Встал поздно, жрать нечего, пошел за яйцами для завтрака и за молоком. Купил десяток яиц, два пакета молока, иду домой, и возле самого подъезда, с усилием балансируя на вечном здесь гололёде, всё-таки не удержался и ёбнулся так, что другой глагол сюда как-то не подошел. Пакет с продуктами по сложной траектории метееоритом ударился о равнодушную планету, звуком лопнувшего молочного пакета переключив мои мысли на яичную судьбу. Последующий трагический подъём сопровождался разливающимся из пакета белым ливнем, в котором красиво смешивались желтые мозги яиц. Я встал. И снова, как уже было однажды, захотел убивать. Мне понравилась идея войти в подъезд дома, ногой завалить косяк той блат-хаты, где сидели эти работники ненужных сибирских зим, связать всех находящихся там в один мясной букет и скормить им то, что я только что предполагал себе, как завтрак. А затем бережно отстегнуть собственные яйца у тех, у кого они были, и пришить их тем, кто ещё не имел счастья их носить, взамен попытавшись выдоить пару капель молока из увядших начальственных грудей. И вот тогда, в течение ближайших тысячи лет, улица возле моего дома была бы посыпана белым песком с острова Бали, с чёрными дорожками вулканической крошки от подножья Кракатау.
А ещё в очередной раз подумал обо всех этих крикунах, засоряющих сетевые чаты и уши собственных знакомых эпохальными разговорами за судьбы мира, смену президентов и своим недовольством каких-то там социальных систем. И увидел дерьмовых актёров, безголосых певцов, мудаковатых руководителей, самолюбующихся мужчин, смирившихся с этим женщин - всякой твари по паре из бесконечной шеренги уверенной некомпетентности, из которой складывается именно тот круг, что заселяет именно такой город. И такую страну. В которой на вечном гололёде разбиваются яйца лично незнакомых мне куриц.
Я знаю, что проку в этом моём опусе нет. Ни грамма. Даже тот говнюк, что за всю зиму ни разу не слетал на Бали за песком для дорожек возле нашего дома, просто согласно кивнёт, одобрительно ругнувшись матом, но так и не поймёт, что речь была о нём. Как не понимают этого все те, что таращатся в экраны своих гаджетов, спотыкаясь в складках поломанного асфальта. Человеческая масса убеждена в собственной исключительности и в исключительности того, что она даёт человечеству. Только масса не может дать ничего, кроме растоптанной тропинки в снегу. Качественно растянутое и закреплённое на гололёде лицо руководителя ЖЭУ - это работа ювелирная, требующая руки Мастера. Это непросто, но стоит потраченного времени, поскольку затем наступает цепная реакция, которая заставляет всех пересмотреть свой подход к собственной ответственности. Она появляется. Как мозги в разливающемся молоке, не перестающем думать об омлете. Никто не хочет со мной на мастер класс? А яйца кому-нибудь нужны? Тогда я иду к вам.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-144/1566.jpg)