Аннотация: Группа воздушного наемника Санберна теперь в Африке. Логически эта вещь не слишком связана с другими. Если автор решит свести все рассказы воедино, придется, конечно, многое переделать.
В разговоре наступила пауза. Фиксер лениво перелистывал старый номер "Садден Дэс", а Рэйзорбэк, Санберн и капитан Мидоуз внимательно смотрели на человека, сидящего напротив.
Наконец, фиксер отложил журнал и сказал:
- Вот было бы занятно, если бы реальные контракты заключались так, как здесь пишут.
- Да, в баре "У Селима", где-нибудь в темном углу.
Это говорил Дэнни Нкаусу, чернокожий визави троих командиров-наемников. Нкаусу ослепительно улыбался и был одет в дорогой деловой костюм.
- А ведь можно попробовать как-нибудь, - вдруг сказал Санберн. - Просто чтобы проследить, как информация разбегается.
- Ага, - подхватил обычно не слишком улыбчивый Мидоуз. - С секундомером. Ну ладно, пошутили и хватит. Итак, вы предлагаете нам командировку в Восточно-Африканскую Федерацию. Потому что у Содже дела там идут не слишком хорошо.
- Господин Виктор Содже полон оптимизма, как и мы с вами, - на этот раз улыбка Нкаусу была более осторожной.
- Как, к сожалению, и полковник Рональд Кавеземби, - вступил в разговор Рэйзорбэк. - Если уж совсем честно, то у него оснований для оптимизма будет побольше. На данный момент, если не ошибаюсь, его мятежники контролируют большую часть страны.
- Чуть больше половины, - ответил совсем уже посерьезневший Нкаусу, - Но вторая половина за нами, а с вашей помощью...
- С воздушной поддержкой, - уточнил Мидоуз, - Представители компании "Гранит" осуществляют исключительно охрану аэродрома от возможных диверсий. Заключать более масштабный контракт на данный момент представляется нам неосмотрительным шагом.
Санберн слегка удивился: казалось, чего уж точно не умеет Мидоуз, этот вояка до мозга костей, привыкший выкрикивать приказы сквозь стрельбу и взрывы - так это вести вот такую тонкую, вкрадчивую беседу. Оказывается, умеет.
- Господина Содже устраивает и такой вариант, - Нкаусу вновь начал улыбаться, но едва-едва. - У Кавеземби тоже есть самолеты.
- Нет, - сказал Санберн. Все глянули на него. - Пока что нет, но прибудут в течение нескольких суток.
- Не выяснил, кто? - спросил Рэйзорбэк.
- Могу сказать точно, что они не действуют под эгидой Дипломатических сил Турции. Это кто-то со стороны. Кто-то из молодого поколения.
- Мы условно делим нашего брата на "старых" и "молодых", - пояснил Рэйзорбэк Нкаусу, - "Старые" пришли еще из национальных ВВС. "Молодые" стали появляться, когда разные корпорации принялись открывать собственные летные школы.
Нкаусу кивнул: все ясно.
- Таких может быть три, - продолжал Санберн. - Наилучший вариант... для нас, наилучший, разумеется - штурмовая "Архангел", два Су-25, один А-10, один МиГ-29. Мы их сметем, не входя в визуальный контакт. Наверное. Несколько худший вариант: смешанная группа "Гострайдерс", это F-15, МиГ-29, А-10 и Су-25. То есть, воздушный бой три на два в нашу пользу. И наихудший, но и наименее вероятный вариант: истребительная "Киллер Биз". Они дорого берут и вообще не работают по земле. Тем не менее, заказов им хватает, чтобы держаться на плаву. Но у нас они вряд ли появятся. Итак, всего три варианта.
- Полагаю, вы готовы к каждому, - сказал Нкаусу.
- Разумеется.
- Насколько скоро вы к нам прибудете?
- Дело очень срочное, поэтому мы будем на месте сразу же, как только люди капитана Мидоуза возьмут под свой контроль аэродром. Насколько я понимаю, Кавеземби решил устроить самый настоящий танковый прорыв с броском к вашей столице, так что медлить нельзя.
- Вы требуете наценку за срочность?
- Нет, не требуем. Просто если промедлить, не то что наценки, но и простого гонорара не будет. У вас, что называется, запущенный случай.
- Вот именно. Мои люди уже собираются, - сказал Мидоуз.
- А нам самим придется сделать несколько крюков, пока долетим до Эмвемве. Кроме того, наши самолеты снабжения полетят медленнее и другой дорогой. Но мы тоже уже собираемся.
- И вот так... просто? И ничего не подписывается?
- Мистер Нкаусу, вижу, вы не слишком часто занимаетесь такой работой. Мы никогда ничего не подписываем. Просто делаем так, что внезапное расторжение контракта является делом крайне невыгодным. А то и опасным. Для здоровья.
Мистер Дэнни Нкаусу в очередной раз улыбнулся. Трудно было понять - испуганно, или дружелюбно.
А весь разговор происходил на базе "Бастион". Днем, под железной крышей. Рэйзорбэк постарался выжать из кондиционеров все возможное.
И вот сейчас над облачной пеленой, сверкающей, как улыбка Дэнни Нкаусу, четыре самолета летели на юг. Впереди, мягко струясь инверсионным следом, шел F-16 Рэйзорбэка, за ним, слева и сзади неслась Мэри Джейн, а МиГ-29 Кондора замыкал пеленг. Справа же от них тяжелый "Стратотанкер" дозаправлял Слишком Мертвого, которому пришлось для этого разогнаться почти до предельной скорости. Впрочем, Скайларк, как и обычно, работала филигранно - уверенный заход под штангу (ни одной неудачной попытки), зависание - и вот уже два самолета связаны воедино. Три оставшихся уже успели дозаправиться раньше - от Стамбула до Эмвемве иначе не долетишь.
