Пьяный. Но еще не хватает несколько глотков для того, что бы пограничное состояние перешло из воинственно-депрессионного в наплевательское. В совершенно безоблачное состояние ни о чем не думающего человека. Человека с отравленной кровью и затуманенной душой. С текущими по раздутым венам мыслями и совершенно неслышным голосом совести. Она не нужна мне сейчас. Она мне вообще не нужна. Эта тварь танцует с памятью настолько близко, что их тела плавятся в постоянном желании друг друга. И это желание заменяет им музыку и понимание того, почему трезвая откровенность - всего лишь продажная девка по сравнению с пьяной искренностью. Откровенно можно говорить о совершённом преступлении или потерянной девственности, об упущенной возможности или о ночных страхах. Искренне говорят, когда болит душа.
А эти суки танцуют, танцуют словно живые, завораживая своими линиями и погружая в фантастическую дремоту, в которой мысли гремят, как товарные поезда, скрежещут маленькими кулачками, держась друг за друга и растекаясь по полузакрытым векам молоком беззвёздного неба. Не могу спать. Думы, думы.. как поезда.. гремят.. и никто не выходит на остановках.
Ещё бы несколько глотков.. всего несколько. И тогда останется только танец красивых девичьих тел. Без памяти, без совести.. без боли. Хотя.. без неё нельзя. Именно без неё нельзя. Боль - это состояние, помогающее понять механизмы, её причиняющие. И избавляться от них.
Несколько глотков, чтобы выпустить танцующую пару из действительности моих лабиринтов не искажая их изображение в зеркалах. Это мои лабиринты. И я не блуждаю в них. Я в них живу. Поэтому чувствую себя в них, как дома. Беда тем, кто зайдет ко мне в гости. Хотя бы на короткое время действия этилового спирта.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-207/1944.jpg)