- Иди отсюда! - громко крикнула девочка с огромным бантом и в нарядном платье.
Девочка была в восторге от своего наряда, от серебристых снежинок на нем, которые еще два дня назад нашила на платье мама. От предвкушения скорого праздника, встречи с Дедом Морозом и подарков она начала кружиться, счастливо смеясь. Воспитатель поймала ее и ласково подтолкнула к выходу из группы. Пора было идти в музыкальный зал, начинался праздник.
Мальчики, наряженные, как водится, зайчиками, отплясали свой танец, старательно крутя попами, одетыми в шорты с пушистыми хвостиками и перед добрым дедушкой предстали девочки-снежинки. Они начали свой танец, вдохновенно махая блестящим дождиком то в одну, то другую сторону. За нехитрым танцем с восторгом и гордостью следили мамаши и пара отцов и конечно строгие лица воспитателей.
После танца девочек Дедушка Мороз встал и пригласил детей в хоровод. Те, толкаясь, побежали к елке. Каждый старался встать ближе к старику в длинной, красной шубе с восторгом заглядывая ему в лицо с ватной бородой. На помощь Морозу пришли воспитатели с суровыми взглядами и неестественными улыбками. Они быстро расставили детей в круг, хлопнули в ладоши и скомандовали взяться за руки. Хоровод двинулся по кругу вокруг елки, нескладно запев традиционную песенку про елочку, про трусишку зайчика, и про бусы, которыми украсили дерево. Дети не сговариваясь все ускоряли и ускоряли темп песни, в то время как воспитатели протяжно проговаривали каждое слово. Дети торопились скорее пропеть песню и получить подарки, воспитатели придерживались расписания.
Но все когда-то кончается, так и песня кончилась. Дед Мороз стал раздавать подарки. Они были все одинаковые - большой бумажный пакет с новогодним рисунком, а в нем несколько шоколадных конфет, грамм триста карамелек, обязательные шоколадные шишка и зайчик, пара мандаринок, краснобокое огромное яблоко, маленький пупсик для девочек и такая же мизерная машинка для мальчиков. Но дети возбужденно демонстрировали друг другу свои машинки и голопузых кукол. Кто-то начал есть конфеты, сжимая в потных ладошках фантик, кто-то воспользовавшись всеобщей суматохой бросал фантики на пол.
Дед Мороз сдвинув ватную бороду заглянул в мешок. Там лежал подарок. Он смотрел в спину детей, решая сложную задачу: позвать воспитателя, отдать подарок или наплевать и отнести домой. Дети разошлись. Дед сняв бороду, повесил красный халат с нашитой ватой на крючок, рядом на стульчик сложил красные рукавицы и прихватив подарок отправился домой.
Воспитатели, получив из рук благодарных и растроганных родителей новогодние подарки - по бутылке шампанского и коробке конфет, с чувством облегчения наблюдали за оживленными сборами. Наконец все ушли, только она сидела на стуле и внимательно рассматривала свои руки.
- Иди собирайся! - Воспитательница сердито посмотрела в ее сторону. Воспитательнице совсем не хотелось в очередной раз вести ее домой, но другого выхода не было. Единственное, что волновало педагога - это что бы дома у воспитанницы был кто-нибудь и был бы в состоянии открыть дверь. Девочка не спеша встала, пошла в раздевалку. Так же неспешно натянула валенки, шубу, шапку и, засунув руки в карманы, навалилась на дверь и стала ждать воспитателя.
- Где твой шарф?
Девочка молча пожала плечами.
- Подарок взяла? Не глядя на ребенка, женщина открыла дверь, вышла из группы. Девочка так же молча прошла мимо педагога и пошла на выход, держа руки в карманах.
Ребенок жил недалеко от детского сада. Дорога была привычна для воспитателя, которой частенько приходилось отводить девочку домой и передавать на руки подгулявшей матери. Вот и теперь, стоя перед дверью квартиры, она привычно жала на кнопку звонка.
- Где твой подарок? - снова спросила она девочку. Та молча стояла, чуть пожав плечами. На минуту женщине стало стыдно за то, что она не проследила, что бы ребенок был с подарком, но мысль сразу перескочила на родственника заведующей, который исполнял роль Деда Мороза и не погнушался подарком. Женщина поморщилась и снова нажала на звонок. Дверь открылась. Молодая женщина не говоря ни слова втащила ребенка в квартиру и захлопнула дверь. Воспитатель от такой не благодарности возмущенно хмыкнула и стала спускаться, впереди ее ждали долгожданные выходные.
Дед Мороз не заметил ее в садике, зато противной Катьке дал подарок и погладил ее по голове. Девочка вспомнила свою обидчицу - как та толкнула ее, когда она хотела посмотреть из чего сделаны снежинки на ее платье. Девочка тяжело вздохнула, вспоминая необыкновенно красивое платье ненавистной Катьки.
Она повернулась на другой бок, прислушалась к шуму в соседней комнате, где мама с гостями уже второй день встречала Новый Год и поняла, что домой Дед Мороз то же не придет. Значит он ее так же не любит, как воспитатели и дети в садике.
"Ну и ладно!"- решила она и даже не заплакала, а только подумала, что Катьке она отомстит за все ее толкалки и пиналки и конечно обзывательства. Эта мысль девочку успокоила, и она заснула под привычный шум.
Она мечтала о школе. Как ей думалось, там не было тех, с кем она ходила в садик, не было воспитателей, которые морщились при виде ее грязной майки. В школе нет тихого часа, а значит никто не увидит ее заношенных трусов.
Но ничего не изменилось. Оказалось, что класс ее состоит почти полностью из ее группы, а самое главное - гадкая Катька пришла первого сентября в огромных белоснежных бантах, с букетом бордовых гладиолусов. Гордо прошла и села за первую парту.
Девочка привычно вздохнула, отнесла и положила на стол учительнице букетик астр, преданно заглянув в глаза, прося что бы ее заметили. И та ее заметила - девочка это поняла. Она улыбнулась и пошла за последнюю парту, ту что рядом с дверью.
Она сидела одна и рассматривала своих одноклассников. Она наблюдала за ними, стараясь понять, кто из них и за что продаст свою душу. Вечером, ложась спать, она мечтала, как в один из дней она зайдет в класс и как на нее все будут смотреть и восхищаться ею и главное, они поймут, что без нее их класс - не класс. Она стала мысленно перебирать одноклассников. Каждый занимал свое место: кто-то был отличником, кто-то всех смешил, кто-то был смел. Катька - конечно всеми признанная королева, а ее ни кто не замечал, а если замечали, то все время кривились.