Все, кажущееся простым, на самом деле сложно. Ведь где-то далеко под этим сверкающим облачным покровом люди Мидоуза уже разбежались из прибывшего "Геркулеса", охватив периметр аэродрома Эмвемве, единственного аэродрома в стране с бетонной и достаточно длинной полосой. А где-то совсем в стороне ревет турбинами по-быстрому зафрахтованный Ил-76, везущий вооружение для группы "Паладинс" - бомбы, ракеты, снаряды.
А кроме них нужно доставить и топливо, и масла, и запчасти, и техперсонал, ведь точно неизвестно, сколько продлится командировка.
И все самолеты, взлетев, ложатся на фальшивый курс, который сменят только через много километров, набрав высоту, чтобы никто не мог догадаться об истинных намерениях "Паладинс", просто наблюдая за взлетами разных машин из-за ограждений аэродромов.
Сейчас вся четверка машин подстраивалась под самый тихоходный А-10; Рэйзорбэк с Санберном решили, что все меры по маскировке сработают и по дороге на них нападать не будут. Иначе, возможно, как и с тем болгарским делом, группа разделилась бы.
Слишком Мертвый со Скайларк плавно отходит от заправочной штанги "Стратотанкера" - теперь все четыре самолета дозаправлены. Чуть качнув крыльями в знак прощания, "Стратотанкер" неторопливо ложится в вираж и вскоре исчезает из виду.
Осталось лишь долететь до Эмвемве без приключений.
Звание полковника Рональд Кавеземби присвоил себе сам, хоть и не без внутреннего сопротивления. Но оставаться всего лишь майором уже после того, как захватил полстраны, было как-то странно.
Сейчас полковник, жилистый, подтянутый, шел инспектировать свои бронетанковые войска, а попутно задавал вопросы своему адъютанту, вот такие, например:
- Давай, спроси меня о чем-нибудь.
В восточноафриканский полдень адъютант и так уже был покрыт испариной. Полковник поправил на носу большие зеркальные темные очки:
- Ну?
- Что такое "эластичность спроса по цене"?
Тут уже задумался полковник:
- Эластичность спроса по цене... - и отбарабанил: - это чувствительность спроса к изменению цены, то есть, процентное изменение спроса на один процент изменения цены.
- Все точно, - сказал адъютант, шедший следом за полковником и державший в руках открытым толстый учебник микроэкономики.
Кавеземби рассмеялся:
- Все равно до конца не понимаю. Захватить страну - это уже сложно, но вот же по-дурацки получится, если ты захватил страну, а управлять ей не умеешь. И ведь со многими так и было - и не то что не умеют, а даже не пытаются. Ну ладно. Давай теперь историю.
Адъютант вытащил из сумки другой учебник:
- "Почему же Советский Союз вторгся в Афганистан?" - он просто прочитал строчку, подчеркнутую красным. За несколько предыдущих дней Кавеземби уже убедился, что парня не заставишь учиться вместе с ним, поэтому просто вооружился разноцветными карандашами и исчеркал учебники: красное - это вопросы, синее - ответы. Теперь полковник говорил задумчиво:
- Хафизулла Амин был глупым правителем. Он отнял землю у богатых, но отдал ее бедным так, что те не могли ей пользоваться. В результате против него выступили и те, и другие. Он закрывал мечети, хотя вся страна была очень религиозной. И он был пуштунским националистом, чем и восстановил против себя многие другие народности... вот никогда не буду так делать! К 1978 году в Афганистане шло уже несколько восстаний, которые Амин был бессилен подавить. Наконец, он убил своего друга Тараки, которого любил Брежнев. И тогда советские правители решили вторгнуться в Афганистан просто чтобы сместить Амина, который никуда не годился, а Америка попыталась сделать так, чтобы Советский Союз застрял там покрепче... и это у них получилось.
Тут адъютант заколебался: ответ был раскидан по целой главе, строчки, отчеркнутые синим, встречались то там, то здесь, да еще и попадались зачеркнутые - видимо, то, с чем полковник не был согласен. Но на всякий случай он кивнул несколько раз.
- Все это надо знать, знать, знать! - полковник стукнул себя кулаком по берету. - И никакое обучение ни в Европе, ни в России не поможет. Все, что они там напридумывали, у нас в Африке срабатывает шиворот-навыворот. Ну ладно, убирай книжки, давай делом займемся.
И адъютант облегченно вздохнул. Но тут же вновь напрягся: лицо Кавеземби изменилось, стало каким-то одухотворенным. Однако дело было в другом. Раздался отдаленный, но быстро приближающийся грохот. За секунды он стал трескучим, оглушительным, сотрясавшим все тело - и над двумя военными на предельно малой высоте пронеслись четыре самолета.
Кавеземби сиял.
- Вот видишь, - сказал он адъютанту, - мы точно победим.
- Ну что ж, леди и джентльмены, мои поздравления, вы прибыли в Африку. Отдельно нас всех можно поздравить с тем, что прибыли мы сюда без единого приключения.
Санберн кивнул вместе со всеми, но заметил про себя, что одно приключение все же было. Маленькое, незначительное, но все же. Короткий выход на открытую связь.
Это произошло в тот момент, когда "Паладинс" уже зашли на посадочный круг, но огромный толстобрюхий ООНовский Ан-22, прилетевший за минуты до них двигался к рулежке как-то слишком уж осторожно, словно слепой по лестнице. Как опытные наемники, и Рэйзорбэк, и Санберн от души презирали любые силы ООН, даже если те и не стояли на дороге. А эти встали, да еще и в самый неподходящий момент.
- Санберн, скажи им по-русски. Разрешаю выход на открытый канал.
