозь зеленоватое марево.
Ноги гудели, спекшиеся губы не слушались. Впрочем, говорить было особенно не о чем.
***
Болото кончилось также внезапно, как началось. В сером безжизненном лесу сначала появился живой мох, а потом и первые чахлые кустики с продолговатыми зеленоватыми листьям.
На опушке, в предутренней мгле, качала золотыми шапками медуница. Айва только теперь заметила, что все еще почти до боли стискивает пальцы Эдвина и разжала ладонь.
- Ну вот, считай, легко отделались. - устало выдохнула она и села на траву.
- А ты говорила, не пройдем. - усмехнулся он, опускаясь рядом.
Умывались в ближайшем ручье, из него же напились. Припасы иссякли, так что голод утолили только щавелем да головками клевера, оказавшимися на удивление сладкими.
Зеркальце показывало Анабель, мирно спящую на зареванной подушке.
Игла башни высилась в отдалении, деля надвое восходящее солнечное яблоко.
***
- Обратно вези в обход свою принцессу, - колдунья кивком указала на петляющую в траве широкую тропу.
- Надо еще Иваррен эту вашу одолеть. - мрачно возразил Эдвин.
- А вот это уж не твоя забота. - отрезала колдунья неожиданно резко. - Башню получает победитель колдуньи, ясно тебе? Поэтому сейчас дуй на конюшню, кради коня, белого с черной гривой. Спрячь в кустах акации. А я пока нам дверь открою.
- Как?
- Слушай, может тебе вообще все секреты магии открыть? - вспылила Айва.
- Ты темнишь, ведьма. Откуда ты так хорошо знаешь путь? Откуда про конюшню знаешь? Про саму Иваррен? Может, это ловушка?
- Ловушка! Разумеется! Делать мне больше нечего. Да если хочешь знать, мне эта башня от деда по наследству перешла! Я хочу свое, законное вернуть! Не нужна тебе твоя принцесса - вали. Пожалуйста. А я... А я все равно добьюсь того, чего хотела! - глаза под растрепанной челкой едва ли не метали молнии. Айва развернулась и нырнула в акациевые заросли, бросив на ходу, - Принцессу твою держат в верхней комнате. По винтовой лестнице и налево. Хватай ее и проваливай! Меня не жди, понял?
Белый конь оказался выше всяких похвал. Удивляло лишь то, что в такую рань кто-то успел оседлать его.
Не утруждая себя особыми раздумьями по этому поводу, рыцарь вывел коня из стойла и привязал в тени акаций. Яркое летнее солнце уже начинало припекать - занимался новый день.
Ранее незамеченная им дверца в стене башни теперь была приветливо приоткрыта.
Эдвин мысленно поблагодарил спесивую колдунью и вошел в прохладный полумрак. Винтовая лестница начиналась от порога.
Он взбежал по ней, не чуя усталости, свернул налево, плечом вышиб дверь.
Анабель стояла у окна. Растерянная, прекрасная. Растрепанные локоны рассыпаны по плечам.
- Ты пришел! - выдохнула она, бросаясь ему навстречу. - Я так ждала тебя! Пойдем скорее...
- Иди вниз. Быстро. Я сейчас. Только... - он запнулся, - друга выручу.
- Но...
- Иди!!
Как же много в башне дверей. И все заперты. И тихо... очень тихо...
Неужели у нее не получилось? Ну конечно. Куда уж молоденькой колдунье одолеть грозную старуху, с которой не пожелали связываться куда более могучие чародеи.
Где-то наверху раздался грохот и негромкая ругань.
- Айва! - он в два прыжка перелетел лестничный пролет, ворвался в комнату... Но не успел.
Все было кончено.
Айва одиноко переминалась с ноги на ногу посреди полупустой комнаты.
Только огромное зеркало в полстены. Только медный колдовской котел на полу.
Только клок седых волос да куча нечистого тряпья у колдуньиных ног.
- Я же сказала - забирай принцессу и проваливай! - рявкнула она на рыцаря.
- Ты, я смотрю, справилась... - Эдвин почувствовал себя до нельзя глупым и смущенным.
- Ну конечно, справилась. Я, в отличии от некоторых, знаю, что делаю. - самодовольно фыркнула колдунья, пнув котел. В настенном зеркале отражалась Анабель, тревожно заламывающая руки среди кустов акации. - Иди уж к ней. Дам нехорошо заставлять ждать. - смягчилась Айва.
- Я только хотел...
- ...Сказать спасибо. - угадала колдунья. - Но это лишнее. Мы квиты. Иди. И вези принцессу в обход, слышишь? Я еще хочу погулять на вашей свадьбе.
- Обязательно. - через силу улыбнулся Эдвин и вышел вон. Дверь за его спиной захлопнулась сама собой.
***
Айви скинула пропахшие тиной ботфорты и вместе с клоком седой пакли засунула их в валявшуюся тут же медную мусорную корзину.
Лениво присела на подоконник, прижалась щекой к оконной раме и долго-долго, пока силуэт рыцаря, увозящего принцессу на белом коне, не превратился в крохотную точку на горизонте, провожала Эдвина и Анабель взглядом.
- Ну и зачем тебе это было надо, Иваррен? - скрипучим голосом осведомилось Волшебное Зеркало, уставшее отражать неземную красоту Анабель.
Злая колдунья Иваррен помолчала, усмехнулась, сдула с веснушчатого носа русую челку и со вздохом ответила:
- Глупое ты, Зеркало. Хоть и волшебное. Я же люблю его... И хочу, чтобы он был счастлив.