Девочка стала принюхиваться к себе - вдруг от нее не приятный запах. Понюхала руки и даже подмышки понюхала, пожала плечами - запах, как запах. Учительница единственная ей нравилась. Она к ней, в отличие от воспитателей, относилась хорошо. Правда девочка часто представляла, как та увидит ее рваные трусики и скривится. В такие минуты она начинала ненавидеть учительницу. Но вообще зря она так. Учительница действительно к ней хорошо относится, даже всегда по имени завет, а вот Катьку почти всегда по фамилии. Даже когда две девочки-одноклассницы, назначенные дежурить и проверять чистоту рук, начали над ней смеяться, что у нее грязь под ногтями, учительница ее защитила перед классом, а после уроков попросила остаться стереть с доски, а потом они вместе пошли в школьный туалет и мыли руки.
Когда она училась в пятом классе, ее мама устроилась работать на кондитерскую фабрику и дома появились дефицитные шоколадные конфеты, которыми она покупала внимание одноклассников. В шестом классе конфеты уже мало кого интересовали, больше интересовал, а точнее волновал "половой вопрос". Не трудно догадаться кто имел успех у мальчиков - конечно Катька. Девочка страдала, глядя на новую форму ненавистной одноклассницы.
В седьмом классе девочка пришла к выводу, что все зависит от отношения к тебе мальчиков. И она стала вести себя вызывающе, а когда рядом не было свидетелей позволяла мальчикам чуть больше, чем позволяли одноклассницы. Ни то что бы это как-то помогло, но за время учебы она научилась ловить желание одноклассников и быть нужной. Она даже научилась дружить с Катькой, испытывая к той какую-то болезненную привязанность.
Она обрела подружек и как любая другая девочка ходила гулять и болтала о мальчиках. Разговоры часто сводились к сексу. Вопрос секса волновал, будоражил и девчонки рассказывали, как и с кем уже целовались. Катька в подобных разговорах не участвовала, лишь загадочно фыркала, правда никуда при этом не уходила. Девочка хоть и не испытывала сексуального волнения, но не делилась этим ни с кем.
В восьмом классе она решила первой получить "взрослый" опыт и рассказать об этом. Опыт был получен. Но, когда она решила об этом рассказать, ее опередила Катька. Девчонки слушали ее раскрыв рты, впитывая каждое слово. На вопрос, кто же тот первый катькин мальчик, она, блестя синими глазищами, назвала имя красавца-старшеклассника. Девочка закусила губу от зависти и подумала, что Катька должна умереть.
Глава 1. Катька.
Аня открыла глаза и сладко потянулась. Будильник молчал. Она знала, что проснулась раньше звонка. Девушка резво соскочила и, танцуя, пошла в ванну. Аня включила горячую воду и пустила ее через душ - ванну заволокло паром. Аня провела рукой по запотевшему зеркалу и приблизила к нему лицо. Скорчила рожицу и встала под душ. Стоя под горячими струями воды, она рассматривала стены и потолок, который "отмокал" и давно требовал ремонта. Девушка хмыкнула и взяла из стаканчика зубную щетку, выдавила пасту и стала тщательно чистить зубы. У пасты был противный, мятный вкус и ее от этого подташнивало, но она продолжала тереть зубы и язык. Как-то она прочитала, что именно на языке после сна скапливается ночная грязь - с тех пор она трет щеткой язык. Было неприятно. Особенно противным ей казался вкус мяты, но отец любил мятную пасту, мятный чай и мятные леденцы. Бр-р-р. Настроение было хорошим и портить его из-за мелочей не хотелось. Аня тщательно прополоскала рот и выключив воду стала вытираться и сушить волосы стареньким феном.
Она оделась и оглядела себя в зеркало, что висело на двери шифоньера. Шифоньер был старый с желтой потрескавшейся полировкой и смотрел своим старым фасадом в окно. Вообще шифоньер разделял комнату. В той половине, где вместо желтой полировки был приколочен на маленькие гвоздики лист серо-коричневого, шершавого двп, уже три года лежала парализованная бабушка. Такая же старая, как шифоньер и даже кожа ее была такая же желтая и будто потрескавшаяся.
Аня заглянула за шифоньер, потянула носом и сморщилась от запаха мочи и (будь они прокляты!) мятных леденцов. Убирать у бабушки не хотелось и она на цыпочках пошла к двери. Стараясь не шуметь, она тихонько открыла замок и уже выходя услышала, как та ее зовет. Аня хихикнула и хлопнув дверью, побежала вниз по лестнице.
Работа Ане не нравилась, но она боялась маминого друга, который пристроил ее после окончания школы в библиотеку к своей сестре. Ане ничего не оставалось - либо работать, либо учиться. Но учится уже не было сил - так школа надоела, а без образования кому она была нужна.
Друг у мамы был суров и что бы не быть под его неусыпным контролем она, как только кончила школу, перебралась к отцу, несмотря на бабушку за шифоньером.
Неожиданно на работе она нашла себе Подругу. Именно так, с большой буквы, она думала про Алю. Даже имена их похожи, лишь одной буквой отличаются, с умилением думала она. Аля, по мнению Ани, была безупречна. Она была умна, хороша собой и еще в ней было такое, что она даже не могла облечь в слова. Когда на каком-нибудь собрании Алю ругали за нерасторопность, Аня воспринимала это как личное оскорбление. Рядом с Алей Аня словно заново начала жизнь - не было детского сада, не было школы, не было тех ужасных лет.
Аня с радостью бежала в библиотеку - ведь там была Аля. Если в какой-то день той не было на работе, Аня безумно скучала и ничего не могла делать. Иногда она думала, что ради их дружбы могла бы даже умереть. И это то же приводило ее в состояние близкое к экстазу.
Однажды, придя к матери, она так много говорила про подругу, что мамин друг, который, что бы не слышать их "бабьей болтовни", стоял и курил на балконе, смачно плюнул вниз и не оборачиваясь крикнул, что ему тошно слушать ее "лесбийские слюни". Аня обиделась и ушла, не сказав ему "до свидания", а потом долго думала - вдруг он прав. Но как-то они с Алей были в бане и Аня не испытывала к ней ни какого сексуального влечения. После этого она только еще сильнее уверовала, что они Подруги, каких может нет во всем мире.
Первый их спор, неожиданно горячий, разгорелся из-за школьной встречи. Аня поделилась с подругой скорой встречей одноклассников. Аля сказала, как это замечательно, чем больно ранила Аню. Ей хотелось, что бы Аля поддержала ее во мнении, что школьные встречи глупы и напоминают ярмарку тщеславия. Все приходят в чужих нарядах, в чужом золоте, стараясь пустить пыль в глаза бывшим одноклассникам.
- Ну и что, - беспечно бросила на это подруга. - Это же здорово! Разве не интересно побывать на подобном празднике. Разве не замечательно одеть на себя чужой наряд и сыграть роль того, кем ты не являешься. Это же как карнавал!
Казалось, что выпускной только что прошел, а вот уже и встреча одноклассников - первая после окончания школы. Аня по обыкновению стояла в стороне, изредка здороваясь с бывшими одноклассниками. Теперь, когда школьные годы остались позади, все вроде и забыли, как обижали ее и даже те, кто казалось только что не плевал в нее, сейчас здороваются, улыбаются и по имени зовут. "Они уже все забыли!"- Аня была поражена. Вот так просто: десять лет мучили, издевались, а теперь словно они ничего не делали, даже чуть ли не дружили.
