Ей было трудно сделать это самой. Небольшие кулачки огня пробегали по её коже и тут же гасли, заставляя её пытаться снова. Я смотрел на неё какое-то время, но затем, угадывая движение взлетающих рук, первый раз дотронулся губами до её мокрой от пота кожи.
- Что ты делаешь? - смеялась она, - Я же солёная! Потому что жарко. Знаешь, как это горячо?!
- Знаю, - соврал я, поскольку никогда в своей жизни не пытался сам родить огонь, - знаю, поэтому пытаюсь помочь.
Я стал ловить её движения, следуя за взрывающимися на горячей коже маленькими горящими всполохами. Я подталкивал затормозившие своё движение огненные шарики, чтобы они либо дали место другим, либо вообще убирались к чёрту.
- Прочь, лентяи! - я был очень убедителен, снимая ладонью едва тлеющие пятна с её груди, - Нечего задерживать других!
Она наклонялась ко мне и долго смотрела в моё лицо роскошными от непонятного желания глазами.
- Ты почему такой? - она снова тихо смеялась, раскрывая свои огненные губы, помогать которым мне захотелось прямо сейчас, - Ты как такой появился?
- Я один из них, - кивком головы указал я на скатывающиеся по её спине огненные шарики, - Мне не сложно. Просто хочу тебе помочь.
Я снова врал. Мне было очень трудно. Моё умение не распространялось на всё, что делают мои руки, а ещё я не был одним из тех огненных кусков, обжигающих в неумелом рождении её кожу. Но я всё равно лез под её локти, сдувая осыпающийся после огненных лентяев пепел, и целовал ладони, на которых разгорались первые маленькие костры. Я проводил своими пальцами вокруг её живота, шёпотом упрашивая горячие угли не жечь её маленький пуп, потому что там совсем не было места, а они прятались в нём именно от меня.
- Нечего тут сидеть! - глухо но твёрдо говорил я, уверенно проводя языком по её животу до самого низа, где жар был особенно сильным, таким, что я обжигал себе губы. - Пустите меня, мне ещё делом заниматься, а не игрушки с вами играть!
У неё начало получаться разжигать огонь щелчками пальцев, отбрасывая затем от себя маленькие молнии, задевающие мои щёки. Это смешило её и тогда она проводила ладонями и губами по моему телу, чтобы успокоить меня, но у неё ничего не получалось. Ей не удавалось охладить, она только ещё сильнее меня разжигала, и ответным жаром я наполнял её небольшой огненный мир, в котором на короткое время почувствовал себя гостем.
Но и это было начало, только начало, когда растекающийся по её коже костёр уже не сжигал наши ладони, а лишь вливался в мой раскрытый рот, заставляя меня коротко задыхаться от незнакомого мне раньше волнения. А ещё мне было хорошо видно, что ей действительно удавалась то, в чём я очень хотел ей помочь.
- У меня получается, смотри! - негромко, но возбуждённо кричала она, подставляя мне свою спину, - Подгони их, просто подгони, не целуй, ты обожжёшь себе губы!
Но я всё равно делал это губами, потому что ладони становились грубыми и тяжёлыми, сдавливая её тело так, что она задерживала дыхание, откинув голову назад.
- Ещё, сделай это ещё!
И тогда я снова сжимал руками горячую кожу, полыхающую так, что было больно глазам, а затем опять слепо подгонял огненные шары языком, очень быстро заблудившись между её широко распахнутых ног, потому что именно там влажное пламя уже просто ревело нескончаемой рекой, растекаясь по всему её телу и снова возвращаясь огненными каплями с её шеи, раскрытых плеч и покрывшейся закатом груди, без моей помощи лаская её дымящийся живот и мокрую спину, а я ревновал словно дурак, поскольку не имел намерения прекращать и мне абсолютно не хотелось останавливаться.
- Не останавливайся! - в унисон моему дыханию шептала она, - Смотри, как хорошо! Всё видно, получается и замечательно горит!
- Получается... - уверенно шептал я в её губы... - У тебя всё получается. Я ничего не делаю, просто нахожусь здесь, касаюсь тебя и смотрю.
Наш огонь не всегда рождался быстро. Иногда он появлялся мгновенно, но порою - трудно и тяжело, делая тёмными её глаза и наполняя мою неостывающую грудь ответственностью за их цвет. Но это был желанный огонь, который не хотелось торопить. Точно так же, как не было желания поторапливать её губы, улыбающиеся возле моих ресниц и шепчущих смешные слова, которые я слышу до сих пор. Однако у нас всё получилось. И получится снова. И будет получаться всегда. В любое время, когда ей этого захочется. В каждом мгновении, пока я могу до неё дотянуться. Это случится немедленно, сейчас, завтра или же вообще может не произойти больше никогда. Так поступает всё живое, голодное на постоянно куда-то уходящее тепло. Природа двух настойчиво разгорающихся тел и рождающегося между ними самого разного на предлагаемый жар и остающийся вкус обычного человеческого огня.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-333/1273.jpg)