- Слышь, голубые. Либо вы уберетесь сами, либо то, что от вас осталось, сметут бульдозером. Я не шучу ни хрена. Да, "Антонов", это я к тебе обращаюсь. Быстро свинтил на рулежку. Повторять не стану.
Он действительно мог с абсолютно чистой совестью расстрелять самолет с грузом гуманитарной помощи. Просто слишком хорошо знал, что эта помощь, покинув машину, попадет куда угодно, только не туда, где она действительно нужна. А если и попадет, то уже не безвозмездно, а по такой цене, что никому не достанется.
Его отношение к войскам ООН - это вообще особая история, которую лучше рассказывать отдельно. Короче говоря, после его слов Ан-22 как-то и впрямь прибавил прыти, энергично, даже с креном свернул на рулежную дорожку и "Паладинс" смогли без помех приземлиться.
То есть, хоть и кратковременный, но все же выход в эфир. Незашифрованный выход. Но застрять в воздухе из-за этих деятелей было бы еще хуже.
Уже на земле их ждали две примечательные встречи. Одна была с генералом Ненери, командующим национальных ВВС.
- Можно поинтересоваться боевым составом ваших ВВС? - спросил Рэйзорбэк без улыбки.
- Пожалуйста. Вот они. В полной готовности, - так же серьезно ответил генерал Ненери, показывая на стоявший невдалеке потрепанный вертолет Ми-8.
- Что ж, неплохо.
И Рэйзорбэк опять-таки не шутил. В Африке единственная машина, вовремя появившаяся над полем боя, могла решить исход войны. Но похоже, Виктор Содже решил обзавестись действительно первоклассными ВВС - и вот "Паладинс" прибыли на место, причем Рэйзорбэк уже успел убедиться, что положенный аванс переведен им на счет.
Вторая встреча, само собой, была с экипажем того самого "Антонова".
- Чего так сразу-то? Повежливей нельзя было, что ли?
- Нет, нельзя. Вы от этого наглеть начинаете.
Говоря все это, Санберн ощущал неловкость: у него по бокам стояли двое вооруженных до зубов ребят Мидоуза, приставленных к нему по приказу лично Мидоуза, чтобы эти жирные ООНовцы быстро поняли всю бесперспективность выяснения отношений. Впрочем, ООНовцы были не жирными и они тоже были летчиками. Да еще и русскими - сложись все по-другому и Санберн запросто мог бы оказаться на их месте. Однако перспектива мордобоя в стиле "один на пятерых" его тоже как-то не устраивала.
Собственно, на этом разговор и закончился.
- ...Итак, леди и джентльмены...
Скайларк, как и обычно, сидела рядом с Санберном; тот держал ее руку в своей. И внезапно Санберн почувствовал, что немножко ей завидует. Ведь работа наемника - это не только кровь, смерть и общение с разными подонками. Это действительно путешествия в экзотические места и встречи с интересными людьми. Через несколько лет работы такой позитив притупляется, сменяясь изрядной долей цинизма, но для Скайларк сейчас все было в первый раз и Санберн радовался этому ее чувству.
- ...И никаких выходов в город. Серьезно вам говорю - нечего там делать. Слышите? А ведь еще день. Ночью станет хуже.
Инструктаж вел Артур ван де Керкхов, один из людей Мидоуза, африканер. Все прекрасно поняли, о чем он. Сквозь стены спешно поставленной палатки отчетливо тукнули два далеких выстрела, потом короткая очередь.
- На коммандос Кавеземби вы вряд ли напоретесь, но вот простых бандитов здесь хватает по горло. А вы почти все еще и белые. То есть, точно богатые. И наконец, специально для всяких искателей приключений сообщаю, что уровень СПИДа здесь - четыре процента. Каждый двадцать пятый - больной, а сколько гуляет просто зараженных, так это вообще неизвестно. Ну да ладно. Вот еще что. В теории относительности есть такая вещь, называется "горизонт событий". Я даже толком не знаю, что это такое. Очень умная вещь, наверное. Но в Африке есть другая вещь. Называется "горизонт несобытий". Или даже "африканский горизонт несобытий". Не стану объяснять, что это - поймете сами. Скажу только, что в отличии от всякой там физики это не теория, а сплошная практика. И это не относительно, а очень просто и конкретно. И тупо. Вопросы есть?
- Есть, - и Санберн встал с места. - Где здесь можно достать противомоскитный полог на двоих? Две раскладушки мы вместе составили, а вот что с пологом делать? А то у нас медовый месяц.
Секунду царило полное молчание, а потом и летчики, и техники, и наемники Мидоуза взорвались таким раскатом аплодисментов и ободряющих выкриков, что какое-то время никто никого не слышал. Наконец, народ немного успокоился и Санберну ответил Рэйзорбэк:
- Что ж, дело у вас срочное. И важное. Так что поговорю об этом с президентом, он меня как раз хочет видеть. Думаю, в каком-нибудь столичном отеле такой просто должен заваляться.
Дальше примерно в одно и то же время состоялись три разговора. Первый из них был таким:
- Присаживайтесь, Джош. Как там наши восточноафриканские дела?
Этот вопрос задал Дональд Химмел, президент компании "Саусвест минералз". Джошуа Стрингер, не так давно назначенный "куратором восточноафриканского вопроса", бросил взгляд на некогда легендарный, а теперь тихо подгнивающий Манхэттен за окном и уселся в кресло напротив президентского стола. Он усмехнулся:
- Знаете, что недавно сказал Кавеземби?
- Что же он сказал, Джош?
Химмел на многих производил парадоксальное впечатление. Лицом, фигурой, телодвижениями он был похож скорее на горняка, чем на президента крупной компании, и многие замечали, что когда он разъезжает по своим карьерам и шахтам - а разъезжал он немало - то в шахтерской спецовке и каске с фонарем смотрится как-то более естественно, чем в деловом костюме и при галстуке. Это пропадало, как только он начинал говорить - медленно, тщательно взвешивая слова и интонации. Вот здесь бизнесмен брал свое.