Аня увидела, как в класс вошла их первая учительница. Она поторопилась ей навстречу - надо сказать ей спасибо за то, что не давала обижать ее и что вместе с ней мыла руки. Аня вся раскраснелась от волнения, но педагог лишь кивнула ей и продолжала разговаривать с любимцем и гордостью их класса, с интересом слушая рассказ о его институтских успехах. Девушка села на ближайший стул и посмотрела на лучшие Алины туфли, которые сейчас нещадно жали ей ноги. Аня с теплом вспомнила подругу. Вот, дала ей туфли - не побоялась, что она их растянет и возможно Аля из-за этого не сможет их больше носить. Ее мысли прервал громкий вопль. Аня испуганно дернулась. Оказывается это восторженным криком бывшие школьники приветствовали свою королеву.
Катька ворвалась в класс, сияя и громко приветствуя своих вассалов. Она легко шла через зал, на ходу принимая комплименты, целуя подставленные щечки и роняя на каждом шагу приветы. Вечер шел своим чередом. Аня доказывала себе, что продолжает здесь находится только ради Али и их Дружбы. Но где-то в глубине она понимала, все, что ей хочется, так это что бы подлая Катька заметила ее. Хоть бы раз в ее сторону глянула, хоть бы кивнула. И чудо свершилось - Катька повернулась на чей-то зов и встретилась с Аней взглядом. Приподняла ручку и легонько ей махнула, что означало - "привет". И вот Анька, как собачка, которой хозяин свистнул, несется в восторге и с надеждой, что еще и за ухом почешут. И точно, почесали. Катька спросила, что действительно ли она работает в библиотеке, в читальном зале. И наверно, раз так, то этим можно воспользоваться и читать не в "дурацком зале со старперами и прыщавыми студентиками", а брать книги домой. Анька с восторгом стала соглашаться и даже обещала невозможное - дать книги из хранилища. Уж больно хотелось еще хозяйской ласки. Но Катька ее уже не слушала, а шла дальше.
Аня шла из хранилища, таща в "читалку" книги. Что бы не ходить дважды, она прихватила все сразу и вот теперь, чертыхаясь, шла, не видя дороги. Подойдя к двери, она повернулась и толкнула ее пятой точкой, думая о том, как будет сейчас рассказывать Але, как тащила эти книги. Еще поднимаясь по лестнице, она придумала смешную историю и теперь торопилась рассказать ее и посмеяться с подругой. Она часто придумывала то, чего не было, но Аля так смеялась над ее сочиненными историями, милыми и комичными и всегда ей говорила, что только с ней, Аней, могло такое произойти. И тогда Аня испытывала томление в груди от этого "только с ней".
Еще у дверей ей показалось, что в комнате смех, но она не обратила на это внимание. Сейчас же, развернувшись к рабочему столу, она лишь смогла глупо раскрыть рот и выронила из рук книги. За столом сидела Аля, а напротив сидела Катька. На столе стояли чашки, торт и девочки хохотали так, что вытирали слезы и не услышали, как она вошла. Увидев ее с открытым ртом они испытали новый приступ хохота и насилу смогли остановиться.
Катька достала из маленькой сумочки, кружевной платочек и зеркальце, вытерла потекшую тушь, убрала все обратно, встала и (ужас!) чмокнула Алю в щеку. Махнув Ане рукой на прощание, Катька ушла.
Аня только в книгах читала, что в глазах темнеет от ревности или еще от чего, но всегда думала, что это так - для более яркого описания. Но теперь она поняла, что такое может быть. Она и впрямь ничего не видела. В ней все клокотало. Ей казалось, что она сорвется на визг, выспрашивая о чем эта тварь рассказывала.
Но, неожиданно для себя, она услышала, как спокойно спрашивает зачем приходила Катька. Аля уже успокоилась от смеха и сказала что-то про книги. Но Аня-то знала, что Катька ни за что просто так ради книг не придет, только ради подлости какой-нибудь. Она с подозрением смотрела на подругу, гадая, что же она теперь знает, но та достала зеркальце и спокойно подкрашивала глаза.
Аня подняла с пола книги и ушла за стеллаж, и только там, уткнувшись носом в пыльный рукав рабочего халата, заревела. Плакала она беззвучно, как когда-то в детстве, когда жила с мамой и знала, что плакать нельзя. Иначе мама рассердится. А когда мама сердилась, то в ее руках всегда оказывался ремень и уж она тогда не разбирала, чем охаживает дочь - полоской кожи или железной пряжкой. Поэтому Аня ревела беззвучно, у нее даже всхлипов не было и заложенного соплями носа. Когда в школе ей приходилось видеть своих одноклассниц с распухшими и покрасневшими от слез носами, всякий раз она приходила к выводу, что она мутировала в страхе за свою жизнь.
Сейчас, прячась за стеллажами, Аня умирала. Умирала от ревности, от душевной боли, которая разрывала ее. Ане показалось, что еще чуть-чуть и грудь ее точно разорвется, она даже схватилась за нее. Ей хотелось завыть, как - она видела в передаче "в мире животных" - выл волк и вот теперь ей так же хотелось встать на четвереньки и завыть.
Аля имела характер очень легкий, даже какой-то воздушный, который помогал ей идти по жизни играючи. Она никогда не задумывалась над тем, что говорит, что делает. Ее не волновали проблемы рядом живущих, но и их она не грузила своими (если бы такие появились). Если ей приходилось с кем-то поругаться, она через пять минут уже забывала о ссоре и так во всем. Она легко сближалась с людьми и когда в их коллективе появилась Аня, она, ни о чем не задумываясь, стала с ней общаться. Изредка она приглашала ее прогуляться, если не было других вариантов. Ей нравилось, что рядом с грустной Аней все ребята обращали внимание на нее. Аля много улыбалась и любила рассказать о своих поклонниках, даже если это старый хрыч на потрепанных "Жигулях", который подвез ее. И то, подвез-то из-за того, что играет с ее дедом во дворе в домино. Но Аля умела так рассказать, что Аня слушала ее чуть дыша. Когда они гуляли с Аней, та всегда легко принимала, что Алины парни те, что симпатичнее.
Аня поражалась, как Аля, например сидя за книгой, вскидывала голову и сообщала - "все, надоело, пора и погулять" и лихо подмигивала Аньке. И они, тихонько собравшись, убегали с работы, оставив старую тетку Чащину одну в огромном зале. Иногда они попадали в не двузначные ситуации, каких у каждой девчонки случается сотни, но Аня верила, что все, что с ними происходит - исключительно, страшно, интересно, авантюрно, а иногда ей казалось, что даже криминально. После каждой истории Аня чувствовала, что их дружба с Алей становится все крепче.
