Не стану я бить тебя по шее, хотя порой сделать мне это очень хочется. Ты не брызжешь на меня слюной, не пытаешься громким, а порой даже раздражительным голосом доказать.. хотя.. пытаешься.. конечно, пытаешься. Причём, изо всех сил. Но этот разговор поджёг не я. Это ты реагируешь на мною сказанное. Неважно, что это было - слова или действия, пойдём смотреть на огонь, только глаза прикрой - очень ярко. Что горит? Потом узнаешь.
Не только ты, но и вон та большая группа людей, из которых один актёр, второй шофёр, третий телевизионный мастер, а четвёртый вообще настоящий бизнесмен.. и даже моя собеседница Маша, или Нюра, или вот этот негр со смешным хлёстким именем - все они, включая тебя, считают, что я живу вне человеческих радостей, что не найти мне удобного места среди людей, что груб я и даже глуп, простых вещей не понимаю, которые вы мне с разных сторон донести хотите, чтобы красивые стороны жизни показать, воздухом научить пользоваться, бесконечно хорошее видеть и счастливым быть. Спасибо, чадо. Нет, я это без сарказма сказал. Сиди пока. И не держись за шею. Я никогда и никого не вешал.
Легко вам. Каждый следует своей чёткой программе, изобретённой согласно собственного представления об окружающем мире. Один не любит сволочей и учится их не замечать. Другой терпеть не может какой-нибудь другой дряни - и придумывает для неё игру, чтобы играть с этой дрянью, перекидываясь с ней странными для слуха мозолями, успокаиваясь, что теперь дрянь его не тронет, а будет с ним только играть. Ещё один или одна не могут найти мужика или бабу и подключается к группе медитирующих на солнце, хрустальные зубы и вселенские почки, радуясь ещё тысяче таких же несчастных, чтобы через пару дней вернуться домой к немытой посуде и совершенно захламленной голове. Считая её кристально чистой. Позволь, я на твои волосы посмотрю.. пахнут хорошо. А кто это такой ползёт? Не дёргайся.. пошутил я. Давно не шутил. Хотя и не прекращал.
Вот вас сколько. Не один и не одна. И каждый доказывает, как хорошо ему с новым взглядом на жизнь. Как замечательно уметь не замечать дряни и как здорово играть с дрянью в хитрые игры. Как волшебно сидеть среди ищущих своё счастье и смотреть на низкие звёзды, похожие на маленькие зубы. Как непередаваемо мудро следовать многочисленным шаманам слова, психики и знания жизни, наполняющих тебя вот этой кашей, а вон ту бабу или мужика - другой. Для каждого найдётся своё увлечение, вера, партия, секта, загон. Выбирай. Но мне действительно жаль, что тебе до сих пор непонятно, о чём я тебе шею до хруста так и не вытянул.
А я пытался сказать, насколько огромная разница между тем, что тебе говорю я, и тем, что слышу в ответ от вас, часто хороших, добрых, ищущих, сомневающихся, желающих быть счастливыми и любимыми, не битыми, а целуемыми, не убиваемыми, а спокойно живущими свою жизнь. Да не смотри ты на меня таким уничтожающим взглядом! Речь всего лишь о том, что каждый из вас нашёл для себя свою собственную теорию, личную философию и персональные правила. По которым живёт. И которые легко использовать для того, чтобы столкнуть тебя лбом с другой действительностью, к приходу которой ты не готов, поскольку правил таких у тебя нет. Зато они есть у других. Правила, позволяющие натравить на тебя сволочь, затолкнуть тебе в глотку какую-нибудь дрянь, а в голову какую-нибудь гнилую почку, оплевать твою веру, обезобразить твою совесть и напоследок отрезать твои ступни. Чтобы не уходил далеко.
У каждого свои законы. Своя рубашка. Свой домик. В котором ты ждёшь, когда придёт Серый Волк. И он однажды приходит.
А теперь к началу разговора. Где ты реагируешь на мною сказанное или сделанное. Тебя это раздражает. Ты уверяешь меня, что я не вижу, не понимаю и просто должен раскрыться и жить. Как ты. А я на это ласково поглаживаю твою шею и говорю, что твои правила подходят тебе и тем, кто с тобою рядом. До тех пор, пока вы не встретитесь с теми, кто придумал себе нечто иное. Поскольку идеи вон того человеческого куска подходят только ему и другим таким же. Но не тебе. Твои игрушки не подходят вот этой старухе и новорожденному космонавту они не подойдут тоже. Как и мне. И вот тут я ещё раз укажу на разницу между сказанным мной и тем, что ты придумал для себя. Твои правила служат лишь тебе. До определённого момента. Пока не встретится кто-то, кто срать на них хотел. Потому что у него есть свои. А сказанное мной подходит всем. Тебе, тому чаду, той дуре с почкой и куда-то ушедшей старухе с зубами. Это простые правила. Очень. Их просто нужно исполнять. Наказывая тех, кто по старинке пытается отрезать тебе ступни.
Движения твоих рук и последствия твоих слов обязаны подчиняться жёсткой графике человеческого табора и желающих спокойной жизни людей. Взятое тобой у одного не имеет права вступать в противоречие с тем, что делает другой. Ты уже не отводишь взгляда от сволочи, поскольку согласно элементарным законам у неё нет шансов пустить корни. Уже не становятся увлекательными игры с дрянью, потому что в общем для всех воздухе для неё не находится места. Твоя вера не требует сожжения тех, чья религия позволяет перерезать тебе горло. А партия вот этих говнюков не собирает оружие для того, чтобы уничтожить тех, кто оружие собрать ещё не успел. У них тоже есть свои правила. К тебе их применят позже. До тех пор наслаждайся своими.
И всё-таки.. независимо от сказанного.. ты упорно считаешь меня оторванным от людей. Только это не я. А ты. Болтаешься в своих четырёх почках и висящих над головою персональных зубах. Не я опасен для тебя, чадо ты невнимательное, а вы опасны друг для друга, доказывая свою противоречивую правду, в которой ничего кроме убеждения нет. Ничего, только увлечение персональным болотом. Из которого на пока ещё живой шее торчит твоя, убаюканная собственными запахами, голова.
Ладно.. ты хочешь домой? Это такое место, где ты можешь делать всё, что угодно. Включая то, что захочется мне. Нет, я не напрашиваюсь к тебе в гости. Потому что это твой дом горит. Я просто стою рядом и пытаюсь не пустить тебя внутрь.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-310/1735.jpg)