- Он сказал: "Если за весь вольфрам, который здесь добудут, я смогу построить одну детскую больницу, то уже воюю не зря".
- Думаете, это он серьезно? Не ради красного словца?
- Наш представитель полагает, что вполне серьезно. Сам Кавеземби еще говорит, что "хочет построить нормальную страну".
Химмел чуть склонил голову и полуприкрыл глаза:
- Я всегда сочувствовал таким идеалистам, Джош, знаете... Плохо его дело. Если он и впрямь выделит деньги на эту больницу и не позволит их разворовать, свои же поднимут его на штыки... Впрочем, посмотрим, посмотрим. Я так понимаю, что сейчас его дела идут неплохо.
- Есть одно опасение, мистер Химмел...
- Так-так?
- Сегодня днем в Эмвемве прибыл ООНовский "Антонов" с гуманитарной помощью. Обычный рейс. Но кто-то в ходе его посадки довольно грубо потребовал поскорее убираться с взлетной полосы. Раньше такого не бывало никогда. Мы исходим из худшего варианта: Содже обзавелся собственными боевыми самолетами.
- Дипломатические силы Турции? - маленькие, быстрые, голубые шахтерские глазки Химмела резко сверкнули.
- Да, скорее всего, кто-то из них. Независимых авиагрупп довольно много, сейчас мы пытаемся установить кто это. Если вообще они.
- Пытаетесь?
- За нынешние и прошлые сутки четыре авиагруппы по всему земному шару поменяли свою дислокацию. Одна из них может оказаться в Эмвемве. Точнее сказать пока нельзя.
- Я ничего не понимаю в военной авиации, Джош. Мы дали Кавеземби четыре самолета. Они не могут просто разбомбить аэропорт Эмвемве, от греха дальше?
- Нет, мистер Химмел. То есть, могут, но... Это единственный аэропорт в стране, способный принимать тяжелые самолеты. Весь гуманитарный груз...
Голубые молнии погасли: понял, Джош, можете не продолжать. Не смертельно для репутации "Саусвест Минералз", но все же вони поднимется столько, что оно того явно не стоит.
- Хорошо. Просто наблюдайте за аэропортом и давайте мне знать обо всем подозрительном. Это все.
Стрингер отправился к выходу.
- Джош! Одну минуточку. Вам ближе, вы не могли бы поставить мне "Дайр Стрейтс", да, On Every Street, со второго трека. Мне легче под нее думается.
По президентскому кабинету негромко разлились аккорды фортепиано и глуховатый вокал Марка Нопфлера.
- Вот теперь все, Джош.
Второй разговор состоялся в Африке, но не в Эмвемве, а в столице соседнего государства - такой же нищей республике, в которой тоже лишь один аэропорт был способен принимать тяжелые самолеты. Дело было в отеле.
Говорили двое: командир "Гострайдерс" Мальмстрем и его лейтенант, Снэппер. Про этих летчиков почти нечего сказать, разве что Мальмстрем был молодым, только из летной школы "Дженерал Дайнэмикс" - отличный летчик-истребитель; и Санберн, и Рэйзорбэк в бою отнеслись бы к нему с уважением, если не с опаской. А вот Снэппер был пожилым летчиком-штурмовиком. Пожилым настолько, что частенько задумывался об уходе на покой, но каждый раз каким-то образом подворачивалось небольшое дельце - и пора вновь подниматься в кабину. Штурмовиком он был неплохим, но именно что неплохим, не более того. Но зато он имел колоссальный опыт лавирования во всяких мутных водах контрактов, политики, сомнительных заданий и всего прочего в том же духе. Именно этого опыта Мальмстрему сильно недоставало.
Сейчас речь шла как раз о возможности сомнительного задания.
- Во-первых, - говорил Снэппер, - мы еще ничего толком не знаем. - Да, кто-то срочно приземлялся и угрожал... да, по всей видимости, оружием. Ничего более определенного. Но будем исходить из худшего: у нас появилась конкурирующая фирма, причем мы знаем, где она дислоцируется. Так вот, бомбить этот аэродром нельзя.
На какое-то мгновение Мальмстрем даже представил себе эту бомбардировку: идешь над полосой так, словно собираешься на нее сесть, только высота больше, а с твоих пилонов сходят специальные противоаэродромные бомбы "Дюрандаль". Парашютик направляет их в в воздухе вертикально, потом срабатывает ракетный двигатель, бомба втыкается в землю на несколько метров, пробив бетон полосы - и только потом происходит взрыв, оставляющий в земле почти незаметную снаружи полость. Попробуй, надави на нее сверху самолетным шасси. Или попробуй ее заделать. В этой жизни нет ничего лучше точного попадания.
Видение длилось совсем недолго и он продолжал слушать Снэппера, который продолжал:
- Вряд ли мы получим такой приказ от Кавеземби или даже лично Химмела. А если и получим, не стоит торопиться его выполнять. Если отрезать страну от гуманитарной помощи, крайними окажемся мы. Кивать на "Саусвест Минералз" не получится, тамошние пиарщики свое дело знают. Они спихнут все на нас - и мы получаем репутацию беспредельщиков. Таких не любит никто. От этого один шаг до прямого терроризма, а уж террористов, сам знаешь, в нашем сообществе совсем не жалуют. Но даже не это главное. Знаешь, кому идет примерно треть жратвы и медикаментов с ООНовских "Антоновых", которые так регулярно туда прилетают?
- Кому?
- Нашему дорогому полковнику Рональду Кавеземби. Солдаты воюют, а бизнесмены торгуют. А у Содже в правительстве чуть ли не каждый первый вот такой бизнесмен, только и ищет, чего бы загнать за линию фронта.