Когда старуха Чащина поинтересовалась почему Али нет на работе, Аня не знала что сказать, так как не знала где она и решила после работы сходить к Але домой и узнать, что с ней. На последние деньги Аня купила апельсины в зеленой сетке.
Она стояла у двери и представляла, как обрадуется Аля ей и этим апельсинам, но Аня-то понимает зачем нужны подруги. Она на миг прикрыла глаза и нажала на кнопку звонка. В квартире пропела птичка. Аня улыбнулась. Аля такая - у нее все необычное. Даже звонок, как птичка поет. Дверь открылась, на пороге стояла Катька. У Ани ноги и руки стали ватные и вся она была как под наркозом. Не могла поднять ни рук, ни двинуть ногой и сказать ничего не могла. Катька же совершенно спокойно поинтересовалась, заходит она или нет. Аня, чуть живая, зашла в квартиру, представив, что с Алей случилось что-то страшное, а Катька видимо просто оказалась рядом. Но Аля сидела на диване совершенно цела и невредима, рядом с ней прямо на диване лежали апельсины вперемешку с корками и между ними виднелась рваная зеленая сетка.
Аня ничего не понимала, слушая Алю. Та радостно рассказывала, что вчера они с Катькой гуляли, но немного не рассчитали свои силы, и вот теперь пьют минералку и едят апельсины, потому что в них много витамина С. Хорошо конечно еще лимоны, но те слишком кислые. Аня глупо смотрела на Алю. "Как же так?!" - хотелось ей закричать. "Ты что, ведь это я твоя подруга, ведь это со мной ты гуляла ночью под дождем и к нам еще привязалось трое пьяных парней, и мы с тобой не помня себя убегали от них, и ты еще каблук сломала, и сняла туфли, и я из чувства солидарности то же шла босиком. Это же была я, а не мерзкая Катька!" Мерзкая Катька спокойно расхаживала по квартире в кружевных трусиках и Алиной футболке.
Аня легла в постель, вспоминая Катьку в футболке. Рядом храпел отец. Девушка положила голову под подушку, что бы ничего ее не отвлекало. Где то, внутри нее, рождалось что-то и это что-то нужно было взращивать, как ценный экзотический цветок. Нечто прорастало четким понятием, что в жизни каждого человека есть добро - у нее это Аля и зло - это Катька. И каждый должен бороться со злом и ни что не должно этому помешать. За шифоньером заныла парализованная бабка, которая просила пить. Аня подошла к ней и молча смотрела на старушку. Та толстым пальцем ткнула в стакан, который стоял так, что она могла легко дотянуться сама, но бабка любила покапризничать. Аня сунула ей стакан в руки. Бабушка приподнялась, оперлась на локоть и не спеша попила. Аня молча дождалась пока бабушка вернула ей стакан и легла.
В кровати Аня снова стала думать о Катьке. Нужно было собрать доказательства, что она зло.
Все девчонки в классе ходили в капроновых колготках, только Аня в хэбэшных, которые были малы и свисали между ног. Как то Аня решилась и, собираясь в школу, вместо своих дурацких колготок одела мамины чулки. Чулки нужно было прицепить к поясу, что Аня и сделала. На первом же уроке Аня получила записку от Катьки: "Классные колготки". Аня, которую расперло от счастья, тут же ответила: "это чулки" и отправила записку обратно по партам.
На следующем уроке, а это были труды, Катька села рядом с Аней и, только учительница отвернулась, сказала:
- Покажи.
Аня послушно приподняла подол и не успела ничего понять. Катька быстро ножницами разрезала резинки, которые соединяли чулки с поясом. Учительница повернулась на шум и конечно выгнала из класса Аню. Аня одной рукой несла портфель, а другой придерживала чулки. Было очень не удобно и еще она страшно боялась мамы.
Катька зло - это точно! Она не должна жить!
За шифоньером опять застонала бабка. Аня решительно встала и пошла за перегородку. Она присела на край кровати и душевно спросила:
- Может таблетки?
Старушка удивилась предложению внучки, но согласно кивнула. Аня взяла с тумбочки упаковку сердечных таблеток, аккуратно достала их на ладошку и подала бабушке. Та послушно положила их в рот и запила водой. Аня снова легла в постель и подумала, что от всего сердца дала бабке таблеток. Ее позабавил каламбур. Она повернулась на бок. Отец все так же храпел. Аня вспомнила медсестру, которая предупредила, что бы они следили и таблеток рядом со старушкой не держали, а то выпьет лишнюю по незнанию и конец. Анька сладко потянулась. Наконец-то можно спокойно подумать как уничтожить зло. Ведь всем известно - зло сильно, хитро и коварно, но добро всегда побеждает.
Утром Аню разбудили голоса, которые были там, с той стороны, где серо-коричневая стена. Она улыбнулась, но тут же сменила улыбку на удивленно-скорбное выражение. Не одеваясь, в ночной рубашке пошла посмотреть. Отец разговаривал с медсестрой, на нее не обратили внимания. Бабушка лежала с закрытыми глазами, только рот был чуть приоткрыт. Аня поморщилась и передернула плечами.
Она все тщательно обдумывала. Любой вариант, имеющий хоть малейшую не стыковку, сразу отпадал. Иногда она думала, что если Катька не будет больше общаться с Алей, то ее можно оставить, достаточно просто проучить. Но потом она понимала, что если Катька будет жить, то она будет постоянной угрозой для их с Алей дружбы.
Сама судьба, как позже подумала Аня, предоставила ей удобный случай. Алю отправили на курсы и Аня с нетерпением ждала, когда же она вернется. А Катька дожидалась Алю в ее квартире. До приезда оставалось еще долгих пять дней.
В одну из ночей Аня проснулась. Ночи стояли еще теплые, но уже по осеннему темные, а в их замухрышном городке отродясь фонарей не было. Аню безудержно потянуло на железнодорожный вокзал. Ей казалось - это потому, что она по Але скучает, а та должна поездом приехать, но потом-то уже она поняла, что это было. Ею руководил сам Бог, который оберегает и помогает тем, кто встал на путь борьбы со злом.
Вокзал был пуст. Лишь в зале ожидания сидя спали несколько, как говорится, получеловеков неопределенного вида. Аня понаблюдала за ними через окно и пошла по перрону вдоль железнодорожных путей. Она прошла до конца перрона, но по-прежнему не встретила ни души. Погуляла еще немного и не спеша отправилась домой. Дома Аня детально обдумала план. Все складывалось отлично.
На следующий вечер, когда окончательно стемнело, Аня отправилась на квартиру к Але. Ей открыла Катька. Она готовилась лечь спать и была все в той же футболке. Аня была спокойна и не испытывала к ней ни жалости, ни ненависти - Катьки в ее жизни уже не существовало. Катька очень удивилась, почему это Аля на работу позвонила и сообщила о том, что возвращается, а ей нет. Аня равнодушно пожала плечами - она вообще могла бы ей не говорить, что Аля приезжает, но ей страшно одной так поздно на вокзал идти. Катька быстро оделась и, захлопнув дверь, чертыхнулась - ключ забыла.
