- Где-то на пределе слышимости во мне всё время зудит... как ультразвук. Вроде привыкла и не замечаю, но он все время есть.. и сколько ни затыкай уши, ни кричи, ни мотай головой, никуда он не денется. Вот и с тобою так. Я чувствую, что у тебя какие-то болячки. Болючие. Больные. Ты о детях, да?
А ты знаешь, что сегодня ночью было землетрясение? Некоторые в Киеве даже почувствовали, я же как всегда спала как убитая. Но ты мне снился.. ты и белые листы бумаги..
- Белые листы бумаги - это хорошо. Это начало. Вообще начало всего. Рисуй на них. А по поводу болячек.. представь, что ты - танцовщица. И готовишь свой новый танец. Ты вынашиваешь его много дней, каждое движение, каждый поворот ноги или положение пальцев. И вот приходит день выступления. В каком-то большом зале, в котором ты всё-таки решила выйти и себя показать. Но после твоего замечательного выступления не происходит ничего. Ты всматриваешься в темноту, козырьком ладони защищая глаза от бьющего сверху света, и вдруг видишь, что вон там люди разговаривают, там едят, там пьют чего-то, и только один или два ленивых хлопка раздаются в опустошающей тебя тишине. И лучше бы их не было.
Это именно то, что переживаю я. Тоже своеобразное землетрясение. Уже долгое время. Потому что тексты мои сплетены массой искренних оттенков от первой буквы до последней точки. Я вынашивал их, как любящая женщина вынашивает своего ребёнка. Точно так же, как ты оттачивала свой танец. И вот я показываю то, чего я достиг. И - никого.
Здесь нет болей. Это именно выматывает. Просто корча. До тех пор, пока ты не набираешь необходимое количество спасительного цинизма, который приказывает тебе криво улыбнуться и сделать твой танец ещё более сложным, ещё более красивым и слаженным. Не назло, нет. А потому что ты это можешь. Способна. На то, что миллионы других делать просто не в состоянии.
Именно так происходит с моими родителями и с детьми. С друзьями, наконец. Я пишу для них, говорю, объясняю, рассказываю. Чаще в текстах, чем в прямой речи, потому что для них это более доступно. Живой разговор они не хотят. Не могут. Поскольку Пророка в своём отечестве нет. И не было никогда. А значит, и сближения, как и спасения, не будет. Для того, чтобы человек захотел спастись, необходимо, чтобы он руку протянул. А я лезу вытаскивать сам. И меня уже неоднократно топили. Вместе с собой. Поэтому необходимо прекращать бежать вдогонку. Совсем. Вообще. Иначе можно закончить, как тот Данко. Не просто так привёл я тебе однажды аналогию между справедливостью и любовью. Помнишь тот разговор? Здесь то же самое. С той лишь разницей, что любящий в своём чувстве скоротечен и успокаивается достигнутым.. либо выбрасывается из окна. А справедливый горит постоянно. Пока не сгорит.
Так вот... мои дети.. друзья.. родители - это не то, что болит. Совсем нет, поверь. Это мой постоянно молчащий зритель. Выбравший удобную позицию в жизни или такое же кресло в зрительном зале, словами, которые он нашептал сам себе, оправдывая купленные на шоу билеты. А человека, способного сказать моему зрителю, читателю или просто смотрящему, как делать надо, как поступать необходимо, рядом с ними нет. Я это вижу. Понимаю. Чувствую. И принял уже. Их не будет. Это не болит. Просто давит изнутри. Но я справлюсь. Сегодня снилась дочь. Это редкость уже.
- Не знаю, как нам быть.. чтоб ты себя чувствовал спокойно и уверенно..
- У меня сегодня была уверенность, что на дворе пятница, представляешь? Но после твоего землетрясения она куда-то делась. Опять потерял день. Или даже два. С тобой однажды нашёл, а сейчас снова потерял. Ну, как ты?
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-327/100.jpg)