- Погоди. А как же тогда... Нет, стой. Они помогают собственным врагам?
- Ты пойми, что на свою страну им наплевать. Единственное, что для них имеет значение - это банковский счет плюс билет на самолет, чтобы вовремя смыться отсюда. Сопротивляются они лишь потому, что не все успели украсть и не хотят отдавать остатки нашему полковнику.
Мальмстрем даже встал с дивана и прошелся по номеру отеля взад-вперед, чтобы в голове получше уложились слова Снэппера. Молодому командиру еще не приходилось иметь дело с политиками, сдающими свою страну.
- А вот Кавеземби вроде не такой.
- Он не вроде, он и в самом деле не такой. Идеалист. Страну он захватит и продержится, думаю, пару лет, а потом - очередной переворот и ему крупно повезет, если он жив останется. Вот так. Если разбомбить Эмвемве, он тоже окажется сильно недоволен. Эти два километра бетона нужны всем.
- Но это значит...
- Правильно, нам придется встретиться с конкурирующей фирмой в воздухе.
- Нет, не нам. Мне придется. Ты-то на своем штурмовике будешь держаться подальше, как я тебе и прикажу. Хорошо, если у них окажется тоже штурмовая или смешанная группа. А если чисто истребительная? Хотя нет, "чисто" - это вряд ли.
- На твоем месте я бы обратил особое внимание на группу "Паладинс".
- Думаешь, это они?
- Просто это наихудший вариант. Ты получаешь воздушный бой двоих на троих, а у них неплохие истребители. А Кавеземби получает удар их единственного штурмовика.
- Единственного.
- С пилотом экстра-класса. Ты плохо следишь за новостями. Совсем ничего не слышал?
- Что-то краем уха.
- Какая-то дамочка, которая не промахивается вообще. Никаким оружием. Наш брат любит землю месить, а вот у нее все по-снайперски. Она одна может стоить двух-трех штурмовиков. Теперь видишь, какие расклады получаются?
- Ну что ж, - сказал Мальмстрем, который при виде явной опасности всегда успокаивался, - тогда сначала разберемся с их истребителями, а потом с этой дамочкой.
Тем и закончился второй разговор. Эти два разговора решили главное: "Паладинс" могли не опасаться, что на взлетную полосу, ангары и топливные склады посыплются бомбы и ракеты. Встреча будет в воздухе!
Но был и третий разговор.
Как ни смешно, но в разгромленной столичной гостинице двуспальный противомоскитный полог действительно нашелся. Сейчас, ночью, Скайларк свернулась под ним калачиком и спрашивала:
- Санберн, а что такое "горизонт несобытий"?
Санберн, лежавший на спине, повернулся к ней:
- Как бы тебе сказать. "Горизонт" - это черта, за которую ты попадаешь, прибыв в Африку... по крайней мере, в большую часть Африки. А вот что такое "несобытие"... Попробую объяснить. Ну вот, к примеру. Что ты знаешь о руандийском геноциде?
- Ну... Что он был. Считай, что ничего.
- Правильно, потому что руандийский геноцид находился за горизонтом несобытий. И, соответственно, сам - несобытие. А ведь миллион человек за сто дней угрохали. Причем их по большей чести не стреляли, а рубили мачете. Медленно. Но все равно общий темп получился в пять раз быстрее, чем в Аушвице. Но самое интересное - не то, что людей убивали, это мы и сами умеем. Самое интересное, что почти никому в мире до этого не было дела. Почти. Возьми человека с улицы, задай ему тот же вопрос и расскажи про этот миллион. Он вполне искренне скажет: "Какой ужас, с этим надо что-то делать". А ровно через пять минут забудет про все, потому что своих проблем хватает. Вот это и есть суть несобытия. Никаких секретов, все на виду, все совершенно ужасно и не то чтобы люди не хотят об этом знать от ужаса перед этими отрубленными руками и ногами - просто им нет дела. Несобытие.
- Теперь понятно.
- Несобытия бывают только в Африке. Пока. Если горизонт несобытий захватит Россию, а то и Америку... я даже и не знаю.
- Грустно как-то.
- Еще бы. Ну что тебе еще рассказать про эти славные места? Здесь в ходу поверье, что изнасиловав девственницу, можно вылечиться от СПИДа. Еще здесь в большом количестве продаются амулеты и мазь против пуль. Не помогло еще никому, но все равно в ходу. Еще здесь жгут людей заживо, надевая им на шею автомобильную покрышку, облитую бензином - инквизиция со своим медленным огнем отдыхает. Еще здесь много детей-солдат... да! Вот это важней всего для тебя. Не исключено, что тебе придется иметь с ними дело. А ты у нас девочка и в тебе могут взыграть материнские инстинкты... да это и мужику тяжело. Короче, безо всяких колебаний вышибай им мозги. Считай, что это не дети и вообще не люди. Они тебе вышибут, не задумываясь. Они вообще мало о чем думают, их так специально учат. Если увидишь их на нашей стороне, держись от них подальше. Не вздумай фотографировать - реагируют они на это непредсказуемо.
- В хорошее местечко мы прилетели.
- В Африку мы прилетели. Обещай, что все будешь делать, как я сказал. Обещаешь? Не хочу тебя потерять вот из-за такой ерунды.
- Обещаю, - Скайларк говорила серьезно. - Слушай, а можно это как-то изменить?
Санберн, получив обещание, успокоился и опять перевернулся на спину, глядя вверх в полог.
- У меня вариант только один, - сказал Санберн. - Нужно, чтоб опять пришел белый господин. Вот тогда будет тебе и медицина, и образование. И мир, пожалуй. Хотя с нашей работой как раз мир нам не очень нужен. Африка для нас устойчивое хлебное местечко. Американские контракты очень выгодны, но рискованны, даже без IRS. В России все абсолютно непредсказуемо. А здесь - малые силы, результат стабильный, хотя и не самый высокий.
