В этот городок они приехали несколько дней назад, путешествуя на машине по заранее составленному маршруту, полному многокрасочных и лёгких по достижению мест. Название было замечательное - "Город Игр" и они собирались провести здесь минимум неделю, наслаждаясь летним беспределом на песчаных пляжах и в игровых парках, рекламой которых Петька уже полгода заучено и монотонно сводил с ума:
- Посетите наши оборудованные пляжи и детские аттракционы, равных которым вы не найдете даже на краю Земли! Посетите!!!
На краю Земли никто из них не был, но маленькому Петру это было до лампочки и он просто повторял данный слоган каждый раз, когда вспоминал о предстоящем лете. Его сестра Анастасия тоже не имела ничего против того, чтобы слегка побеситься на солнышке и в городах-аттракционах, куда её постоянные фантазии убегали за время учебного года неоднократно.
И вот пришел день, когда папа зашел в комнату, значительно посмотрел на обоих ребятишек, притихших от спокойно-торжественного выражения его лица, и сказал:
- Завтра мы едем в Город Игр. Вы ничего не имеете против?
Еще пару секунд сохранялась звенящая тишина, а потом взорвавшийся гам и нечленораздельные крики наполнили комнату, дом и большую часть улицы. Оба повисли обезьянками на отцовских руках, вскарабкались к нему на плечи и оттуда самозабвенно орали, не обращая внимание на зажмурившегося отца, пытающегося удержаться на ногах.
Сборы заняли немного времени, детские чемоданчики были уже частично подготовлены, а своих вещей Сергей никогда не брал больше, чем спортивную сумку. Остальное - спальники, чашечки, ложечки и термосы для остановки в пути - было делом привычным, поскольку "в свет" они выезжали уже не в первый раз и процедуру подготовки дети хорошо знали. Но всё-таки это не мешало появлению во всей квартире общей атмосферы ералаша.
- Я возьму моё радио, моего робота и "Лего", сказал Петька серьёзно, показывая, что дискуссия бесполезна и всё перечисленное будет не только взято, но и дополнено другими, еще не названными предметами. С ним никто не спорил, поскольку делать это было бесполезно, а упомянутые ценности много места не занимали. Настя в этот момент собирала свою дорожную сумку, в которой уже не хватало места для девичьих штук, без которых ни одна нормальная девочка никуда не поедет: зеркальца, расчёски, какие-то камушки, листочки с надписями, в которых только она могла разобраться, электронная игра с головоломками и уже пикающий от бессилия сотовый телефон.
- Заряди телефон, - прокричал из большой комнаты папа, - иначе он крякнет по дороге.
Через пару часов всё было собрано, уложено, вода отключена, дверь закрыта, машина заведена, и горячий асфальт побежал перед глазами, как ровный коврик серого цвета, ведущий в Страну Которая Ждет.
Дорога получилась спокойной и веселой, до места доехали практически не останавливаясь, если не считать съездов к придорожным кафе для остановки на ночь и горячей еды. И вот уже с правой стороны машины за деревьями засверкало что-то блестящее, рассыпающееся под солнцем серебряными искрами и влетающее в раскрытые окна свежим воздухом.
- МОРЕ!!!! - разом заорали Настя с Петькой и автомобиль наполнился визгом, криком и прочими звуками, которые должны были показать, что море замечено, никуда не денется, и до лампочки, что об этом думает само море.
Отель нашелся прямо на берегу, сразу после въезда в город. Несмотря на сезон, в нём оказались свободные места, и Сергей, осмотрев предложенный вариант, не раздумывая, согласился. Номер был замечательный, с просторной гостиной квадратной формы, на стене которой висел огромный, размером со школьную доску, плоский телевизор, а вместо одной стены сдвигалась в сторону стеклянная дверь, выпуская на лоджию, откуда была видна детская площадка внизу. Море плескалось всего в сотне метров, отделенное от дома красиво подстриженным низеньким кустарником невероятной формы, напоминающего сразу и яйцо и ёлку. Телевизор был немедленно включён, а чемоданчики раскрыты.