- А, ерунда, обратно уже Аля откроет, - сказала Аня.
Катька нервно ходила по перрону.
- Ну, и где этот поезд?- все время твердила она.
- Скоро, скоро! - утешала ее Аня.
Вдали показался свет. Катька засуетилась, думая о встрече с подругой, но по пути мчался с ужасным грохотом тяжело груженый состав - цистерны: страшные, огромные.
Дело оказалось плевое, особенно, если перед тобой человек, который травил тебя долгие годы, да еще на таких каблуках. Аня лишь сказала тихо так: "Катя" и, не дожидаясь, пока она оглянется, легко подтолкнула Катьку в сторону состава. Та даже крикнуть не успела.
Аня спокойно шла в сторону дома и была уже достаточно далеко от вокзала, когда услышала скрежет тормозов огромного состава.
Катьку, которая не успела выйти замуж, хоронили в свадебном платье, хоть и в закрытом гробу. Весь класс рыдал, только Али не было - не успела.
Глава 2. О любви.
Аля постоянно говорила про Катьку или просила Аню что-нибудь рассказать о том времени, когда Катька ходила в садик и какие на ней были платьица или бантики. Все ее умиляло. Она шмыгала носом и сморкалась в какую-то огромную тряпку. Ане все это не нравилось, но ей хотелось быть как можно ближе к Але, поэтому она все рассказывала и рассказывала. Про первое сентября, про огромные бордовые гладиолусы (уж откуда она их взяла, но это ж Катька!). Все истории сводились к тому, что Аня была лучшая Катькина подруга.
Поэтому получалось что они обе потеряли близкого и дорогого "человечка". Особенно Ане нравились те минуты, когда они, выключив свет, сидели на ободранном старом Алином диване крепко обнявшись. Именно в такие минуты Аня понимала, что все она сделала правильно, а это значит, что она победила зло - она удалила зло из своей и Алиной жизни.
После ухода Катьки они с Алей стали еще более дружны и тот ключ, который когда-то забыла Катька, теперь был у Ани. Как-то, придя к подруге и постучав в дверь, она никак не могла дождаться, когда та откроет. Решив, что Али нет дома, она достала ключ и поцеловала его. Она первый раз собиралась открыть Алину квартиру. "Это лучше, чем первый поцелуй", - подумала Аня и с каким-то трепетом вставила ключ в замочную скважину.
Аня вошла в квартиру и первое, что она услышала, это Катькин голос. От неожиданности она выронила ключ, который звякнул, упав на пол. Аля хохотала, а Катька что-то рассказывала. Аня тихонько, боясь, что ее услышат, наклонилась, подняла ключ и потянулась к двери. Неожиданно голоса оборвались и раздалось тихое потрескивание. Аня заглянула в комнату. Свет был выключен. Аля спала на своем диванчике. Рядом на табуретке стоял кинопроектор и тихонечко гудел, напротив дивана прямо на сервант была натянута белая простынь.
Аня присела на край дивана. Аля проснулась, поздоровалась без настроения, встала и аккуратно убрала пленку в коробочку. Сдернула простынь с серванта и бросила на диван, а коробочку убрала на полку. Аня внимательно следила за подругой. Ей уже надоели эти воспоминания, но да ладно, в очередной раз отмахивалась она от этих раздражающих мыслей. Катьки нет и уже никогда не будет. Ту-ту Катька!
Аля приготовила чай и, грустно смотря куда-то в стену, сказала, что любила Катьку. Аня тут же подтвердила, что и она любила. На что Аля, даже не посмотрев в ее сторону, сказала:
-Ты ничего не поняла. Я Любила Катьку.
Что-что, а интонации Аня умела различать и в Алином слове "Любовь" она услышала большую букву, такую, как в их "Дружбе". Аня почувствовала, как подступает тошнота. Она вспомнила сурового маминого друга с его "лесбийскими слюнями". Аня снова посмотрела на подругу. Нет, какая же все-таки мразь эта Катька, какая дрянь! Ане захотелось прижать Алю к себе. Ей казалось, что Катька осквернила Алю, что она... Аня даже чуть задохнулась. Она подумала, Катьке повезло, что она уже в земле. Аня даже кулаки сжала крепко-крепко, чуть до крови себя не поцарапала, так ей еще раз захотелось убить Катьку, которая даже после смерти несла зло. Аля свернулась клубочком и рассказывала, как им с Катькой было хорошо, как они пили по утрам кофе и еще такое от чего Аньку замутило, но она как когда-то в школе все слушала, слушала...
Через месяц Аля успокоилась и от тоски по Катьке не осталось и следа. Зато Аня все помнила и по долгу не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок, ненавидя отца, который мог спокойно спать.
Аня мучила себя, но никак не могла забыть красочных и подробных рассказов. Ненавидя себя, Аня опустила руку и засунула ее в трусы. Она вспомнила Алю. Аня пришла в себя от собственного стона. Она с испугом посмотрела на отца, он по-прежнему храпел. Аня встала и пошла в ванну. В зеркало она не смотрела - ей было противно. Она быстро сняла трусы и бросила в корзину для грязного белья, взяла с полки хозяйственное мыло и тщательно вымыла руки. За чистыми трусами нужно было идти обратно - они лежали на полке в шифоньере. Аня намотала на себя полотенце и воровато прошла в комнату. Стараясь не шуметь, она взяла чистые трусы и чуть ли не бегом ринулась обратно. В ванне она натянула плавки и только после немного успокоилась. Подумав, она достала трусы из корзины и стала стирать их все тем же хозяйственным мылом.
Аня умылась и только после посмотрела на себя в зеркало. Ничего не изменилось. Она снова пошла и легла в постель. Все это она сделала ради Али, ради их Дружбы. Ей нужно было сделать это ради того, что бы лучше понять Алю, что бы стать еще ближе к ней. За то, что произошло, несла ответственность грязная, мертвая девка. Аня опять пожалела, что Катька так легко отделалась.
Аня зашла в "читалку". Аля сидела за столом, забравшись на стул с ногами, и что-то читала. На Аньку она лишь взглянула и кивнула. У Ани сердце защемило, как от дурного предчувствия. Она подошла к столу, присела напротив Али и посмотрела на конверт, что лежал на столе. На конверте корявым почерком был написан Алин адрес и обратный адрес военной части. Аня терпеливо ждала пока Аля дочитает письмо и объяснит, что происходит.
После того, как Аня сделала все, что бы понять подругу - именно так называла Аня про себя то, что произошло той ночью - она считала, что они стали с Алей еще ближе. Они почти как сиамские близнецы. И ее очень обидело поведение Али, которая сидела и с загадочным видом читала письмо от какого-то мужика с корявым почерком. Аня с трудом взяла себя в руки и улыбаясь поинтересовалась поклонником.