- А в России не то же самое?
- Не то же. Если, если, будем как-нибудь в России, сама увидишь. Кое-какие общие черточки есть, но отличий слишком много.
- И это все началось, когда все эти страны получили независимость?
- Ну да. За что не очень люблю слово "свобода" - от него в последнее время слишком уж трупным запахом несет... Ладно, милая, давай спать что ли.
Скайларк повернулась набок, Санберн обнял ее. Так и заснули.
- Ну ладно, леди и джентльмены. Пока мы тут располагались, полковник Кавеземби времени зря не терял. Сейчас его бронетанковым силам до Эмвемве остался ровно один марш. Если он этот марш успеет сделать, нам придется драпать. Толком даже неизвестно куда. Соответственно, наша задача - сделать так, чтобы ему наступать совершенно расхотелось. И у нас на это, по грубым прикидкам, считанные часы.
Скайларк почувствовала, что становится центром всеобщего внимания. Рэйзорбэк, конечно, говорил "мы", но разбираться с силами полковника придется ей, остальные будут только ее прикрывать, как особо ценный элемент операции.
- Итак, взлетаем отсюда, разделяемся по высоте вот здесь. Дальше ты, Скайларк, будешь заниматься наземными целями, лучше тебя все равно ни у кого не получится...
"Ну, точно".
- ...А мы прикрываем тебя с воздуха, барражируя вот так, на этой высоте.
Проектор приблизил картинку. Странно было видеть тонкую электронную аппаратуру в стране, где люди едят людей.
- Это две точки вероятного сосредоточения сил Кавеземби. Сначала мы, - и опять взгляд на Скайларк, - обшариваем первую, если ничего там не находим, движемся ко второй, если же и там ничего нет, - картинка проектора опять сменилась, - значит, мы опоздали, наступление уже началось. В этом случае мы пытаемся перехватить его по дороге, ну, а если и это не удается, мы начинаем защищать собственный аэродром. Вопросы?
- А солдаты Содже не должны им как-то противодействовать, что ли? - спросил Кондор.
- Практика показывает, что противодействуют они ему очень недолго, после чего разбегаются. Ненери использовал свой вертолет, чтобы доставлять им подкрепления, так их из машины приходилось прикладами вышибать. Зато если их надо эвакуировать, будут повисать на шасси.
- Как во Вьетнаме, короче.
- Только еще хуже. Ну ладно, если и здесь у нас ничего не получится, то, признаюсь, честно, я не знаю. "Ред Эйнджел" не в деле, помогать на земле вам никто не станет. Если собьют, постарайтесь двигаться на запад. Ненери с его Ми-8 тоже не в счет. Что во всем этом деле хорошо - лететь надо очень недалеко, а баки у вас у всех будут полные. Будем надеяться, что при самом худшем раскладе куда-нибудь да долетим. Капитан Мидоуз, ваш Ил-76 тоже готовится к взлету, и тоже с полными баками. Отстреливаться до последнего патрона вашим людям не придется.
Санберн слушал Рэйзорбэка не слишком внимательно - в конце концов, они разрабатывали этот план вместе. Сейчас он вновь и вновь думал о том, почему же все-таки Рэйзорбэк взялся за контракт, когда клиент находился в полушаге от полного краха. Ведь, возможно, и впрямь придется драпать...
Неужели он так верит в Скайларк? Нет, не верит. Даже после болгарского дела не поверил до конца, хоть и впечатлился. Скорее всего, тут работает его коммерческое чутье, которое пока что ни разу не подводило. Пока что.
- У меня все. Помните, возможно, Кавеземби уже начал марш. Впрочем, нет. Подождите.
Все остановились, уже встав со стульев.
- Скайларк. Во-первых, береги себя. Не лезь на рожон. У них есть зенитки. Во-вторых, особо не грузись ответственностью. Сколько подобьешь, столько и подобьешь. За тобой еще Мидоуз. Его ребята умеют бронетехнику жечь, каждый нажег на столько металлолома, что... Много, в общем, нажег. Капитан, верно я говорю?
Мидоуз посмотрел на Скайларк, сначала ухмыльнулся, потом ухмылка перешла в успокаивающую улыбку, и уже после всего этого он сказал:
- Именно так. Сколько подобьете - столько и подобьете. Мои ребята остальное доработают.
Забегая вперед, скажем: чутье у Рэйзорбэка действительно было что надо. Оно, чутье, даже как-то ухитрилось сделать поправку на то, что дело происходит в Африке - на континенте, где творятся вещи, совершенно немыслимые в других частях света.
Если говорить о чутье Рэйзорбэка, то, чтобы быть точным, марш на Эмвемве еще и не думал начинаться. Полковник Кавеземби был совсем неплохим танкистом и, конечно, понимал, что в таких делах означает понятие "темп наступления". Но можно понять и его: столица в прямой досягаемости, силы противника деморализованы полностью - можно и позволить себе и своим людям несколько часов передышки. Разумеется, представитель "Саусвест Минералз", храня обычное постное выражение на своей бледной, незагоревшей физиономии, сообщил ему, что, возможно, у Содже теперь тоже есть самолеты, но полковник не придал этому большого значения: во-первых, из-за этого "возможно", которому противостояло полковничье "действительно есть" в лице авиагруппы "Гострайдерс", а во-вторых, из-за того, что от бетона аэродрома Эмвемве полковника отделяли всего какие-то два десятка километров. Марш, один марш, возможно, даже без особого боя - и готово дело! Возможно, даже этот подонок Виктор Содже не успеет сбежать. Впрочем, Кавеземби никогда особо не рассчитывал захватить его живым. Сбежит - черт с ним, пусть бегает, главное, чтобы перестал пить из страны все соки.