Разместившись в двух комнатах, все занялись своими делами, раскладывая вещи по шкафчикам и тумбочкам. Всё проходило предельно быстро, поскольку отказываться от возможности еще сегодня искупаться не хотел никто. Сергей справился со своими вещами и, в ожидании ребятни, сел на диван перед телевизором, вслушиваясь в испанскую речь журналиста, похожего на Дон Кихота - худого, костлявого, с красным блеском невысыпающихся глаз, который возвышался над головами находящихся в лекционном зале и рассказывал о том, что какая-то группа под чьим-то руководством наблюдает сейчас рождение какой-то звезды какого-то типа в районе какого-то созвездия. Сергей безуспешно попытался уследить за абсолютно непонятным для него описанием астрономического феномена:
- Ученые оказались свидетелями рождения звезды, которая по всем характеристикам, уже собирается умирать. Подобного еще не случалось за всю историю астрономии. Импульсивность звезды настолько велика, что её можно наблюдать невооружённым взглядом, - возбуждённо говорил Дон Кихот в микрофон, держа правую руку козырьком над глазами, защищая их от бьющего в окно солнечного света, и Сергей вспомнил, что он забыл в машине свои солнцезащитные очки. Он встал и выключил телевизор.
- Кто-нибудь уже готов или я иду один?! - крикнул он в сторону второй комнаты, из которой доносились звуки полностью освоившихся детей. Ответом ему был топот двух пар ног и появившиеся Настя с Петькой с готовностью выросли перед ним, преданно заглядывая в глаза.
Спустившись вниз и мимоходом перепробовав всё на игровой площадке перед гостиницей, дети рванули дальше, к ждущему их на выходе отцу, и уже через пару минут, побросав одежду в кучки на разложенные полотенца, все трое бросились в воду. Море было великолепно - уже садящееся солнце окрашивало воду в теплые цвета, а небо было таким синим, что казалось специально раскрашенным и наклеенным.
Заняться здесь было чем - и самую кипучую деятельность развил, разумеется, Петька, бегая по пляжу в поисках строительного материала для своего нового проекта. Сергей искупался с детьми, забрызгав их и покрутив по воде, потом улёгся на полотенце и стал рассеяно смотреть за мельтешением двух неспокойных тел. Увидев неподалёку пляжное кафе, он встал, помахал рукой зевающей в одиночестве хозяйке и купил три замечательно выглядящих мороженых. А ещё узнал, что людей сегодня почти нет, потому что все отдыхающие ушли в город на какой-то открытый концерт, а вот завтра здесь будет полно народа и возможно даже еще теплее, чем сегодня. Он уже возвращался к своему полотенцу, крича Насте и Петьке о купленном лакомстве, когда к нему учтиво обратился говорящий на очень быстром испанском спасатель с пляжа, красавец парень, который очень вежливо объяснил, что маленький мальчик по имени Петер (это же ваш сын?) собирает по пляжу незанятые шезлонги и строит из них какую-то конструкцию, размеры которой уже приближаются к размерам гостиницы.
- Сеньор, я его спрашиваю, что он делает, а он отвечает - пиратский корабль, а на мои слова, что не надо собирать шезлонги со всего пляжа (вон, посмотрите, он еще два тащит!) отвечает, что они всё равно незанятые, а завтра он снова сюда придет с папой (это с вами, да?) и папа поможет всё расставить по своим местам. - Сделайте что-нибудь!
Почти мольбою выкрикнув последние слова, красивый спасатель получил от Сергея заверение, что строительный энтузиазм маленького зодчего будет проконтролирован. После этого парень пропел "Грасиас, Сеньор!" и растворился в своей спасательной будке.
Возвращаясь после разговора со спасателем к своему месту, Сергей заметил сидящую на песке странную фигуру. Абсолютно белые, всклокоченные волосы сидящего человека метались на ветру, словно паутина, делая его голову похожей на горящий белым огнём шевелящийся шар. Специально сделав дугу и проходя мимо, Сергей увидел старика, который не отрываясь смотрел на купающихся возле берега полную женщину и худенького мальчика, тощие предплечья которого были завернуты в оранжевые надувные нарукавники. Не останавливаясь, Сергей пошел дальше к своему месту и дал команду собираться, поскольку, пробарахтавшись в воде полтора часа, дети начали мёрзнуть от свежего вечернего ветра. Солнца в это время уже почти не было видно, только красная горбушка на горизонте устало зарывалась в оранжевые облака.