Аля конечно не могла удержаться и не рассказать о новом обожателе Мише. Миша - бравый вояка, служил где-то на Дальнем Востоке, ходил в голубом берете, который носил лихо заломив на одно ухо, курил какую-то "специальную" дальневосточную траву, а может китайскую (тут Анька не поняла). Сально выражался, делая неимоверное количество ошибок в этих самых сальностях, бил кирпичные стены и вроде умел забивать гвозди головой. Имел на своем счету пятнадцать прыжков с парашютом. Много это или мало подруги не знали, но раз парень писал об этом с гордостью, то согласились, что наверно много.
Миша, увидев у кого-то фотографию Али, влюбился на всю жизнь, о чем писал ей. Девочки каждый день читали новое письмо. Каждый свой боевой подвиг он посвящал "Моей Большой Любви Але". Аня спокойно читала с подругой письма и восхищалась парнем, раз им восхищалась Аля. До конца службы вояки было еще почти два года и за это время он вполне мог найти другую "Большую Любовь", а мог и вовсе погибнуть. Аня представляла, как они с Алей едут на похороны героя и Але, как его девушке, вручают какую-то там медаль.
Аня чувствовала себя счастливой. На какой то момент Аля настолько преисполнилась чувством того, что она ждет парня из армии, что все время сидела дома. Ну, а Аня, конечно же, всегда рядом.
Аня уже думала положить трубку телефона, решив, что подруга ушла в магазин, но тут она услышала ее голос. Голос был хрипловатый и какой-то другой. Судя по всему, настроение у Али было отличным. Она даже не повысила голос, как обычно, когда ей звонили. Аня что-то мямлила, не зная что сказать, потому что позвонила просто так, но Аля вдруг рассмеялась, хотя ни чего смешного Аня не сказала. И тут Аня услышала "его". "Его"- это мужской голос. Аня, ничего не понимая, положила трубку. Она надеялась, что подруга перезвонит, но та не перезвонила, да и на работе не поинтересовалась зачем Аня ей звонила. Аня почувствовала запах зла, она даже носом повела. Но у нее уже был опыт борьбы.
Старуха Чащина отправила Аню в хранилище отнести книги. Аня неожиданно взбунтовалась и Чащина, не любившая шум в библиотеке, отправила с ней Алю. Девушки спустились в подвал и стали расставлять книги. Вдруг Аня застонала и схватилась за живот. Аля подскочила к ней и испуганно затараторила, что это аппендицит и надо срочно скорую. Ане была приятна суета подруги, но помощь со стороны никак не входила в ее планы, поэтому Аня подняла глаза и успокоила подругу, что все хорошо. Но тут же всхлипнула, чем испугала Алю, которая ни разу не видела, что бы Аня плакала.
И тут Аню словно прорвало. Она сама не понимала откуда что взялось. Сперва спокойно, но потом все больше и больше заводясь, она стала рассказывать о том, как отец ее почти каждую ночь насилует, как ей плохо, но ей некуда идти, потому что у матери ужасный мужик живет, а куда ей еще податься. Она уже рыдала. Аля обняла девушку и решительно заявила, что нужно идти в милицию. Аня ни за что не хотела этого делать и Аля решила пока не настаивать, просто пусть она пока поживет у нее, а как успокоится, можно и про милицию напомнить.
- Почему же ты ни чего раньше не говорила, - сокрушалась Аля. Аня лишь всхлипнула, сказав, что ей очень стыдно. И только вчера она решилась все рассказать, но Аля не стала с ней по телефону разговаривать. После такого заявления Аля лишь закусила губу и покрепче прижала притихшую Аню.
После работы девушки вместе зашли в магазин, купили поесть и отправились домой к Але. Аня не верила своей удаче. Аля очень хотела сделать для подруги что нибудь приятное, поэтому она приготовила ей ванну, не пожалев налила туда мятного шампуня. Аня, увидев приготовленную ванну, растрогалась, хоть ей и было не приятно, что Аля не помнит о том, что Аня терпеть не может мятного запаха. Аня решила, что ради Дружбы можно потерпеть - ведь чистит она дома зубы мятной пастой. Она рассыпалась в словах благодарности, но Аля лишь отмахнулась, чем тоже неприятно поразила Аню. Ей хотелось, что бы подруга понимала, как ей, Ане, важно ее внимание. Но Але это было совсем не интересно. К ней приехал какой-то плешивый мужик с которым, глупо хихикая, она упорхнула.
Ане и так не особо хотелось сидеть в вонючей ванне, а теперь и вовсе желание пропало. Аня надела Алин халат, прошла в комнату и легла на диван. Но вдруг соскочила и стала его нюхать. Наравне с пылью диван пах спермой. Анька была уверена - именно спермой и это была сперма того плешивого мужика.
На другой день, сказав, что пошла за вещами, пока отца нет дома, Аня притаилась за углом Алиного дома и стала наблюдать. Она видела, как пришел "плешивый" и зашел в подъезд. Пробыв там минут сорок он вышел, держа Алю под ручку. Вид у него был такой неприятный, что Ане стало плохо. Мерзкий, гнусный мужик - от таких только зло. Как только Аня поняла, что это зло, так все сразу встало на свои места и теперь она знала, что делать. Аня спокойно вышла из-за угла и поднялась к Але.
Вечером она спросила Алю:
-Ты, что любишь его?
Она спросила так, словно ей это интересно и хочется знать подробности их романа. Алька пожала плечами:
- Может и люблю. Он такой классный, только он женат.
Вот так номер! Разве должен женатый мужчина, забивать глупостями голову молодой, наивной девчонки. Аню не интересовало больше ничего, она даже не пыталась отговорить Алю от встреч с "плешивым". Ей было некогда. Больше того, она даже была рада, когда та уходила, потому что Ане нужно было хорошенько подумать. И она подумала.
Роман в письмах между Алей и Мишей продолжался. Он находился на самом пике - когда делишься самым сокровенным, самыми интимными подробностями. Было решено написать письмо десантнику с беретом на ухе.
Аня взяла больничный и сама доставала Мишины письма из ящика, отправляя их в мусоропровод. Ей было не интересно разбирать каракули "героя", а вот Алины письма, которые "носила обязательно на почту", внимательно читала и только после этого выбрасывала в мусоропровод. "Вот они и встретились" - комментировала она, отправляя письма в помойку.
Прошло дней десять и Аня решила, что "герой" уже дошел до кондиции, не получая писем от "Большой Любви Али". Через несколько дней парень получил письмо, которое написала ему Алина подруга. Он наконец-то узнал, почему перестала писать девушка. Оказывается ее изнасиловал негодяй и она хотела наложить на себя руки. Теперь она в реанимации и врачи борются за ее жизнь. Дело было сделано - "плешивый" был отдан в руки правосудия.
"Правосудие" сперва пил водку, которую принесли друзья в беретах сдвинутых на одно ухо (Аня видела их на фотографии). Потом накурился какой то "специальной" дальневосточной травы, покинул пост, прихватив боевое оружие, и отправился подальше от военной части защищать поруганную честь своей "Большой Любви".