Эти часы полковник провел с пользой: кажется, даже его адъютант начал понимать причины инфляции. Ну или, по крайней мере, отличать ползучую инфляцию от галопирующей.
Но вот и настало время провести последний смотр сил перед окончательным рывком.
Знал бы Кавеземби, что действительно там увидит.
Так за Скайларк Санберн еще не волновался. Даже тогда, над Болгарией, ему было спокойней.
Три истребителя "Паладинс" барражировали наверху, в медленном темпе, экономя горючее, а Скайларк шла где-то внизу, зигзагами, пытаясь разыскать то, что им было надо. До ее штурмовика могли добить и ПЗРК, и зенитки - правда, ни о том, ни о другом она пока что не докладывала. Вообще ее доклады были очень краткими и сводились к одному: здесь ничего нет, передвигаюсь дальше - и истребители "Паладинс" на своей высоте аккуратно смещались следом, чтобы начать нарезать круги уже над новым местом.
И всех грызла мысль о том, что пока они обшаривают пустоту, броневой кулак Кавеземби уже рвется к столице.
А Санберн думал еще и о всевозможных зенитных пулеметах, пушках, ПЗРК, под которые подставляется Слишком Мертвый.
Неожиданно тишина в шлемофонах прервалась:
- Я Стилет-4, всем, - голос Скайларк был спокоен и деловит, как и обычно.-- Выполнен проход на малой высоте. Мне машут с земли. Повторяю, солдаты Кавеземби машут мне с земли.
- Приняли за своего.
- В какой из групп есть А-10?
- Я Стилет-1, всем. Нам противостоят "Гострайдерс", повторяю, "Гострайдерс".
- Скайларк, ты дура?!
- Санберн, извини.
Потом последовала небольшая пауза и вновь раздался голос Скайларк:
- Я Стилет-4, всем. Цель обнаружена. Повторяю, цель обнаружена. Цель... - тут Скайларк слегка запнулась, - в парадном строю.
Если вы воюете в Африке, то вам навряд ли понадобятся танки - то есть, настоящие танки. Танк очень тяжел, он может провалиться куда угодно и где угодно застрять, и потом его не вытащишь. Исключительная огневая мощь и защищенность танка тоже, скорее всего, окажется излишней. Наконец, у танка мощный двигатель, который требует массу топлива.
А вот что вам действительно пригодится - это БМП-2. Она легкая, ее 30-мм пушки да плюс еще противотанковых ракет хватит для решения почти любых задач, ее механизмы выдерживают любое издевательство. Наконец, она везет десант в семь человек, а ее способность плавать - это и вовсе уникальное качество. Возможно, БМП-3 показала бы себя еще лучше, но тут проявляется очередное преимущество БМП-2 - и ее, и боеприпасы, и запчасти к ней куда проще достать.
Именно поэтому тот самый броневой кулак Кавеземби составляли двадцать БМП-2 - очень приличное количество по африканским меркам. Сейчас в строю стояли пятнадцать, и в прямом, и в переносном смысле - еще пять ремонтировались.
Мысль Скайларк работала безупречно четко. Она сразу поняла, что строй именно парадный и ничуть не удивилась тому, что Кавеземби тратит на это свое драгоценное время, теряя темп наступления. После ночного разговора с Санберном она уже понимала, что за горизонтом несобытий удивляться не стоит ничему. Еще Скайларк сразу отметила, что полтора десятка БМП-2 невероятно, невыразимо удобно стоят. Наверное, ее инструкторы смеялись бы над ней - но здесь, безо всякого смеха, можно было подбить пятнадцать целей одной очередью, лишь бы патронов хватило. Как в компьютерной игре... впрочем, нет, в играх такие возможности тебе дают редко. Надо только начать боевой заход вон оттуда. И третье. Пока она будет ложиться на боевой, никто не станет ей мешать. Скайларк уже убедилась, что Слишком Мертвого принимают за своего. Сейчас этот ореол дружественности рассеется, но не раньше, чем от первой БМП полетят куски.
И самое главное, наконец. Расслабиться. "Сколько подобьешь, столько и подобьешь". Даже если одну-две. Возможность уникальная, конечно, больше такой не будет, но не стоит слишком уж жалеть, если ее упустишь.
Потому что жалеть вообще ни о чем не стоит.
Пока Скайларк думала об этом, ее руки сами вводили Слишком Мертвого в плавный вираж, который завершался точкой входа в пике. Попутно она проверяла оружие: боекомплект полный, главный предохранитель снят, пушка... да, пусть будет на высокой скорострельности.
Рядом со строем БМП маячит какой-то "лендровер". Командование. Смех смехом, но не исключено, что сам Кавеземби. Но отвлекаться мы на него не будем. Лучшее - враг хорошего.
Кавеземби успел выйти из "лендровера", но не успел подойти к ближайшей БМП, экипаж и десант которой стояли перед ней в строю. Собственно, это полковника и спасло. Он уже давно слышал шум двигателей и, присмотревшись, увидел круживший самолет, но не стал связываться с наемниками из "Гострайдерс", чтобы узнать, что здесь делает их штурмовик. Он вообще не любил с ними общаться - таким презрением ко всем черным от них сквозило, даже когда они молчали.
И вот тут штурмовик неожиданно резко лег на крыло, потом выровнялся и зашел в пологое, неторопливое пике на строй машин.
Сейчас, с пушечной дистанции, Скайларк различала все с абсолютной ясностью. Перед каждой БМП стоит короткий строй: экипаж и десант. От "лендровера" к ним движутся несколько крохотных фигурок - а ну как сам полковник со свитой? Да и черт с ними. А вот прицельная марка, сейчас она ляжет именно туда, куда надо, вот сейчас, вот сейчас... все!
