Ты сегодня красивая? Да, наверняка. И чувствуешь себя такой, не заморачиваясь новыми морщинками и с удовольствием разбивая надоевшие тарелки. Они действительно надоели, смотри, вон та давно треснула и трещина за много лет стала желтой, не позволяя насладиться слегка потускневшей белизной итальянского фаянса, такого же верного, как твоя кожа. Красивая ты. Начиная с того момента, как в первый раз посмотрелась в зеркало, критически рассматривая свои подвижные губы и любопытные глаза. Ты до сих пор делаешь так. Привычно оттопыривая пальцами уши, с детства уверенная, что через них можно увидеть твои мысли. Нет, девочка, нельзя. И через рот тоже не получается. И через.. ни за что! Кстати, ты помнишь, как после папиных слов на твои усилия сдвинуть его с места ты затем тайно ковыряла пальчиками свой пупок, пытаясь его развязать? А свою первую кровь ты помнишь? Тогда ты перестала быть ребёнком. А затем ещё раз. Когда ты стала той, кем быть хотела и боялась, поскольку это была окутанная мраком тайна, страшным шёпотом обсуждаемая твоими подружками и которую жутким секретом хранил твой верный ежедневник. Ты рассказывала мне об этом. А я слушал. И даже немножко завидовал.
Откуда же у тебя столько вопросов к себе, ко мне, к окружающему миру и обнимающей мир вселенной, а ещё твоей роли в ней, после того, как со мной ты уже разобралась. Тебе уже не десять лет и двадцать девичьих тоже не слишком космически давно прошли, а на горизонте всё те же лучи нарисованного в девичьем ежедневнике солнца и красивые белые облака. Всё это время ты спрашиваешь, отвечаешь, делаешь выводы, считаешь невидимые звёзды, приносишь человеческие жертвы, бьёшь надоевшие тарелки без малейшей возможности усомниться в собственной правоте, потому что иначе быть не может, а по-другому не получается. Всё верно. Ты права. Во всём. Даже в том, что через твои ушки и так далее. Почему бы нет. А ещё с тех самых пор первого критичного взгляда в зеркало ты стараешься быть красивой. Как сегодня. Как вчера, завтра и всегда. Не давая мне ни единого шанса усомниться в том, что ты именно та, чьи детские синяки на коленках и взрослые морщинки на руках я буду помнить одинаково долго, словно я всегда был рядом и ты никогда не прекращала играть роль ребёнка или выросшей уверенной девочки, однажды вошедшей в собственную жизнь красивой походкой нравящейся женщины, у которой просто обязано быть то, что она хочет. И будет ли это героический рыцарь с волшебным фарфором в руках или лежащее на диване ворчливое тело со старой керамикой в шкафу - неважно. Окружают ли тебя сотни мужчин или согласно твоим мечтам тебя держит за руку один единственный, а может рядом нет вообще никого, хотя ты этого совсем не хотела - тоже плевать. Самое важное, что тебе удаётся оставаться настоящей. Живой. С нескончаемым желанием быть Красивой. Из какого бы зеркала на тебя я ни смотрел.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-204/992.jpg)