Страшную новость Аня узнала от Али, которая безудержно рыдала. Она опять потеряла Любимого. Его пристрелил бравый воин Миша из своего боевого оружия, потом утерся беретом, который снял по такому случаю с уха, и плюнул в плешину мерзавца. А дальше, как настоящий "герой", пошел и сдался милиции. Миша попал надолго, очень надолго. Аня закатила глаза пытаясь подсчитать, сколько же не будет Миши. Нет не сосчитать. Аля даже не поинтересовалась, как Миша узнал про "плешивого" и как оказался в городе. Она больше ничего не хотела слышать про Мишу. Ведь он убил не просто мужчину, с которым она встречалась - он убил "Любовь".
Аля уснула вся опухшая от слез, отчего казалась такой милой. Аня долго не решалась, но потом легла рядом с Алей на пыльный диван, пахнущий спермой "плешивого", погибшего "за любовь" и прижалась к Але. Аля подвинулась и тихонько засопела. Аня приподнялась и посмотрела на подругу. Убрала волосы с ее лица и потрогала припухшие от слез губы. Потом перебралась в ноги подруги и аккуратно стянула с нее трусики. Поднесла их к носу и вдохнула. Они пахли таким... немного кислым, но это был приятный запах. Аня положила руку на жесткие, упругие завитки, тихонько погладила их ладошкой, потом наклонилась и лизнула. Легко так. Аля проснулась, взвизгнула и вскочила с дивана, со сна не понимая, что произошло. Она смотрела на Аню, которая держала в руках ее трусики. Аля выхватила их и быстро одела. Ей хотелось закричать на глупую подругу, но она так устала. И еще она вспомнила, что той негде жить, что если она вернется домой, то попадет в лапы этого животного - своего отца. Аля прижала подругу к себе и только попросила:
- Больше так не делай.
Потом они вместе поплакали. Аля плакала, потому что потеряла любимого, а Аня просто так, за компанию. А может потому, что любила Алю.
Глава 3. О ненависти.
- Не хочу, не хочу!!!
Девочка лежала на полу в магазине и, согнув ножки в белых валеночках, топала, что было сил. Аня не могла отвести глаз от девочки.
- Попробуй только так сделай, сразу придушу! - вернула Аню к жизни мама и сильно потянула за шарф. Аня испуганно посмотрела на маму и сглотнула. Она знала, что значит придушу. С лета знает. Когда мама ее за хлебом послала, Аня, что бы быстрее получилось, побежала через гаражи, где часто курили плохие мальчики. В тот день мальчики были там и у них пищал малюсенький котенок. Один из мальчишек схватил его за горло и сдавил. Аня аж приостановилась, но мальчишки на нее шикнули и она побежала, споткнулась и упала, колготки на коленках порвала. Мама потом сильно ругалась. Но Аня хорошо помнила, как дергались лапки котенка, когда ему горло сдавили.
Потом правда Аня подросла и поняла, что когда мама говорила "придушу" - это было не всерьез, а как говорил мамин друг - "это она фигурально". Но что Аня точно знала, так это то, что мама никогда не шутит. Сколько Аня помнила, мама всегда ей напоминала, что именно она, Аня, ей жизнь испортила. Что с того момента, как она родилась, мама смеяться разучилась. Аня очень из-за этого переживала и даже как-то, придя к бабушке, спросила, почему из-за нее мама не смеется. Бабушка - мама папы, сказала: - Врет..!!!
Аня, хоть ее этому и не учили, уши заткнула, потому что слово было плохое.
До четырех лет Аня сидела дома - точнее у соседки напротив. Когда-то мама очень дружила с соседкой, но потом появилась Аня и они раздружились. Соседка была старше мамы и все, что Аня помнила о ней, так это огромный живот и еще руки. Аня, когда на них смотрела, всегда представляла слона - его ноги. Ног соседки Аня ни разу не видела, они были спрятаны под длинным халатом.
Утром соседка просыпалась от Аниного рева и, вздыхая, шла за ней. Открывала дверь своим ключом, который остался со времен дружбы. Иногда соседка грозила маме, что сообщит куда следует какая она мать. На что мама ей говорила:
- Сиди и нянчись, ведь это тебе ее надо было".
Аня разглядывала соседку и все думала - зачем она ей нужна была. Соседка нянчилась с Аней, утирала слезы, глядя на нее и называла сиротой.
Как-то утром, на Анин рев, соседка не пришла, а у подъезда Аня увидела ветки от елки. Она подумала и решила, что соседку забрал лесной человек. Лесного человека Аня боялась. Ей про него мама рассказывала. Если Аня спать не хотела, мама говорила:
- Ну, смотри! Вон, по улице лесной человек ходит и в окна заглядывает - ищет, кто не спит, что бы в лес с собой утащить и разговорами своими замучить.
Как-то после этих рассказов Ане так стало страшно, что она вместо того, что бы уснуть - разревелась. Она тогда еще не умела плакать тихо. Мама схватила ее больно за руку и вытащила на лестничную площадку, да еще прижала к двери квартиры, где когда-то соседка жила. Аня, как только ее прижали, почувствовала запах леса и бух от ужаса в обморок. Очнулась дома - на кровати, глаза открыла и маму увидела испуганную.
- Ты что, говорит, в гроб меня загнать хочешь, как соседку?
Аня ни про какой гроб не знала - так и сказала. Мама только посмотрела на нее и ничего не сказала, из комнаты вышла и дверь не закрыла.
В садике Ане сперва нравилось. Хоть там ее и не жаловали, но все равно спокойно там было. Сядешь на стульчик и сидишь смотришь на всех.
Играть Аня любила, но как только она что-нибудь хотела взять, так сразу появлялся хозяин игрушки. Поэтому Аня играть перестала - только сидела и смотрела. Ну, и еще думала, что бы она делала, если бы у нее была такая кукла, как у Катьки.
Катька была врагом, потому что у нее было все самое лучшее. И еще у нее было такое платье, которое казалось Ане мягким-мягким, но Аня не знала -так ли это, потому что ни разу его не трогала.
Она вообще никогда ничего не трогала. Потому что мама сказала, когда Аня еще была маленькая, что если она что-нибудь чужое возьмет или потрогает, то у нее руки отсохнут. Аня подумала, что "это она фигурально", но на всякий случай решила уточнить у бабушки и получила тот же ответ. С тех пор Аня чужого не трогала, если только сами не предлагали.
Как-то в садике, в туалете, один мальчик снял трусы и предложил ей потрогать его, но она испугалась. Тогда другой стянул с нее трусики и сам потрогал ее. Она натянула трусы и сказала, что у него сейчас отсохнут руки, потому что он сделал это без разрешения. Мальчик испугался, побежал и нажаловался воспитателю. Аню поставили в угол. Она потом несколько дней наблюдала за мальчиком - руки его были такие же, как и раньше.