Скайларк твердым движением прижала гашетку. Блок стволов семиствольной пушки почти мгновенно раскрутился до нужной скорости. А потом пушка заревела.
Кавеземби потом слегка удивлялся: сколько же времени ему понадобилось, чтобы понять - это действительно враг. Он тоже принял подлетающий А-10 за своего, хоть и знал что у "Гострайдерс" не планировались какие-то вылеты. Когда по линейке БМП прошел бешеный железный смерч, корежащий металл, поднимающий трехметровые фонтаны земли между машинами и одна БМП взорвалась сразу, то и тогда он сначала подумал, что тут какая-то ошибка, а потом - что "Гострайдерс" кто-то перекупил.
И лишь потом стало ясно: никакой ошибки нет, у Содже и впрямь появились боевые самолеты и один из них сейчас показывает, на что способен.
Уцелевших солдат было много - штурмовик очень точно взял прицел именно на строй техники. Сейчас они рассыпались и занимались самым идиотским занятием из возможных: стреляли из своих АК вслед удалявшемуся штурмовику. Некоторые - от бедра. Взрывов больше не было, но три-четыре БМП уже лениво, маслянисто разгорались.
Удалившись достаточно далеко, А-10 лег в крутой вираж, развернулся и начал новый заход. Ему явно были нужны все БМП до последней.
- Стилет-4, я Стилет-1, ваша задача выполнена, уходите.
- Я Стилет-4, не подтверждаю. В строю остались целые машины.
- Скайларк, они же сейчас истребители поднимут. Ты этого дожидаешься?
- Санберн, не говори под руку. Я Стилет-4, на боевом!
Санберн тут же замолчал.
Конечно, в эту же секунду они бы истребители не подняли. Возможно, правда, что в воздухе у них постоянно кто-то дежурил. Но первое, что обнаружил бы этот "кто-то" - работу радаров все группы "Паладинс". Кидаться на три истребителя в одиночку? Вряд ли, сначала позовет своих. Если уйти сейчас, догонят ли? Если не догонят, решатся ли на удар по аэродрому? Пожалуй, последний вопрос важнее всего.
Вслед они стреляли, но как только штурмовик вошел в пике, треск автоматов и пулеметов начал угасать, а потом солдаты Кавеземби принялись разбегаться. Полковник особо даже не винил их за это: обычный человек психологически не в состоянии выдержать пикирующий на него самолет. Вновь раздался оглушительный железный грохот: теперь атака штурмовика началась с другого конца строя. Тем машинам, что стояли в середине, досталось вдвойне; не успел штурмовик выйти из пике, как оттуда, из середины, раздалось еще два взрыва. Теперь горели уже шесть-семь БМП. Но полковник знал, что и от негорящих мало что осталось; неизвестно даже, годятся ли они в ремонт. По легкой бронированной технике пушка А-10 работает абсолютно безжалостно.
Только тут до него стало доходить самое главное: никакого победного марша на Эмвемве не будет. Не будет и все тут. Даже если отремонтировать те пять машин, которых не было в этом злополучном строю. От пяти БМП солдаты Содже не побегут. А уж его белые наемники (а такие тоже наверняка есть, навряд ли он затоварился только самолетами) - и тем более. Все, наступление остановлено - если только на помощь вновь не придет "Саусвест Минералз".
А поднимать сейчас в воздух группу "Гострайдерс" нет времени.
И смысла.
Словно в подтверждение его мыслей от линейки боевых машин раздался еще один взрыв: в одной горевшей БМП пламя добралось до боекомплекта.
А где штурмовик?
Ушел, конечно.
- Я Стилет-4, винчестер, - правильно, подумал Санберн, у ее пушки кончились снаряды, а бомбы она не пускает в ход, может, пригодятся в другой раз. В "длинных" командировках боеприпасы всегда приходится экономить, потому что их сложнее подвозить. Да и денег они стоят.
- Стилет-1, всем. Уходим. Возможно преследование, повторяю, возможно преследование.
Вот так - сорвать наступление на столицу двумя пушечными очередями.
Только в Африке.
- Рад вас видеть, Джош, - Химмел был приветлив; Джошуа Стрингер уже знал, что такая приветливость у президента обычно бывает, когда у компании неприятности. А если на глаза Химмелу попадается конкретный виновник, так президент и вовсе делается слаще меда.
Но Стрингер виновником себя не считал. "Стечение событий, которое невозможно было ни предвидеть, ни предотвратить", - повторил он про себя еще раз. Впрочем, судя по всему, так считал и Химмел, так что у Стрингера не было оснований для беспокойства.
Президент сделал два жеста - по направлению к креслу и музыкальному центру. Стрингер все понял правильно: негромко заиграли Dire Straits - на этот раз альбом Brothers in Arms, а Джошуа устроился в кресле под прицелом голубых глазок Химмела.
- Я особо не доверяю местной прессе, Джош, - Химмел показал ксерокопию передовицы "Ист-Африкан Монитор": "Кавеземби разгромлен, мы наступаем!". - Что там все-таки случилось?
- Мы недооценили авиаторов-наемников на службе Содже... Я недооценил.
- Нет, Джош, вы были правы - мы, именно МЫ недооценили. Не стоит взваливать лично на себя всю ответственность. Это наша общая ошибка.
Стрингер поднял опущенные было глаза:
- Спасибо, мистер Химмел.
- Если половина того, что здесь пишут, правда, то у Кавеземби больше нет никакой бронетехники. Так что там все же произошло?
- Нет, неправда. Бронетехника есть, но для прорыва к столице ее не хватит. Ни количественно, ни... Боевой дух солдат Содже значительно поднялся, они не станут разбегаться в панике.