В машине Настя отвернулась к окну и стала водить по стеклу пальцем, рисуя невидимые узоры. В зеркало заднего вида Сергей тревожно смотрел на дочь, сохраняя молчание до тех пор, пока движение её пальца по стеклу не превратилось в визг. Повернувшись, он увидел, как она с силой давит пальцем на прозрачную поверхность, словно в желании проткнуть её.
- Настёна, перестань. Что за игры? Всегда можно сделать напряжённую ситуацию ещё более напряжённой. Не надо. Слышишь, малыш? Всё будет хорошо. Залечим мы твои болячки.
Он говорил спокойно, стараясь не придавать голосу излишней строгости.
Настя повернулась к нему, забралась с ногами на сидение и обхватила колени руками. Какое-то время она сидела так, смотря на руку отца, лежащую на рычаге переключателя передач, а затем задумчиво пробурчала:
- "Всё будет хорошо". Так хочется, чтобы было. А то каникулы дурацкие получаются.
Поёрзав плечами, она добавила:
- У меня кожа чешется, пап. Весь день не чесалась, а теперь чешется.
Сергей пожалел, что в суматохе не спросил у врача о возможности принимать душ, решив позвонить в больницу из :
- Откуда же я знал.., - бормотал он себе под нос, - да он и сам перенервничал, врач наш. Вон как забеспокоился, когда кровь пошла. Не каждый день такое. Какой тут, в баню, душ?
Сзади его обняли две тонкие руки. Сергей увидел в зеркале лицо дочери и её блестящие глаза, смотревшие на него.
- Ты чего, малыш?
- Просто так. Ты волнуешься. А сложную ситуацию всегда можно сделать ещё более сложной.
- Напряжённую, ты перепутала.
- Вот и не напрягай, ладно?
- Ну даёшь, принцесса. Молодец. Кстати, мы приехали. Пошли искать твоего брата.
Они забрали Петьку у совершенно измученного Эмилио, который сердечно поблагодарил "за знакомство с этим представителем племени Живучих и Умных", - рассказал, что его тоже посвятили в члены этого племени, возникшего буквально час назад, но он не в состоянии больше строить вигвамы из спасательных кругов и спускать на воду воображаемые корабли, поскольку здесь у него нет таких возможностей и масштабов, а пацану нужен простор. Возможно даже два простора.
У них было ещё почти три часа времени, чтобы собрать нехитрые вещи для больницы, и Настя пошла складывать свою сумку, говоря при этом сама с собой, но достаточно громко, чтобы это было слышно всем в комнате:
- Это называется "приехала отдохнуть на море". Тут же загремела в больницу.
Потом она накричала на Петьку за то, что он путается под ногами, выгнала его из комнаты и хлопнула дверью.
Сергей взял надувшегося пацана на коленки и, вороша его непослушные волосы ладонью, тихо сказал:
- Не обижайся на сестрёнку. Что-то заболела она у нас не вовремя. Болеть никогда не вовремя, а если это болячки, о которых не знает даже врач - тогда совсем неприятно. Правда?
Петька оживился и затарахтел:
- Конечно неприятно! У нас в школе был мальчик, он опоздал на урок и сказал, что он болеет и поэтому опоздал, а учительница не знала, чем он болеет и он сам этого тоже не знал. А после школы за ним приехали родители и учительница спросила их, чем он болеет, а родители тоже не знали и им стало неприятно, когда они узнали, что он вдруг заболел..
Петькин рассказ о больном мальчике был длинным и с массой деталей, но Сергей слушал его отвлечённо, не в силах настроиться на возможность спокойно думать. Пытаясь отвлечь себя от дурных мыслей и спастись от вдохновенного рассказа о заболевшем мальчике, Сергей достал из вещей видеодиски и зарядил сыну какой-то мультфильм. Настя выпрыгнула из комнаты в банном халате, и под отцовский крик: "Голову, Настя, мой только голову! А тело оботри влажным полотенцем!" - закрылась в ванной и через некоторое время снова вышла, прошлёпав в комнату, оставляя за собой капли воды с мокрых волос. В рассеянном просмотре телевизора время прошло немного быстрее и, когда фильм закончился, Сергей посмотрел на часы, скомандовал Петьке обуваться, и позвал дочь, всё ещё не выходящую из комнаты:
- Настён, время. Ты готова? - ответом ему были стук, шорох и шаги из-за закрытой двери, - Настя! - снова позвал Сергей достаточно громко, чтобы его могли услышать через раздающиеся в комнате звуки, - ну, где ты, ёлкина голова?!
Из детской по-прежнему не доносилось ничего, кроме топающих шагов его дочери, в очередной раз доказывающих, что чем меньше и легче человек, тем больше от него шума. Потом он услышал напевание какой-то немыслимой мелодии, которая раздавалась только слогами и короткими звуками и была, несомненно, воспроизведением музыки из наушников.
- Плеер в ушах.. конечно, какого тогда я надеюсь, что она меня услышит? - Сергей вдохнул и подошёл к комнате: - Ну, погоди.. сейчас вместе споём.
Понимая бесполезность стука именно в этой ситуации, он резко открыл дверь.
Настя занималась тысячей дел одновременно и это не задерживало, а ускоряло её сборы, что никогда не могли понять ни её отец, ни подруги, ни она сама. Только Петька, который был ещё более талантлив в том, чтобы плодотворно ничего не делать, мог соперничать с сестрой в одновременном одевании, походе в туалет и чистке зубов. Сейчас Настя расчёсывалась. При этом она ещё убирала в комнате, запихивала в сумку необходимые для больницы вещи и подпевала раздающимся в наушниках песням, в сортировке которых только она могла разобраться - никто другой не постиг бы логики, с которой она раскидывала по памяти цифрового плеера необходимые ей музыкальные композиции.
С гремящей в наушниках музыкой она приводила в порядок ещё влажные после душа волосы, между делом запихивая постельное бельё в ящик под диваном, затем подошла к зеркалу и стала вдевать в уши серёжки с вулканическим камнем, когда-то подаренные ей отцом. Она села на стульчик перед зеркалом, встряхнула волосы, наклонила голову набок и аккуратно вдела серёжку в правое ухо, подпевая звенящему в ушах мотиву, затем взяла вторую и именно в эту секунду в комнату вошёл Сергей, неожиданно открыв дверь и сразу увидев сидящую перед зеркалом дочь. От неожиданности выронив украшение из рук, Настя секунду смотрела на отца, потом наклонилась, и в это мгновение Сергей почувствовал безотчётный ужас, отвратительный, как болотная тина на лице, прилипшая к коже холодом полного непонимания того, что он видит. Он смотрел сейчас не на склонившуюся спину его дочери, а на отражение в зеркале перед ней, в котором Настя с одной вдетой серёжкой по-прежнему сидела на стуле и внимательно смотрела на него.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/5/2316.jpg)