Поэтому, на новогоднем утреннике она решилась потрогать снежинки на Катькином платье, но та больно ее толкнула и завизжала. Аня испугалась, что ее опять поставят в угол и не пустят на праздник, поэтому она отошла от Катьки, тихонько открыла шкафчик и достала оттуда маленькие ножницы. Потом, когда они сидели в зале, Аня села за Катькой и изрезала ей подол. В праздничной суматохе никто ничего не заметил.
Правда Аня тогда без подарка осталась, потому что не знала куда деть ножницы, а с ножницами к Деду Морозу не пошла. Она думала, что он все понял и принесет подарок домой. Но домой Дед Мороз то же не пришел - вместо него пришли к маме гости.
Первый раз Аня влюбилась в пятом классе. Мальчик был главным школьным хулиганом и Аня считала, что это их как-то связывает. Она даже хотела ему письмо написать, но оказалось, что у мальчика любовь с девочкой старшеклассницей. Девочка была главной отличницей в школе, все ими восторгались - он главный хулиган, а она такая умница...
Аня дождалась, когда отличница дежурила в школьной раздевалке, а потом, забрав из раздевалки свое пальто, пошла к учительнице и сказала, что у нее деньги пропали из кармана. Слух дошел до директора. Девочка была такой хорошей, что никто не хотел верить в ее виновность, но ни кто не видел причины, почему бы Аня стала врать и наговаривать. Мальчик сразу девочку разлюбил. Аня в мальчике разочаровалась, отличница тоже. Что бы все знали об этом - она наелась таблеток, потом долго лежала в больнице, а после родители перевели ее в другую школу.
В том же пятом классе Аня подружилась с Катькой. Та оказалась жуткая сладкоежка и Анька таскала ей конфеты. Когда мама увидела, что исчезли все ее припасы, очень разозлилась, схватила Аню за волосы и стукнула лицом о стол, а потом еще. В общем, когда мама успокоилась, Аня решила утереть сопли, но там была кровь - темная и густая. Аня упала в обморок. Мама больше не била ее о стол, но и конфет Аня ни когда не видела.
Аня была в какой-то рабской зависимости перед Катькой и ничего не могла с этим поделать. Она себя за это ненавидела. Особенно больно было осознавать, что Катька в этой ее зависимости совсем не нуждалась.
По мере взросления Ани, мамины меры воспитания менялись. Стало меньше рукоприкладства - больше было нравоучений из разряда "принесешь в подоле убью", "узнаю, что с кем-то путаешься, убью","...выгоню из дома, будешь с бомжами на помойке жить, где тебе и место"...
Поэтому Аня ни с кем "не путалась", помня, что мама хоть и выражается "фигурально", но рука у нее тяжелая. Когда Аня слушала девчонок про их поцелуи, она чаще всего приглядывалась, как на все это реагирует Катька. Катька больше фыркала. Поэтому Аня была спокойна, но как-то увидела ее с мальчиком и поняла, что должна что-то делать.
Оказалось все просто - нужно было в коридоре, как бы невзначай, задеть грудью одноклассника и мальчики твои. Правда Ане это быстро надоело и она решила, что если что и надо сделать, так это с кем ни будь переспать и утереть всем нос.
Все у тех же гаражей, где плохие мальчики курили , а однажды душили котенка, - Аня лишилась девственности. Первый Анин "мужчина" был все из тех же мальчиков. Она просто несколько дней смотрела на него чуть дольше, чем на других. Было больно и страшно, что кто-нибудь увидит. А еще было противно. Она не думала, что парни так противно пыхтят. Особенно ей не понравилось, что он сказал в конце.
Дома она закрылась в ванной, помылась и постирала трусики, а еще она рано легла, потому что очень боялась, что мама может догадаться.
А после уроков Катька всех позвала за школу, угостила сигаретами и когда все прикурили, она выложила новость про себя, парня - красавца-старшеклассника и их сногсшибательный секс. Аня еле дождалась, когда все стали расходиться. Маму она уже не боялась, страха не было - одна только ненависть.
Глава 4. Дневник
1-й день.
Я так решила - ни каких дат! Только события и пишу, когда захочу (пусть хоть раз в год).
Сегодня я переехала от мамы к отцу. Конечно там (точнее тут) бабушка, но мне кажется, что это все равно лучше, чем мама со своим мужиком.
Бабка конечно противная - как отец ее терпит. Она лежит парализованная и ходит под себя. Я конечно не представляю, как мне со всеми этими какашками справляться...
Зато я прекрасно уже поняла, что дома надо быть поменьше, а то старуха замучает. Она прекрасно шевелит руками и даже приподниматься может - рядом с ее кроватью тумбочка, на которой вода и таблетки, но если я дома, она скрипит целый день - то воды, то поесть, то еще что ни будь.
Целый день брожу по городу, лишь бы старуху не видеть и не слышать.
2-й день.
Живу у отца две недели - башка трещит от вони мятной и конечно бабкиных засранок.
Отец встретил маму и сказал, что я совсем не помогаю, только где-то шляюсь. В тот же вечер мама нарисовалась. Думала убьет меня! Опять, сучка, оплеуху отвесила - мало она меня била! Щека горит - жуть! Мама сообщила, что завтра мне на работу - дружок ее постарался. Буду работать в библиотеке.
Как я их всех ненавижу!
3-й день.
На работе есть классная девочка - ее зовут АЛЯ!!!!!!!!!!
4день.
Сегодня ходили гулять с Алей - так здорово!!!
На лавочке в парке к нам парни подсели. Мне один понравился, но он сразу к Але присел, но я даже рада - ведь она такая красивая!
Бабка надоела - от нее одна вонь. Хоть бы умерла! Вообще не понимаю, зачем ей жить - только жизнь окружающим портит.
Я бы на ее месте давно уже чего-нибудь наелась.
5-й день.
Сегодня Аля сговорила меня уйти с работы. Мы с ней ходили на индийский фильм. В середине фильма я посмотрела на Алю - она плакала.
Мне не было даже грустно, но когда мы вышли из кинотеатра, я, на всякий случай, сказала, что чуть не обрыдалась. Аля посмотрела на меня и говорит, наконец-то хоть кто-то нашелся, кто чувствует тоже что и я. Да я умру от слез, если надо.
Потом мы ели с ней мороженое в кафе и на нас пялились мужики, которые пили пиво за соседним столиком. Когда мы вышли, Аля спросила:- "Нет, ты видела эти рожи?" - и мы засмеялись.
6-й день.
Сегодня на работе было собрание. На нем поставили вопрос, что Алю надо исключить из комсомола за то, что отказалась ехать в колхоз на картошку. Больше всех визжала Зойка из центральной библиотеки - дура!
Аля потом сказала, что ей наплевать, но была очень грустная.
Я ненавижу Зойку!
7-й день.
Зойка оказывается беременная. Это здорово, потому что она не замужем.
Мне Аля сказала - они оказывается были подружки, но поругались из-за парня (наверно Зойку парень ради Али бросил).
Так вот! А ведь Зойка - комсомолка, и беременная, и не замужем...