Придя домой и смыв соль моря струями тёплого душа, все легко поужинали, хотя слово "легко" не было уместным, поскольку дети, после купания голодные и бесстрашные, готовы были прикончить какао и булочки, лимонад и хлеб, колбасу с водой или лук с ананасом. Ананаса не было, с луком тоже было напряженно, но какао было в достатке и ароматных булочек Сергей тоже купил в нужном количестве, зная, какой опасности подвергается кухня, если его дети приходят домой после купания.
Наевшись, Петька стал клевать носом, отдав все силы на постройку корабля, борьбу с волнами и с едой. Уже полностью поверив в сбывшуюся мечту последних месяцев, он легко дал себя уложить и только привычно прошептал, уже с закрытыми глазами и натянутым до носа одеялом:
- Пап.. спой чего-нибудь.
Сергей, подав дочери сигнал вести себя тихо, сел на край постели и тихо запел сыну одну из тех песен, которые он обычно пел детям дома, наигрывая себе на гитаре. Через пять минут Петька уже спал, разбросав руки в стороны и дыша глубоко и спокойно. Сергей осторожно встал, поправил его одеяло и на цыпочках подошел к сидящей на диване дочери.
Спать не хотелось. Настя тоже не проявляла желания упасть в постель, поэтому они просто сидели перед телевизором, болтая о прошедшем дне и допивая остатки какао.
- Нравится тебе здесь? - спросил Сергей, наблюдая, как его дочь пытается слизнуть с локтя капли какао, невероятным образом попавшими туда. Настя, справившись с частью задачи, вытерла невыполнимую миссию бумажным полотенцем и, выдув из папиного стакана остатки сладкого напитка, пробулькала, всем телом повернувшись к отцу:
- Угру.. тролько дрень брыстро закрончилсря!
Еще через полчаса усталость всё-таки начала одолевать оба отчаянно бодрствующих организма.
- Пойдем на балкон? - предложил отец дочери, убрав со стола и включая везде ночное освещение. Настя кивнула головой, взяла отца за руку и вместе с ним вышла в залитую лунным светом ночь. Они стояли, облокотившись о перила и смотрели на черную рябь моря, блестящую серыми искрами от света молодой Луны. Мягкий шелест прибоя и скрежетание сверчков делали ночь похожей на музыкальные дорожки, по которым тихо рассыпались стеклянные капли.
- Уже придумала, что будем делать завтра? - спросил Сергей, смотря на профиль дочери, кажущийся в свете луны на фоне черного неба головкой фарфоровой куклы тончайшей работы.
- Завтра будет видно, - рассудительно прошептала Настя, неподвижно смотря на лунную дорожку, похожую на перевернутую сосульку, - Петька хотел в аттракционы и аквапарк, к дельфинам, а я бы лучше испробовала мой новый водный матрац, который мы купили по дороге.
Речь шла о надувном матраце, который был куплен еще дома перед отъездом и который, следуя Петькиным требованиям, должен был принадлежать ему, но он уступил своё право на плавающую роскошь в обмен на Настины водные очки, предложенные ему сестрой согласно тонкой тактике ведения переговоров.
- Петька встанет раньше всех и, я уверен, первым делом попытается надуть матрац.., - начал Сергей, как вдруг неожиданно опустившаяся тишина заставила его замолчать. Ни единого движения не осталось в воздухе, ни малейшего писка или стрекота насекомых, и шум моря стал глухим и низким, как работа дизельного двигателя глубоко под землей, словно там медленно билось чьё-то огромное сердце. Он посмотрели на воду, но там не происходило ничего необычного, лунная дорожка спокойно убегала к горизонту, направляя взгляд на тоненький Месяц, почти лежащий на спине и похожий на колыбель для невидимого ребенка. В этот момент Настя схватила отца за руку и, показывая пальцем куда-то вверх, шумно прошептала:
- Па.. смотри..
Сергей поднял голову к безоблачному, черному небу и увидел крохотную звездочку, похожую на точку, яркую, как от лазерной указки. Она пульсировала и переливалась, она казалась иголочным проколом в черной бумаге, за которой кто-то двигает ярко освещенную серебряную пластинку. Несколько секунд Сергей заинтересованно следил за пульсацией света, а потом странный свет начал расплывался перед его глазами, не переставая выплёскивать мягкие удары пронзительным света, вытекающего из маленького отверстия на черном небе. В такт биения его сердца, этот свет выливался сейчас как кровь из проколотой вены, забирая силы и заволакивая сознание освещённым изнутри белым покрывалом. Сергей почувствовал головокружение, поднявшуюся к горлу тошноту, и, машинально закрыв глаза, несколько секунд ждал, когда это пройдет, содрогаясь от бьющегося по всему телу пульса, но вдруг перед закрытыми глазами он увидел стремительно выплывшую картинку, которую потом вспоминал постоянно - группка детей, различного роста и возраста, восемь-десять маленьких фигурок, на разном расстоянии друг от друга, стоят черными силуэтами на фоне растущего за ними сияния.. свечение нарастает, нарастает, как нарыв, поглощая детские контуры, растворяя их в своей иллюминации, до тех пор, пока от фигурок не остаются только темные черточки, растекающиеся в ослепительном свете.. а потом исчезают и они.. и всё погружается в темноту.. и только неразличимый шепот нескольких голосов.. детских голосов.. то нарастающий, то почти неслышный, в котором он никак не может разобрать слов. И один из них, да, вот этот, он же знает этот голос, знает его, слышал его часто и совсем рядом, до боли знакомый голос, вдруг непонятно выкрикнувший что-то, от чего душа сжалась, как от пронзительного укола. Сергей почувствовал отчаяние от невозможности понять сказанное и сразу пришло ощущение какой-то страшной потери, с которой нельзя было мириться.. невозможно.. потому что там и его дети.. он знает это совершенно точно.. они тоже там.. и от этого сознания сердце сжалось, как стальная пружина, готовая лопнуть в любой момент, разорваться, разбивая и ломая всё, что могло бы оказаться на его пути - кости, мясо и начинающую тихо подвывать душу, только чтобы не упустить момент.. чтобы помешать им сейчас уйти.. остановить их.. Либо пойти с ними.
- Папа, ты что?! - вдруг донеслось до него откуда-то издалека и, открыв глаза, качнувшись как от удара, Сергей обнаружил, что почти до половины перегнулся через перила, уперевшись в них руками, на которых сейчас повисла его дочь, пытаясь оторвать их хватку от холодных кованых поручней.
- Ты что?! Ты что, пап?!! - заглядывая к нему в глаза и поглаживая его ладони повторяла она снова и снова. Какое-то время Сергей ошарашенно смотрел на неё, секунда за секундой приходя в себя и чувствуя ползущий по плечам озноб от того, что он только что увидел. Он взял ладошки дочери в свои и несильно сжал их, глядя в её глаза, ставшие огромными, как озера:
- Настёнка.. я что-то поплыл. Давно такого не было. Вообще не помню. А ты.. ты сейчас ничего не чувствовала? - он смотрел ей в глаза как в окно, в котором ясно отражалась его наклонившаяся фигура.
- Нет, ничего особенного, пап, - так же неотрывно смотря на него проговорила дочь, - ничего, только жарко стало, как под Солнцем, это от неожиданности, когда я увидела, что ты взялся за перила и перегнулся через них так далеко. Ты напугал меня.. ты напугал меня, пап, напугал очень!
- Всё в порядке, в порядке.. всё-всё, - заторможено повторял отец, понимая, что о порядке говорить было преждевременно, - со мной такое впервые, могу предположить, что вы с Петькой меня сегодня немного пережарили и перекупали.
Перед его глазами плыли фиолетовые круги и он, моргая, пытался сбросить неприятное ощущение изменившегося цвета перед глазами. Небо казалось земляной стеной, увитой жесткими корнями твёрдых облаков, а волны моря разливались белой тяжелой ртутью по совершенно чёрному песку. Стараясь придать своему голосу шутливое выражение и борясь с холодным чувством внутри, он стараясь убедить себя, что та светящаяся картинка, которую он только что видел, всего лишь результат прилично нагретой за день головы. Но неприятное чувство снова растекалось дрожью по покрытым холодом плечам, когда он вспоминал громкий шепот, который так и не смог разобрать, и детские фигурки, одна за другой уходящие в ослепительный белый свет.
------->
(c) Copyright: Сергей Лановой, 2016
Свидетельство о публикации N 216021101115
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/2/2316.jpg)